Текст книги "Раскаявшийся муж (СИ)"

Автор книги: Наташа Андерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Вскоре Бронвин начала замечать, что один из ее профессоров, мужчина лет тридцати пяти, проявляет к ней чуть больше интереса, чем обычно. Она не знала, как реагировать на это. Она так давно не чувствовала себя даже отдаленно привлекательной, что мужской интерес, хотя и льстил ей, немного раздражал. Кроме того, ей казалось неправильным даже разговаривать с мужчиной, который так явно проявлял к ней интерес, пока она официально была замужем за Брайсом.

Это снова заставило Бронвин задуматься о разводе. Она предполагала, что Брайс сам начнет бракоразводный процесс, но он молчал. Возможно, он ждал, что она первой подаст документы, или просто был доволен тем, что было на данный момент. Неопределенность сводила ее с ума, поэтому она решила поговорить с некоторыми студентами-юристами о своих вариантах. Будучи молодыми и чрезмерно амбициозными, большинство из них советовали ей “забрать у него все, что можно”, и лишь один отнесся более внимательно к ее проблеме и дал номер своего отца – опытного адвоката по разводам. Он также предупредил действовать осторожно, особенно когда будут обсуждаться вопросы опеки.

Бронвин еще не звонила и не была уверена, стоит ли это делать вообще. Мысль о том, чтобы окончательно покончить с браком, даже если сейчас это казалось чем-то    расплывчатым, была не из приятных. Особенно, когда она все еще думала о своем муже, больше, чем он, вероятно, заслуживал.

Двусмысленность ее чувств достигла еще больших высот, когда тот самый профессор, Рэймонд Мэйфейр пригласил ее на свидание. Бронвин некоторое время терзалась сомнениями, а потом все же согласилась. Она предупредила Рэймонда, что между ними ничего не может произойти серьезного, пока она замужем, и он любезно принял ее условия и сказал, что просто хочет провести с ней время.

В тот вечер, впервые за два с лишним месяца, Бронвин намеренно разыскивала Брайса. Почему-то кабинет, напичканный аудиовизуальным оборудованием по последнему слову техники, был последним местом, куда она пошла, и Брайс оказался именно там. Он сидел в глубоком мягком кресле и смотрел телевизор с выключенным звуком. Бронвин были видны только его затылок и правая рука со стаканом янтарной жидкости. Поначалу она была так обрадована, что наконец-то нашла его, что не обратила внимания на то, что Брайс смотрел.

Потом она подняла глаза и увидела свое собственное улыбающееся лицо на огромном плоском экране телевизора. Ракурс камеры изменился, и в кадре появился Брайс; он наклонился к ней, прижался губами к ее уху и прошептал что-то настолько интимное, что она покраснела. Это была видеозапись их свадьбы. Она была одета в белое воздушное великолепие, которое оплатил сам Брайс, и он сам выглядел шикарно в стильном черном смокинге. Они были такими молодыми, счастливыми и были настолько поглощены друг другом, что не обращали внимания на присутствующих. Брайс быстро прокрутил речь шафера Рика и возобновил воспроизведение, когда внимание оператора снова сосредоточилось на их паре.

Бронвин чувствовала себя непрошенным зрителем, и знала, что Брайс не обрадуется, застав ее здесь, поэтому попятилась к двери и тихо повернула ручку. Брайс нажал паузу, и она запаниковала, думая, что он собирается встать, но он просто наклонился вперед. Все его внимание было сосредоточено на экране, на котором застало ее сияющее счастьем и любовью лицо. В звенящей тишине кабинета Бронвин слышала громкий стук своего сердца и прерывистое дыхание.

Казалось, прошли часы, прежде чем ей наконец удалось выскользнуть за дверь. Однако образ Брайса в тихом кабинете, смотрящего свободное видео, оставался с ней весь вечер. Бронвин не понимала, зачем он его смотрел. Тогдашнее счастье только подчеркивало, как катастрофически закончились их семейные отношения.

Тем не менее Бронвин не могла пойти на свидание с Рэймондом, не сказав сначала об этом Брайсу. Это был бы непорядочно. Поэтому она подождала еще пару часов, пока не услышала его шаги на кухне, и смело пошла к нему. Она постаралась сразу же попасться ему на глаза, чтобы не пугать. Брайс как раз отворачивался от холодильника, держа в руках какие-то ингредиенты для бутербродов. Увидев ее, он запнулся и выронил помидор, который с мягким шлепком приземлился на пол. Они оба посмотрели уставились на беспорядок, который несчастный помидор устроил на кафельном полу, а потом одновременно подняли глаза, и встретились взглядами.

– Прости, я не хотела тебя напугать, – сказала Бронвин и повторила на языке жестов, который все еще пыталась выучить в свободное время.

Из-за учебы изучение языка жестов пришлось перенести на субботу перед ее обычной встречей с подругами.

Брайс, прищурившись, следил за ее руками.

– Все в порядке, – ответил он, слегка пожав плечами.

Он никак не прокомментировал, что она использует язык жестов, и из-за этого Бронвин испытала облегчение и некоторое разочарование.

Брайс прошел к островку посреди кухни и положил продукты на черную мраморную поверхность, в то время как Бронвин убирала раздавленный помидор с пола бумажным полотенцем. Закончив, она обогнула рабочий островок и встала лицом к Брайсу, который, не замечая ее, деловито сооружал многослойный сэндвич. Она разочарованно вздохнула и помахала рукой, чтобы привлечь его внимание.

Брайс неохотно поднял на нее глаза.

– Мне нужно с тобой поговорить. – Она жестикулировала и говорила одновременно.

Брайс осторожно кивнул.

– Можешь присмотреть за Кайлой завтра вечером?

Что-то похожее на облегчение промелькнуло в его глазах, он медленно улыбнулся.

– Конечно, – он опять уставился на бутерброд. –  я знаю, что ты должна много заниматься, скоро уже середина семестра.

«Это будет даже сложнее, чем я ожидала».

– Брайс, – начала она, когда он снова обратил на нее внимание, – у меня свидание.

Бронвин просто сказала это, не повторяя жестами, но Брайс так долго смотрел на ее губы, что она засомневалась, понял ли он ее.

Она опустила глаза, раздумывая, стоит ли повторить, и заметила, как застыли руки Брайса у сэндвича.

– Ты замужем, – напомнил он почти рассеянно, его голос звучал странно хрипло.

Бронвин посмотрела на него и была поражена, каким напряженным и бледным он выглядел.

– Мы едва ли женаты, Брайс, – прошептала она. – И уже давно. Ты сам сказал, что никакого брака нет. Мы разошлись и просто живем в одном доме.

– Кто… – он начал было формулировать вопрос, но затем просто повторил: – Кто?

– Мой профессор из университета. Он хороший человек, порядочный.

– Как он может быть порядочным, если встречается со своими учениками? – яростно прошипел Брайс.

– Я давно не ребенок, а Рэймонд всего на два года старше тебя. Вряд ли пойти на безобидное свидание – неэтично.

– Ее думаю, что ты должна это делать, – начал Брайс, но она подняла руку, призывая его замолчать.

– Я пришла не за благословением к тебе пришла, – твердо сказала она. – Я чувствовала, что сказать тебе об этом будет правильно, потому что мы все еще являемся семьей по закону. Да, у нас есть ребенок, и мы живем в одном доме, но наш брак, если его можно так назвать, изжил себя. Я хочу жить дальше, и единственный способ сделать это – развестись. Так что если ты не начнешь бракоразводный процесс, то это сделаю я. Я встречусь с адвокатом, и как можно скорее.

Брайс отвел взгляд, и кивнул.

– Наверное, так будет лучше. Если тебе нужно, чтобы я присмотрел за Кайлой завтра вечером, я это сделаю.

– Еще кое-что… Я не хочу, чтобы охранник маячил на заднем плане, пока я на свидании. Поэтому я отпущу Пола пораньше. Пожалуйста, договорись об этом с Кэлом.

Бедный Пол, вероятно, будет в восторге, что у него появится свободное время. Ее жизнь была обыденной, но Пол слишком профессионален, чтобы показать, что ему смертельно скучно.

– Хорошо, – после долгой паузы согласился Брайс. Он явно был недовольный, однако знал, что она не сдастся, поэтому смирился.

– На самом деле я бы предпочла, чтобы Пол не приезжал в кампус и не караулил меня на работе. Это пустая трата твоих денег. Я в полной безопасности. – Бронвин знала, что давит на Брайса и что он вряд ли согласится, но она действительно чувствовала себя высокомерным снобом с телохранителем. Она считала, что этим, наоборот, привлекает к себе излишнее внимание.

– Бронвин, я очень серьезно отношусь к вашей с Кайлой безопасности, – мрачно сказал он.

– Брайс, конечно, я хочу, чтобы Кайла была в безопасности, и я абсолютно согласна с тобой в вопросах охраны, но, пойми, мы уже не вместе. Я твоя почти бывшая жена, поэтому не самая лучшая цель для похитителей.

– Потенциальные похитители не знают интимных подробностей нашего брака, – резонно заметил он. – Ты живешь со мной, ты мать моего ребенка, значит ты – мишень. Конец истории. Пол остается.

– Но в понедельник я буду без охраны? – уточнила она.

Брайс неохотно кивнул.

– Спасибо.

Он еще раз кивнул, отвернулся и пошел к холодильнику.

Для Бронвин было понятно, что разговор окончен. Она поспешила в детскую, чтобы посмотреть, не проснулась ли Кайла, и в уединении оплакать потерю будущего, которое никогда не сможет иметь с любимым мужчиной.

Брайс

Ему хотелось что-нибудь сломать, причинить кому-нибудь боль, желательно этому хитрому ублюдку, который втерся в доверие к Бронвин.

Боже, все оказалось гораздо хуже, чем он себе представлял. Бронвин продолжала жить своей жизнью и встречалась с другими людьми. Что, если она позволит этому парню, этому Рэймонду, прикоснуться к ней или, что еще хуже, заняться с ней любовью?

Его резко затошнило от этой мысли, он взял наполовину приготовленный бутерброд и выбросил его в мусорное ведро.

Брайс прижал ладони к глазам и отчаянно пытался сообразить, что делать сейчас, как можно все исправить, но не мог ничего придумать. Он больше не контролировал свою жизнь. Все так быстро катилось к финалу, и только вопрос времени, когда он настанет.

Бронвин больше не видела себя его женой. Она не хотела иметь с ним ничего общего, и кто мог ее винить? Он это заслужил. Он мог бы пригрозить Бронвин битвой за опеку, но у него не хватило бы духу сделать это с ней или с Кайлой.

После всех этих месяцев самодовольного гнева и веры в то, что его обидели, теперь он признавал, что сам навлек на себя беды.

Шантажировать Бронвин, чтобы она осталась с ним, неправильно, и ни в коем случае не восстановит его самоуважение. Он должен отпустить ее; она заслуживала счастья, и было совершенно очевидно, что он, Брайс, не мог сделать ее счастливой. Это была его неудача, его позор и его крест, который он должен нести один. Он больше не хотел, чтобы она разделяла    ним это бремя.

Глава десятая

Брайс

На следующее утро, в день, когда Бронвин шла на свидание, Брайсу предстояло поехать в офис. Он не делал этого уже несколько месяцев, но у них с Пьером была назначена встреча с очень важным клиентом, который попросил Брайса лично на ней присутствовать. Будучи финансовым директором компании и вице-президентом по маркетингу, Брайс понимал, что пришло время снова взять бразды правления в свои руки.

У него были обязанности перед Пьером, их сотрудниками, клиентами и перед самим собой. Время пришло, но это было просто неудачное время. Селеста заболела гриппом, Бронвин сдавала какие-то тесты в университете, к тому же сегодня вечером у нее было свидание, и Брайс не собирался отказываться от обязанностей отца только из-за того, что жизнь стала насыщенней.

Он не сказал Бронвин о запланированной встрече в офисе. Она за последние пару лет справлялась и с гораздо худшими ситуациями, и он с этим завалом проблем вполне может справится и сам. Это означало, что Кайлу придется взять с собой в офис. Брайс планировал ненадолго оставить ее в яслях, которые были организованы для сотрудников компании с детьми, но проблема заключалась в том, что Кайла все утро была в ужасном настроении.

Брайс нарядил ее в красивое розовое платье и пообещал море удовольствий, если только она сегодня будет хорошей девочкой.

– Кайла не хочет, – бормотала малышка, пока он завязывал шнурки на крошечных красных кроссовках. Она наотрез отказалась обувать восхитительные туфельки, подходящие к платью, а Брайсу порядком надоело пытаться ее урезонить. Он понимал, что это неправильно с точки зрения воспитания, но они уже опаздывали. А также Брайс боялся потерять самообладание, и некому было его подстраховать и помочь. Ему хотелось, как можно скорее выбраться из дома и попасть в офис.

К тому времени, когда Кэл, – который в эти дни также был его водителем – припарковал машину на подземной стоянке огромного здания в центре Кейптауна, где размещалась компания "ДКП Ювелир Инкорпорейтед", Брайс был выжат как лимон. Кайла заливалась слезами всю дорогу. Он уже достаточно хорошо знал ее, чтобы понять, когда она просто капризничает, он все разно не мог видеть, как она плачет.

– Кайла, – он надеялся, что его голос достаточно тверд, – перестань плакать. Ты познакомишься с новыми интересными друзьями.

Малышка всхлипнула и покачала головой.

– Кайла не хочет новых друзей.

Брайс застонал и поцеловал ее в мокрую пухлую щечку.

– Конечно, тебе нужны новые друзья.

Сотрудники глазели на него, пока он шел к приемной с Кайлой на руках. Брайс резко кивал в ответ на приветствия, зная, что его приход на работу, особенно с ребенком, станет источником сплетен на долгие месяцы. Всем, естественно, было любопытно посмотреть на него, потому что мало кто видел его после несчастного случая; кроме того, одному Богу известно, сколько шума производила в этот момент Кайла.

Вышедший им навстречу Пьер, улыбнулся малышке

– Привет, Кайла. Почему ты такая сердитая? – Он попытался взять ее на руки, но она уткнулась мокрым лицом в шею Брайса и обняла за плечи своими маленькими, но удивительно цепкими руками.

Брайс встретил удивленный взгляд Пьера и застонал.

– Не мог ли ты немного помочь?

– Эй, мой сын еще не настолько большой, чтобы устраивать истерики. – Пьер пожал плечами, сунул руки в карманы брюк и покачнулся на каблуках. – Я понятия не имею, как с этим справляться.

– Я собирался отвести ее в наши ясли, но боюсь, что она возненавидит меня за то, что я ее бросил, – Брайс, крепче прижимая к себе всхлипывающую дочку.

– К тому времени, как ты придешь за ней, ей будет так весело, что она начнет плакать, когда ты попытаешься забрать ее домой.

– Я не знаю, как, черт возьми, Бронвин справлялась с ней одна.

– Вот почему День матери намного круче, чем День отца, – съязвил Пьер. – Я иду в конференц-зал наверху, встретимся там через десять минут?

– Конечно.

Это было легче сказать, чем сделать. Кайла упрямо цеплялась за его ногу, когда он привел ее в ясли, и лишь после долгих уговоров ему вместе с воспитательницей наконец удалось уговорить малышку отпустить его.

Двадцать минут спустя, измученный и весь помятый, Брайс шел в конференц-зал. Он беспокоился, что пришлось оставить свою плачущую и умоляющую дочь, и задавался вопросом, как часто Бронвин приходилось проходить через такое же испытание за последние два года. Как ей, должно быть, было тяжело уходить, слыша, как Кайла умоляет и плачет.

Первая важная деловая встреча после несчастного случая, проведенная вне дома, оказалась не такой тяжелой, как Брайс ожидал. В основном благодаря переводчице на язык жестов, которого Пьер предусмотрительно нанял. Эта же женщина станет новой помощницей Брайса и облегчит его возвращение в офис. Он по-прежнему намеревался проводить дома гораздо больше времени, чем до аварии, но эта встреча заставила его осознать, как сильно он скучал по тому, чтобы быть в гуще события и участвовать в заключении выгодных сделок.

Бронвин

Она с трудом пыталась сосредоточиться на том, что говорил Рэймонд; ее мысли постоянно возвращались к Брайсу, к тому, как он сидит один в кабинете и смотрит на ее изображение, застывшее на экране телевизора. В этом было что-то настолько тягостное, печальное и опустошающее, что оно съедало Бронвин изнутри каждый раз, когда она вспоминала об этом.

– Ты, похоже, чем-то озабочена.

Бархатный голос Рэймонда вторгся в ее мысли. Бронвин вздрогнула и вернулась в реальность, и к мужчине, сидящему напротив нее. Он действительно был приятным человеком. Высоким, худощавым и почти красивым, с темными глазами, слегка редеющими черными волосами и теплой улыбкой. Бронвин действительно понравился Рэймонд, но не настолько, чтобы всерьез думать о чем-то большем с ним.

– Я думаю, это была ошибка, – пробормотала она, и он нахмурился. – Еще слишком рано. Просто мне кажется, что неправильно сейчас начинать отношения с тобой.

Рэймонд понимающе улыбнулся.

– А я-то все гадал, что у тебя на уме, – сказал он.

– Может быть… – начала Бронвин, но он накрыл ее беспомощно трепещущую руку своей.

– Как-нибудь в другой раз? – закончил он, и она благодарно кивнула. – Все в порядке. Я могу подождать, пока ты не будешь готова.

Но Бронвин не была уверена, будет ли она когда-нибудь готова. Несмотря на все случившееся, она все еще любила Брайса и не знала, как справиться с этим. Хотя его поведение в прошлом было непростительным, оно также было странным, совершенно не в его характере.

Как мог мужчина, который теперь настолько беззаветно любил свою дочь, так разозлиться из-за беременности? В этом не было никакого смысла. Бронвин была растеряна, терзалась сомнениями, но все еще не могла забыть или простить те два года, когда боролась, чтобы сохранить и себя, и своего ребенка живыми и здоровым. Она любила Брайса и в то же время таила обиду на него за то, что он отказался от ее и Кайлы. У нее никак не получалось совместить эти два противоречивых чувства и наконец-то обрести эмоциональный покой.

– Спасибо за понимание, Рэймонд.

Он пожал плечами.

– Не могу сказать, что я не разочарован, Бронвин. Я все равно хотел бы узнать тебя получше и встретиться с тобой еще раз. Надеюсь, мне представится такая возможность.

– Ты действительно хороший человек, но мне не следовало встречаться с тобой. Я все еще замужем, и, хотя мой муж, возможно, не идеален, он отец моего ребенка, и в какой-то момент был главным мужчиной в моей жизни. Я не могу ничего обещать, понимаешь?

– Понимаю. – Он снова улыбнулся и ободряюще сжал ее руку. – Надеюсь, ты знаешь, что я всегда рядом. Как друг. Если тебе нужна жилетка, чтобы поплакать, или плечо, чтобы поддержать и выслушать, я всегда рядом.

– Спасибо, – прошептала она, отчаянно пытаясь сморгнуть слезы.

Брайс

Он сидел в кабинете с выключенным светом и вздрогнул, когда темноту за окном пронзил луч фар на подъездной дорожке. Бронвин вернулась домой гораздо раньше, чем он ожидал.

Брайс вышел на широкий балкон, зная, что в темноте его не заметят, и смотрел, как Бронвин, стояла у машины, ищет в сумочке ключи от дома.

Он нахмурился, сделав мысленную пометку поговорить с ней об этом. Ей следовало вытащить ключи, прежде чем выходить из машины. У них была лучшая охрана, которую можно нанять за деньги, и по периметру всего участка стояли охранники, но он все равно не хотел, чтобы Бронвин подвергала себя ненужному риску.

Брайс ясно видел ее в свете, льющемся с крыльца. Бронвин прекрасно выглядела в бледно-голубой юбке, облегавшей ее длинные ноги при каждом движении, и белом топе с вырезом достаточно низким, чтобы показать скромное декольте. У Брайса вскипела кровь. Она выглядела слишком чертовски соблазнительно, и этот профессор-извращенец точно не смог держать руки при себе.

Сгорая от желания узнать, касался ли ее этот ублюдок своими грязными лапами, Брайс спустился вниз, уверенный, что сможет прочитать выражение ее лица и понять, позволила ли она постороннему мужчине прикоснуться к ней. Ему просто необходимо было это знать.

Бронвин

– Как прошло свидание?

Бронвин вздрогнула от неожиданности и нажала не ту цифру на пульте сигнализации. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и быстро ввела правильный код, прежде чем повернуться к Брайсу.

– Все прошло хорошо, – пробормотала она, а потом сообразила, что здесь слишком темно, чтобы он мог читать по губам и повторила фразу жестами.

– Когда это ты так хорошо научилась пользоваться языком жестов? – хрипло спросил Брайс, шагнув в небольшой круг света в холле и аккуратно зажав ее между собой и дверью.

– Я записалась на те же занятия, которые посещал Пьер, и ходила туда раз в неделю, когда я встречалась с Алисой за ланчем. Теперь из-за учебы я хожу в основном по субботам.

– Почему?

Бронвин пожала плечами и пытаясь отступить, когда Брайс сделал маленький шаг вперед, но уперлась спиной о дверь. Он был так близко, что она чувствовала его тепло и чудесный чистый запах.

– Не знаю, – тихо ответила она. – Хотела иметь возможность говорить с тобой.

Брайс нежно приподнял ее лицо за подбородок.

– Я не разобрал, – прошептал он.

Бронвин повторила, и его глаза потемнели.

– Ты хотела говорить со мной? Несмотря на то, как я с тобой обращался?

В его голосе звучала растерянность, и Бронвин постаралась не позволить этому обезоружить себя.

– Я знаю, каково это, когда не с кем даже поговорить, – сказала она, закрывая глаза, чтобы скрыть от него свою боль.

– О Боже, милая… Брон…

Боль в его голосе окончательно сломила Бронвин. Она не могла сопротивляться, когда Брайс опустил голову и прижался лбом к ее лбу. Его теплое дыхание коснулось ее лица и губ. Бронвин подняться на цыпочки и прильнула к губам Брайса. Он замер, буквально застыл, как статуя, но когда она обхватила ладонями его лицо, выдохнул со сдавленным всхлипом, осторожно обнял Бронвин, притянул к себе и ответил на поцелуй с невероятной нежностью и благоговением.

Поцелуй длился недолго и закончился слишком быстро. Брайс сделал шаг назад и нежно погладить ее щеку. Его глаза сияли каким-то непостижимым чувством. Бронвин накрыла его руку своей и уткнулась лицом в ладонь.

Они стояли так, казалось, целую вечность, но на самом деле прошло всего несколько секунд, а потом Бронвин ушла. Она ушла, не сказав ни слова, не в силах найти нужные слова, даже не зная, есть ли слова для того, чтобы выразить то, что она чувствовала.

Брайс

На следующее утро он проснулся в какой-то несусветный час, когда его буйная дочь, двадцати одного месяцев от роду, запрыгнула к нему в постель. Одно острое маленькое колено, едва не задело его пах, больно ударило в живот. Брайс тихо выругался.

– Кайла, солнышко, почему бы тебе не пойти и не найти свою маму? Сегодня у нее выходной. – Он поймал ее, чтобы она перестала подпрыгивать, и быстро поцеловал в щечку.

Она хихикнула, почувствовав его щетину.

– Щекотно, – она четко произнесла это слово, недовольно потирая щеку.

– Иди разбуди маму, милая, папа пытается поспать. Я дам тебе конфетку, если ты пойдешь к своей мамочке, – уговаривал он ребенка.

– Смотреть рыбок!

Брайс нахмурился, гадая, что именно пропустил в движении ее губок. Кайла часто путала гласные и согласные, но он определенно разобрал последнее слово.

«Рыбки?»

– Что?

– Рыбки, папочка, смотреть рыбки! – она изобразила рукой что-то похожее на волну.

Ладно, значит, он действительно не ошибся в «рыбках».

– А где твоя мамочка? – он прижал Кайлу к себе, когда стало очевидно, что она снова хочет подпрыгнуть.

– Вот, – она указала на дверь спальни и широко улыбнулась, от чего ямочки на щечках, которые она унаследовала от него, стали глубже.

Брайс поднял глаза и увидел Бронвин, в дверном проеме. Что ж, по крайней мере это объясняло, как Кайла попала в его комнату; она была еще слишком мала, чтобы самой открывать двери.

Бронвин стояла, прислонившись к дверному косяку, скрестив руки на груди и подняв брови.

– Не думай, что я не услышала, как ты пытался ее подкупить, – сказала она.

Брайс застонал.

– Брось, Брон, выходные – это твое время, и я не хотел отнимать у тебя ни минутки от общения с нашим драгоценным ангелочком. Это было бы нечестно по отношению к тебе, – быстро проговорил он, но она не слушала его, и он практически слышал ее смех.

Их неугомонная дочь, «ангелочек», вырвалась из его хватки и снова запрыгала на кровати, напевая: «Рыбки, рыбки» с каждым прыжком.

Брайс поморщился.

– О каких рыбках она твердит? – спросил он, поднял взгляд и увидел, что Бронвин смотрит на его обнаженную грудь.

Она покраснела, когда заметила, что Брайс ее подловил, и несколько секунд собиралась с мыслями, прежде чем ответить.

– Э-эм… Сегодня я веду ее в Океанариум и хотел узнать, не хочешь ли ты пойти с нами?

Брайс моргнул, гадая, правильно ли ее понял.

– Что?

Она повторила вопрос, на этот раз используя язык жестов, и он снова моргнул, более чем шокированный неожиданным приглашением.

Бронвин еще больше покраснела и начала говорить, что он не должен соглашаться, если не хочет, но он быстро отмел это, прежде чем она передумает.

– Конечно! Я никогда там не был! Это было бы великолепно! Кайле там безусловно понравится! – Он знал, что говорит восклицаниями, но не хотел, чтобы его неправильно поняли. – Дай мне десять минут, и мы поедем.

Он вскочил с кровати, забыв, что он абсолютно голый, и быстро схватил простыню, чтобы прикрыть бедра, когда почувствовал легкий ветерок на тех местах, которые лучше всего прикрывать в присутствии его маленькой дочки и почти бывшей жены. Подтянув простыню на талии, он схватил Кайлу в прыжке, и прижал ее к своей груди, а потом подбросив несколько раз под потолок.

– Мы идем смотреть рыбок, детка, – он поцеловал ее в щеку и быстро поставил на пол.

Кайла шлепнулась на попку, хихикнула и протянула к Брайсу руки, чтобы он снова ее подбросил.

– Не сейчас, милая. Мне нужно принять душ, а потом мы пойдем смотреть всех этих хорошеньких рыбок.

– Немо?» – обеспокоенно спросила Кайла.

Брайс усмехнулся. Этот диснеевский мультфильм она увлеченно смотрела по крайней мере пять раз в неделю, и он вместе с ней. Хорошо, что на DVD-дисках были субтитры, иначе ему пришлось бы всматриваться в рты нарисованных рыбок, чтобы понять, о чем они говорят.

– И Немо тоже, – пообещал он и сказал Бронвин, выходя из спальни: – Я быстро.

– Не спеши, – улыбнулась она. – Мне еще нужно одеть и собрать Кайлу. Мы можем выехать примерно через полчаса.

Бронвин

Она смотрела, как широкая загорелая спина Брайса перекатывается мускулами, а простыня слишком сексуально обтягивает его тугой зад. У Бронвин пересохло во рту, когда она вспомнила его нагое тело и усмехнулась, вспомнив его почти подростковую радость от ее импульсивного приглашения. Она никогда не видела его таким беззаботным и восторженным. Даже до ее беременности, когда они были счастливы вместе, в Брайсе всегда присутствовала эта сдержанность, сложный внутренний мир, который он пытался скрыть от нее. Бронвин верила, что это только вопрос времени, когда он доверится и откроется ей, но потом она забеременела, и у них не осталось времени совсем.

Она вздохнула от мрачного поворота своих мыслей. Такое прекрасное утро – не время думать о прошлом.

Огромный океанариум «Два океана» располагался на набережной Виктории и Альберта в Кейптауне. Он кишел не только морскими обитателями, но и детьми, подростками, студентами и шумными семьями. Брайс и Бронвин, как молодая пара с шустрым малышом, полностью смешались с толпой. В кои-то веки вездесущему Кэлу и его команде было велено держаться в тени. Брайс приказал им оставаться снаружи, несмотря на явное беспокойство Кэла из-за высокого риска опасности в таком оживленном месте. Брайс даже решил сам отвезти их– редкость в наши дни, – в то время как машина охраны держалась на почтительном расстоянии позади.

Бронвин с болью осознала, насколько они похожи на нормальную семью среди людского потока.

Кайла сидела на плечах Брайса, и упирались ему в грудь ножками, когда хотела пойти сама и рассмотреть что-то интересное поближе. Ей понравился сенсорный бассейн, где можно было потрогать прибрежных обитателей: рыб, морскую звезду и даже маленького осьминога. Она каждый раз визжала, трогая новую живность. Кайла была настоящей любительницей приключений, и в отличие от других детей ее возраста, которые в испуге пятились назад, продолжала идти вперед, чтобы прикоснуться к чему-то новому. Но самый большой восторг у Кайлы, конечно, вызвали рыбы-клоуны. Они находились в отдельном цилиндрическом аквариуме на высоких ножках, внутри которого был еще один полый цилиндр, рассчитанный на одного человека. Пролезть в него можно было под аквариумом, а, оказавшись внутри, создавалось ощущение, что ты со всех сторон окружен рыбками. Кайла восторженно визжала и хлопала в ладоши от такого количества «Немо». Было очень трудно забрать ее оттуда, чтобы дать шанс другим детям посмотреть на это чудо, но, к счастью, ей некогда было плакать, ведь вокруг было столько интересного.

Бронвин чувствовала, что, несмотря на его смех, с Брайсом что-то не так. Он казался нервным, на его верхней губе выступил пот. Он отчаянно озирался, когда их разделяла толпа, а затем почти незаметно расслабляется, когда они снова оказывались рядом. Сначала Бронвин смутило нехарактерное для него отсутствие самообладания, но потом она заметила, как он шарахается всякий раз, когда кто-то проходил мимо или слишком приближался. С поразительной ясностью она осознала, что ее муж, который когда-то казался таким сильным и непогрешимым, боится толпы. Бронвин даже заподозрила, что у него легкая агорафобия. Это объясняло, почему он последние два года почти не выходил из дома, почему редко бывал на улице и почему предпочитал встречаться с Пьером и Риком дома. По-видимому, затворничество Брайса было вызвано не только его глухотой, и то, что он с готовностью согласился сопровождать их в океанариум, показывало, как много значило для него это приглашение.

Бронвин подошла к нему и решительно взяла за руку. Брайс удивленно поглядел на нее, а потом благодарно улыбнулся.

– Хочешь вернуться домой? – спросила она.

Он, поколебавшись, покачал головой и поднял их руки.

– Теперь я в порядке.

После этого Бронвин редко оставляла Брайса одного среди толпы, и он смог немного расслабиться. К тому времени, как они добрались до туннеля, проложенного внутри огромного аквариума, где плавали скаты, барракуды и акулы, Брайс, казалось, искренне наслаждался их прогулкой. Зрелище было настолько завораживающим, что даже Кайла притихла, глядя на загадочный, красивый голубой мир, окружавший ее. Она сцепила руки под подбородком отца, и замерла, а потом ее голова начала клониться к макушке Брайса, и, в конце концов, малышка заснула.

– Постой спокойно, – велела Бронвин, доставая фотоаппарат и делая очередной снимок отца и дочери.

Брайс ухмыльнулся, взял у нее фотоаппарат и, остановив проходящего мимо туриста, попросив его сфотографировать их.

Он пересадил спящую Кайлу на руку – она положила голову ему на плечо обвила шею, – и притянул Бронвин к своему левому боку, обхватив за талию.