Текст книги "Раскаявшийся муж (СИ)"
Автор книги: Наташа Андерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Брайс усмехнулся и пожал плечами.
– Будем решать проблемы по мере поступления. Пожалуйста, займи ее, Рик. Нам с Брон нужно…
– «Ни слова больше», – весело перебил его Рик. Кайла дергала его за волосы и рубашку, сгорая от нетерпения поскорее уйти. – Пойдем, Кайла, познакомимся с твоим кузеном и тетей Лизой. Она тоже обожает играть в лошадку».
Он вынес из комнаты малышку, которая, казалось, совсем забыла о родителях в предвкушении знакомства и игры с новыми людьми, оставляя Бронвин и Брайса одних.
– «В чем проблема на этот раз, Брайс?» – спросила Бронвин с явным сарказмом, если судить по лицу. – «Мне жаль, что я вспылила и испортила твой идеальный обед».
– В ту ночь после аварии, – ровно и спокойно начал он, чтобы не показаться обвиняющим или жестоким, – клянусь, я видел тебя в толпе. Я знал, что ты уехала из дома по моей вине, но в своем спутанном сознании думал, что тебе было совершенно непростительно бросить меня там, раненного. Я знаю, что необоснованно и жестоко отреагировал на новость о беременности, но, несмотря на это, ты была моей женой, человеком, от которого я зависел больше всего, женщиной, которая утверждала, что любит меня, и ты бросила меня там! Я не мог этого понять, и также это дало мне повод ненавидеть тебя, потому что чувствовать что-то еще, кроме ненависти, было слишком… – Он неловко замолчал, заметив, что Бронвин нахмурилась и смутилась.
– «Брайс, я не…»
Он поднял руку, прерывая ее.
– Пожалуйста… я… дай мне сказать, – он болезненно прикрыл глаза. – Я помню события после аварии так живо. Помню, как поднял взгляд и увидел тебя на краю собирающейся толпы. Ты выглядела холодной, отстраненной и такой прекрасной. На тебе было платье, которое я так любил: маленькое черное с развевающейся юбкой. Я пытался докричаться до тебя, но голос не слушался. Теперь я знаю, что кричал во всю глотку, но просто не слышал себя. Боль физическая смешалась с болью душевной. Теперь ты понимаешь, почему мне было так трудно избавиться от этого образа? Почему я никак не могу выкинуть из головы воспоминание о том, как ты отвернулась и ушла от меня?
Бронвин
Она смотрела в его потемневшее, измученное лицо. Она знала, чего стоило Брайсу прийти сюда и показать, как сильно он пострадал от ее предполагаемых действий той ночью. Раньше она уже решила, что позволить ему самому докопаться до истины, но теперь своим рассказом он предоставил ей возможность доказать, что он заблуждался.
– Брайс… – у нее перехватило горло, и она глубоко вздохнула, борясь с непреодолимым желанием заплакать, – я хочу тебе кое-что показать.
Она повела его в хозяйскую спальню к огромному шкафу, в котором хранился весь ее старый гардероб, открыла дверь и, быстро просмотрев содержимое, достала вешалку с черным шифоновым платьем.
– Это платье? – мягко спросила она.
Брайс поморщился, словно платье вернуло ему болезненные воспоминания, и кивнул.
Она крепко зажмурилась, стараясь сохранить самообладание, поэтому не заметила, как он двинулся к ней, но потом остановился.
– Брайс, – неуверенно пробормотала Бронвин, снова открывая глаза. – В тот вечер, когда я уходила, на мне были джинсы и футболка. Я не брала с собой вещи, ушла в чем была. Это платье… висело здесь последние два года.
Брайс перевел взгляд на платье и покачал головой, словно не веря, что так непростительно ошибся. Он взял у нее платье и нежно провел по тонкой ткани руками.
– Возможно, Рик упаковал его вместе с остальными твоими… – начал он, но Бронвин коснулась его руки, чтобы привлечь внимание, и медленно покачала головой.
– Спроси у Рика. Уверена, он запомнил бы такое роскошное платье среди бесконечного количества детской одежды, которую упаковал для меня. – Она прикусила нижнюю губу. – Я уехала во вторник вечером, помнишь?
Он кивнул.
– Это коктейльное платье, Брайс, – заметила она. – Мы были на вечеринке в тот вечер?
Он помедлил, прежде чем ответить.
– Нет. Ты позвонила мне в офис и сказала, что готовишь особенный ужин, потому что хочешь сообщить мне что-то замечательное… – Его голос сорвался, его всего трясло, а Бронвин оставалась спокойной и уверенной в себе. – Когда я пришел домой, ты была в тех потрепанных синих джинсах и футболке, которую купила на Сейшелах. Ты сказала, что тебе не хочется наряжаться к ужину.
– Итак, ты переоделся, и мы устроили пикник в оранжерее. После ужина я сказала тебе, что беременна, а ты…
Брайс с трудом сглотнул.
– Я отреагировал ужасно, – проскрежетал он, – велел тебе уйти, и ты ушла.
– В тех же джинсах и футболке, в которых была весь вечер, – закончила Бронвин.
По его лицу прошла судорога. С яростным проклятием он отбросил платье в сторону, а затем побежал в ванную и захлопнуть дверь.
Бронвин была потрясена, услышав звук сильной рвоты, доносящийся из-за закрытой двери. Она стояла снаружи, не зная, стоит ли рискнуть войти или подождать, пока он сам выйдет. Наконец, она решилась и уже потянулась к ручке, но тут же услышала, как Брайс спустил воду в унитазе, а затем включил воду в раковине.
Когда Брайс вернулся в комнату, Бронвин встретила его настороженно. Он выглядел ужасно с ввалившимися глазами и затравленным взглядом. Он будто постарел на десять лет за последние десять минут и не мог заставить себя посмотреть ей в глаза.
– Я… я не знаю… – Он протянул было к ней сильно дрожащую руку, но резко остановился, и его рука безвольно упала.
– Брайс… – неуверенно пробормотала Бронвин.
Он резко покачал головой и наконец-то посмотрел на нее.
Бронвин ужаснулась глубине отвращения к самому себе, которое увидела в его измученном взгляде. К нему примешивалось всепоглощающее сожаление и что-то похожее на страх и отчаяние.
– Боже, как ты, должно быть, ненавидишь меня, – пробормотал он.
– Я не думаю…
Брайс отвернулся, прежде чем она успела сказать что-то еще, и резко вышел из комнаты.
Бронвин чувствовала себя до смешного опустошенной и разочарованной после такого напряженного разговора. То, что Брайс поверил ей, больше не вызывало сомнений, но теперь он, казалось, был совершенно не в состоянии справиться с собственной виной.
Брайс
– Не утруждай себя поисками Купера, – прорычал Брайс, выйдя на залитое солнцем патио, где весело играли его брат, невестка и двое малышей.
При звуке его грубого голоса Лиза и Рик заволновались, малыш Рис заплакал, а Кайла, как всегда, обрадовалась его приходу. Она принялась что-то лепетать, но Брайс не мог сосредоточиться и понять, что дочка пытается сказать. Он и в обычных обстоятельствах с трудом расшифровывал ее речь, а сейчас, находясь в эмоциональное смятение, и подавно. Он кивнул и слепо улыбнулся ей, прежде чем перевести взгляд на Рика.
– «Почему?» – спросил тот, когда их взгляды встретились.
– Бронвин говорит правду, – отрезал Брайс, чувствуя, как снова разваливается на части.
– «Откуда ты знаешь?»
– Платье. – Брайс недоверчиво покачал головой. – Я был так уверен в том, что видел тем вечером. Я мог вспомнить каждую деталь вплоть до платья, в котором она стояла и смотрела, как я зову ее. – Он боролся с желанием расхохотаться, как безумный: от всего этого было немудрено потерять рассудок. – Только в тот вечер, когда она уехала из дома, она была не в платье, Рик. Только теперь я вспомнил, как думал, что Бронвин выглядела чертовски сексуально в тех потертых джинсах всего за несколько мгновений до того, как все пошло к черту… Она была не в коктейльном платье, в котором я вспоминал ее последние два года, а в джинсах и футболке. О Боже… О Боже!
Он увидел, как побледнел брат, и понял, что должно быть и сам выглядит не лучше.
Рик выругался.
– «И что теперь, Брайс?»
Брайс беспомощно покачал головой.
– Теперь я дам Бронвин все, что она захочет, – это меньшее, чего она заслуживает.
– «А если она захочет развестись?»
Брайс старался не думать об этом, и вздрогнул, когда прочел вопрос Рика.
– Я бы не стал ее винить. – он посмотрел на счастливо смеющуюся Кайлу, которая пыталась дать все еще плачущему Рису мягкую игрушку. – Но не знаю, что буду делать, если она попросит об этом.
Бронвин
Она спустилась примерно через час и обнаружила Рика и Лизу в оранжерее с Кайлой и Рисом. Дети весело играли. Брайса нигде не было видно.
Увидев ее, Рик взволнованно вскочил на ноги.
– Я был непростительно груб и беспричинно жесток с тобой, Брон, – пробормотал он, засовывая руки в задние карманы джинсов. – Мне очень жаль. Я знаю, что причинил тебе боль, но… Черт возьми, Брон, он мой брат. Он так сильно пострадал и так сильно изменился из-за того, в чем мы все обвиняли тебя. Это просто казалось слишком большим препятствием, чтобы его быстро преодолеть…
– Формально это моя вина, – мрачно заметила она. – Он ехал за мной в тот вечер. Если бы не это, он бы не попал в аварию.
– Нет, это его вина, и он это признает. Если бы он не повел себя, как мудак, узнав о беременности, ничего бы этого не случилось. Мне так жаль, Брон.
– Рикки, – Она устало вздохнула, не понимая, почему чувствует потребность утешить его. – Ты глубоко предан своему брату. Это были его слова против моих. Ты поступал так, как считал правильным.
– Что собираешься делать теперь? – спросил Рик после неловкой паузы.
Он не мог смотреть ей в глаза. У Рика было врожденное чувство справедливости, и он не мог спокойно находится с человеком, которого так незаслуженно обвинял. Скорее всего, это будет мучить его какое-то время, и их отношения никогда уже не вернутся к тем, что были раньше.
– Что ты имеешь в виду? – устало спросила она.
– Ну, мой брат очень расстроен из-за открывшихся обстоятельств, Брон.
Она мрачно рассмеялась.
– Возможно. И тебя только это беспокоит, не так ли? – с горечью спросила она.
– Нет, просто… – Рик неловко замолчал. – Ты бросишь его?
– На самом деле Брайс не хочет меня, понимаешь? Он хочет Кайлу. Я просто иду довеском к дочери, – она пожала плечами.
– Он даст тебе все, что ты попросишь прямо сейчас, – заметил Рик.
– Да неужели? Ну, так где же он тогда? Может быть, мне пора начать выдвигать свои требования?
– Брон, ты ведешь себя… – начал он, но Лиза, которая занимала детей, не дала ему закончить.
– Брайс у себя в кабинете, – тихо сказала она, передала Кайлу Рику, а сама взяла на руки Риса.
Бронвин благодарно кивнула, нежно поцеловала дочь в макушку и вышла из комнаты.
Она не нажала на звонок у двери, чтобы увидеть настоящую реакцию Брайса на ее появление, и уверенно вошла в кабинет, но остановилась, не успев сделать и двух шагов. Брайс сидел за своим огромным столом, обхватив голову руками, почти в той же позе, что и накануне, но выглядел таким невероятно потерянным и одиноким, что на мгновение Бронвин растерялась, не зная, как поступить дальше.
Должно быть, он почувствовал ее присутствие, потому что неожиданно поднял голову, пригвоздив ее к месту измученным взглядом. Многое говорило об изменившемся статусе их отношений: он не взорвался гневом, и не слетел с катушек из-за ее вторжения в его «логово».
– Я не могу это исправить, – мрачно признался он. Его голос дрожал так, что, если бы он мог его слышать, это окончательно добило бы его гордость. – Я не знаю, как.
Растрепанный и помятый, Брайс выглядел странно беззащитным, но Бронвин заставила себя не зацикливаться на этом. Она была рада, что теперь он знает правду, но после всего происшедшего, она реально не могла доверить ему свое сердце. С ним никогда не было безопасно, но она не задумывалась об этом, пока он так безжалостно не отверг ее два года назад. Да, теперь Брайс был полон сожаления об ошибке, которую совершил сразу после несчастного случая, но он до сих пор не объяснил и не извинился за поведение, которое заставило ее уйти.
Бронвин не знала, что ему сказать, не знала, чего ожидать от него сейчас. Всего за день до этого она идеалистически и нереалистично представляла себе, что, если они попытаются поладить, их отношения улучшатся, и они смогут развивать их дальше. Конечно, они оба думали о Кайле и хотели обеспечить ей стабильность и надежную семью, но сама Бронвин заслуживала большего, чем второсортный брак, когда супруги остаются вместе только ради детей. Она так же искренне верила, что для Кайлы будет лучше, если их брак закончится сейчас, а не позже, когда она уже привыкнет. Лучше развод, чем растить ребенка в атмосфере недоверия. В конце концов, именно Брайс, не задумываясь, вышвырнул ее из дома, узнав о беременности. Он бросил ее на произвол судьбы, когда она была слаба и беззащитна. Он также обвинил ее в самых отвратительных деяниях, и теперь никакое чувство вины не могло загладить его многочисленные грехи. Любые отношения, которые они попытаются спасти из-под обломков брака, будут основываться на чувстве вины и ложных обязательствах.
– Я не думаю, что это можно исправить, Брайс, – неохотно сказала она, подходя к столу и садясь в огромное кожаное кресло напротив.
Он вздрогнул и на мгновение отвернулся, прежде чем снова посмотреть на нее.
– Так что ты собираешься делать? – спросил он бесцветным голосом.
– Не знаю, – беспомощно призналась она. – Думаю, нам всем будет лучше, если мы с тобой больше не будем вместе. Давай посмотрим правде в глаза: после двух лет разлуки следующий логический шаг – это простая формальность.
– Ты хочешь уйти. Опять.
– В прошлый раз я не хотела уезжать, Брайс, – многозначительно напомнила она. Ее укол попал в цель, но она этим не наслаждалась. – Я просто не думаю, что эту ситуацию можно исправить. Слишком много было сказано и сделано, чтобы вернуться назад и продолжать жить, как раньше.
Брайс устало потер лицо, потом откинул голову назад и закрыл глаза. После нескольких минут молчания он открыл глаза и посмотрел на нее своими пронзительными глазами.
– Что ты собираешься делать после отъезда?
– Я бы хотела вернуться в университет, чтобы закончить учебу.
– Не будет ли трудно быть студентом дневного отделения, когда ты снова станешь матерью-одиночкой?
Бронвин разинула рот от удивления.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, но я предполагала, что больше не являюсь матерью-одиночкой. – В его глазах мелькнуло что-то похожее на облегчение, и удивление Бронвин очень быстро сменилось ужасом понимания. – Ты думал, что я заберу Кайлу у тебя?
Он кивнул.
– Ты многое сделал, чтобы заслужить это, Брайс, я не откажу тебе в праве быть отцом Кайлы. Хотя когда-то ты отбросил эту привилегию так же бесцеремонно, как пару старых носков! – Это был еще один укол прямо в цель. – И не пойми меня неправильно: я делаю это не для тебя. Ты нужен Кайле в ее жизни.
Брайс снова кивнул, на этот раз чуть увереннее.
– Значит, ты хочешь закончить учебу? – спросил он, неловко откашлявшись.
– Мне придется найти приличное жилье и работу.
– В этом нет необходимости, – поспешно вставил он. – Я имею в виду работу. Я заплачу за твою учебу.
– Единственные деньги, которые я когда-либо приму от тебя, пойдут на Кайлу. Я сама могу о себе позаботиться!
– И это говорит женщина, которая была практически на последнем издыхании, когда мы ее нашли? Ты больше не будешь загонять себя в гроб.
– Я не твоя собственность, и ты не в праве мне указывать! – сказала она, кипя от злости.
Брайс выругался в отчаянии.
– Ладно, мы можем пойти на компромисс?” – кротко спросил он после того, как, казалось, сделал колоссальное усилие, чтобы обуздать свой гнев. – У меня есть предложение.
Бронвин вызывающе скрестив руки на груди, готовясь к битве.
– Вы с Кайлой останетесь здесь, – он поднял руку, заставляя ее замолчать. – Подожди, просто послушай. Вы с Кайлой останетесь здесь, и тогда мы с ней сможем все время видеться. Ты найдешь себе работу, чтобы оплачивать учебу, и у тебя будут постоянные няньки для Кайлы: я и Селеста. Ты не будешь сбиваться с ног, совмещая учебу, работая неполный рабочий день и заботиться о растущем малыше. Тебе также не придется беспокоиться об аренде и еде.
– А тебе какая от этого выгода? – подозрительно спросила она.
– Как я уже сказал: неограниченная возможность общаться с дочерью, – просто ответил он. – И достаточно времени, чтобы узнать ее получше.
– А как же мы? Наш брак? – осторожно поинтересовалась Бронвин.
Брайс снова опустил глаза на свои стиснутые руки.
– Брака же больше нет, верно? – монотонно пробубнил он. – Этот дом достаточно велик, чтобы мы могли жить совершенно раздельно. Мы могли бы разработать какой-то график, когда тебе может понадобиться определенная часть дома лично для себя. Пожалуйста, не отвергай эту идею сразу, только потому, что она исходила от меня. Это имеет смысл, и ты не будешь надрываться, пытаясь свести концы с концами. Я вообще не буду вмешиваться в твою жизнь.
– А как же твоя работа? – спросила она, когда Брайс снова посмотрел на нее.
– В последнее время я работаю в основном дома. – Он пожал плечами, и она заколебалась, напряженно обдумывая каждую часть его предложения. – В будущем я планирую проводить больше времени в офисе, но у нас есть отличный детский сад, так что Кайла никогда не будет слишком далеко от меня.
– Это не может быть постоянным соглашением, – сказала она после долгой паузы, понимая, что идет на слишком большой компромисс. Инстинкты кричали, чтобы она уехала, но Бронвин продолжала думать о Кайле и о том, как сильно дочка обожает своего отца. – И, если я останусь здесь, то хочу платить за аренду, – предупредила она.
Брайс кивнул.
– Я понимаю, что это не может быть постоянным, но это даст тебе время устроить свое будущее; это даст мне время узнать Кайлу, и наоборот. Ты можешь заплатить разумную цену за аренду, и в эту сумму войдут еда и коммунальные услуги. Но если ты будешь платить за квартиру, то не сможешь оплатить учебу и книги, поэтому я хотел бы дать тебе кредит на обучение под низкий процент. Со временем ты его погасишь, – поспешил добавил он, когда Бронвин собиралась возразить. – Это лучшее предложение, чем ты получишь в любом банке. Никаких обязательств. Как только ты закончишь учебу и освоишься в новой профессии, ты будешь лучше подготовлена к переезду, а Кайла будет достаточно взрослой, чтобы понять и принять это.
– Брайс, на это уйдут годы! – Она была в ужасе от мысли, что придется так долго жить в подвешенном состоянии. Но все же это было очень заманчивое предложение, и будет глупо отказываться от него, когда у нее почти нет других вариантов. Однако все снова становилось зыбким: слишком много обязательств и слишком много осложнений. – Мы должны строить свои жизни дальше.
– Так мы и сделаем. Мы просто будем жить в одном доме… и ничего больше. Это пойдет на пользу всем, и так будет лучше для Кайлы.
– Нам придется… – она прокашлялась, на самом деле не желая говорить о неизбежном. – Нам придется начать процесс.
– Процесс? – Брайс выглядел смущенным.
– Бракоразводный процесс, – уточнила Бронвин, и он быстро отвел взгляд.
– Да, конечно, – он кивнул, прежде чем снова поднять глаза на ее лицо.
– Будет неловко, когда мы начнем встречаться с другими людьми, Брайс. – Она решила быть той, кто первой выпустит пулю и произнесет неизбежные слова.
Он неловко откашлялся, прежде чем снова кивнуть.
– Я просто прошу, чтобы мы оба проявили некоторую осторожность, когда дело дойдет до этого. Любые… э-э… любые отношения, которые ты… мы… начнем, должны оставаться вне дома. Ради Кайлы, конечно. Чтобы не путать ее.
– Звучит разумно, – согласилась Бронвин, несмотря на то, что беспокойство разъедало ее изнутри. Она не была уверена, что поступает правильно. Конечно, она выбрала легкий путь, но на задворках ее сознания все еще крутились дурные предчувствия. Она грациозно поднялась и долго смотрела на Брайса сверху вниз. – Вероятно, этому браку не суждено было состояться. Мы всегда были слишком разными.
Он отвел взгляд, ничего не сказал.
Бронвин вздохнула и пошла к двери.
– Когда-то нам было хорошо вместе.
Услышав это, она обернулась.
– На очень короткое время и так давно, что теперь это кажется сном, – медленно проговорила она с затуманенными от слез глазами, и кивнула Брайсу на прощание.
Глава девятая
Брайс
Он проводил Бронвин взглядом, откинуться на спинку стула и помассировал виски.
«Как, черт возьми, это случилось? Как он мог так ошибиться?»
Воспоминания о том ужасном вечере причиняли невыносимую боль, но все равно мысленно вернулся туда.
Два с небольшим года назад
Брайс стоял в дверях и наблюдал, как Бронвин, не подозревая о его присутствии, радостно порхает по кухне. Ее сладкая маленькая попка, восхитительно обтянутая выцветшими джинсами, энергично извивалась в такт мелодии сальсы, доносившейся из динамиков айпода на кухонном столе. Бронвин явно думала, что осталась одна в доме. Она довольно часто отпускала прислугу, чтобы удивить его изысканной едой, которую с любовью приготовила сама, и Брайс солгал бы, если бы сказал, что не любит такие вечера.
Искушение было слишком велико, поэтому он подкрался к Бронвин сзади и притянул к себе. Она взвизгнула, повернуться и обвила руками его шею.
Он ласково обнял ее тонкую талию, и некоторое время они танцевали, страстно прижимаясь друг к другу. Брайс потерся носом о шею Бронвин, намекая на сексуальное продолжение, а она рассмеялась и высвободилась из его объятий.
– Глупыш, перестань отвлекать меня, – нарочито строго сказала она, упираясь руками ему в грудь. – Обед будет испорчен, если я позволю тебе и дальше искушать меня.
– Я могу и пропустить ужин, – прорычал Брайс, снова потянувшись к Бронвин, но она счастливо захихикала и отскочила подальше.
– Но я не могу, – рассмеялась она. – Я умираю с голоду. Почему бы тебе не пойти и не смыть с себя дневную грязь, пока я здесь все закончу?
– Боже, ты говоришь так, будто я работаю на стройке, – он улыбнулся, указывая на свой безукоризненный серый костюм.
– Хм, мне бы этого хотелось, – пробормотала Бронвин, критически оглядывая его с головы до ног. – Физическая работа, конечно, помогла бы тебе бороться с дряблыми мышцами и ожирением.
Брайс притворился, что оскорблен до глубины души, и Бронвин снова рассмеялась и нежно поцеловала в губы.
– Я так люблю тебя.
Брайс улыбнулся. Ему нравилось, когда она говорила ему эти слова, и он чувствовал в ответ такую всепоглощающую нежность, что едва ли не падал на колени. Он убрал шелковистые каштановые волосы с ее лба и поцеловал.
– Моя Бронвин, – прошептал он и поцеловал со всей страстью.
Когда поцелуй закончился, он уже изнывал от желания, а Бронвин выглядела немного ошеломленной.
– Заканчивай ужин, женщина, иначе я начну с десерта, – прорычал он, поигрывая бровями и красноречиво пялясь на ее грудь.
На Бронвин не было бюстгальтера – она почти никогда не носила их дома, – и он видел, как соски натягивают мягкую ткань футболки. Ему стало жарко, словно в преисподней, и пришлось заставить себя отодвинуться от Бронвин.
После двух лет брака его желание обладать ею не исчезало и не уменьшалось, он постоянно удивлялся этому.
Когда Брайс, поспешно приняв душ, вошел в оранжерею, Бронвин уже устроила пикник возле стеклянной стены с видом на океан.
Сегодня его жена была красива как никогда, и снова его сердце сжалось от острого чувства нежности. Она сидела на одеяле, расстеленном на полу, и он опустился рядом. Брайс потянулся за бутылкой красного вина, которую она поставила рядом, и нахмурился, заметив только один бокал.
– Ты не выпьешь вина? – спросил он.
Бронвин покачала головой. Брайс поймал ее взгляд и нахмурился. Обычно он легко читал ее мысли, но сегодня ее глаза были загадкой, и это его немного тревожило.
– Сегодня я пью только воду.
– Ты все еще беспокоишься о своей реакции на тот бокал вина на вечеринке у Пьера на прошлой неделе? – обеспокоенно спросил он, имея в виду ее головокружение и тошноту.
Он объяснил это переутомлением и некачественным напитком.
Бронвин загадочно улыбнулась, теребя пальцами край одеяла.
Брайс пытался разобраться в ее странном поведении, наливая себе бокал.
– Итак, расскажи мне новость, которая тебя так взволновала, – попросил он, имея в виду ее сегодняшний неожиданный телефонный звонок в офис.
– Только после того, как мы поедим, – тихо ответила Бронвин.
Брайс перевел взгляд на импровизированный стол, уставленный восхитительным блюдами: цельнозерновой хлеб, сыр фета и черные оливки в качестве закуски, а также свежие овощи и долмадес с хумусом, начиненные баклажаны под соусом «цацики», и фалафели в пите.
Бронвин поднесла оливку к его губам, и он раскрыл рот, захватив кончики ее пальцев, принимая еду. Она отплатила ему тем же, и остаток ужина они провели в том же духе, смеясь и бормоча интимные слова, пока кормили друг друга. К концу ужина Бронвин прислонилась спиной к его груди, и они молча смотрели, как солнце опускается в океан, превращая горизонт в живописную палитру красного, оранжевого, малинового и алого.
Брайс обнимал рукой ее плечи и грудь, а Бронвин гладила его пальцы. Он наслаждался их близостью, и уже не в первый раз задаваясь вопросом, как, черт возьми, ему так повезло? Он чувствовал себя совершенно умиротворенным. Он и Бронвин принадлежали друг другу. Они были как две половинки одного целого. Видит Бог, он никогда не верил, что такая банальная мысль когда-нибудь придет ему в голову, но так оно и было: Бронвин была его второй половинкой, и он мог представить, что проведет всю свою жизнь только с ней рядом. Они были идеальной парой.
Брайс закрыл глаза, глядя на закат, и крепче обнял жену.
Бронвин поднесла его руку к губам и поцеловала в ладонь.
– Брайс, – тихо прошептала она, и он хмыкнул, давая понять, что слушает. – Я беременна.
Паника, страх, ужас.
Брайс сам не понял, как оказался на ногах, и теперь смотрел на Бронвин сверху вниз.
– Как это ты беременна? А как же учеба? Мы же хотели подождать, помнишь? Ты же пошутила, верно?
Бронвин выглядела такой растерянной и обиженной, что он почти бросился к ней, чтобы обнять и утешить. Но потом слова: «я беременна» эхом отозвались в его голове, и он разозлился.
«Как она могла так с ним поступить?»
Ощущение предательства оставило во рту едкий привкус.
– Это и правда случилось раньше, чем мы хотели, – тихо сказала она, стараясь сохранить ровный тон. – Но такова реальность и ее не изменить. У нас будет ребенок… Ребенок, Брайс. Разве это не замечательно?
– Поверить не могу, что ты это сделала. Что опустилась до такого, – с горечью сказал он. – Разве мы не вместе должны были решать? Я не готов, Бронвин. Я не хочу детей, черт побери!
– Но это же наш ребенок. Мы вместе его зачали…
Брайс слышал боль и разочарование в ее голосе, но не мог позволить себе сочувствие. Не мог позволить Бронвин увидеть, что за гневом он прячет боль и смятение. Не мог позволить ей думать, что то, что она сделала, было правильно. Черт побери, это ведь и его жизнь тоже!
– Ты имеешь в виду, что зачала его без моего согласия? – Он едва мог смотреть на Бронвин. Он не хотел видеть ее слез – он не выносил, когда она плакала.
– Я не понимаю, что с тобой! – воскликнула Бронвин. – Я не планировала беременеть, это вышло случайно. Таблетки подвели. Я спросила у врача, и он ответил, что такое могло случится из-за желудочного вируса. Помнишь три месяца назад я заболела, как раз накануне вашей корпоративной вечеринки?
Он вышел из оранжереи и спустился по лестнице в их ванную комнату, а Бронвин побежала за ним, все еще пытаясь рассказать ему о желудочном гриппе, который у нее был три месяца назад.
«Как, черт возьми, она могла ожидать, что я вспомню о каком-то там вирусе?» – негодовал он, все больше распаляясь и игнорируя расплывчатые воспоминания о том, как ухаживал за Бронвин, когда ей нездоровилось
Брайс открыл аптечку и вытащил противозачаточные таблетки.
– Что ты делаешь?
Испуганно спросила Бронвин, пока он пересчитывал таблетки в упаковке.
Таблеток оказалось ровно столько сколько должно быть, но это не успокоило Брайса. Он уже потерял контроль над своими эмоциями.
– Неужели ты каждый вечер смывала таблетки в раковину? – спросил он и тут же возненавидел себя за этот вопрос.
– Ты знаешь, что я бы такого не сделала, – защищалась Бронвин.
– Знаю? Правда? Очевидно, я не знаю тебя так хорошо, как думал.
– Конечно, ты хорошо знаешь меня, Брайс.
Она положила руку на его предплечье, и его кожа воспламенилась от прикосновения. Он убрал ее руку и отвернулся.
Ему нужно было время все обдумать, но он не мог этого сделать, пока Бронвин стояла рядом и плакала по его вине. Вместо того, чтобы разобраться со своими мыслями и чувствами, ему хотелось обнять ее и успокоить.
– Убирайся отсюда, – резко прошептал он, желая, чтобы она вышла из ванной.
– Что?
– Убирайся! – прорычал Брайс, собирался с силами и повернулся. Он едва удержался, когда увидел мокрые дорожки слез на ее щеках. – Сейчас же!
Бронвин тихо вскрикнула и выскочила из ванной, убегая так быстро, как будто за ней гнались.
Брайс, наконец, дал выход своим чувствам. Осев на пол, он обхватил голову руками и затрясся в беззвучных рыданиях. Он пытался представить, какова будет его жизнь теперь, когда он скоро станет отцом.
Бронвин
В итоге все оказалось не так плохо, как боялась Бронвин. Брайс добросовестно держал слово: они почти не виделись дома, и, если бы не постоянные разговоры дочки о том, как она весело играла с папой, можно было подумать, что они с Кайлой живут вдвоем.
Бронвин вернулась в университет почти месяц назад. Она опоздала к началу первого семестра, но ей, к счастью, без особых проблем разрешили возобновить учебу. Прошло около шести недель с тех пор, как они с Брайсом заключили договор, и Бронвин начала расслабляться и наслаждаться новой свободой.
Кроме возобновления учебы, она так же нашла подработку в книжном магазине, который посоветовала Лиза. Большинство лекций заканчивались к часу дня, поэтому Бронвин могла работать с двух до шести, и вечера проводить дома с Кайлой. Книжный магазин имел эзотерическую направленность, и обычно там было так безлюдно и тихо, что у Бронвин получалось посидеть за учебниками и позаниматься. Кроме того, у нее были свободные уик-энды, потому что владелец магазина был пожилым и ему не нравилось, чтобы его магазин работал по выходным. Бронвин хотелось расцеловать Лизу за то, что нашла для нее такую работу.
Бронвин также была в восторге от возможности учиться снова; она даже не подозревала, как скучала по занятиям, пока не вернулась к ним. В Университете у нее появились новые друзья, кроме этого она проводила много времени с Лизой, Элис и Терезой – кузиной Лизы. Последняя была на год старше Бронвин, и имела шестимесячную дочку. Они вчетвером шутливо называли себя “Клубом мамочек” и иногда собирались по субботам, оставляя детей с папами, чтобы отдохнуть от материнских обязанностей. Все они были занятыми женщинами: у Лизы был свой магазин, Элис работала поваром, а Тереза и Бронвин только-только начали учиться, Тереза также как Бронвин работала неполный рабочий день из-за новорожденной.
