Текст книги "Я и мой кот (СИ)"

Автор книги: Наталья Яблочкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Через большой промежуток времени она с трудом поднялась с предоставленного хозяйкой табурета и прошептала:

– Прошло слишком много времени.

Алинэя решительно дёрнула наставницу за рукав.

– Что, Лина? – устало спросила Ведающая.

Девушка указала рукой на парня, потом на себя.

– Что ты хочешь сказать? – нахмурилась Оитлора.

Алинэя провела руками над спиной больного, повторяя за наставницей недавнее её движение.

– Хочешь полечить друга? – понимающе усмехнулась Ведающая. – У тебя мало опыта. Своей силой ты ещё не владеешь, как следует. Слишком недавно ты вступила на путь жриц Богини Майи. Но попробовать можно. Мне тяжело будет одной вытащить его. А вдвоём… Может и получится. Занимай моё место. Теперь протяни руки вперёд и попробуй почувствовать, увидеть повреждения. Но не обычным зрением, внутренним. Чтобы было легче, закрой глаза.

Девушка послушно выполнила все указания, да ещё и губу закусила, напряженно пытаясь увидеть. Ничего не получилось. Ни в первый раз, ни во второй, ни в третий. Оитлора терпеливо её утешала, когда Алинэя поднимала глаза полные слёз на наставницу и заставляла пробовать снова и снова, давая подробные указания что и как. Потеряв уже надежду понять, Алинэя протянула в очередной раз руки над больным, закрыла глаза, послушно сосредотачиваясь и не давая воли отчаянию, и тут же отдернула руки, широко раскрыв голубые глаза.

– Получилось? – спросила Оитлора.

Алинэя кивнула и снова протянула руки вперёд, стараясь вернуть пришедшее недавно видение энергетической сетки, жестоко разорванной в районе спины. Часть сетки изобиловала узелками, следами работы Оитлоры, а часть так и осталась повреждённой.

– Дальше попробуй соединить узор. Только тщательно отслеживай, чтобы нити срослись правильно. Работай внимательно и аккуратно, почувствуй рисунок, пойми, что и с чем сращивать.

Следуя указаниям уставшей Оитлоры, которая склонилась над больным и тоже погрузилась во внутреннее сосредоточенное видение, чтобы вовремя уберечь воспитанницу от фатальных ошибок, молодая Ведающая потеряла счёт времени, работая с энергией.

– Теперь всё, – нескоро распрямила спину Оитлора, окидывая напоследок помутневшим взглядом спину юноши, заживающую на глазах. – Теперь необходимо закрепить результат. Нужно приготовить отвар. Сделаешь его под моим присмотром?

Алинэя кивнула, подтверждая свою готовность. Поднялась с табурета и покачнулась. В глазах на миг потемнело, но девушка быстро пришла в себя и постаралась справиться с головокружением и тошнотой. Она никогда не задумывалась над тем, как дорого может обойтись Ведающей применение силы Богини Майи. Да и не связывала ранее она свою судьбу с этим путем. Жизнь повернулась так, что пришлось выбирать, и она выбрала свободу и возможность помогать людям вместо ненавистного замужества.

Немного оправившись от потери силы, девушка принялась споро, вопреки наваливающейся усталости, помогать Ведающей. Когда она наливала отвар из котелка в чашу, за спиной послышалось едва различимое:

– Госпожа?

Девушка вздрогнула и чуть не выронила из рук деревянную посудину. Медленно повернулась и, не веря своим глазам, неуверенно улыбнулась другу детства.

– Госпожа, – тяжело выдохнул парень, вглядываясь потемневшими синими глазами в знакомое лицо.

– Молчи, Уитт, – велела Оитлора и аккуратно взяла кружку с отваром из рук застывшей в удивлении девушки. – Тебе не стоит тратить силы на разговоры. Если хочешь выздороветь, помолчи. Успеешь ещё наговориться. И расскажешь нам, что же с тобой случилось.

Алинэя кивнула, подтверждая слова наставницы, уж очень ей хотелось знать, как Уитт попал в такой переплёт. Не далее как утром она задавалась вопросами на эту тему, а тут есть шанс узнать ответы на них.

– Госпожа, – вновь выдохнул парень, отвёл сияющий взгляд от девушки и криво улыбнулся.

– Выпей, – снова склонилась над ним Ведающая.

Он с трудом приподнял голову, перевернуться на спину парень ещё не мог, и маленькими глотками, задыхаясь, выпил то, что ему поднесла Оитлора. После закрыл глаза и тяжело уронил голову на лавку, не в силах отдышаться.

– Теперь будет легче, – прикрыла глаза и Ведающая, переводя дыхание. – Намного легче, – потом повернулась к Алинэе. – Нам нельзя здесь надолго оставаться, как и нельзя оставить Уитта в беде. Думаю, тебе нужно уйти из села, Лина. Если не хочешь насильно стать женой князя, подозреваю, что он не сдержит данное слово, тебе остается только одно – бежать. Я объясню куда идти, тебя приютит моя хорошая знакомая, тоже Ведающая, и спрячет.

Алинэя отрицательно помотала головой и указала рукой на парня. Потом в отчаянии метнулась к сумке, достала табличку с мелом и начертала: “Князь убьёт его”.

– Почему? – Оитлора нахмурилась и кинула острый, обеспокоенный взгляд на воспитанницу.

Девушка поколебалась и написала: “Он его ненавидит”.

– Что же у вас произошло, пока меня не было? – покачала головой Ведающая, устраиваясь на лавке возле стола. – Тебе нужно уходить, а Уитта мы спрячем.

“Нет” – упрямо написала девушка, стерла надпись и добавила: “Они обыщут всё, когда меня искать будут”.

– Плохо дело, – Ведающая потёрла лоб, пытаясь хоть так вернуть ясность мысли. – Ума не приложу, как нам быть. Я не рассчитывала здесь надолго оставаться. Надеялась, что уйдем быстрее.

“Чему суждено, то пусть сбудется” – твёрдой рукой начертала Алинэя на дощечке, стерла и продолжила. – “Князя – не боюсь!”.

– Ох, и горда ты, девочка, – с укоризной произнесла Ведающая, кинув осуждающий взгляд на вздернутый подбородок воспитанницы. – Будем верить, что Богиня Майя поможет нам в этом нелёгком испытании и Уитт быстро исцелится. И если это произойдет до того, как князь нападёт на наш след, то нам очень повезёт.

Алинэя грустно улыбнулась и развела руками, показывая, что всё понимает, но вот сделать ничего нельзя. На том и порешили. Бегство девушки было бы бессмысленным, так как бежать следовало бы и Уитту. А оставлять его одного на растерзание людям князя… Этого себе Алинэя никогда бы не простила. Друзей не бросают в беде, поэтому она столь решительно отстаивала своё желание остаться.

Время до вечера тянулось в мучительном ожидании, Уитт заснул и не желал просыпаться. И уставшая девушка снова и снова подходила к другу детства, касалась его лба ладонью да вздыхала. Оитлора оставила больного под присмотром воспитанницы, а сама, чуток отдохнув, направилась в дом старосты, порасспросить о возможных больных и покупке продуктов в дорогу.

Ближе к ночи она с неспокойным сердцем вернулась в дом старушки, приютившей пострадавшего Уитта и с разрешения хозяйки, устроила на ночлег Алинэю и сама притулилась на лавке с ней же рядом. Все в той же комнате у больного, чтобы всегда иметь возможность проверить как там его состояние.

Утро выдалось тревожным, парня лихорадило. Проснуться он проснулся, но окружающих узнавал с трудом. Оитлора, хоть и не выспалась, выглядела бодрой и энергично хлопотала возле Уитта. Алинэя же хмурилась – переживала за друга.

Тяжёлые тучи с самого утра повисли над деревенькой, так и казалось, еще чуть-чуть и будут задевать крутыми, пухлыми боками крыши низеньких домов. Глухое ворчание с небес говорило о том, что быть грозе. И не обмануло, дождь зарядил, проливной, размывающий глиняную дорогу и тропы в лесу. По такой погоде Ведающие уйти точно не смогли бы и Оитлора, вздохнув: “Судьба”, больше уже не дергалась и не думала о том, чтобы отправить воспитанницу одну. Только тревожно поглядывала в окошко время от времени, словно не веря в то, что стена дождя может остановить неугомонного князя, в чьих глазах успела прочесть непреклонное желание вопреки всему поступить по-своему. Боялась Ведающая, что не сдержит темпераментный северянин данного слова. Но поделать уже ничего нельзя было. Разве что корить себя за то, что ушла из замка майстера Люидер эр Риоли вопреки беспокойству и плохому предчувствию. Не осталась с прикипевшей к сердцу девчонкой, ушла, повинуясь зову, а следовало немного потерпеть и, возможно, всё сложилось бы по-другому.

Беспокойство Оитлоры оказалось не беспочвенным. Прошло не так много времени после рассвета, когда в деревеньке объявился конный отряд. Пятеро всадников покружили по деревне и остановились у самого большого и добротного дома, принадлежавшего старосте. Один из всадников спешился и требовательно забухал кулаком в дверь. Вода стекала по его лицу и плащу с откинутым на спину капюшоном, потемневшие от влаги волосы прилипли ко лбу, но незваный гость не обращал на это внимания, полностью поглощенный своими действиями. Лошади его спутников оскальзывались в грязи, да и сами мужчины выглядели не лучше спешившегося всадника, но стоически переносили непогоду, пытаясь спрятаться под промокшими и оттого тяжёлыми и неуютными плащами.

Хозяйка дома, не сразу решилась открыть незнакомым вооруженным людям – вдруг какие лихоимцы – воин чуть не вышиб дверь, когда его не самое большое терпение лопнуло. И женщина рискнула приотворить дверь – выбор у неё был небольшой, дождаться когда её сломают, либо открыть самой – и недовольно спросила:

– Чего надоть?

Но больше ничего сказать не успела, пришелец толкнул дверь вместе с хозяйкой и зашёл в дом неприглашённым:

– Мне нужны две Ведающие. Молодая и пожилая. Скажешь где, награжу, соврёшь – убью, – воин говорил спокойно, только голубые глаза его сверкали, выдавая внутреннее напряжение. – Не советую врать.

Хозяйка почувствовала, как холодок пробежал по спине – почуяла, что незваные гости принесли с собой беду.

– Вырежем всех, если ответа не будет, – столь же тихо и внушительно добавил мужчина и пухлые его губы, рассечённые шрамом, скривились в недоброй усмешке.

– Они в крайней избе, – выдавила из себя хозяйка, взвесив все за и против.

Решив, что Ведающих пришлые лихоимцы не тронут – побоятся посмертного проклятья – а вот оставшиеся в деревеньке жители пострадать зазря могут, она успокоила этими размышлениями свою совесть и вышла на крыльцо, под дождь да показала дом издалека, не собираясь провожать по такой грязи отряд.

Мужчина достал из кошеля золотую монету, положил на ноготь большого пальца, подбросил со щелчком в воздух, повернулся и вышел. Монета ударилась о деревянный пол, прошелестев по дереву, закатилась под лавку у двери. Пришлый вышел из дома, взлетел одним движением в седло, махнул рукой в сторону нужного покосившегося домика и рявкнул:

– Туда!

Подозрительный шум за дверью заставил Ведающую насторожиться и она дрогнувшим голосом дала указание Алинэе:

– Накрой Уитта и поверни его голову к стене, так, чтобы разглядеть тяжело было.

После развернулась к хозяйке домишки и строго произнесла:

– Скажешь, что твой внук приболел, если спрашивать будут. Имя… – запнулась она, на ходу выдумывая. – Скажешь – зовут Улеем. Лихорадка у него, заразная, нельзя его трогать.

Старушка всё так же тряся головой, глянула мутными голубыми глазами на Ведающую, печально скривила рот, да махнула дрожащей рукой, что поняла.

Снова сон

Колдун стоял на крыше Башни и смотрел на простирающуюся кругом степь неподвижными глазами. Никто бы не мог сказать, как и что он там видит, ведь в обычном понимании он был слеп. Но безошибочно поворачивал лицо к светилу, наблюдая за его ходом по небу. Ветер трепал его светлые волосы, сбивал дыхание, но волшебник не обращал на это внимания. Мужчина провёл по воздуху вытянутой вперед ладонью, будто бы гладил невидимое животное и вздохнул. Ветер ответил на заданный ранее вопрос. Тяжёлый шёпот лился в уши Даэна:

– Воспоминания возвращаются, поторопись маг…

Колдун брезгливо отряхнул руку, как если бы соприкасался только что с чем-то неприятным и ответил незримому собеседнику:

– Мир всё равно уже стал иным.

– Поторопись маг, – прошелестел ветер вновь.

Мужчина улыбнулся в ответ. И если бы кто-нибудь мог видеть его улыбку, то очень бы испугался. Зловещий оскал исказил правильные черты лица Колдуна, а чёрные глаза глядели на мир неподвижно и холодно.

Мне снилась прогулка с Даэном. Прогулка, которой никогда не было. Мы шли по виденному мной саду с прекрасным ледяным цветком. Мужчина держал меня под руку, а я почему-то была очень недовольна таким положением дел. Колдун же выглядел абсолютно невозмутимым и спокойно вещал:

– Миру нужна сильная рука, способная объединить всех под одним началом. Что тебя смущает в этом, Ведающая? Магия может править миром, может решать все проблемы, может лечить, гораздо эффективней, чем Сила, подаренная Богиней Майей. Если в пантеоне появится Божество именно с этим Даром, всё очень сильно изменится. И в пустыне можно будет вырастить цветы и во льдах собрать урожай. Это же прекрасно! – он обвёл рукою сад, так ярко иллюстрирующий его слова.

– Тебе не жалко тех, кто умрет во славу твоего величия, Колдун? – злобно выплюнула я, глядя с ненавистью на мужчину, идущего рядом. – Ты никогда не считался с чужим мнением, каким же ты будешь Божеством? Тёмным? Кровавым?

– Так любимые тобой Боги принесли не меньшие жертвы, чтобы завладеть своей Силой, милая. Не тебе ли это знать. Так почему же ты упрямишься? Почему не хочешь поддержать меня, быть рядом со мной? Я весь мир подарил тебе, любимая, – тихо произнёс мужчина, склонившись ко мне.

Отшатнулась, только руку вырвать не удалось.

– Всё ещё боишься меня, – Даэн скользнул губами по моей щеке и выпрямился. – Я обещал тебя не торопить с решением. Мало времени прошло. Ты ещё успеешь понять меня и принять правду. Ты моя, и этого уже не изменить.

– Я не хочу быть твоей! – прошипела в ответ, так и не сумев отвоевать свою конечность.

– Юношеский максимализм, – пожал плечами Колдун и отпустил меня. – Ты можешь отдохнуть, если устала, любимая, – последнее слово он произнес с издевкой, поклонился и исчез.

А дальше мне снилось что-то отрывочное и сумбурное. Какой-то навязчивый кошмар, но не про мою смерть. Проснулась разбитой и несчастной. Присела на кровати… Голова болела, глазам было больно смотреть на свет. Странное ощущение раздвоенности поселилось в душе. Одна её часть рвалась забыть о приснившемся и полностью сосредоточиться на родившихся за последние дни чувствах, другая часть требовала разобраться в том, о чём мы говорили с хозяином Башни во сне. Но долго этот раздрай не продолжился. На кровать рядом со мной сел Колдун. Протянул руку, поднял мою голову за подбородок и так застыл, о чём-то задумавшись.

– Голова больше не болит? – улыбнулся мне мужчина.

Удивлённо распахнула глаза. Действительно, больше не болит.

– Тебе снова снились неприятные сны, – нахмурился Даэн. – С этим что-то надо делать. Я хочу видеть, как ты улыбаешься, а не как грустишь.

К своему удивлению поняла, что приснившееся начинает сглаживаться и уходить на задний план, стираясь из памяти.

– Не грусти, – попросил меня Колдун и потянул за подбородок к себе.

Склонился и нежно поцеловал в губы. Легко, невесомо, заставив сердце забиться быстрее.

– Я люблю тебя, – прошептал мужчина прямо мне в губы и отстранился.

Дыхание сбилось, и мысли потеряли ясность. Даэн чему-то криво улыбнулся.

– Знаешь, я когда-то долго ждал, очень долго ждал… Твоей любви, твоего решения, – тихо сказал он. – Больше я не хочу ждать. Жизнь хрупка и можно не успеть насладиться ею.

Он снова поцеловал меня. Жадно и властно. Подчиняя. Словно ставя свою печать и давая понять, что не даст мне возможности отказаться. А я не знала, куда девать руки и как вести себя дальше. Почему-то мной овладела растерянность. Что-то было не так во всём том, что сейчас происходило. Но постепенно сомнения таяли, ненужные страхи уходили, освобождая место нежданной нежности и томной страсти. Так хотелось зарыться пальцами в белые, длинные волосы Колдуна, притянуть мужчину к себе поближе и позволить ему всё, что он захочет. Забывала себя и не такую и давнюю злость на него, когда он неласково встретил меня по возвращению от князя Оттара. Не было сомнений, размышлений и способности здраво мыслить. Хотелось отдавать себя, полностью и целиком, до донышка души, до последней капли выпивая свои и его чувства. Но почему-то вкус поцелуя горчил, а ласки вызывали наслаждение на грани боли.

– Проклятье! – вздрогнул Даэн и оторвался от меня.

Холодное его лицо исказилось от гнева.

– Мяу?! – вопросительно мявкнул Нахал и соскочил со спины Колдуна.

Выражение лица мужчины в этот момент было таким, что я испугалась за питомца. Оттолкнула Колдуна, слетела с кровати, схватила в охапку кота и прижалась к двери, затравленно наблюдая за тем, как медленно поднялся Даэн с пола, как он делает над собой усилие и надевает привычную маску ледяной непроницаемости.

– Сегодня я больше тебя не побеспокою, – равнодушно произнес он и исчез.

Я же пыталась понять, что же такое на меня нашло, и зачем оттолкнула мужчину. Нахал вывернулся из моих рук, не забыв царапнуть в отместку за невольное его пленение, и выскользнул из комнаты по каким-то своим кошачьим делам. Что-то совсем я стала забывать о том, что у меня есть напарник, который участвовал, чаще косвенно, чем напрямую, во всех моих приключениях. И странно себя этот напарник ведёт. То на коленях у Даэна сидит, то на спину ему прыгает…

Три года назад

Князь Ливенийский достал меч из ножен и со всей силы застучал его рукояткой в дверь. Оитлора уверенно её открыла и взглянула прямо в разъяренные глаза князя:

– Так-то ты держишь слово, Оттар Яростный!

– Где она? – лицо мужчины исказила болезненная гримаса.

– Тебе незачем её видеть. Её решение ты уже знаешь. И твоё слово никуда не делось. Ты обещал не мешать ей жить, если она откажется, и решит идти путем Ведающей.

Мужчина поднял остриё меча к горлу знахарки и спокойно произнёс:

– Я помню то, что обещал. Так же я обещал, что спрошу не единожды. А я привык держать слово, Ведающая. И я в своем праве! Тебе это не удастся оспорить. Ты обманула меня. Увела её тайком, не спросившись.

– Мы договаривались о том, что я вылечу её. Слов о том, что я не имею права уводить свободнорожденную Ведающую не было произнесено, князь, – взгляд Оитлоры был ровен и безразличен. – Ты сошёл с ума, князь! Опомнись!

– Она может лечить больных и в моём доме, Ведающая, и будет именно так! Я всё решил и тебе не помешать! Пропусти меня, – князь сильнее прижал острие меча к горлу женщины. – Не доводи до несчастья!

– Ты посмеешь поднять на меня руку, князь? – сощурив глаза, с ощутимой угрозой спросила знахарка. – И проклятья не боишься?

– Не мешай мне, Ведающая, и до проклятья дело не дойдет! – с не меньшей угрозой ответил князь.

– Я не могу тебе позволить и дальше вмешиваться в судьбу моей воспитанницы. Ты приносишь ей только горе, князь. Всё, что случилось с Линой, произошло по твоей вине. Ты не вправе решать её судьбу! Ты ей ни брат, ни муж, ни отец. А она благородная госпожа, а не бесправная простолюдинка. А теперь у неё есть ещё и защита Богини Майи. Смирись князь. Не быть ей твоей женой, – воззвание к здравому смыслу одержимого страстью мужчины не возымело никакого действия.

Князь нетерпеливо подался вперёд, и капля крови выступила на загорелой коже знахарки, а воины за спиной предводителя отшатнулись с суеверным ужасом назад.

– Не зли меня, Ведающая! – не выдержал Оттар Ливенийский и рявкнул. – Уйди с моей дороги!

– Нет, князь! Я не позволю тебе распоряжаться жизнью девушки, на которую ты не имеешь права, – Оитлора не сдвинулась ни на шаг, всё так же твердо глядела она в глаза упрямца, не собираясь уступать.

– Уйди! – глаза Оттара Яростного застила красная пелена, в этот момент он был способен на всё, что угодно.

Упавшее за спиной Ведающей ведро, заставило князя Ливенийского дёрнуться. Это невольное и резкое движение чуть не стало фатальным для знахарки. Лезвие чиркнуло её по шее, довольно глубоко разрезав кожу. И тут же ей на помощь пришла Алинэя, которая не собиралась оставаться безучастной участницей событий. Пока она кралась поближе к выходу, запнулась о ведро, спровоцировав дальнейшие события.

Знахарка схватилась одной рукой за горло, другой за меч, тут же порезав ладонь. Девушка кинулась к ней и рывком попыталась убрать Оитлору с траектории движения оружия. В левой руке она держала кинжал, собираясь без раздумий снова пустить его в ход. Без единого сомнения Алинэя встала так, чтобы находиться между мечом князя и наставницей. Голубые глаза были полны ненависти и презрения. Казалось, что если не Оитлора, то эта молодая Ведающая точно проклянёт Оттара Яростного.

– Лина, – прохрипела знахарка.

Девушка упрямо вздёрнула подбородок и уверенной, не дрогнувшей рукой направила кинжал себе в живот, словно говоря: “Попробуй только!”.

Князь побелел, как только встретился взором с взглядом Алинэи. Желваки заходили на его щеках и мужчина тяжело сглотнул.

– Отойди, Алинэя, – непослушными губами прошептал он. Голос мужчину не слушался, так свело все мышцы от напряжения. – Я не причиню вреда ни тебе, ни ей, – и опустил меч. – Можешь убить меня. Я не буду защищаться. Но себе вред не смей причинять.

Девушка ещё более упрямо поджала губы и не отвела взор от глаз князя Оттара, словно давая понять, что не верит ни единому слову.

– Понимаю, – мужчина отбросил меч в сторону, тяжело глянул на решительное выражение лица беглянки, болезненно скривил губы, развернулся и пошел к своей лошади.

Вскочил в седло, глянул убитым взглядом на непреклонную Алинэю и зло прошептал:

– Всё равно будешь моей, – развернул коня и крикнул воинам. – К дому старосты!

Один из воинов подобрал меч из грязи, негоже оружию мокнуть под дождём почём зря и, ведя в поводу лошадь да оскальзываясь, двинулся следом за предводителем.