Текст книги "Незваные гости (СИ)"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

За дверью приплясывал от нетерпения Куно – сын кабатчицы, переехавшей в деревню после того, как родное село её мужа выкосила какая-то загадочная болезнь.

– Что тебе надо? – неприветливо спросила Магда мальчишку.

– Ты спишь! – сообщил Куно, – а Исвар там всё придумал!

– Что придумал?!

– Лекарство! – заявил мальчишка и помчался обратно в деревню.

Зачем бы знахарь не ходил ночью по лесу – сторожил ли, чтобы подозрительная ведьма не сбежала или собирал травы, но к утру он составил «противампирий сбор», состав которого «вывел, исходя из свойств растений» и с утра предлагал всем желающим. Желающие толпились у хижины, но пробовать на себе новое лекарство не спешили. Запах был такой, что то у одного, то у другого любопытствующего начинало невыносимо щипать в глазах и они отбегали к колодцу промыть. Ждали вердикта священника и ведьмы. Отец Керт пришёл первым и, держа чистую тряпку у глаз, пытался вслушиваться в рассуждения изобретателя.

– Медвежий лук... – издалека услышала Магда, – победный лук... луговой... гусеничник... клопогон... полынь... бешеная травка... дурман... любим-трава... ромашник...

Знахарь подробно разъяснял, каким образом полезные свойства травы должны извратиться, применённые к существу, которое уже умерло, но почему-то ещё ходит, а вредные – добить его окончательно. Каким образом он заставил каждый цветок раскрыть свой аромат так, что рядом с хижиной нельзя было дышать, Исвар объяснять не спешил. Под взглядами собравшихся ведьма наложила на себя священный знак – жест из детства, вырвавшийся перед грядущим подвигом, – и шагнула в хижину. Под ногой что-то звякнуло. Гвоздь. Ведьма пожала плечами и внимательно осмотрела сбор. Полынь отгоняет нечисть и разрушает колдовство, медвежий лук воняет чесноком, который вампиры обычно не жалуют. Бешеная травка удобно, если нужно научиться летать, но рецепт там ой какой сложный. Ведьмы не затверживают наизусть свойства растений, они просто знают, что и когда нужно сорвать. Ведают. Но отпугивать зельем вампира было как-то... как-то...

Вейма говорила в своё время, что при обращении обостряются все органы чувств, в том числе обоняние. С возрастом вампиры учатся его притуплять, чтобы брезгливость не мешала при выборе жертвы. Но на младенцев обычно нападают молодые... Магда подумала, что, если неведомому вампиру втемяшилось в голову охотиться именно в их деревне, ему придётся очень быстро повзрослеть.

– Может сработать, – пожала она плечами в ответ на вопросительные взгляды. – Но вампиры могут подчинять себе волю людей на расстоянии. Что ему мешает заставить родителей вынести ребёнка на двор?

Про себя ведьма подумала, что каждый, кто коснётся руками чудовищного сбора, ещё долго будет отпугивать и вампиров, и насекомых и любого, у кого есть способность ощущать запахи.

– Соберём детей в церкви, – предложил знахарь, – а родители пусть молятся и охраняют. Если все будут у всех на глазах, успеют остановить того, кого вампир одурманит.

Взгляды обратились на священника. Отец Керт смертельно побледнел. Видать, представил, что его церковь будет смердеть.

– Кощунство, – прошептала набожная Одила.

– В священных книгах не сказано... – выдавил священник и с надеждой посмотрел на ведьму.

– Может сработать, – повторила она. – Если отец Керт не против...

Священник вздохнул.

– В священных книгах ничего такого не описано, но в церкви каждый может найти убежище, – уже решительней произнёс отец Керт. – Я думаю... запах трав, сотворённых Создателем, не оскорбит ни Его, ни Заступника.

"А люди потерпят" – цинично подумала ведьма. Терпеть это было трудно.

– Я дам вам благословение, – пообещал священник. – Надеюсь, это... не продлится очень уж долго. Даже в монастырях немногие решаются на такой духовный подвиг, как еженощные бдения, а ведь им не приходится работать на полях...

– Не продлится, – уверенно заявил знахарь. Священник вгляделся в лицо Магды, которая подтвердила сказанное нерешительным кивком, покачал головой и и заторопился к своему дому. Следом за ним потянулись по своим делам люди.

– Это не очень хороший метод, – тихо сказала ведьма. – Один раз, может, вампира и отгонит. Но потом... люди устанут, а вампир будет в ярости.

– Вампиры – хищники, – всё так же уверенно заявил знахарь. – Хищник не будет день за днём сторожить хлев, если он хорошо заперт, хищник пойдёт искать другую добычу.

– Если волка выгонит стая, – возразила ведьма, – и ему некуда будет пойти, он начнёт резать скот, даже если его отгонять от деревни.

Сказала – и осеклась. Вампиры уважают чужую территорию. Здесь жила Вейма, почему же неизвестный явился сюда? Или решил её прогнать? Или...

– На кого-то напали этой ночью? – торопливо спросила она.

– Да, на сынишку Меты, – охотно отозвался Куно, который так и крутился поблизости. – Второй раз. Не жить ему, похоже.

– Я... я посмотрю! – вскинулась ведьма. – А больше ни на кого?

– Не-а.

Ведьма перехватила неласковый взгляд знахаря и заторопилась скорее навестить Мету. Рассказывали, что знахарь способен ударить ножом того здорового человека, который без дела задержится у его порога. Проверять слухи ведьме не хотелось.

Ведьма устало вышла из дома Меты. Ребёнка ещё можно спасти – если на него больше никто не нападёт. Укрепляющие травы, молоко с мёдом, немного покоя, а через несколько дней – много движения. Магда чувствовала, что ей самой не помешали бы укрепляющие травы и немного покоя. Мета вцепилась в неё мёртвой хваткой, пытаясь заставить признаться, откуда взялся вампир, что затеяла Магда и поможет ли наверняка лечение знахаря. Ни на один вопрос ведьма отвечать не желала. Однако... Если всё пойдёт так, как должно, то к обряду нужно подготовиться... Ведьма пошла – вернее, поплелась – искать Виля-батрака. Но его не было ни на поле мужа Меты, ни у Креба, ни на мельнице... Расспрашивать людей, куда задевался этот человек, ведьме совершенно не хотелось, да к тому же его как-то редко кто замечал. Сделав круг, Магда обнаружила пропажу у дома Меты: тот поправлял плетень, выдёргивая гнилые прутья и заменяя их новыми. Глядя на ведьму, батрак откровенно ухмылялся.

– Гуляешь? – дружелюбно спросил он. – Погодка неплохая.

– Гуляю, – подтвердила Магда, покосившись на небо. Приметы её обманули, что вообще бывало редко. Небо всё ещё было затянуто тучами, но дождь даже не собирался. – Помочь можешь?

– Отчего бы и не помочь, – согласился батрак. – Что нужно?

– Для полнолуния, – тихо выговорила ведьма. Батрак немедленно посерьёзел. – Жертва нужна.

– Мальчик, девочка? – деловито спросил Виль. – Или постарше кто?

– Ты спятил?! – возмутилась Магда. – Мы собираемся их спасать, а не убивать!

– Одного зарежешь, остальные спасутся, – совершенно хладнокровно предположил батрак. Магда топнула ногой. – Не хочешь, не надо. А что надо-то?

– Чёрный козлёнок, – попросила ведьма. – Новорожденный или хотя бы сосунок.

– А, это. Это достанем. К полнолунию?

– Да.

Ведьма вгляделась в лицо батрака. Что-то вынудило её добавить:

– И чтобы ни хозяева, ни пастухи, ни вообще никто не пострадал, слышишь?

– Можно и так, – согласился батрак с видом человека, которому без весомой причины решили усложнить задание.

Ведьма вздохнула. Странный он всё-таки человек. И почему его никто никогда не замечает?

Виноградник располагался в стороне от деревне, на пологом склоне холма баронского замка. Он был небольшой: тот сильный мороз несколько лет назад побил почти всё. Старая Верена тогда простудилась и, несмотря на всё лечение Магды, тихо угасла к весне. Молодая ведьма лечила наставницу добросовестно, несмотря на то, что старуха под конец пыталась вытянуть из ученицы силы, надеясь отдалить неизбежное. Ей это почти удалось...

А весной, после того, как Верену закопали за оградой церкви (никто, кроме Виля-батрака не согласился долбить ещё мёрзлую землю), к Магде пришёл Йаган. И вот тогда Магда в полной мере поняла, что такое – обязанности ведьмы. Люди напрасно думают, что быть проклятым – это сидеть и делать пакости окружающим. Люди правильно думают, что проклятые стремятся распространить своё проклятие на всех...

Йаган и прежде был добрым работящим человеком. Теперь его вне виноградника видели только, если в деревне что-то случалось. Он варил такое вино, что барон освободил его от всех податей, велев только поставлять в замок бочонок с каждого урожая. Вейма как-то говорила, что из этого бочонка наливают только самым дорогим гостям. По просьбе Йагана от податей освободили ещё нескольких человек. Вино того стоило.

А ещё с тех пор беднее виноградаря в деревне был только батрак. Люди старались об этом не задумываться. Иногда Магде было перед ним стыдно, но другого пути всё равно не было.

– Йаган, – заглянула она в виноградник. – Ты мне поможешь? Народу много соберётся.

Виноградарь кивнул.

– Как обычно?

– Нет, знаешь, у тебя осталось ещё с той лозы? Вот его всё, что есть. И просто твоего хорошего, чтобы люди не скучали.

– Осталось, – улыбнулся виноградарь. Ведьма облегчённо выдохнула. Хороший обряд, как и хороший пир, требовал хорошего вина больше, чем подходящей жертвы.

Магда сама не знала, почему поплелась к себе через деревню, а не напрямик. Может быть, оттого, что дома её никто не ждал. За всё то время, которое встреченная когда-то на Пустоши вампирша прожила с ведьмой под одной крышей, Магда как-то привыкла, что она не одна. Даже если Вейма весь день пропадала в замке, вечером барон аккуратно выставлял её за ворота. Очень вежливо, но никогда не забывая сделать это до заката. Девушки подозревали, что он обо всём догадывается, но почему-то не желает это обсуждать. Его воля. А в пустом доме было очень неуютно, хоть сейчас и царил ясный день. День, впрочем, был пасмурный.

Рамону, кабатчицу, Магда встретила у колодца.

– Зачем тебе два коромысла? – ляпнула ведьма прежде, чем сообразила поздороваться. Рамона никогда не являлась на ночные обряды. Она не была такой уж набожной, как Одила, хотя неукоснительно соблюдала все заповеди. Просто она была исключительно мирским человеком. Во всём. С ведьмой, однако, всегда приветливо здоровалась.

– Думала Куно отыскать, – отозвалась кабатчица. – Мальчишка большой, помогать должен, так нет ведь – всё бегает. А воды в кабак много надо, каждый раз не находишься.

– Я помогу, – предложила Магда.

– Помоги, – улыбнулась женщина. Ведьма неожиданно почувствовала себя... успокоившейся. После всех колдовских дел и бесед поговорить с... мирянкой... было неожиданно приятно.

Дома Магда нечасто ходила за водой, всё-таки хватало кого послать к колодцу и без неё. Здесь – за водой ходила Вейма, которая шутя поднимала всё коромысло одной рукой. Поэтому путь до кабака проделали молча. Куно быстро вырастет в очень сильного юношу, если матери удастся его приставить к делу. Вёдра в кабаке были большие, прямое коромысло ужасно давило на плечи.

– Ну, вот, – выговорила ведьма, ставя коромысло, куда показала Рамона. В кабаке было пусто: люди подтянутся к вечеру. – Послать тебе Куно? Он, наверное, всё у знахаря вертится, а, может, опять к пастухам убежал.

– Погоди, – остановила её кабатчица и пристально вгляделась в лицо девушки. Магда забеспокоилась, но тут Рамона спросила:

– Ты осунулась. Ела сегодня? У меня с утра каша осталась, ещё не остыла.

Ведьма удивилась, но отнеткиваться не стала.

– Спасибо, не откажусь. Я... ну, вчера днём, кажется, что-то ела. У меня кусок хлеба оставался.

Рамона покачала головой и поставила на стол тарелку с кашей.

– Так чего ж не пришла? Кабак разве для господ поставлен?

– Не подумала, – призналась Магда и уселась на лавку. Мало где в деревне женщина могла поесть за настоящим столом, обычно столы и лавки оставались для мужчин, а их жёны и дочери присаживались с мисками у очага. Но в кабаке всё было иначе. В доме у Магды – тоже, поэтому она благодарно кивнула и взялась за ложку.

– Ты что – вообще не готовишь? – неодобрительно спросила кабатчица.

– Нет, – покачала головой ведьма, облизывая ложку. Каша была что надо – в меру разварившаяся, с пряными травами, с растаявшим уже в тарелке куском сала. – Просто сейчас нельзя. Нельзя готовить на одном очаге еду и зелья.

– И часто ты варишь зелья? – не отставала женщина.

– Случается, – неопределённо пожала плечами Магда. Интерес женщины её настораживал.

– Вот что, – решительно заявила Рамона, накладывая вторую порцию каши. – Я не могу за тобой бегать каждый раз, а случайно мы редко сталкиваемся. Не глупи, приходи сюда. Поешь, с людьми пообщаешься, ко мне и с утра заходят. Подругу-то твою, небось, в замке кормят, а ты сидишь весь день над своими травами.

– Ну, если не помешаю, – благодарно улыбнулась Магда. За несколько лет, проведённых в деревне, она знала всех её жителей и... никого не знала. Они просто были... людьми. Неодарёнными. "Слепыми", как их называли проклятые. Задачей Магды было знать о них всё, смягчать тяготы их жизни и пытаться открыть им глаза. Сейчас ведьма вдруг задумалась, не была ли она слепой в большей степени, чем преданная оковам мира Рамона. Магда знала, ведала, но не видела. Просто не видела окружающих её людей. Проклятой, вроде бы, было и не положено к ним присматриваться, ведь все они обмануты Надзирателем, которого зовут Заступником и которому молятся, умоляя усилить оковы.

– А ты вовсе не страшная, – вдруг сказала Рамона, которая пристально разглядывала лицо девушки. – Зачем прячешься в лесу?

– Так безопасней, – нехотя пробурчала Магда. – К тому же...

Ведьмы отличались от чёрных волшебников. Те грубо вскрывали законы мира, заставляя его повиноваться своей воле. Ведьмы же, как и колдуны, старались почувствовать, договориться, приладиться и понять. Понимать мир можно было только вдали от людей, там, где суета повседневных занятий и желаний не отвлекали от пения птиц и шелеста листвы. Иногда Магда думала – зачем же всё это, если мир был сотворён Создателем на горе свободным душам, насильно заточённым в ловушке плоти? Но ни учителя в Бурой башне, ни старая Верена ничего ей не отвечали.

– Красиво, – оценила Рамона, когда Магда постаралась донести до неё то, что любая ведьма чувствует, оставшись наедине с природой. – Да, в лесу хорошо. Я туда и сама хожу, если время выдаётся. А ты добрее, чем Верена.

– Она была очень старой, – заступилась за наставницу Магда.

– Когда я выходила замуж, ей было столько же, сколько мне сейчас, – возразила Рамона. – Я была девочкой, когда она впервые появилась. Старую ведьму уже и не помню, она померла, потом несколько лет никого из ваших не было, а потом пришла Верена. Красивая была, наглая. И уже тогда – очень злая. Без мзды и говорить-то откажется. А уж на свадьбу не позовут или на праздник какой – уж как ярилась! Состарилась быстро, как будто год за два жила. Видать, злоба её тяготила.

Магда пожала плечами.

– Надеюсь, со мной так не будет, – предположила она.

– Магда... а почему?.. Ты молодая, красивая, работящая... любой бы в жёны взял. А людям помогать и так можно. Зачем?

Ведьма вздохнула.

– Отец выгнал меня из дома, – сказала она. Рамона подтолкнула к ней ломоть хлеба и Магда, круто посолив, стала отщипывать по кусочку. – Сначала сестру выгнал, за то, что с пришлым путалась. А меня до полных лет дорастил и сказал – или в монастырь или за ворота. Братик у меня маленький, отец всё ему хотел оставить. А если бы мне приданное выделил – брату пришлось бы под руку к... к кому-нибудь идти.

– А ты не из простых, – отметила кабатчица. Магда, чуть помедлив, кивнула.

– Это уже неважно, – сказала она. – Все, кто по дорогам скитается, все они без роду-племени. А потом у меня дар открылся. Слишком много у меня злости было, чтобы белой магии учиться.

– Ищешь сестру? – тихо спросила Рамона. Магда подивилась проницательности этой простой женщины. Всё-таки, что-то они теряют в своих башнях, какое-то человеческое понимание. Стоит ли оно того?

– Ищу, – созналась она. – Только... Я думала, дар мне поможет. Но мы же проклятые. Для одного только нельзя дар использовать – что больше всего на свете хочешь. Если и попытаешься – не выйдет ничего.

Кабатчица молча подвинула стакан разбавленного вина. Магда благодарно кивнула.

– Знаешь... последние дни у меня предчувствие. Как будто скоро решится что-то, да только вот что – не знаю. Может, и сестра моя отыщется. Не верю я, что она просто так сгинула. Не верю.

– И не верь, – поддержала Рамона. – Сердцу своему верь. Если ищешь, если любишь – обязательно найдётся.

В кабаке распахнулась дверь и в неё ввалились младший пастух Натес и Куно. Натес был пьян, Куно трезв, но веселился не меньше приятеля.

– Бездельники! – заругалась Рамона и схватила полотенце. – Дармоеды!

Куно увернулся и удар пришёлся на пьяного Натеса. Тот запоздало отшатнулся и схлопотал второй удар.

– Я полу собралась мыть! – сердилась Рамона, – А воду кто натаскает? Столы кто поставит? А ну, живо за работу!

Натес подхватил вёдра и попытался шмыгнуть за дверь, но был изловлен разгневанной кабатчицей за ухо.

– Ку-уда?! Ищи-свищи тебя по всей деревне! Куно! Бегом немедленно. А ты столы поставь!

Потирая ухо, Натес принялся снимать столешницы с козел и ставить их вдоль стены.

– Отрабатывает, – усмехнулась Рамона, перехватив ошарашенный взгляд ведьмы. Хоть и молод был Натес, но всё же не мальчишка, чтобы терпеть такое обращение. Хотя характером младший пастух был на диво покладист. Бывают такие люди, толку от них никакого, но и вреда обычно не бывает. – С тех пор как у Рига корову волки заели, а у Меты воры двух коз увели прямо с пастбища, Натесу ничего за работу не полагается, а есть-то надо ему.

– И пить, – поморщилась Магда. От пастуха разило так, что чувствовалось даже в кабаке. Само по себе достижение.

– И пить, – кивнула Рамона. – Эй, не спи! Или пока дров наколи, я полы вымою, обратно столы поставишь.

– Спасибо, – поклонилась от порога Магда.

– Вечером приходи, – улыбнулась кабатчица. – Не забудь, смотри!

Вечером в кабаке было людно. Магда сама не знала, зачем пришла. Возможно, хотела посмотреть, как люди живут... на самом деле. Люди же наверняка собрались посмотреть как ведьма ест. Судя по их заинтригованным лицам, они ждали, что Рамона поставит сейчас перед Магдой тарелку свежевыкопанных червей. Судя по спокойному лицу кабатчицы, она бы безо всякой брезгливости накопала бы и червяков, если бы считала, что кто-то без них жить не может. Но вместо этого перед ведьмой на стол был поставлен хлебный горшок с густым супом. Магда благодарно кивнула. Она полдня варила зелье предвидения у себя дома (его нельзя готовить больше, чем три раза подряд, иначе будет беда). Зачем – она не знала, но чувствовала, что это нужно сделать. Сейчас. Скорее. Оно понадобится. Скоро. Оставив котёл над тлеющими углями в очаге, ведьма пошла выполнять своё обещание и сытный ужин был очень кстати.

Бездельник Натес поставил столы криво, нарушив их обычный порядок. Рядом со столом, который облюбовала себе ведьма (который стоял в стороне и за которым никого не было) кидали кости на тавлею Риг и Креб, большими глотками вина сопровождая каждый удачный ход. Чуть подальше пристроились Липп, Натес и Виль-батрак. Перед батраком стоял стакан с тёмным как кровь вином, Натес вовсю уплетал кашу, а Липп завистливо наблюдал за ними обоими.

– И не проси, – отрезала Рамона, пробегая мимо. – Пусть тебя отец кормит, дармоеда! Как только земля носит? Здоровый парень, а весь день незнамо где шатается!

Насчёт здорового кабатчица погорячилась: Липп был такой низенький и худенький, что без труда сошёл бы за ребёнка или переодетую девушку.

Виль поднял на Рамону мутные глаза.

– Эй! – окликнул он, рывком переставляя стакан к юноше. – Мне ещё раз того же самого. Жрать хочешь, парень?

– Да с чего ты взял, что я буду... – начала кабатчица и осеклась. На столе перед батраком кругами каталась золотая монета.

– Держи, – кивнул на монету батрак. – Так ты жрать хочешь, парень?

– Не, – помотал головой Липп и жадно схватил стакан. – Дома поел.

– Украл небось, – неодобрительно проворчала кабатчица, но деньги взяла.

– Не у тебя же, – отмахнулся батрак. – Неси вина. И брату неси.

Только сейчас Магда вспомнила, что где-то слышала, будто бездельник и пьяница Натес приходился трудолюбивому батраку братом. Похоже, пьянство у них было семейное.

За столом подальше сидел Вилли-кузнец и наблюдал за сыном с большим неодобрением, однако разговор с мельником прерывать не стал. Ведьма прислушалась. Разговор был вечерний, жуткий, о том, что случается по ночам, когда кузница и мельница стоят без внимания и кто приходит из темноты, чтобы помочь мастеру своего дела. Подлинные истории лились с двух сторон. Магда доподлинно знала, что все они – выдумки. В кузнечном деле, как и в мельничном хватало и настоящих чудес, но о них вслух говорить было не принято. Рядом пристроился Куно, жадно внимая россказням старших.

В глубине кабака устроились Мета и Врени, жена Рига, а с ними Эрма, сестра Креба, которую он никак не мог пристроить замуж. Остальных Магда знала только в лицо. Кабак был построен давно, когда деревни ещё не было, а был большой перекрёсток между дорогой с севера и дорогой с запада. После смерти Старого Дюка дорога с запада захирела, а деревня, напротив, разрослась. Но и сейчас места в кабаке хватало для того, чтобы за большими столами сидело по двое-трое едоков. Сложен кабак был из камня и полы были каменные. Чистоплотная Рамона мыла их раз в три дня и всё ругалась на это большое неуклюжее строение. Зато зимой со всей деревни сносили дрова, протапливали кабак, раздвигали столы и устраивали пляски до упаду. Места хватало.

Пока Магда ела, разглядывая собравшихся, Липп умудрился облиться вином. Вроде бы он схватил стакан, потом отхлебнул, потом поставил, потом опять схватил, потом решил залезть на стол и произнести благодарственную речь... А потом наевшийся Натес вытащил его, мокрого, из-под стола и, смеясь, высказался в том духе, что парню пора спать, а не сидеть за столом со взрослыми. Юноша обхватил шею младшего пастуха и радостно кивал. Все дружно покосились на кузнеца, но тот демонстративно повернулся к мельнику и начал рассказ о том, как по ночам у него пропадают готовые гвозди.

– Так проводи его, дурень, – буркнул Виль-батрак, и Натес поволок Липпа к выходу.

– Глава четвёртая. Колдовской напиток

Магда успела доесть суп, отказаться от добавки и медленно, с удовольствием ела хлебный горшок. Все в кабаке дружно делали вид, будто в визите ведьмы нет ничего особенного. А, может, ничего особенного и правда не было, и жадные взгляды ей почудились с непривычки. Рамона поставила перед ведьмой подогретое вино. Магда успела выпить больше половины, когда распахнулась дверь, впустив в кабак свежий ночной воздух и запах перегара.

– Проводил! – радостно доложился младший пастух. – Спать уложил! Вилли, должен будешь.

– Спасибо, – саркастически ответил кузнец. – Куда бы мы без твоей помощи?

– Да не переживай, – с той же радостной улыбкой заявил младший пастух. – Помнишь, у тебя над дверью была баклажка припрятана? Так нет её теперь там, твоей баклажки! В расчёте будем. Липп сейчас свою долю допивает.

Кузнец поспешно выскочил за дверь.

– Вы бы не напивались лучше, – бросила Магда в воздух. – Вам ведь вампира сторожить, а вы без всяких чар с ног валитесь.

– Мы? Мы бодры как никогда! – возразил Натес и рухнул на лавку. Виль молча подвинул ему стакан.

Магда не сразу обнаружила, что в кабаке стало очень тихо. Все бросили свои разговоры, Риг и Креб оставили игру и все молча смотрели на неё.

– А что думаешь, устережём? – выразил общее мнение мельник.

– Молитесь Заступнику, – вместо ответа посоветовала Магда. – Молитесь, вдумываясь в свои слова, и смотрите по сторонам. Тогда он не сможет вас усыпить. И, конечно, вам надо собраться вместе.

– Странный совет от ведьмы, – хмыкнул мельник.

– Ты спросил, как устеречь вампира, а не как тебе жить, – в тон ему ответила Магда.

– Легко устережём! – выкрикнул за своим столом Натес и со стуком поставил стакан на стол. Рука его обвисла и всё с той же улыбкой он повалился на пол. Собравшиеся, оглянувшиеся было на стук и крик, отвернулись. Обычное дело: Натес напился. Магда вскочила на ноги. Что-то было не так в этом падении.

– Виль! Помоги! – тихо окликнула она, распахивая на пастухе рубашку. На грязной шее юноши выделялось пятно чистой кожи, которую украшали две алые точки. Виль грязно выругался, поминая и Врага, и Заступника, и Создателя в самых гнусных выражениях.

– Брезгливый... – передёрнуло Магду. Почему-то сам тот факт, что вампир аккуратно вытер место предполагаемого укуса, разозлил больше всего. Виль выругался ещё грязнее.

– Тише! – шепнула ведьма, оглядываясь по сторонам. На них никто не смотрел, никто ещё не понял, что произошло. Виль кивнул и вытащил брата из-под стола. Натес мирно спал. Ведьма поспешила запахнуть рубашку. Вейма говорила, что от укуса вампира не умирают, если выпито не слишком много крови. Пастух казался ничуть не бледнее, чем обычно. Может, и правда свалился от вина, а не от слабости.

В нос ударил чудовищный запах трав. Неясный свет маслянных ламп заслонила чья-то тень и тонкая рука протянулась отогнуть ворот. Ведьма обернулась и увидела знахаря.

– Молчи! Пожалуйста! – взмолилась ведьма. Она боялась оказаться запертой в кабаке с толпой взбудораженных крестьян. Людей, конечно, надо предупредить, но...

– Сегодня вампира можно не стеречь, – ни к кому не обращаясь, заявил Исвар. Говорил он очень тихо. – Небось лежит точно также в каком-нибудь овраге.

– Он очень мало выпил, – возразила Магда, но знахарь не стал отвечать и отошёл к столу, где сидели над тавлеей Риг и Креб. Достал из-за пазухи тряпицу, бросил на тавлею, развернул, показывая мазь. Крестьяне кивнули, тогда знахарь сел и кинул кости. Очки выпали хорошие и знахарь передвинул фишку по расчерченной тавлее. Креб поморщился и тоже кинул кости. Магда тихонько подошла к Рамоне, которая несла к тому столу ещё вина.

– Чего это они? – тихо спросила ведьма.

– А они каждый вечер так играют, – ответила кабатчица. – Если выиграют, знахарь отдаст им лекарство, если проиграют – оплатят его ужин.

– И как?

– Пока каждый вечер оплачивают.

– Не понимаю, почему бы им тогда не обратиться ко мне? – удивилась ведьма. – Чем так ходить-то всё время.

– Так болезни-то разные бывают, – хихикнула кабатчица.

– Что, у обоих?!

– А где, ты думаешь, они подружились?

Игра закончилась довольно быстро. Знахарь покачал головой и убрал тряпицу за пазуху. Перехватил взгляд ведьмы и неожиданно заинтересовался.

– Сыграем? – предложил он.

– Нам нельзя делать ставки, – покачала головой ведьма. – И у меня нет почечуя.

– Это как раз необязательно, – улыбнулся знахарь. Улыбка преображала его обычно угрюмое лицо и ведьма села за стол. Риг и Креб, ругаясь, отсели к своим женщинам. Магда не обратила на это внимания. Ей надо было подумать.

Когда-то давно, когда у неё было другое имя, когда она была любимой дочерью своего отца, она часто играла с отцом на тавлее. Даже сама вырезала фишки, этому неподобающему девушке умению её обучил дядька, который должен был пестовать младшего сына её отца. Все ведь думали, что уж второй-то раз родится мальчик...

Магда взяла в руки кости, нагретые руками игроков, и бросила на тавлею. Когда-то она действительно неплохо играла.

– Исвар... – робко окликнула Врени. – А как же... травы?..

– Оставил у входа, – бросил через плечо знахарь, скептически глядя, как Магда передвигает фишку в очевидную ловушку. – Хотел бы я видеть, кто на них позарится.

– А они точно помогут? – спросила Эрма.

– Когда поймаете вампира, скажу, – тем же тоном отмахнулся Исвар, сдвигая фишку в выигрышное положение.

– Вам пора, – сказала Магда, когда игра закончилась её поражением. – Уже темнеет, а ночью вампиры опаснее.

То, о чём ведьма молчала, жгло ей горло. Людей надо предупредить, но как? Если все испугаются и запрутся в кабаке, кто будет сторожить детей? Сейчас ещё не зашло солнце, сейчас вампир напал на пьяного, который и без него-то не слишком соображал. А что с Липпом? Что с его отцом? А с женщинами, оставшимися дома? С другой стороны, вампир ведь не бешеная собака, он не кидается на кого ни попадя. Если он нападал на детей и на пьяницу, значит, выбирает лёгкую жертву. Или... нарочно притворяется. Для чего?

– Сыграем ещё, – предложил знахарь, – и пойдём.

– Вот уж игрок, спаси Заступник! – проворчала Рамона, ставя на стол перед знахарем хлебный горшок и стакан вина. – С Врагом на душу сыграть не откажется!

– Главное – игра, а не ставка, – возразил знахарь и подтолкнул к ведьме кости.

– Ну, если ты настаиваешь... – улыбнулась Магда и поднесла кости к губам. На самом деле не обязательно зашёптывать кости, главное – вспомнить, что ты ведьма и дать своей природе действовать помимо сознания. Разумом ей было с Исваром не тягаться, но есть и другое понимание.

Знахарь хмыкнул и сделал ответный ход. Главное – не следить за происходящим на тавлее, тогда можно и выиграть.

– Исвар, – тихо позвала ведьма, вслепую передвигая фишку. – А если не шутить... Ты согласился бы играть с Врагом?

– С тобой же играю, – хмыкнул знахарь.

– Со мной и придётся. Только... не так. И не здесь.

– Говори, – предложил Исвар.

– Пока всё не скажу... может, и не придётся... но, если у Веймы не выйдет достать то, что мне нужно... Можно провести другой обряд.

– Ты вызовешь Врага и мы сыграем? – деловито уточнил знахарь. – Или он вселится в твоё тело?

– Нет, – ужаснулась Магда. – Что ты! Я выступлю от его имени. Если ты выиграешь – он приструнит вампира. Но если проиграешь, ему достанется твоя душа.

– Сразу после игры?

– Нет... это... это делается... иначе... ты будешь жить... почти как прежде. Но кое-что изменится. То, как ты будешь смотреть на мир... как должен будешь относиться к людям... И ты станешь очень беден.

Про себя Магда подумала, что для знахаря клятва, приносимая Освободителю, которого слепые зовут Врагом, мало что изменит.

– А после смерти моя душа будет принадлежать Врагу? – осведомился знахарь. – Я попаду в преисподнюю?

– Нет... мы верим... иначе... Я пока не могу тебе всего открыть сейчас.

– Тогда потом и поговорим, – предложил знахарь, отвоёвывая пространство на тавлее. – Может быть, я и соглашусь.

Они в тишине обменялись несколькими ходами и вдруг знахарь с любопытством спросил:

– А что будет с тобой, если ты проиграешь?

– Я умру, – просто ответила ведьма и передвинула последнюю фишку. – Кстати, я выиграла.

– Это было интересно, – заявил знахарь, тщательно изучив расположение фишек на тавлее. – Приходи ещё поиграть.

– Только если согласишься, – улыбнулась ведьма.

– Подумаю, – пообещал знахарь.