Текст книги "Ступени (СИ)"

Автор книги: Наталья Третьякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Офицер взял под козырек и увел Таню с собой.

Павел обнял Натку, и, пройдя пару шагов, в тени деревьев притянул ее к себе и долгим поцелуем припал к ее губам.

–Ну, теперь, здравствуй! Мы с тобой как следует и не успели поздороваться! – сказал он, оторвавшись слегка от ее лица.

– Привет, Родной! Ну и сюрприз ты мне сегодня устроил! Не ожидала!

Павел засмеялся:

– И не ревнуешь?

–Ну-у, как сказать? Не-множко! – показала Натка пальцами руки.– Но ты молодец, что помог человеку!

– Ну, конечно! Танька – классный человек! Мы с ней со школьной скамьи дружим. Нас когда-то родители даже «заочно» поженили.

– А, значит, она твоя первая невеста?

–Нет, невеста у меня одна единственная. И она стоит сейчас со мной и задает провокационные вопросы! А еще ревнует!!! – рассмеялся Павел.

– Ах, ты . . . А если бы я к тебе приехала с каким-нибудь мужиком? Что тогда?

– Убил бы обоих!

– Ах, так! Вот ты какой кровожадный!

– Нет, я собственник! И свое никому не отдам! Ну-ка, иди сюда, я соскучился по твоим поцелуям!

И он притянул Натку к себе, которая с удовольствием повисла на нем.

Они сели в троллейбус и всю дорогу ехали обнявшись. За окном мелькал ночной город, но они ничего, кроме себя, не видели. Не могли надышаться. Не могли насмотреться.

Добравшись до дома, поужинали и отправились в комнату, где Павлу расстелили диван. Натка села в кресло, поджав ноги. И спросила его:

– А помнишь, как ты меня уговаривал поехать с тобой в Алма-Ату?

– Да! Теперь уговаривать не приходится, – улыбнулся он и подошел к Натке. Потом присел на коленки перед ней.

А Натка притянула его голову к своей груди. Он зарылся между ее грудей. И замер. И не надо было ничего. Им было так хорошо. Спокойно. Тепло.

– Пашенька, я вынуждена в эту ночь уйти от тебя, а то мои родители не поймут!

– Ну, конечно! Я все понимаю и ни на что не претендую. Хотя, мог бы. – хитро прищурившись, сказал он. – И никогда не говори, что УЙДЕШЬ ОТ МЕНЯ! – добавил он.

– Я не правильно выразилась. Мы будем вместе завтра. И послезавтра! И. . . всегда!

– Так и будет. А теперь беги! Рано утром стартуем.

Он встал с колен, протянул руки и выдернул ее из кресла, подхватил и прижал к себе.

– Спокойной ночи, Радость Моя! Завтра будем вместе. И спасибо тебе, за то что ты у меня такая добрая девочка!

– Приятных снов тебе, Любимый. Я покидаю тебя, но ненадолго.

Она еще раз поцеловала его, и вышла из комнаты.

СНОВА ВМЕСТЕ.

Наступила пятница. Поэтому Натке было разрешено пропустить занятия в школе. Они с Павлом готовились к отъезду.

Небо было затянуто низкими серыми тучами. Воздух наполнился влагой, а сама атмосфера была давящей. Краски осени потускнели без солнечных лучей. Вдоль дорог стоял смог то ли от выхлопных газов автомобилей, то ли от низко стелющегося тумана.

Молодые люди вышли из подъезда. Павел заботливо поправил Натке воротник пальто, как бы пытаясь уберечь ее горло от сырости.

– Тебе не холодно?

– С тобой – нет. Мне всегда тепло, когда ты рядом.

– Да, погодка нас сегодня не радует. Но, как поется в песне…

– «У природы нет плохой погоды», – процитировала в ответ Натка слова знакомой песни из фильма

– Точно! Маши маме, а то она замерзнет на балконе, ожидая, когда дочь соизволит помахать ей на прощание.

– Ну, что ты такое говоришь!

И Натка быстро подняла взгляд вверх к балкону четвертого этажа.

Мама помахала ей рукой и еще долго провожала взглядом удаляющуюся пару, которую поглощал туман.

Они сели в такси, которое живо их домчало до автовокзала.

Уже, стоя на платформе и дожидаясь посадки, Натка сказала :

– Знаешь, такое странное чувство: стены этого огромного здания тоже как будто стали домом, от которого начинается путь, ведущий к другим стенам, находящимся в трехстах километрах отсюда. Тут – дом, там – дом. Мы преодолеваем расстояния, чтобы стать ближе друг к другу, но жизнь опять нас отбрасывает назад, как бы заставляя переживать по новой уже знакомые ситуации. И знаешь, начинаешь привыкать к этим дорогам, к этой странной жизни на колесах. Это время, проведенное в пути, тоже отнимает какой-то миг из нашей жизни, делая нас с каждой секундой, с каждой минутой и часом старше.

– Ты хочешь сказать, что состаришься быстро, преодолевая расстояния?

– Ну, наверное, да, хотя о старости я вообще думать не хочу. В молодости кажется, что мы вообще никогда не будем пожилыми.

– Живи сейчас, и впитывай в себя каждый момент жизни. Все они прочно отпечатаются в твоем сердце и останутся в памяти. И, знаешь, тебе будет о чем вспомнить в той самой старости. И рассказать своим детям, – рассмеялся от души Павел.

– А ты уверен, что рассказать можно будет все? – подколола она его.

В ответ Павел притянул Натку за тот самый воротник, который поправлял, и поцеловал.

А Натка вдруг спросила:

– Мы же не прощаемся? Что ты целуешься со мной прилюдно?

– Вокзалы, аэропорты и автовокзалы – это те места, где люди могут не сдерживать своих чувств и свободно проявлять свои эмоции в поцелуях и объятиях. И, поверь, их никто за это не осудит. Ведь именно здесь переживаешь самые острые моменты – радость встречи и горечь расставания.

– Это точно! Я согласна с тобой! Самое главное разочарование случилось в моей жизни тогда, когда я просила тебя не уезжать, а ты уехал. И, кстати, ты поэтому в тот раз ушел с автовокзала Алма-Аты, не махнув мне рукой на прощание? Я даже немного обиделась!

В ответ Павел только улыбнулся. Потом перевел тему:

– Похоже, автобус уйдет без нас, не досчитается двух зазевавшихся пассажиров.

– Конечно, пойдем скорее.

Павел под локти поднял Натку, как ребенка, и поставил на подножку автобуса. Этот маленький взлет тоже был для нее моментом близости, фишкой их отношений. Она так привыкла к его рукам: сколько раз они творили чудо с ней, несли ее на себе, поддерживали, ласкали, щекотали, трепали ее волосы. И никогда не делали больно! Натка была благодарна этим заботливым рукам, которые, невольно, поправляли ей сегодня воротник, дабы уберечь от проникающей осенней сырости.

Сидя в автобусе, оперевшись на плечо любимого человека, Натка наблюдала, как первые тяжелые капли застучали по стеклу, оставляя продолговатые следы. «Тучи плачут, а земля радуется влаге, наполняя при помощи этих небесных слез жизнью все то, что в ней спрятано» – философствовала Натка.

Пашни приобрели темно-коричневый цвет, местами доходивший до черного, а над ними кружили стаи ворон, радуясь обильной пище, оставленной на полях после уборки урожая.

А дождь припускал с каждой минутой, и вот уже сплошным потоком вода хлестала, оставляя за стеклом размытые картины.

– Что за погода? – проворчала Натка.

– Засыпай, Радость! Время быстрее пролетит. И я тоже подремлю. Может, хоть в автобусе высплюсь.

Сказано – сделано. Находясь в теплых объятьях любимого человека, затылком ощущая его мягкое плечо, Натка закрыла глаза, чтобы, проснувшись, уже оказаться в Алма-Ате.

Выпрыгнув из салона автобуса, они помчались к стоянке такси. Дождь шел уже не так сильно, моросил, наполняя сыростью все вокруг. Намокать совсем не улыбалось. Хотелось скорее в домашнее тепло, в сытость и уют семейного очага.

А дома, как и всегда, ждал роскошный обед для проголодавшихся путешественников, с любовью приготовленный мамой. И много-много застольных разговоров обо всем и обо всех.

В такую серую погоду людям хочется завернуться в теплый плед, взять интересную книгу, либо посмотреть занимательный фильм. Но молодым людям совершенно не хотелось тратить бесценные минуты на это. Потому что личного времени, когда они могли быть только наедине друг с другом, было крайне мало, а жажда тепла и ласки переполняло сердце. Им надо было выговориться жестами, взглядами, прикосновениями. Они вошли в свою комнату – маленький храм любви, чтобы отгородиться в нем от всего внешнего мира. Настало их короткое время, такое чувственное и желанное, которое надо было использовать по максимуму.

НЕДОРАЗУМЕНИЕ.

Вечером, когда за окном стемнело, Павел вдруг начал собираться по делу к одному из друзей, как обещал, ненадолго. Натке идти с ним не хотелось, так как на улице было промозгло.

Но тут Нина Петровна позвала Натку в кухню и сказала:

– Наташа, собирайся, пойдешь с Павлом.

– Зачем? Он желает сам сходить, и меня с собой не звал.

– Натуля, ты все время должна быть с ним. Это как нитка с иголкой. Куда он, туда и ты. Пойми, ты не должна его отпускать одного.

Натке был немного непонятен мотив. Она решила уточнить:

– Но ведь когда меня нет в Алма-Ате, Павел свободно ходит к кому хочет, и я не контролирую его общение, да и не хочу ограничивать его свободу перемещения.

Но сама внутренне встревожилась: «Может, мне что-то не договаривают?»

– Ты приехала к нему, поэтому желательно тебе быть с ним. Ходить туда, куда идет Павел.

Натка пожала плечами, но спорить не стала.

– Хорошо, я сейчас соберусь.

И пошла в комнату переодеваться в теплую одежду.

– Ты куда? – спросил ее Павел.

– С тобой пойду.

– Зачем?

– Ну, просто передумала. Ты же не будешь против того, чтобы мы вместе совершили прогулку? Постараюсь не мешать вашим переговорам.

– А тебе не будет там скучно? Потому что я иду только по одному делу, которое нужно решить сегодня.

– Решай свои дела, а я тебя подожду. Зато воздухом перед сном вместе подышим, – стояла на своем Натка.

А на душе скребли кошки. Что-то ей не нравилось в сложившейся ситуации. Она как будто была лишней, или от нее что-то хотели утаить. Не нравилась сама идея: без желания Павла идти его сопровождать. Но, против слова мамы пойти не смогла.

– Ну, хорошо, – ответил Павел.

«Как хвостик», – злилась Натка.

Они вышли из подъезда.

– Скажи честно, это мама тебя заставила со мной пойти.

– Нет, – коротко ответила Натка.

И, наверное, впервые ему соврала, от чего ей стало очень нехорошо. Хорошо, что было темно, а то бы он по лицу, которое залила краска стыда, понял, что Натка сказала ему неправду.

«Как я ненавижу ложь!» – корила Натка себя.

Они шли молча, глубоко вдыхая сырой воздух с терпким ароматом прелых листьев.

А Натка все накручивала себя: «Надо было остаться дома!»

Наконец, они пришли к дому и поднялись по лестнице на третий этаж.

Дверь открыл незнакомый Натке парень.

– А, привет, заходите! – поприветствовал он.

Они с Павлом зашли в квартиру.

– Разувайся, пойдем, – сказал Натке Павел.

Но тут на нее нашло упрямство. Она покачала головой и сказала:

– Я подожду тебя здесь, в коридоре.

– Но, вопрос, по которому я пришел, может занять некоторое время, – пытался переубедить Натку Павел.

– Нет, – ответила Натка. – Я подожду здесь, в коридоре.

– Ну, как хочешь, – с едва заметной досадой в голосе ответил Павел.

Он разулся и пошел в освещенную комнату. А в коридоре даже не зажгли свет.

Натка стояла и съедала себя морально из-за такой абсурдной ситуации. Она не знала, на кого злиться больше: на себя? На него?

Натка стояла в темном коридоре, подпирая стенку. А пройти в комнату не решалась, так как чувствовала себя лишним свидетелем.

Прошло минут десять. Павел вышел из комнаты, подошел к Натке и сказал:

– Ну, что ты упрямишься! Снимай пальто и пойдем в комнату!

– Нет, я уже дождусь тебя здесь.

– Почему ты такая упрямая?

– Такой мама родила, – выпалила Натка.

Павел развернулся и ушел в комнату.

А у нее выступили на глазах слезы. Но, надо было держать свое слово, не сдаваться.

Прошло еще около получаса, когда парни вышли из комнаты. Павел быстро оделся, обулся, попрощался с другом, и они с Наткой шагнули на лестничную площадку.

Павел вопросительно посмотрел на Натку, но она прервала его немой вопрос:

– Пожалуйста, ни о чем меня не спрашивай. Я чувствую, что не права, но в чем, еще не разобралась. Оставь это на моей совести.

Павел слегка улыбнулся, обнял ее за плечи, а потом сказал:

– Пойдем уже дышать воздухом перед сном!

И они пошли неспешно, ногами переворачивая сырые комки упавших листьев, которые до дождя намел на тротуары ветер.

Натке почему-то хотелось плакать, но она сдерживала себя изо всех своих девичьих сил. Вроде, и никто не обидел. Но, все равно, было так обидно! И какая-то печаль теснила сердце: «Мы всегда понимали друг друга. Почему сегодня все пошло не так?»

Уже стоя перед домом, Павел развернул Натку к себе и сказал:

– Все! Хватит злиться! Не для этого мы приехали из Фрунзе в Алма-Ату, чтобы за это короткое время выяснять отношения! У нас слишком мало времени. Жаль его будет тратить на пустые ссоры. Пообещай, что все плохое мы оставляем здесь и сейчас, в этом сыром и противном дне. А за порогом квартиры живем по-прежнему: в любви и согласии. Согласна?

– Да! Мне самой противно, когда я сержусь на тебя или на себя, или на нас обоих, я уже не знаю, на кого! Я оставляю здесь, на улице, все плохое и обещаю: ни о чем не спрошу, ни в чем не упрекну!

– Вот и хорошо! А теперь скрепим клятву хороших отношений поцелуем.

И Павел притянул Натку к себе.

Они поднялись в квартиру улыбающиеся. Лицо обоих было красно от холодной погоды, носы шмыгали, но глаза блестели от радости примирения. Да и животы урчали, так как после осенней прогулки открылся зверский аппетит. Они ужинали, заглядывая друг к другу в тарелки. И забирая из них лакомые кусочки, отправляли спешно в рот. Такова была их игра. Они откровенно хулиганили, и при этом в глазах обоих «прыгали чертики».

ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР.

Утром Павел умчался в институт. Ему надо было сдать контрольную по механике. А родители уехали на рынок за продуктами.

Натка осталась дома одна. По-хозяйски убралась наскоро в квартире и пошла на кухню чистить овощи для борща.

Вдруг зазвонил телефон. Натке пришлось взять трубку, так как хозяев на данный момент не оказалось дома.

– Алло!

– Здравствуй, Наташа! А позови Павла к телефону! – попросил женский голос.

Натка опешила: «Кто в этом городе мог ее знать?» А потом ее осенило: «Марина!»

– Он сейчас в институте. Будет позже.

– Ладно. Передай, что я подготовила ему пакет с новой партией вещей. Я буду вечером дома. Если хочешь, приходите вместе.

– Хорошо, я передам ему то, что ты мне сказала. И спасибо за приглашение.

Натка положила трубку и задумалась: «Приглашение принято. Но идти ли мне вечером с Павлом? Не получится ли так, как вчера? Почему, судьба подбрасывает двойные ситуации? Чтобы испытать на прочность договоренности? Нужна ли мне эта встреча? Наверное, все-таки, да. Значит, пойду. Но, все равно спрошу мнения Павла. Напрашиваться, как вчера, сама не буду. Хотя, «нитку с иголкой» никто не отменял».

Приехали родители с базара. Быстро в четыре руки был приготовлен борщ. Павел вернулся как раз вовремя – к накрытому столу.

После обеда Натка взяла Павла за руку и повела в комнату.

– Ты хочешь мне что-то сказать? – спросил он, притянув Натку к себе.

– Да. Вечером мы с тобой приглашены к Марине. Тебе по делу надо с ней встретиться, а со мной она хочет познакомиться поближе.

– Очень хорошо. Я хочу, чтобы вы подружились.

– Это не возможно, потому что у нас разница в возрасте лет в шесть и нет общих интересов, кроме, наверное, ТЕБЯ.

– Я ваш общий интерес? – засмеялся Павел.

– Мне так кажется. Ты – единственное, что нас объединяет. Если она твой друг – я уважаю этот выбор. Но моим личным другом Марина быть не может.

– Хорошо. Но вечером сходим в гости вместе.

Натка обняла его крепко-крепко, как будто боялась отпустить, чтобы не потерять. Интуиция ей подсказывала, что все равно что-то идет не так. Но очень не хотелось думать ни о чем, когда он вот так стоял рядом, и Натка слушала биение его сердца.

А потом спросила:

– Паш, а чего ты боишься больше всего в жизни?

Его лицо сразу стало серьезным. Павел взял Натку за руку и подвел к дивану. Они присели друг напротив друга, глядя в глаза.

– Я боюсь смерти. Но не своей, а близких людей или просто людей, потому что ВСЕ в этой жизни можно поправить, кроме смерти.

– А ты ее видел? – спросила Натка.

– Да. Это было страшно.

– Расскажи, я хочу знать.

– Уверена, что хочешь?

– Да.

– Мы были курсантами, когда нас срочно отправили на железную дорогу под Уфой, в одиннадцати километрах от города Аша 4 июня этого года, чтобы мы ликвидировали последствия катастрофы.

– Это той, где взорвались два поезда из-за большой концентрации газа в воздухе?

– Ты слышала об этом?

– В газетах печатали.

– Да, это было самое ужасное, что пришлось пережить лично мне. Страшно вынимать обгоревшие тела людей, которые за несколько часов до этого жили, чувствовали, любили, стремились домой, либо ехали в том самом поезде на встречу к друзьям или родителям. И вдруг . . . ВСЕ! Конец такой страшный! Уродский! Мы руками вынимали их из покореженных вагонов и складывали на насыпи. Их было много, очень много. Мы – мужики не выдерживали: кого-то рвало, кто-то бился в истерике. И никто не стеснялся своих слез, особенно когда вынимали детей. В этой катастрофе погибло более полутысяч людей. Ни в чем не повинных.

– Это ужасно! – в глазах Натки стояли слезы. – Прости, что выбрала неподходящую тему для разговора. Прости.

Натка обняла его, как бы стараясь уберечь от воспоминаний. Некоторое время они молчали.

– А как ты считаешь, можно пережить потерю близкого человека, когда он вдруг уходит?

– ВДРУГ не уходят. На это должны быть веские причины. И, как правило, если человек делает такой шаг, он не совершает это необдуманно. Любимый может уйти, когда ему нанесена смертельная рана, и когда невозможно простить или оправдать. Я сам не могу представить, что однажды ты уйдешь от меня.

– Я? Что ты такое говоришь? Мы всегда будем вместе. Как нитка с иголкой.

– Это уже слова мамы, – улыбнулся Павел. – Иди ко мне, моя Ниточка. Хватит печальных разговоров.

И они растворились в нежности друг друга.

В ГОСТЯХ У МАРИНЫ.

Они оделись теплее, потому что вечерний сырой воздух проникал сквозь открытые участки тела, незащищенные одеждой.

Павел положил руку Натка в свой карман, и теплом своей ладони грел ее руку. Этот бесхитростный жест подбадривал Натку, потому что, что скрывать, она слегка трусила, не знала, как себя вести. Но с ней был любимый человек, в котором Натка черпала свои силы.

Уже, стоя перед дверью, Павел подбодрил:

– Расслабься, все будет хорошо.

После звонка открылась дверь. Их на пороге встретила Марина.

– Ну, заходите, не стесняйтесь.

Они прошли на кухню. Марина поставила чайник на плиту.

– Как дела? – спросила она Натку.

– Спасибо, хорошо.

– Все путешествуешь?

– Да, живу между двумя городами.

– Интересно, наверное. А у меня все обыденно: работа, дом. Тоже куда-нибудь уехать бы.

– Приезжай к нам в гости во Фрунзе, – вдруг выпалила Натка.

– Спасибо, подумаю.

Марина разлила чай по кружкам. За столом повисло неловкое молчание. Пауза явно затянулась. Потом они с Павлом стали обсуждать вопросы, которые Натке были не интересны. Она слушала их разговор в пол-уха. И чувствовала себя лишней. Как мечтал Павел, между двумя женщинами ниточки симпатии не протянулось, наоборот, чувствовалась отчужденность.

«Во всей этой ситуации чувствуется неискренность. Тем более, мне есть с кем сравнить Марину. С Таней, например, мы легко нашли общий язык» – думала Натка.

Она уже устала от стен этой чужой квартиры. От этих непонятных ей разговоров. Ей просто было неуютно. Но, надо было до конца выдержать эту моральную пытку. Натка корила только себя за то, что согласилась на эту авантюру.

Всему когда-нибудь приходит конец. Вот и это затянутое знакомство подошло к завершению.

Павел с Наткой вышли из подъезда. Она всей грудью втянула в легкие сырой воздух.

– Ты нервничаешь? – спросил ее Павел.

– Не знаю. Но к ней я больше не пойду, – ответила Натка.

И была благодарна ему, что он не стал выяснять причин, по которым был дан такой ответ. Наверное, все читалось на лице.

Павел положил руку на плечо Натки. А она вдруг спросила в лоб:

– Ты сказал, что тебе умирать не страшно. Все люди боятся смерти. Почему ты так сказал?

– Потому что для нас смерти нет.

–Как так?

– Когда мы ЕСТЬ – смерти нет. Когда есть СМЕРТЬ – нас уже на земле нет! Подумай над моими словами, и больше давай никогда не будем затрагивать подобную тему.

– Хорошо, – прижавшись к нему, ответила Натка.

ВОСКРЕСНЫЙ ДЕНЬ.

Воскресенье прошло в учебе. Они оба, как примерные студент с ученицей десятого класса сидели над учебниками, решая каждый свои задачи, изучая новые темы. Они как бы дополняли друг друга в постижении знаний.

Павел Натке объяснял законы физики, которые ей до конца были не понятны, проверял правильность решения примеров по алгебре. Ей была приятна его помощь. Она гордилась тем, что Павел много знает, и с легкостью может объяснить трудные для ее понимания моменты в точных науках – физике, химии, алгебре. Натка не любила эти предметы, так как гуманитарные были ей ближе. Но обещание учиться хорошо никто не отменял. Ведь наградой были еженедельные встречи с любимым человеком, поэтому стараться надо было изо всех сил.

Половину оставшегося дня Павел с Наткой провалялись на диване, при этом балуясь как дети. Им доставляло особое наслаждение тормошить друг друга, кусаться, ласкаться, щипаться, одним словом, перед отъездом им очень хотелось стереть все неприятные моменты, случившиеся за эти три дня. Они подзаряжались энергетикой на целых четыре дня, что будут прожиты отдельно на расстоянии трехсот километров друг от друга.

Натка вдруг внимательно посмотрела на Павла и сказала:

– Я очень прошу тебя: когда ты будешь меня провожать, не уходи до последнего момента, пока автобус не скроется с твоих глаз. Я понимаю, что тебе тяжело меня отпускать, но мне будет легче. Ведь моя душа и сердце остаются с тобой, и только телесная оболочка перемещается во времени и пространстве. Любимые живы и находятся рядом до тех пор, пока о них думают, когда о них мечтают, когда за них переживают, когда засыпают и просыпаются с их именами на устах. Ты всегда со мной не зависимо от того, сколько километров нас разделяют. Я всегда буду благодарить бога за тот шанс, который он мне дал в моей жизни: встретить тебя, любить тебя и жить тобой.

– Дай бог, чтобы ты до конца наших дней так чувствовала.

– Я хочу думать только о хорошем. Я верю в светлое безоблачное будущее.

– Не всегда все будет хорошо. Жизнь – она черно-белая. Есть темные и светлые полосы, а в промежутках еще и серые. Не будь такой возвышенной. Иногда, очень больно разочаровываться, когда жизнь поворачивается другой стороной. Ты должна быть готовой ко всему в этой жизни. Не смотри на нее сквозь розовые очки. Я понимаю, что ты еще находишься в том нежном возрасте, когда весь мир для тебя состоит сплошь из радужных тонов. Я желаю, чтобы ты реально смотрела на мир.

– Хорошо, я подумаю над твоими словами в очередной раз. Мне кажется, что из нас двоих один должен быть более приземленным, а другой – небесным. В этом будет гармония. Может, конечно, я и не права.

– Относись к жизни проще. Самое главное в этой жизни – любовь, а остальное – мелочи жизни.

– Ох, опять это противное словосочетание, – вздохнула Натка.– Я постараюсь стать более приземленной, и не витать слишком долго в облаках.

– Ты моя умничка! Все понимаешь. Мы всегда сможем с тобой договориться. Во всяком случае, я очень на это надеюсь.

Вечером Павел посадил Натку в автобус, и до последнего не уходил с платформы, как она его и просила. Хотя ему тоже не нравилось оставаться в тот момент, когда она уезжала.

ДЕНЬ САМОУПРАВЛЕНИЯ.

В школе впервые в ее истории решили ввести день самоуправления. День, когда ученики заменяли учителей: вели за них уроки в течение всего дня, занимались администрированием учебного процесса и сами следили за порядком. Эксперимент был интересен своей новизной. Три дня были даны на подготовку учащихся, распределение расписания преподавания между учениками старших классов.

Натке доверили провести два урока: один в начальной школе, другой – урок физики в девятом классе.

Всех участников эксперимента собрали в актовом зале. Завуч по воспитательной работе раздавала ценные указания ученикам, чтобы мероприятие не скатилось в анархию, вместо самоуправления. Школа должна была показать хороший результат, так как планировалась комиссия из министерства образования. Поэтому в грязь лицом ударить не могли.

Все сильные в учебе ученики приняли участие в эксперименте. Конечно, волнение было у всех: надо было, как настоящим учителям, составить планы урока, правильно распределить время подачи материала.

Когда стали выходить из актового зала, завуч подошла к Натке и сказала хлестко:

– Я думаю, тебе зря доверили провести уроки, потому что я не надеюсь, что у тебя получится. Я специально приду на уроки. Так что готовься, как следует.

Натку такие слова очень обидели. Но она понимала, что та история с дракой на уроке физкультуры не забыта, и что они, виновные, все трое прочно сидели на карандаше Екатерины Алексеевны. Поэтому возражать не стала, а решила с двойным усердием подготовиться, чтобы, наконец, заслужить прощение.

День самоуправления выпадал на пятницу. Хочешь, не хочешь, а в школе быть надо. Натка объяснила по телефону Павлу, почему ее пятничная поездка отменяется.

– Я верю в тебя, – ответил Павел. – Все получится, я точно знаю. Но, в субботу жду!

– Мы обязательно встретимся, обещаю.

Наступил день самоуправления. Если сказать, что Натка волновалась, значит не сказать ничего. Она понимала, что к урокам, которые будет проведены ею, будет самое пристальное внимание со стороны завуча. Поэтому, Натка тщательно обдумывала заранее тему, которой она бы могла заинтересовать второклассников, чтобы дети бесшумно и с интересом провели сорок пять минут урочного времени.

Натка выбрала тему «Возникновение жизни на Земле», в которой поэтапно рассказывалось о возрождении жизни от простейших форм до эры динозавров.

Войдя в класс, Натка увидела тридцать пар глаз, с интересом разглядывающих «нового учителя». Натка улыбнулась и произнесла: «Здравствуйте!» Детки дружно встали и хором ответили : «Здравствуйте!».

Натка развернула красочную книгу «По следам минувшего» в качестве дополнительного пособия. Детки раскрыли рот от обилия картинок. Натка хорошо поставленным голосом начала рассказывать детям о том, что было ей известно из этой самой книги. Когда рассказ дошел до эпохи динозавров, детки оживились. Видимо, интерес у учеников к рассказу возрос. И в этот момент приоткрылась входная дверь, а Натка краем глаза увидела, как в коридоре около двери остановилась завуч. Детки стали поднимать руки и задавать Натке вопросы по теме урока. Натка складно и доступно отвечала на многочисленные вопросы учеников. И, даже, когда прозвенел звонок на перемену, дети оставались на своих местах, чтобы получить исчерпывающую их любопытство информацию. Если бы можно было провести второй урок, Натка бы осталась с этими маленькими слушателями, потому что ей самой был интересен этот опыт. В конце концов, урок был закончен. Ученики обступили Натку со всех сторон и не хотели отпускать.

– А Вы к нам еще придете? – спрашивали они.

– Ну, конечно, я обязательно буду приходить к вам и, возможно, вести дополнительные занятия. Только сначала эти уроки надо согласовать с вашим классным руководителем и руководством школы.

Детки ей стали такими близкими, что Натке было очень жаль того, что урок оказался таким скоротечным.

«Наверное, преподавание в школе надо сделать своей профессией, мне очень понравилось!» – думала Натка, направляясь к следующему кабинету физики, где ее ждали уже не дети, а взрослые молодые люди девятого класса. «Справлюсь с поставленной задачей?» – волновалась Натка. Но и этот урок прошел безупречно. Новой темы Натка не давала, а вместе с девятиклассниками проходили закрепление ранее пройденного материала, с решением задач по физике. И опять, под конец урока, дверь в коридор была приоткрыта. Видимо, с той стороны оценивали, как проводится урок, и как ведут себя ученики.

По окончании учебного дня Натку пригласили в учительскую. Она немного волновалась, но особых огрехов за собой не наблюдала, поэтому ждала, что ничего плохого в принципе сказать ей не могут

В учительской Натку встретили завуч и преподаватели начальной школы и физики. На лице Екатерины Алексеевны угадывалась довольная улыбка.

– Разрешите войти? – спросила Натка.

– Конечно, входи! Я хочу тебя поздравить, – сказала завуч. – Ты на все сто процентов справилась с поставленной задачей. Причем это было сделано блестяще. Ты даже стала любимицей у второклашек. Они упрашивали хором своего классного руководителя, чтобы ты приходила к ним на внеклассные уроки. Если сами дети просят, мы поднимаем руки. Честно говоря, я не ожидала от тебя, Наталья, такого результата. Я координально поменяла свое мнение о тебе, и прошу прощения, если была не права.

– Ну, что Вы, – покраснела Натка, – я признаю свою невольную вину, и нисколько не сержусь.

– Все оставляем в прошлом. Я подумаю, как можно будет выполнить просьбу деток. Ты сама согласна ходить к ним на уроки?

– Конечно! – радостно произнесла Натка.

– Ну, вот и договорились. Кстати, девятиклассники тоже очень хорошего мнения о проведенном уроке. Да и я сама прекрасно видела, как ты отлично справилась с поставленной задачей. Мне кажется, твои уроки были самыми лучшими. Поздравляю! Мы напишем благодарственное письмо твоим родителям.

– Спасибо! – ответила Натка.

Она была ну очень довольна собой. С улыбкой, Натка выпорхнула из кабинета. Она чуть не подпрыгнула от восторга, что ее работу оценили так высоко. И, наконец, «сняли с карандаша». А это было немаловажным.

С этих пор раз в неделю Натка проводила у второклашек внеклассные уроки на разные темы. И все получали удовольствие, а Натка еще и набиралась опыта, который поможет в ее дальнейшей жизни.

ЗИМА.

Вторая четверть подходила к концу. У Натки все получалось в учебе. Оценки обещали быть хорошими. Поэтому Натка со спокойной совестью планировала каникулы. И они должны были пройти рядом с любимым человеком. Родители Натки уже привыкли к ее такой жизни. Наверное, морально уже готовились, что после окончания школы Натки уже не будет рядом.

Одному богу известно, что это стоило ее матери. Но дети вырастают и вылетают из гнезда. У каждого родителя наступает миг, когда становится ясно, что дети готовы выбрать свой собственный путь в этой жизни. Поэтому каждый раз с замиранием сердца мать провожала из дверей квартиры свою дочь. И долго слушала, как по подъезду эхом отдаются отзвуки ее шагов от быстрого спуска вниз, по ступеням, когда дочь покидала отчий дом, чтобы заново начать свой путь к дому другому, туда, где оставалось ее сердце, где жила ее душа. Мать молилась за то, чтобы дочь была счастлива, чтобы не обожглась в этом мире, чтобы любовь ее была взаимной и созидающей. Она видела, как Натка старалась быть лучшей в учебе, потому что у нее был стимул – быть рядом с любимым человеком как можно чаше и дольше. Матери оставалось только принять ситуацию таковой, как она есть. И поэтому было немало пролито безмолвных слез в подушку, а к богу обращены слова защиты для ее повзрослевшей кровинушки.