Текст книги "Пособие по выживанию (СИ)"
Автор книги: Наталья Ткаченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
– Уже доверяю, – вздохнул Ладимир.
– Надо было сразу истерику устроить, – нервно хихикнула я.
– Дело не в доверии, – мрачно буркнул он.
– А в чём тогда?! – воскликнула я. – Всё не слава Богу! Что во мне не так?
– Всё в тебе так!
– Тогда в чём дело?! – рявкнула я.
– В том, что ты мне нравишься, а любишь моего брата! – не хуже меня рявкнул он и отвернулся.
Секунду я тупо пялилась на его каштановый затылок, потом ляпнула:
– А Адрей говорил, тебя девушки не интересуют…
– До твоего появления не интересовали, – ответил он, всё так же не оборачиваясь.
– Ты меня полдня знаешь!
– Ты знаешь Адрея ненамного дольше, но всё равно любишь! – наконец обернулся Лад.
– Адрей – это другое дело! – так, снова мы перешли на повышенные тона.
– Почему это другое?!
– Потому что!
– Нет, ты мне объясни, почему это я не мог влюбиться за полдня, а ты могла!
– Да потому что я его знаю, а ты меня совсем нет!
Ладимир вздохнул.
– Я тебя знаю. Иногда достаточно и половины дня, чтобы узнать человека.
– Если он себя при этом проявит! Адрей меня спас, и помогал, и заботился!
– А ты осмелилась полюбить парня из проклятого рода и даже готова терпеть его, по твоим понятиям, ненормальную семью! Это, скажешь, проще?!
Аргумент, однако…
Мы посмотрели друг на друга и засмеялись. Потом я заметила:
– Давай только закроем этот вопрос раз и навсегда. Мне Алилы хватает.
Лад пожал плечами:
– Я к тебе не пристаю.
– Да?! – возмутилась я, поняла, что ещё немного, и выяснение отношений пойдёт по кругу, и заметила: – Ты ещё хуже, от тебя не понятно чего ждать! Весёлая у Адрея семья!
Ладимир усмехнулся и обнял меня, несмотря на злобный взгляд, который я ему послала.
– Теперь это и твоя семья! Неужели ты думаешь, что мы захотим отпустить такую прелестную девушку? Ну уж нет! Теперь ты наша навсегда! – добавил он страшным голосом.
Я не смогла сдержать смех, но твёрдо сказала:
– И не смей больше ко мне приставать: в твои объятья я радостно упаду, только если вдруг буду в совершенно невменяемом состоянии, а я всегда была и собираюсь оставаться в здравом уме и твёрдой памяти!
Нахамила… Однако он лишь улыбнулся, явно прельщённый подобной нереальной перспективой, и протянул ко мне руку. Я подозрительно следила за её приближением, но он всего лишь провёл ею перед моим лицом и вокруг головы. Я почувствовала лёгкий ветерок, коснувшийся кожи и волос и вопросительно на него посмотрела.
– Ну вот, ни опухших глаз, ни растрепавшейся причёски, – он усмехнулся. – А то Алила не так поняла бы твой взъерошенный вид…
Прежде чем я успела возмутиться, карету качнуло, и она остановилась.
– Мы приехали, – констатировал Ладимир. Кучер открыл дверцу, Ладимир легко спрыгнул на землю и протянул мне ладонь, помогая спуститься.
Глава шестая. Первый бал. Наташа Ростова нервно курит в сторонке…
Ладимир подвёл меня к крыльцу огромного каменного дома, нет, скорее средневекового замка, как из книжки со сказками. В свете множества фонарей его было прекрасно видно со всеми башенками, балконами, черепичными крышами и прочими архитектурными прелестями.
– Нас пригласили Гергий и Алентина, – объяснил Ладимир. – Они наши хорошие друзья, и лучшего места для того, чтобы представить тебя, не найти. Если мы хором заявим, что ты совершенно прелестное создание, которому можно доверять и которое, вдобавок, нашло в себе смелость по уши влюбиться в парня из проклятого рода, то им ничего не останется…
– …как попросить срочно познакомить с такой невероятной девушкой! – раздалось сзади. Мы согласно обернулись и оказались перед двумя улыбающимися парнями, очень похожими.
– Эту невероятную девушку зовут Танислава, – усмехнувшись, представил меня Ладимир. – А это сыновья Гергия и Алентины: Ксандр…
Улыбка и два поцелуя в щёки.
– …и Алесий.
– Можно просто Алес.
Два поцелуя и улыбка.
– Можно просто Слава.
– Прекрасное имя для прекрасной девушки, – улыбнулся он и обернулся к Ладимиру. – И что такая красавица в тебе нашла, не понимаю!
Похоже, такие подкалывания были для них самым обычным делом, потому что Лад только усмехнулся и весело ответил:
– Она нашла что-то в Адрее, а я – так, пользуюсь ситуацией! – он приобнял меня, и они согласно рассмеялись.
– И не только ты, – обречённо вздохнула я, замечая несущуюся ко мне на всех парах Алилу. Она подлетела к нам, одарила Ксандра с Алесом вихрем поцелуев и строго заявила:
– Кто попытается соблазнить её без моего ведома, получит от меня по полной!
Они рассмеялись.
– Какая у тебя стража, – весело заметил Алес, оглянулся и спросил: – А где Адрей?
Настроение у меня сразу упало: спасибо, что напомнили, что я снова одна! Очевидно, заметив вселенскую точку на моём лице, Ладимир ответил вместо меня:
– Адрей сейчас у отца Таниславы, они пытаются придумать, как её защитить.
– За ней охотится Челси, – пояснила Алила.
– Челси? – переспросил Ксандр, глядя на меня и хмурясь, а моё сердце оборвалось и куском свинца упало в пятки – догадался?! – Что этому мерзавцу от тебя надо?
– Что может быть надо Челси от хорошенькой девушки! – фыркнул Алес, тоже помрачнев, и я поняла, что это реакция на упоминание этой мерзкой туши, а не на мои тайны.
– Давайте не будем об этом, – попросила я. – Честно говоря, мне совсем не хочется вспоминать об этом у… – я заметила приближение Амира и быстро заметила: – Впрочем, я таких слов не знаю…
Они согласно засмеялись.
– Конечно, – успокоил меня Ксандр. – В конце концов, мы собрались здесь, чтобы отдохнуть и повеселиться!
– Так что приступим! – воскликнула Алила, увлекая меня вперёд и вверх по ступенькам, и, когда мы оторвались на несколько шагов, спросила: – Ты помнишь ПРАВИЛА?
– Все четыре, – улыбнулась я. – И пока я их не нарушила!
– И не вздумай нарушать! – погрозила мне пальцем Алила. – Особенно третье! А то я потеряю всякий стыд и затащу тебя…
– Не надо! – пискнула я и добавила: – Я буду хорошей девочкой!
– Отлично! – радостно воскликнула Алила, затаскивая меня в залу, заваленную разнообразной одеждой. – Уже почти все здесь! Давай, скидывай шубу! – она сама последовала своему приказу, оглядела меня и заметила: – Я ожидала, что после поездки с Ладом у тебя будет более растрёпанный вид!
– Именно благодаря Ладу в карете не трясло, и растрёпываться мне было не с чего! – выкрутилась я и поздравила себя с удачным ходом – Алила разочарованно протянула:
– Он что, расписывал тебе строение своих знаменитых рессор? Вместо того, чтобы использовать время с пользой, вместо того, чтобы употребить чудесные мягкие сидения по их истинному назначению!? Ты тысячу раз права, он зануда! Всем занудам зануда!
– Что-то мне подсказывает, что речь обо мне, – Ладимир незаметно подкрался сзади и сейчас весело смотрел, как я смущённо краснею. – Вот за что я особенно люблю Славу, – обратился он к Ксандру и Алесу, – так это за то, что она совершенно не умеет лгать, и у неё всегда на лице написано, что она о тебе думает.
– Я больше так не думаю, – пробормотала я, потянула Алилу в сторону двери в конце зала и поспешно спаслась бегством.
Неожиданно в глаза мне ударил яркий свет, я зажмурилась, а когда открыла их, то не смогла удержать восхищённого вздоха. Мы с Алилой стояли на первой ступеньке мраморной лестницы, спускавшейся в огромный зал овальной формы, с паркетным полом, заставленный вдоль стен столами, стульями и диванами, заполненный людьми, лёгким шелестом платьев и гулом разговоров, освещённый тремя гигантскими хрустальными люстрами. Я перевела взгляд на потолок и замерла в восхищении.
– Какая прекрасная роспись, – выдохнула я, задрав голову и на ощупь спускаясь по лестнице вслед за Алилой. – Какая красота, Алила, посмотри!
– Да видела я это уже, и не один раз! – фыркнула она. – Мой портрет заслуживает гораздо большего внимания. Не говоря уж о твоём…
– Ты ничего не понимаешь! – я была в художническом экстазе: – Расписывать купола изнутри очень тяжело – ведь нужно учесть угол изгиба, который даст искажение изображения, если смотреть снизу…
– Ой, хватит! – не выдержала Алила. – Меня гораздо больше интересуют другие изгибы, – она обняла меня за талию.
– Всё равно это самая красивая роспись из всех, что я видела! – заявила я, отрывая от себя её руку.
– Приятно слышать! – раздался рядом низкий хрипловатый голос.
Я опустила глаза и увидела мужчину, выглядящего лет на сорок-сорок пять и внимательно меня рассматривающего.
– Ведь я сам расписывал потолок этой залы, – продолжил он.
– Правда? – поражённо спросила я. – Весь?
– Весь, – с улыбкой подтвердил он, явно наслаждаясь моим восхищённым видом. – Когда живёшь так долго, можно себе позволить такую маленькую слабость.
– Невероятно, – всё так же поражённо выдохнула я. – Потолок такой большой, а всё так красиво и тщательно расписано, – я не выдержала и вставила комплимент: – Сразу видна рука мастера!
Не успел он довольно улыбнуться, как влезла Алила.
– Э, э, э! – она обхватила меня поперёк талии и отставила в сторону. – Прекрати строить Гергию глазки! У меня на глазах! Он, между прочим, женат!
– Алила, ну тебя! – обиделась я. – Это чисто профессиональный интерес!
– Хорошо, а то ведь он действительно женат! – улыбнулась симпатичная женщина, появившаяся, пока мы с Алилой выясняли отношения. – На мне!
– А ты у меня, оказывается, ревнива, – ласково улыбнулся ей Гергий, приобнимая за плечи, и я поняла, что ей вряд ли когда-нибудь действительно придётся ревновать.
– Вовсе нет, – она улыбнулась мне доброжелательно и сказала: – Меня зовут Алентина.
– А меня Слава, – ответила я, тая в лучах её доброго расположения. – То есть вообще-то Танислава, но друзья зовут меня Слава.
– Приятно познакомиться.
Мы обменялись поцелуями, потом церемония повторилась с Гергием, и мы стали потихоньку спускаться в залу.
– Так ты художница? – спросил Гергий.
– Художница – это громко сказано, – призналась я, и только хотела удариться в самоуничижение, как Алила заявила:
– Не скромничай! – она повернулась к Гергию и пояснила: – Слава великолепно рисует! И что ещё важнее, раздаёт свои шедевры направо и налево!
– Ну уж прям шедевры, – фыркнула я, но Алила снова меня прервала:
– Когда она закончит мой портрет, я повешу его в гостиной и приглашу всех посмотреть!
– Не надо, – тихо сказала я, но меня не услышали.
– Прекрасно, – хмыкнул Гергий. – Надеюсь только, что ты закончишь его раньше, чем Алила тебе надоест.
Я почувствовала, что вокруг сгустилась некоторая неловкость. Ну вот, опять!
– Гергий просто хотел сказать, – начала его жена, но он неожиданно резко прервал её:
– Я просто хотел сказать, что когда девочке из благородного рода наскучит её новая игрушка…
– Гергий! – взвилась Алила. – Заткнись немедленно! Не смей так говорить со Славой! Слава, что с тобой? Ты вся белая!
– Это от неожиданности, – проговорила я, чувствуя, как начинает пылать лицо – когда меня переполняют чувства, со мной часто так бывает: кровь сначала отливает от лица, а потом наоборот, приливает. Я твёрдо посмотрела в глаза Гергию: – Алила не игрушка, она моя подруга, но если моё присутствие здесь вам неприятно, то так и скажите, и я немедленно уйду. Только не надо снова улыбаться мне, а потом говорить гадости!
Я выпалила это всё на одном дыхании, и уставилась на Гергия в ожидании. Одно его слово, и я гордо развернусь и уйду! Не собираюсь я терпеть такое обращение! Гергий шагнул ко мне, осторожно взял за руку и виновато сказал:
– Слава, прости меня, мне очень жаль, что я тебя обидел. Я призна ю, что повёл себя некрасиво, но пойми, я слишком привык к презрению детей благородных родов, а ты была такой невероятно милой, так восхищалась росписью, – попытался оправдаться Гергий.
– Но она и правда такая красивая! – возразила я, он улыбнулся и сказал:
– Ты меня прощаешь? – Я кивнула, а он продолжил наводить мосты: – Я бы хотел как-нибудь взглянуть на портрет Алилы. Ты сейчас живёшь у неё?
– Да, приезжайте! – весело сказала Алила, довольная тем, что инцидент исчерпан. – Хотя, если хочешь, я тебе прямо сейчас покажу одну её работу, это одна из моих любимых!
Меня пронзило страшное подозрение. Видела ли я папку после того, как спрятала её в пакет?!
– Алила, – с намёком на долгую и болезненную кончину произнесла я. Она только усмехнулась, в мгновение ока открыла сумочку, выхватила листок, развернула его и сунула под нос Гергию.
Замечательно! Теперь моё ню обойдёт весь зал! Я подскочила к ним с намерением выхватить рисунок, и выдохнула с облегчением: оказалось, что это изображение моей подруги Олеси в беседке у неё на даче.
– Слава, это прекрасно! – отвлёк меня Гергий, с интересом рассматривая мой рисунок. – Есть, конечно, пара технических огрехов, но в целом просто великолепно!
– Да ладно вам, – смутилась я. – Вы меня захвалите!
– Нет, правда, очень хорошо, – он сложил рисунок и протянул его Алиле. – Кто тебя учил рисовать? Ты давно рисуешь?
– Нет, – начала я со второго вопроса. – Где-то год или два. И никто меня не учил, просто у нас на даче зацвели ирисы, я решила нарисовать их, и так всё и началось.
– А ты бы не хотела… поучиться?
Я недоверчиво посмотрела на него, а потом честно сказала:
– Если это только чтобы загладить неприятный момент…
Он засмеялся, и оказался вполне милым человеком.
– Нет! Мне нравится, как ты рисуешь, но я знаю, что ты могла бы делать это ещё лучше. Так что это скорее из любви к искусству…
– Тогда я согласна, – снизошла я.
Он улыбнулся.
– Отлично, вы уже познакомились, – сказал Ладимир, подходя вместе с остальными.
– Да, мы уже и поругаться успели, – беззаботно ответила Алила, заметила мой укоризненный взгляд и в порыве великодушия добавила: – И помириться.
– Не обижайте Славу, – попросил Ладимир, обнимая меня за плечи. – Она – приятное исключение из знакомых нам детей благородных родов. Мы, конечно, должны были предупредить, что она приедет с нами…
– Нет, – быстро прервала его Алентина. – Это я виновата, что не написала в приглашении…
– Скорее я, – тут же вставил Гергий.
– А я тут не при чём! – весело прервала коллективное покаяние Алила. – И вообще, я похищаю у вас Славу, мне надо её кое с кем познакомить!
Не успела я оглянуться, как уже неслась за ней на другой конец залы. Там Алила подлетела к стайке щебечущих девушек, подтолкнула меня к ним и объявила:
– Всем привет! Это Слава, не обижайте её, потому что она лапочка!
Я мгновенно оказалась в центре внимания, на меня посыпались улыбки, имена и заверения, что всем очень приятно со мной познакомиться. К Алиле подлетела такая же обалденно красивая девушка – высокая изящная брюнетка с большими серыми глазами, обменялась поцелуями, повернулась ко мне и представилась:
– Я Сения. Ты не из проклятого рода! – объявила она.
– У меня это что, на лбу написано? – вырвалось у меня. Только я испугалась, что обидела её, как она весело рассмеялась.
– Нет, просто, во-первых, я всех наших знаю, а во-вторых, у нас мало девушек с такими чудесными каштановыми волосами! – она провела по ним рукой, задержала её возле моей щеки и так улыбнулась! Не-е-ет. Мне кажется. Мне кажется! Ну скажите, что мне кажется!
– Так-так-так, – подоспела мне на помощь Алила. – Стоит тебя на минуту оставить одну, и ты уже строишь глазки моей подруге!
– Сама виновата! – парировала Сения, пристраиваясь рядом со мной и потихоньку куда-то подталкивая. – Незачем было приводить сюда такую красивую и милую девушку!
– Куда это ты пытаешься её умыкнуть!? – Алила заметила, что мы потихоньку удаляемся. – Она, между прочим, совершенно невинное дитя, не понимающее некоторых радостей нашей девичьей жизни! Не смей её совращать! Я сама это сделаю!
Сения рассмеялась и уже приготовилась достойно ответить, но вдруг увидела кого-то на другом конце залы и так и застыла с раскрытым ртом.
– Это он… – прошептала она, и тут же завопила на весь зал: – Ты вернулся! Извини, я сейчас, – быстро сказала она мне и бросилась туда.
– Значит, контракт закончился, – с фаталистическим спокойствием сказала Алила.
– Это её парень? – спросила я, смутно угадывая мужскую фигуру за чужими спинами.
– Двоюродный брат и признанный разбиватель всех женских сердец от Северного моря и до Южного! – немного раздражённо ответила Алила. – Он, видите ли, ждёт свою единственную! Ну а почему другие должны ждать?!
– Алила, ты случайно в него… – начала я.
– Нет! – отмахнулась она. – Но меня бесит его жизненная позиция. По нему столько девушек сохнет, а ему хоть бы хны – со всеми неизменно вежлив и доброжелателен и неизменно неприступен.
Она перевела взгляд на меня, и я прямо-таки увидела, как в её прекрасной головке зреет ПЛАН.
– Нет! Даже не думай! – воскликнула я.
Алила коварно улыбнулась, щёлкнула застёжкой сумочки и жестом фокусника извлекла из неё сложенный вчетверо лист бумаги, развернула…
Наивная я, наивная!
– Убери немедленно! – я попыталась выхватить у неё рисунок, но она увернулась, хотя и спрятала компромат в сумочку. – Сколько ещё рисунков ты у меня перетаскала?! И вообще, тебе не стыдно?!
– Нет! – пожала она плечами. – Ну так что, согласна соблазнить его?
– Нет! Ни за что!
– Да! За то, что я верну тебе этот рисунок, – торгашеским тоном возразила Алила. – Кстати, ещё ты меня познакомишь с той девушкой на рисунке…
– Нет! – подскочила я. Олеся – моя лучшая подруга, подложить ей такую пусть и очень симпатичную свинку, как Алила…
– Ревнуешь? – расплылась в довольной улыбке Алила. Я мрачно на неё посмотрела, взвесила все "за" и "против" и обречённо сказала:
– Про Олесю забудь, а насчёт этого парня уточни-ка, что от меня требуется. Но соблазнять я его не буду!
– Ну, скажем, пусть он поговорит с тобой больше десяти минут, или вытяни из него признание, что ты ему нравишься! – смилостивилась Алила. – А уж если обнимет или поцелует, то я не только рисунок тебе верну, я… я не буду тебя домогаться… неделю, нет, столько я не смогу! Пять дней!
– Идёт, – быстро согласилась я, боясь, что срок ещё уменьшится.
– Отлично, сейчас я вас познакомлю. Только не смей подпадать под его обаяние!
– Вот ещё, – буркнула я, лавируя вслед за Алилой между танцующими парами. – Нужен он мне, у меня есть Адрей!
Алила подтащила меня к группе радостных девиц, окруживших стоящего спиной ко мне парня, и тут вдруг на меня напало смущение. Я быстро затормозила её и сказала:
– Давай чуть-чуть попозже, когда будет меньше народа вокруг, и мне, кажется, надо поправить причёску, и вообще, тут где-нибудь есть дамская комната?
– Есть, – кратко ответила Алила, увлекая меня прочь из залы. – Ты прекрасно выглядишь, но, когда увидишь его, поймёшь, что должна быть во всеоружии.
– Что, он так хорош собой? – с любопытством спросила я, когда мы уже спешили по коридорам, в которых одна бы я, несомненно, заблудилась.
– Не то слово! – обрадовала меня Алила. – Он восхитителен! Неповторим! Великолепен!
Алила толкнула какую-то дверь, и мы оказались в самом обыкновенном туалете, разве что размерами с небольшой концертный зал и с огромным зеркалом во всю стену. А так – привычные раковины, мыло и сантехника. Я нырнула в одну из кабинок, воспользовавшись тем, что Алила ожесточённо расчёсывала перед зеркалом свои шикарные волосы, и получила возможность наконец немного побыть в одиночестве. Потом я просто присела на крышку унитаза и привела в порядок мысли:
– Андрея я увижу только поздно вечером, да и то, если не задрыхну позорно, ожидая;
– Ладимир весьма вероятно неравнодушен ко мне, поэтому я не буду следовать совету Адрея держаться поближе к его брату!
– Алила ещё более неравнодушна ко мне, но у меня есть реальный шанс на передышку, если… Да какой там реальный шанс! Никогда не умела строить глазки и соблазнять мужчин!
– Надо всё-таки попытаться заставить этого Казанову улыбнуться мне или выбить из него признание.
– Целоваться с ним не буду – ещё чего! Хватит с него объятий, на крайняк!
– Интересно, а как я заставлю его всё это сделать? Да, и Алила ещё должна быть рядом…
– Может, подкупить? Чем? Ну-ну.
Андрей предупредил, да и я уже сама поняла, что интересую местных прежде всего с точки зрения укладывания в постель. Так что предложить мне этому типу нечего, ибо способ в этом случае идентичен результату.
Интересно, это что у них, желание поиметь благородные рода, так сказать, в моём лице, и в исходном, неметафорическом значении?! Наверное, будь здесь моя подруга Настя (психолог по образованию, что, впрочем, не уберегло её от любви к совершенно отвратному парню)… Так вот, Настя бы сказала, что вследствие предельного психологического давления (проклятье, низкий социальный статус и т. п.) я, несоответствующая стандартному образу девушки из благородного рода, становлюсь для них чрезвычайным раздражителем, вызывающим взрывную реакцию… Хотя нет, Настя бы сказала гораздо заумней.
А потом, гнусно хихикая, добавила бы и про гормональный всплеск в результате обязательных физиологических изменений, которые должны были с ними произойти как следствие проклятья и заклинания, блокирующего старение… Хмм… А что, и это похоже на правду! Они же в основном все застряли в возрасте где-то между восемнадцатью и двадцатью двумя! Хотя, есть же исключения, хотя бы мой Адрей! Только жаль, что подобных исключений так мало…
– Ладно, вернёмся к нашим баранам. Как мне заставить этого типа проболтать и проулыбаться больше десяти минут, если он мне совершенно параллелен?!
– Ой, ладно, по ходу дела придумаю!
Приняв это великое решение, я покинула кабинку и была вынуждена позволить Алиле вдоволь помучить меня поправлением причёски и платья, которое она плавно преобразовала в облапывание со всех сторон.
– Ты такое чудо, что вполне можешь пробить его глухую оборону, – пояснила она, когда я в очередной раз попыталась увернуться. – Это я впрок запасаюсь… – Алила отпустила меня и тут же схватила за руку. – А теперь пойдём!
И она потащила меня обратно, снова по бесчисленным коридорам, лестницам и переходам, пока наконец мы не вынырнули в ослепительное великолепие залы. Звучала музыка, пары кружились в танце, и веселье было в самом разгаре.
– Прошу прощения, – мило улыбнулся мне какой-то парень. – Можно, я украду у вас Алилу на один танец?
– Конечно! – я с облегчением спихнула ему предмет разговора и, когда они унеслись в вихре танца ("ТРЕТЬЕ ПРАВИЛО!" – успела прокричать мне Алила), отошла в сторонку и вздохнула спокойно.
Через некоторое время я решила пристальнее оглядеться вокруг, и моё внимание привлёк стол, заставленный всякой вкусной всячиной. Я тут же вспомнила, что с обеда прошло так много времени! В общем, я выбрала тарелку покрупнее (недаром мой горячо любимый младший братишка ехидно говорит, что "Станислава" рифмуется с "халява"), наполнила её до краёв разными деликатесами, вооружилась вилкой (одной!), спряталась за колонной и стала мирно поглощать превкуснющее содержимое, благодушно наблюдая за танцующими. Похоже, я удачно выбрала укрытие – во всяком случае, Алила мне на глаза не попадалась.
Подчистив тарелку, я ощутила острое желание закусить чем-нибудь сладким и, совершив второй рейд к столу, обзавелась шикарным куском торта со взбитыми сливками, марципаном, шоколадом и прочими прелестями кондитерского искусства. Торт был безумно вкусный, никто меня не видел, поэтому я вдохновенно принялась его уничтожать любимым способом – свалила кусочек на бок и начала отковыривать снизу слой за слоем, а когда остались только сливки, набирала их в ложку побольше и с удовольствием облизывала её языком. И вот, когда я как раз с особенным кайфом этим занималась, я обнаружила, что за мной наблюдают! Я осторожно бросила взгляд в ту сторону и краем глаза увидела парня, глядящего на меня с улыбкой и уже, похоже, давно. Я смутилась до ужаса! Он, наверно, подумал, что я из тех, кто ходит в гости только чтобы поесть, не важно, по утрам или поздно вечером! Я решилась, подняла глаза… и с величайшим облегчением увидела, что его нет! Сразу воспрянув духом, я с удовольствием доела торт, облизнулась и как раз приготовилась пойти за добавкой, как она возникла прямо передо мной.
– Ещё кусочек? – прозвучал у меня над ухом чуть насмешливый, но вполне доброжелательный мужской голос.
– Да, спасибо, – сказала я, не в силах устоять перед этим волшебным произведением кулинарного искусства, подняла глаза и…
Он оказался настолько хорош собой, что я ничего не могла с собой поделать – стояла и смотрела на него, не отрываясь. Красив, безумно красив не журнальной прилизанной красотой мальчиков-моделей, а красотой изысканной и гармоничной, но в то же время именно мужской. Высокий, прекрасно сложенный, с правильными, совершенными чертами лица, внимательным взглядом и аурой спокойной уверенности в своих силах.
И я просто стояла и смотрела на него восхищёнными глазами, пока любопытство не пробилось сквозь этот поражённый восторг, и я не спросила:
– А почему у вас фиолетовые глаза?
И сразу сообразила, какой дурацкий вопрос задала.
Он весело расхохотался.
– Потому что моя мать любила фиалки и постоянно смотрела на них, когда была мной беременна, – он улыбнулся мне и пояснил: – Она думала, что родится девочка.
– А тут такой облом, – ляпнула я и тут же густо покраснела. Хорошо хоть Амира нет рядом!
Парень снова засмеялся – какой же он беззлобный!
– Да, – он весело посмотрел на меня, – и вот я мучаюсь с девчачьими глазами!
– Ой, ладно сочинять! – фыркнула я, неожиданно чувствуя, что больше совсем не смущаюсь – он был какой-то свой, вроде Федьки. – Да перед парнем с такими глазами девушки, небось, так и падают, и сами в штабеля укладываются!
Он снова засмеялся:
– Так уж в штабеля! – он улыбнулся мне совсем по-другому, ну, так, и сказал чуть тише: – Может и падают…
Я ответила ему невозмутимой улыбкой и, отковыряв кусок торта, с удовольствием отправила его в рот. Он усмехнулся.
– Вкусный торт?
Я только кивнула – из всех правил этикета неприличие разговоров с набитым ртом прочно засело во мне.
– Можно попробовать? – спросил он.
– Я уже облизала ложку, – предупредила я, он усмехнулся:
– Меня это вполне устраивает.
Так, приехали. Где там Алила бродит!
– Ну так что, дадите кусочек?
Ну, погоди, мы ещё посмотрим кто кого!
– Конечно! – лучезарно улыбнулась я, элегантно отколупала этот самый кусочек и протянула ему ложку. Против моих ожиданий, он не взял её, а наклонился и аккуратно забрал губами торт с ложечки. Всегда ненавидела слюнявые кормления друг друга разными вкусными кусочками, но он сделал это так естественно, что я так и застыла с блюдечком в одной руке и ложкой в другой, не в силах оторвать от него взгляд.
– И правда вкусно, – он весело глянул на меня и добавил: – Теперь я понимаю, почему вы с таким смаком облизывали ложку!
Я смутилась, опустила очи долу и стала ковырять торт.
– И как же вас зовут, сластёна?
– Почти так и зовут, – выкрутилась я. – Во всяком случае, три первых буквы совпадают.
Он усмехнулся и сказал:
– Ладно, я угадаю. Сла – что-то там, да?
– Ну, если честно, я немного сжульничала – это моё уменьшительно-ласкательное имя, – призналась я, довольная его озадаченным видом. Он усмехнулся:
– Ай-ай-ай! А настоящее имя, с какой буквы начинается?
– С "эс", то есть с "тэ", – быстро поправилась я, отправляя в рот очередной кусок торта, вспомнила, что моё имя и здесь – редкость, и довольно заключила: – Но всё равно не догадаетесь!
– Посмотрим, – загорелся он азартом. – Тесси?
– Нет, – немного озадаченно ответила я.
– Тефания? – продолжил он.
– Нет, – повеселела я, приканчивая торт, поставила блюдце на столик и повернулась к своему собеседнику. – Я предупредила, ни за что не догадаетесь!
– Тасия? – явно не собирался сдаваться он.
– Вот ещё! – фыркнула я.
– Тедора?
– И снова нет! – я решила смилостивиться, и сказала: – Не мучайтесь, это очень редкое имя!
– Тарта? – выдал он. Я расхохоталась:
– Несмотря на мою любовь к тортикам, нет!
Он тоже засмеялся, потом притворно вздохнул и сказал:
– Такой очаровательной девушке приятно даже сдаваться! Так вы откроете мне своё имя, прекрасная незнакомка? Но будем следовать правилам этикета, требующим, чтобы первым представился я: меня зовут Танислав.
– Ха! – выдала я, и метнула на него ободряющий взгляд. – Даю последнюю попытку!
Он на секунду задумался, потом расплылся в улыбке и воскликнул:
– Ну конечно! Танислава, а уменьшительное – Слава! Оригинально! Мы почти тёзки.
– Да, – согласилась я. – Приятно познакомиться, Танислав. И можно на ты.
– Зови меня просто Тан, – сказал он, наклоняясь ко мне и чуть касаясь губами моих щёк. – Я надеюсь, ты позволишь звать тебя Славой?
– Конечно, – ответила я.
– Если не секрет, у кого хватило смелости привести сюда девушку из благородного рода? – спросил он, после поцелуев по-прежнему оставаясь подозрительно близко, и так же подозрительно доброжелательно улыбаясь. – И, если уж на то пошло, глупости, чтобы оставить её одну.
– Ну почему сразу глупости? – обиделась я за ни в чём не повинную Алилу. – Во-первых, я не очень люблю шумные сборища, и сама прячусь где-нибудь в уголке…
– Где есть большой торт, – вставил он чуть насмешливо.
– Это желательно, но не обязательно, – бодро ответила я. – Во-вторых, я недавно первый раз столкнулась с, мягко говоря, недоверчивым отношением к себе из-за того, что не принадлежу к проклятому роду…
– Что поделаешь, – вздохнул Танислав, хмурясь. – Прости, Слава, но дети благородных родов в большинстве своём этого заслуживают.
– Не знаю, чего они там заслуживают, а чего нет, – обозлилась я, и уже хотела гневно продолжить, когда Тан успокаивающе погладил меня по плечу:
– Слава, к тебе это ни в коей мере не относится. Попытка подружиться с детьми проклятых родов – шаг, требующий много мужества и доброты. И, хотя я ещё мало тебя знаю, уже вижу, что ты замечательный человек, и готов во всём тебя поддерживать.
– Спасибо, – со вздохом поблагодарила я.
– Не грусти, – он наклонился, улыбнулся ласково. – И, если ты, конечно, не хочешь третий кусочек торта…
Я прислушалась к своим ощущениям и покачала головой. Он весело продолжил:
– Тогда пойдём потанцуем!
– Не выйдет, – отрезала я, увидела, как он неподдельно погрустнел, и быстро объяснила: – Я знаю только один танец, и то выучила его сегодня!
Он засмеялся.
– Если бы я не умел чувствовать ложь, решил бы, что ты пытаешься от меня отделаться! А что за танец ты выучила сегодня?
Я показала, он прислушался к музыке, усмехнулся и сказал:
– Если ты рассчитывала от меня отвязаться, то не вышло – сейчас как раз он начался, пойдём!
И прежде чем я успела что-то ответить, он увлёк меня, и мы закружились по залу.
– Береги ноги, – честно предупредила я, как только пришла в себя.
Он засмеялся, тесно прижимая меня к себе и так глядя в глаза! Я прямо-таки летела, где-то в паре сантиметров от пола и не видела ничего, кроме его совершенно удивительных фиалковых глаз.
