Текст книги "Пособие по выживанию (СИ)"
Автор книги: Наталья Ткаченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Наталья Ткаченко
Принцесса. Пособие по выживанию.
Часть первая. 24 часа моей новой жизни или Как опасно влюбляться
Глава первая. Не ходите тёмной ночью, девушки, гулять…
Люблю летом идти домой по ночному городу, когда на улицах никого и видны только серо-жёлтые круги, нарисованные на асфальте неясным светом фонарей, а в прохладном воздухе аллей разлита тишина. Иногда на душе так хорошо, что кажется – ещё шаг, и я взлечу. И в такие моменты можно даже думать, что, если в девятнадцать лет я нигде не работаю (правда, учусь на третьем курсе), ничем особо не увлекаюсь и ничью жизнь к лучшему не изменила, то это не так уж и страшно.
Но от таких мыслей трудно отделаться, и вскоре я перехожу к унынию, начинаю медленно брести, цепляя подошвами асфальт, и думать о тщете всего сущего. Пессимизм, в свою очередь, сменяется яростной нелюбовью к нехорошим людям и к этому скучному миру. От этого раздражённого состояния есть проверенное средство: перемывать косточки родственникам, знакомым и подругам. Я-то на их фоне ещё не так уж и плоха! В общем, заканчивается это всё новым периодом гармонии с собой, и так далее, по кругу.
Начало всей этой странной, страшной и удивительной истории пришлось на третий период – боевой. Я уже почти хотела, чтобы из подворотни вылез какой-нибудь маньяк или грабитель, и я в два счёта, изящным движением руки, отлупила бы его. При этом я как всегда забывала, что драться совершенно не умею. Не говоря уж о том, что любому маньяку достаточно снять с меня очки минус шесть, и он может делать со мной всё, что заблагорассудится его извращённой фантазии. Тем более, что до милиции в нашем тихом спальном районе мне точно не докричаться. И надо было Настьке отмечать день рождения в клубе…
Улучшению настроения не помогла и притормозившая рядом машина и традиционное: "Девушка, вас подвезти?" На что я очень дружелюбно рявкнула традиционное для меня: "Нет!"
К моему удивлению, парень никак не отреагировал, его красная машина продолжала медленно двигаться параллельно тротуару. А вот и долгожданный маньяк… Проскочив стадию полётов, я сразу перешла к пессимизму. Вокруг одни озабоченные хмыри. Где все нормальные парни?! Тем более что мне не нужен принц на белом Мерседесе. Если уж на то пошло, я как раз коня предпочту – люблю животных. И требования к "принцу" у меня весьма скромные: пусть он будет добрый, надёжный, заботится обо мне и снисходительно относится к моим маленьким слабостям. То есть не будет корить меня словами: "Ты скоро в дверь не пролезешь!" – за каждый кусочек торта и с удовольствием примет в нашей общей квартире кошку, собаку и пару птичек…
В мои мечтательные размышления резко вклинился звук захлопывающейся дверцы. Я очнулась и услышала сзади по-кошачьи мягкие шаги. Ой! Ну почему я не согласилась на предложение Настиного парня подвезти меня до дома?! Он, конечно, противный и вечно подкатывает ко мне, когда Настюшка не видит, но зато не псих… Я приостановилась, якобы для того, чтобы поправить прекрасно сидящую босоножку, и обнаружила, что мои худшие подозрения оправдываются – невысокий темноволосый парень шёл за мной. Причём расстояние между нами неуклонно сокращалось. Так, сейчас или никогда.
Я рванула с места в карьер, нырнула в темноту между домами-точками и бросилась петлять, не разбирая дороги. Через пару минут я окончательно запыхалась и, страстно надеясь, что мой преследователь отстал, обессиленно прислонилась плечом к стене. Сердце колотилось так, что мне казалось, я слышу, как оно бьётся о рёбра. К несчастью, я слишком прислушивалась и не успела даже пискнуть, когда меня кто-то сзади схватил поперёк туловища. Я задёргалась, попыталась пнуть маньяка по ноге, но благополучно промазала.
– А ну, прекрати! – скомандовал державший меня мужчина. И, поскольку я не прекращала, встряхнул так, что какое-то время мои ноги болтались довольно далеко от земли. Только вот никакого удовольствия от полёта я не испытала.
– Пошли, – так же спокойно приказал маньяк и потянул меня куда-то.
– Никуда я не пойду! – гордо пискнула я тоненьким и дрожащим голоском.
Он только хмыкнул, пошевелился, и я почувствовала, как что-то холодное коснулось моей шеи. Что мне оставалось? Я покорно позволила потащить себя куда-то вглубь квартала, прочь от проспекта, где меня должен ждать папа. Не успела я от души пожалеть себя и закончить подсчёт хилых шансов докричаться до него отсюда, как псих потащил меня куда-то наверх, заставив мои щиколотки очень тесно познакомиться с невидимыми в темноте ступеньками. Перед нами оказалась дверь, открывшаяся с леденящим душу скрипом. Душа не выдержала и позорно сбежала в пятки, где судорожно заметалась, пытаясь найти убежище понадёжней. Мы остановились прямо на пороге, и маньяк что-то там начал вытворять со своим холодным оружием в опасной близости от моей шеи. На память пришли солидные швейцарские ножи, с кучей разных лезвий и страшных приспособлений, истинное назначение которых вдруг открылось мне во всех подробностях. Да ещё так явственно, что я старательно попыталась упасть в обморок и очень огорчилась, когда мне это не удалось.
Тем временем рядом посветлело. Ах, вы любите при свете? Ой, извините, я так стесняюсь. Вы бы не могли как следует стукнуть меня по голове, чтобы я вырубилась и не присутствовала при том, что будет дальше? Мои нервы не выдержали, и я истерично захохотала. Причём не смогла остановиться, почувствовала себя полной идиоткой, но при этом гордо подумала, что отважно смеюсь опасности в лицо, и снова взвыла от смеха.
– Эй, что с тобой? – опешил маньяк.
– Да так, что-то весело стало, – бодро отозвалась я и не выдержала напряжения: – Слушай, давай приводи своё орудие труда в боевую готовность, делай побыстрей всё, что тебе надо, и мы разбежимся к взаимному удовольствию!
– Да я уже почти закончил, – задумчиво отозвался он. Ой, неужели мне в кои-то веки повезло? Хорошо бы, а то всё-таки обидно… – С этой штукой иногда очень трудно управиться, – доверительно сообщил маньяк. Я еле-еле удержалась от нового приступа смеха, побоявшись продолжения увлекательного диалога и начиная подозревать, что это всё мои больные фантазии. Но тогда что ему от меня нужно? – Ага, ну вот и всё! – радостно воскликнул он. Я уже хотела задать животрепещущий вопрос: "Теперь ты меня отпустишь?", как вдруг что-то вспыхнуло, и я зажмурила глаза.
– Ну что, она? – спросил у кого-то маньяк, отпуская меня. Я открыла глаза и обнаружила, что стою в просторной комнате, где за столом сидят где-то десять одетых в чёрные и тёмно-серые рубашки мужчин и внимательно на меня смотрят. Интересно, это что, клуб меня-филов? Ой, как мне всё это не нравится… Я скосила глаза на притащившего меня парня, и не заметила никакого ножа. В руке он вертел металлический диск с явно тупыми краями и смотрел на меня не истекая слюнями, а спокойно и немного грустно. Нет, всё, пора заводить личную жизнь, а то уже до нездоровых мазохистских фантазий дожила! Только где мне найти того единственного, которого хотя бы поцеловать захочется? Тьфу, тут непонятная ситуация, а я стою столбом, пялюсь на явно удивлённого таким вниманием парня, а в мыслях – совершенно неуместная романтика! Я обернулась к остальным, готовясь защищаться до последнего, хотя совершенно не представляла, от чего.
– Челси, – обратился к соседу строгого вида седеющий мужчина, похоже, главный здесь. – Что скажешь?
Второй, сильно облысевший тип с неприятными водянистыми глазами, сложил усеянные перстнями руки на необъятном животе (и это меня называют пухленькой!) и принялся задумчиво меня рассматривать. С мерзотнейшим выражением на морде задерживаясь взглядом там, где явно не могло быть отличительных признаков, хотя бы из-за присутствия на мне платья. Наконец он вспомнил, что надо бы что-то сказать, и неуверенно промямлил:
– Ну-у… Не знаю… Я её только один раз видел, и то мельком… И без этой штуки, – он обрисовал пальцами очки на моём лице. – И надето на ней было гораздо меньше…
Вот козёл! А ведь говорила мне мама: "Задёргивай занавески лучше, из дома напротив всю твою комнату видно"! А я не послушалась её, и вот…
– Снимайте, – кивнул мне главный. Так. Всё же маньяки. Нет, если такой расклад, я бы лучше этого парня предпочла. Он хотя бы симпатичный. И один. И вон даже отвернулся, щадя мою скромность!
– Кхе-кхе, – прокашлялась я, скрывая за междометием гораздо более длинные и значимые слова. – Всё снимать? – вздохнула я, здраво оценив свои шансы на борьбу с десятком здоровых мужиков и придя к неутешительным выводам. Но всё же уточнила: – Или бельё можно оставить?
Кто-то судорожно закашлялся, но большинство и ухом не повело.
– А вообще, – перешла я в наступление, – за такое лет пять дают, в колонии строгого режима. Жалко, что я уже совершеннолетняя, а то хорошо устроились! – меня понесло: – Может, вам ещё и на столе станцевать?!
– А почему бы и нет? – оживился Челси.
– Окунуть бы тебя мордой в унитаз, – мечтательно протянула я и добавила с садистской ухмылкой: – И воду спустить!
Да, да, я вежливая, воспитанная девушка, но в шоковом состоянии несу невесть что. Мой неудавшийся маньяк весело усмехнулся, похоже, ему предложение понравилось. Я поглядела на него внимательней, и неожиданно он чуть улыбнулся мне ободряюще. Симпатяга… хотя черты лица неправильные и глаза совсем чёрные, аж жутковато. Но почему-то мне спокойней оттого, что он рядом, хотя должно бы быть наоборот.
– Я имел в виду… это, – главный помахал рукой перед лицом. Я покорно сняла очки и с отвращением уставилась на неровное пятно, в которое расплылось лицо этого мерзкого Челси. Всё же в плохом зрении есть плюсы – не вижу его поганую рожу.
– Вроде она, – протянул этот тип. Я надела очки и обнаружила, что главный встал, подошёл к занавеске справа и начал крутить ручку рядом. Занавеска поползла в сторону. Собственно, в комнате она была единственной достойной упоминания деталью интерьера – ни картин на стенах, ни фикуса в горшке. Облицованные белым в серых разводах камнем стены, стол в середине, вокруг него стулья, на которых сидят сосредоточенные и важные дядечки и дедушки, а дверь в самом дальнем углу – никак не получится добежать, схватят по дороге…
– Может, не стоит торопиться? – вдруг начал ещё один, до этого молчавший, если не считать его судорожного кашля после моих вопросов о стриптизе. – Мы не уверены, а неудача обернётся для этой милой девушки крайне печальными последствиями.
– Какими такими последствиями? – спросила я, одолеваемая самыми мрачными предчувствиями, которые ничуть не рассеялись, когда в воздухе повисла гнетущая тишина.
– Видите ли, – начал не очень уверенно главарь, уже отодвинувший занавеску, за которой скрывалось не окно, а другая комната. Или вернее, комнатка, посреди которой стоял здоровенный зелёный постамент, почему-то без статуи. Я отчаянно понадеялась, что он предназначен не для запечатления моей персоны, павшей во славу интересов этой компашки. А главный уже продолжил:
– Дело в том, что в предсказании ясно сказано – для спасения мира нужна особа королевского рода. А вся семья Лександра Двенадцатого погибла, за исключением его младшего сына, сбежавшего в юные годы в один из соседних миров. Мы долго искали его или его потомков. К счастью, древние артефакты ещё прекрасно работают, и в одном из поисковых зеркал нашим достойным коллегам магу второго разряда Челси Армонгу и ныне почившему главе Совета удалось на короткое время увидеть девушку, в жилах которой течёт королевская кровь. К сожалению, мы смогли определить только мир, в котором она находится. И получили не очень полное, – он покосился на недовольно скривившегося Челси, – описание её внешности. Мы проверили уже некоторое количество девушек, но ни одна из них не является дочерью младшего принца. Впрочем, он имеет полное право носить титул короля, ввиду…
– Ладно, дальше всё понятно, – прервала его я. – Расскажите-ка лучше, что вы сделали с моими предшественницами?
В воздухе снова повисло неловкое молчание, но тут заговорил мой похититель:
– Они не прошли испытания на принадлежность к королевскому роду и сгорели заживо. Очень быстро, – добавил он, глянув на моё лицо.
– Спасибо, утешил, – хмыкнула я, отнюдь не прельщённая подобной перспективой. – Я так не согласна! Я не хочу превращаться в кучку пепла!
"Я тоже этого не хочу", – вдруг услышала я, хотя его губы не двигались, но голос был точно его. И тут же пришло предупреждение – не думать об этом, не привлекать внимания. Я быстро повернулась к остальным. Я попала в фэнтези-историю. Вот так попала… А может, маньяк и правда был и, вняв моим беззвучным мольбам, стукнул меня по голове? И это – просто бредовое видение? А то ещё непонятно, что хуже…
– У тебя нет выбора, – вернул меня к суровой реальности ещё один тип, тощий, но не менее неприятный, чем Челси. – Наш мир должен быть спасён, и мы готовы принести в жертву…
– Вот и спасайте его сами и жертвуйте собой, – со свойственными мне человеколюбием и самоотречением заявила я. – А я пойду, меня ждут! – Я решительно попятилась и запоздало вспомнила, что попала сюда с помощью какой-то магической штуки.
– Стой! – завопил Челси, взмахнув рукой. – Не дайте ей уйти! Портал ещё открыт!
Ура! Подбодрённая лёгкой улыбкой парня, который даже не попытался меня задержать, за что я мгновенно простила ему это приключение, я попятилась ещё более решительно и через секунду оказалась на улице, чуть-чуть не упираясь носом в уже знакомую дверь. Быстро запихнув подальше непрерывно растущую кучу вопросов, ответы на которые сейчас я всё равно не могла получить, я со всех ног побежала в сторону проспекта. На перекрёсток я вылетела на всех парах, слишком поздно вспомнив, что об этой странной истории лучше ничего не говорить. А то мама устроит истерику и – прощайте, редкие ночные прогулки по клубам в поисках прекрасного принца. А заодно и все остальные прогулки. Мама у меня нервная. Я затормозила и, отыскав глазами тёмную мужскую фигуру в условленном месте, нацепила на лицо беззаботную улыбку и поспешила через дорогу. Вдруг меня пронзила жуткая мысль – а вдруг меня уже ждут, и вовсе не папа? Я застыла посреди дороги и судорожно сощурилась, но тут же успокоилась – не узнать почти двухметровую фигуру отца было трудно. Да, после такой увлекательной экскурсии в другой, ну просто жутко гостеприимный мир, легко можно стать параноиком.
– Слава! Уходи с проезжей части! – вдруг крикнул папа.
– Да ладно, – беззаботно начала я, махнув рукой. – Какой ненормальный… – и застыла с открытым ртом: из-за поворота вывернул джип и на бешеной скорости понёсся на меня. Я дёрнулась вперёд, назад, нога в босоножке подвернулась, я взвизгнула и с размаху села на асфальт, хотя как раз сейчас мне этого делать не стоило – он был метрах в десяти. Я попрощалась с родными, пожелала этому мерзавцу разбиться на ближайшем повороте и вдруг в него с разгона врезалась красная машина. Да! Так тебе, гаду, и надо! Нет, кому рассказать, не поверят: меня спасла автомобильная авария!
Пока я радовалась, мой отец подбежал к красной машине и попытался открыть дверцу – сказались навыки врача МЧС. Нет чтобы помочь родной дочери встать, пошёл спасать скорей всего нетрезвого водителя. Впрочем, если так, то да здравствуют производители винно-водочной продукции – всё-таки она, хоть и косвенно, спасла мне жизнь. Кстати, надо бы его поблагодарить, хотя… Да это же та самая красная машина! А папа как раз наконец открыл дверь…
– Что за чертовщина! – он выглядел озадаченным. – Славка, иди-ка сюда.
– Что такое? – спросила я, осторожно приближаясь. Отец молча кивнул в салон. Там никого не было. Вообще никого.
– Может, он уже ушёл? – предположила я. – А мы просто не заметили.
– Ну да. Ты, может, и не заметила, валяясь на асфальте. Кстати, напомни мне сделать тебе выговор по поводу правил дорожного движения, внимательности и маминого слабого сердца, – сказал отец, переходя к другой машине, огромному джипу. Из магазинчика "24 часа" высунулся продавец, подозрительно посмотрел на нас и стал потихоньку подходить. На его лице было написано живейшее любопытство. – Так вот, – продолжил папа, – я точно видел, что из неё никто не выходил, хотя за рулём был какой-то парень. Ага, здесь, по крайней мере, кто-то есть, – добавил он, глядя, как из джипа вылезает гигантская туша.
Сначала я подумала, что лысый мужик с тупым лицом – просто ярый поклонник всех возможных кухонь. Но, когда тот разогнулся, и не только мне, но и папе пришлось задрать голову, я поняла, что он здорово накачанный. Да, водитель красной машины правильно сделал, что смылся, а то вышло бы, как в анекдотах про братков, биты и "Запорожец". Правда, у него новенькая "Волга", но какая, в сущности, разница?
Мужик опустил глаза, оглядел нас мутным взглядом, уставил в меня толстенный палец и выдал:
– Ты…
Дальше, по-видимому, его мысль не шла. Я почувствовала, как в руку мне ткнулась холодная железка, глянула вниз и увидела ключи.
– Домой. Бегом, – приказал папа, почти не шевеля губами.
– Па, – тихо попыталась я возразить.
– Бегом, – так же тихо повторил он.
– Я ментам позвоню, – скороговоркой прошептала я и попятилась. Но не успела сбежать, потому что туша двинулась на меня, снова глубокомысленно изрекла местоимение второго лица единственного числа и безо всяких усилий смела моего папу. – Ах ты козёл! – закричала я в ярости и со всей силы наступила каблуком ему на ногу.
– У-у-у, – завыл хозяин джипа и добавил много таких слов, от которых моя мама хватается за сердце. Я победно ухмыльнулась, дёрнула ногой и обмерла – шпилька прочно застряла в ботинке.
– Мама, – пискнула я и сжалась, стараясь быстренько расстегнуть босоножку. Мужик медленно потянул ко мне здоровенную лапу, сопроводив её приближение веским: "Убью…".
– Да пошёл ты, – неожиданно храбро воскликнула я, плюхнулась на асфальт и пнула его свободной ногой. На этот раз промазать было трудно, так что в награду я получила новый набор ругательств, да таких экзотических, что догадалась об их ненормативности только по тону. Босоножка наконец расстегнулась, и я попрыгала на одной ноге к папе, уже пришедшему в себя. Туша снова двинулась на меня, но ничего не успела предпринять, потому что из-за машины вынырнул мой давешний знакомый, вооружённый здоровенной дубиной.
– Эй, вахлак, вертай взад! – рявкнул он и ударил здоровяка по спине. К моему удивлению, тот взвыл и отступил на пару шагов. Я не стала досматривать, помогла папе уйти за машину и усадила его на асфальт.
– Ты как? – спросила я. Он хмыкнул:
– Могло быть и лучше. Давай отсюда выбираться.
– Папа! – возмутилась я. – А вдруг этому парню понадобится твоя профессиональная помощь? А она ему почти наверняка понадобится!
– Станислава, – грозно начал отец – всегда называет меня полным именем, когда сердится, – почему ты не ушла, когда я сказал?
– И бросить тебя? – возмутилась я. – Да за кого ты меня принимаешь? Я, между прочим, твоя дочь, и вся в тебя!
Мой коронный аргумент.
– Упрямством? – вздохнул папа. – Просто я видел, как продавец побежал обратно – скорей всего, звонить в милицию. А главное, твоя мама звонила мне уже четыре раза!
– М-да, – протянула я. – Мне не больше твоего хочется с ней объясняться. Я только посмотрю, как там у них дела.
Прежде чем папа успел меня остановить, я быстро проползла на четвереньках к капоту, выглянула из-за него и увидела здоровенную лапищу, валяющуюся на асфальте. Наша взяла! Так, а где мой храбрый защитник? Надо бы его чмокнуть в щёчку, в знак искренней, чисто дружеской признательности…
– Кого-то ищешь?
Я подскочила. Он стоял, облокотившись на машину, и улыбался.
– Ещё раз так сделаешь… Ещё раз так сделаешь… Ещё раз так сделаешь… – заклинило меня.
Он улыбнулся.
– Я так понял, что если я так сделаю ещё три раза, ты меня убьёшь?
– Точно, – отозвалась я и улыбнулась, потому что долго сердиться на него было невозможно. Он сделал шаг в мою сторону. – Эй! Держись от меня подальше со своими штучками! – предупредила я, отступая под защиту папы, уже вполне твёрдо держащегося на ногах. Парень перевёл взгляд на него, улыбка мгновенно сбежала с его лица, и вдруг, к моему невероятному удивлению, он опустился на одно колено и склонил голову.
– Так-так, – мрачно сказал отец. – Что-то мне подсказывает, что твоё появление, приятель, не предвещает ничего хорошего на мне, ни моей семье.
– Ваше величество, – тихо произнёс тот, – позвольте предложить мою жизнь вам и вашей дочери. Я знаю, человек из пр оклятого рода недостоин этого, но я готов служить вам.
– Встань, парень, – вздохнул мой отец и, когда тот послушался, добавил: – Здесь нет проклятых родов. А что касается службы… отказываться не стану. Раз здесь объявился вахлак, значит, и Совет магов недалеко. К тому же, ты, похоже, уже знаешь мою дочь?
Парень опустил голову:
– Да… я доставил её на заседание Совета.
– Что? – так рявкнул мой милый добрый папа, что я даже подпрыгнула. – Так ты на них работаешь?!
– Нет! – воскликнул парень так горячо, что я чуть было не бросилась закрывать его собой. – Я был уверен, что вас никогда не найдут. Я ненавижу Совет не меньше любого другого из наших! И потом…
– Что, потом? – буркнул папа, уже отходя. Парень помолчал, потом тихо ответил:
– Челси обещал отпустить мою сестру. Поверьте, я вовсе не хотел, чтобы ваша дочь погибла. Наоборот, я готов защищать её ценой своей жизни.
Как благородно… А в свете последних событий – ещё и актуально!
– Он помог мне вернуться, – почти не соврала я. В конце концов, он честно сказал о печальных последствиях. И ободряюще улыбался.
– Благодарю вас, Ваше высочество, но это неправда, – очень вежливо заметил он. Мог бы и промолчать…
Отец снова вздохнул.
– Ладно. Слава, садись в машину, – он перевёл глаза на парня. – Как тебя зовут?
– Адрей. Я готов служить вам, Ваше Ве…
– Так, хватит! Мы не в родимом королевстве, так что оставь это обращение, – раздражённо прервал его папа. – Сейчас мы поедем домой, где для тебя я стану Андреем Александровичем. Как звать остальных членов моей семьи, объясню по дороге. Садись в машину.
– Ва… – начал парень, наткнулся на взгляд моего отца и поправился: – Андрей Александрович, наверно, вахлака лучше убрать.
– Можешь – действуй, – коротко отозвался папа и занял место водителя. Я села на заднее сиденье и выглянула из окна, как раз успев увидеть, как вахлак растворяется в воздухе.
– Плакала моя босоножка, – грустно вздохнула я. Слишком громко вздохнула, потому что Адрей (хочется заменить это странное имя привычным Андрей!) услышал и поднял на меня глаза. Он улыбнулся, открыл дверцу, опустился передо мной на одно колено, и в его руках я увидела свою босоножку. Почувствовав себя настоящей Золушкой, я протянула свою ножку, и через полминуты уже обе были обуты. Какая прелесть! Как приятно, когда с тобой действительно обращаются как с настоящей принцессой. А он симпатичный, пусть и не красавец по общепринятым меркам, но какая у него тёплая улыбка…
– Гм, – раздалось с водительского места. Адрей быстро отпустил мою щиколотку, я убрала ноги в машину. Отец посмотрел на нас и сказал: – То ли я чего-то не понимаю, то ли ты, парень, положил глаз на мою дочь.
Адрей резко распрямился, словно его задело само такое предположение. Интересно, чем же это я для него плоха?! Не такая уж я страшная и толстая!
– Ваше… Андрей Александрович, поверьте, я помню, кто ваша дочь. И я знаю, что не могу… за ней ухаживать.
– Ну и дурак, – буркнула я себе под нос, отодвигаясь от садящегося в машину Андрея. Если всё, что мне рассказали в том странном месте – правда, и папа – принц или король, то я-то в чём виновата?!
– Забудь о правилах того мира, – вдруг порадовал меня отец, заводя машину. – Ни я, ни моя семья туда возвращаться не будем. А здесь, как я уже сказал, нет ни пр оклятых родов, ни Совета магов. Впрочем, ты ведь наверняка уже не первый раз в этом мире?
– Да, я довольно долго искал вашу дочь и успел освоиться.
– Кстати о моей дочери, – начал папа, выезжая на нашу улицу. – Если ты назовёшь её дома "Ваше высочество", то мои сыновья просто покрутят пальцем у виска. А вот жена не успокоится, пока не узнает, в чём дело. Зовут её Станислава или просто Слава. Жена моя – Людмила Владимировна, сыновья – Фёдор и Виктор. Старшая дочь – Лариса, она, правда, уже вышла замуж и живёт отдельно, но приезжает погостить. Главное, не забудь, что вот это чудо, вечно влипающее в истории, – папа кивнул на меня через плечо, – Слава. И ты подвозил её из клуба, но прямо на перекрёстке в вас врезался пьяный водитель. В аварии ты получил эту рану, которую напрасно пытаешься спрятать, и я тебя везу домой, чтобы перевязать.
– На коготь напоролся, – тихо сказал Андрей. То-то он куртку к животу прижимает, бедный!
– И продезинфицировать, – констатировал отец. – Всё понял?
– Да.
– Хорошо.
Мы молчали, пока не подъехали к дому и не вышли из машины.
– Тебе очень больно? – сочувственно спросила я у Адрея. Он чуть улыбнулся.
– Спасибо за беспокойство, – он замялся на секунду и немного напряжённо выговорил: – Станислава. Я в порядке, получал и не такие раны.
– Где? – вырвалось у меня. Он усмехнулся:
– Не думаю, что твой отец одобрит, если я тебе расскажу обо всех местах, на которых у меня остались шрамы.
Ой, это он со мной заигрывает, да? Надо что-то ответить. Что-то в таком же шутливом тоне… Ну, соображай быстрее, пока папа разбирается с сигнализацией, мы почти наедине… Нет, нет, ну не закрывайся, машинка, миленькая… Ах ты, гадина!
– Пошли, – сказал отец, проходя мимо. Ну вот, всегда так – не успеваю придумать достойный ответ. Но надо как-то продолжить разговор:
– Собственно, меня интересовало, где – у нас или там?
– И там, и здесь, – пожал плечами Адрей. – Вахлак, кстати – привет из дома.
– И я даже догадываюсь, от кого, – мрачно сказал отец. – Как там Челси, благоденствует?
Адрей почему-то молчал, пока не подошёл лифт, и только тогда тихо сказал:
– Да.
Папа внимательно посмотрел на него и спросил:
– Тебе он, похоже, не больше моего нравится.
Адрей снова помолчал, потом ответил:
– Это он держит мою сестру у себя в наложницах.
Ничего себе! Нет, не зря он мне сразу не понравился. Отец хмыкнул:
– А как же всем известный запрет?
– Запреты распространяются на всех, кроме тех, кто их придумал – магов и королевской семьи, – зло сказал Адрей, потом осёкся: – Прошу прощения, Ваше величество.
– Ничего, – отозвался папа, – я этой привилегией никогда не пользовался. И напоминаю ещё раз, последний: Адрей Александрович.
– Да, простите, – кивнул Адрей.
– Всё-таки этот Челси – большая с… – я поймала строгий взгляд отца и замялась, – с… с… скверная гадина! – победно выдала я. Отец покачал головой, а Адрей засмеялся, одобрительно на меня глядя.
– Всё же полностью с тобой согласен, – заметил папа. – Приехали.
Мы вышли из лифта, и папа позвонил в дверь.
