Текст книги "Пособие по выживанию (СИ)"
Автор книги: Наталья Ткаченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Андрей рассмеялся. Ничего себе, я ему тонко намекаю, что он мне небезразличен, а он смеётся! Но тут он посмотрел на меня неожиданно ласково, и всё моё минутное раздражение улетучилось.
– Конечно, Ваше высочество. Очень приятный приказ, полностью совпадающий с моими желаниями. Станислава, только слушайся меня во всём, я тебя прошу!
– Да без проблем! – оптимистично заявила я. – В смысле, я постараюсь.
– Что ж, это предельно честный ответ, – спокойно ответил Адрей, надевая рюкзак и забирая у меня пакет. – Пойдём.
Мы зашагали по дороге. Андрей шёл быстро, совершенно не отягощённый моим багажом. А я семенила рядом и думала.
Похоже, и меня не миновала болезнь под названием "первая любовь". Только вот у всех она случается лет в шестнадцать-семнадцать, а в моём случае решила подождать до девятнадцати. Зато теперь все признаки налицо: и желание обнять милого и не отпускать, если только чтобы наконец поцеловать, и панический страх за него одновременно с решимостью порвать в клочья любого, кто его посмеет тронуть. И полная иррациональность чувств – даже окажись на его месте такой же уверенный, спокойный, смелый парень, вставший на мою защиту, я бы к нему не чувствовала такой нежности, какую чувствую к Андрею. Да, похоже, я наконец нашла своего единственного, и пусть все, кто не верит в любовь с первого взгляда, удавятся от зависти! А я уж как-нибудь добьюсь его любви. Не верю, что я ему совсем не интересна. Вон как улыбается мне – ободряюще и ласково.
Мы вышли на развилку.
– Ну вот, пятнадцать минут, и мы дома, а там есть нормальная кровать, нужно её только застелить, а тётя Таня, наверно, уже подоила корову… – предавалась я размышлениям вслух, и не сразу заметила, что Адрей остановился. У него было сосредоточенное лицо. – Что случилось? – встревожено спросила я. – Что, опять эльф, волколак?..
– Погоди, кто-то из наших пытается меня позвать… – непонятно ответил он. Вдруг выражение его лица изменилось, и под моим обалделым взглядом он начал быстро раздеваться.
– Андрей? – неуверенно позвала я.
– Я попросил брата проверить меня на связь с нашим миром – не просто же так здесь появился эльф с волколаком, – пояснил он, скидывая кроссовки. – Лад говорит, на нас маячок. Совет знает, где мы.
– О, – только и смогла выговорить я. Андрей взялся за плавки, я быстро отвернулась. Выждав какое-то время, я спросила: – Ну как?
– Странно, ничего не нахожу, – озадаченно ответил Андрей. – А между тем это объясняет, почему эльф нас так быстро нашёл… Разве что…
– Что? – подозрительно осведомилась я, уже предчувствуя очередной "подарочек" от моего феноменального везения.
– Что он на тебе. Подозреваю, что Челси успел его забросить до того, как ты сбежала из зала Совета, – Андрей вздохнул: – А может, он специально дал тебе сбежать, чтобы ты привела его к своей семье. Хорошо, что мы быстро уехали.
– И что мне делать? – растерянно спросила я, развернулась, уже открыв рот, чтобы что-то добавить, но тут же зажмурила глаза, прикрыла их во избежание соблазна ладонью и воскликнула: – Оденься!
– Прости, – быстро ответил Андрей, зашуршал одеждой и вскоре сказал: – Всё, можешь открывать глаза. Станислава, я не хотел оскорбить тебя.
– Ничего, мне просто было неловко, хотя… э-э-э, ну, в общем, маячок на мне, да?
– Да, – подтвердил Андрей и замялся: – Ты могла бы… Станислава, не подумай ничего дурного…
– Мне надо раздеться, так? – ледяным голосом поинтересовалась я. Андрей кивнул. – И докуда?
Андрей посмотрел на меня немного неловко:
– Пока я не найду маячок. Станислава, давай сделаем так: я отвернусь, а ты будешь подавать мне вещи.
– Ладно, – покорилась я и стала раздеваться. – А он не может быть на теле?
– Нет, ты бы почувствовала, если бы он пытался зацепиться за кожу. А так маячок можно кинуть на расстоянии, а дальше он сам забирается куда-нибудь.
– Замечательно, – буркнула я, стягивая свитер, и перекинула его через плечо Андрея. – Ну?
– Ничего.
И тут я обозлилась. Раздеваться посреди дороги в лесу наедине с парнем, которому ты, похоже, безразлична как девушка – ситуация глупее не бывает. Особенно если тебе самой этот парень небезразличен! За свитером с быстротой, прямо пропорциональной моему раздражению, последовали топ, штаны и колготки.
– Всё ещё ничего? – злобно поинтересовалась я.
– К сожалению, да. Кстати, он может быть и на обуви.
Поборов желание запустить кроссовкой ему в спину, я кинула их к его ногам.
– По-прежнему ничего, – спокойно и вежливо сказал Андрей. Мне очень захотелось уметь ругаться как следует. Как это унизительно! Но всё же не повод срываться на Андрея, он-то в чём виноват?! "Давай, Слава, дальше!" – попыталась я уговорить себя и вдруг почувствовала, как что-то ползёт по груди под чашечкой бюстгальтера, противно щекоча. Я взвизгнула, сдёрнула лифчик вместе с непрошеным гостем и отшвырнула, и всё за долю секунды. Адрей поймал его, воскликнул "Ага!" и что-то оторвал от кружев. Раздался хруст, и остатки маячка упали на дорогу.
– Ну вот и всё, – удовлетворённо сказал Андрей, зажмурился и протянул мне лифчик. – Держи, Станислава.
Я молча взяла лифчик и стала одеваться.
– Я знаю этот тип маячка, – рассказывал Адрей, очевидно, чтобы меня успокоить. – Он посылает сигнал с периодичностью в час, поэтому его трудно засечь магически. Думаю, Челси рассчитывал, что ты надолго задержишься в одном месте – дома. И когда сигналы пришли подряд из трёх разных мест, занервничал. И послал на место последнего сигнала, на кладбище, эльфа. И волколака, чтобы тот взял наш след, если мы уже уйдём оттуда.
Я закончила одеваться, Андрей обернулся, посмотрел на меня, подошёл и мягко тронул за плечо. Я подняла на него глаза.
– Станислава, я понимаю, что тебе было неприятно, – извиняющимся тоном сказал он. – Но теперь они нас не найдут. И поверь, никаких гнусных мыслей у меня не было…
– Лучше бы они у тебя были, – вырвалось у меня. – Тогда ситуация не была бы такой дурацкой. Хорошо хоть никто не ехал по дороге!
– Я проверил, прежде чем просить тебя раздеться, – слегка укоризненно ответил он. – Я всё время забываю, что отношение к наготе в наших мирах разное, но благодаря твоей реакции на моё…
– Ладно, проехали, – закрыла я опасную тему. – Хорошо, что теперь… Чт отеперь? Опять маячок?
– Сейчас… – Андрей нахмурился, к чему-то прислушиваясь, и вдруг резко прижал меня к себе, выхватив из кармана уже знакомую металлическую штуку. – Проклятье! Лад зафиксировал переход! Сюда несётся сам Челси на всех парах! И с ним ещё двое, нужно срочно уходить!
– Куда? – беспомощно спросила я.
– К нам. Обними меня. Для перехода нужно, чтобы мы были как можно ближе друг к другу.
Я не заставила упрашивать себя дважды и, несмотря на опасность, сладко уткнулась носом ему в шею. Блеснула вспышка света, и… меня почти замело снегом, и едва не сдуло ветром. Только я чуть-чуть проморгалась, как глаза мне снова запорошило холодными хлопьями.
– Где мы?! – прокричала я, стуча зубами.
– В одном хорошем месте! Вернее, рядом с ним. Скоро будем там! – прокричал мне в ответ Адрей. – Пятнадцать минут, и тёплая кровать и молоко – твои! Пожалуйста, постарайся, пойдём!
– Пойдём! – попыталась крикнуть я, но рот мне залепило снегом и вышло что-то вроде "Пааыа!", но Адрей, очевидно, понял меня, так как отплёвывалась я уже на ходу.
Вокруг не было видно ни зги, и я просто покорно тащилась за Андреем, мужественно принимавшим все злобные порывы ветра на себя. Через какое-то время мы спустились вниз и пошли по ровной поверхности. Андрей что-то прокричал, но я ничего не расслышала, и только хотела переспросить, как вдруг моя нога куда-то провалилась, и стало мокро. Не успела я испугаться, как оказалась по пояс в воде. Адрей уже лежал на животе и попытался вытянуть меня, когда лёд затрещал, и я окунулась в обжигающе холодную воду с головой. Тут сильный рывок вытянул меня на поверхность, ещё один – и я уткнулась носом в шершавый лёд. Я чувствовала, как Андрей оттаскивает меня от полыньи, но сама потеряла всякую способность двигаться – вода на мне мгновенно замерзала, мне было безумно холодно и почему-то не хватало воздуха. Наконец я оказалась на ногах.
– Держись, Слава, осталось немного! – крикнул Андрей, затаскивая меня на берег. Я сползала, но ему удалось вытащить меня наверх, и мы куда-то побрели. Я впала в полуобморочное состояние и еле переставляла ноги. Все мои мысли занимало только то, как мне холодно. Безумно холодно. Очень холодно, холодно… Я успела подумать об этом ещё раз и почти с облегчением провалилась в темноту.
Глава четвёртая. Сложная штука эта любовь, никогда не знаешь, когда нагрянет…
Тепло. Тепло! Тепло-о-о… И темно. Я покрепче прижалась к источнику тепла, удобно устроилась и приготовилась задремать, как вдруг моя грелка пошевелилась и обняла меня. Я кое-как разлепила глаза, высунула голову из-под одеяла и удивлённо уставилась на обалденно красивую черноволосую и черноглазую девушку.
– Здравствуйте, – в замешательстве сказала я.
Она расхохоталась и крепче прижала меня к себе. И тут, в добавку ко всему, я почувствовала, что ни я, ни она не обременены одеждой. Весело, ничего не скажешь!
– Здравствуй, малышка! Не бойся, я не кусаюсь, если сама не попросишь!
Она на что-то намекает, или я просто переохладилась?
– Не волнуйся, – немного посерьёзнела она и погладила меня по волосам. В другое время, я, может, и не придала этому значения, но сейчас… – Адрей предупредил меня, что ты скромница.
– Вы его знаете? – обрадовалась я.
– Давай на "ты". Я его старшая сестра, – улыбнулась она, кладя руку мне на плечо, и рассмеялась. – Он раз десять сказал: "Как хорошо, что она без сознания", пока тебя мазал!
Она закусила губку и хитро на меня посмотрела.
– Чем он меня мазал? – мрачно спросила я, догадавшись, что у Андрея две сестры.
– Мазью, чтобы ты не заболела, глупенькая! – снова развеселилась она. – Ты была вся как ледышка!
О не-е-еет! Не-е-ет! Мужчина моей мечты выполнял мою главную фантазию, а я при этом, считай, не присутствовала! Пропустить такое! Так нечестно!
Красавица глянула на моё опечалившееся лицо и ласково улыбнулась.
– Не грусти, намазать тебя ещё разок, на всякий случай, не помешает. Правда, Адрея на это уломать будет трудновато, – она снова засмеялась. Стоп… это значит, когда он меня лечил, я была совсем… эээ… неодетая?! Как сейчас?! То есть… Андрей меня видел и… Ужас! Действительно, хорошо, что я была без сознания!
Из раздумий о глубине моего падения меня вывела сестра Андрея, излишне ласково погладив по плечу, очевидно, в утешение. Я не оценила и осторожно отодвинулась, но она просекла мой манёвр и придвинулась ко мне:
– Я тщетно пыталась уговорить его лечь тебя согревать, впрочем, совсем об этом не жалею! – она ещё придвинулась, я быстренько отползла дальше, оставляя между нами пустое место. Её это явно позабавило, потому что она кошачьим движением снова оказалась рядом. – К тому же, на мой взгляд, он недостаточно тщательно помазал тебя в некоторых местах, например, здесь, – её рука скользнула под одеяло, я шарахнулась назад, зависла на секунду в воздухе и грохнулась на пол с высоты доброго метра. Она наклонилась надо мной, заливаясь смехом.
– Тебе смешно! – возмутилась я, потирая ушибленную пятую точку и думая, что я Андрею, похоже, совсем неинтересна, если он предпочёл оставить меня на растерзание своей сестричке. Ничего не имею против девушек нетрадиционной ориентации, но сама в такой ситуации ужасно смущаюсь и совершенно не знаю, как выкручиваться!
– Прости, малышка! – совершенно искренне сказала она, наклоняясь. Прядка волос цвета воронова крыла упала мне на плечо. И вдруг заскрипела дверь! Я схватила одеяло и дёрнула на себя. Одеяло-то на меня, конечно, упало, но только с довеском в виде хохочущей девицы. Получившийся пейзаж сторонний наблюдатель, ничтоже сумняшеся, назвал бы верхом разнузданности. Тем не менее, вошедший мужчина только спокойно сказал:
– Извините, что помешал, – и направился к камину.
– Да ничего! – бодро отозвалась девица, снова находящаяся в опасной близости от моего обнажённого тела, хотя я и попыталась отодвинуться, одновременно удерживая на себе одеяло, а это задачка не из лёгких. – Может, присоединишься?
– Алил а, милая, должен тебе напомнить, что занятия любовью с собственной сестрой считаю извращением, – невозмутимо отозвался он.
– Да ты всё считаешь извращением! – неожиданно возмутилась она. – Вы с ней два сапога пара! И Адрей – третий. Кстати, – протянула она, задумчиво на меня глядя, – а это неплохая мысль…
Мне эта мысль казалась неплохой ровно на две трети. Ну, вы понимаете, какие…
– Не пугай девушку, Али, – улыбнулся её брат и протянул мне большую чашку. – Ты ведь любишь молоко, Танислава?
Эээ, я не ослышалась? Ладно, потом разберёмся, почему меня так обозвали.
– Да, спасибо, – ответила я, взяла чашку и отпила глоток, не выдержала и залпом выпила половину.
– Ну и отлично, – добродушно отозвался он, протягивая сестре бокал с чем-то бардовым и присаживаясь с таким же рядом прямо на полу. Благодаря этому я смогла его рассмотреть. Он оказался похож на Андрея, но постарше, с более мягкими чертами лица, чуть смеющимися глазами и аккуратной бородкой, придававшей выражению его лица благородную утончённость. В общем, симпатичный и располагающий к себе.
– Моё имя Ладим ир. Если не возражаешь, я не буду представляться официально: судя по тому, что ты ещё не осадила мою сестру, к церемониям ты не склонна.
Я кивнула. Кажется, я догадалась, имена здесь как у нас, только без одной буквы. Но вот где её отбрасывать? И почему ударение не там, где надо? И от какого имени могла получиться "Алил а"?
– Одно то, что Адрей её привёл сюда, говорит, что Танислава – свой человек, – заметила она с явно несвойственной ей серьёзностью, а я вынырнула из филологических размышлений и посмотрела на неё. Приятно, что мне доверяют! Пусть и называют при этом немного странно. Алила тут же хитро улыбнулась и обняла меня. Поскольку ограниченная площадь поверхности одеяла не давала мне возможности сбежать достойно, я только дёрнулась и осталась сидеть там же, изнывая от жары и смущения.
– Не обращай внимания на мою сестру, – посоветовал Ладимир. – Она просто…
– Ну, скажи! – выпрямилась та возмущённо.
– Необузданная, – улыбнулся он добродушно. – Хотя многие находят, что именно в этом заключается её прелесть.
– Так и есть! – довольно ответила Алила и, к моему ужасу, выскочила из-под одеяла, предоставить мне возможность лишний раз убедиться в эфемерности её наряда и совершенстве фигуры. Впрочем, ужас быстро сменился облегчением, поскольку она уселась в кресло, явно не собираясь его покидать и возвращаться ко мне. Я приободрилась и допила молоко. Ладимир забрал у меня чашку и отнёс к камину, а я быстренько нырнула обратно в кровать. Ладимир глянул на меня:
– Адрей оставил твои вещи внизу, я сейчас принесу…
– Нет, я! – воскликнула Алила и, прежде чем он смог возразить, выбежала из комнаты в чём мать родила. Ничего себе! Андрей, конечно, говорил, что у них никто этого не стесняется, но всё же…
Ладимир улыбнулся и сел на кровать рядом. Кровать, кстати, была широченная, да и вся комната – немаленькая, в ней поместились огромный шкаф, комод, пара стульев и другая мебель, назначение которой из-за отсутствия очков я не поняла, и ещё место осталось. А сам дом, похоже, деревянный, по крайней мере, судя по стене, у которой стоит кровать.
– Подозреваю, что Алила оставила нас наедине с определённой целью, – Ладимир улыбнулся, и я подозрительно на него покосилась. Он засмеялся и стал похож на сестру: – Не бойся, Танислава, я, в отличие от неё, приставать к тебе не стану, – он посерьёзнел. – Но раз уж мы остались одни, я хотел бы с тобой поговорить. Я заметил, что Адрей тобой дорожит…
Я хмыкнула. Ещё бы ему не дорожить, если я – спасение его мира! На что бы я тайно не надеялась… Ладимир понял моё хмыканье по-своему и заметил:
– Я брата знаю очень хорошо и отвечаю за свои слова. Ты ему более чем небезразлична, и дело вовсе не в том, что он – твой телохранитель. Так вот, я сомневаюсь, что он когда-нибудь скажет тебе об этом, сама понимаешь, почему: кто ты, и кто он… Но я подозреваю, что ты сама к нему неравнодушна… не пытайся спорить: когда женщина шепчет имя моего брата, находясь под одним одеялом с моей довольно хихикающей сестрой…
Он многозначительно замолчал, а я уткнулась пунцовым лицом в это самое одеяло. Боже… Что они обо мне подумали… Да и вообще, может, я звала его на помощь?!
– Так как я всегда считал женщин более здравомыслящими, чем мужчин, – продолжил Ладимир, – то именно тебе хочу напомнить на тот случай, если у тебя появится желание развлечься с Адреем, не забывать про запрет.
– Какой запрет? – ляпнула я. Ой, я ведь, наверно, не должна говорить, кто я? И только что выдала себя с головой?
– Про запрет на любовь с кем-нибудь из пр оклятого рода, – холодно ответил Ладимир. – Полагаю, ты ещё с нами не сталкивалась, но наверняка слышала, что этого не стоит делать. Если тебе небольшое приключение ничем не грозит, то для Адрея оно станет последним в жизни.
– Адрей – это не приключение, – буркнула я. – И я никогда не сделаю ничего, что может ему навредить!
– Я просто напомнил, – печально сказал Ладимир. – Я не могу тебе запрещать какие бы то ни было отношения с моим братом, Танислава. Я только не хочу, чтобы с ним случилась беда. Я думаю, ты девушка изобретательная, и найдёшь способ обойти запрет.
– Да нет у нас с ним ничего! – не выдержала я. – И я ему небезразлична только потому, что мой отец пообещал ему голову оторвать, если со мной что-нибудь случится! И вообще, оставьте меня в покое!
Я резко отвернулась и натянула на голову одеяло. Ну почему мне вечно так не везёт? Только влюбилась, и пожалуйста, запрет! Как же мне надоели эти тайны…
– Танислава, я не хотел тебя обидеть, извини, – виновато сказал Ладимир голосом, до боли похожим на голос Андрея. Я промолчала. Он вздохнул, подоткнул мне одеяло и вышел. А мне на глаза навернулись слёзы, и стало очень одиноко. Так одиноко, что ужасно захотелось, чтобы Андрей пришёл меня утешить. Я вздохнула и печально погрузилась в стадию глубокого пессимизма. И после некоторого времени внезапно обнаружила, что нахожусь где-то на полпути наверх к эйфории, потому что я осознала: Ладимир сказал, что я небезразлична Андрею! Ура! Я ему нравлюсь! Всё-таки жизнь прекрасна!
Тут я услышала, как скрипит дверь. У меня уже было невероятно хорошее настроение, а теперь оно ещё поднялось – это был Андрей. Я села.
– Здравствуй, Станислава, – улыбнулся он и присел на край кровати. – Как ты себя чувствуешь?
Почему-то именно сейчас мне припомнились слова Алилы о том, что некоторые места у меня недостаточно помазаны… Скрывая смущение, я бодро ответила:
– Прекрасно! И, кстати, ты не мог бы звать меня Славой? А то мне как-то непривычно.
– Конечно, – Адрей улыбнулся, забрался глубже в кровать и сел по-турецки. – Должен признаться, чувствую себя невероятно виноватым: вместо того, чтобы отвести в безопасное место, я едва не потерял тебя, – он взял меня за руку. – С самого начала я делаю ошибку за ошибкой, но обещаю тебе, что эта была последней.
– Ничего, – вздохнула я. – Я всегда утешала себя тем, что сделанного не воротишь. И большинство ошибок можно исправить, – тут я не выдержала и улыбнулась: – Алила сказала, что ты меня пытался отогреть с помощью какой-то мази…
Адрей смущённо улыбнулся и почему-то попытался пригладить волосы.
– Ты только не подумай…
– Да ничего я не думаю! Похоже, в вашей семье вся… э-э-э… непосредственность ушла на твою сестру, – я улыбнулась, но тут вспомнила свои подозрения. – Знаешь, она безумно красивая, весёлая и вообще милая, но…
Я запнулась, Андрей смотрел на меня в ожидании, а я только улыбалась по-дурацки. Наконец я решила зайти издалека и выдавила из себя:
– Она не замужем?
Андрей неожиданно помрачнел.
– Хотя, знаешь, это совершенно не важно, – залепетала я. – Собственно…
– Погоди, – прервал меня Андрей, – раз уж я привел тебя в наш дом… Тебе придётся остаться здесь ненадолго. И если Лад достаточно тактичен, чтобы не задавать лишних вопросов, то Алила не упустит возможности узнать о тебе ВСЁ. Поэтому, если в разговоре с ней ты обнаружишь незнание каких-нибудь очевидных фактов…
– А почему не сказать им, кто я? – удивилась я. – Или хотя бы, что я из другого мира? В конце концов, это твоя семья. И, хотя я их ещё не знаю, мне кажется, им можно довериться.
Адрей чуть улыбнулся.
– Я рад, что ты так думаешь. Но я уже сказал, что твой отец нанял меня охранять тебя, и предпочёл этим ограничиться. А если я признаюсь, что ты из другого мира, история с контрактом потеряет всякий смысл – у вас о проклятых родах и слышать не слышали. И потом… – он задумчиво посмотрел на меня. – Королевскую семью у нас, мягко говоря, не любили. И я хочу, чтобы они узнали тебя, прежде чем мы им откроем, что ты принцесса.
– Но тогда тебе придётся всё рассказать мне про этот мир, – напомнила я.
Андрей сел рядом и прислонился к стене.
– Ну что ж, тогда воспользуемся отсутствием моих родственников, – он нахмурился. – Начну я, пожалуй, с проклятых родов, ведь мы все трое принадлежим к одному из них, – он замолчал ненадолго, всё так же хмурясь, потом продолжил: – Моя сестра не замужем и никогда не будет, точно так же как и мы с братом никогда не женимся.
Невозможно передать ураган чувств, охвативший меня при этих словах. Хотя нет, можно его даже в словах выразить: "Так нечестно! Почему?!". Андрей словно услышал меня:
– Дело в том, что детям проклятых родов это запрещено. И не только это. Мы не можем заниматься любовью, и, как следствие, у нас нет детей.
– Ничего себе! – обрела я дар речи, и тут же во мне проснулся извечный дух противоречия или, скорее, неприятия запретов: – А они, что, со свечкой у каждой кровати стоят?
Андрей грустно улыбнулся:
– Если бы. Но, видишь ли, проклятые рода так называются потому, что нас и вправду прокляли. Около двухсот лет назад, не вынеся зверств тогдашнего короля, твоего деда, восемь знатных родов подняли восстание. К ним присоединились другие, в том числе, и наш. Война шла тридцать пять лет с переменным успехом, но на стороне Его величества был Совет магов, и мы в конце концов проиграли. Официально король объявил, что прощает своих неразумных вассалов, – Андрей криво усмехнулся. – Но, в назидание тем, кто захочет повторить наш опыт, Совет проклял всех выживших представителей восставших родов. А выжило мало… Но, несмотря на то, что из-за поражения и проклятья благородные рода (хотя происхождение у нас ничуть не хуже) держат нас на положении слуг, а то и рабов, пока уничтожить не могут. Мы были слишком слабы тогда, и кроме проклятия нам навязали ещё несколько невесёлых условий по мирному договору. Нас лишили всех привилегий: от права голоса в Ассамблее до права собираться в городах группами более десяти человек, чтобы мы не задумали новое восстание. Владения у нас не отобрали, но заставили платить такие налоги, что дохода они почти не приносят. Вдобавок, мы во многом не имеем права отказать благородным. Мы делаем лучшие в стране ткани, вина, сладости, зеркала, у нас самые богатые оранжереи и самые быстрые и выносливые кони, но всё это мы вынуждены отдавать за бесценок. За то время, что мы существуем после проклятья, у нас было очень много времени, чтобы достигнуть совершенства в том, что мы делаем. Например, Лад – очень сильный маг, но Совету об этом нельзя знать, поскольку тогда его убьют под каким-нибудь благовидным предлогом. Мне магия далась только в одном направлении – боевом, поэтому я стал телохранителем. Ну а кто-то из наших разводит цветы, лошадей, варит шоколад и так далее. Секрет создания зеркал знаем только мы, а в отличие от твоего мира здесь это – предмет роскоши. В общем, мы знаем, что мы лучшие, хотя многое из того, что умеем, скрываем… Обидно видеть, как результат твоих стараний, бессонных ночей и долгих трудов отправляется к твоему врагу. Хорошо хоть торговлю с другими странами они не додумались официально запретить, – Андрей покосился на меня и заметил: – А вообще, это секрет, поскольку по закону такая торговля может считаться контрабандой. Исключительно для нас.
– Поняла, могила, – кивнула я. – Как они всё продумали…
Андрей хмыкнул:
– У них было время. Но всё это можно ещё перетерпеть…
Я посмотрела на него с сомнением, он пояснил:
– Они добили нас окончательно, навязав контракты.
– Что-то вроде твоего с Советом? – спросила я.
– Если бы, – хмыкнул Андрей.
– Да уж куда же хуже! Челси забрал твою сестру и заставляет тебя работать на него! – возмутилась я.
– Официально у неё контракт, бессрочный, – бесцветным голосом сказал Андрей. – Контракт – это обязательство, которое подписывается между одним или несколькими детьми проклятых родов и отпрыском благородного, и по которому первые обязуются предоставить затребованные услуги второму за вознаграждение, разумеется, далёкое от реальной оплаты. Каждый из нас обязан подписывать как минимум один такой контракт раз в три года. А в последнее время у некоторых членов Совета и у многих аристократов появилась мода на контракты с девушками из проклятых родов. Потому что им известно, как сделать так, чтобы проклятье не подействовало. И тогда они могут издеваться над нашими девушками, как хотят. Не боясь, что жертва избежит всего, что они для неё придумали…
– Боже, какая мерзость! – покачала я головой, с состраданием посмотрела на Андрея и вдруг до меня дошло: – И Алила?..
Андрей кивнул.
– К счастью, её контракт недавно закончился. Ей удалось не допустить его продления, и она может прийти в себя. Не обращай внимания на её шуточки. Она может что-то сказать, не подумав, но на самом деле она хороший человек.
Да уж, теперь понятно! Ещё вопрос, что со мной было бы после такого!
– Не понимаю, как вы всё это терпите! – воскликнула я.
Андрей пожал плечами.
– Мы и не хотим терпеть, но Лад считает, что мы недостаточно сильны для того, чтобы победить, если снова поднимем восстание. А я привык доверять его мнению. Да и пока заняться нашим массовым уничтожением Совет и благородные не могут, боятся… Впрочем, за убийство, насилие над девушкой или оскорбление человека из проклятого рода их никогда официально не осудят. Но они знают, что мы и сами сможем отомстить, и нечасто рискуют. И всё же, мы живём в постоянном страхе за себя и за своих близких…
Андрей сжал кулаки и опустил голову. Я сочувствующе погладила его по плечу, он накрыл мою ладонь своей.
– Какой-то у вас извращённый мир, – тихо сказала я, прижимаясь к его плечу. Мне было его так жалко, так хотелось обнять и утешить, и пообещать, что я всё изменю. Бедный! Как же ему досталось! Но теперь у него есть я. – А хуже всего – проклятье. Получается та же казнь, только отсроченная… чтобы помучились как следует… как это мерзко!
– Спасибо тебе за то, что сочувствуешь нам, – Андрей погладил мои пальцы. – Ты права. Проклиная нас, они думали, зачем казнить, если мы и так вымрем? А при этом они смогут ещё понаблюдать за нашей агонией… Только они не учли, что у нас есть маги не хуже, и что мы собираемся бороться до последнего. О том, что это будет за проклятие, удалось узнать, и прежде, чем оно было произнесено, в животе каждой женщины из проклятых родов уже зародилась новая жизнь, – он улыбнулся и тут же погрустнел. – Или две, как в случае со мной и моей сестрой, той, что у Челси.
Его голос звучал так безнадёжно, что я не выдержала:
– Андрей, я обязательно уговорю папу приказать Челси отпустить её. Осталось только ещё уговорить его вернуться сюда, – помрачнела я, подозревая, что папа отсюда и сбежал, потому что сил его не было на это смотреть. Но тут меня осенило: – А если Я прикажу, Челси послушается? Ты ведь говорил, что Совет обязан будет отдать мне трон, если только он не доберётся до меня раньше?
Андрей посмотрел на меня. И вовсе не чёрные у него глаза – тёмно-карие, немногим темнее моих. Я засмотрелась и даже не сразу заметила, что он меня обнял. А отстраняться не хотелось – как уютно в его объятьях, словно моё место должно быть именно здесь, а не где-то ещё…
– Ты замечательная, Станислава, – тихо сказал он и добавил, кивнув: – Послушается, ты же наследная принцесса. Нужно только, чтобы камень тебя признал.
– Наследная? – удивилась я. – А разве не по мужской линии передаётся престол?
– Нет, – весело ответил Адрей. – Кто старше, тот и занимает его. Если только не выйдет замуж за незнатного человека, как твоя сестра. Кстати, на мужчин подобное правило не распространяется, поэтому все вы – законные дети, а ты – наследная принцесса.
– Ого, – поразилась я новому повороту событий и посмотрела на Адрея. – Да, мне срочно нужно узнать как можно больше об этом мире. И должна сказать, он не так уж и плох…
Андрей усмехнулся.
– Ты хотела бы стать королевой?
Я задумалась на секунду и ответила:
– Если честно, не очень. Это же такая большая ответственность! Хотя навести порядок в вашем ненормальном мире было бы неплохо…
– Хорошо, но это – позже, – вернул меня к действительности Адрей. – Сейчас тебе надо прятаться до тех пор, пока я или твой отец не придумаем, как быть. Боюсь, что даже после признания тебя принцессой, во дворце, под носом у Челси, ты будешь гораздо в меньшей безопасности, чем сейчас, на наших землях. И нам нужно придумать, как тебя защитить, прежде чем отправлять в логово врага. Но тебе нужно как можно скорее заявить свои права. Я уверен – ты будешь лучшим из всех правителей, когда-либо взошедших на престол.
– Ну, это ты преувеличиваешь, – смутилась я и быстро сменила тему: – Давай лучше вернёмся к некоторым обычаям этого мира, у меня есть пара вопросов.
– Задавай, – сказал Адрей, глядя на меня. Я уставилась в потолок, раздумывая, как помягче спросить, всё-таки просто дурачится его сестра или нет, как маги проверяют соблюдение проклятия, и к чему ведёт его нарушение… И тут я совершенно неожиданно кое-что вспомнила:
– Слушай, ты сказал, что родился вскоре после окончания войны, но она вроде закончилась где-то лет сто семьдесят назад…
– Так и есть, – спокойно ответил Адрей, устраиваясь удобнее, но продолжая меня обнимать, против чего я совсем не возражала. – Я просто подумал о сестре и не договорил. Так вот, пусть мы и не смогли снять проклятие, должны были подчиниться и жить по правилам, навязанным Советом и королём, но только упорно не хотели вымирать. Вскоре наши маги нашли способ замедлить старение – замедлить настолько, что за прошедшие полтора века я почти не изменился. А ещё у этого заклятья есть приятные побочные эффекты: на нас быстрее заживают раны, мы не болеем и можем долго не есть и не спать, впрочем, о последнем я уже говорил у тебя дома.
