Текст книги "Римма. Невеста для князя (СИ)"

Автор книги: Наталья Смыгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 13

Проснувшись, я первым делом бросилась к Яге, готовая незамедлительно приступить к спасению увиденной при гадании девушке и поискам разгадки моего сна и ночного пожара. Однако Баба Яга, озаренная какой-то идеей и, не желая ею делиться, пока «сама не поймет с какого конца за дело браться», охладила мой пыл.

– Лучше иди с Наследником завтрак раздели. И ему приятно, и тебе хорошо… – думая о чем-то своем, посоветовала она, явно желая отделаться на время от меня и одной поискать разгадку. – И не перечь мне! – пресекла Яга мои возражения.

В компании Жутикова, который предпочитал всё же держаться поближе ко мне, и Мирры, явно проплакавшей полночи, о чём красноречиво свидетельствовали покрасневшие припухшие веки и темные круги на осунувшемся личике, отправились к шатру Яромира, раскинутого на опушке. Но встреченный по пути первый обоз с солью заставил нас изменить планы. Основное месторождение соли, на которое так возлагали надежды все мы, из-за сгоревшего моста оказалось отрезано от нас полноводной рекой.

– Мост ночью загорелся и обрушился в воду, – поведал усталый глава обоза. – Теперь каждый мешок с солью приходится на лодке переправлять. Пока наш обоз собирали, четверых река унесла.

– Не легче новый мост поставить? – осведомился Жутиков.

– Река в том месте очень широка, не меньше четырех месяцев уйдет… В объезд, до ближайшей переправы путь втрое увеличивается.

– А отчего мост загорелся? – спросила я, припоминая ночной сон и пожар.

– Сие пока не ведомо… Но поговаривают, что поджег, не иначе, – ответил один из ратников. – С чего б ему сгореть самому по себе? Хороший мост, крепкий, новый.

Мы вместе с обозом, двинулись к лагерю, где расположились наши войска. Тень, отброшенная летящим Горынычем, подсказала мне интересную мысль.

– А если на Горыныче соль перевозить? Хотя бы через реку? Ведь на много быстрее выйдет!

– И сподручнее! Не то слово! – обрадовался ратник. – Эх, если б нам Горыныча!… – и он с надеждой глянул на парящего Грыныча. – Но он охрана Нареченной… Отпустит ли? – засомневался он.

– Отпущу, конечно! – подтвердила я, и по изумленному моим ответом ратнику, догадалась, что он и понятия не имел, что Нареченная это я.

Я оперативно договорилась с Горынычем о помощи на переправе соли через реку, и он, усадив на спину ратника с первого соляного обоза, отправился в путь.

Мне утреннее свидание с Яромиром и совместный завтрак пришлось отложить. Ратмир, ответственный за возведение соляного окружения черного замка, встретил обоз, и после перемены уставших в дороге лошадей намеревался незамедлительно отправиться устраивать заслоны. Помня с каким старанием влюбленный Князь не смотрел на Мирру, я решила сделать ему маленький подарок: отправила к нему на завтрак Мирру якобы с рапортом от меня, как моего гонца и порученца. Сама же, сопровождаемая недовольным таким изменением планов Жутиковым, присоединилась к небольшому отряду воеводы Ратмира под покровом тайны направлявшегося устраивать первый соляной заслон, что бы отрезать нечисти пути к отступлению. К тому же я надеялась узнать побольше о черном замке и подходах к нему. Да и компания Ратмира, относящегося ко мне с большой симпатией, для меня очень приятна. Пожалуй, он был единственный в этом мире, кто в первую очередь видел во мне – меня, а не Нареченную Князя. А ворчание и едкие замечание Жутикова стали давно привычным и уже воспринималось вполне естественным фоном, не отравляя настроение.

Связь с лагерем осуществлялась новым для меня и достаточно необычным методом. Курьер, молодой чародей на метле, привозил небольшой горшочек, плотно прикрытый крышкой. Следовало подогреть горшок, снять крышку и всматриваться в бурлящую зеленоватую воду. Если над горшком склонялся адресат, то она начинала мерцать, и появлялся образ того, кто отправил это своеобразное письмо.

Вернулись мы только через двое суток, получив через курьеров на метлах несколько нагоняев от Яги и Князя за самовольное, без их ведома, отбытие из лагеря и долгое отсутствие…

За два дня Ратмир наметил места засад и тайных складов, линии окружения и пресечения возможных путей отступления нечисти, обустроил первый тайный склад и засаду. Он, истинный стратег и воевода, вызывал искреннее восхищение и самые теплые чувства. Я с удивлением отметила, что мы порой начинаем понимать друг друга без слов, и ощущала, что его симпатия ко мне гораздо сильнее, чем просто дружеское расположение. Это радовало меня, находило теплый отклик в душе, хотя, он, верный понятиям чести и верности своему Князю, ни словом, ни намёком не упомянул о своих чувствах.

Как ни удивительно, но для Яги, находящейся далеко от нас, искренняя симпатия Ратмира ко мне не была тайной, о чем она непрозрачно намекнула в последнем послании и категорически велела немедленно возвращаться.

– Тебе и здесь дел по самые ушки и даже выше! – сурово вещала она, глядя на меня из переданного курьером маленького горшочка с бурлящей зеленоватой водой. – Такое творится, что диву даёшься! Немедленно возвращайся! Сей же час! И попробуй только ослушаться, воеводу Ратмира тогда в лягушку обращу! – Пригрозила она и после паузы, подмигнув мне, добавила, – после победы над нечистью!

То, что Яга говорила о победе, радовало несказанно, значит, ей удалось что-то проведать и верно истолковать знаки Судьбы.

Глава 14

Возвращение приготовило свои сюрпризы. Лагерь встретил нас…странно. Отчего-то люди прятали от меня глаза, смотрели с сочувствием и любопытством. Чувствовалось, что в наше отсутствие случилось нечто неординарное. Более того, в воздухе пахло скандалом.

– Что-то произошло… – отметил Ратмир, помогая мне сойти с коня.

Сотни пар глаз наблюдали за нами, пока мы шли до шатра Яромира. Я терялась в догадках. Скандал из-за того, что я два дня отсутствовала в лагере и пребывала в отряде Ратмира, и сплетни по этому поводу? Я сосредоточилась на ощущениях, ловя тонкие флюиды эмоций. Нет. Чувствовалось, что весь лагерь на моей стороне, люди поддерживали меня. Я настроилась на Ратмира. Его тоже окружала волна народной поддержки.

Я сосредоточилась на ощущениях, «считывая» эмоциональный настрой окружающих пока мы продвигались к шатру. Яромир! Чем-то он вызвал негодование. Но что мог сделать так почитаемый и уважаемый войском Князь? Я терялась в догадках.

Яромир встретил нас спокойным ясным взглядом. Выслушал доклад воеводы. Отдал дальнейшие распоряжения.

– А теперь я хочу остаться наедине с моей невестой, – объявил он.

Приближенные, покидающие шатер тщательно пытались скрыть беспокойство. Амаран, явно недовольный тем, что и ему приходится удалиться, криво усмехнулся.

Когда мы остались наедине, Яромир невесело усмехнулся, потом сжал мою руку.

– Что произошло? – спросила я, отвечая ему подбадривающим рукопожатием.

– Верно, я плохой актер… В пылу сражений, мне удавалось лучше скрывать свои чувства… А здесь, во время передышки… – он замолчал.

– Мирра? – догадалась я.

Моё благое намерение предоставить влюбленным шанс хоть немного пообщаться вышло боком. Первая их встреча, под предлогом переданного мной с Миррой рапорта, не вызвала подозрений, но пробудило любопытство к девушке. Яга тоже отсутствовала, и некому было отвести глаза любопытствующим. Несмотря на то, что Мирра практически не снимала перчаток, чародеям не составило большого труда узнать кольцо на её руке. Чародеи, негодуя, обратились к Яромиру за разъяснением. То ли воровка рядом с ним, похитившая кольцо Нареченной, то ли…? Вмешавшийся Светомир, пользуясь своим авторитетом и властью, как глава Чародейного Круга, погасил скандал, спрятал Мирру и, пообещав вскоре всё объяснить, взял с чародеев слово не разглашать тайны. Однако, отголоски скандала, в виде слухов о том, что в моё отсутствие Князь завел интрижку с моей лучницей, просочились. Весь лагерь в едином порыве встал на мою сторону, порицая Яромира, негодуя, что он своим недостойным поведением рискует ввергнуть страну в безвластье и смуту, если я разорву помолвку.

– Мирра в безопасности? – уточнила я.

– Да, Светомир надежно спрятал её…

Яромир был в отчаянье. В Мирре для него сосредоточилась вся радость жизни и счастье. Но жениться на ней он не мог, ибо чародеи не признают над собой власть не ведьмы, а это значит, новая война с соседями, которые сейчас, затаившись, наблюдают, кто победит Яромир или Гастон Черный.

– Сначала завершим войну, уничтожим угрозу, исходящую от упырей, а потом и эту проблему разрешим, – предложила я. – Tempus consilium dabit. Верно?

– Ты мудра и проницательна, Римма… но в этом случае даже время не поможет. Что дальше. Отречься от престола? И тогда тоже война… только ещё более страшная, потому что среди своих… Наш род семьсот лет правит страной…

– И впервые Князь влюбился в не ведьму?

– Интрижки за семьсот лет были… но ни одна ведьма не потерпит соперницы, тем более народ этого не примет… Я не хочу подвергать Мирру опасности. Гнев чародеев сдерживает только обещание Светомира всё объяснить…

– И всё же… Яромир, будем откровенны, я хочу вернуться в мой мир, поэтому я тоже, как никто другой, заинтересована в благополучном разрешении данной ситуации… Мы справимся!

– Твоя уверенность внушает надежду.

Мы вышли из шатра рука об руку, вызвав ликование и всеобщий вздох облегчения у войска.

Глазами я пыталась найти Ягу, так торопившую меня вернуться. Тщетно, её не было, так как я не могла почувствовать её «ауру», стало понятно, что неугомонная Яга находится вне лагеря. Мы с Жутиковым, ставшим моей тенью, весьма щедрой на едкие комментарии, под охраной отправились в Избушку, пообещав Князю к вечеру вернуться в лагерь.

Василий встретил нас уже на опушке. Радостно оглашая окрестности довольным урчанием.

– Риммау!

Я спрыгнула с коня и подхватила кота на руки. Он умиротворенно зажмурился и лизнул меня в щеку.

– А где бабуля? – спросила я, ощущая смутное беспокойство.

Здесь нас ждал второй сюрприз. Оказалось, что Яга получила неожиданно какие-то сведенья о шарлатанах, изуродовавших её Избушку, и эмоциональная старушка на всех парах, скакнула в ступу и решила быстренько «разобраться с ними по-свойски». Уж что, а «разбираться» Яга любила!

– Надеюсь, ей повезет, и она скоро вернется, – вздохнула я, – тех, кто попадется ей под горячую руку во время разборок, остаётся только пожалеть…

Мы вышли на поляну, где стояла пристыжено нахохлившаяся Избушка. Рядом с ней под соснами устроился наш зеленый друг.

Горыныч пребывал в печали. Глаза, все три пары, были полны тоски, не чуждой, однако, некоторой мечтательности.

– О чем тоскуем? – поинтересовалась я.

В ответ раздались три тяжелых вздоха, и Горыныч отвел глаза.

– Что-то не то съел, вот и мучается, – категорично объявил Жутиков.

Василий возмущенно фыркнул и одарил Жутикова презрительным взглядом. Я вопрошающе смотрела на кота.

– Любовь! – мурлыкнул Василий и томно вздохнул.

У меня от неожиданности дар речи пропал: для полного счастья не хватало только этого. Война. Войско деморализовано тем, что у Князя обнаружилась тайная связь с Миррой и свадьба под угрозой, Баба Яга ловит мошенников, обманувших Избушку, и вот теперь Горыныч влюбился!

– И кто предмет сей страсти нежной? – поинтересовалась я, подхватывая тяжеленного котяру на руки. Василий замурлыкал от удовольствия, привалившись к груди.

– Драконесса… Златокрылая, – масляно щуря зелёные глазищи ответил Василий.

От изумления у меня разжались руки, и кот упал на землю. Сделав кульбит, Василий приземлился по всем правилам кошачьего искусства. Я несколько раз открывала рот, что бы задать вопрос, но слов не было. За спиной раздались сдавленный хохот. Я оглянулась – Жутиков веселился от души.

– И где ж он эту…даму увидел? – наконец спросила я.

Оказалось, перст Судьбы подстерегал нашего зеленого друга на пути к соляному карьеру. Долг свой Горыныч выполнил: помог переправить соль через бурную горную реку, однако, сердце его было пленено прекрасной златокрылой драконессой.

С разомлевшим Василием на руках, я устроилась рядом с мечтательно смотрящим на небо, очевидно, грезящем наяву, Горынычем. Жутиков, хмыкнув, присел рядом. Левая голова по привычки понюхала его и тоже легла на лапы. Избушка, подобралась к нам поближе, и, нахохлившись, пристроилась рядом с нами. Повисла тишина. Без Яги мы чувствовали себя как-то неуютно. А резвая старушка не ведомо где ловила мошенников. Почти физически ощущалось отсутствие молчаливой, задумчивой Мирры. Где её спрятал Светомир? Конечно, с ним она под надежной охраной, но всё равно чувствовалось неясное беспокойство. Постоянная опасность и бои плечо к плечу, прикрывая спину друг другу, сроднили нас.

– Как-то уж слишком всё сразу навалилось, – выразил общее невысказанное мнение Жутиков. – Может быть, останься ты здесь, половины бы не случилось… И чего тебя понесло с Ратмиром этим по лесам по долам?

Я ничего не ответила, задумчиво поглаживая Василия, но Жутикова это не смущало. Жажда выговориться и прокомментировать происходящее была сильнее его.

– Полный бред!… Бабка куда-то свинтила. Остальные как дурного отвара хлебнули. Горыныч влюбился. Князь к Мирре прикипел… А кстати, с чего бы это вдруг, а? Ты на них никакие эксперименты не ставила? С тебя станется…

Рассуждения Жутикова о моих дурных наклонностях прервало появление гонца от Яромира. Князь приглашал меня на вечернюю трапезу и военный совет.

С помощью Горыныча за два дня удалось перебросить в лагерь достаточное количество соли и теперь под руководством деятельного и энергичного Ратмира, обозы двигались ближе к черному замку. Отряды перерезали пути к отступлению. Чародеи прикрывали движение наших войск, отводя глаза любопытствующим и неприятелю. Яромир был сосредоточен, точно отдавая приказы, контролируя перемещения войск. Моё появление рядом с ним и поддержка, укрепляло его авторитет. Приближался час решительного сражения. Руководить окружением врага Князь доверил Ратмиру, которому сразу после военного совета предстояло отправиться в обратный путь в приграничную с землями Гастона лесостепь. Собираясь отправиться в путь, Ратмир, держа шлем в руках, подошел ко мне.

– Нареченная…

– Римма, – с улыбкой поправила я.

– Да, Римма… – улыбка воеводы отдавала горчинкой. – Берегите себя, – и добавил, – Сердце за тебя не спокойно…

– Не волнуйтесь, учитель, благодаря вашим урокам, я могу за себя постоять, – пошутила я, касаясь рукоятки меча на моем поясе.

Ратмир, склонив голову, преклонил колено и едва приметным движением переложил мне в сапог свой засапожный нож. Выпрямился и поймал мой взгляд. На мой безмолвный вопрос, кивнул: «Пригодится!». В его взгляде смешались беспокойство за меня и…любовь, которую он не мог скрыть. Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза. Наконец воевода, чуть прикрыв ресницами глаза, улыбнулся смущенной и беззащитной улыбкой, которую странно было видеть на волевом, закаленном в сражениях лице, поклонился и вышел из шатра.

Храни тебя Бог! Храни тебя Свет! Я смежила веки, плетя для Ратмира защиту, окутывая его в броню оберега.

Глава 15

Вечерние сумерки спустились на лес. От Яги не было весточки. Горыныч тяжело вздыхал, не давая уснуть никому в округе. Жутиков лениво пощипывая приготовленный Василием пирог с грибами, сидел на пеньке рядом с тоскующим Горынычем. Охрана несла службу по периметру опушки.

– А не погадать ли нам, а Васюшь? – обратилась я к коту, ощущая смутное беспокойство и не находя ему объяснения.

Кот с готовностью пододвинул мне колоду карт. Яге выпадали пустые хлопоты и обман. Значит, след, по которому она так рьяно ринулась на поиски злоумышленников, ложный. Опасности для неё не предвиделось и это радовало. Погадать себе? А почему нет? Я решительно перетасовала колоду.

Обилие пиковой масти в раскладе заставляло думать, что карты надо мной смеются. Опасность для жизни, сопряженная с гибелью. Угроза насильственной смерти. Происки врагов и ловушки. Предательство. Переломный момент в судьбе. Холодок пробежал вдоль спины. И это всё мне? В одном раскладе? Я скептически хмыкнула, но продолжила раскладывать карты.

– Васюшь, а правду говорят, что чужими картами гадать нельзя? Колода-то бабулина. Может, оттого карты о ней правду и сказали, а для меня теперь вредничают? – обратилась я к коту.

– Может и правду, а может, для настоящей ведьмы и чужая колода не преграда, – ответил кот, сидя на столе и следя за моими действиями.

Мрачный прогноз отбивал охоту продолжать гадание, но упрямство, – раз начала, надо довести до конца! – взяло верх и было вознаграждено. Карты поведали, что друзья будут готовы прийти мне на помощь, и есть шанс на спасение. К тому же, если я благополучно избегну опасности гибели, то стану сильнее.

– Вот, видишь, Васюшь, не всё так плохо. А заключение, даже обнадеживает! – прокомментировала я коту.

Кот прошелся по картам, пристально всматриваясь, потом мягко перемешал их и, мурлыкая, стал тереться о мое плечо, то ли утешая, то ли подбадривая.

Утро выдалось хмурым и пасмурным. Низкие тучи, казалось, царапали верхушки вековых сосен. Вестей от Яги не было. Мы молча завтракали приготовленными на скорую руку пирогами с ягодами. Вкус теста, созданного мной с помощью чародейства, всё же оставлял желать лучшего. Сложно было сосредоточиться на представлении и концентрации вкуса сдобного теста, отвлекали мысли о Яге, Яромире, Мирре, влюбленном Горыныче, который тяжелыми вздохами оглашал округу. С ягодами повезло больше: их принесли к Избушке белки, служащие Яге.

– Да, кулинар из тебя… неважный, – посетовал Жутиков, беря при этом очередной кусок пирога и прихлебывая чай из большой глиняной кружки.

– По вашему аппетиту этого не заметно, – не осталась я в долгу.

– С голоду и не то съешь, – отозвался Жутиков, пододвигая к себе и крынку, предназначенную в первую очередь для Василия.

У кота от такой наглости даже дар речи пропал.

– Тебе, Васька, худеть надо! – фамильярно заявил Жутиков, черпая сметану. – Вон какое пузцо отъел на бабкиных харчах!

С утробным мявом уязвленный кот кинулся на обидчика, да с такой неожиданной силой, что Жутиков опрокинулся с лавки.

– Только без крови, мальчики! – напомнила я, ягодка за ягодкой наслаждаясь душистой лесной земляникой.

«Мальчики» вняли моим наставлениям: кот вцепился в одежду Жутикова и отвешивал лапкой пощечины, а тот тщетно пытался подняться и сбросить с себя тяжеленного кота.

Стук по стеклу отвлек меня от созерцания поединка на полу. Черный ворон с листком в клюве. Я распахнула оконце, ожидая вестей от Яги. Ворон грациозно поклонился и подал мне письмо. Я развернула листок пергамента. «Римма! Мне нужна твоя помощь. Мне нужно увидеться с тобой наедине и переговорить. Об этом не должны знать чародеи, иначе… я подведу и Светомира и Князя. Буду ждать тебя на восходе у большой поваленной сосны у ручья. Мирра».

Мирра…подала весточку. Надо идти. Мирра не могла покинуть укрытия без ведома мудрого Светомира. Значит, чародей сам проводит её к месту встречи. Хорошо; с ним она в безопасности. Да и мне давно хотелось переговорить с Светомиром с глазу на глаз. Послание заинтересовало дерущихся «мальчиков» и они, со следами побоев – особенно досталась Жутикову-, уселись по обе стороны от меня: мой ворчливый спутник – на лавку, а кот вспрыгнул на стол. Оба принялись изучать послание.

– Объявилась, значит, наша блудодейка, – саркастически заявил Жутиков.

– Не нравится мне это, Риммау…

– Солнце уже взошло, надо торопиться, – отозвалась я.

– Риммау! В свете вчерашних гаданий, на твоем месте, я бы не ходил туда…по крайней мере, одной идти не стоит точно! – заявил Василий обнюхивая листок.

– Так не в Избушке ж мне замуроваться, – отозвалась я. – По пустякам Мирра не стала бы просить о помощи, значит дело серьезное. Да и Светомир её без охраны не оставит, значит, есть шанс переговорить с ним наедине. – Уже рассвело, надо идти.

– Иди Горыныча буди, – подтолкнул Василий Жутикова.

– Вот ещё! – в один голос воспротивились мы оба и переглянулись. Жутиков предоставили мне право говорить первой. – Бедолага лишь под утро сном забылся: всю ночь провздыхал и будить его бесчеловечно! Это, во-первых, а во-вторых, – продолжала я – если меня Горыныч будет сопровождать, то ни о какой тайне и речи быть не может, ведь его издалека видно! В третьих, Горыныч просто не сможет пробраться к ручью, там же заросли сплошные и места для посадки нет!

– Всё равноу, нельзя тебе одной, – стоял на своём кот.

– А я не одна пойду. Я… вот Жутикова с собой возьму! – нашлась я.

Под нашим напором кот сдался, ворча и сетуя, что вмести с силой Создатель не одарил меня мудростью, и отмерил нам на встречу с Миррой час, а при опоздании пригрозил поставить на ноги всё войско.

Мы с Жутиковым пробирались сквозь заросли ежевики, переговариваясь вполголоса. Жутиков привычно ворчал на то, что колючки как нарочно сплетаются перед нами и цепляются на одежду.

– Относитесь к этому философски, – посоветовала я, стараясь сосредоточиться и обратиться к лесу, что бы пропустил нас.

Но то ли я плохо концентрировалась, то ли ещё что, но лес не отозвался на мои просьбы, только заглушал наши шаги, делая наши передвижения бесшумными. А растения и ветки деревьев цеплялись за ноги и руки, мешали идти, знакомая тропинка на глазах зарастала травой. Из-за этого дорога заняла гораздо больше времени, чем я рассчитывала. Когда мы добрались до ручья, солнце уже стояло высоко, хотя в лесу, под кроной вековых сосен, по-прежнему было сумрачно. Наконец, показался ручей

На большом сером валуне настороженно напружинившись, закутавшись в серый плащ, сидела Мирра. Светомира не было видно. Я сосредоточилась и с удивлением обнаружила, что не чувствую ауру мудрого чародея, а значит, его нет поблизости. Жаль…

– Мирра? – негромко окликнула я, настраиваясь на волну влюбленной лучницы.

Фигура встрепенулась. Одновременно я услышала вскрик Жутикова за спиной, но не успела даже обернуться: удар по голове оглушил меня. Сосны, ручей, фигура на камне – всё закружилось перед глазами, словно затягивалось круговоротом в воронку, уменьшаясь и расплываясь, и, наконец, померкло.