Текст книги "Дерзкая-3. Ближний круг(СИ)"

Автор книги: Наталья Шитова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Да, я чокнутая, если ты не в курсе.

Бертан усмехнулся:

– Я в курсе... Так вот, Юрий настаивал, чтобы я принял титул, и мы все начали бы действовать в том направлении, которое задал Тарон.

– Ты был против?

– Я был против. Я действительно думаю, что человек, который один раз уже был у власти без всякого для того законного основания, не должен оказаться наверху снова. Но я согласился с Юрием, потому что это мой личный протест, а если смотреть на положение дел объективно, политически это был наилучший выход, который устроил бы всех, – пояснил Бертан. – Я привёз Юрия в поместье, сделал ему укол снотворного и вернулся сюда, в главный корпус, занялся подготовкой церемонии... И тут, когда я был один в своём кабинете, меня вызвали на контакт. Я узнал эту волну сразу, хоть не чувствовал её ни разу за двадцать лет. Это был мой младший брат Бэст.

Я приподнялась в постели и села.

– Ты не мог ошибиться?

– Ты сама очень много лет отказывалась от контактов, а потом снова возобновила их. Ты могла бы ошибиться и не узнать родного человека, пусть и через много лет?

– Пожалуй, нет, не могла бы.

– Я хоть и слабак, но тоже уж кого-кого, а Бэста ни с кем не перепутаю.

– Ну хорошо. И что он сказал?

Бертан посмотрел мне в глаза:

– Давай-ка, проясним. Я тебе рассказываю, или ты меня допрашиваешь?

– Извини. Профессиональная привычка.

– Заткни куда-нибудь свою привычку, тётушка.

– Прости, Бертан. Говори, я больше не буду лезть с вопросами.

Он раздражённо покусал губы, но всё-таки продолжил:

– Это был уже не тот надоедливый, но милый малыш. Даже я понял, что его сила выросла невероятно. Для начала он меня полностью обездвижил. Я, как паралитик, не мог шевельнуться. Потом придушил слегка, до того состояния, когда уже начинаешь терять сознание. Затем он сказал, что я жив до сих пор только потому, что был ему когда-то хорошим братом. А то, сколько я проживу дальше, зависит от того, насколько хорошим братом я буду ему сейчас. Он сказал, что я должен на церемонии отказаться от титула иерарха, не ставя никого в известность о своих намерениях. Если я этого не сделаю, он обещал, что кто-нибудь из убийц его отца будет показательно казнён прямо на церемонии, а лично мне он переломает кости... Мои кости мне, конечно же, небезразличны. Но я бы это перетерпел как-нибудь. Но подвергать ещё кого-то опасности я не мог. В конце концов, когда бы дело дошло до опекунства клана Фалео над Ларсом, у нас был бы шанс протянуть оставшийся год. Хоть и трудно пришлось бы, но мы могли бы сберечь мальчика. Если бы я не выполнил приказ Бэста, мы точно бы потеряли ещё одного из нас. Чего я не ожидал, конечно, так это вмешательства Валарда. Я был уверен, что он откажется. Я его так редко видел, так мало с ним общался, что я вообще не знал, насколько он вовлечён в нашу жизнь...

– Ты не поверишь, но это и для меня стало шоком.

– Почему же, поверю, – отозвался Бертан. – Ну, в общем, конечно, я знал, как вы все отнесётесь к моему отказу. Я представлял, как будет взбешён отец. Но всё-таки это не такая уж и большая плата за то, чтобы выиграть время.

– Почему ты решил, что Бэст действительно осуществит свою угрозу, если ты ослушаешься?

Бертан внимательно посмотрел на меня.

– Бертан, это не допрос. Я просто хочу понять.

– Если когда-нибудь он свяжется с тобой, ты поймёшь. На эмоциональном уровне это будет весьма доходчиво.

– Хорошо, я теперь поняла, почему ты отказался от титула. Но я ещё не поняла, почему ты внезапно исчез на следующее утро.

– Я понял, что он захочет воспользоваться мной ещё раз, и ещё раз... И что если я лишу его возможности дать мне следующее указание, то не стану его инструментом для очередного шага. И этот шаг он вынужден будет отменить или отложить. И я попросил Мая убрать меня из эфира. Сам бы я не справился, увы.

– Бэст ничего не отменил и не отложил. Он нашёл, на ком выместить злобу, и вместо одного из нас он накинулся на ни в чём не повинного мальчишку из Каменного мира.

– Я это знаю. Мне очень жаль, – глухо сказал Бертан.

– А в твою светлую голову не пришло, что прежде, чем прятаться, надо было рассказать всё? Мы бы сами тебя спрятали и стали бы искать решение уже предметно.

– Я хотел рассказать, но подумал, что при известном отношении отца ко мне это бесполезно.

– Не называй Юрия отцом. Он этого не любит.

– Это он просто меня ненавидит, – рассмеялся Бертан.

– А мне он сказал, что считал тебя близким и надёжным.

– Я сейчас расплачусь, – саркастически фыркнул Бертан.

– Это правда. Это его слова.

– Брось, Катя. Этого старого лиса на родственный крючок не поймаешь. Я ему всего лишь был полезен. А сейчас я ему помешал, – Бертан поколебался немного, но закончил свою мысль. – А те, кто ему помешал, на этом свете не заживаются.

– Ты кого больше боишься? Бэста или Юрия?

– Честно? Тебя, Катя.

– Не время для шуточек! – разозлилась я.

– Я не шучу. Я поэтому и пришёл именно к тебе. Если ты мне поверишь, остальные согласятся меня потерпеть и, может быть, даже примут мою сторону. Если ты не поверишь, меня уже ничто не спасёт, даже прикрытие Мая.

– Как ты думаешь, почему Бэст не может просто взять и перебить нас одного за другим, без таких сложностей? Вот какая ему разница, кто в Первом мире иерарх, если он вообще тут вне закона? Мы даже не знаем, в каком мире он сейчас.

Бертан пожал плечами:

– Он подгоняет жизнь под своё видение. Придумал сценарий и пытается нас всех туда затолкать. Типичная ошибка изгоя. Нам, правда, от этого не легче.

– История повторяется, да, Бертан?

– Ты о чём?

– Как далеко ты готов пойти, чтобы остановить Бэста? Это твой брат, с которым ты возился в детстве. Если ты пойдёшь сейчас по второму кругу, тебе будет ещё хуже, чем, когда ты пошёл против матери.

Бертан помрачнел.

– Если бы я не был готов на всё, я бы к тебе не пришёл.

Я промолчала. Бертан откинулся в кресле, сложил руки на груди и закрыл глаза, словно приготовился дремать.

Я не могла понять, верю я ему или нет. С одной стороны, он многие вещи видел совершенно так же, как я. И ему, так же как мне, доводилось предавать одних близких людей ради других. Мы с ним удивительно похожи. Способен ли он меня и нас всех обдурить ради Бэста? Для ответа на этот вопрос мне нужно поставить себя на его место. Если кто-то из близких станет опасен, по-настоящему смертельно опасен для меня и остальных, но по-прежнему будет мне дорог, смогу ли я его бросить и включиться в охоту?

– Бертан, давай начистоту.

Он открыл глаза.

– На это я и рассчитывал.

Я села на постели, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.

– Я не верю тебе, Бертан. Ты вполне можешь быть на нашей стороне, но я знаю, что Бэст много для тебя значил. Ты хороший человек, Бертан, и тебе нелегко от него отречься, если вообще возможно. Я не могу поверить просто твоим словам.

– Я понял тебя, – Бертан подобрался в кресле. Его взгляд совсем потух и стал измученным. – Но я принял решение, и бегать от вас больше не буду. Можешь вызвать гвардейцев, если считаешь нужным.

– Нет. Я не буду вызывать гвардейцев, – я легла обратно на подушку. – Сейчас я попробую уснуть. А утром мы с тобой соберём всю семью, и ты ещё раз всё расскажешь. Во время разговора я буду с тобой. И после, если понадобится.

Бертан кивнул:

– Хорошо.

– И сомнения мои пока останутся при мне. Я хочу, чтобы ты вернулся на службу. Без тебя нам очень трудно. Помоги Валарду, пожалуйста.

– Конечно, я ему помогу, – проговорил Бертан, привстал и поправил на мне одеяло. – Спи, я обещал Маю, что ты будешь со мной в безопасности.

Я отвернулась от Бертана и закрыла глаза.

"Май!"

"Да?" – мгновенно отозвался он.

"Подсматривал?"

"Да".

Вот мерзавец...

"Мне надо понять, как ты круглосуточно пасёшь меня и Валарда, и при этом сохраняешь полную работоспособность".

"Есть такая фишка. Если нужно, могу объяснить".

"Нужно. И срочно. До завтрашнего семейного совета Вебстеров".

"Могу прямо сейчас... Хотя нет, лучше отдыхай".

"Нет, давай прямо сейчас... Если Бертан ничего не поймёт".

"Этот вообще ничего не поймёт, гарантирую... Слушай. Я называю это ментальным датчиком. Как сигнализация, которая реагирует на движение. Если надо установить за человеком сплошное, но ненавязчивое наблюдение, я ставлю на его волну такой датчик. И как только его мозг подвергается стороннему воздействию, контакту или атаке, или, когда мой объект испытывает внезапный сильный стресс или эмоциональное возбуждение, я это чувствую. Я не вижу сразу, что именно произошло, но я мгновенно чувствую, что объект требует моего внимания".

"Замечательно. Это то, что нужно! Как это сделать?"

"Думаю, это получится не у всех. У тебя должно получиться... Это как выделенный канал связи. Совсем небольшая доля ментального ресурса, она отдаётся под датчик и не отнимает у сканера возможности полноценно действовать в другой нормальной обстановке. Конечно, когда в чрезвычайной ситуации нужны все резервы, датчики лучше снять и восстановить, когда опасность минует".

"За небольшим и дело, Май. Как выделить канал и поставить датчик?"

"На словах я не умею это объяснить. Сейчас подключайся ко мне, я тебе покажу. Почувствуешь – поймёшь. Я снял датчик с Валарда. Сейчас буду ставить снова, и ты всё поймёшь".

Я потянулась по волне Мая и пришла в то самое вылизанное стерильное пространство, в котором чётко тикало время и не было ничего личного. Ни одной бледной эмоции.

"Глубже погружайся. Прямо в поток. Готова? Поехали".

Да, на словах это точно было бы не объяснить. Я оказалась с головой в мощном и быстром потоке ментальной силы Мая. Я была тут просто зрителем. Я чувствовала всё, но ни на что не могла повлиять. Май нашёл Лерку, который спал без снов в своём блоке, а я ощущала себя так, будто это я сама его ищу. И потом словно я сама протянула часть себя, как невидимую и тонкую, но прочную нить, и окунула её конец в поток сына. Лерка ничего не почувствовал, потому что эта ниточка спокойно развевалась в его потоке, ничему не мешая. И какая-то часть моей души сразу же успокоилась. Появилась уверенность, что с сыном всё в порядке.

Внезапно что-то изменилось. Появилась рваная пульсация и ощущение тупой задавленной боли.

"Что это?!"

"Пусть Валард нас простит, я показываю ему очень плохой сон. Чтобы ты поняла, как датчик подаёт сигнал тревоги".

"Прекрати это, пожалуйста! Я всё поняла".

"Конечно, я сейчас всё затру, он и не вспомнит".

Всё снова успокоилось.

"Если плохой сон так чувствуется, как же тогда проявляются более материальные вещи?"

"Очень весомо проявляются".

"И ты живёшь вот так? Прицепился ко мне и Лерке, и вот так живёшь?!"

Май не ответил.

"Я думала, только я тут сумасшедшая. Оказывается, есть ещё экземпляры. Зачем?! В конце концов, когда ты мне понадобишься, я позову!"

"Я тебе недавно объяснил, зачем. Это мой личный долг".

"Хорошо, Май. Спасибо тебе за науку. Я – спать..."

"Спокойной ночи".

Я потянулась к Бертану, который крепко спал в кресле рядом со мной, опустила тонкую ниточку себя в его слабый поток. Ниточка затрепетала, то замирая, то слегка болтаясь. Да, видимо, Бертан нечасто будет беспокоить меня своими душевными проявлениями. Но уж что-что, а его опасные контакты я теперь смогу отследить.

* * *

Пока шло наше семейное совещание, у меня была прекрасная возможность испытать датчик, поставленный на Бертана. То самое эмоциональное возбуждение и стресс сияли во всей красе. Хотя визуально по самому Бертану было мало что заметно. Он, как всегда, выглядел сдержанным, безупречно твёрдым и корректным, только ещё более несчастным и потерянным, чем обычно. Вот прямо хотелось обнять и плакать над бедняжкой.

Юра проявил чудеса терпения. И вообще, мне даже показалось, что он скорее рад тому, что Бертан объявился. Юра выслушал, практически не задавая вопросов, выспросил мнения у меня и у Лерки. Мы оба согласились с тем, что Бертан снова приступит к работе, а мы постараемся обеспечить ему надёжное прикрытие.

На том и порешили. Бертан с Леркой и Ларсом ушли работать, а я осталась с братом, потому что чувствовала его желание пойти дальше пустых разговоров.

– Ты ведь знаешь больше, чем тут прозвучало, – проговорил Юрка, как только за ребятами закрылась дверь.

– Нет. Я знаю то же самое. Ничего другого Бертан мне не говорил. Вот мыслей у меня несколько больше, чем я тут высказала.

– Я не уверен, правильно ли мы поступили. Возможно, его нельзя допускать обратно к работе, а место ему в камере, под сканерским колпаком. И ты, как мне кажется, думаешь так же.

– Ну да, я ему не верю. Но доказательств у меня никаких. Будь он чужаком, ты уже давно ликвидировал бы его на всякий случай. Чтобы чего не вышло. Но я надеюсь, ты этого не сделаешь со своим сыном.

– Он мне не сын, – отрезал Юра.

– Почему ты столько времени упорствуешь? За что ты его презираешь? В тебе столько от Виллена, неужели у тебя совсем ничего не шевельнётся?

Юра промолчал.

– Так может быть, ты и Рэсту сестрой не считал?

– Не вали всё в одну кучу, – вздохнул Юрка. – Самое время сейчас вспоминать старое.

– Не увиливай!

– Причём тут Рэста? Что бы ни видели мои глаза, я тебя в ней чувствовал... Катя, у меня такой характер. Часто я совершенно сознательно оставляю людей по ту сторону. Я не расширяю свой ближний круг всего лишь на том основании, что это родственники. Ты, Олег и я. Всё. Больше в моём кругу сейчас никого нет. Был ещё Тарон. Я впустил его, и не жалею. Теперь нас только трое. Даже твой сын, Катя... Валериан очень хороший мальчик, я его люблю, но даже он не в кругу. Не получается у меня с ним.

– Что не получается?

– Ничего не получается. Он для меня закрыт, а я ему, похоже, чем-то неприятен. И это человек, которого я знаю с рождения. А ты говоришь – Бертан! Если Бертан просто попал Бэсту под горячую руку, то я ему сочувствую и постараюсь помочь. Ну а если выяснится, что Бертан ведёт двойную игру, я даже не знаю, что я с ним сделаю... Главное, выяснить это вовремя.

– Выясним. Я установила за Бертаном постоянное наблюдение. Мы будем знать о всех его физических и ментальных контактах.

– Угу, – Юрий тяжело вздохнул и кисло усмехнулся. – И кому ты решилась это поручить?

– Себе. Я сама прослежу за Бертаном.

– У тебя нет на это времени, – отрезал Юра. – Не бери на себя лишнего.

– Всё нормально, я теперь умею немножко больше, чем раньше. Меня научили.

– Я даже догадываюсь, кто.

– Юра, как же я устала от ваших подначек не по делу!

Он пожал плечами:

– Ну, извини. Просто мне немного обидно за Олега. Ты совсем не думаешь, каково ему.

– Вот как раз Олег всё воспринимает совершенно здраво. По крайне мере, с юмором. А ты-то почему так непрошибаемо серьёзен, словно свечку держал?

– Просто я знаю, чего ему этот юмор стоит.

– Ты своими выпадами просто подталкиваешь меня к тому, что я пытаюсь разыскать, разглядеть за всем этим какой-то подтекст. Если ты этот подтекст знаешь, так просто скажи и не морочь мне голову!

Юра покачал головой:

– Ничего такого! Завтра Олега выведут из комы, просто будь с ним помягче. Иногда у тебя получается.

* * *

– ... Так что, Олежка, это очень ценная находка. Это такой мини-Рай для личного употребления. И им пользовались долго, и, наверняка, не без умысла. Будем работать. Это всё очень интересно.

– Значит, меня проткнуло не напрасно, – усмехнулся Олег и осторожно подтянулся на руках, пытаясь лечь повыше. Я поспешила на помощь и поправила ему подушку.

Небольшое стерильное помещение напоминало мне, скорее, прозекторскую. Честно говоря, обшарпанная палата городской больницы где-нибудь в райцентре смотрелась бы более душевно, чем пенал из пластика и нержавейки.

– Да, пожалуй, не напрасно. Хотя лучше бы ты был цел.

– Что есть, то есть! – согласился Олег. – Но сам виноват. Плохо подумал, прежде чем пошёл.

– Май уверен, что если уж мы сунулись на порог этого сооружения с голыми руками, то оно всё равно взорвалось бы. Защита там была хитрая. Не от дурака.

– Ну уж если Май уверен, то тогда конечно...

– Олег, ты опять?

Он посмотрел на меня искоса и беззвучно рассмеялся:

– Да не злись! Май мне нравится. Была б ты мне самому не нужна, сбагрил бы тебя ему с лёгким сердцем.

– Олег, ты думаешь, это смешно? – я вскочила на ноги.

– Всё-всё, не буду! Ну, извини меня! Иди сюда, – Олег протянул руку. – Ну, пожалуйста, сядь.

Я села обратно, взяла его за руку. Он больше не улыбался, смотрел на меня печально и строго.

– Прости, я дурачусь, потому что очень рад тебя снова видеть. Если честно, у меня было отвратительное предчувствие. Это здорово, что ты здесь.

– А где мне ещё быть, интересно?

– Наверное, у меня бред какой-то был от наркоза, – пояснил Олег неохотно. – Привиделось, что я очнулся, а тебя нигде нет. И не отыскать.

– Тьфу, дуралей ты! Ну куда я могу деться? Да ещё сейчас, когда ты ранен. Только и думаю, как же мне повезло, что я тебя не погубила, потащив с собой.

Олег покачал головой:

– Это мне повезло, что я с тобой потащился. Поверь, лучше я ещё полежу в постели, чем ты полетела бы одна без меня, и я сейчас отскребал бы тебя от стен того каменного колодца.

– Вот видишь, как хорошо. Каждому – свои плюсы... Я говорила с врачом, завтра тебя отвезут в наш блок. Будешь просто лежать, но уже почти как дома.

– Это хорошо. Больница везде больница, я их не переношу, – угрюмо буркнул Олег. – После этой палаты наш блок будет почти как дом родной.

– Лерка с тобой связывался?

– Конечно. Он сейчас где-то на территориях, обещал забежать к вечеру. Или к утру, – усмехнулся Олег. – Да ладно, пусть не дёргается, что ему сюда мотаться, чай не помираю, чтобы сидеть подле меня.

– Я думаю, он найдёт для тебя время. Теперь Бертан снова с нами, он взял на себя большую часть работы.

Олег покачал головой:

– Только не говори, что ты доверяешь Бертану.

– А я и не говорю.

– Как мы сможем его контролировать?

– Я наблюдаю за ним двадцать четыре часа в сутки.

– Что, и прямо сейчас?

– И прямо сейчас тоже.

– Это как? – удивился Олег. – Прямо сейчас ты разговариваешь со мной. И ни одного контакта у тебя не открыто.

– Это новая технология, она незаметна для объекта и не очень обременительна для наблюдателя, совсем не мешает. И со стороны её применение отследить очень трудно. Май называет это ментальным датчиком на выделенном канале. Это он придумал, опробовал и меня научил.

Олег вскинул брови:

– Ого, вы с ним даром время не теряли.

– Да, ты знаешь, мы старались воспользоваться случаем.

Олег покачал головой и развёл руками:

– Похоже, что с этим ушлым красавчиком мне всё-таки не потягаться.

Я показала ему кулак, он печально рассмеялся.

– Сейчас мне нужно идти, Олег, работа ждёт.

– По-моему, ты от этой работы настоящий кайф ловишь, – улыбнулся он. – Ну, понятно, конечно. Это интереснее, чем наследников разыскивать или собирать компромат на неверных супругов.

– Олег, в вашем агентстве работать может, кто угодно. Нет, ну правда, любой справится, если будет стараться. А в этом мире телепатов есть вещи, которые умею делать только я. И да, Олежка, это кайф.

– Может быть, ты всё-таки принадлежишь этому миру?

– А если так, то что?

– Да ничего. Беги, работай, товарищ задверец, – хмыкнул Олег. – Рад за тебя.

Я вскочила и направилась к двери.

– Катя! Вернись-ка.

Я вернулась.

– Наклонись, – Олег поманил меня.

Я склонилась над ним. Он притянул меня к себе и поцеловал. Потом немного отпустил и строго серьёзно сказал:

– И ни шагу без сопровождения. Май, Июнь, Июль – кто угодно. Прошу тебя. Пока я не смогу помочь, ты не должна работать в одиночку. Пожалуйста.

Вот хитрец. Знает, что надо обязательно вставить "прошу тебя" и "пожалуйста", потому что без этого его слова будут звучать, как приказ, а я до сих пор не выношу никаких приказов.

Простившись с Олегом, я покинула медицинский центр и вышла на улицу к главной лестнице.

"Мама! Мы можем поговорить?"

Леркин вызов прозвучал весьма настойчиво.

"Слушаю тебя".

"Давай обычно поговорим. Поднимись ко мне, пожалуйста!"

"Разве ты здесь?"

"Я здесь, у себя".

Я развернулась и пошла к лифту.

Лерка был один в своих апартаментах, и когда я вошла, сразу побежал мне навстречу.

– Ты почему сказал папе, что ты на территориях?

– Я сейчас не смогу к нему зайти. Занят, – пробурчал сын.

– Ну так бы и сказал. Зачем врать?

Лерка нервно дёрнулся.

– Я не врал. Я и правда был на территориях. Только что прилетел.

– Что такое с тобой? Что случилось?

– Мама, я хочу тебя попросить... – он с неловкой улыбкой заглянул мне в глаза. – Можно мне провести людей через нашу дверь?

– Нельзя!

– Почему?! – возмутился он. – Почему сразу нельзя? Ты даже не спросила кого и зачем!

– А это неважно, сын, кого и зачем. Личные двери закрыты для посторонних! Само существование этих дверей и их расположение никому, кроме своих, не разглашается. Это было первым правилом, которое ты выучил ещё ребёнком! И поэтому сейчас слышать от тебя вопрос "почему" даже как-то странно.

Лерка закусил губы, уставился себе под ноги.

– А если это не совсем посторонние?

– Таких не бывает. Либо свои, либо посторонние. Валериан, да что с тобой?

– Мама... – он густо покраснел. – Ты помнишь девушку из ангара?

– Помню. И что?

– Она теперь не у дел. Спасибо, жива осталась. Но ей очень нужно попасть в Дерзкий мир. Она там работала с дверями и жила под прикрытием. И у неё там остался брат. Он болен, он не может обходиться без её помощи. А ей больше не попасть к нему. Ни через одну официальную дверь её не пустят, согласно всё тем же чёртовым протоколам. Я обещал ей помочь.

– А с обещаниями надо поосторожнее. От того, что ты что-то кому-то пообещал, этот человек не перестанет быть посторонним.

– Мама! Она только заберёт брата сюда и всё! Один проход туда и один обратно!

– Нет.

– Мама, пожалуйста!

– Нет! Это вопрос безопасности нашей семьи. Не смей ставить её под угрозу.

Лерка всплеснул руками:

– Ну как же так?! Что же мне делать-то?

– Думать, прежде чем что-то обещаешь! А вообще-то, ты – полновластный правитель этого мира. Возьми её за руку и наперекор протоколам проведи её через любую официальную дверь. И пусть кто-то попробует возразить.

– Ты бы так и сделала?

– Именно. Если бы я была на твоём месте.

– Я не хочу нарушать правила напоказ. Да и она против, она понимает, чем это грозит ей, и чем это грозит мне, – Лерка отрицательно покачал головой. – В условиях, когда Вебстеры и так разломали все устои, это крайняя мера.

– То есть ты считаешь, это более крайняя мера, чем показать постороннему личную дверь?

– Она не посторонняя! – вспыхнул Лерка, потом добавил спокойнее. – Для меня не посторонняя.

– Сколько времени вы знакомы?

– Две недели.

– Ничего не смущает? Две недели, Лера, это четырнадцать дней. Если все эти четырнадцать дней напролёт ты только о ней и думал, это не означает, что ты столько времени её знаешь. А если посчитать часы, которые за эти дни вы реально были вместе? А минуты, в которые ты не просто восхищённо не неё смотрел, а получал в ответ какую-то реакцию? И было ли у тебя желание как-то это всё проанализировать? Или ты влюбился, и гори всё огнём?

Наверное, не будь я ему матерью, он бы меня убил ещё в середине этого короткого монолога.

– А как долго мне нужно её анализировать, чтобы завоевать твоё доверие, мама? Жизни хватит? – бросил он в отчаянии.

– Лера, никто из нас не будет доверять девушке только по той причине, что две недели назад ты влюбился.

Лерка просто кипел и держал себя в руках из последних сил.

– Мама, я не хочу ничего делать наперекор. Мне проще было не спрашивать у тебя, а просто взять и провести её через беседку. Вы бы и не узнали. Но я спрашиваю, потому что хочу, чтобы всё было честно. Помоги мне, мама!

Я взяла его за плечи и посмотрела в блестящие синие глаза. Парень чуть не плакал.

– А почему твоя девушка, если она тебе не посторонняя, вообще просит тебя о такой помощи? Она же задверец. Пусть найдёт мембрану и вперёд. Уж чего-чего, а дырок между этими двумя мирами не так уж и мало. Или кружным путём через последовательность мембран и дверей. Огородами, как говорится.

– Отсюда она может уйти через мембрану. Но обратно ей с братом нужна удобная дверь. Мама, помоги, пожалуйста! Я могу найти и открыть ей новую мембрану и оборудовать дверь. Но на это уйдёт время. Она не может больше ждать! Её брат там один уже очень долго!

– А если так: она уйдёт через мембрану и побудет с братом там, пока ты тут оборудуешь удобную дверь?

– То есть, поблажки мне не будет? – горько вздохнул Лерка.

– Не будет, сын. Потому что ты слишком на неё рассчитываешь. Ты хочешь сделать, как проще, а не как правильно. Я тебе несколько вариантов предложила. Но ты всё-таки предпочитаешь нас всех подставить.

– Ладно. Забудем. Не было этого разговора, – Лерка повернулся и ушёл в спальню.

Ситуация поворачивалась так, что какой бы вариант Лерка ни выбрал, он всё равно будет плох, неудобен, а, возможно, даже опасен либо для нас, либо для его девушки. Мне очень не хотелось становиться врагом сыну. Но судя по тому, как резко он всё оборвал, именно так он и посчитал.

Я открыла дверь в спальню. Лерка сидел на кровати, согнувшись и сцепив пальцы на затылке.

– Лера!

– Мама, не было этого разговора. Не продолжай! Я найду решение сам.

Позади меня открылась дверь из коридора. Я обернулась.

В холл почти бесшумно вошёл невысокий ушастый худощавый человечек неопределённого возраста. Одет он сегодня был по обстановке: в мундире цвета клана Вебстера, но без эмблемы и знаков различия.

Я отлично знала: стоит этому человеку заговорить, и всё изменится. Всё, что было до этого момента, потеряет смысл. А в том, что он заговорит, я не сомневалась, иначе он бы сюда не пришёл.

Человечек заразительно улыбнулся всей сотней своих мимических морщин:

– Очень рад тебя видеть, Екатерина!

– Не могу сказать того же, Примар, – проговорила я и потянула дверь в спальню, чтобы закрыть её.

Но Лерка, услышав мои слова, вскочил, как ужаленный, подбежал ко мне и выглянул в холл.

– И вам желаю здравствовать, юноша! – радостно сообщил Примар.

– Ты что здесь забыл, сморчок?! – заорал вдруг Лерка, бросился на Примара и толкнул его, сшибая с ног.

– Лерка, что ты делаешь? Не надо! – я бросилась к ним.

– Мама, не лезь! – прошипел сын, сграбастал Примара за грудки и приподнял с пола. – Только попробуй рот открыть, мерзавец, я тебя по стенке размажу!..

– Я бы попросил... – задавленно просипел Примар, но Лерка с силой швырнул его на стену. Ударившись головой, Примар, опять сполз вниз.

Лерка снова схватил его и поднял на ноги:

– Оставь в покое мою мать! Ты понял?! Оставь её в покое! Ещё раз тебя увижу рядом с ней – убью!

– Боюсь, это будет крайне затруднительно... – прохрипел Примар. Но с опаской сощурился и голову в плечи вжал.

– Ничего, с трудностями я справлюсь! – Лерка тряхнул его, опять оторвав от пола. – Только тронь её, я тебя найду и в твоё же кольцо закатаю!

– Ловлю на слове, молодой человек! – задавленно хрюкнул Примар. – Я вас за язык не тянул... Так что добро пожаловать...

Дотащив Примара на весу до двери, Лерка распахнул её и швырнул свою ношу в коридор. Я рванулась было выйти из холла, но Лерка захлопнул дверь и, обернувшись, преградил мне дорогу:

– Даже не думай! – тяжело дыша, он выставил руки. – Не пущу.

– Сын, это бесполезно! Если он хочет что-то мне сказать, он скажет...

Я потянулась к дверной ручке, но Лерка решительно скрестил руки на груди и прислонился к двери, заслонив ручку:

– Ты никуда не пойдёшь!

– А если он...

– А если он ещё раз попытается над тобой поиздеваться – пожалеет! Я его достану!

Только тут до меня стал доходить смысл последней фразы Примара, и сердце, ухнув вниз, растворилось где-то в животе.

– Мама, что с тобой?

– Он всё уже сказал. Теперь он хочет тебя.

– Пффф, – Лерка презрительно фыркнул и скривился. – Не бери в голову. Соврёт – недорого возьмёт, это как раз про него.

– Ты молодец. Тебе удалось поссориться с богом, – меня затрясло. – Примар не простит тебе.

– Да какой он бог, мама? Маг-небожитель – да. Но не Бог. Бог не лжёт. А этот – обыкновенный лживый мерзавец.

– Он всегда исполнял обещанное! – возразила я.

– Мама, ну я тебя умоляю! – вскипел Лерка. – Он лжёт. Он и не думал оставлять тебя в покое. Он выжидал. Ему там делать нечего в вечности, почему бы не подождать... Надо было мне его не в дверь, в окно выкинуть, чтобы подольше свои кости подбирал!

– Погоди-ка... – у меня все мысли перепутались. – Откуда ты знаешь, что именно он мне когда-то обещал?! Откуда ты вообще о нём знаешь?!

– Мама, не кричи, – Лерка заговорил тихо, медленно и твёрдо. – Давай-ка спокойнее. Без нервов. Да, я знаю всё. И о Примаре, и ещё много о чём.

– Ты не можешь ничего знать!!!

Лерка покачал головой, и опять заговорил со мной, как с завзятой истеричкой, уверенно и терпеливо, чеканя каждое слово:

– Мама, ещё раз! Слушай, пожалуйста, что я говорю. Я. Знаю. Всё. Я знаю про тебя и моего отца, на которого я так похож. И я прекрасно знаю, что это за перец с ушами, которого я только что вышвырнул отсюда.

– Кто посмел тебе рассказать?!

Лерка покачал головой:

– Никто бы не посмел. Но я хороший сканер, мама. Настолько хороший, что это иногда очень мешает. И теперь я просто всё знаю. Я всё это прочёл. То там, то тут. Что-то у папы, что-то у дяди Юры, что-то у дяди Гайла... – он поколебался немного и добавил. – И у тебя тоже. Много чего.

Я просто смотрела на него, не зная, что и сказать. Меня уже не на шутку знобило.

– Прости, мама, – виновато сказал Лерка. – Прости, пожалуйста. Мне нужно было знать, за что ты себя так мучаешь.

– Теперь знаешь?

– Да, – кивнул он. – Я знаю. Знаю, как погиб мой отец и почему.

Я всю жизнь даже думать боялась о том, что будет, если Лерка когда-нибудь узнает правду. Я была уверена, что он никогда меня не простит и не захочет больше меня знать.

– И как давно ты всё это прочёл?

– Так не враз же... Ну, пара лет уже, как всё выяснил до конца.

Я закрыла лицо руками. Не было сил смотреть Лерке в глаза.

Он шагнул и обнял меня.

Давненько он в последний раз сам меня обнимал. Лет в семь, наверное. Потом стал стесняться. Себя тискать позволял, но сам ни-ни. Суровый парень рос.

И вот вдруг. Да ещё так покровительственно, как обнимает старший брат маленькую сестрёнку.

– Раз уж ты всё знаешь, сын, то зачем ты угрожал Примару? Ты же должен понимать...

Лерка осторожно отстранился и сказал довольно резко:

– Нет, не должен я понимать такое! Я не могу в толк взять, почему вы все пошли у него на поводу? Почему никто не захотел просто это прекратить? Почему тебя оставили наедине с этим? Как они могли?

– Не смей судить!

– Я не сужу. Чтобы судить, надо сначала понять. А мне пока не понять. Никого из вас не понять... – он вздохнул и угрюмо замолчал. – И моего отца...