Текст книги "Дерзкая-3. Ближний круг(СИ)"

Автор книги: Наталья Шитова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Злобно сверкнув глазами, Лерка снова ушёл в ангар.

– Жёстко ты с ним, – неодобрительно проговорил Май. – Зачем так?

– Истерику проще всего прекратить хорошей оплеухой. На себе проверено.

– Парень ни в чём не виноват.

– Так! – я повернулась к нему. – Нет здесь больше парня, Май. К сожалению. Есть иерарх Валард. И со всем этим ему теперь жить. Если собираешься соваться под руку с непрошеными советами по воспитанию – ступай на все четыре стороны!

Май тяжело вздохнул.

Я осторожно поискала сына. Лерка стоял, глядя на тела и, судя по выражению лица, с кем-то разговаривал. И чем дольше длился этот разговор, тем быстрее уходила его злость и тем глубже становилась печаль. Мне не хотелось обнаружить своё вмешательство, я лишь чуть-чуть окунулась в поток контакта и на фоне прохладного ветра услышала явственное шуршание фольги. Лерка разговаривал с Олегом. Это хорошо. Сколько бы они ни цапались между собой, всё равно были очень близки. И мне Лерка никогда не расскажет того, что рассказал бы Олегу.

Я зашла в ангар. Лерка оглянулся на меня и нахмурился:

– Что-то случилось?

– Нет. Пока хватит и этого, – я кивнула на мертвецов. – Ты прости меня, сын, резковато я с тобой. Но если бы ты походя узнал об этом от кого-то постороннего, было бы ещё хуже, поверь мне.

– Даже не сомневаюсь, – мрачно отозвался он. – Да всё в порядке, мам. Всё правильно ты сказала. И я обязательно займусь этими протоколами. Нельзя так делать. Это неправильно. Надо всё поменять.

Лерка взрослел хоть и не дома, но в нормальном мире среди хороших людей. Я понимала, что принять происходящее до конца он всё равно не сможет. Будет сопротивляться до последнего, даже если кто-то станет на него давить и выкручивать руки формальностями.

– Я сделал дяде Юре предупреждение, чтобы впредь ничего подобного не вздумал предпринимать, не уведомив меня о своих намерениях.

– Я думала, ты с папой говорил.

– Да, и с ним тоже, – кивнул Лерка. – Он сказал, прилетит сюда, как только сможет... Ладно, мы с Маем пока делом займёмся.

Май вошёл в ангар и вопросительно взглянул на Лерку.

– Они не должны тут валяться, как на свалке, – сказал Лерка. – Давай-ка, Май, поработаем.

Они вдвоём стали растаскивать тела, раскладывая их на полу рядами и снова возвращаясь туда, где трупы были свалены в кучу. Работа была не из лёгких, я видела, как они оба сильно устали уже через полчаса. Но зато всех аккуратно разложили.

– Не может быть! – вдруг выдохнул Лерка.

Он подхватил на руки и вытащил в проход тоненькую женщину с длинными спутанными волосами. Она казалась такой же безжизненной, как и остальные. Но Лерка, осторожно положив её на пол, деловито проверил пульс и кивнул, счастливый:

– Жива!

Он начал расстёгивать на женщине одежду.

– Мама, помоги мне! А ты, Май, найди медицинский контейнер, тут обязательно должен быть где-то! Быстрее!

Май побежал к вертолётам, а я стала помогать Лерке раздевать его находку.

Это оказалась совсем юная девчонка. Худущая, миниатюрная, светловолосая. Очень бледная, с почти белыми губами, вся перепачканная засохшей кровью.

Лерка разрезал на девушке куртку и футболку. Какие-то куски ткани, присохшие к ране, отодрал сильным рывком. Бедняжка даже не шевельнулась. Потекла кровь. Рана шла по левому плечу, переходила на туловище и заканчивалась зияющим глубоким разрезом под рёбрами. Подобные следы оставляет среднего диапазона оружие с широким лучом. Такими вооружены гвардейцы иерархии.

– Ей повезло. Сердце и лёгкое не задеты, – сказал Лерка. – Видимо, она быстро упала, и луч прошёл немного в стороне.

Май привёз грохочущий колёсами огромный медицинский контейнер. Лерка вскочил, открыл дверцы. Некоторое время внимательно изучал содержимое и пытался прочесть надписи. Наконец, решительно взял несколько инъекторов, большую ёмкость дезинфицирующего раствора и перевязочные пакеты.

Я уложила девушку поудобнее и отошла, чтобы не мешать сыну. Он ловко и уверенно обработал рану, потом один за другим сделал три укола и стал закрывать разрез стерильными повязками.

– Май, вызови медицинский вертолёт из главного корпуса. И скажи, пусть поторопятся.

– Хорошо.

Лерка закончил перевязку, напоследок обтёр девушке лицо и набросил на неё сверху покалеченную куртку.

– Ты её знаешь? – спросил он Мая.

– Видел несколько раз. Здесь, в главном корпусе. Как зовут, не знаю. Она недавно работает, не больше года.

Лерка тяжело вздохнул, взял девушку за руку, проверил пульс:

– Ну, вроде не так плохо всё. Антибиотик, обезболивающее и сердечный стимулятор я ввёл. Она поправится. Но её зашивать надо, или жуткие рубцы останутся.

Он подумал некоторое время, потом встрепенулся:

– Май, давай-ка ещё раз проверим всех. А вдруг...

Они принялись медленно и методично обходить помещение, задерживаясь у каждого тела. Они осмотрели всех до одного, но больше живых не было.

– Ладно, уходим отсюда, – скомандовал Лерка и, взяв девушку на руки, двинулся из ангара.

На улице он положил её на траву около тропинки и сам сел рядом прямо на землю.

Некоторое время все молчали.

– Но почему?! – вскрикнул вдруг Лерка так яростно, что я вздрогнула.

Он вскочил и смотрел на Мая, тяжело дыша и сжимая кулаки.

– Так будет лучше, – отозвался Май.

– Кому? Тебе?

– В итоге – всем, – вздохнул Май.

– Хорошо. Как хочешь. Свободен, – подытожил Лерка, снова сел и стал смотреть на лежащую девушку.

Май повернулся ко мне.

– Я решил, что с этого момента я больше иерархии не служу.

– Очень вовремя, – хмыкнула я, сразу поняв, что так взбесило сына. – Всё-таки жмёт мундир-то?

– Ну, может, я вырос немного, – кивнул Май. – Не хочу, чтобы мне отдавали приказы, которые я не смогу исполнить. Если откажусь – буду изменником. Если исполню – буду проклинать себя всю жизнь.

– Да делай, что хочешь! – рявкнула я. – Не нужны мне твои объяснения!

– Вертолёт! – вскочил Лерка. – Садится на площадку. Пойдёмте!

Он наклонился, чтобы взять девушку на руки.

– Давай я, – предложил Май.

– Сам обойдусь, – буркнул Лерка, – Мама, куртку на ней поправь, упадёт сейчас.

Я поправила. Лерка направился по тропе к поместью. Я шла в нескольких шагах позади и видела над плечом сына привалившуюся к нему светлую макушку.

* * *

Из проклятого Юркиного поместья я улетела в главный корпус при первой же возможности и почувствовала огромное облегчение. Мы с Олегом заселились в просторный жилой блок, точную копию апартаментов иерарха, но четырьмя этажами ниже, уже под землёй. Пространства было много, но радости маловато. Обслуга и снабженцы готовы были по первому требованию выдать всё необходимое, но через три дня Олег уже выл от сурового гостиничного быта и стандартного пайка. Пайков ему никто не запрещал съесть столько, сколько влезало, но Олег страдал без привычной домашней еды, без своей любимой бритвы и удобных практичных носков финского производства. Через неделю он не выдержал и собрался сходить в Комарово, принести нам немного обычных бытовых радостей. Он звал меня с собой, но мне не хотелось отвлекаться от работы, и я отправила его одного, снабдив списком вещей, которые он должен был взять для меня.

Он ушёл утром, и я думала, ну два часа, ну три. Ну, пять, и то если совсем уж беспомощен в собственных шкафах разобраться. Но чтобы до самого вечера – это было странно.

Когда Олег вошёл и протащил с собой две огромные дорожные сумки, я уже заканчивала изучать последнюю карту дверей в своём планшете.

– Ты что так долго? Думала уже посылать кого-нибудь на розыск.

– А связаться со мной не догадалась? – удивился Олег.

– Неа, – усмехнулась я. – Отвыкла.

– Да уж, мы тут скоро вообще отвыкнем от нормальной жизни, – печально покачал головой Олег.

– Я спросила, почему ты так долго?

– Ну, пока дом проверил, пока счета оплатил. Потом в агентство съездил. Ребята узнали, что ещё неопределённо долго будут существовать без начальства, и сильно взбодрились. Они там опять на налоговый штраф налетели, а так всё нормально. На обратном пути заехал в магазин, купил свиных котлет на косточке. Дома замариновал, обжарил, запёк в духовке и, наконец-то, поел по-человечески...

Я оторвалась от карты и взглянула на Олега. Он блаженно улыбался, как сытый котяра.

– Ну, поел, так поел, и нечего дразниться, – буркнула я. Олег делал мясо так, что сожрать можно было вместе с тарелкой.

Олег открыл одну из сумок и достал контейнер-термос и пакетик с десятком пластиковых вилок.

– Давай, ешь скорее, должно быть ещё горячее.

– Ух ты! – я открыла контейнер. Лежащий там свёрток фольги действительно был ещё горячим. – А нож?

– Я тебе уже порезал, – улыбнулся он.

Я развернула, обжигая пальцы, и задохнулась от невероятного аромата молотых травок, которые Олег смешивал по своему собственному рецепту.

Мяса было много. Я ела, а Олег сидел напротив, подпирая голову рукой, и одобрительно смотрел на меня.

– Олежка, это с ума сойти как вкусно, но в меня не влезет, – жалобно сказала я, осилив половину.

– Влезет, – строго возразил он. – Ты посмотри, что от тебя осталось за эти две недели. Ешь, ешь.

– А Лерка как же? А Юра?

– Юра обойдётся, – отмахнулся Олег. – Поселился в своём поместье, и пусть его там кормят, я ему туда ничего не повезу. А для Лерки отдельный контейнер. Я просил, чтобы он срочно его забрал. Надеюсь, придёт. Не придёт – сами съедим. Так что ешь. Я сейчас тебе чай заварю. Не здешние табачные опилки, а нормальный.

Да уж, когда о тебе заботятся, ничего плохого в этом нет.

В нашем семействе всё было поставлено с ног на голову. У меня по части домашнего хозяйства были большие проблемы. Я ничего не умела, да и не хотела уметь. Виной всему – непреодолимая лень, руки не из того места и голова с крышей набекрень. Если я на некоторое время оставалась одна в доме, то даже не пыталась вынуть что-то из холодильника и разогреть. Я просто забывала о том, что надо поесть, потому что всегда находились неотложные дела, или в жестокий депресняк вообще ничего не хотелось. А уж заставлять меня готовить никто даже и не осмеливался. Результат мог быть опасен для жизни.

В нашем доме хозяйничали мужчины. Юра всё умел и никогда не отказывался, но всё у него происходило как-то нервно, и на кухню, когда он там что-то делал, лучше было не заходить вообще. Там не оставалось ни одного свободного и ни одного живого места, и убирал кухню Юра потом в три раза дольше, чем кашеварил. Олег же был виртуоз. У него всё получалось настолько легко, просто и незаметно, что не успеешь глазом моргнуть, а уже вкусняшка на тарелке, очистки в ведре, плита протёрта, а кастрюли чистые, и всё это точно к ужину.

Мясо я всё-таки прикончила. А потом большую чашку моего любимого чая с мелиссой.

Не знаю даже, что меня больше тронуло: вкусная еда или взгляд Олега, наблюдающего за мной с лёгкой, немного грустной улыбкой.

– О, Лерка пришёл, – встрепенулся Олег и повернулся к двери.

Сын вошёл и тут же потянул носом воздух.

– Я опоздал? – огорчился он, глядя на растерзанную фольгу на столе.

Олег рассмеялся и достал из сумки второй контейнер.

– Спасибо, пап! – повеселел Лерка и в ответ достал из нагрудного кармана маленький носитель данных для планшета. – Мам, это тебе дядя Юра передаёт. Служба безопасности подняла старые архивы последней войны. Там хранились карты, составленные вручную лучшим тогдашним спецом по дверям. Их оцифровали и наложили на самые свежие официальные карты. И вот это, что я принёс, самая полная карта дверей Первого мира. Её надо бы сверить. Не каждую дверь, конечно, это невозможно, но выборочно. И обратить внимание на пустоши. Действительно ли там до сих пор ничего нет.

– А кто будет этой сверкой заниматься, у дяди Юры нет идей? – проворчала я, принимая данные и вставляя карточку в свой планшет. – После того, как он ликвидировал специалистов...

Лерка тяжело вздохнул:

– А вот как раз они бы тут не помогли. Дядя Юра сказал, что главная задача – проверить, не появились ли за последние двадцать лет новые неучтённые двери. А если появились, то как, когда, и чьих это рук дело. Проверять должен независимый специалист, незаинтересованный в подтасовке результатов сверки.

– Это кто же?

– Ты, мама.

– Замечательно. Ты мне предлагаешь обойти пешком весь Первый мир?

– Ну, я же сказал, не весь. Выборочно. Какие именно территории проверять, и насколько подробно – тебе виднее. Лучше тебя спецов в иерархии не осталось.

– А Май?

Лерка сжал губы и не ответил.

– Ты больше не можешь ему приказать, но попросить-то ты можешь? Я взяла бы на себя одну половину территорий, он – другую.

– Хорошо, я подумаю, – Лерка взмахнул рукой. – Бывайте! Я – ужинать и спать.

Олег проводил его взглядом и повернулся ко мне:

– Мне кажется, он так легкомысленно относится к себе... Ходит один, где попало, когда вздумается. Никакой охраны, никакого прикрытия. Думать же надо, он больше не пастух, который никого не интересует.

– Олежка, за ним наблюдают, кому положено.

Олег недоверчиво покачал головой, но ничего не сказал.

– А что касается прицельных атак, – добавила я. – Так у него уже опыт есть. Он сильный и быстро учится. Я, честно говоря, за тебя больше боюсь.

– С чего вдруг? – Олег удивлённо вскинул брови.

– С того, что, когда нам Лерка с Маем объясняли, как защищаться от телекинеза, ты слушал как-то без энтузиазма. А это было важно. Это срабатывает.

– Я всё выслушал и всё понял, – отмахнулся Олег. – Только что толку? Сама знаешь, какой из меня сканер. Я больше по старинке могу, пальнуть пару раз или по морде дать. Конечно, уже не всякого догоню, да и не от всякого убегу, но уж если меня догонят, жизнь я продам дорого.

– Олежка, здесь за тобой бегать не будут. Здесь сам знаешь – кишки могут нашинковать на расстоянии.

– Ладно, – серьёзно сказал он. – Что теперь об этом. Надо просто быть осторожнее.

Олег отправился мыть контейнер, а я снова засела за планшет и запустила карту, которую принёс сын.

На экране замелькали россыпи условных обозначений: молодые мембраны, оборудованные двери, старые мембраны... Особенно густо были усыпаны дикие степи Материка. Второй по плотности значков оказалась территория, центром которой было Юркино поместье. Третьим был обширный участок непролазного леса, начинающийся от южного залива на северо-восток. Остальные территории казались сущими пустырями. Не то чтобы там совсем не было дверей, но плотность их в сравнении с другими территориями казалась просто смешной.

– Сын задал задачку на год вперёд, – вздохнула я.

– Я не рассчитывал, что мы тут так долго задержимся, – грустно сказал Олег.

– Ну, что поделать. В крайнем случае, ещё не раз сходишь домой и принесёшь сюда всё, что тебе надо.

– Далеко не всё, что мне надо, я смогу протащить по нашей лестнице в беседке.

Он подхватил сумки и понёс их в спальню.

Я открывала одну карту за другой, прикидывая объём работы и с чего начать. Кроме обновлённых отлаженных карт, Лерка принёс оцифрованные архивные исходники. Я открыла первый попавшийся. Земли вокруг поместья Вебстеров. На стандартной карте авторучкой были нанесены значки и сноски, а сбоку на полях записаны пояснения. Мелким бисерным почерком, которого я не видела очень много лет. Карты составлял Валерий. Лучший тогдашний спец по дверям. Вот и дверь на тропический остров, обозначена, как молодая мембрана... Я перешла на обновлённую карту. Там это была уже старая мембрана, разрушенная дверь.

Я забрала с собой планшет и прошла в спальню, где Олег раскладывал свои вещи. Бросив планшет на кровать, я занялась сумкой, которую Олег принёс для меня. Одежда, бельё, всякая женская всячина...

– Олег! А обувь?!

Он зажмурился и шлёпнул себя по лбу:

– А, ч-ч-чёрт возьми! Из головы вылетело.

Я обречённо хныкнула.

Кроссовки, которые мне выдал Лерка после моего похода на остров, были на два, а то и на три размера больше, чем я носила. Несмотря на все ухищрения, на вложенный в носки поролон и сильно затянутые шнурки, ходить было неудобно.

– Ну, давай, я ещё раз схожу, – с готовностью предложил Олег. – Что тут до Тулы-то...

После сегодняшнего ужина отправлять Олега обратно было как-то немилосердно.

– Ладно, проехали. А в следующий раз я тебе на лбу напишу, чтобы не забыл.

– Да, я отвлёкся... И вообще забыл напрочь, – виновато вздохнул Олег.

– Да брось, ничего страшного. Ну, похожу ещё немного в этих лаптях.

Я быстро рассовала вещи по полкам и ящикам, забралась на кровать с ногами и снова углубилась в карты.

– Да отвлекись уже, что ты прилипла к планшету?

– Не мешай.

– Ты что, наизусть хочешь всё выучить? – уточнил он, присев у меня за спиной. – Заканчивай, поздно уже.

– Ты же видишь, я делом занята. Ну, что ты от меня хочешь?

Он не ответил, провёл рукой по моим волосам, поддел пряди и отвёл их, открывая шею. Через секунду его губы защекотали мою кожу.

– Олег, не сейчас.

– Почему вдруг не сейчас? – возразил он и потащил рубашку с моего плеча вниз.

– Олег, давай не сегодня.

– Думаешь, к завтрашнему утру твои драгоценные двери разбегутся? – засмеялся он и запустил руки мне под рубашку.

– Олег!

– Взывать к чувствам бесполезно, я знаю, – он прижался лбом к моему плечу и усмехнулся, – Что ж, попробую к логике. Чем "потом" лучше "сейчас"? Чем плохо "сегодня"? Я не знаю, что там будет завтра. А сегодня мы живы, и мы вместе. Разве это не повод?

Против железной мужской логики возразить было нечего. Я сдалась, выключила планшет, отбросила его подальше и подалась навстречу настойчивым и ласковым рукам Олега.

* * *

– Снижайся!

– Куда уж ниже? – проворчал Олег, слегка отводя рычаг. – Сейчас ёлки стричь будем.

– Вполне ещё на пять-шесть метров можно взять ниже. Давай!

Вертолёт немного провалился и пошёл над самыми верхушками.

– Теперь медленнее... Ещё медленнее... Олег, ну это вертолёт или что? Ползком! Почти зависая!

Олег нахмурился, но обороты снизил.

– Хорошо, – кивнула я. – Теперь сюда посмотри! – я указала на карту, что была на приборной доске. – Вот так идём: покрываем весь квадрат, туда – обратно, как челнок. Между параллельными траекториями не больше двадцати метров. Давай, вперёд!

Олег развернул машину на первый обратный прогон.

– Не ускоряйся! Я что сказала – ползком!.. Зачем ты только увязался за мной?!

– Ну уж не для того, чтобы тебя угробить таким полётом, – вздохнул Олег.

– Слушай, вот когда мы с тобой в паре отрабатываем криминал... Труп какой-нибудь, место преступления, улики, свидетели, всякое-разное... Вот я много тебе указываю, что делать, как делать, кого опрашивать? Или я всё-таки тебя слушаю и делаю, как скажешь?

– Да вроде делаешь, как скажу... – буркнул Олег, поняв, к чему я клоню.

– Так будь добр, когда мы с тобой в паре работаем с дверями, слушать меня и делать так, как я скажу! Если ты взялся вести вертолёт, веди его так, как мне надо для дела. А не так, как твоя душа просит. Или катапультируйся отсюда к чёртовой бабушке, я сама справлюсь!

– Да слушай, я бы с радостью, чем с тобой нервы мотать... Но я отсюда к бабушке не долечу, мы уже в непролазной тайге, – раздражённо отозвался Олег. – А одна даже не думай так летать. Ты же всё время носом в свои карты утыкаешься. Либо за рычаги дёргать, либо в картах шарить, но не одновременно!

– А раз так, веди машину и молчи! Не мешай! Чтобы правильно чувствовать фон на местности, мне надо двигаться медленно и низко. И необходимо сплошное покрытие территории. Ясна задача?

– Так точно, – вздохнул Олег.

– Выполняй!

– Есть, мой генерал.

Олег молча повёл вертолёт, и это уже было похоже на то, что требовалось.

Утром мне никак было не отвязаться от Олега. От него вообще иногда невозможно отвязаться, только сбежать. Но в этот раз мне действительно нужен было напарник. Облететь большую территорию, одновременно сверяя карту, в одиночку невозможно. Или сверка будет наобум, или кувырнёшься носом в какую-нибудь кочку вместе с вертолётом.

Начать я решила с пустынного пятна к востоку от дальнего южного залива. Пустыней эта территория была лишь на карте дверей. В своём естественном виде это были вековые леса, настолько густые, что захочешь сеть даже на нашем маленьком и компактном вертолёте, так ещё поищешь местечко, куда можно безопасно втиснуться.

Олег уже почти наполовину покрыл заданный квадрат. Я спокойно рассматривала карту, отмечая подтверждённые объекты.

– И как результат? – поинтересовался он.

– Как и ожидалось. Здесь действительно пустовато. Нанесла несколько мембран, которых прежде не было на карте. Но мне эта территория сегодня нужна по другой причине. Это будет скорее хронометраж. Надо будет посчитать, сколько времени в среднем уйдёт на прочёсывание с воздуха. Сегодня возьмём пустошь, завтра что-нибудь погуще. А вокруг Юркиного поместья придётся пешком топать, иначе всё сольётся.

– А как думаешь, есть смысл в этой работе?

– Пока вокруг дверей такой суровый пропускной режим – конечно, есть. А как всё дальше повернётся – посмотрим...

Меня вдруг качнуло и отбросило назад на спинку кресла.

– Катя?! – Олег повернулся ко мне.

– Смотри лучше вперёд, – рявкнула я на него. Он послушно отвернулся.

Откуда-то справа потекла тягучая давящая волна. Желудок медленно пополз в горло.

– Катюша, что с тобой? – Олег взял меня за руку.

Я вырвалась:

– Да делай ты свою работу и не отвлекайся!

Он вцепился в рычаги, но продолжал угрюмо на меня посматривать.

Я сличила местность справа по борту с картой в планшете. Судя по карте, там ничего быть не должно. Но именно оттуда, от скалы, торчащей над макушками огромных елей, шёл вязкий поток. Это была даже не дверь. Это целые ворота.

– Надо сесть у этой скалы, – сказала я, с трудом разлепив губы.

– Я попробую, – согласился Олег.

Каждый, даже не очень крутой вираж, который выписывал Олег в поисках пятна для посадки, ещё больше усугублял моё состояние. Мне казалось, я просто взорвусь или вывернусь наизнанку.

Наконец, Олег разглядел что-то и почти провалился вниз, приглаживая бортами еловые лапы. Посадил, правда, хорошо: завис у самой земли и мягко шмякнулся. Едва бросив рычаги и отщёлкнув ремни, Олег бросился меня тормошить.

– Ну что такое с тобой, Катюша?

– Здесь дверь. Какая-то зверская... – я с трудом сделала вздох. Тошнота немного улеглась, но не проходила.

– Согласен. Даже меня немного замутило, – кивнул Олег. – Но ты что-то совсем зелёная. Подожди, я тебя сейчас на воздух вытащу.

Он вылез из кабины, обошёл вертолёт, открыл мою дверь и опустил лестницу.

– Вылезай!

Я с трудом выползла на порог, и Олег сдёрнул меня вниз. На воздухе стало полегче.

– А на карте, получается, ничего нет? – уточнил Олег.

– Ничего. Давай осмотримся.

На самом деле оказалось, что вокруг есть довольно большая площадка для посадки, только деревья заслоняют обзор с одной стороны, а козырёк скалы – с другой. Но если знаешь, что эта площадка здесь, то посадить у скалы пару больших вертолётов или полдюжины маленьких совсем не проблема.

Я пошла по краю площадки вдоль отвесной стены, поросшей каким-то ягодным кустарником. Зов двери был невероятно сильным. Через некоторое время мой организм попривык, и меня уже так не кидало из стороны в сторону, но желудок ещё противно вибрировал.

– А что за дверь, не чувствуешь?

– Сначала показалось, что это к нам дверь. Теперь зов какой-то другой. Либо это незнакомый мне мир, либо тут не одна дверь, а несколько.

Мы завернули за выступ скалы и обнаружили расщелину. В неё вела не то чтобы торная дорога, но вполне заметно протоптанная тропинка.

– Пойдём внутрь? – спросил Олег.

– Да, пойдём. Но осторожно. И будет хорошо, если ты мне дашь оружие.

Олег строго глянул на меня и покачал головой:

– Не дам.

– По-твоему, я возьму в руки пистолет и тут же снесу себе башку?

– Нет.

– А что тогда? Тебе снесу?

– Надеюсь, что нет.

– Тогда в чём дело?

– В том, что мы приняли решение, и ты с ним согласилась. Оружие ты получаешь только в тире.

– Какой толк от тира, если в случае опасности мне нечем защититься? Как ты ещё согласился мне перочинный ножик выдать, удивительно?!

– Да вот, это всё моё мягкосердечие, – фыркнул Олег, но потом посмотрел на меня серьёзно. – Катя, хочешь обижайся, хочешь нет, но... Если я дам тебе оружие, и, если, не дай Бог, это как-то выйдет боком... Короче, ещё и этот крест я нести не готов.

Олег сунул руку за пазуху и вынул пистолет из кобуры. Держа его дулом вниз, он пошёл впереди меня по тропинке, ведущей внутрь скалы. Я послушно пошла следом.

Сначала в расщелине было темно, потом впереди забрезжил тусклый рыжий свет, и коридор в скале стал расширяться.

– Интересно тут у них, – присвистнул Олег, останавливаясь.

Мы вышли к подножию огромного каменного колодца, уходящего вверх, видимо, на всю высоту скалы, метров на двадцать. Колодец был практически круглый и весь его занимала крутая винтовая лестница из металлических балок. На разных высотах были видны стеклянные перегородки, закрывающие проходы в боковые ответвления. Такая же стеклянная дверь закрывала и вход на ступени. Хотя никакого замка на ней не было видно, и сама дверь была даже приоткрыта.

Освещалось сооружение несколькими очень большими, но слабыми лампами накаливания. Внизу у приоткрытой двери на стене мы увидели целы ряд выключателей-тумблеров. Олег протянул руку к крайнему.

– Не стоит, – остановила я его. – Тебе что, темно? Лучше ничего не трогать.

Мы осмотрелись. В стороне угадывалась ещё одна дырка в каменной стене, оттуда ощутимо тянул поток ветра. Но куда сильнее и призывнее тянуло сверху из самого колодца.

– Это ты точно сказала: ворота. Если даже я что-то чувствую.

– Меня это что-то просто сшибает с ног.

Олег озабоченно посмотрел на меня:

– Тогда просто подожди меня тут внизу. Я попробую подняться наверх.

Он сунул пистолет обратно в кобуру, открыл настежь стеклянную дверь и ступил на лестницу. Не торопясь, он преодолел с два десятка ступеней, прислушиваясь и внимательно глядя вверх.

– Что там?

– Пока ничего. Ещё одна стеклянная дверь прямо посреди дороги. Открываю, иду...

Сначала погас весь свет. Потом где-то наверху грохнуло и появилась ослепительно белая вспышка. Я присела, нагнув голову и пряча глаза, чтобы не ослепнуть. И тут всё вокруг стало рушиться. Меня оглушил скрежет металла и звон стекла. Взрывная волна, запертая в каменном колодце, сносила на своём пути всю конструкцию.

– Олег!

Меня отбросило ударом в сторону выхода, а когда вокруг посыпались стекла, и прямо в лицо пахнула сухая и душная волна пыли и дыма, я закрыла голову руками и ждала, что вот-вот всё кончится. И возможно даже, что насовсем.

– Олег!

Он не отозвался. То тут, то там, то выше, то ниже что-то продолжало обрушиваться.

– Олежка!

Я услышала сдавленный кашель.

– Удивительно, но я, кажется, живой, – прокричал Олег между приступами кашля. – Пылища кругом...

Я вынула из наколенного кармана фонарь и включила его.

Луч света выхватил клубы пыли и огромную свалку, заполняющую всё основание колодца.

– Олежка, ты где? Не вижу тебя.

– Да тут я, – отозвался он откуда-то из глубины.

Я посветила на голос и практически на самой земле увидела лицо Олега, наполовину закрытое завалившейся металлической балкой.

– Катя... – проговорил он неуверенно. – Надо помощь звать. Сам я не выберусь. Эту штуку мне даже не пошевелить.

– Сейчас я попробую до тебя добраться. Может, вместе справимся.

– Нет, даже не пытайся. Всё равно не получится. Даже если ты сюда влезешь, мы тут ничего не разгребём. Я ранен.

Я просунула руку с фонарём поглубже в завал и попыталась осветить Олега с ног до головы. Сначала я не увидела ничего особенного, потом, повернув фонарь под другим углом, увидела большой осколок стекла, воткнувшийся Олегу справа под рёбра. С обеих сторон от стекла из раны лениво пузырилась кровь.

– Бортовой номер вертолёта помнишь? – спросил Олег.

– Чёрт... Нет!

– И я нет. Я его даже не посмотрел. Иди наружу. Посмотри номер, вызови помощь. Нас найдут по пеленгу. Так будет быстрее, чем ты будешь показывать кому-то из наших карту... Бегом!

Вертолёт не живой, его волну не найдёшь, на расстоянии номер не подсмотришь.

Я вскочила и, подсвечивая себе дорогу, бросилась к вертолёту.

"Юра! Мы попали в историю. Олег ранен. Срочно нужен медицинский вертолёт. И несколько человек для разбора завалов".

"Где вы?"

"На востоке от южного залива. Ищите по номеру вертолёта. Я смотрю на него. Видишь?"

Юра подключился глубже.

"Вижу. Всё понял. Держитесь".

На ходу стряхивая с себя пыль, я побежала обратно.

– Олег, как ты?

– Живой пока, – вздохнул он.

Я положила включённый фонарик на какую-то поверхность сбоку и стала оттаскивать мусор со своей стороны, чтобы подобраться к Олегу поближе.

– Спокойнее, Катюша, спокойнее... Снизу ничего не тащи, а то рухнет что-нибудь сверху, только себя завалишь.

– Слушай, помолчи уже, сама разберусь.

Я расшвыривала обломки, обдирая руки и глотая пыль, пока не добралась до конструкции, которая завалила Олега. Металлическая рама держалась крепко, и давить Олега насмерть не собиралась. Но поднять её было, действительно, невозможно.

– Всё, Катюша. Не дёргайся больше. Ждём.

– Нельзя нам ждать. Надо что-то сделать с этой стекляшкой.

– Не повезло мне... Да и обидно. Вот зачем вёл здоровый образ жизни? Знал бы, что печень себе проткну, мог бы почаще коньячком баловаться...

– Тебе всё хиханьки, – вздохнула я.

"Мама! Что там у вас?!"

"Всё плохо, Лера. Вот, смотри".

Я по большому кругу осветила фонарём всё, что было вокруг меня, потом осветила Олега и торчащее в боку стекло.

"Мама, стекло надо вынуть. Оно заострённое, если оставить, опустится глубже. Делай, я буду смотреть".

Я положила фонарь так, чтобы он светил на рану и осторожно выдернула стекло. Его острый треугольный конец был погружён в тело очень глубоко. Кровь побежала ручьём.

"Сожми разрез с двух сторон".

Я зажала пальцами, но кровь бежала сквозь пальцы так же бойко.

"Не так. Не пальцами. Ладонями, с силой. Надо пережать повреждённые сосуды."

"Хорошо, Лера. Я попробую".

"Мама, мы будем у вас через полчаса".

"Ты летишь сюда?"

"Два вертолёта, медицинский и гвардейский. Я с ними. Но нам не успеть раньше, чем через полчаса".

"Хорошо, мы ждём".

"Мама, если кровь не остановить, он не дотянет. Постарайся, пожалуйста!"

– Что? – спросил Олег, наблюдавший за мной.

– Помощь прибудет через полчаса. Раньше никак. Слишком далеко мы с тобой улетели.

– А ещё что?

– Ничего. Лера рассказывал мне, что я должна сделать.

Я попыталась зажать рану с силой. Кровь потекла значительно медленнее. Но руки у меня очень быстро устали.

– Катя, ты делаешь мне больно.

– Ничего не поделаешь. Так надо. Терпи, если хочешь дождаться врачей.

Через минуту Олег стал дрожать.

– Что с тобой?

– Мне холодно.

За моей спиной у входа раздался какой-то шорох. Потом я чётко расслышала торопливые шаги. По завалу зашарил луч света.