Текст книги "Индия в зеркале веков"
Автор книги: Наталья Гусева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)
Вот перед нами родня жениха и невесты. Все они выглядят просто устрашающе – у всех лица, головы, плечи по обычаю осыпаны красным порошком, словно кровью политы. У отца жениха лоб густо смазан красной пастой и присыпан серебряными блестками, а у отца невесты лицо разделено пополам – левая половина выкрашена красным, а правая обычного цвета, хотя, правда, нос целиком красный. Они радостно сияют крупными белыми зубами и похожи на двух веселых людоедов. Но вместо того чтобы меня съесть, они венчают меня душистыми гирляндами и ведут к молодым. Те неподвижно сидят на стульях на высоком помосте под традиционным навесом. Все вокруг бесконечно счастливы, галдят, толкаются, смеются, прогоняют детей, которые тут же опять собираются стайкой, разглядывают жениха и невесту, разглядывают меня. На головах молодых возвышаются бумажно-фольгово-цветочные короны, вдоль щек свешиваются гроздья цветов, на шее висят цветочные гирлянды, бусы и подвески. Лоб молодой смазан красным, а над линией бровей до самых ушей идет, как принято, серебряная полоска. В нос уже вдето украшение замужней женщины – довольно массивная серьга, а шею обвивает традиционная «мангаль-сутра» – нитка черных и золотых мелких бусинок с двумя золотыми полушариями посередине – это брачное ожерелье, и оно заменяет в Индии обручальное кольцо. К краю сари привязан шелковый белый шарф, перекинутый через плечо жениха. На второй палец каждой ее ноги надеты гладкие серебряные кольца. Все это говорит о том, что невеста отдана мужу и принадлежит ему до гробовой доски без права сделать хоть один шаг по своему усмотрению.
И вот здесь подвергается серьезнейшему испытанию добронравие и сдержанность, привитые ей с детства. Как, впрочем, и те же качества ее новой родни, потому что индийская семья очень легко может обернуться самой страшной тюрьмой для женщины.
Только вошедшее в плоть и кровь умение сдерживать раздражение и нелюбовь могут помочь свекрови подавить в себе ревнивую неприязнь к жене сына и не очень обижать ее.
Невестка в индийской семье является самым незащищенным существом. Традиция отдает ее в полную власть свекрови, а если она выходит за младшего в семье, то и женам старших братьев мужа.
До сих пор во многих случаях индийская семья состоит из родителей, их женатых сыновей, неженатых сыновей и незамужних дочерей. Все они живут вместе. Иногда человек по пятьдесят. Мужчины отдают родителям весь свой заработок, и свекровь определяет, на что и как надо тратить деньги. Если свекровь недостаточно добра, чтобы побаловать невестку подарком, та должна обходиться тем, что получила в подарок на свадьбу да привезла из родного дома. Если свекровь не считает нужным привлекать невестку к обсуждению бюджета семьи, к вопросам воспитания и обучения детей и ко всем другим проблемам жизни, невестка будет жить как бесплатная прислуга, проводя свои дни у очага, у детской кроватки, у посуды и не имея права голоса ни в чем. Найдут нужным отослать детей к каким-нибудь родственникам, отошлют. Найдут нужным взять для ее мужа вторую жену, возьмут.
Только в свободной Индии был принят, например, закон о том, что вдова имеет право на часть имущества покойного мужа, а до этого вдова пожизненно должна была служить прислугой в доме родственников мужа. Все презирали, угнетали ее, так как по традиции считается, что в одном из своих прежних перерождений она так грешила, что боги покарали ее теперь, отняв у нее мужа. Если она возвращалась в родную семью, то и там обычно было не слаще, потому что те же попреки она слышала и от своих родных, и от жен своих братьев. К тому же, уходя в свой дом, она должна была оставить детей у свекрови, а какая же женщина пойдет на это? В случае любой горькой доли женщине помогает выстоять только бесконечная преданность мужу и умение все прощать, подавлять в душе естественный протест.
К счастью, к великому счастью, такие тяжелые отношения в семье не являются правилом. Кроткие, работящие, терпеливые невестки, особенно те, кто «сумел» родить сына, все же являются обычно радостью семьи. По-настоящему плохо приходится бездетным женщинам – их обычно довольно скоро заменяют новыми женами. Ступенью ниже тех, кто «умеет» рожать сыновей, стоят те, кто рожает девочек. Но поскольку принято иметь много детей, то с годами появляются и мальчики и девочки, и женщина-мать занимает в семье свое прочное место. Поскольку число жителей Индии превысило 1 млрд, в стране ширится пропаганда ограничения деторождения и раздаются призывы иметь не больше двух детей.
Но не только от жены требуется покорность мужу и безмерная преданность ему. Мальчики тоже растут в сознании того, что со временем станут мужьями. Все индийские религии предписывают соблюдение целомудрия до брака. И целомудрие почти всегда соблюдается в ожидании жены – той, которая подарит ему детей.
Чистота отношений в среде индийской молодежи поражает европейцев. Городская молодежь из интеллигентных слоев учится, а до окончания обучения древняя традиция воспрещает общение с женщиной, и этого запрета придерживается большинство молодых людей Те же, кто не может учиться, а работает, живя в семьях, воспитываются в таком же духе – в ожидании своего брака.
Уличный плакат – призыв без слов к ограничению деторождаемости
«Вы, европейцы, любите и женитесь, а мы, индийцы, женимся и любим». Это верно Так оно и есть В большинстве случаев.
А в меньшинстве? – спросите вы Ну что же, в меньшинстве бывает все.
Иногда на улицах встречаются юные существа, всем своим видом, каждым движением и каждым поступком стремящиеся показать, что они безумно «прогрессивны».
Навязчивый грим в западном стиле, наимоднейшие прически, развязная походка и – почти в обязательной комбинации со всем этим – пренебрежение к собственной национальной культуре.
Что же поделать, бывают и такие продукты – или отходы? – Широкого обмена культурными ценностями между Востоком и Западом.
Такую молодежь нельзя обвинить в излишней скромности – буржуазное мещанство нигде в мире этим не страдает. Здесь у девочек считается шиком показать, что они умеют пить, курить, а иногда даже развязно садиться к мальчикам на колени. Поведение на грани распутства кажется им критерием личной свободы и эталоном независимости «на европейский лад». К счастью, их очень мало.
Их нравственное убожество особенно контрастно вырисовывается на фоне поведения нормальной учащейся молодежи.
Какая это замечательная молодежь! Почти каждый студент или студентка состоит членом какой-нибудь организации или какого-нибудь общества. Они переписываются с молодежью других стран, занимаются коллекционированием, спорят о развитии национальной литературы и искусства, издают множество молодежных журналов, газет и так называемых сувениров – журналов эпизодического характера, публикуемых по случаю того или иного события. Они собирают средства на проведение фестивалей, встреч, конкурсов, состязаний поэтов и музыкантов и т. п. Их жизнь наполнена до краев. Они воспринимают самих себя как будущее собственной страны, им до всего есть дело.
Присматриваясь внимательно к жизни индийской семьи, видишь, что нельзя сбрасывать со счетов ее бесспорно положительные стороны.
Молодежь, выросшая в атмосфере прочных семейных отношений и взаимной любви и уважения между родителями, продолжает развивать традиции добрых отношений в семье. Авторы книг об индусской семье всегда с ужасом подчеркивают традиционную невозможность развода по желанию жены. Но и разводов по желанию мужа почти не бывает. Не бывает, во-первых, потому, что каждый мужчина с детства приучен смотреть на свою будущую жену как на необходимую и неотъемлемую часть своего существа, без участия которой все дела жизни, согласно традиции, являются недействительными и бесплодными. Брак считается актом религиозным, и для обеих сторон в равной мере его расторжение в высшей степени нежелательно. Во-вторых, жена является матерью его детей и заслуживает поэтому благодарности и всемерной поддержки, так как потомство – это залог вечности, это гарантия совершения поминальных церемоний, без которых невозможно спасение души. Итак, как я уже упоминала, только бездетную женщину муж может отослать обратно к отцу. В-третьих, общественное мнение, которое в жизни индийского общества играет огромную роль, всегда восстанет против развода и осудит и покроет позором семью мужа, если он его осуществит.
Все это не означает, что нет закона, разрешающего развод. Такой закон действует уже свыше 25 лет, но мало кто им пользуется, равно как и законами, разрешающими межкастовые браки, вторичное замужество вдов и т. д.
Вот так и получается, что индийская женщина, пока жив муж, обычно не очень печалится. А уж если, как это теперь бывает довольно часто в городах, молодая семья ведет жизнь отдельно от большой семьи, то жене редко приходится скорбеть из-за плохих отношений в семье, так как плохие отношения с мужем немыслимы, а уж непочтение со стороны детей просто невозможно.
До освобождения Индии женщина знала только кухню и женскую половину дома. Только в среде безземельных батраков да бедных арендаторов бывали семьи, где женщина работала в поле наряду с мужем. За последние годы положение резко изменилось. Очень большое число женщин в городах стало работать. Женщина учительница, врач, адвокат и даже инженер теперь далеко не редкость. Не говоря уж о женщинах – общественных деятельницах. И это возвышает женщину в глазах мужа и в глазах общества, делает семью еще прочнее.
Но, несмотря на свою материальную независимость и свое собственное общественное лицо, индийская женщина помнит, Что «речь жены, обращенная к мужу, должна быть сладостна и благоприятна».
Впрочем. Такое же требование предъявляет древний обычай и к мужчинам Так что ссоры, сопровождаемые резкими взаимными упреками и злыми колкостями, а тем более грубые ссоры в индийской семье действительно очень редки
В семейной жизни представителей некоторых групп населения, особенно в среде низких каст, сохраняются, словно законсервированные на многие века, остатки, или, как принято говорить, пережитки, многих обычаев, свойственных индийскому обществу в глубокой древности, которые почти не встречаются в современной жизни других его слоев.
22. ЭТО ПРАВДА, ЧТО ТАМ ТРИДЦАТЬ ТРИ МИЛЛИОНА БОГОВ?
В течение многих лет, прошедших после моего возвращения из Индии, я в своих работах по этнографии не раз упоминала о том, насколько близкими и знакомыми казались мне молитвы индусов, обращавшихся к богам, чьи имена были так похожи на имена божеств славянского язычества. Да и не только имена, а и образы их и деяния, как и отношение к ним людей, а соответственно, и их отношение к людям.
Принимая концепцию Б. Г. Тилака, о чем я не раз упоминаю в данной работе, остановимся теперь на представившейся возможности проследить родство некоторых главных богов арьев с богами славянских язычников.
Прежде всего попробуем ответить на вопрос, вынесенный в заголовок данного раздела, т. е. «Правда ли?..»
Правда. И даже гораздо больше, чем правда. Потому что в понятие индуизма входят, по сути дела, сотни культов – и арийские, и доарийские, и все, которые образовались в результате смешения тех и других или родились недавно и до сих пор рождаются, когда в Индии какое-либо событие или достойный преклонения человек становится объектом культовою почитания. Племена арьев пришли со своими богами и со своими традициями создания и передачи из уст в уста, из поколения в поколение преданий, мифов, жреческих формул и заклинаний – традициями, которые, много веков спустя, нашли письменное выражение в четырех сборниках Вед.
По памятникам ведической и эпической литературы можно проследить, как постепенно смешивались и сливались пришлые народы с местными, как модифицировались их религии, законы, образ жизни, как возникали новые понятия, представления, культы, общественные установления, как растекались они по всей стране, приспосабливаясь к местным условиям отдельных ее областей и снова изменяясь в соответствии с влияниями того или иного народа, его обычаев и законов. Так формировался и развивался индуизм, так возникал и расширялся его пантеон, обогащалась мифология, усложнялся ритуал.
Некоторые боги арьев, игравшие такую заметную роль в ведическую эпоху, начали утрачивать свое значение уже в середине I тысячелетия до н. э. Нет, они не исчезли окончательно – их помнят и почитают даже сейчас, но они отступили в тень, их контуры размылись, назначение стало неопределенным и неопределимым, от большинства из них сохранились только имена Эти имена и поныне жрецы-брахманы перечисляют в молитвах, но верующие уже не осознают образов самих богов.
а) Бог Агни. Деревянная фигура. Юж. Индия, б) Редкое изображение Агни, семь его рук – семь языков огня, три ноги – три сферы проявления его энергии, два лица – всеохватность огня
Из древних арийских культов самым устойчивым оказался культ огня и поклонение богу огня – Агни. Здесь, я думаю, даже не потребуется фонетических разъяснений – достаточно сопоставить это имя со словом «огонь» («огни»).
Судя по тому, какое большое место отводится в Ведах культу Агни, которого называют и владыкой земли, и защитником людей и их жилищ, и посредником между человеком и богами, этот культ занимал важное место в жизни арьев и, очевидно, укрепился не в Индии, а значительно раньше. В качестве поедателя жертв – крови и мяса жертвенных животных – бог огня носит имя Кравьяд.
Изображений Агни в современной Индии почти нет. Мне, во всяком случае, их видеть не приходилось. Но он описывается в древних памятниках литературы как существо с семью языками, со знаменем из дыма и пламенеющим копьем. Говорится, что он был рожден в колеснице, влекомой четырьмя красными конями и имеющей колеса, в которых спицы из семи ветров Этот образ идентифицируется с небесным огнем – Солнцем. Говорится, что у него была жена по имени Сваха и три сына, от которых родилось еще 45 сыновей. Самого же Агни называют сыном Брахмы – бога давнего и практически народом Индии почти забытого.
Редко встречающееся изображение двуглавою бога Брахмы
В наши дни огонь почитается индусами главным образом как хранитель домашнего очага. Каждый день старший член семьи льет в огонь ложку топленого масла, «кормя его». В древности приносились кровавые жертвы. К огню обращаются с короткой молитвой по утрам. При исполнении свадебной церемонии возжигают священный огонь, и брахман, а также родители молодой четы льют в него, сыплют и бросают то масло, то специальные ароматные вещества, то ритуальную пищу. И только тогда свадьба считается завершенной, а брак нерасторжимым, когда муж семь раз обведет свою жену, привязанную к нему за край одежды, вокруг этого священного огня.
На огне сжигают мертвых. В деревнях и городах Индии над водой – рекой или прудом – обязательно есть «шмашаны» – места сожжений. Сюда приносят покойников, омывают их тела и возлагают на погребальные костры. После прочтения кратких формул, обращенных к огню, богам и душам предков, главный плакальщик – обычно старший сын – обходит костер вокруг, держась к нему правым плечом, – правило, обязательное для обхода любого объекта культа, – и поджигает его.
Очевидность прямого родства имени Агни со славянскими словами «огонь, огни», не вызывает сомнений и не требует доказательств. Наши далекие предки тоже сжигали тела покойных на кострах и, наравне со всеми индоевропейцами, поклонялись огню, обожествляя его. Вошедший из язычества в христианство культ огня безусловно относится к сохранившимся издревле верованиям в спасительную, но иногда и губительную мощь огня и в его очищающую силу. Она от эпохи язычества сохраняется в деревнях до наших дней у многих славян: купальские «очищающие» костры, прогон скота между двумя кострами и т. п. Этот культ вошел в церковь не только в виде обычая возжигания огней свечей лампад, освящающих всякое обрядовое действие и охраняющих людей от нечистой силы, но и в удивительном обряде «пешного действа». Это действо исполнялось в церкви в конце Рождественских праздников и носило характер мистериального театрального представления. Сооруженные из дерева высокие «печи», украшенные резьбой, имелись в некоторых церквах еще в XIX веке. Языческая вера в очищение огнем и даже в воскресение через огонь (что связано, видимо, с обычаем древних славян сжигать на кострах тела умерших) отразилась здесь в игровом исполнении одного отрывка из Священного Писания. В этом тексте говорится о том, как халдеи бросили в печь христианских отроков, но те не сгорали, а молились, и ангел вывел их из печи невредимыми. В церковном «действе» участвовали два халдея в особых шапках, вводившие в «печь» трех отроков в белоснежных одеждах, и деревянный ангел, спускаемый на веревке. Отроки поют молитвы и, когда ангел достигает «печи», выходят невредимыми, вслед за чем все действующие лица мистерии участвуют в церковной службе, что и означало принятие «халдеями» христианства.
Четко обозначились и заметно расширились в течение веков функции бога Вишну, чей образ в Ведах сливался с образом бога солнца, со светом и, главное, с представлениями людей о существовании некоего всеохватного милосердия, как силы которая внемлет молитве каждого человека и всегда готова на нее откликнуться. Наиболее близко суть ведического Вишну можно выразить словами «бог для всех». Эта расшифровка закодирована в самом его имени: «виш» на санскрите значит «весь», причем это значение относится и ко «всем вообще», и к группе людей, живущих вместе или взаимно близко, как бы объединяемых общим поселением. С этим понятием совпадает и старославянское слово «вьсь», т. е. «весь», что входит, как уже говорилось выше, в известную старинную формулу «грады и веси». На санскрите «виш» – это «весь (народ), все». Не случайно поэтому Вишну считается в Индии самым «демократическим» богом и на молениях ему могут присутствовать члены разных каст. Повторим здесь, что от слова «виш» происходит и название третьего общественного слоя племен древних арьев – «вайшья», которым определяются все общинники племени в отличие от жрецов-брахманов и воинов-кшатриев. В состав этих «всех общинников» входили скотоводы, пастухи, земледельцы, охотники и ремесленники всех категорий, обслуживавшие племя, т. е. основной по своей численности пласт в составе арийского общества.
(Здесь следует вкратце сказать о том, что в нашей стране некоторые самодеятельные пропагандисты неоязычества стали, по полному своему незнанию значения имени и функций ведического Вишну, уверенно трактовать его как якобы «Вышнего» бога, явно оперируя приблизительно сходным на слух звучанием этих двух слов. Это неверное толкование и доверять ему не следует, как и сопоставлению имени Вишну со словом «вишня».)
Из глубины ведических времен и до наших дней сохраняется в Индии восприятие Вишну в основном как бога справедливости, охранителя правды и дарителя милостей всем, кто не совершает злых дел.
Когда человечество погружается в пучину несправедливости и зла, в мире людей появляется бог Вишну, для того чтобы сделать правду и справедливость основой закона.
Много споров в науке о том, доарийский бог Вишну или арьи принесли его с собой на индийскую землю. В Ведах о нем говорится мало, он не упоминается в числе первых среди богов. Там сказано, что Вишну пересекает тремя шагами семь сфер Вселенной, и это понимают и как отражение трех состояний энергии: огонь – на земле, молния – в небе, солнце – во Вселенной, и как определение только солярной (т. е. солнечной) сущности бога, поскольку солнце проходит три стадии в течение дня: восход – зенит – заход. Иногда он ассоциируется в Ведах с богом Индрой. Иногда его называют «непобедимым охранителем», что уже несет в себе зерно того содержания, которое будет вложено в его образ в последующие века.
В «Законах Ману», в разделе, где поясняется, в каких органах и функциях человеческого тела проявляются те или иные божества, предлагается усматривать манифестацию Вишну в движении. И больше в этом памятнике имя Вишну нигде не встречается. Но постепенно в других памятниках древнеиндийской литературы он начинает занимать все более значительное место, все подробнее описываются его качества. В эпических поэмах, наконец, он играет уже ведущую роль – в «Махабхарате» перечисляются все его имена и все его деяния и воспевается его воплощение в виде Кришны, а в «Рамаяне» – в виде царевича – героя Рамы, чьим подвигам целиком и посвящено это произведение.
И безудержная народная фантазия создает особые пураны-былины только о нем. Надежду на его приход, с жадностью ожидаемый всеми слабыми, изнемогающими в борьбе с силой властных, алчных, беспощадных, можно свести к простой детской формуле: «Вот погодите, придет Вишну – он вам покажет!» И тысячи преданий, в которых переплетаются самые невероятные вымыслы с историческими событиями и фактами, повествуют о том, что именно сделает Вишну с жестокими и неправедными, когда воплотится на земле в разных видах и качествах.
В каких же именно?
Прежде всего в уже навеки присвоенном ему качестве всепроникающей благодати, существовавшей еще в форме Нараяны, т. е. «Пребывающего на воде (мирового изначального океана)». Считается, что эту форму, т. е. бога, спящего на кольцах змеи – олицетворения вечности, – которая качается на волнах океана, он принимает каждый раз, когда заканчивается очередной цикл развития мира и жизнь истребляет саму себя в огне и дыме, чтобы вновь начать развиваться из первозданного яйца в глубине вод.
Воплощения Вишну называются в Индии словом «аватара». В большей части памятников утверждается, что их всего десять: рыба, черепаха, вепрь, человеко-лев, карлик, брахман-воин по имени Парашурама, герой-царевич по имени Рама, богочеловек Кришна, божественный мудрец Будда и Калки-всадник на белом коне.
Бог Вишну-Нараяна покоится на спине извечного змея Шеши
Наиболее древние мифологические представления отражены в первых четырех аватарах, так как, очевидно, именно они хранят следы первобытного тотемизма. Позже возникли мифы, наделяющие аватар высокой сущностью всевидящих мудрецов и духовных владык. В Индии существует и такая философски-биологическая трактовка аватар: рыба была наиболее ранним видом позвоночных, затем появились земноводные (черепаха), затем теплокровные животные (вепрь), затем нечто человекообразное, но еще зверь (человеко-лев), вслед за ним стала развиваться собственно человеческая сущность, которая была сначала весьма мала (карлик), а потом, хоть и выросла, но оставалась еще исполнена дикой силы и ярости (Парашурама, который залил кровью всю землю, избивая воинов), затем постепенно начали расти человеческий дух и, с его высокими качествами, крепнуть и развиваться мысль, и это уже отражено в последних аватарах Мне думается, что такая трактовка наиболее интересна и, вероятно, стоит ближе всего к истине, показывая, как в коллективной памяти человечества отразилась в символических образах его собственная история, начиная от зарождения жизни в океане. С этим можно соглашаться и можно спорить, но все же это объяснение аватар, безусловно, привлекает к себе внимание.
Бог Вишну в образе рыбы. (рис. читракара из штата Ориссы)
Итак, рыба. Что же говорится в преданиях об этом воплощении Вишну? Какими мифологическими красками рисуется эта аватара? Что скрывает в себе простейший образ рыбы?
Некогда жили Ману – прародители человечества. И один из них обнаружил однажды в воде, принесенной ему для омовения, маленькую рыбку. Она попросила его человечьим голосом не губить ее, а помещать по мере роста во все большее и большее вместилище воды. Так Ману переносил рыбу из маленьких сосудов в большие, затем – в пруд, в реку и, наконец, в океан, и рыба сказала Ману, что скоро настанет всемирный потоп, и он должен построить корабль и взойти на него, взяв с собой семена всего сущего на земле (по другим вариантам – также мудрецов и святые книги). И когда вода залила землю, губя все живое, огромная рыба, имеющая рог на голове, приплыла к кораблю Ману и велела ему змеем привязать корабль к ее рогу. И она носила корабль по волнам и оберегала его до тех пор, пока вода не схлынула и не очистилась суша для новой жизни.
Так в завуалированной и косвенной форме излагается мысль о том, что сначала была рыба, без которой немыслимо зарождение жизни на суше, очистившейся от воды (не имеет смысла напоминать о том, что аналогичная легенда существует у многих народов).
Вторая аватара – черепаха, то есть земноводное. В этой форме Вишну погрузился в океан, чтобы спасти то, что погибло во время потопа. В качестве черепахи он служил опорой для горы, которой боги пахтали молочный океан.
Третья аватара – вепрь (млекопитающее). В этом виде Вишну извлек из воды сушу, которую туда вверг могущественный демон. Тысячу лет сражался с ним Вишну, затем, наконец, убил его.
Четвертая аватара – Нарасинха, т. е. человеко-лев, терзавший грешников. Это уже получеловек.
Бог Вишну в образе человеко-льва терзает грешника
Эти четыре аватары индийская религиозная философия связывает с первой из так называемых юг – великих эпох существования мира. Всего их четыре. Первая – сатья-юга, или крита-юга – эпоха истины, в которую люди жили за счет плодов земли; вторая – трета-юга, в которую принципы справедливости и равенства стали нарушаться, и люди начали стараться снискать милость богов жертвоприношениями; третья – два-пара-юга, в которую справедливости и правды вполовину убавилось, а ритуальных церемоний во много раз прибавилось, так как возросли алчность и стяжательство; четвертая – кали-юга, или современная эра, где осталась только одна четверть правды, а чем дальше, тем ее делается все меньше, и человечество погрязло в грехах и болезнях. Все юги вместе составляют, по подсчетам древнеиндийских философов, 4 320 000 лет. Затем мир гибнет, и через некоторое время все начинается сначала.
Во второй юге перед лицом могущественного царя асуров по имени Бали, чья сила стала уже угрозой для богов, появляется пятая аватара Вишну – карлик – и просит у него столько пространства, сколько можно покрыть тремя шагами. (Это образ уже человека, но еще как бы не полностью развившегося.)
Шестая аватара – Парашурама. Она описывается в эпосе в сравнительно поздний период – в середине и конце I тысячелетия до н. э.
Образ Парашурамы говорит уже о сословном делении общества, о формировании сословий брахманов-жрецов и кшатриев-воинов, которые враждовали друг с другом. Парашурама – брахман-воин, т. е. продукт той эпохи, когда функции патриарха-совершителя ритуальных церемоний и молений от имени всей своей семьи еще не отделились от функции патриарха-охранителя семьи силой оружия. Мужчина в ранневедические времена был одновременно и жрецом и воином. В поздневедической литературе мы уже видим четкое разделение обязанностей жреца-брахмана, в чьих руках сосредоточилась духовная власть и право поучать других и служить связующим звеном между миром людей и миром богов, и воина-кшатрия, правящего людьми, защищающего их и завоевывающего земли и богатства. Борьба между светской и духовной властью отражена во многих памятниках устной и письменной литературы 1 тысячелетия до н. э. Парашурама – брахман, топором изрубающий тысячи кшатриев, является воплощением отживающей свой век касты жрецов-воинов, оформляющихся в мирное сословие проповедников Вед и советников царей-кшатриев. Только теперь уже советников, не имеющих права браться за оружие.
И вот седьмая аватара, Рама, царевич и кшатрий, великий и несравненный воин, жизнь которого воспета в «Рамаяне», встречается с Парашурамой и, судя по преданию, оказывает ему знаки глубокого уважения, умеряет его гнев и заставляет его принять как свершившийся факт установление власти кшатриев при условии, что они всегда будут почитать и охранять брахманов.
Описаниями восьмой аватары – бога Кришны – буквально насыщена «Махабхарата», ей посвящено совершенно необозримое количество памятников древней и средневековой индийской литературы на всех языках страны.
И о Раме и о Кришне я более подробно расскажу ниже, а сейчас закончим перечисление аватар.
Будда – девятая аватара – был включен, по общему мнению, в пантеон индуизма для того, чтобы принять в лоно этой религии реформаторское, во многом антибрахманское вероучение буддизма.
А десятой аватаре – Калки, по учению вишнуитов, еще предстоит появиться в этом мире.
Здесь вкратце расскажем о Раме, любимом герое всей Индии, объекте поклонения, воплощенном идеале царской власти, победителе зла, образцовом сыне, брате, муже.
Его имя входит в качестве составного элемента в названия многих городов и деревень, в имена людей и священных коров. Словосочетание «рамрадж» является приветствием и вместе с тем краткой молитвой, повторяемой много раз на дню по всякому случаю, и клятвой, и божбой.
Словосочетание «рамрадж», постоянно встречающееся в газетах и в речах политических деятелей, означает царство справедливости, правильный способ управления государством, мудрую политику и переводится буквально как «царство (правление) Рамы».
Герой Рамаяны Рама. (рис С Потабенко)
Предводитель союзного Раме обезьяньего войска по имени Хануман, которого народная фантазия наделила невероятной физической силой и даже способностью летать по воздуху быстрее мысли, тоже объект религиозного поклонения. Его изображения в шлеме, доспехах и с булавой в руке, обычно покрытые красной или черной краской, украшают улицы, стоят в часовнях и храмах как вишнуитских, так и шиваитских.
В Индии много храмов и специально посвященных Хануману, куда во вторник – День Ханумана – приходят толпы молящихся. Центральное место на алтарях этих храмов занимают фигуры Рамы и Сйты, а также одного из братьев Рамы – Лакшмана, тоже последовавшего за ним в изгнание. А сам Хануман чаще всего присутствует в этой скульптурной композиции как фигура с молитвенно сложенными ладонями, преклонившая колено у их ног.
Есть и храмы Ханумана, где живут священные обезьяны. Паломники их кормят и дают им деньги: Обезьяны ведут себя очень агрессивно, настойчиво требуя подачек от всех входящих. Поэтому гиды, приводящие экскурсантов, всегда берут с собой палку, чтобы не дать священным животным укусить кого-нибудь из туристов.
Перед входом в каждый храм, а в обезьяньи храмы особенно, продают на круглых металлических или картонных тарелочках или просто на больших листьях сладкие шарики из теста, творога или риса, порошок шафрана, цветы, кусочки кокосовых орехов и арахис. Молящиеся берут их, вносят в храм, с молитвой отдают жрецу, сидящему возле изваяния божества, а к подножию изваяния кладут деньги. Иногда тут же ставят маленькие зажженные масляные светильники. Жрец со словами молитвы подносит божеству жертву, делая перед ним кругообразные движения рукой с тарелочкой, после чего, взяв часть продуктов, отдает остатки приносящему, и тот выходит из храма. В этом чаще всего состоит весь обряд почитания божества, и иногда можно видеть, как выстраивается у храма длинная очередь, медленно продвигающаяся для совершения описанной церемонии (мужчины – в одной очереди, женщины с детьми – в другой: даже в храмах они не должны прикасаться друг к другу).
