Текст книги "Индия в зеркале веков"
Автор книги: Наталья Гусева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)
19. ЖИВУЧЕСТЬ ПЕРЕЖИТКОВ
Пришли арьи в Индию и расселились сначала по ее северозападным землям. Здесь в 1400–1200 годах до н. э. была завершена Ригведа, в последних гимнах которой уже упоминаются некоторые географические точки северной Индии.
Продвигаясь постепенно вдоль течения рек Ганга и Джамны, назвали они эти новые области Арьявартой, т. е. обиталищем арьев. По путям своего распространения они все шире и шире смешивались – вынужденно или добровольно – с местными жителями, и в течение всех дальнейших веков, на всем историческом пути развития индийского общества, параллельно смешению шел процесс взаимопроникновения и соединения разнородных явлений социальной и духовной культуры, свойственных тому и другому пласту населения: смешивались обычаи, религиозные воззрения, бытовые навыки, внутригрупповые и семейные отношения и т. д. и т. п.
И многое-многое из этих явлений так укоренилось в каждодневной жизни индийцев, что дошло и до нашего времени, но в значительной своей мере в виде так называемых пережитков.
Во время работы в Индии мне довелось наблюдать некоторые из них в окружающей нас жизни.
Пережитки феодализма. Пережитки рабовладельческих отношений. Пережитки родоплеменного строя. Пережитки матриархата. Каких только пережитков не находят в жизни индийского народа! Но самое интересное, что все эти пережитки действительно существуют и разгуливают среди современных явлений жизни рука об руку с ними, как их ровня.
Был у нас свипер, то есть уборщик, метельщик, которого звали красивым и мечтательным именем Кришанлал. Был он мал ростом, имел длинный нос, длинные ресницы и застенчивые глаза. На его губах всегда играла улыбка Моны Лизы – лукавая, грустная и непонятная. А еще он имел обыкновение тихонько петь тонким голосом какие-то печальные песни, когда передвигался на корточках по полу, подметая его или вытирая.
Среди наших свиперов он был главным, и когда он сердился на них, то, бывало, и бил кого-нибудь. И ничего. Те молча все сносили, признавая его авторитет. Но вместе с тем в нерабочее время они над ним подсмеивались и намекали на разные его неудачи и беды.
Мне нравился Кришанлал, и почему-то всегда он казался мне несчастным. И только много позже, когда я узнала его историю, я поняла, почему жалела его.
Он рано потерял родителей, и, в соответствии с древним обычаем, отца заменил ему брат его матери (пережиток номер один: в глубокой древности, когда семьи возглавлялись женщинами и счет родства велся по материнской линии, брат женщины считался, так сказать, юридическим отцом ее детей).
Итак, этот дядя воспитал своего племянника наравне со своими детьми. Когда мальчик подрос, дядя, опять же в соответствии с древним обычаем, нашел ему жену (пережиток номер два: испокон веков в Индии рядовой человек не имеет права сам жениться – он должен стать мужем той девушки, которую найдут для него родители).
Дядя взял на себя все свадебные расходы и внес выкуп за девушку (пережиток номер три: в низких кастах обычно за девушек вносится выкуп, чем как бы покупается в семью работница, а в более высоких пытаются повыгодней пристроить девушку за образованного мужа и обычно стараются прельстить его большим приданым).
Так Кришанлал женился.
Неизвестно, по каким соображениям дядя подобрал для маленького и невидного племянника крупную здоровую девушку, которая скорей была под стать ему самому, так как он был высок и широкоплеч. Не прошло и полугода, как члены местной касты свиперов (пережиток номер четыре, и самый крупный повсеместно еще соблюдается деление на касты) узнали, что жена Кришанлала стала одновременно и второй женой его дяди (пережиток номер пять: от глубокой древности, от времен группового брака сохраняется и иногда вступает в силу обычаи иметь несколько жен, да еще к тому же завязывать брачные отношения с женами других мужчин семьи).
Вскоре она вообще предпочла дядю своему мужу, и Кришанлал снова остался один. Он уехал из деревни и стал работать i Дели.
Прошло несколько лет. Дядя, накопив денег, снова женил племянника и снова выбрал для него высокую цветущую девушку. И снова члены касты узнали, что жена Кришанлала после свадьбы ушла к его дяде.
Бедный Кришанлал подал жалобу в панчаят своей касты в той деревне, где жил дядя (пережиток номер шесть: выборный совет касты – панчаят – доныне строго следит за поведением всех ее членов и карает их за нарушение обычаев и кастовых предписаний).
Панчаят разобрал жалобу, признал ее справедливой и повелел дяде вернуть жену племяннику.
Дядя не посмел ослушаться панчаята – никто не смеет – и вернул жену. Кришанлал был счастлив несколько недель. Но вдруг его дядя надумал приезжать из деревни и предъявлять свои брачные права на его жену у него в доме.
Члены панчаята – выборного совета деревни
Старших полагается уважать, старшим полагается уступать – Кришанлал терпел довольно долго такое положение вещей, и неизвестно, сколько времени просуществовала бы эта странная семья, если бы жена опять не сбежала вместе с дядей в деревню.
Вскоре Кришанлал попросил отпуск на несколько дней, сказав, что едет судиться с дядей, и уехал. Панчаят вторично велел вернуть жену, но дядя на этот раз отказался.
Тогда панчаят повелел членам касты объявить ему бойкот (пережиток номер семь: до сих пор, особенно в деревнях, члены разных каст так прочно связаны узами взаимного обслуживания, что вне этих рамок человек не может найти применение своему труду. Если объявляется бойкот, для него наступает гражданская смерть).
Не выдержав бойкота, дядя переехал в другую местность, увезя с собой всех своих жен.
Тогда Кришанлал опять попросился в отпуск и уехал на неделю.
И тут мы получили по почте удивительный документ – коллективное письмо всех наших свиперов, в котором они просили не давать больше отпусков Кришанлалу, потому что он ездит в деревню для того, чтобы продавать свою жену (пережиток номер восемь: муж, недовольный своей женой, может по древнему обычаю вернуть внесенный за нее выкуп, перепродав ее кому-нибудь другому). Они писали нам, что мы должны запретить ему заниматься такими делами и что они вообще «против того, чтобы продавать леди».
Когда Кришанлал вернулся, мы стали осторожно расспрашивать его, чем же дело кончилось. Он отмалчивался, глядя в сторону из-под своих длинных ресниц, и улыбался лукаво и печально. Так мы и не выяснили ничего.
Месяца через два его жена вдруг вернулась к нему, да еще привезла с собой новорожденного сына. Радости Кришанлала не было пределов – ведь неважно, чей это сын, он будет его сыном, если это сын его жены, да, видимо, к тому же и его родного дяди (пережиток номер девять: опять же со времени группового брака сохраняется в индийских семьях отношение ко всем детям семьи как к своим собственным, и ответственность за них поровну делит все поколение отцов и матерей).
В первый раз я увидела, что Кришанлал поет весело и живо, а когда говоришь с ним, смотрит прямо в глаза и улыбается уже не как Мона Лиза, а во весь рот.
Возле двери дома стояла жена с ребенком на руках – все могли это видеть, – и он ощущал всю полноту жизненного счастья.
Гром снова разразилась над его головой, когда сыну исполнилось месяцев восемь. Однажды Кришанлал не вышел на работу. Свипер, которого мы послали к нему, прибежал и сказал, что он лежит, посыпавшись пеплом, и не хочет больше вставать, а жена опять ушла к дяде и ребенка забрала.
Он потом встал, бедняга, и начал работать, как всегда, – ну что ему еще оставалось делать? Но в знак печали он больше не прибирал у себя в комнате, не надевал чистой рубахи и не стригся.
И уже с тех пор в часы уборки в доме слышались только жалобные, стонущие песни, которые на всех нагоняли тоску.
Я ему очень сочувствовала – он казался мне мухой, попавшей в липкую сеть пережитков, проникших в современную жизнь из давно минувших веков.
В следующий свой приезд в Индию я узнала, что жена опять вернулась, сын растет, и наш Кришанлал ведет счастливую полноценную жизнь.
Наконец-то!
20. ЭТА СТРАННАЯ ОДЕЖДА
Жители Индии, по-видимому, не знали шитой одежды почти до рубежа н. э. – они драпировали свое тело полностью или – что гораздо чаще – частично самыми разнообразными способами и в самые разнообразные ткани: но что это было, сказать невозможно: то ли набедренные повязки, то ли широкие пояса, то ли какие-то юбочки и шарфики. Многие фигурки, найденные в раскопках в долине Инда, изображают обнаженных людей, на которых нет ничего, кроме пояса, ожерелий и браслетов. Лишь на одной из них четко различим широкий шарф или край плаща, переброшенный через левое плечо и украшенный узором из трилистников. Узор виден очень четко, но, конечно, нельзя определить, вышивка это, набойка или роспись ткани от руки.
Каменные фигуры. Точно переданы мужская и женская набедренные повязки (г. Матхура, VI в н э)
Здесь, вероятно, зафиксирован, как и в древнеиндийской (а затем и традиционной средневековой) скульптуре, распространенный в доарийской Индии обычай ходить большую часть года полуобнаженными.
Женщина из касты наяров (штат Керала)
Арьи же, пришедшие сюда из более северных стран, в своей ритуальной, а затем и в правовой литературе, – как, например, в уже упоминавшихся «Законах Ману» – строго предписывали ношение одежды.
Вероятно, в результате распространения почти по всей Индии общественных и религиозных установлений арьев население страны стало считать обнажение тела настолько недопустимым, что даже муж был лишен права во избежание греха видеть свою жену обнаженной. И только у некоторых каст одного из исконно индийских народов – малаяли, живущего в штате Керала, на крайнем юго-западе страны, – частично сохраняется обычай, предписывающий женщинам ходить с открытой грудью. В среде этих каст сохранились до нашего времени и пережитки древнейших матриархальных отношении, в силу которых женщины занимают в семье и в обществе главенствующее положение. До недавних пор они сами выбирали себе мужей, причем если хотели, то не одного, а нескольких. Мужья не имели права ни на имущество жены, ни на ее детей, и отцом детей считался брат женщины. Все остальное население страны потребляло и потребляет ткани в огромном количестве, причем любит, как правило, орнаментированную одежду. И яркие краски Поэтому так разнообразны. В Индии способы орнаментации тканей, и так досконально индийцы изучили все растительные, животные и минеральные красители, которые только можно добыть в их стране.
Фрагмент узора на дорогом сари. Вест Индия
Орнамент обычно рассчитан на то, что ткань не будут резать, что ею будут драпировать тело, отчего цвет и рисунок только выиграют, подчеркнутые мягкими длинными складками, ниспадающими от талии до земли, обвивающими ноги и бедра или спускающимися с плеч и облегающими грудь.
Сари – основа женского костюма в Индии. В древности, как об этом говорят храмовые фризы и изваяния, а также не изменявшаяся в течение многих веков одежда профессиональных танцовщиц южноиндийских храмов – исполнительниц древнейших форм танца, – сари состояло из двух частей длинного широкого полотнища, которым женщины искусно драпировали ноги, наподобие шаровар, выпуская спереди из-под пояса один его конец, заложенный в меткую складку, и шарфа, или покрывала, которым они или прикрывали плечи и грудь, а иногда и волосы, или стягивали только грудь, то навязывая его на спине, то пропуская его концы под пояс, то просто набрасывая на себя, все это в соответствии с обстоятельствами. А обстоятельства могли, да и сейчас могут быть, разными – присутствие мужчин или старших родственников, выход на улицу, участие в религиозных церемониях и процессиях, прием гостей и т. д.
В большинстве областей Индии роль покрывала играет так называемый паллав, т. е. тот длинный конец сари, который теперь, когда сари состоит из одного сплошного полотнища ткани длиной в 5–9 метров, женщина перебрасывает через плечо после того, как задрапированы должным образом бедра и ноги. Паллав обычно покрывают орнаментом сплошь, четко контуруют его края, украшают конец кистями и т. п. Когда женщина идет, он колышется и развевается за ее спиной; она покрывает им голову, когда того требует обычай; она закутывается в него, как в шаль, если погода ветреная и холодная.
Когда поживешь в Индии некоторое время, внимательно приглядываясь ко всем особым чертам, характерным для людей разных областей страны, когда всмотришься попристальней в их одежду, то увидишь, что вся она такая разная, что даже удивляешься, как эта разница сразу не бросилась в глаза.
Женщина в сари. Женщина в обычном сари из двух частей
Оттенки, сочетания тонов и их соотношение с кофточкой «чоли» и украшениями рассказывают о вкусе хозяйки и ее настроении, о времени года и времени дня, о достатке семьи, о принадлежности к той или иной национальности, к той или иной местности и даже к той или иной религиозной общине или касте. Так, наличие у женщины орнамента на сари, украшении на руках, ногах, на шее, в ушах и т. д., наличие «тилака», или «тики» – пятнышка на лбу – говорит о том, что женщина замужем, и муж ее жив и живет в семье, тогда как отсутствие всех этих признаков является печальным указанием на вдовство.
Орнамент на ткани и ее окраска сообщают о месте, где ее произвели. Для Бенгала характерны мягкие шелковые ткани с мелким набивным рисунком неярких тонов. Для Мадраса – ровно окрашенные яркие сари: огненные, вишневые, индиговые, зеленые и т. п. с контрастной каймой, обычно затканной еще и серебряной или золотой нитью, и с ярким, построенным на контрастных же сочетаниях узором паллава. Варанаси славится переливчатыми сверкающими парчовыми тканями и шарфами. Даже не верится, что их вручную ткут ремесленники в маленьких полутемных мастерских, сидя на полу и спустив ноги в земляную яму, где размещены педали станка. Штат Уттар Прадёш известен помимо набивных сари набивными хлопчатобумажными скатертями и покрывалами, на которых изображены всевозможные сценки из городской и деревенской, прошлой и современной жизни – процессии махараджей, выезды вельмож на охоту, болтовня женщин у колодца, разные сюжеты из легенд и мифов, а иногда по всему изделию наносятся изображения деревьев, птиц и зверей или переплетающийся многоцветный растительный орнамент, который завораживает глаз своим сложным и чистым ритмом.
Наиболее широко распространенный в Индии способ надевания сари
Как же надевают сари?
А его не надевают, его монтируют на себе, укрепляя на главной детали – очень тугом пояске нижней юбки или просто на пояске, закладывая складки вокруг талии, а затем перебрасывая свободный его конец-«паллав» через левое плечо.
На западе и северо-западе Индии женщины носят главным образом раскроенную и сшитую одежду – юбки и кофты, поэтому узор тканей обычно более расплывчат.
В штатах Раджастхан и Гуджарат разработали совсем особый способ окраски тонких хлопчатобумажных тканей, известный под названием «завяжи-окрась». Его широко пропагандируют сейчас в европейских странах, потому что он дает узор из пятен с неровными расплывающимися краями, столь близкий модным абстрактным веяниям в искусстве.
Одежда точно передана на этих глиняных фигурках (штат Мадхья-Прадеш)
В западных областях Индии на первом месте стоит вышивка – гладью, крестиком, петельчатым швом – аппликация из маленьких круглых кусочков зеркал. Великолепная гладь панджабских хлопчатобумажных покрывал «пхулькари», нанесенная сплошь на всю поверхность изделия яркой и блестящей шелковой пряжей, прославила их не только в Индии, но и в других странах, где ими пользуются и как легкими одеялами, и как накидками на кровати, и как настенными коврами. Эти изделия умеют вышивать женщины каждой семьи в Пенджабе.
Исполнение пенджабского женского танца – гидды
А что уж говорить о знаменитых шерстяных и пуховых кашмирских шалях, тонких, легких, широких и таких теплых, что они согревают человека даже, когда на улице всего 8—10 градусов тепла! Эти шали в отличие от пхулькари вышивают только мужчины. Ни один узор не повторяет другой. Техника вышивки иногда напоминает гладь, но чаще всего это короткие стежки, словно штрихи, нанесенные тонкой кистью или пером. Есть шали, покрытые узором сплошь. Есть – и таких гораздо больше – вышитые только на концах и по краю. Цветовая гамма чрезвычайно богата – вся палитра существующих в мире красок от белого до черного. (И тут, надо сказать, этой вышивкой занимаются мужчины, а не женщины.)
Шаль или широкая полоса ткани служит почти обязательной частью одежды многих мужчин в Индии, даже тех, кто носит сшитую одежду – рубашки и шальвары (многие горожане стали носить и брюки – в основном люди из среды служащих и лиц интеллигентных профессий). Шальвары разного покроя распространены как части мужской и женской одежды в северо-западных и западных областях, но большинство мужчин в Индии носят набедренные повязки «дхоти» из отреза ткани длиной от 2,5 до 5 метров, по-разному драпируя ими бедра и ноги.
Богиня-покровительница растения; на ней набедренная повязка типа юбочки-запашки (X в. н. э.)
Древнейший тип несшитой одежды широко представлен на скульптурных изображениях самых разных эпох, начиная от известной статуэтки «жреца» из Хараппы (III тыс. до н. э.), с переброшенной через левое плечо шалью (или частью сшитой одежды), украшенной розетками.
Фрагмент статуэтки жреца из Хараппы
В завершение скажем еще раз, что мужское население городов частично восприняло сшитые костюмы европейского образца, но женщины продолжают во всей стране твердо придерживаться типов одежды, утвердившихся уже в начале новой эры.
21. МУЖ – ЭТО ЗЕМНОЙ БОГ
Где и когда начинается воспитание доброты в человеке? В Индии мало кто знает известный анекдот о женщине, имевшей двухнедельного ребенка, которой сказали, что она уже на две недели запоздала с его воспитанием. Там не ссылаются на этот анекдот, там просто начинают воспитывать детей чуть не с первого дня их жизни.
И основное, чему их учат, – это доброта. Учат всем своим отношением к детям и друг к другу, учат личным примером, учат словами и делами. Терпеливость, которую проявляют в индийских семьях по отношению к детям, просто поразительна. Я не видела, чтобы на них кричали, чтобы их шлепали, чтобы сердились на них. Каким бы усталым ни чувствовал себя человек, как бы горестно он ни был настроен, он никогда не покажет этого детям. Ни отец, ни мать и никто вообще из старших.
Обуздание чувств – вот главная нить воспитания, главная линия личного поведения, главная тема многих проповедей. Одним из самых больших пороков считается неумение сдерживать свое раздражение, свой гнев, неумение проявлять мягкость в манерах, приветливость в обращении и приятность в речи. «Речь жены, обращенная к мужу, должна быть сладостна и благоприятна», – сказано в древних книгах.
Дети растут в атмосфере доброжелательности. Первые слова, которые они слышат в семье, призывают их к доброму отношению ко всему живому. «Не раздави муравья, не ударь собаку, козу, теленка, не наступи на ящерицу, не бросай камней в птиц, не разоряй гнезд, не приноси никому вреда» – эти запреты, расширяясь со временем, принимают новую форму: «Не обижай младших и слабых, уважай старших, не подними нескромного взгляда на девушку, не оскорби нечистой мыслью женщину, будь верен семье, будь добр к детям». Так замыкается круг.
И все это сводится к одному – не делай зла, будь добрым и сдержанным в чувствах.
Сдержанность в чувствах, манерах, разговоре очень характерна для индийцев. Так же, как характерна их удивительная естественность. Это страна, где женщины естественны, как цветы. Никаких кривляний, аффектации, вызывающих движений и взглядов, никакого кокетства. Кокетничать позволяют себе только девушки в колледжах, да и то так сдержанно, что это и кокетством не назовешь. А женщины настолько прочно замыкают кольцо своего внутреннего мира вокруг мужа, его жизни, его интересов, что для них просто перестают существовать все другие мужчины.
Европейцы, не знающие этой страны и этого народа, часто удивляются тому, что индийские женщины – «ну как бы вам сказать? – неконтактны, что ли, совсем не реагируют на присутствие мужчин, оно их как бы совсем не задевает». Очень верно Именно не задевает.
Они любят красиво одеться – для мужа. Они холят свою кожу, свои волосы, сурмят глаза, окрашивают красной краской пробор в волосах, надевают украшения – для мужа. Они учатся петь и танцевать – для мужа. И если муж жив и здоров, если он предан семье – а это правило, исключения из которого очень редки, – женщина счастлива, она ничего больше не желает, ни к чему не стремится.
Муж дан богом, муж – это судьба, мужа нашли родители и отдали ему свою дочь в соответствии с древнейшими обычаями, мужа она ждала с детства, зная, что только его одного она должна любить, только к нему стремиться. Традиция говорит, что муж – это все, это вся жизнь, это бог на земле, это та половина женщины, без которой она не человек, не личность, ничто.
Бывают и у индийских девушек детские увлечения, но редко и недолго. Только в городах, в семьях европеизированной интеллигенции эти увлечения могут кончиться браком. Да и то не всегда. А правилом являются браки по выбору родителей, и именно этого выбранного не ею мужа девушка готовится принять со всей полнотой первого – и последнего – чувства, со всей преданностью и покорностью.
Во множестве мифов, легенд и преданий воспевается беспредельная преданность женщина своему мужу. Основным образцом, которому следует подражать, является Сита – жена эпического героя Рамы, но славятся также и Дамаянти, Савитри, и многие другие.
Меня, например, образ Савитри всегда волнует не менее, чем образ Ситы. Будучи царской дочерью, она избрала себе в мужья юного Сатьявана – сына слепцов, лесных отшельников – и стала сама вести с ними жизнь отшельницы. Она узнала о том, что над Сатьяваном тяготеет проклятие и он скоро должен умереть. В день, когда проклятие должно было сбыться, она пошла с мужем в лес за дровами, стараясь ничем не выдать своего ужаса перед неизбежным и страшным будущим, которое неотвратимо приближалось.
Бог Яма возвращает Савитри душу ее мужа (индийский рисунок)
И когда предстал перед ними бог Яма, повелитель царства мертвых, и взял душу Сатьявана, она последовала за ним в его стремительном движении к югу, в мрачную обитель смерти. Она изранила ноги, лицо и тело о камни, шипы и ветви леса, но не отставала от Ямы ни на шаг. Трижды он останавливался и убеждал ее вернуться, и трижды своими добрыми разумными речами Савитри снискивала его похвалу, и он говорил ей: «Проси у меня в награду, чего хочешь, кроме души Сатьявана». И тогда Савитри попросила, чтобы ее отцу было подарено сто сыновей, чтобы родители Сатьявана прозрели и чтобы его отец, лишившийся царства, снова обрел власть и могущество. Яма исполнил все ее желания. А когда он остановился в четвертый раз и снова за чистые мудрые речи захотел наградить Савитри, он забыл поставить условие, чтобы она не просила вернуть душу Сатьявана. И тогда Савитри воскликнула, что только душу мужа просит она и никакой другой награды ей не нужно. Яма вынужден был отдать ей душу, и она поспешила назад к бездыханному телу Сатьявана и воскресила его, вложив в него душу. После этого они прожили много счастливых долгих лет…
До сих пор – и часто даже в городах – молодые впервые видят друг друга в день свадьбы. Я бывала на многих свадьбах, и женщины семьи всегда приглашали меня взглянуть на невесту. Заходишь в комнату, видишь в окружении подруг и сестер ярко одетое и богато украшенное существо, с лицом, завешенным гирляндами цветов, дождем ниспадающих со свадебной короны. «Подойдите, посмотрите на нее», – просят все.
Подойдешь, откинешь цветы с ее лица и встретишь прелестное юное личико и глубокий взгляд, исполненный огромного внутреннего волнения.
На лоб вдоль бровей часто бывает нанесена краской линия из точек, которая обводит глаза, спускается на щеки, обводит их мягкий контур и завершается на подбородке. В крыло носа продето тонкое золотое кольцо с жемчугом или драгоценными камнями, с пробора на лоб свисает золотая розетка, тяжелые сверкающие серьги бросают светлые блики на щеки, шея и грудь скрыты под блестящими украшениями, глаза смотрят серьезно и испуганно – трогательный и для наших дней слегка фантастический образ невесты.
Она не видит подарка, который ей приносишь, от волнения и усталости она не видит и не чувствует ничего вокруг. Наступил самый важный, самый ответственный момент в ее жизни – ее отдают мужу.
Отдают навсегда, безвозвратно, без права на расторжение брака. Ее растили и воспитывали только для этого, ее готовили только к этому.
Вот наступает вечер. Темнеет. Сейчас свершится воля богов и судьбы. Кого ей выбрали? Кому ее отдают? Ведь навсегда, навсегда!
Доносятся звуки музыки, дробь барабанов. Едет! Едет за ней!
Жених по обычаю должен приехать на коне в сопровождении своих родных и друзей. И обычно так он и приезжает. Поезд жениха движется медленно-медленно. Впереди идут оркестранты в ярких мундирах и тюрбанах. Музыка звучит непрерывно. За ними несколько друзей жениха движутся в танце (иногда, впрочем, танцоров и нанимают), затем в окружении нарядной толпы своих близких едет украшенный цветами и золотыми гирляндами жених в свадебной короне. Конь белый, с плюмажем и тоже весь украшенный и в раззолоченной наборной сбруе.
Перед женихом на седле часто сидит мальчик – младший его брат или племянник. Он является символическим участником свадебного обряда. Его присутствие означает, что в случае смерти жениха он станет мужем девушки и в дальнейшем обязуется также заменить ее детям отца.
Надо сказать, что это не только символ. Древний обычай братской полиандрии, когда несколько братьев становились мужьями одной женщины, доныне жив в Индии и иногда практикуется в среде так называемых низких каст. В среде же высоких каст сохраняется только обычай привозить с собой на свадьбу младшего мальчика семьи. В штате Керала и сейчас известна полиандрия, имевшая сравнительно недавно широкое распространение, причем здесь она была распространена в основном в среде высоких каст.
Так появляется жених. Часто он держит в руке меч – тоже символ того, что он с боя возьмет невесту, победив всю ее мужскую родню. И так было когда-то – отбивали, умыкали, брали силой. Индийцы в большинстве своем не признают такой формы брака, но и запрета на нее нет. Иногда она встречается у некоторых племен и сейчас.
Над женихом несут зонт на длинном шесте. Зонт – знак царской власти, знак власти вообще. А вокруг процессии, и впереди нее, и в ее рядах идут люди-лампы, живые подставки, на головах которых ослепительно сияют карбидные лампы. Лампы нарядны, обвешаны блестящими и звенящими подвесками, они многоэтажны, они возвышаются на головах своих подставок, заливая светом все вокруг, они пылают во тьме белоснежными факелами. Людей-подставок не видно. И не должно быть видно. Лампы – это праздник. Залитая их светом нарядная толпа – это праздник. А худые босоногие ламповщики, всегда закутанные в серую ткань мужчины, женщины, мальчики к празднику отношения не имеют. Они рады заработать на всю свою группу несколько рупий и идут, незаметные, тихие, безликие, несут на головах фонтаны света. Их не замечают. Их нет, есть лампы.
Медленно-медленно идет ярко озаренная процессия. Вот она вступает на улицу, ведущую к дому невесты. Или к тому дому, который снят под свадьбу. В любом случае этот дом виден издалека благодаря истинному чуду индийского декоративного мастерства – деревьям и кустам, унизанным разноцветными лампочками. На фоне черного неба эти деревья подобны застывшим фейерверкам, искрам огромного костра, которые вдруг остановились в воздухе, оцепеневшим брызгам цветных фонтанов. Это так красиво, что и не расскажешь.
Двор обнесен оградой из многоцветной ткани, а ворота, тоже изготовленные специально для свадьбы, представляют собой арку, от земли и до вершины сплошь обвитую розовыми или белыми гирляндами из бумажных или нейлоновых розеток. Это похоже на ворота, ведущие прямо в рай.
Все пышно, празднично, нарядно, незабываемо.
Дробь барабанов все ближе и ближе. Уже за забором, уже во дворе. Уже по стенам комнат заметались отблески ламп. Он приехал!
Его встречают родители юной невесты, ведут к гостям. Все оживленно болтают, все рады и довольны.
Во дворе приготовлен пандал – специальный помост под навесом. Шесты навеса перевиты яркой фольгой и гирляндами цветов. Здесь они сядут рядом, и брахман проведет весь обряд, в котором будет много-много разных обязанностей у родителей жениха и невесты, а если нет родителей, то у старших братьев и их жен.
Надо будет по указаниям брахмана в должный миг и в сопровождении должной молитвы омыть ноги жениху и невесте, окрасить их красной краской, надеть ей на пальцы ног серебряные обручальные кольца, дать жениху и невесте вкусить топленого масла и т. д. и т. д. Для них совьют особый шнур и свяжут их друг с другом. Они наденут друг на друга пышные гирлянды, и им поставят красные точки на лоб – знак счастья. Жених семь раз обведет невесту вокруг священного огня, или они вместе пройдут семь шагов – и обряд будет закончен.
Момент свадьбы – невеста навсегда привязана к жениху (инд. картинка)
Она войдет в его семью навсегда.
Мне могут сказать: ну хорошо, но ведь это описание свадьбы в зажиточных семьях, а как среди других слоев населения?
Свадьбы в любой семье в Индии – событие первостепенной важности, и каждый отец сделает все, что от него зависит, чтобы отпраздновать ее достойным образом и не вызвать нарекания ни со стороны своей и новой родни, ни со стороны членов своей касты или своих соседей. Естественно, в среде разных социальных групп отдельные моменты свадебного обряда могут иногда заметно отличаться.
Была я как-то на свадьбе в «невысокой» касте дхангаров – козьих пастухов в штате Махараштра. И тоже не забуду той огромной толпы ее участников, которую должны были принять и накормить хозяева. Когда мы приехали и увидели переулок, весь завешенный гирляндами цветных лампочек, то в нем была такая масса народа, что не только проехать, а и пройти, казалось, будет невозможно. У ног на земле стояли и тихо шипели ослепительные карбидные лампы – необходимейшая принадлежность каждой свадьбы, а между ними носилась такая туча детей, что было непонятно, как они не устроят пожара от этих ламп и даже не опрокинут ни одной.
Совершенно особенное впечатление произвели на меня здесь, как и всегда, наряды и грим многих участников свадьбы.
