Текст книги "Курячий бог"

Автор книги: Наталья Нусинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Так бы и сказали, – сконфуженно чирикнул контролер, взглянув на книжечку.

– Извините, гражданин, – прогудела контролерша. – У вас своя работа, у нас своя!

– Все в порядке, товарищи, все в порядке, – пропищал контролер, поспешно отходя от странного пассажира. – Кто не обилечен? Господа, если кто-то не успел взять билет, мы обилечиваем прямо на месте! С небольшой наценкой! Граждане, готовим билетики!

У Тёмы екнуло сердце. Настала их очередь. Какой позор! Что же делать?

И вдруг он увидел, что Кира обернулась к контролерше и улыбнулась ей самой лучезарной из своих улыбок.

– Скажите, пожалуйста! – сказала Кира певучим голосом. – А до станции «Голубые ели» мы правильно едем? Это тот поезд?

– Тот, – кивнула контролерша. – Поезд правильный. Чебутановский. А «Голубые ели» это сразу после «Красных зорь», верно, Вениамин Венеаминович?

Контролер кивнул.

– Вот хорошо, спасибо вам, – поблагодарила Кира. – А то уж я беспокоилась. Кстати, извините, но мы без билета, – добавила она светским тоном. – У нас ЧП!

– Это что еще за новости! – опешила контролерша. – Вениамин Венеаминович, ты слышал? Что делать будем?

– Ссаживать конечно, – пропищал контролер, доставая бланки квитанций. – Какой разговор! И штрафовать! Протокольчик оформим, в школу сообщим, а потом родители оплатят проезд в десятикратном размере. Это у нас что, несовершеннолетние? Без сопровождения взрослых? А может, их лучше сразу в детскую комнату милиции сдать? И нам легче, и им спокойнее.

Тёме стало совсем нехорошо.

«Все эта противная Кирка! – подумал он. – Взяли бы билеты, нас бы и не тронули! А что теперь делать?»

Акира согласно кивнула контролеру, будто совершенно разделяла его возмущение. Но обращалась она исключительно к его напарнице.

– Видите ли, какая ситуация, – продолжала Кира взрослым голосом. – Его маму внезапно положили в роддом! А папа как раз в командировке! И мне пришлось его срочно везти! Не оставлять же ребенка одного! У его бабушки и дедушки дача в «Голубых елях». Но денег у нас, конечно, нет! Ведь мы – дети! Кто же знал, что так получится? Вы, КАК ЖЕНЩИНА, должны понять!

– А что я? – неуверенно пробасила контролерша. – Я чего, решаю? Надо мной начальник есть! Вениамин Бенеаминыч, ты как считаешь?

– Какой роддом, Маня? – растерянно пропищал Вениамин Венеаминович. – Сейчас зима!

– При чем тут зима? – засмеялась контролерша.

– Да никакой не роддом, а просто больница! – возмутился Тёма. – В роддоме рожают, а в больнице лежат. Моей маме еще не скоро рожать!

– Ой, ну что они в этом понимают! – доверительно объяснила Кира контролерше и толкнула Тёму локтем в бок.

Но Тёме почему-то вдруг стало досадно и обидно за маму.

– Да не меньше тебя! – завопил он. – Там кто рожают, те как слоны, а мама – КРАСИВАЯ!

Контролерша кивнула.

– При чем здесь слоны? – тонким голосом закричал контролер. – Слоны в Африке!

– Почему только в Африке? – удивился Тёма. – В Индии тоже.

Тут контролер окончательно вышел из себя.

– Слоны здесь ни при чем! – завопил Вениамин Венеаминович. – Ты мне зубы не заговаривай! Милиция!

И достал из кармана свисток.

– Да ладно, Веня, – контролерша отобрала у начальника свисток и положила к себе в карман.

А потом добавила, обращаясь к Кире.

– Дорогу-то знаешь? Не заблудитесь?

– Не волнуйтесь, – тихо сказала Акира. – Спасибо вам.

И посмотрела на контролершу большими синими глазами.

Тёма вдруг понял, что контролерша разговаривает только с Кирой, как будто его, Тёмы, здесь просто нет. Но, с другой стороны, на контролера она тоже не обращала никакого внимания, хоть он и начальник. Это что ж получается? Никакого уважения к мужчинам! И тогда Тёма сочувственно взглянул на контролера, а контролер тоже вдруг с ПОНИМАНИЕМ посмотрел на Тёму.

– Пойдемте уже, Вениамин Венеаминович, – вежливо пробасила контролерша. И тут же достала из кармана свисток. – Это там кто? Заяц?

Поезд подходил к станции. С сиденья у двери вдруг поспешно вскочил парень в рабочей спецовке и устремился через тамбур в другой вагон. Контролеры переглянулись, сорвались с места и, ни слова не говоря, помчались за ним.

– Пронесло! – сказала Акира и вытерла пот со лба.

Тёма без сил опустился на скамью. Перед глазами у него плыли цветные круги.

«Никогда в жизни! – подумал он. – НИКОГДА В ЖИЗНИ я больше никуда не поеду без билета!»

– Вот видишь, – улыбнулась Акира. – А ты волновался. И совершенно незачем было деньги на ветер бросать!

Кира запахнула курточку, вытянула ноги и прикрыла глаза.

* * *

Пока Кира дремала, Тёма смотрел в окошко – теперь уже не просто так, а ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННО, чтобы не пропустить нужную станцию. В вагоне было жарко, и он очень перенервничал из-за контролеров, поэтому ему тоже хотелось спать, но он тер глаза и говорил себе, что не имеет права уснуть, потому что он – штурман и капитан корабля и должен благополучно доставить пассажирку в порт «Голубые ели». Он представлял себе морские елки сине-зеленого цвета, наверное, это такие водоросли, они медленно качаются в воде, а между ними не спеша плавают красные рыбки, черно-белыми столбиками опускаются на дно морские коньки – те самые, шахматные, и все это так торжественно, плавно, красиво…

– Пиво, мороженое, жевательная резинка, чипсы, пепси-кола, соки разные, шоколад!

Тёма потер глаза.

По коридору шла крошечная, круглая, как колобок, женщина с огромной и довольно грязной клетчатой сумкой из пластика. Толкая сумку перед собой, она певучим голосом перечисляла и расхваливала товар, предлагать который было почти что некому – вагон совсем опустел, кроме Тёмы и Киры из пассажиров остался только человек-робот.

– Девятка, «Балтика», почем? – спросил робот механическим голосом. Солнечный луч из окна попал ему на лицо, он прищурился одним глазом, а во втором, широко открытом, неподвижном, отражался солнечный зайчик.

Тёма от удивления широко раскрыл рот.

– Стеклянный глаз! – шепнула Акира. Она тоже проснулась и испуганно смотрела на необычного пассажира.

– Пятьдесят рублей! – вывела руладу продавщица.

Робот сверкнул на нее обоими глазами.

– Нет, вроде настоящий! Но страшный какой! – охнула Кира.

Продавщица подняла сумку и пошла дальше. «Как хочется мороженого», – подумал Тёма.

И тут же услышал голос Акиры:

– А какое у вас мороженое?

– Стаканчики вафельные с кремовой розой и Ленинградское, сливочное в шоколаде, – ответила продавщица.

– А почем Ленинградское? – спросила Кира.

– Ленинградское тридцать.

– С ума сойти, – сказала Акира. – Всюду по двадцать шесть.

– А наценка? – мороженщица сразу взяла высокую ноту. – В поезде – особая цена! Не хотите – не берите!

Но Кира уже достала из кармана деньги – пятьсот и сто рублей, отделила сотню.

– Два Ленинградских, пожалуйста.

Продавщица достала из своей бездонной сумки два подтаявших брикета, протянула их Кире и отсчитала сдачу – сорок рублей.

Кира аккуратно сложила деньги – четыре десятки и бумажку в пятьсот рублей, положила их назад в карман своей курточки и протянула Тёме мороженое.

– Ничего не поделаешь. За сервис надо платить!

Тёма развернул мороженое и с наслаждением принялся его лизать – пока совсем не растаяло. Он старался не думать о том, что родители никогда не разрешили бы ему есть мороженое, которое лежало в такой грязной сумке, – ну и ладно, подумаешь, зато какое оно вкусное!

Наверное, Кира думала о том же. Судя по выражению лица, немного перепачканному шоколадом, она была очень довольна жизнью.

– Видишь, что значит ЭКОНОМИЯ БЮДЖЕТА! Деньги надо тратить с умом!

Тёма не мог с этим не согласиться.

Единственное, что ему портило удовольствие, это сосед. Он как-то угрюмо посмотрел на Тёму и Киру и стал медленно подниматься.

В вагоне не было ни души.

Тёма ел мороженое и думал о том, как он будет сейчас защищать Киру.

Но Кира тоже заметила движения робота и сразу насторожилась. Она тихонько толкнула Тёму локтем в бок и показала глазами в конец вагона. Тёма кивнул.

Они взяли портфели, встали и вышли в тамбур. Кира выбросила в урну почти растаявший брикетик. Тёма продолжал лизать свой, хотя ему уже совершенно не хотелось. Но почему-то ему показалось, что если он ТОЖЕ выбросит мороженое, то Кира подумает, что он испугался.

Неестественно выпрямив спину и странно улыбаясь, механический человек приближался к тамбуру. Один его глаз был широко раскрыт, другой прищурен. Было понятно: если он нападет, нет смысла просить его о пощаде – машина жалости не знает.

Робот зашел в тамбур.

Тёма вытянул вперед руку с мороженым, защищая Киру.

А Кира вдруг сделала шаг вперед, вынула из кармана своей курточки пятьсот рублей, протянула их странному человеку и сказала небрежно:

– Позвольте угостить вас бокалом пива!

Робот схватил деньги, зыркнул глазом, рыкнул, повернулся сразу всем туловищем в противоположную сторону и умчался по вагону вслед за продавщицей.

Тёма в изнеможении прислонился к стенке. Акира спокойно взяла у него из рук остатки мороженого, выбросила их в урну, достала из кармана батистовый платочек, вытерла губы и руки, а затем протянула платочек Тёме.

– На безопасности экономить нельзя! – сказала она. – Моя мама всегда так говорит! А потом мы обязательно ВЫСЛЕДИМ ЭТОГО ПРЕСТУПНИКА! И поймаем его!

Тёма вздрогнул. А может быть, это слегка вздрогнул поезд – тормозя перед остановкой.

– «Голубые ели»! Следующая станция «Ботанический сад»! – объявили в громкоговоритель.

Тёма опомнился.

– Нам выходить!

В последнюю минуту они выскочили на перрон и какое-то время стояли не шевелясь, глядя вслед уходящему составу.

7
Рубиновый браслет и пирожки с луком

Над перроном возвышалась хорошо знакомая Тёме вывеска – «Голубые ели». Рядом стоял такой же знакомый киоск. Он был здесь всегда. Тёма очень любил этот киоск, в нем продавались интересные вещи – старые газеты и журналы, которые дачники покупали для растопки каминов и печей и которые так интересно было листать в дождливый день; всякие заколки, которые нравились девочкам; рыболовные снасти для мальчиков и еще большие ярко-красные петушки на палочке – очень вкусные и дешевые, почему-то такие были только здесь. Тёма их обожал, хотя мама их покупать не разрешала. Она была «помешана на гигиене», как говорил с укором и гордостью Тёмин папа. При мысли о родителях у Тёмы защемило внутри, но виду он не подал, тем более что Кира уже прилипла к витрине киоска и что-то высматривала.

– Видишь петушки, – сказал Тёма. – И всего по семь рублей! А в Москве ты их ни за какие деньги не купишь!

Но Кира, казалось, не слышала. Она во все глаза, не отрываясь смотрела на браслетик из стеклянных «рубинов», скотчем приклеенный с внутренней стороны к витрине киоска.

– Вот ВЕЩЬ! – выдохнула Кира.

– Эти стекляшки? – удивился Тёма. – Зачем они тебе?

– Много ты понимаешь, – свысока ответила Кира. – Натуральные камни опять в моде! И как раз к моему синему платью. У меня же концерт в музыкалке!

– Ну купи! – Тёма пожал плечами.

– Не знаю даже, – засомневалась Кира. – Я не уверена, что мы сейчас можем себе это позволить! Все-таки двадцать два рубля!

– Конечно, можем! – радостно ответил Тёма. – Ведь у нас еще осталось сорок рублей! Билет на метро у меня есть, на электричке мы ездим бесплатно, а еды у нас навалом.

– Ну, не знаю, – сказала Кира. – В общем, бери деньги и решай сам. Почему всегда я? Ты мужчина, ты и решай!

Кира протянула Тёме свернутые в рулончик четыре десятки и с безразличным видом отвернулась.

Тёма подошел к киоску и решительно сказал:

– Красный браслет, пожалуйста!

Из окошка киоска, как из скворечника, выглянул смуглый старичок. На совершенно лысой голове у него была ярко-красная тюбетейка, длинный нос казался приклеенным к сморщенному лицу, большие черные глаза внимательно уставились на Тёму.

– Ваша дама желает рубиновый? – спросил старичок.

Оказывается, он из своего киска подслушивал разговор Киры с Тёмой, и мало того – совершенно этого не скрывал.

– Рубиновый, – кивнул Тёма с ГОРДОСТЬЮ.

– Я прям-таки рад за вас, молодой человек! – ответил старичок. – У вашей дамы исключительный вкус! В наше время рубиновый браслет – большая редкость! И он у нас только один! Но ведь есть еще изумрудные! Может быть, вы желаете изумрудный? Или сразу два – к разным туалетам?

Кира замотала головой.

– Рубиновый, – сказал Тёма решительно.

– И опять-таки правильно, – закивал старичок, почти касаясь носом прилавка. – К синему концертному платью нужен рубиновый браслет. Вот когда ваша дама будет солировать в Большом зале консерватории и у нее будет черное платье, тогда приходите ко мне за изумрудным.

– Еще чего, – пробурчала Кира себе под нос. – Тогда я надену жемчужное ожерелье!

– Тоже правильно! – сказал старичок, подавая Тёме рубиновый браслетик и восемнадцать рублей сдачи. – Жемчуга у нас бывают довольно часто. И отличного качества! Недорого! Гарантия на полгода! Желаете что-нибудь еще?

– Нет, спасибо, – ответил Тёма. – Пока все.

И отдал Кире браслет и сдачу – восемнадцать рублей.

Кира надела браслетик, полюбовалась на него, вытянув вперед руку, потом горделиво посмотрела на Тёму.

– Тебе очень идет, – сказал Тёма искренне.

Кира слегка кивнула, небрежно встряхнула рукой, а потом подошла к киоску и положила на тарелочку для денег четырнадцать рублей.

– Два петушка, пожалуйста, – сказала Кира.

– Вот это правильно! – отозвался старичок. – Какой поступок! Умно и великодушно! Чудесная барышня! Ах, молодой человек! Вам исключительно повезло… Я тоже, знаете, в ваши годы…

И он со вздохом протянул Кире двух петушков на палочке, завернутых в прозрачные бумажки.

– Спасибо, – растроганно поблагодарил Тёма. – Только не надо было. Ведь правда же – последние деньги!

Кира кивнула.

– Гулять так гулять! А кстати, где наш пакет с едой? – спросила она, разворачивая своего петушка и небрежно потряхивая браслетом на запястье.

Тёма остолбенел.

– А ты его не… Ой! Я же его в электричке на крючок повесил! Что ж теперь делать?

Тёма был в отчаянии. Но Кира, как всегда в трудные минуты, не теряла присутствия духа.

– Не скули! – сказала она.

А потом засмеялась:

– Зато у нашего соседа теперь закусочка есть! Натощак пить вредно! Сто пудов, что он ведро пива себе купил!

– Десять бутылок, – кивнул Тёма. – Это если в электричке. С наценкой за сервис.

– Ну вот, – веселилась Кира. – Как же он это выпьет безо всего? А так он бананчиками закусит!

– И мандаринчиками, – напомнил Тёма. – Там еще два осталось.

– И пирожками! – ответила Кира.

– И бутербродиками! – поддакнул Тёма.

– А с чем бутербродики? – спросила Кира.

– С колбасой и с сыром, – вздохнул Тёма. – А с чем пирожки?

– С мясом и с капустой, – простонала Кира. – А у вас на даче еда есть?

– Наверное, есть, – предположил Тёма. – Скорее всего. Вообще-то, мы на даче всегда едим. Мама называет это «воздушный аппетит». В смысле – от воздуха!

Кира кивнула.

– Ну да. На воздухе почему-то сразу есть хочется, – и она лизнула своего петушка.

А потом достала из кармана монетки:

– Вот. У нас еще осталось четыре рубля.

– Можешь их выбросить, – ответил Тёма. – Что на них купишь? Полпетушка?

– Ага. Разбежался, – пробормотала Кира, ворочая конфетой во рту. – Придумал тоже! Пробросаешься! Деньги есть деньги. Никогда не помешают!

– Конечно, – сказал Тёма. – Но просто нам этого все равно даже на автобус не хватит. А там без билета не пускают. Там кондуктор.

– Какой автобус? – удивилась Кира. – Ведь мы же приехали. Разве это не ваша станция?

– Станция-то наша, – виновато объяснил Тёма. – Но нам от станции еще три километра до кооператива «Астрофизик». Это же дедушкина дача.

– Та-а-к, – сказала Кира. – А кстати, как мы туда попадем? Ты ключи взял?

Тёма помотал головой.

– Ключи есть у сторожа. Он меня знает. Нам главное туда добраться. Надо что-то придумать.

И он вопросительно посмотрел на Акиру.

– А что тут придумаешь? – сказала она. – Если б ты раньше сказал, я бы позвонила папе. И он бы сразу выслал за нами вертолет. А теперь как ему сообщишь? Телефонов у нас нет. И потом, вертолет из Боливии, знаешь, сколько будет сюда лететь?

– Так что же нам делать? – спросил Тёма.

– Пойдем пешком, – Акира беспечно махнула рукой. – Подумаешь, всего три километра! Ты дорогу знаешь?

Тёма кивнул.

* * *

Они шли по серо-коричневой от подтаявшего снега и глины, грязной и скользкой проселочной дороге. День был довольно пасмурный, идти было трудно, но держались они бодро.

«Какая же все-таки Кирка отличная! – думал Тёма, едва поспевая за шустрой подружкой. – Когда она не хвастается и не воображает, она ну просто ВЫСШИЙ КЛАСС!»

Вначале шли быстро, но скоро устали. Последнюю треть пути плелись еле-еле.

– Я промочила ноги, – сказала Кира.

– Я тоже, – признался Тёма. – Уже давно.

– Есть хочется, – сказала Кира.

– Да, – согласился Тёма. – Мне тоже.

– Ну, ничего, – сказала Кира. – Придем и согреемся. Чаю выпьем. И поедим.

– Конечно! – подтвердил Тёма. – Обязательно!

Впереди показался зеленый забор кооператива, и у ворот – домик сторожа.

– Ура! Добрались! – торжественно объявил Тёма и специальным молоточком постучал в обитую железом дверь.

А про себя подумал: «Только бы он был на месте! Вдруг он куда-нибудь ушел!»

К счастью, сторож оказался дома.

За бронированной дверью сперва послышался лай собаки, затем – недовольный голос и неторопливые шаркающие шаги Григория Николаевича.

– Кто там? – ворчливо спросил сторож.

– Григорь Николаич! Здрасьте! Это я, Тёма Глазов. Откройте, пожалуйста! – прокричал Тёма.

Послышался лай собаки, затем лязг многочисленных замков, засовов, цепочек и щеколдочек, и наконец дверь открылась. Правда, не очень широко.

– Здравствуй, Тёма, – сказал сторож, с опаской выглядывая в щель. – А чего это ты приехал?

– Да так, Григорь Николаич, вот, собрались и приехали, – с наигранной бодростью ответил Тёма. – Дай, думаем, приедем!

– А-а-а. Ну, ездите, ездите, – разрешил сторож. – Тут все ездиють. А чего ездиють? Ведь и не каникулы, и не выходные. Совсем не работають люди. А кто это с тобой?

Сторож вперился в Акиру подозрительным и цепким орлиным взором.

– Это наша соседка Кира, – объяснил Тёма. – Мы в Москве рядом живем.

– Надо же, – недоверчиво произнес сторож. – А я думал, в Москве все далеко. Вы вот, значить, рядышком. А родители ваши где?

– Мама в Москве, – быстро объяснил Тёма. – Она… ну, не может сейчас приехать. Она в больнице.

– Больна? – спросил сторож.

– Нет, – сказал Тёма. – Это такая особая больница. Для здоровых. Ну, то есть не то, чтобы совсем для здоровых, но все-таки не для больных.

– Надо же, чего придумали, – покачал головой сторож. – Совсем в городе люди не работають. Не то что мы здесь… Больница, говоришь, для небольных? Это что ж такое? Санаторий, значить. А отец твой где?

– Денис Аркадьевич здесь, – поспешно подключилась Кира, слегка отодвинув Тёму плечом. – Он нас за ключами послал. А сам около дачи ждет.

– А его ключи где же? – спросил сторож недовольно и уже как-то совсем подозрительно.

– Он их дома забыл, – сказала Кира. – Вернее, не взял. Мы ведь неожиданно собрались. Мы ненадолго, Денису Аркадьевичу только надо что-то забрать. И сразу назад. Потому и я приехала. За компанию. А ключи мы вам сразу вернем.

– А что забрать-то? – спросил сторож, немного отступая от двери.

– Да там, бумаги, что ли. По работе, в общем. Не знаю точно, – пожала плечами Акира.

– Гриша, ну что ты там? – позвали из дома. – Все ждут.

– Сейчас, – махнул рукой Григорий Николаевич. – Тут Денис мальчишку своего прислал за ключами.

– Ну так отдай и иди! – приказал раздраженный голос. – В чем дело?

Григорий Николаевич чуть помешкал, но, видимо, не впустить детей в дом показалось ему неудобным.

– Заходите, – неохотно сказал он. – Ноги только вытрите. Щас найду ваши ключи. Тут у нас небольшой семейный праздник… дочка с зятем приехали… значить…

Тёма и Кира как следует вытерли ноги о коврик и вошли в прихожую, откуда была видна комната.

Посреди просторной горницы стоял длинный стол, уставленный всякими яствами – в основном домашними соленьями и вареньями. От горячей картошки шел пар. На блюде горой лежали пирожки. На огромной сковороде шкворчали оковалки жареной свинины. А в центре возвышалась корзина с яйцами. За столом сидели разрумянившаяся, нарядная жена сторожа, их дочка и зять.

– Вы кушать-то не хотите? – спросила жена сторожа скороговоркой.

– Нет-нет, что вы, нисколько, спасибо, нас ждут, – так же быстро ответил Тёма.

Кира незаметно толкнула его в бок, но он метнул на нее ИСПЕПЕЛЯЮЩИЙ ВЗГЛЯД – не хватало еще, чтобы сторожа поняли, что они голодные, тогда их сейчас же разоблачат.

– А мы покушаем, – сказала сторожиха, накладывая на тарелки еду.

– Ну, бывайте! – сказал зять и поднял рюмку с мутной жидкостью. – Нет мочи!

– Сережа! – сказала дочка сторожа. – Ты хоть погоди, пока все соберутся!

– Сегодня пусть! – строго одернула ее мать. – Не встревай. Дай расслабиться!

Зять гордо поднял палец вверх.

– Вот какая у меня теща! С пониманием! – и добавил, обращаясь к Тёме. – Ты подрастешь, такую же бери! Запомни, пацан, жену по теще выбирают!

– Закуси, Федя, – ласково и уважительно сказала теща. – Сальца возьми! Свое ведь, домашнее!

Тёма с ужасом посмотрел на блюдо со свининой и спросил, заикаясь:

– А… где?

Но жена сторожа не дослушала его вопроса – только рукой махнула.

Из угла раздалось тихое повизгивание.

– Ой, кто это? – Кира присела на корточки.

В ящике на старом одеяльце лежала большая черно-белая собака и рядом с ней – два щенка, один похожий на мать, а второй – рыжеватый, с белой лапкой и животиком.

– Альма, фу, попрошайка! – сказала сторожиха и кинула собаке кусок колбасы.

Собака колбасу проглотила, не жуя и как будто бы даже не заметив.

– Щенки у нее, – объяснила сторожиха. – Кормящая мать. Все время есть просит. Не напасешься. Замучались с ней. Ну ничего, теперь уж недолго…

– А как их зовут? – спросил Тёма.

Кира тихонько гладила щенков. Альма смотрела на нее беспокойными глазами, черный щенок слегка оскалился, а рыжий лизнул Кире палец.

– Который черный – Дик, – ответила сторожиха, нарезая хлеб на доске толстыми, неровными ломтями. – Его соседка присмотрела. На той неделе заберет. Хороший кобелек. Сразу видно, что сторож будет!

– А рыженький? – спросила Кира.

– А это сучка! Девочка, – сторожиха почему-то отвела глаза.

– А как ее звать? – настаивала Акира. Она любила ясность во всем, а жена сторожа что-то явно недоговаривала.

– Да никак, – ответила сторожиха.

– Почему? – удивились Тёма и Кира одновременно.

– Не нужно ей имя, – пробормотала жена.

– Как это так – не нужно имя? – переспросил Тёма.

– Имя всем нужно, – назидательно произнесла Кира. – И людям, и собакам.

– Не берут ее, – нехотя ответила сторожиха. – Во-первых, сучка, хлопот много, а главное – бесхарактерная она! Вон, тебя в первый раз увидела и уже целоваться лезет! Кому такая нужна?

– Она добрая, – заступился за собаку Тёма.

– И ласковая, – поддержала его Кира.

– Ну и какой из нее сторож? – спросила сторожиха. – Здесь же не город. Здесь деревня. Дармоедов тут не держат. Ладно, пусть себе целуется! До послезавтрего… Пока второго не забрали…

– А что потом? – охнул Тёма.

Сторожиха махнула рукой:

– Не твоего ума дело. Куда это Григорий запропастился? Ключи, что ль, найти не может? Вот ведь… Дал Бог растяпу. Попросишь чего, так и не рада будешь.

– Послушайте, так нельзя! – закричала Акира. – Мы приедем в Москву и найдем ей хозяина! Ее обязательно возьмут! Это хорошая, добрая, милая собака! Вы только подождите, пожалуйста… Вы… ее не обижайте… берегите ее!.. Мы вам позвоним… Мы за ней приедем!

– А вы дайте ей выпить! Прям щас! – зять приоткрыл глаза, но тут же опустил голову и захрапел.

– Не дождался, зятек! Сомлел! – простонала сторожиха. – Я ж ему говорила, закуси! Ну что ты будешь делать! Теперь весь праздник наперекосяк.

И громко закричала:

– Гриша! Ну где ты там? Да что же это такое, в конце-то концов! Это ж адское мучение, а не мужчины! Уж и картошка простыла.

В дверях появился смущенный Григорий Николаевич.

– Обыскался я. Думал, все! Пропали ключи. Все разом! Может, там уже растащили все! Кто его знаить! Теперь с работы попруть, а дом – ведомственный! Чего делать? Перепугался прям! А они – висять! В курятнике! Чего ж ты мне не сказала, что ты их перевесила?

– А ты спросил? – накинулась на мужа сторожиха. – Они с посленового года там! Как разъехались дачники после каникул, так я их и убрала, с глаз долой!

– А чего ты их убрала-то? – опешил сторож. – Мешають они тебе?

– Надоели! – закричала на мужа сторожиха. – Вот и убрала. Мы за стол когда-нибудь сядем?

– Вот ваши ключи. – Григорий Николаевич протянул Тёме ключи на оранжевом брелочке. – Сразу видны. Не спутаешь! Бате привет. И чтоб сдал перед отъездом! Как положено! У нас охрана строгая!

И погрозил пальцем.

– Мы обязательно вернем. Спасибо, – сказал Тёма и положил ключи в карман.

А Кира посмотрела в последний раз на накрытый стол, проглотила слюну и вдруг спросила:

– А с чем у вас пирожки?

– Да простые, – пожала плечами сторожиха. – С луком и яйцом.

– Ой! – вскрикнула Акира. – Так ведь это же любимые пирожки Дениса Аркадьевича! Он их просто ОБОЖАЕТ!

– Да ну? – заулыбалась сторожиха. – Так возьмите ему парочку.

И задумалась:

– Во что бы вам завернуть? А вот.

В углу горницы стоял рулон плотной бумаги.

Поплевав на пальцы, сторожиха оторвала большой, неровный кусок, завернула в него два пирожка и протянула Тёме.

– Угости отца!

– Спасибо, – сказал Тёма, почувствовав, как у него краснеют уши.

– До свиданья! – сказала Кира. – Только, пожалуйста, берегите собачку! Мы обязательно найдем ей хозяина.

Сторожиха кивнула и что-то пробормотала себе под нос.

Григорий Николаевич проводил Тёму и Киру и долго щелкал замками, основательно и надежно запирая двери.

* * *

Как только вышли на улицу, Кира сказала:

– Отдавай сейчас же!

– Что? – спросил Тёма.

– Пирожки!

– Их же два!

– А могло быть четыре! Или шесть! Зачем ты отказывался? Если бы я не попросила, нам бы их вообще не дали!

– Кира, неудобно же! – сказал Тёма, запинаясь. – Как ты не понимаешь?

– Неудобно? – закричала Акира с возмущением глядя на Тёму. – А удобно всю еду, абсолютно всю в электричке забывать?

Тёма помрачнел.

– На, возьми!

Он отдал Кире сверток.

Акира спокойно взяла у него пирожки и развернула бумагу.

На черном фоне было нарисовано красное пламя.

«Противопожар…» – прочитала Кира.

– Во дают! Ну и сторож! Знаешь, что это?

Тёма кивнул.

– Инструкция по противопожарной безопасности.

Кира засмеялась.

– А он, вместо того чтобы вас инструктировать, в нее пирожки заворачивает.

– Ну и хорошо! – сказал Тёма.

– Ага, – сказала Акира. – А то, что он к вашим дачам месяцами не подходит и даже не знает, где у него ключи, это тоже хорошо?

– Нет, это плохо, – сказал Тёма и отвернулся.

Уж очень вкусно пахло.

– На, – сказала Кира и протянула Тёме один пирожок.

Тёма сделал над собой ГИГАНТСКОЕ УСИЛИЕ и помотал головой.

– Не хочу!

– Щас выброшу! – Акира замахнулась.

– Отдай! – завопил Тёма и схватил пирожок. Они смеялись, ели еще теплые и очень вкусные пирожки с луком и яйцами, и жизнь опять показалась Тёме замечательной.

А когда он сумел САМ открыть дачу, он вообще почувствовал себя отлично!