Текст книги "Опасная игрушка (СИ) "

Автор книги: Наталья Гладышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Я успела, пока переодевалась и ела, накрутить себя таким образом. Впрочем, уже два дня я заводила себя, надеясь, что подобные бунтарские мысли не позволят мне струсить. В этот раз я собиралась идти до конца. Номер, проделанный с Лэксанеллом, я теперь не решусь повторить. Слишком живы воспоминания о том, чем это обернулось для меня. Значит если возьмусь соблазнять, если предложу цену..., отступать уже будет некуда. А согласится ли? Это можно узнать, только поговорив со Вторым.

Мое нетерпеливое ожидание завершилось неожиданно. К вечеру, как подсказывал внутренний хронометр, дверь открылась и страж жестом пригласил меня идти за ним. Снова четверо за моей спиной и один впереди меня, и я как приговоренная к казни преступница шествую по коридору куда-то. Вот именно что куда-то. Но я готова к любым неожиданностям, очень надеюсь, что готова, поэтому не показываю ни страха, ни беспокойства.

Стражник передо мной останавливается у двери и жестом показывает, что мне туда. Нерешительно касаюсь двери, но так и не толкаю ее. Неуверенно стучу. Дверь открывается.

Тэйтан стоит на пороге комнаты, взъерошенный, растерянный и смотрит на меня, словно не веря, что я пришла. Отвожу взгляд и спрашиваю:

– Впустишь?

– Входи, – усмехнулся, отошел в сторону, пропуская. – Я уже и забыл про тебя, – с досадой. – Днем отдал распоряжение, а вечером забыл отменить.

– Правда? – немного обижает то, что он не рад меня видеть, но я делаю над собой усилие и кладу ему руки на плечи, откидывая, движением головы, распущенные волосы назад.

Так чтобы была видна линия шеи, открытая платьем и красота рук, и улыбка на устах.

– Что это значит? – мужчина недоверчиво разглядывает видение.

Да, знаю, хороша. Не зря же так тщательно готовилась к тому, чтобы соблазнить его.

– Ты признался когда-то, что никого так сильно не хотел как меня, – я стою ровно, задрав подбородок, не шевелясь, глядя прямо в серые глаза. – Я могу осуществить это твое желание.

– С чего бы это? – он приподнял брови, глядя на меня изумленно и скрывая в глубине глаз радость.

– Я, – голос дрогнул, не повинуясь мне. – Я тоже хочу тебя, давно.

– Лжешь, – отошел от меня, но прежде успела заметить как мелькнуло в серых глазах разочарование. – Что ты хочешь за то, чтобы быть моей?

– Спаси Тумана, – вот и сказано самое важное в этой никчемной беседе.

– Ты так сильно любишь его, что готова на эту жертву? – интонации мужчины холодны как лед. – Вообще-то я звал тебя за другим.

– Это не касается тебя, – голос снова дрожит, но я держу себя в руках и не отступаю даже на шаг, когда аллэрн оказывается рядом со мной.

– А не обманешь? Как Лэксанелла? – смотрит с презрением, но что мне его презрение, оно уже не страшит. – И как в прошлый раз меня? Снова ведешь игру?

– Даю слово.

Он же не знает, что решила. Пойду до конца, главное не струсить, главное не показать как дрожат руки. Упрямо сжала губы, ожидая ответа.

– А не пожалеешь? – аккуратно он ухватил прядь моих волос, скользнул пальцами по ней и отошел на шаг назад, словно борясь с соблазном.

– Если спасешь его, то нет, – скорее бы прекратилась эта пытка.

– Договорились, все равно мне уже нечего терять, – теплые губы накрыли мой рот, нежно, умело, он целовал меня, придерживая мою голову руками, зарывшись пальцами в волосы.

Тонкий шелк одеяния легко скользнул с моих плеч. Если и соблазнять, то не стоит отступать и бояться. Пусть даже страшно, пусть даже моя жертва будет бесполезной, пусть завтра меня ждет смерть от руки злопамятного Зэйрана. И не только меня. И Тэйтана тоже. Главное чтобы он успел выполнить данное обещание, а там, там все может гореть синим пламенем, мне уже все равно. Столько потерь, столько боли и усталости. Но сейчас им нет места в моей голове, нельзя отвлекаться от губ, нежных и настойчивых, иначе аллэрн легко поймет, что я боюсь и совсем не хочу того, что должно произойти.

Мягко мужские пальцы скользили по моему лицу, вытирая неведомо откуда взявшиеся слезы. Соленые капли не слушались меня, скапливаясь под веками и соскальзывая с ресниц. Аллэрн подхватил меня на руки, прижал к себе, унимая своим теплом мою дрожь. Донес до кровати, положил меня и отошел, наблюдая и одновременно стягивая с себя всю одежду. Скульптурные формы мужского тела заворожили меня и я даже приподнялась на ложе, пытаясь лучше рассмотреть открывающуюся картину. Серые глаза горели ярким огнем желания и разоблачался Тэйтан быстро. Слишком быстро, приближая неотвратимый момент.

Закрыла глаза, когда мужчина приблизился ко мне, сел на ложе, а потом и прижал мое тело к кровати всем своим весом. Я не хотела видеть выражение его глаз, которые так напоминали мне другие серые глаза и совсем другого человека, который так легко отказался от меня. Как причудливо мы устроены, другой, тот, который не задумываясь променял меня на идею фикс, дороже того, кто готов так много отдать за миг обладания мной.

Сладкая дрожь пробежала по телу, когда его губы коснулись груди, скользнули по животу. Не с ним я хотела это испытать. Совсем не с ним. Но к чему тосковать о несбыточном? Завтра уже не будет ни жизни, ни тоски. Боги никогда не расстаются со своими приобретениями.

Легкий вскрик и ощущение дискомфорта. Тяжесть мужского тела, все еще нежные и требовательные губы. А мне все равно, я пытаюсь не кричать от отчаяния. Я держусь, сжав кулаки и стараясь не показывать, что мне больно не только физически, но и морально. И кто сказал что занятия любовью это приятно? Кто сказал, что продавать себя легко, даже ради жизни другого человека? Душа плачет безмолвно, внутри, а внешне надо выказывать хоть какие-то признаки страсти, но не хватает сил и непослушные слезинки снова соскальзывают с ресниц.

– Тебе больно? – обеспокоился мужчина моим состоянием.

Так тяжело брать себя в руки, так сложно не закричать, но я справляюсь с собой, слабо улыбаясь и шепча:

– Продолжай.

И он продолжает, а я терплю, стараясь игнорировать то, что то, что происходит могло бы быть приятным, если бы так внутренне не сопротивлялась этому. Вздохнула с облегчением, когда все завершилось и мужчина молча поднялся с меня. Поднялся даже не взглянув в мою сторону и ушел приводить себя в порядок. Можно позволить себе пару секунд слабости и пару легких слезинок. Быстро смахнула капли с ресниц, соскочила с кровати, подняла платье и оделась.

Аллэрн вернулся так же полностью одетым. Остановился напротив меня, серьезный, холодный, далекий.

– Я хочу кое-что тебе рассказать, – нарушил он тягостное молчание. – Давно, как это было давно, – взгляд его затуманился. – Я увидел девочку, темноволосую, сероглазую, чистую и целеустремленную, пусть и в одежде служанки. Она посмела не покориться моей воле. Она стояла на коленях, но так и оставалась несломленной. Она не боялась меня. Даже тогда, когда смотрела на казнь, она оставалась собой и строила планы побега. Почему ты перестала быть собой, Ариадна? Почему ты сломалась?

– Что ты в этом понимаешь? – я думала что трудно держать себя в руках ранее, а оказалось, что сейчас еще сложнее. – Что? Тебе не приходится бороться за выживание так как мне. Выполни свое обещание, Тэйтан.

– Я подумаю, – глаза смотрели недобро, а сам он казался каменным изваянием злобного божества.

– Ты не посмеешь! Ты обещал! – чувствовала себя разочарованной, не верила, не могла поверить, что он так нагло обманет меня.

– Я уже решил как поступить. И с тобой. И с ним. У тебя будет лучшее место для наблюдения за казнью. Завтра.

Опять одна против всего мира, опять отчаяние, опять я игрушка в чьих-то руках. Упала на колени, сдерживая рыдания. Проклятый аллэрн прав, сломалась, сейчас, когда поняла, что Туман умрет и я зря терпела унижение. Но одно радует, ни я, ни Тэйтан так же не переживем завтрашнего дня. Дорогая цена за очередную ошибку. Второму не нужна была ни я, ни мое тело. И уж тем более он не собирался держать слово. Как же я глупа? Умру дурой и поделом! Героиня, спасшая мир, ни много, ни мало, собственной персоной!

Мужчина не стал помогать мне подняться. Самой пришлось вставать, под насмешливым взглядом Второго. Это помогло мне осознать всю глубину унижения еще раз. Молчала, когда меня вели по коридору в узилище. Не смотрела по сторонам, не видела ничего, пожалуй, это был самый худший день за все время моего проживания в этом мире. Уничтоженная, раздавленная, просидела всю ночь без света, с закрытыми глазами, без сна, занимаясь самоистязанием и самобичеванием.

Утро после таким образом проведенной ночи никак не могло быть добрым, оно подобным и не стало. Открывшаяся дверь явила мне на пороге комнаты знакомого аллэрна. Первый стоял передо мной, склонив голову набок и внимательно разглядывая забавную букашку – меня.

– Все так же красива и загадочна, – хмыкнул мужчина. – Мне кое-кто передал, что ты хотела бы поговорить со мной. Так о чем же ты хотела спросить меня?

Вот сейчас этот человек, в чьи фаворитки я стремилась, стоял передо мной и сам спрашивал чего мне надобно... А я не могу найти слов. Я сижу и пытаюсь найти в себе запал, желание что-то сказать, что-нибудь попросить. Наконец делаю усилие над собой. Нельзя упускать такой шанс.

– Существует ли какой-нибудь путь из этого мира в другие миры? – мямлю неуверенно, боясь и задать вопрос, и услышать ответ.

– Зачем тебе это, девочка? – вопрошает Первый и подходит ко мне ближе, но останавливается от меня все-таки на безопасном для себя расстоянии.

– Я просто хочу знать, – мой голос звучит тверже, но еще недостаточно уверено.

– Это совершенно ни к чему, – отвечает Первый. – Тем более таких путей нет.

Мужчина стоял склонив голову набок, пытливо рассматривая меня, тонкая морщинка пролегла между бровями.

– У меня есть применение для твоей красоты, – наконец отмер Первый. – Проще было бы убить, но на границе любят красивых девушек. Зорет абсолютно зря просил за тебя, – взгляд аллэрна стал отрешенным. – Тебе нечего сказать мне, нечего попросить...

– Не убивайте Тумана, – еле выдавила просьбу из себя, так велики были усталость и депрессия, навалившиеся на меня. – Он должен жить.

– Почему? – спросил мужчина, подождал моего ответа и не дождавшись произнес. – Нечего сказать? Этот торн принес столько проблем и поставил не только аллэрнов, но и торнов на грань выживания, что заслужил только смерть. Кроме того есть вопросы и к тебе... Но, я нашел решение, оно позволит тебе искупить и свою вину...

Первый с сожалением и с долей брезгливости смотрел на меня, словно пытаясь понять, к кому и зачем пришел. Потом, больше не сказав ни слова, вышел за дверь, оставив сломленную меня одну. А я свернулась на своем простом ложе клубочком, сдерживая рыдания, которые вместе с адской болью рвались наружу. Хотелось выть от безысходности. Все проделанное мной – это вырытая собственными руками могила. А то, что сотворил Туман – это его гробница, тоже подготовленная самостоятельно. Все жертвы, все попытки выжить зря. Вполне возможно уже сегодня придется расплачиваться за измену Богу, которому не давала никаких клятв. Полностью уничтоженная Тэйтаном, снова переживала ужасную ночь и унижение, в которое он меня окунул с головой. Снова перебирала болезненные воспоминания. Казалось бы ночь, полная грустных мыслей позади, а я все посыпаю солью рану, словно боюсь забыть, боюсь что она заживет.

Дверь снова отворилась, но даже не обернулась посмотреть кто пришел. Мне было все равно. Я малодушно опустила руки, не собираясь больше бороться с миром, который не принял меня, в котором не было мне места. Пусть происходит что угодно, пусть меня пытают, убивают. Какая разница, если нет пути домой, если единственный человек, который задел чувствительную струнку в моей душе, тоже скоро погибнет.

– Вставай! – холодный голос Тэйтана хлестнул по напряженным нервам.

Но я не повернулась, не отреагировала на приказ. Пусть делает что хочет, этот подлец никто и ничто для меня. Все равно впереди уже ничего, кроме беспросветной тьмы.

Мужчина подошел ко мне и насильно, подхватив под мышки, поднял с постели. Безвольной куклой повисла на его руках, отказываясь стоять на ногах и повиноваться. Надо же, не боится ко мне прикасаться или находиться рядом. Может сыграть с его самолюбием очередную злую шутку? Словно разгадав мои мысли, аллэрн опустил меня обратно на кровать, но не отошел, а прикоснулся рукой ко лбу, забормотав какие-то слова себе под нос. Слабое опасение шевельнулось в растерзанной душе. Хотелось крикнуть: «Что ты делаешь?». Но не издала ни звука, не смогла открыть рот. Заклинание, а понимание того, что делает аллэрн пришло поздно, именно заклинание, которое накладывал на меня он, сковало уста и члены. Какие тут шутки? Тут бы живой остаться.

После того как он прекратил ворожить, покорно поднялась и встала перед ним, глядя прямо в серые глаза:

– Теперь ты не сможешь использовать свою силу, – разъяснил свои действия аллэрн. – Идем, я хочу, чтобы ты кое-что увидела.

Где-то внутри всколыхнулся протест, но тут же пропал, как не было его. Что же Второй со мной сделал? Мужчина пропустил меня вперед, а после пошел следом. Больше Тэйтан не боялся меня и держался рядом, нисколько не смущаясь моего растерзанного вида, даже причесаться не успела, и следил за тем, чтобы я не отставала. Мы шли по длинным коридорам, путь не откладывался в памяти. Впоследствии просто не смогла бы вернуться той же дорогой. Надеюсь меня проводят в мою тюрьму. Я бы предпочла в одиночестве дожидаться мести Бога, а не ходить непонятно где и непонятно зачем. Беспокойные размышления ворочались в голове, но воспринимала их как-то отстранено, будто и не мои мысли были.

У выхода из данного огромного сооружения мы остановились. Молчаливый аллэрн-страж, по знаку Второго снял с себя плащ и подал мне, не забыв ожечь презрительным взглядом. Не совсем понимала для чего отдают вещь, но протянула руку и забрала подношение.

– Надень, – снова распорядился Второй.

Глухое раздражение на секунду подняло голову, но тоже быстро сгинуло без следа. Повинуясь приказу, накинула плащ на себя. Тэйтан вывел меня, придерживая за локоток, на площадь, многолюдную, забитую до отказа мрачным и тихим народом. На удивление никто не переговаривался, все молчали. Но шум, не сильный для такого скопления народа, все-таки был. Что-то это мне напоминало, особенно помост, сколоченный из досок, находящийся в центре площади. Достопамятное зрелище, которое мне пришлось однажды пережить. Помню, но снова как-то равнодушно, отстранено, будто и не я смотрела когда-то на казнь торна.

Аллэрн бережно натянул мне на голову капюшон плаща, крепче ухватил за руку и, использовав портал, переместил нас. Зачем все эти сложности? Понятно стало, когда поняла, что находимся мы напротив того дворца из которого вышли. Пересечь заполненную народом площадь было физически невозможно. Балкон, закрытый от нескромных взглядов непроницаемыми магическими завесами, вот то место, куда мы перенеслись. Отсюда очень хорошо видна и площадь, и помост. Догадка, ужасная догадка озарила одурманенный мозг. Но выразить протест не могла, в этот раз Тэйтан не дал мне такой возможности. Не для устрашения он привел меня на это «сборище». Данное слово держит. И как ни хотелось бы убежать, не видеть, не слышать… Придется пережить и разделить, пусть только морально, мучения дорогого для меня человека.

– За что ты так жесток ко мне? – сквозь неестественную апатию, охватившую меня, все-таки прорвалось какое-то чувство, выразившись в этом простом вопросе.

– Разве? – блондин даже не обернулся в мою сторону. – Ты не хочешь посмотреть на представление?

Ничего не ответила, слов не осталось. Заторможено, плохо осознавая реальность, смотрела на площадь и не имела возможности отвернуться. Это – не видеть казнь, не знать, не слышать – тоже у меня забрали… Проклятая магия! Волшебство, казалось бы подразумевает под собой что-то удивительное, нереальное, интересное, запредельное, сказочное. А на самом деле, сказкой при применении магии не пахнет. Скорее жестокой реальностью.

Замороженной, ледяной статуей стояла на балконе и сжимала руками серую ткань плаща. Это все, что я могла сейчас сделать. Слабый стон сорвался с губ, когда увидела как толпа, в едином порыве сначала отпрянула, а потом подалась вперед. На помосте появился аллэрн в черном одеянии. Он произнес горячую речь о недопустимости предательства и подлого, вероломного убиения магов и их семей. Но подробности его пламенного клеймения сволочей торнов ускользнули от моего внимания. Мой взгляд был прикован к тем, кого казнят сегодня, о чем и возвестил аллэрн. Хорошо узнавалась стать и манера держать голову высоко поднятой одного из приговоренных, появившихся на помосте вслед за аллэрном. Торн, стоявший вздернув подбородок и свысока оглядывающий площадь, был никем иным как Туманом. Болезненное воспоминание о горячем проявлении радости с его стороны, когда наши дороги пересеклись в осажденном городе, резануло по сердцу. Но, ни слезинки не сорвалось с ресниц, эмоции были притуплены действием заклинания. Отстранено, следила за разворачивающимся действом. Толпа, сначала молчаливая, сейчас постепенно оживала, по мере того, как аллэрн на помосте расписывал все ужасные преступления, совершенные предводителями восставших. По словам обвинителя выходило, что провинившиеся разве что только кровь младенцев не пили, а так их души были чернее ночи, а руки обагрены кровью не по локоть, а по плечо.

Возможно что-то из этого было правдой, но... Как же не хотелось верить, понимать. Лучше бы последним воспоминанием о Тумане осталась встреча в Торео, а не то, что должно было произойти сейчас. Аллэрн что-то говорил о том, как именно будут казнить приговоренных, но я снова не слышала, напряженно наблюдая за Туманом, надеясь, что будет кому его спасти, а так же мечтая о том, чтобы наши взгляды пересеклись, чтобы он знал что я здесь, что... А что? Ему будет приятно, если будет знать, что вижу момент его унижения? Что-то в это не верится. Не тот он человек, чтобы желать, чтобы я видела все. Это только безжалостный Второй способен так поступить.

Насколько могла судить, Тумана оставили на закуску. Он должен будет видеть, как умирают его соратники, разделявшие его взгляды. Страшное испытание. Палач, длинноволосый, здоровый торн, чья черная шевелюра была собрана в пучок на затылке, вышел вперед. Его помощники, тоже торны, напряженно следили за рукой светловолосого аллэрна, который смотрел в сторону нашего балкона. Скорее всего ждал знака. От кого? Повернуть голову не могла, проклятое волшебство сделало меня неподвижным истуканом, способным только следить напряженными глазами за происходящим. Поэтому не могла увидеть, но догадывалась, что за спиной находится Первый и, вполне возможно, другие высокопоставленные аллэрны. Можно сказать, что в вип ложе нахожусь, вот только не радует это, совсем.

Аллэрн дождался знака и дал отмашку палачам. Толпа заволновалась, кровь торнов будоражило то, что станут свидетелями страшного зрелища. К одному из осужденных подошли два помощника палача, подхватили и подвесили, при помощи прочных веревок за руки на деревянной перекладине, так, чтобы его ноги не доставали до помоста. Для полноты ощущений, к его ногам пристегнули две тяжелые цепи. Для чего, поняла позже, когда из портала, организованного аллэрном, вышли два ящера, на одном из таких любил летать Тэйтан, когда мониторил ситуацию в подвластных землях. Так мы с этим проклятым ублюдком и познакомились когда-то.

К кожаным ремням, которые служили сбруей для ящеров-моотов, пристегнули цепи. Гортанный крик аллэрна и рептилии замахали крыльями. Сильнее, сильнее, вот рванули вверх, затрещали выворачиваемые суставы, раздался крик. Мооты, повинуясь очередному приказанию аллэрна, разлетелись в стороны, растягивая тело несчастного торна, который теперь кричал не переставая. Веревка, привязанная к запястьям осужденного, лопнула и рептилии, ничем не сдерживаемые, взмыли вверх и в стороны, разрывая тело несчастного пополам. Брызнула кровь на помост и тех торнов, которые стояли ближе всего к нему. Толпа, которая затаив дыхание следила за казнью, отшатнулась единым организмом от помоста, но следить за полетом ящеров не перестала. Мооты, покружив немного над площадью и обрызгав всех присутствующих кровью жертвы, вернулись на помост.

Как отвязывали половинки тела я уже не видела, сознание не в состоянии было принять и переварить жестокую картину, оно выключилось и я осталась стоять на месте бездыханной куклой, магия не дала мне упасть и уйти в темноту полностью. Но воспринимать и понимать что происходит была уже неспособна. Как будто на короткое время просто сошла с ума.

Помню обрывки того, что видела, но что мозг отказывался принимать и понимать. Кого-то обливали кипятком, снимали кожу живьем, отрубали руки, ноги, но все это сплелось в один клубок тошнотворного ужаса, который я бы и не хотела, но не могла не видеть, когда разум на мгновения просветлялся. Но большая часть пыток и казней осталась за гранью восприятия, мелькая неосознанными картинками в мозгу.

Кто-то невидимый мне подхватил меня на руки и понес в неизвестном направлении, я только слышала как ревела толпа, разгоряченная кровавым зрелищем. Все остальное осталось кошмарным сном за граню разума. Как именно умер Туман, не помню, возможно, что меня унесли до того, как дошла очередь до него, а может и позже. Безумие овладело мной, и имей я возможность в тот момент выражать хоть какие-то эмоции, то засмеялась бы диким, истеричным смехом, давая выход стрессу и сумасшествию наружу. Но и этой возможности не было, поэтому безумным смехом я заходилась где-то внутри, в душе и даже места слезам в этом ужасе не было.

Завершение? Нет, начало

Первый внимательно рассматривал опустевший помост и даже не повернул головы, когда Второй бесшумной тенью появился на балконе:

– У меня будет поручение для тебя, – сказал Первый. – Пленников необходимо сопроводить до места назначения и только у тебя, Тэйтан, есть необходимая для этого сила. Зорет либо забыл ее забрать, либо не стал по каким-то причинам этого делать, значит мы используем ее для того, чтобы обезопасить конвой.

– А уместно ли обсуждать наши планы здесь? – осторожно спросил Тэйтан.

– Тут нет лишних ушей, – усмехнулся Первый и соблаговолил обернуться. – Все свои, интимный кружок только преданных людей, которых очень мало. Твоя привязанность к рабыне-танцовщице не помешает тебе выполнить поручение?

– Кто эти пленники, если понадобилась моя сила? – Тэйтан покосился на еще одного Второго, который никак не показывал, что его интересует этот разговор, просто присутствовал и будто бы скучал.

– Один из них обладает схожей силой, только канал перекрыт, – Первый бросил на Тэйтана испытующий взгляд, словно желая убедиться, что его поняли. – Не будем озвучивать имен, это ни к чему.

Первый поднялся с деревянного подобия трона, прошелся по балкону, кинул взгляд на расходящуюся по домам толпу, подумал немного:

– Без тебя нам не справиться с ним. Зорет не до конца перекрыл канал, либо пленник сам тянет энергию в обход, но постепенно он становится неуправляемым.

– Когда ехать? – больше Тэйтан не стал задавать ненужных вопросов.

Он не выглядел удивленным, что-то подобное и ожидал от изворотливого и рачительного Первого. Сильных магов слишком мало на планете и было бы глупостью разбрасываться жизнями сильнейших, пусть и врагов.

– Ты не спрашиваешь куда? – Тэйтану удалось удивить Первого. – Чем быстрее вы выедете тем лучше. Граница сама контролирует и не выпускает магов без особого на то разрешения. У тебя пропуск обратно будет, у остальных нет. Даже у конвоя. Незачем аллэрнам знать правду о казни. Поэтому довезти пленных до границы нужно как можно быстрее. Полная безопасность ждет всех конвоирующих только возле границы. Относительно полная безопасность, конечно. Не стоит забывать об участившихся прорывах у границы.

– Портал? – задал умный вопрос Тэйтан.

Второй, сидевший до этого молча, на деревянной скамье, дернулся, криво усмехнулся и вступил в разговор:

– Нельзя, – поморщился в ответ на недоуменный взгляд Тэйтана. – Нельзя открывать порталы рядом с границей. Существует определенная зона, безопасная для подобных перемещений. А вот если приблизить портал вплотную к границе... Ты откроешь прямой путь рронам в этот мир.

– Все верно, – кивнул Первый, снова прошелся по балкону, остановился у каменной балюстрады, нахмурился, глядя на свою резиденцию, располагающуюся на противоположной стороне площади. – Поэтому часть пути вам придется проделать на толотах. На ящерах долететь тоже не удастся, любое движение в воздухе у границы запрещено, по вполне обоснованным причинам. Были прецеденты. Обратишь еще внимание, что даже птицы у границы не летают, опасно. Почему рроны так яростно атакуют все, что имеет крылья, так и остается загадкой, но так же является и фактом. Безопасней будет на толотах, с опытным проводником, родом с Той Стороны. Сегодня он прибудет. Просьба выполнять его указания незамедлительно и, забыв про гордость. Ты будешь главным в отряде, но как только вопрос коснется особенностей выживания в приграничье, твое дело отойти в сторону и следовать за проводником след в след.

– Все так плохо? – снова вмешался молчаливый Второй.

– Иначе бы пленные умерли там, – махнул рукой на помост Первый. – И мы не мучились бы с перевозкой опасных врагов до границы. Мы в отчаянном положении и каждый день в приграничье хуже предыдущего.

– Я предлагаю погрузить их в сон, – Тэйтан не уточнил кого их, но его прекрасно поняли. – Буду поддерживать их в этом состоянии весь путь и часть проблем уйдет сама собой.

– Сможешь? – спросил Первый.

– Да.

– Тогда это имеет смысл. Путь не сильно длинный, но очень тяжелый, возможно не все дойдут, но у нас нет выбора. Любая кроха силы пригодится на границе. С памятью поработать сможешь?

– Да, смогу. Что именно нужно будет сделать? – Тэйтан ни секунды не сомневался в своих силах.

И в груди сладко заныло при мысли о том, что то же самое он сможет проделать и с Ариадной. Она забудет обо всем что было и можно будет лепить из нее все, что угодно. Но это следовало обдумать после, вмешательство в память дело тонкое и стоило решить что же оставлять, а что стирать. Все-таки девушка ему нравилась гордой, не сломленной. Безвольную куклу ему получить бы не хотелось. Но все это потом, не сейчас.

– Стереть нужно будет все воспоминания, кроме навыков владения магией, умения ходить, говорить, спать, есть. Понимаешь приблизительные границы?

– А это не опасно? Не получим ли мы на выходе пускающих слюни идиотов? – Второй поднялся со скамьи и приблизился к Первому.

– Возможно и опасно, – нахмурился Тэйтан. – Чем больше воздействие на память, тем более непредсказуем будет результат. Я слишком мало знаю о полученном даре, поэтому не стану делать все и сразу. Выверенное, ступенчатое воздействие даст более безопасный и верный результат. Я еще подумаю над этим. Но получится чистой воды экспромт, опыта подобных воздействий у меня нет.

– Нам нужны боеспособные единицы, которые не будут задавать лишних вопросов и не будут настроены к нам враждебно. Если детей удается воспитывать в правильном ключе, воздействие на взрослых у нас не опробовано, – задумчиво произнес Первый. – Поэтому этот навык нам придется осваивать на ходу. Нам нужны сильные воины, чем больше их, тем лучше.

Тэйтан хмуро смотрел на Первого и Второго и думал о том, что с одной стороны рад, что аллэрны не опустились до того, чтобы специально зачинать полукровок ради спасения и используют только результаты случайностей. Но с другой стороны рациональнее было бы отбирать здоровых торнчанок для вынашивания детей и использовать их не по одному разу, как бы не претил такой подход к вопросу.

– Иди, собирайся. Толотов подготовят, отряд тоже уже собран, ждут только тебя и проводника. В твоем распоряжении не так много времени, – Первый устало улыбнулся и открыл портал во дворец. – Пленников тоже подготовят.

– Мне необходимо будет время на то, чтобы начать воздействие. Глубокий сон и стирание памяти подразумевают не быстрые манипуляции с даром.

– Это время у тебя будет, – согласно кивнул Первый. – Иди.

Тэйтан шагнул в портал. Мужчина был погружен в свои мысли и в предвкушение того, что собирался проделать с девушкой. Ему не терпелось поэкспериментировать.

– Ты доверяешь ему? – задал сакраментальный вопрос Второй, после того как Тэйтан ушел.

– Нет. Он неблагонадежен. До конца доверять ему нельзя. Он принесет гораздо больше пользы на границе.

– Обратного пропуска не будет? – усмехнулся Второй. – Не слишком ли жестокое наказание для раз оступившегося?

– Он слишком сильно хочет перемен. Пока над нами висит опасность вторжения рронов, Тэйтан на нашей стороне, если же вторжения не состоится, а его не будет, поверь мне, он тут же начнет плести новые интриги для того, чтобы встряхнуть аллэрнов. Тэйтан идеалист, который никогда не приемлет всей правды об аллэрнах, а значит он опасен.

– А если он сможет прорваться сквозь заслон?

– Если уж рронам это тяжело сделать, ему и подавно не уйти оттуда.

Тэйтан стоял возле ложа, на котором лежала Ариадна. Перед тем как вернуться на балкон, к Первому и Второму, мужчина погрузил девушку в сон, беспокоился что она может снова сбежать или чего-нибудь учудить без присмотра. Сейчас Тэйтан бережно положил руку на белоснежный лоб, отрешенно уставился на бледные губы Ариадны и мысленно погрузился в подаренное могущество. Следовало действовать аккуратно, так чтобы не навредить. Через довольно большой промежуток времени, мужчина убрал руку и облизнул сухие губы. Очень хотелось пить, но еще больше хотелось убедиться в том, что все получилось. Поколебавшись немного, он все-таки разбудил девушку, с удовольствием наблюдая за сменой эмоций на ее лице.

– Где я? – тихо прошептала Ариадна.

– Дома, – выдохнул Тэйтан. – Поцелуй меня.

Склонился над прекрасным лицом, не веря тому, что девушка тянется навстречу, подставляя губы. Нежные руки обвили шею, серые глаза закрылись, только длинные ресницы подрагивали, выдавая волнение Ариадны и аллэрн перестал колебаться, полностью поддаваясь волшебству момента, волнующему ощущению того, что она больше не оттолкнет, не станет приносить себя в жертву ради другого, будет только ему принадлежать, только на его нежность откликаться.

Губы девушки были сладкими, нежными, волосы, в которые он зарылся пальцами, шелковыми, такими же податливыми как и танцовщица. Непроизвольно рука скользнула по ее спине, лаская, проникая под платье. Каким удовольствием было ощущать атласную кожу под пальцами, чувствовать как дрожь пробегает по телу девушки.