Текст книги "Опасная игрушка (СИ) "
Автор книги: Наталья Гладышева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
– Что ты хочешь этим сказать? – голос сорвался и сероглазый брюнет задал вопрос шепотом.
– Я могу помочь. Вы проиграете, если не вмешается кто-то из Богов. Страну ждет голод, если вы быстро не завершите ваше предприятие. А голодные люди не станут воевать, не до того им будет.
– Чем ты сможешь помочь? Ты Бог любви, а не войны. И какой тебе в этом интерес?
– Никакого почтения к божеству, – ехидно заметил Бог. – У меня есть братик и сестричка, которые имеют необходимую квалификацию. А мои мотивы. Тебе не зачем о них знать. Такой ответ тебя устроит?
– Какую плату ты возьмешь?
– Никакой, – Зейран смотрел прямо, не отводя взора синих глаз от напряженного торна. – Кроме храма в мою честь. Считай это моей прихотью. И условие, отказаться от нее, – махнул рукой в сторону ложа.
На лице Тумана отразилась мука, настолько болезненно и мучительно рвалась душа на две части. Наконец, с тоской взглянув на прекрасную девушку, решился:
– Я согласен! Свобода моего народа окупит мою боль от расставания с ней. Это две несоизмеримые величины.
– Умный мальчик, – засмеялся Бог. – Я сдержу слово. Зикор или Зитера выступят на вашей стороне, – отвернулся от собеседника, разом потеряв к нему интерес. – Открывай глаза, хватит притворяться, что еще не в себе, – коснулся пальцами век Ариадны.
Серые глаза открылись, сережки были сняты давно, пока девушка металась в бреду, Туман боялся, что они могут оцарапать нежную кожу или причинить еще какой вред. Торн судорожно вздохнул и отвернулся, чтобы не видеть грусти во взгляде девушки. Он уже сделал выбор.
– Ты заберешь ее с собой? – все, что спросил.
– Э нет, так будет не интересно. Ей нечего делать в Светлых чертогах и есть другие причины..., – Бог резко оборвал предложение и перевел тему. – Она останется пока у тебя, присмотришь, чтобы кто-нибудь еще не попытался сломать мою игрушку. Счастливо оставаться, – и испарился, словно его и не было.
Богам нет дела до людских слез и желаний
В уютной лощинке было тихо, безветренно. Только дождь, первый за несколько дней, тихо шелестел по камням, по траве.
Урбан стоял, задумавшись и мысли были невеселыми.
– Ты звал меня? – мужчина в белом плаще появился за спиной великана.
– Да, звал! – повернулся лицом к Богу Урбан. – Ситуация критическая.
– Не паникуй раньше времени, сын, – ответил Зорет и вздохнул.
– Не паниковать? А что нам делать? Восстание надо глушить на корню. Каждая жизнь мага на счету. А бойня унесет этих жизней слишком много. Мы не можем позволить торнам и аллэрнам такой роскоши. – Тот Чье Имя Под Запретом, сжал кулаки, пытаясь сдержать гнев. – А ты все ждешь чего-то. Чего? Прорыва?
– Нам нужно еще немного времени. Дети не готовы к отлучению, – Бог скинул капюшон. Черные глаза смотрели устало и печально.
– Братцы и сестрицы, – прорычал Урбан. – Избалованные, жадные. Тебе все еще жаль их?
– Они мои дети и их поведение результат моего воспитания, – сожаление звучало в голосе Зорета.
– Скорее результат развращения, – усмехнулся Урбан. – Развращения Силой и вседозволенностью.
– Я виноват, я знаю, – Бог подошел к сыну и положил руку ему на плечо. – Все это давно обговорено, не стоит обсуждать еще раз. Потерпи еще чуть-чуть.
– Терпеть нет времени, – после прикосновении отца, великан чуточку успокоился и взял себя в руки. – Ситуация выходит из-под контроля. Дети вмешались в игру. Зейран взялся помогать восставшим. А девушка не согласится, я думаю. Кто пойдет вместо нее, если она так и не проникнется нашим отчаянным положением?
– Мы не скажем ей все правды, – успокоил сына Зорет. – Ей не зачем знать все. Просьбу, ради возможности вернуться домой, она выполнит.
– В ней нет стремления жертвовать собой ради других. Она не подойдет, – уныло ответил Урбан.
– Ты думаешь, у меня оно было? – иронично осведомился глава всех богов. – А на Зейрана я найду управу. Зикор с удовольствием помешает. Нам все удастся.
– Мне бы твою веру, – гигант выглядел несчастным.
– Ты слишком нетерпелив. И твое нетерпение тем больше, чем ближе урочный час.
– Сохрани жизни аллэрнам, отец, – ответил Урбан. – Они слишком драгоценны для нас.
– Чем-то придется жертвовать. Или кем-то. Но мы постараемся обойтись без лишних жертв. Даже Туман нам с тобой нужен живым. Поэтому мы разыграем игру по-своему, так чтобы использовать силу всех магов, что останутся целы после заварушки.
Зэйран топтался у горного кряжа, о который разбивались буйные морские волны. Зитера не спешила впускать братца в свои владения. Но, вот, скала дрогнула, сдвигаясь с места и открывая темный проход в пещеру.
Бог Любви всегда был равнодушен к горам, поэтому брезгливо поморщившись, шагнул в неосвещенную прихожую. Впрочем Богу не нужен был свет, он видел всю мрачную обстановку, в которой преобладали черный и красные цвета, и так.
– Ну? – раздался женский голос.
– Что ну? – насмешливо отозвался Зэйран.
– Зачем пришел? – невежливо разъяснила сестричка таинственное «ну».
– Разговор есть. Не было бы, не пришел бы, – ответил синеглазый юноша.
– Тогда чего ждешь? Начинай, – сказала Зитера.
– Мне не нравится говорить в пустоту, – Бог Любви сделал недовольное выражение лица.
– Какие мы нежные! – ехидно проворковала Богиня Войны. – Говори, давай, или проваливай!
– Не вежливая ты, – с укоризной произнес Зэйран. – Хоть стул выдели, что ли, скряга.
– Мое терпение на исходе, – предупредила Зитера.
– Хорошо, перехожу к сути, – поняв, что сестричка с ним церемонится не собирается, парень заложил руки за спину, закрыл глаза и сказал спокойным, нудным голосом. – У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Ты никогда не думала, почему Силы и Веры стало так мало? Так вот, я нашел причину.
– Какой ты умный! – притворно восхитилась Зитера. – Я плачу от умиления и восхищения.
– Не ерничай, тебе это не идет, – равнодушно заметил Зэйран, даже не думая обижаться. – Если тебя не интересует мое предложение, тогда поговорю с Зикором. Как бы сильно он не любил меня, от возможности возвеличить себя и пить Силу реками он не откажется никогда.
– Испугал, – фыркнула Богиня.
– Как знаешь, – пожал плечами молодой человек и развернулся лицом к выходу. – Выпусти меня.
– Э нет! Сначала ты расскажешь зачем же все-таки ты пришел сюда, – девушка с красными глазами появилась на пути Бога любви. – Я так просто не выпущу тебя!
– Значит тебе все-таки интересно? – Бог любви сделал шаг вперед и в упор посмотрел на Богиню Войны.
– Говори, пока не передумала, – буркнула Богиня.
– Хорошо, слушай, – и добавил без перехода. – А стул будет?
– Целое ложе, если твои мысли будут стоить того.
– Я предпочту стул и прямо сейчас, – хмыкнул Бог.
– Старость не радость? – язвительно отозвалась Зитера, но стул перед нахальным братом проявила.
– Нет, я просто не хочу баловаться инцестом. Предпочитаю умереть скромником и девственником, – не менее язвительно ответил Зэйран.
– Хватит заговаривать мне зубы, – фыркнула Богиня, устраиваясь прямо на полу. – Я хочу знать что именно ты задумал.
– Хочешь знать? Хорошо, теперь, когда нормы вежливости тобой соблюдены, хоть какие-то, можно и поговорить, – синеглазый юноша сел на стул, закинул ногу на ногу, откинулся на спинку и задумался, подбирая слова. – Наши беды начались тогда, когда появились в этом мире аллэрны. До их появления торны нас почитали и Сила текла рекой. Аллэрны хоть и не стали насаждать культы своих богов, которых у них и нет, но и не стали поддержкой тем культам, которые уже были на планете. Они не мешали, они даже приняли веру торнов как свою. Но, именно тогда и начался наш упадок.
– Слишком заумно. Что ты хочешь этим всем сказать? – нетерпеливо перебила Бога Зитера.
– А то, что аллэрны послужили причиной того, что в нас перестали верить, – нахмурился Бог Любви.
– Возможно, – пожала плечами девушка с красными глазами. – Какое отношение ко всему этому имеет возможность пить Силу реками?
– Хорошо, коснусь того, что происходит сейчас там, за границами твоего дома. Если ты не в курсе, то торны восстали.
– Я знаю, – Богиня явно начала злиться, поднялась с пола и злобно посмотрела на брата. – Иди-ка ты отсюда. Я устала отгадывать твои загадки. Ты начал слишком издалека.
– Ты нетерпелива, – с упреком произнес Зэйран. – А я как раз подошел к самой сути. Ты же хочешь чтобы верили в тебя? Верили неистово, молились днями и ночами?
– Хочу! Но ты так и не сказал, что для этого нужно сделать, – раздраженно ответила Богиня.
– Для того, чтобы в тебя верили, тебе надо просто возглавить восстание. Точнее появляться во всех ключевых местах, помогать торнам выигрывать и они пойдут на смерть с твоим именем на устах. Ведь все так просто и Зикор сам никогда до такого не додумается. Представь насколько ты станешь сильнее его, – словно кот, обманувший неразумную мышку, Зэйран довольно потянулся и с хитрой улыбкой посмотрел на сестру. – Как тебе идея?
– Почему ты решил помочь именно мне? И что ты с этого хочешь поиметь? – недоверчиво спросила Зитера.
– Мне просто интересно что из этого получится. Если подобный подход поможет, то тогда, после того как торны победят и избавятся от неверующих аллэрнов, можно будет устраивать нечто подобное и для себя.
– Восстание лично для себя? – удивилась Богиня и снова опустилась на пол, приняв позу лотоса.
– Нет, я придумал кое-что другое, – усмехнулся Зэйран и поднялся со стула. – Ну что ты решила?
– Я подумаю, – уклончиво ответила девушка.
– Я могу идти? – Бог Любви видел по лицу сестры, что она клюнула и вскорости решительно вмешается в ход событий, а значит его задача была выполнена и можно было заняться своими личными делами. – А то засиделся в гостях.
– Да, иди, – задумчиво бросила Богиня Войны и махнула рукой на выход.
Скала расступилась, пропуская красавца, который был вполне доволен достигнутым результатом.
Ступень наверх или дорога в ад?
Вызов к Первому застал Тэйтана врасплох. Меньше всего аллэрн был готов к тому, что его позовут снова и так быстро. Но ослушаться он не имел права. Поэтому тут же засобирался. Были кое-какие опасения, что игра раскрыта, поэтому Третий, пока ожидал открытия пути, успел перебрать документы, проверяя не забыл ли чего подозрительного на виду. Но все было в порядке, а тайники были настолько хитро замаскированы, что можно было не беспокоиться за сохранность спрятанного там.
Побарабанил пальцами по подобию столешницы и задумался, в очередной раз пытаясь найти ответ на вопрос: «Как ей удалось?». В этот раз спасти девушку от справедливого суда у Третьего шансов не было. Следы ауры танцовщицы возле мертвого Цеталиона, делали ее главной подозреваемой, да еще и состав преступления – убийство аллэрна – отягощался наличием сообщников. И все это произошло рядом с резиденцией Третьего, что сулило неприятности. Не поэтому ли Первый так скоро вызвал Третьего к себе? Но гадать пока было бесполезно и Тэйтан терпеливо ждал.
Получив знак, что можно идти, он сделал шаг и оказался в хорошо знакомом кабинете Первого. Брошенный по сторонам взгляд дал возможность немного успокоиться. Стражи по душу Третьего пока не наблюдалось. Первый отвернулся от экрана со светящимися нитями и точками и посмотрел прямо в глаза визитеру:
– Ты назначен Вторым, в срочном порядке. На место Третьего пока нет достойного кандидата, так что твои земли останутся при тебе, но и за землями Тернала ты тоже присмотришь, пока ситуация не поменяется.
– К чему такая спешка? – Третий не стал начинать разговор с общих фраз вежливости, они были явно неуместны в данной ситуации.
– Восстание вспыхнуло раньше, чем должно было, – тихо произнес Первый и огорченно поджал губы. – Мы слишком многое теряем, поэтому мне срочно нужен кто-то на должности Второго. Мы вдвоем с Тиллом не удержим все нити в руках, нам нужна помощь.
– Как? Я не понимаю! – Тэйтан с трудом взял себя в руки, чтобы не показать как изумлен полученными известиями. – Наши информаторы говорили, что не ранее дня Сбора! Этого просто не может быть!
– Может, – тихо отозвался Первый и повернулся лицом к экрану. – Даже если бы я не доверял донесениям о положении в стране, вот эта картина, – поднял он руку и указал на светящийся странный рисунок, – говорит сама за себя. Каждая унесенная жизнь аллэрна отражается на общей ситуации. Слишком много погасших огоньков.
– Но..., – Третий, нет, уже Второй потерял дар речи, он ранее не догадывался о предназначении рисунка.
– Тебе так же придется за этим наблюдать. Это входит в прямые обязанности Второго, которые теперь нелегким грузом лягут и на твои плечи, сынок, – мягко сказал Первый и добавил. – Присаживайся, разговор будет долгим, но прежде ты дашь клятву, что все, что ты узнаешь сейчас, уйдет с тобой в могилу и останется известным только тебе. Клянись!
– Клянусь Великим Исходом, – голос нового Второго дрогнул, – что ни единого слова не разглашу из той тайны, которую поведаешь сейчас, – больше он не произнес ни слова, а сел в предложенное кресло и приготовился слушать.
– Это началось еще тогда, когда мы только пришли сюда. Ты помнишь, почему мы поменяли мир? Почему, ценой сотен кровавых жертв, был открыт переход и почему, не зная что ждет нас дальше, мы целыми караванами ушли сюда?
– Там нас ждала смерть, так говорят Хроники, – произнес Второй ровным голосом, словно заученный урок.
– Многое за столетия ушло из памяти аллэрнов, многое просто осталось легендами, но правда в том, что мы бежали от войны и ее последствий. От тех, с кем мы воевали долго и упорно, от тех, кто оказался непобедим и мог стереть нашу расу с лица планеты, если бы мы не бежали.
Слегка поморщившись, пафос повествования Тэйтану не нравился, мужчина переменил позу, уперев локти в подлокотники и сложив ладони вместе:
– Это уже история и нам ничего, кроме деградации не грозит, – поднял взгляд от кончиков пальцев на Первого блондин. – Ради безопасной жизни мы и ушли из родного мира, если я верно помню отрывки из Хроник.
– Ты ошибаешься, рроны наше настоящее и недалекое будущее, – грустно улыбнулся Первый. – И это будущее, вполне возможно, наступит уже завтра, если мы не остановим восстание.
– Я не понимаю, – неживым голосом сказал Тэйтан, пытаясь сдержать, выдающую его волнение, дрожь в пальцах. – При чем здесь восстание?
– Начнем с того, что Великий Исход не был выходом из положения. Мы сами загнали себя в тупик и просто отсрочили гибель народа. Мутации на сегодняшний день таковы, что дети рождаются редко и чем дальше, тем меньше у них магический потенциал. Планета не приняла нас, она медленно, но верно выдавливает аллэрнов как вид. Шанс на выживание имеют только полукровки. Только те, в чьей крови есть хоть капля от торнов.
– Но я опять не понимаю. Зачем тогда уничтожать тех, чья кровь смешана с кровью торнов? – не сдержался Второй и задал провокационный вопрос и снова прикипел взглядом к кончикам пальцев, сложенных домиком.
– А мы их и не убиваем, – спокойной отозвался Первый, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.
И дождался, Тэйтан выдал-таки свое волнение, смертельно побледнев и вскинув растерянный взгляд на Первого.
– Можешь не повторять свое «не понимаю». Я это вижу и так. Ты и не можешь понимать. Это тайна, которую знают единицы.
– Но что тогда происходит с детьми торнов и аллэрнов? – задал существенный вопрос Второй.
– Мы их используем, в наших интересах. Живые они представляют для нас большую ценность, чем мертвые, – Первый коснулся указательным пальцем линии, которая шла по периметру размытого пятна на экране. – Вернемся же к Исходу и его последствиям. Рроны заметили и факт перехода, и место, где это произошло. Думаю, их заинтересовал сам способ и возможность. О переходе между мирами до этого не слышал никто.
– Они пошли следом? – похолодел Второй, стараясь больше не подымать на Первого глаз, что бы не выдать свои мысли.
– Да, какое-то время им понадобилось на то, чтобы отыскать способ. За это время мы успели подчинить торнов. Но на этом наши победы закончились. Рроны пришли в этот мир. Наши предки спешно создали защитную стену, границу, которая была ранее более протяженной и охватывала большие территории, чем сейчас. Кроме этого, было наложено табу, нельзя было заходить дальше определенных границ. Это была правильная предосторожность. Аллэрны с каждым поколением вырождались и требовалось все большее количество участников в поддерживающей сети, сквозь которую пока не могут проникнуть рроны, а так же уменьшалась защищенная территория. Благодаря табу, никто и не догадывается о наличии границы и о том, что она постоянно, медленно и верно движется к центру, зажимая нас в ловушку из которой нет выхода. Сейчас каждый аллэрн от мала до велика вплетен в сеть, не подозревая об этом, он защищает землю на которой живет своей силой. И каждый ушедший аллэрн это прореха, которую нечем заштопать. У нас не хватает людских ресурсов. Поэтому восстание надо подавить любой ценой! Но сделать все, чтобы она была минимальной.
– Полукровки служат каркасом? – тихо спросил Тэйтан, закусив нижнюю губу, что сравнялась цветом с побледневшим лицом, он сгорбился в кресле, словно под непосильной ношей и не смел поднять взгляд на Первого.
– Они главная наша надежда, – просто ответил Первый. – Без них сеть рухнет в одночасье. Они намного сильнее аллэрнов и выносливей.
– Но зачем их отбирать у родителей младенцами и зачем делать вид, что они убиты? – постепенно Второй приходил в себя от откровений Первого и распрямлял плечи, но все еще не смел поднять взора выше кончиков своих пальцев.
– Как ты думаешь, сколько прожили бы пришельцы, которые принесли с собой беду – рронов? Как ты думаешь, смогли бы мы выжить, если бы не держали власть в своих руках? Какой процент торнов согласился бы нам помогать, даже если бы не было завоевания? Как мы смогли бы воспитывать их детей вбивая в головы нужные идеи? Те идеи, которые помогают им терпеливо нести груз ответственности? А закон, позволяющий забирать детей у родителей, помогает нам не только эффективно использовать силу полукровок, но и сохранять тайну. Народу совсем не обязательно знать то, что знаем мы. Даже аллэрнам.
Тэйтан был в корне не согласен с Первым, но промолчал, переваривая информацию, которая заставляла в спешном порядке пересматривать все ранее составленные планы. Следовало так много сделать, прежде чем взяться за подавление восстания.
– Что будем делать с восставшими? В свете последних событий с этим делом нельзя затягивать, – очнулся от дум Второй.
– Мертвый огонь, – выдохнул Первый. – Мы пойдем на крайние меры, чтобы сохранить как можно больше жизней магов и торнов, и аллэрнов. Но все остальные умрут. В назидание потомкам, если таковые будут. Так или иначе для сократившихся после восстания границ страны много населения нужно не будет. Нужны будут маги, чтобы выжить.
– Мы в тупике, – подытожил Тэйтан. – Замкнутый круг, ловушка, в которую загнали себя сами.
– У нас не было выбора, – ответил Первый. – Либо отсрочить гибель и надеяться на то, что рроны не обнаружат нас, либо остаться и умереть всем, до единого.
Бывший Третий поднялся с кресла и поднял взор на экран. Побледнел еще сильнее, хотя казалось, куда же еще, когда заметил, что один из огоньков дрогнул и погас. Тонкая струнка света, отходившая от светлячка тоже дрогнула и беззвучно лопнула.
Первый, быстрым движением, почти незаметным, коснулся зеленой руны и проговорил появившемуся Второму – Тиллу:
– Энто умер. Подхвати и найди на кого можно переключить нить, – после того, как сеанс связи с Тиллом завершился, повернулся к Тэйтану и внимательно вглядываясь в лицо аллэрна, словно что-то выискивая, произнес. – Тебе как и нам двоим, придется пропустить все это, – взмах рукой назад, в сторону экрана, – через себя. Решай. Если ты принимаешь эту ношу, то я готов забыть и о предательстве, и о твоей дружбе с торнами, и о танцовщице, которая причастна к смерти аллэрна.
– О чем ты? – голос отказывался повиноваться Второму.
– Ты понимаешь о чем, Тэйтан. Возможно раньше я не колеблясь бы подписал распоряжение о твоей казни. Но сейчас на счету каждая жизнь, а если тебе удастся еще и остановить этот хаос или как-то повлиять на него, я и не вспомню, что ты оступился. У тебя есть несколько часов. На то, чтобы попытаться изменить ход событий, на то, чтобы принять решение. Потом в ход пойдет Мертвый огонь. И если решение не устроит меня, тебе придется самому узнать, на своей шкуре, что такое жизнь на границе, рядом с прорывающимися на нашу сторону, время от времени, рронами.
Отвернувшись к экрану, Первый показал, что разговор завершен, отпуская, таким образом, провинившегося аллэрна, которому предстояло принять очень сложное решение.
– Последний вопрос, – проигнорировал намек Второй. – Как долго ты знаешь?
– Пару дней, – ответ прозвучал расплывчато. – А теперь иди. Думай.
Сделать выбор
Я медленно шла на поправку, но это не помешало мне в очередной раз ускользнуть из-под присмотра торнов и Урбана. Они прекрасно видели мое подавленное состояние и поэтому давали мне возможность гулять в одиночестве в пределах охранного периметра. И я очень часто уходила в лес, туда где можно было побыть одной. Суета партизанского лагеря, стоны раненых, неустроенный быт ухудшали мое и без того плохое настроение.
Шелест листьев, легкий, невесомый, ненавязчивый. Можно смотреть на волнующиеся под ветром ветки деревьев и не думать ни о чем. Ни о том, что Туман так легко отказался от меня. Мужчины, они гонятся за химерами, за своей целью и предпочтут достижение желаемого просто тихому, семейному счастью. Ни о том, что надо что-то делать, как-то жить. На меня повесили преступление и не одно. И если за Лэксанелла мне ничего не будет, то за Цеталиона с меня спросят по всей строгости закона, пусть и послужила только катализатором ситуации. И не факт, что у меня такой же как у всех полукровок иммунитет к укусам хэлов. Содрогнулась, представив себя в том положении, в котором побывал Туман.
Пока я выздоравливала, успела наслушаться всевозможных легенд о предводителе восстания. Много времени со мной проводил Тетива, молодой, нервный торн, который неохотно смотрел мне в глаза, когда рассказывал о друге, о судьбе торнов, о том, как хорошо все заживут, когда власти аллэрнов придет конец. Сам «руководитель» избегал меня и старался как можно реже показываться на глаза. Я его в чем-то понимала, ведь, уверена, нравилась ему и достаточно сильно, поэтому ему тяжело было видеть меня, вот и избегал. Но от этого было не менее обидно и можно было только радоваться тому, что влюбиться в него не успела. А может успела? Раз так больно, так грустно. Как все сложно в жизни и запутанно.
Дорога к Первому для меня теперь закрыта. О мечте вернуться домой придется забыть. Разве что попробовать использовать свое знакомство с местным богом. Правда, это глупая идея. Я для него игрушка, собственность, с которой можно поступить так, как захочется. Вполне возможно, что одно упоминание о том, что хочу вернуться домой, послужит причиной того, чтобы игрушку сломать.
В горле стоял ком, жгучие слезы норовили вырваться из-под контроля. Только сейчас по-настоящему почувствовала всю тяжесть одиночества. У Элленты от грустных мыслей меня отвлекали занятия и надежда на то, что удастся вернуться. Теперь нет ни занятий, ни надежды, даже возможность просто устроиться в этом мире, жить, танцевать стала призрачной из-за вмешавшихся в мою жизнь аллэрнов. Неужели впереди только один путь? В игрушки Бога Любви? Все остальные возможности отсечены обстоятельствами одна за другой. Или…, есть все-таки другой путь? К Первому и воспользоваться подарком божества? Снова выбор между моралью и целью. Ничего правильного нет в том, чтобы использовать дар влюблять в себя как выход из любой тупиковой ситуации. Или цель оправдывает средства?
Деревья шелестели листвой, а я стояла, закинув голову и слизывала соленые капли с губ. Такая чужая серебристо-зеленая листва. Только голубое небо, проглядывающее через сплетение ветвей над головой, напоминает Землю. Дом, который стал недосягаем. Маму, папу, которые горюют по пропавшей без вести дочери. Если бы была возможность хоть как-то связаться с ними, сказать что я жива... Почему в этом мире все так жестоко? Нет ничего, что меня держит здесь, а я вынуждена жить и мучиться. Не хочу и не могу больше. Облизывать губы приходилось все чаще и чаще, но легче от слез не становилось, только тоскливей и тяжелее на душе. С трудом взяла себя в руки, закрыла глаза, закусила губу и постаралась выровнять дыхание, чтобы придти в себя и прекратить истерику. Открыла глаза и наткнулась на взгляд. Еще один взгляд с большой буквы, такой же как в таверне, но от совсем другого человека.
Снова он, снова мой жестокий преследователь, но только выглядит не таким надменным и гордым. Скорее подавленным и удивленным. И глазами пожирает так, что впору испугаться.
– Ты? – спокойно вопросил Третий, сумев вернуть себе контроль над выражением лица и глаз. – Не бойся, не трону.
Я промолчала, так как ответить было нечего. Совсем не ожидала увидеть именно его в лесу рядом с лагерем повстанцев. И стоило бы предупредить торнов, что пожаловал маг аллэрн, который наверняка не зря сюда явился.
– Не дергайся, – аллэрн очутился рядом со мной и крепко схватил за руку. – И помолчи. Мне не нужны лишние проблемы. Достаточно их было из-за тебя.
Чужая война, чужие тайны, чужие битвы за справедливость. Ни во что из этого я не хочу вмешиваться. Или из элементарной порядочности стоит закричать, чтобы успеть предупредить торнов? Словно угадав мои мысли, блондин зажал мне рот рукой и прижал меня к себе, стараясь максимально лишить свободы маневра.
Странная апатия овладела мной, мне было все равно, что он сделает дальше. Даже если решит убить. Какой мне интерес в жизни? Нет не в жизни, а в существовании. Да, в этот момент я сдалась, опустила руки, устала бороться. Обмякла безвольным мешком в его руках, позволяя повернуть себя к нему лицом.
Что-то ему не понравилось в выражении моих глаз, потому что аллэрн стал внимательно всматриваться в меня, пытаясь поймать мой взгляд. Поймал, впечатлился, задумался и отпустил. Вдохнула как можно больше воздуха, собираясь закричать, но не удалось издать ни звука. Как же легко я забываю о том, что имею дело с магами. Стоит вспомнить как легко он заставил меня упасть в грязь лицом, или как держал у хижины. Время проходит, а в Третьем мало что меняется. Мужчина провел рукой перед моими глазами и на меня опустилась блаженная тьма.
Аллэрн со вздохом посмотрел на девушку, которую закутал в свой плащ и уложил под кустом так, чтобы никто не нашел и не помешал его планам на добычу. Потом переместился на соседнюю поляну, еще раз проверил сможет ли кто-то сторонний найти танцовщицу без подсказки мага, наложившего чары, кивнул сам себе, довольный результатом и позвал. Долго ждать не пришлось. Изумленный Туман очень скоро стоял напротив блондина, пытаясь понять, как тот проник сквозь защиту и как нашел лагерь, если никто не давал ему никаких координат.
– Есть разговор, – Второй стоял выпрямившись, вздернув подбородок и цедил слова сквозь зубы.
– Что-то случилось? – пренебрежительно вздернув бровь и недобро глядя на аллэрна спросил Туман.
– Да! Случилось! Почему все началось так рано? Вопреки всем договоренностям.
– Были причины, – усмехнулся брюнет, прищурив глаза он рассматривал аллэрна. – Что изменилось, Тэйтан? Почему ты здесь? Как ты прошел периметр? Не привел ли ты с собой ищеек? Мне подозрительно твое поведение.
– Я хочу вернуть все назад, – просто ответил блондин и горько улыбнулся. – Мы ошибались. Я ошибался и ты ошибаешься в оценке существующей ситуации. Если начатое не остановить, то это обрушится на нас же нерешаемыми проблемами.
– Ты говоришь загадками. И даже если бы я захотел остановить восстание, народ бы меня не понял. Это уже не в моих силах. Да я и не хочу этого. Разве что ты расскажешь почему изменил мнение о происходящем.
– Я не могу, – вздохнул блондин. – Так все остается как есть?
– А может быть как-то иначе? – нарочито изумился Туман, исподтишка готовя заклинание для атаки.
– Ты сделал выбор, – сделал шаг назад аллэрн. – Взять его!
На поляне появились новые действующие лица, до этого сидевшие в засаде. Сколь ни был силен Туман, ему не доставало опыта, чтобы почувствовать целую Стаю Ищеек из Летучего формирования, замаскировавшуюся при помощи магии.
– Ты предал нас! Жди мести, – зло бросил брюнет и активизировал заготовленное заклинание, которое не только заставило Ищеек использовать защиту, но и подняло тревогу в лагере повстанцев.
Тэйтан испарился, свою задачу, навести на лагерь ищеек, он выполнил. Теперь стоило позаботиться и о добыче. Тем более Туману, что бы он ни думал по поводу своей силы, не уйти. Давно, еще перед казнью в землях Мрилла, повешенный на полукровку маячок, который тот так и не смог обнаружить – снова отсутствие большого опыта в боевой магии сыграло с самоуверенным торном плохую шутку – даст возможность отыскать его везде и провести к нему Второго через любую защиту. Об этом факте Тэйтан предусмотрительно не стал сообщать потенциальному покойнику.
Если раньше Туману приходилось иметь дело только с простыми магами аллэрнами, затраты на подавление магии которых были мизерны, то сейчас, он имел дело с хорошо обученными воинами, что не бросали ни одного заклинания на ветер. Но даже в данный момент, имея дело с двадцатью ищейками, постепенно торн брал верх и выигрывал такое нужное для ухода повстанцев время. Он и не подозревал, что лагерь окружен. Что шансов уйти у торнов без поддержки предводителя очень мало. О том, что на смену этой двадцатке придут еще аллэрны. О том, что предательство было более масштабным, чем он думал. Не только бывший союзник сыграл роль доносчика и другого, давно угаданного предателя стоило лишить возможности ходить, жить, говорить еще тогда, когда это было возможно, а сейчас было поздно.
Битва магов была в самом разгаре, когда в происходящее вмешалось новое действующее лицо. Хрупкая девушка ступила на поляну и окинула взглядом поле боя. Довольно улыбнулась, момент был подходящим. Маг, противостоящий превосходящим силам противника, постепенно выдыхался и помощь ему не помешала бы.
Зитера медленно подошла ближе, приглядываясь к магам, к тому что они делают, потом проскользнула между неожиданно замершими на месте фигурами. Коснулась руки так же застывшего в напряженной позе торна. Туман отмер и с трудом справился с изумлением от открывшейся картины, но созерцать долго ее ему не дали:
– Мне передали что ты хочешь сотрудничества, – промурлыкала девушка.
