Текст книги "100 дней до... (СИ)"

Автор книги: Наталья Герман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Глава 6. Цена твоего покоя

Сквозь оконное стекло струились солнечные нити, осыпая мягким золотистым светом небольшую комнату. Они скользили по мебели, по густому ворсу пледа и задерживались на закрытых ресницах, вынимая меня из ночного сна.

Я невольно улыбнулась сама себе, вспомнив сновидение минувшей ночи: чьи-то тёплые руки нежно обнимали меня и бесценное ощущение защищённости обволакивало со всех сторон, будто мягкое одеяло.

Чей-то сонный вздох заставил меня мгновенно раскрыть глаза, и моему взору раскрылась чудесная картина: на соседней подушке мирно спал Ной. Черты его лица были расслаблены, от чего он казался намного моложе, чем обычно, но тёмные синяки под глазами никуда не исчезли, разве что стали немного светлее. Его рука лежала на моей талии, поверх пледа, которым он, видимо, укрыл меня, когда я уснула. Но поза, в которой он спал, выглядела такой неудобной…

Выходит, это был не сон. Это Ной всю ночь обнимал меня, пока я спала, оберегая мой покой.

В тот момент, охваченный колдовством сновидения, он казался таким беззащитным и уязвимым, будто ребёнок, что это вызвало во мне двоякие чувства: с одной стороны умиление, теплое и нежное, а с другой стороны тревога и желание уберечь его от всего тяжкого. Точно так же, как он старался для меня.

Неожиданно для самой себя я протянула вперёд руку, чтобы коснуться его щеки, чётко очерченной линии губ, но остановилась в паре сантиметров от его лица. Стало страшно, что своим вмешательством я могла его потревожить и разбудить. Неизвестно, сколько он не спал из-за меня ночью.

– Уже готова отдать мне своё сердце? – раздался хриплый голос, а губы изогнулись в хитрой улыбке. – Небольшая арендная плата.

– Не подавишься? – я отдёрнула руку, положив на свою подушку. – Жирно тебе будет, заработаешь несварение.

Ной усмехнулся, открывая глаза.

– Интересная ты девушка, Нора.

– И чем же я интересна?

Он приподнялся на локтях и повернулся ко мне.

– Я неплохо разбираюсь в людях, потому могу с уверенностью сказать, что ты далеко не та, за кого себя выдаёшь. Ты будто играешь роль, с которой плохо справляешься. Только не могу понять, зачем? К чему эта неискренность?

Моё лицо вытянулось от удивления.

– С чего ты так решил?

На лице Ноя промелькнула грустная улыбка.

– Сначала ты угрожаешь мне, потом сомневаешься в том, стоит ли тебе делать это снова. Строишь из себя высокомерную стерву, а затем плачешь у меня на груди в поисках утешения… Где ты настоящая?

Я молчала, не зная, что ему ответить.

– Выбери, что тебе нравится больше, – я отвернулась к окну, – такой я и буду.

Ной тяжело выдохнул и откинулся обратно на подушку.

– Удивительно, что я не могу прочесть тебя до конца, обычно это получается по щелчку пальцев. – Он уставился в стеклянный потолок, сощурив глаза, будто вспоминая что-то. – До твоего появления я ни с кем не жил, и долгое время не проводил ни с кем так много времени. Может потому и растерял навыки.

– Странно слышать подобное от известной личности.

– Известность – не всегда приносит удовольствие. Порой она даже в тягость.

В его словах ощущалась сильная горечь.

Не найдя ответа, я повернулась к нему, всматриваясь в выражение его лица и на сердце стало так тяжело.

Что же произошло с тобой? Что скрывают эти глубокие медовые глаза, полные чувства вины и боли?

Моя рука невольно коснулась его щеки, нежно поглаживая слегка колючую от щетины кожу.

От моего прикосновения он вздрогнул и медовые глаза расширись от удивления, но затем его губы растянулись в натянутой улыбке. Совершенно лишённой радости.

– Я в порядке, – его пальцы мягко легли на мою ладонь, – не беспокойся.

– В моей жизни добра было очень мало. Так что позволь мне отплатить тебе добром за добро. Ты переживал за меня прошлой ночью.

Ной нежно сжал мои пальцы на своей щеке.

– Где же ты настоящая, Нора? – он произнёс это фразу на выдохе, будто она была единственной его надеждой. – Я сбит с толку.

Он смотрел мне в глаза так открыто, будто пытаясь заглянуть мне в самое сердце, раскопать в глубинах моей души все интересующие его ответы.

Я почувствовала, что щёки предательски начали краснеть и поспешно отвернулась, вынимая свою руку из его цепких пальцев.

– Я хочу есть, пойду и найду что-нибудь, – спустив ноги с кровати и поспешила к двери, ощущая, что в комнате стало совершенно нечем дышать.

Ной усмехнулся.

– Удачи в поисках.

Вытащив из шкафчика прозрачный стакан, я наполнила его водой из-под крана и мгновенно осушила. Сердце в груди отбивало бешенную дробь, совершенно не собираясь успокаиваться. Что со мной происходит?

Мысли в голове отчаянно путались и всё, на чём я могла сосредоточиться, были его ужасно соблазнительные губы.

– Чёрт, я схожу с ума, – выплюнула я, открывая холодильник и тут же замерла от шока.

– От моего природного шарма? – бесшумно, словно кот, на кухне нарисовался Ной, и открыв шкаф возле кухонной плиты достал упаковку молотого кофе и турку. – Или от моего ангельского характера?

На его лице, впервые за время, что я провела в его доме, играла дразнящая улыбка.

– От твоего ангельского характера у меня изжога. А вот в холодильнике повесилась мышь.

– Я говорил, что практически не нахожусь дома, особенно последние пару лет. – он насыпал в турку ложку кофе и залил кипятком из кулера. – От того и пустота в холодильнике.

Я захлопнула дверцу холодильника.

– Это нужно будет исправить. Не хочется умирать с голоду.

Ной достал две небольшие кружки на кухонный островок. И повернувшись к зажжённой газовой плите начал медленно размешивать в турке нагревавшуюся жидкость. По кухне плавно растекался запах свежесваренного кофе, приятно щекоча нос.

– Ты пьёшь кофе с корицей?

Я подняла на него глаза и пожала плечами.

– Ни разу не пробовала.

Ной кивнул головой, выливая чёрную жидкость в одну из кружек.

– Тогда не против, если тебе сварю, как себе обычно? Попробуешь и скажешь своё мнение.

От его вопроса в животе странным образом запорхали бабочки.

– Не против.

Я наблюдала за тем, как он двигается по кухне. Каждое движение было плавным и точным, казалось, что его тело двигалось само по себе по давно выученному маршруту. Но, я ловила себя на мысли, что мне было безумно приятно смотреть на него.

– Мне никогда не варили кофе.

– А я уже пару лет, как никому кроме себя его не варил, – в его голосе чётко слышались тяжёлые нотки горечи, будто он вспомнил что-то, что очень долго его тяготило.

– Она не оценила твои таланты? – сорвалось с губ само по себе, мгновенно заставив меня пожалеть об этом.

Ной замер. Будто мои слова ударили в самое больное место.

– Это была не женщина, Нора, – его тон стал ниже, холоднее, от чего по моей спине пробежали неприятные мурашки, – это был мой лучший друг.

– Был?..

Ной повернулся ко мне и натянуто улыбнулся.

– Закроем эту тему, – он пододвинул ко мне кружку, полную чёрного напитка, а на его поверхности лёгкой россыпью лежала рыжая мыль, – пробуй.

Его лицо, казалось, стало бледнее чем было утром, а синяки под глазами потемнели ещё сильнее. Что же произошло?

Решив не лезть в то, что меня не касается, я взяла в руки кружку и поднесла к лицу.

Легкие наполнились нежным ароматом зернового молотого кофе и корицы, не той приторно сладкой, что кладут в выпечку, а мягче.

Я сделал небольшой глоток и с губ сорвался еле слышный стон.

– Как вкусно! – по телу растекалось приятное тепло, заставляя блаженно улыбаться. – Спасибо!

– Не стоит издавать подобные звуки в присутствии мало знакомого мужчины, – Ной еле слышно сократил между нами расстояние, нависая надо мной и хитро скалясь, – вдруг я не так тебя пойму?

У меня пересохло в горле, то ли от страха, то ли от горячего незнакомого мне ранее ощущения.

– Аромат кофе влияет на уровень эстрогена в женском организме.

К моим щекам прилила кровь и сразу вспомнилось, как предательски маняще пахли его губы.

– Что?...

Ной отстранился от меня и залился звонким смехом, искренним, будто ему на самом деле было весело.

– Это недоказанный факт, прости, – он щёлкнул меня по носу и взял свою порцию кофе, – просто ты такая милая, когда смущаешься. Я не смог удержаться.

Горло сдавило от злости а свободная рука сжалась в кулак.

– Неважно. В любом случае, ты выполнил мою просьбу вчера, за что я тебе очень благодарна. Больше мне не о чем тебя просить.

Лицо Ноя вытянулось.

–Ты не…

– Здесь мне больше делать нечего.

– Но ты же говорила, что тебе некуда идти, – на его лице читалась эмоция, которую я не могла прочесть.

– Найти ночлег не сложно. Да и обременять тебя я не хочу.

Ной поджал губы.

– Но то, что я сделал…

– Мы в расчёте, пресса ничего не узнает.

– Я же ничего для тебя не сделал, Нора, – он выглядел подавленным и растерянным.

Было непривычно видеть его таким.

– Ной, – я включила воду и подставила кружку под прохладный поток, – ты дал мне крышу над головой, купил одежду, оплатил парикмахера. Для меня этого достаточно.

Закончив с мытьём посуды я развернулась, чтоб ы пойти в спальню за своими вещами, но на моём запястье сомкнулись тёплые тонкие пальцы.

– Я не могу тебя отпустить. Мне нужно, чтобы ты осталась.

Он смотрел на меня с вызовом и к своему удивлению я заметила, что делаю тоже самое.

– Зачем тебе это? За время нашего знакомства я то и делаю, что создаю тебе проблемы. Ты должен радоваться тому, что я…

– Это не так! – его голос прозвучал непривычно резко и громко, от чего я удивлённо заморгала и уставилась на него.

Ной растерянно отступил назад, отпуская мою руку.

– Прости, я не хотел повышать голос. – он замолчал, делая глубокий вдох. – Мне совесть не позволит бросить тебя на улице.

– Ной, я угрозами заставила тебя впустить меня в собственный дом…

– В таком случае, я приглашаю тебя остаться.

Его упрямство сбивало с толку.

– Я не понимаю, зачем тебе это нужно? Ты совершенно не знаешь меня.

Он молчал, видимо подбирая слова. А когда снова заговорил, его голос звучал так тихо, будто произнесённые слова были адресованные вовсе не мне, а ему самому.

– С тобой я могу спать…спокойно.

–Что?

Он поднял на меня пустые глаза и сердце в груди заныло так сильно, словно в нём появилась дыра.

– Прошедшей ночью, впервые за несколько лет я спал без ночных кошмаров. Беспробудно. Спокойно. – он тяжело вздохнул и посмотрел мне прямо в глаза. – Так что, пожалуйста, не уходи.

– Ты же не заставишь делать меня что-то из ряда вон в качестве оплаты за проживание здесь?

На мгновение его глаза расширились, а затем губы растянулись в хитрой улыбке.

– Я подумаю над этим, – его взгляд изменился, стал светлее, – ну так что, Нора? Ты останешься?

Я медлила с ответом, всматриваясь в его лицо в попытке рассмотреть в нём его истинные мотивы.

– Хорошо, но только на сто дней, как договаривались.

Ной набрал в лёгкие воздух чтобы ответить, но его прервала звонкая трель дверного звонка.

Я повернула голову к двери, а затем обратно к Ною, без слов спрашивая, что мне делать.

Парень усмехнулся и направился к входной двери.

Глава 7. Даже каменные стены плачут

– Какого чёрта ты не отвечаешь на телефон, наглая ты морда? – я подпрыгнула от резкого мужского голоса. – Этот контракт мне что ли нужен? Да мне вообще всё равн….

На пороге кухни появился молодой мужчина невысокого роста, одетый в брюки и лёгкое пальто. Тёмно-каштановые волосы были коротко пострижены, густые брови сведены в единую моно бровь, а тёмно-карие глаза сверкали от негодования.

Увидев меня, он замер и черты его лица мгновенно разгладились, предавая лицу совершенно другой, более приятный вид.

– Что же ты не сказал, что не один, лисий ты хвост? – мужчина лучезарно улыбнулся, пихнув Ноя в плечо. – Кто ты, ангелочек?

– Лицом может и ангелочек, зато на язык та ещё ведьма, – усмехнулся Ной.

Я недовольно повела плечом.

– Осторожнее, Ной, – я хитро улыбнулась ему, – будешь мне хамить, язык отсохнет.

Лицо мужчины побледнело, а глаза испуганно забегали от Ноя ко мне и обратно, от чего он залился хохотом.

– Расслабься, Стас. Она моя подруга. Нора, – он повернулся ко мне, подтолкнув вперёд перепуганного мужчину, – это Стас, мой менеджер. Стас – это Нора, некоторое время она будет жить здесь.

Менеджер, вот оно что.

– Приятно познакомиться, – я протянула ему руку, улыбаясь так мило, на сколько могла.

Стало совестно перед ним.

Стас медлил, но спустя мгновение протянул руку и ждал мои пальцы в рукопожатии.

– Взаимно, Нора. – он сощурил глаза. – Получается, ты его женщина?

Ной за его спиной нервно закашлял.

– Нет, – ответила я, продолжая мило улыбаться, – я его шантажирую. А он меня обеспечивает.

Лицо Стаса побледнело ещё больше.

– Ты в своём уме? – мужчина повернулся к Ною размахивая перед его лицом какой-то книгой в мягком переплёте. – Ты понимаешь, что для тебя это грандиозный скандал? Тебе мало было прошлого раза? Я еле это всё…

– Стас, угомонись, – перебил его Ной, – она правда моя хорошая знакомая. Хорошая знакомая со специфичным чувством юмора.

Мужчина обернулся ко мне, поджав губы.

– Если это правда шутка, то очень плохая, – на его лице явно читалось облегчение.

– Прошу прощения, я не могла не подыграть этому хитрохвостому, – я с трудом сдерживая улыбку, наблюдая за тем, как Стас облегчённо выдохнул.

– Ладно, неважно. – Стас расстегнул пальто и подёргал за воротник своей рубашки, явно борясь в жаром из-за пережитого стресса. – Я привёз тебе сценарий нового фильма и звонил предупредить, что завтра мы должны появиться на съемочной площадке.

– Грязная свинья! – пронзительный хохот неприятно резал уши, а ушибленное плечо сильно ныло. – Тебе самое место в луже.

Испачканный тёмной жижей кроссовок прижимал меня к сырой после дождя земле. Одежды пропиталась мутной влагай, от чего по коже растекался неприятный и липкий холод, вызывая россыпь мурашек.

Марго смотрела на меня сверху вниз, победно скалясь.

– Ничтожество!

Я прикусила буду, чтобы не закричать от боли, когда пальцы с аккуратными ноготками схватили меня за волосы и с силой потянули вверх.

– Ну же, скажи что-нибудь, – терпеть было уже невыносимо, – я по лицу вижу, что ты хочешь!

– Нора! Проснись! – чей-то взволнованный и мягкий голос заставил резко раскрыть глаза.

Плечо неприятно заныло от неудобной позы, в которой я спала. Значит вот откуда это ощущение.

– Давно не виделись. – на краю моей кровати сидел Серафим и широко мне улыбался.

– Снова ты без стука, – проворчала я, – в следующий раз я воспользуюсь рукоприкладством за такое хамство.

– Я стучал, – Серафим потёр зашеек, – ты спала.

– И по этой причине ты зашёл без разрешения.

Он виновато опустил глаза.

– Ты металась во сне и что-то бормотала. Дурной сон?

Я поджала губы, раздумывая над ответом. Говорить о том, что меня преследовали призраки прошлого совершенно не хотелось.

– Меня чуть не поймала огромная крыса. – я нарочито расширила глаза, размахивая руками. – Она была такая мерзкая, с этим длинным кожистым хвостом…фууу.

Серафим звонко рассмеялся.

– Я бы тоже бежал, сверкая пятками, примерзкое зрелище.

– Хм, – усмехнулась я, – теперь я знаю твоё слабое место, жнец смерти!

Он покачал головой.

– Только не используй эту информацию против меня.

Серафим встал с кровати подошёл к окну. В груди резко заныло от чувства вины за то, что произошло совсем недавно.

– Серафим, я хотела перед тобой извиниться, – слова давались с трудом и на вкус были ужасно горькими, – я накричала на тебя совершенно ни за что и сказала ужасные вещи.

Он удивлённо уставился на меня из-за плеча. Солнечный свет игриво путался в его светлых волосах, заставляя их лениво поблёскивать золотом. И в который раз я ловила себя на мысли, что он совершенно не был похож на того, что забирал чьи-то души. Не было в нём ничего зловещего.

– Тебе не за что извиняться, Нора, – он мягко улыбнулся, по-мальчишески чисто, – я сам виноват. В тот момент я должен был быть рядом.

В груди заныло сердце.

– Но ты ведь был.

– Не до конца. Я действовал чужими руками, но ты это и так знаешь.

– Серафим…

– Я пришёл тебя проведать, а не выслушивать извинения, – он подошёл ко мне и нежно потрепал за макушку, – мне кажется, ты немного сбита с толку. За прошедшие пару дней ты ни разу не задумалась над тем, чем бы хотела заняться в отведённое тебе время.

Он вытащил из кармана брюк маленький блокнот и ручку, и протянул их мне.

– Мне кажется, что будет намного проще спланировать свои действия, если составить список того, что хочешь сделать.

Я протянула руку и пальцы коснулись тёплой бумаги. И это казалось таким странным, предметы сохраняли тепло, будто лежали в кармане живого человека. Но…жнец смерти никак не мог быть живым. Верно?

Немного помедлив, я раскрыла блокнот на первой странице. В голове не было ровным счётом ничего.

– Но, – я тяжело вздохнула, сживая пальцами ручку, – я не знаю, чего хочу.

Брови Серафима удивлённо поползли вверх.

– Не может быть, чтобы тебе чего-то да не хотелось, – он задумчиво прикусил губу, – может быть что-то из еды? То, что ты не пробовала? Или есть место, куда ты хотела бы отправиться? Или…хотела что-то сделать, но не позволяла себе?

Его слова заставили меня задуматься. И спустя пол часа на первых страницах блокнота красовались заполненные желаниями строчки.

Ной заглянул в блокнот через моё плечо и усмехнулся.

– Покататься на колесе обозрения? Приготовить домашнюю выпечку? Попробовать яблочный штрудель? Нора, это так…

– Банально? – слова сами сорвались с губ.– Серафим, у меня не было возможности радоваться простым человеческим вещам, которые может себе позволить любая девушка.

Глаза остановились на последнем пункте списка: «Полюбить кого-то по-настоящему». В груди неприятно заныло.

– Я всегда была одна.

На моё плечо легла тёплая рука.

– Всё получится, поверь мне-, – его слова звучали так уверенно, что где0то глубоко в моём сердце поселилась маленькая искорка надежды, – я сделаю всё, что в моих силах. А сейчас, – он виновато улыбнулся и отступил на шаг назад, – не пора идти, дела зовут.

Серафим щёлкнул пальцами и мгновенно исчез, будто его и не было, даже не дав возможности попрощаться.

Я откинулась на кровать, устремив взгляд в стеклянный потолок. Внутри нарастало непонятное чувство, оно было схоже с тревогой, но не такое гнетущее и тяжёлое.

– Интересно, его дела связаны с переводом других душ в мир мёртвых? – вопрос без ответа застыл в воздухе, подобно мыльному пузырю. – Верно, какие ещё могут быть дела у жнеца смерти.

Ежедневно умирают сотни и тысячи человек, и каждой покинувшей тело душе нужна помощь в ориентации дальнейших действий. У жнецов смерти мало работы не бывает.

За какой же грех расплачивался Серафим? Что такого страшного нужно было совершить, чтобы так тяжело отрабатывать?

Убийство?

Насилие?

Но, он далеко не тот, кто стал бы совершать подобное злодеяние…

Погружённая в собственные мысли я спустилась по лестнице.

Дом был погружён в гробовую тишину, от которой становилось как-то не по себе.

Ноя нет дома?

– Доброе утро, Нора, – я вздрогнула от звука мягкого голоса. В полной тишине он показался безумно громким, будто раскат грома в поле.

– Ной..-я уставилась на него во все глаза, не понимая, чему так сильно сама удивилась, – доброе утро. Я не отвлекаю тебя?

Ной сидел в гостевой комнате на диване, откинувшись на спинку. Он был одет в тёмно-синюю футболку и свободные серые штаны. От подобной картины в груди неожиданно потеплело, будто я и вправду находилась дома.

– Нет, – он тепло улыбнулся, – я читал сценарий.

– Тогда не буду тебя отвлекать, – я кивнула головой сама себе и развернулась в направлении кухни.

– Нора! – я обернулась на звук своего имени. – У тебя всё хорошо? Ты выглядишь…задумчивой.

Его беспокойство заставило меня расплыться в улыбке.

– Не переживай, всё отлично.

Он кратко кивнул головой и опустил глаза в сценарий.

Да, правильно. Каждый должен заняться своими делами.

Немного помедлив, я открыла холодильник и довольно усмехнулась. На прозрачных полках в беспорядке были рассованы продукты, явно в спешке. И когда Ной успел всё это купить?

Внимательно рассмотрев то, что имелось в арсенале и решив для себя, что можно приготовить я отправилась исследовать шкафы, на предмет необходимой посуды и спустя пятнадцать минут на кухне закипела работа. По деревянной доске разделочный нож отбивал дробь, закипала вода в кастрюле, а в сковородке шипело масло. Я порхала по кухне напевая себе под нос въевшуюся в память песню, с удивлением для себя осознав, что мне безумно нравилось то, что я делала. Дом, в котором жил Ной уже не казался мне таким пугающим, а скорее наоборот: я ощущала себя свободной, не скованной в действиях, будто птица, которой удалось взлететь впервые за долгое время.

– Ммм, – раздалось неподалёку довольное мурлыкание, – пахнет очень вкусно. И песня кажется очень знакомой.

Ной стоял неподолёку, опираясь локтями на кухонный островок. В руке он держал книгу, принесённую на днях Стасом.

Я замерла, густо краснея.

– Ты не должен был этого слышать. Сотри из памяти. Быстро, быстро!

Он заливисто рассмеялся, и моя неловкость сошла на нет, расползаясь по лицу нежной улыбкой.

Глаза скользнули по книге в его руке.

– «Под луной»? Это название нового фильма?

Улыбка мгновенно сползла с его лица.

– Да. Очередная история любви, похожая на другие, будто под копирку.

Подобная реакция вызвала у меня откровенное недоумение.

– Мне кажется, в любом случае это новый опыт.

Ной усмехнулся и опустил глаза.

– Новый опыт приходит тогда, когда не приходится играть одну и ту же роль снова и снова.

В его словах явно ощущался холод и горечь, будто работа совершенно не приносила ему удовольствия.

– Ной, послушай, – нужно его отвлечь, – я хотела узнать, можешь ли ты мне кое с чем помочь.

Выражение его лица сменилось подозрительностью.

– Не переживай, я всего-то хотела попросить помочь мне найти работу. Что-то краткосрочное, чтобы можно было быстро подзаработать.

– Почему краткосрочное?

Я медлила, тщательно подбирая слова.

– Пока у меня нет необходимости платить за жильё, хочу поднакопить немного, – неуверенная лож сорвалась с губ и осела на сердце тяжёлым грузом. Только…почему мне так тяжело его обманывать?

Ной прикусил губу, явно задумавшись о чём-то.

– На съемочной площадке, на сколько я знаю, требуются помощники. Тебе же любая работа подойдёт?

– Да, конечно! Я всё сделаю! – я шуточно подняла руки вверх, сгибая в локтях, изобразив качка.

На лице ноя появилась весёлая улыбка, похоже его забавляло моё дурачество.

– Я тебя понял. Через пару часов за мной приедет Стас, ты поедешь с нами.

– Так точно! – я вытянулась по стойке смирно, шуточно отдав «честь». – Но сперва мы покушаем.

Меня переполняла трепетное волнение. С трудом верилось, что у меня появится возможность побывать на съемочной площадке и увидеть процесс создания фильма изнутри.

– Думаю, проблем не возникнет, – повёл плечом Стас, – просто скажем, что она твоя дальняя родственница.

– Подбери для неё что-нибудь. – Ной не отрывал глаз от сценария.

Стас задумался.

– Тебе подойдёт что угодно? Сможешь побыть на побегушках? Из рода – принеси и подай.

– Да, конечно! – я с энтузиазмом закивала головой. – Я буду очень стараться, чтобы вы не пожалели, что помогли мне.

– Тогда я знаю, чем тебя занять…

Следующие пару часов я носилась от одного конца съёмочной площадки в другой выполняя мелкие поручения.

Вокруг находилось множество людей, от простых рабочих, как я, до известных личностей, которых я могла увидеть только по телевизору или на обложках дорогих журналов в магазинах.

Голова кружилась от переизбытка эмоций.

Спустя некоторое время съемочная площадка погрузилась в тишину, оповещая всех, о начале съемочного процесса.

Я во все глаза наблюдала за Ноем, с любопытством ловя каждое изменение в мимике, жестах. Он казался совершенно другим человеком: холодным, отстранённым, но в тоже время он притягивал к себе, будто подчиняя себе каждую клеточку моего тела.

– Тяжко будет съемочной группе, если этот выскочка снова инициирует скандал, – раздался у меня за спиной тихий шёпот, – он же довольно слаб, как актёр. Ему не удаётся прочувствовать роль, всё время одно и тоже выражение лица, будто вообще эмоций нет.

Внутри меня всё сжалось в тугой комок.

– Однако, почему-то его пихают в каждый новый фильм. Раздражает…

Я прикусила губу, борясь с острым чувством негодования и несправедливости, ведь, совершенно точно Ной слышал каждое слово.

Одного взгляда на Ноя хватило, чтобы убедиться в своей правоте. Он старался сохранить спокойствие, но глаза потемнели и метались из угла в угол, по его щекам ходили желваки, а руки время от времени сжимались в кулаки.

В груди всё сжалось от боли и чувства дежавю.

Да, сейчас он будто был на моём месте, когда общественность гнобила меня только за то, что я была неудобной.

Стиснув зубы и стараясь не шуметь, я выскользнула со съемочной площадки, с твёрдым намерением посидеть в одиночестве хотя бы пару минут и привести мысли в порядок.

Набрав в ладони прохладной воды, я брызнула ей на лицо и подняла глаза к своему отражению в зеркале. По бледной коже стекали прозрачные капли, но на фоне всего этого ярким голубым опалам горели глаза, полные злости.

Почему я так разозлилась?

Набрав в лёгкие побольше воздуха, я с шумом выдохнула, пытаясь успокоиться.

Ответ лежал на поверхности. Мне слишком хорошо было знакомо чувство несправедливости и чувство безысходности, когда нет сил помешать озлобившимся вокруг людям.

– Да он неудачник! – донеслись до меня обрывки разговора. – Ума не приложу, как ему достаются главные роли. Может, знает кого нужно соблазнить?

Зеркала задрожали от задорного хохота двух девиц.

– Я больше чем уверена, что и этот фильм станет провальным. Тогда его карьере придёт конец. У него же нет ничего святого, дай только повод поскандалить.

Я стиснула зубы, отчаянно уговаривая себя, что происходящее вокруг не имеет ко мне никакого отношения, но яркое воспоминание в голове заставляет вздрогнуть:

– Свинка! Нищенка! – в ушах звенел голос Марго, издевательски полосуя вырывавшееся из груди сердце. – Посмотрите на неё! Фууу….

Она, вместе со своими приспешниками, произносили мне в спину такие страшные вещи, совершено не заботясь о том, что это могло ранить и причинить боль. Им было весело, им было смешно.

Внутри всё кипело от злости.

– Как легко судить других людей за спиной, не так ли? – бросила я своему отражению в зеркале, наблюдая за тем, как меняется выражение моего собственного лица.

– Что ты сказала? – пропищала одна из девушек, злобно сощурив глаза.

– Вы обе слышали каждое моё слово, не прикидывайтесь, – каждое моё слово источало горький яд.

– Ты, что, – ехидно улыбнулась вторая девушка, – его поклонница что ли? Или одна из тех, с кем он спал?

– О том, что он провальный актёр, пишут многие газеты и журналы. – вмешалась первая. – И не раз конфликтовал с актрисами, с которыми играл в главных ролях. Это правда! Что не так?

– Всё так, – я язвительно улыбнулась, – раз вы так любите правду, позвольте и мне сказать.

Я сделала уверенный шаг вперёд к одной из девушек.

– От тебя за километр несёт дешёвыми сигаретами и жвачкой. Если пытаешься скрыть то, что куришь, делай это получше. Но, обрати внимание на цвет белкой глаз и волосы, они явно нездоровы. Всё это выдаёт наличие огромного стресса, с которым ты не можешь совладать.

Девушку отбросило от меня так, будто она получила пощёчину, а на лице отразилось явное негодование вперемешку с раздражением.

– Да как ты….

– А ты, – моя улыбка стала шире, – со своими коровьими ресницами и безвкусным маникюром выглядишь, как колхозница. Ну, что, нравится слушать правду?

– Ах ты дрянь!

– Почему дрянь? Вы же так бились за то, что правда это благо, и вы имеете полное право разносить её во всеуслышание. Я сделала тоже самое.

Резкий удар по лицу, заставил меня зашипеть от боли.

И тут началась драка.

– Больно же! – заскулила я, отворачиваясь от цепких пальцев.

– Замолчи и не дёргайся. – Ной смотрел на меня из-под опущенных ресниц и в его глазах явно читалась злость.

– Подумай о том, что делаешь кому-то непри…

– А ты подумала об этом, когда затеяла драку в первый рабочий день? – его холодный тон заставил поежиться.

Ной молча перебирал содержимое аптечки, поджав губы и стараясь на меня не смотреть.

Мы сидели на кухне и меня снова укусило чувство дежавю. Только в тот раз мы поменялись ролями.

– Если хочешь мне что-то сказать, то говори. Но имей в виду, если бы подобная ситуация возникла снова, я поступила бы так же.

Ной медлил, будто подбирал слова, затем тяжело вздохнул и повернул моё лицо к себе за подбородок.

– Своим поведением ты поставила под удар моё участие в этом фильме, Нора. – его голос звучал резко, но движения рук, которые осторожно обрабатывали мою разбитую губу говорили об обратном. – Что могло произойти такого, что ты так сильно вышла из себя?

– Они обливали тебя грязью, вот что! – мои слова заставили его замереть на месте, а глаза расшириться. – Я не смогла промолчать, Ной. Просто не смогла!

Я прикусила губу от досады за собственную несдержанность и тут же пожалела об этом. Ещё открытая рана заныла с новой силой.

– Ты полезла в драку из-за того, что обо мне говорили плохо? Как ты могла сделать такую глупость?

– Потому что знаю, каково это! – я с силой ударила кулаком по кухонному островку и зажмурила глаза, не обращая внимания на боль в руке. – Я знаю, что это такое, когда за спиной говорят отвратительные вещи, которые не являются правдой! – я почувствовала, как глаза под ресницами наполнились солёной влагой и сделала глубокий вдох, чтобы сдержать её. – Ты не знаешь, сколько тебе осталось жить! Так почему позволяешь людям вокруг делать то, что тебе не нравится по отношению к себе?!

Ной молчал, а я не решалась открыть глаза, боясь встретиться с ним взглядом. Возможно, он прав, и я совершила глупость, но поступь иначе, значило бы переступить через себя. У меня осталось не так много времени, чтобы позволить себе подобное.

– Спасибо, что вступилась за меня, – его голос стал мягче и тише, – но всё равно, это было глупо. Ты пострадала.

Нежные руки приподняли моё лицо, смахивая с щёк катившиеся слёзы.

– Снова ты плачешь, – он мягко улыбнулся, заставляя улыбнуться в ответ, – заканчивай, тебе не идут слёзы.

Его глаза потеплели, рассматривали меня, будто что-то пытаясь понять для себя.

– Тебе всё ещё нужна работа?

– Конечно, – я кивнула головой, – но я не хочу создавать тебе неприятности.

– Не создашь, если будешь работать на меня.

Я растерянно уставилась на него, не зная, что сказать.

– На..тебя?

– Да, я хорошо тебе заплачу. Просто следи за домом и готовь еду.

Он наклонился вперёд, нанося на мою рану прозрачный гель.

– С тобой дом ожил. Мне это нравится. – он тепло улыбнутся. – Убьём двух зайцев одновременно.