Текст книги "100 дней до... (СИ)"
Автор книги: Наталья Герман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
100 дней до...
Глава 1. Коротко о моём везении
Я вздрогнула от противного хохота.
– Нищая! – щека саднит от удара, а уши режет противный, писклявый голос одноклассницы, – От тебя воняет!
Глаза норовят наполнится злыми слезами, но я прикусываю губу до крови, чтобы их сдержать. Подобное давно стало привычным делом. С малых лет я привыкла детской жестокости. К тому, что не таким, как все, не место в обществе. А я была как раз такой. Девочкой из приюта, без родителей, без денег, без вещей, которыми так кичились дети, а затем и подростки.
Люди жестоки. Даже самые маленькие.
Ещё один удар по лицу и губу обожгло пульсирующей болью.
– Не сверли меня глазами, хрюшка, – её звали Марго – звезда класса, спортивная надежда школы и мой главный враг, – позови мамочку. Ой, – она театрально прикрыла губы ладонью – у тебя же нет мамочки.
Внутри всё горело от злости, но я молчала. Давно усвоила урок о том, что лучше наступить на свою гордость и перетерпеть, чем бороться против всего мира. Чем сильнее ты сопротивляешься, тем сильнее тебя забивают в угол.
– О, смотрите, – я обернулась на голос одного из прихвостней Марго, – чьи же это лохмотья?
Невысокая девчонка держала в руке мою сумку.
– Это твоё, хрюшка? – визгнул старый замок и содержимое сумки посыпалось в лужу.
– Ничего, – Марго разразилась диким хохотом, – родители купят новые книги.
– И сумку, если это можно так назвать, – и моя сумка плюхнулась в лужу рядом с размокающими от грязной воды учебниками и тетрадями.
– Хрюшка!
– Нищенка!
– Ничтожество!
Я резко вздрагиваю. Перед глазами всё расплывается, а в голове пустота и полное непонимание того, что происходит. Голоса смешались в один противный, полный злобы звук, который перебивал другой, полный возмущения:
– Эй, что ты себе позволяешь?!
Кто-то с силой дергает меня за плечо и до меня начинает доходить, что только что я была вырвана из сна.
Я растерянно хлопаю глазами, пытаясь сфокусировать зрение на лице, которое нависло надомной. И как только до меня доходит, кото я перед собой вижу, сердце уходит в пятки.
– Кто позволял тебе ночевать на рабочем месте?!
Ах да, точно. Я начинаю вспоминать….вчера меня выселили из съемной квартиры за несвоевременное внесение оплаты.
– Простите, мне было некуда идти, вчера меня выселили и…
– Меня это мало волнует, разрешения тебе никто не давал.
Я вжалась в диван.
Не может же мне до такой степени не вести.
Неделю назад я получила новую работу. После выпуска из приюта и окончания школы идти мне было совершенно некуда.
Вы скажете, что не может такого быть, ведь государство заботится о том, чтобы каждой сироте было куда податься, но увы и ах, именно та квартира, которая предназначалась мне по закону, была отмыта мэром города.
Меня выставили на улицу. На руках были деньги, с трудом заработанные на мелких подработках. Почему на мелких? Потому что ни для кого не секрет, что мало кто заинтересован в работнике без образования, да ещё и несовершеннолетнем. Этого хватало на несколько месяцев проживания в какой-нибудь убитой съёмочной гостинке. Почти год скитания от одного рабочего места к другому: уборщица, официантка, посудомойка…. Но больше трёх месяцев удержаться на одном месте мне не удавалось. По разным причинам. Скажете, значит человек так себе, если увольняли постоянно? Но дело было не всегда в моём характере. С рождения меня преследовало патологическое невезение. Отсюда и частые смены работы.
Спросите, что происходило? На самом деле доходило до абсурда: то пожар, то банкротство руководителя, то скандал, в котором я даже виновата не была. Но в конечном итоге я теряла работу. И так уже почти два года.
Что же произошло вчера? На свой страх и риск, прекрасно зная, какой конченный человек мой работодатель, я решила переночевать в подсобке ресторана, в котором работаю официанткой. И сейчас, вот он, «красавчик», в дешёвом костюме, не сходящемся на пивном пузе и поредевшими, зачёсанными на бок каштановыми волосами, которые явно скучают по шампуню.
– Простите, больше этого не..
– Конечно не повторится, – мужчина вырвал из-под моей головы сумку с вещами, – ты уволена.
Он вышел за дверь подсобки и демонстрационное направился к входной двери ресторана.
– Подождите! Нет, пожалуйста! – я второпях бросилась за ним, поскальзываясь на кафельном полу и явно ощущая, как лодыжка заныла от боли. Чёрт, да что же такое, только вывиха не хватало.
– Пошла вон! – сумка с вещами со свистом вылетела в дверной проём и рухнула на асфальт.
– Прошу вас, я больше никогда…-я схватила мужчину за рукав пиджака и тут же получила резкую пощёчину, заставившую отступить на шаг назад. Щеку неприятно, но привычно защипало от боли, и я инстинктивно прижала к лицу ладонь.
– Руки от меня убери, чтобы больше я тебя здесь не видел, – он окинул меня презрительным взглядом и перед моим носом захлопнулась входная дверь, явно давая понять, что теперь я не только бездомная, но я ещё и безработная.
Внутри всё горело от обиды и острого чувства несправедливости. Каждый раз, когда мне казалось, что хуже уже просто некуда, жизнь напоминала мне, что я далеко неправа: «Вот, смотри, хуже может быть и это только начало».
– Почему так? – я горько усмехнулась, вяло перебирая ногами по запылённому тротуару.
Город погрузился в глубокую, весеннюю ночь, прохладную и мокрую, после недавно прошедшего дождя. Воздух казался приятно чистым и влажным, но даже это не отвлекало от мыслей о том, насколько никчёмна и бессмысленна моя жизнь. Фонари лениво освещали мне дорогу, но мне казалось, что это был единственный доступный мне свет. Будто я была маленькой рыбёшкой, пытающейся плыть против течения. И не было никого, кто смог бы мне помочь.
По лицу одиноко скатилась слеза, задержавшись на подбородке и безнадёжно сорвалась мне на грудь, оставив после себя лишь маленькое мокрое пятнышко.
На тело накатывала сильная усталость и ноги начинали ныть. И….не единого проблеска надежды.
Лучше бы всё это закончилось.
– Зачем я вообще живу? – слова, произнесённые на выдохе, дрогнули на губах и растворились в безмолвии города. Никто не ответит на этот вопрос. Никто не протянет руку. Потому что у меня никого нет.
Лодыжку резко потянуло от боли, настолько неожиданно, что я вздрогнула и почувствовала, что теряю равновесие. И в эту самую секунду полной невесомости в глаза ударил яркий свет приближающейся машины.
Темнота.
И пронзительный звон в ушах.
Глава 2. «Давай заключим договор?»
– Чудесно, только этого мне не хватало, для полного счастья. – сорвалось с губ.
Тело казалось безумно тяжёлым, будто сверху на меня давила бетонная платина, не давая возможности пошевелиться.
Что происходит?
Последним, что я помнила, был свет фар автомобиля, затем пустота.
Исходя из этой логики…
– Я мертва?
Вопрос повис в воздухе, как снежная шапка на вершине горы, готовая в любой момент сойти лавиной и смести всё на своём пути.
Но я не чувствовала тревоги от подобных мыслей, я чувствовала…облегчение? Да, это было именно облегчение от того, что моей никчёмной жизни пришёл конец. Что, открыв глаза, мне не придётся думать о том, где переночевать, что и где раздобыть поесть, перед каким скотом ещё придется пресмыкаться, чтобы заработать жалкую копейку. Мне стало легко и спокойно.
– Мундус, прошу, позволь мне это сделать. – взволнованный мужской голос, доносившийся неподалёку заставил меня раскрыть глаза и тут же зажмуриться от яркого света. – Не мне рассказывать о том, что у каждой души свои песочные часы.
Кто-то тяжело вздохнул.
– Я не истратил своё желание, – уже более настойчиво потребовал тот же голос.
– И ты решил сделать это сейчас? – ответил другой голос, более грубый, в нём явно ощущались нотки недовольства. – У тебя всего одно желание, больше я ничего не смогу для тебя сделать.
Любопытство берёт верх и я медленно раскрываю глаза.
– Что … – сорвался с губ удивлённый выдох, – где я, черт возьми?
Вокруг ничего не было, только…белая, слепящая глаза пустота. Явно не улица, по которой я шла. Поодаль от меня стояли две фигуры, облачённые в чёрное и спорили о чём-то непонятном. Было тяжело разглядеть их, было понятно лишь то, что парень, что просил о чём-то второго, внешне был в разы младше.
– Это моё право. – выдохнул парень, который был помладше. Его голос был мягким и уверенным, будто убеждённость в собственных словах единственное, что у него было.
– Я знаю, но мне крайне не нравится, что ты тратишь своё единственное желание на бессмыслицу, – мужчина постарше явно был разражён, но пытался это скрыть. – В таких случаях лучше побыть эгоистом.
– Я уверен в своём желании, это всё, чего я хочу.
– Но ты не осознаёшь серьёзности своей просьбы. Это вмешательство в жизнь живых, просто так тебе это с рук не сойдёт.
– Я всё осознаю. Ещё сто лет к моему сроку не слишком высокая плата. Больше ни о чём я тебя не попрошу.
Мундус сокрушённо вздыхает.
– Надеюсь, ты хорошо подумал.
– Спасибо, – парень счастливо улыбнулся, – ты не пожалеешь об этом!
– Из нас двоих я точно жалеть ни о чём не буду.
Мундус протягивает парню руку для пожатия, и как только их ладони сжимают друг друга вокруг двух фигур сгущается темнота, поглощая их. Сгустки тёмной материи бурлят, будто кипящая лава и глубоко внутри неё, где скрывались две мужские фигуры сверкнула молния.
–Жуть какая, будто фильм ужасов. Что они делают?
Воздух вокруг стал тяжёлый и тягучий, будто смола. Казалось, будто он оседа в лёгких, прилипал к гортани. Захотелось прокашляться, выплюнуть всю это гадость, но меня сковал ужас.
Это сон… Это всё просто сон…
Очередной раскат грома и вспышка молнии рассеивает чёрную материю и мужчины разжимают руки.
– Удачи, Серафим, – Мундус отступил на шаг назад и щёлкнул пальцами, – надеюсь, ты не пожалеешь, цена высока.
Его голос становился всё тише и тише, пока не растворился вместе с его обликом в белой пустоте.
– Куда он делся? – слетело с моих губ.
Парень обернулся на мой голос и это заставило меня сжать губы, отчаянно делая вид, что произнесённое вслух исходило не от меня. Не теряя времени, он уверенно зашагал в мою сторону и с каждым его приближающимся шагом внутри меня нарастал ужас. Я же подслушала их разговор, он же убьёт меня!
Я отчаянно напрягаю все необходимые мышцы, чтобы встать на ноги, но тело отказывается меня слушаться, кажется, что оно вовсе мне не принадлежит, а существует отдельно.
– Пожалуйста, – прошептала я, – пожалуйста, вставай!
Мольба к собственному телу срывалась с губ, но за ней не следовало совершенно ничего. Я не могла пошевелиться с места. Всё что оставалось, это сильно зажмуриться и ждать конца.
Шаги рядом со мной стихли, предупреждая о том, что незнакомец остановился.
– Предупреждаю, если ты что-то попытаешься сделать, я буду защищаться и мало тебе не покажется!
Тишина. Она длилась всего пару секунд, но они показались такими долгими, что страх успел смениться слабым любопытством.
Я нерешительно открыла один глаз.
Незнакомец сидел рядом со мной на корточках с широко раскрытыми глазами. В них явно читалось удивление. А затем он разразился хохотом, таким заливистым и чистым, что неожиданно для самой себя я осознала, что страх полностью сошёл на нет.
– Я так рад, что ты в хорошем настроении!
Пока он хохотал вытирая слёзы, я пользовалась моментом, чтобы получше его рассмотреть: он был высоким и стройным, я бы даже сказала слишком – такой фигурой обычно обладают модели, которые сидят на строгих диетах, но…ему это было к лицу, добавляло ощущения утончённости; белые волосы, небрежно зачесанные назад слегка отливали золотом, будто каждая прядь светлых локонов пронизывала нить золотого руна; миндалевидные глаза с пронзительно-голубыми радужками, напоминавшими чистое летнее небо.
Одет он был во всё черное, быть может ещё из-за этого она казался таким стройным и даже…кукольным: чёрная рубашка, заправленная в чёрные брюки с сияющей чёрно-металлической пряжкой, застёгнутая под самое горло, сидела на нем так, будто была его второй кожей и такие же чёрные ботинки, начищенные до блеска.
Не так я себе представляла Жнеца смерти. Казалось, что он должен вызывать у меня ужас, но такого не было, а скорее наоборот. От него исходила тёплая волна доброты и спокойствия.
Его реплика заставила меня насторожиться.
Какой-то он чудаковатый.
Парень щёлкнул пальцами и в это же мгновение в теле появилась прежняя лёгкость.
Я тут же попыталась встать, морщась от головокружения.
– Что случилось? – спросила я, уставившись на незнакомца. – Почему до твоего прихода я не могла даже пошевелиться?
Парень тепло мне улыбнулся и протянул руку, чтобы помочь встать.
– Минусы перехода в «пустоту» из мира живых. Пока душе не поможет обитатель загробного мира, душа будет прикована к одному месту. Всё это для того, чтобы избежать лишних поисков беглецов, которые не могут принять собственную смерть и впадают в состояние паники.
Я недоумённо уставилась на него, принимая помощь и медленно поднимаясь на ноги.
– Перехода в… «пустоту»?
Парень коротко кивнул головой, продолжая улыбаться.
– Да, перевалочный пункт между миром живых и мёртвых. Как ты себя чувствуешь?
До меня с трудом доходило происходящее.
– Физически нормально… – я зажмурилась, борясь с головокружением, – Почему я здесь? И, кто ты такой?
С его лица сползла улыбка, сменяясь выражением искреннего беспокойства.
– Тише, не торопись. Для начала, сделай глубокий вдох. – он протянул руку, чтобы положить мне на плечо и поддержать.
– Не указывай мне, пока не объяснишь, что здесь происходит! – я с силой отмахнулась от его ладони.
Он задерживает на мне взгляд полный грусти и сожаления, всё это заставляет меня поёжиться от искреннего непонимания, почему посторонний человек испытывает по отношению ко мне подобные эмоции.
– Нора, ты умерла. И сейчас ты на распутье между миром живых и мёртвых.
Я отступила на шаг назад, поджав губи и ожидая, что он рассмеётся снова и скажет, что это просто глупая шутка.
Но он молчит и отчаянная грусть в его глазах наталкивает меня на мысли, что это не розыгрыш, а чистая правда.
Значит…я правда умерла.
Ноги подкосились и я почувствовала, что оседаю на пол, но сильные руки вовремя меня подхватили, помогая сохранить равновесие.
– Если я мертва и это место перепутье между миром живых и мертвых, то ты…
– Ох, прошу прощения. – парень усмехнулся сам себе. – Меня зовут Серафим. Я – жнец смерти.
Понадобилось несколько секунд, чтобы осознать сказанные им слова.
Я усмехнулась и повела плечом. Здесь мне и место. В какой-то степени, я испытала облегчение.
– Вот оно что, жнец.
Серафим кивнул мне головой.
Я выпрямила плечи и с готовностью посмотрела ему в глаза.
– В таком случае я полностью принимаю факт своей смерти. Что я должна делать дальше?
Осталось только выслушать где и в чём я нагрешила, и можно двигаться вперёд.
– Ты на удивление легко восприняла факт собственной смерти.
– Всё бывает в первый раз, разве нет, – я улыбаюсь всей каверзности ситуации.
– Позволь узнать, почему ты так спокойна?
Я поднимаю на него глаза, подбирая слова. Меня терзают сомнения по поводу того, стоит ли произносить подобное, но, он ведь Жнец смерти. Это мой конец, скорее всего я больше ни с кем не смогу поговорить. Так почему бы не излить душу и не попытаться отпустить всю накопившуюся в ней горечь?
– Мне не для чего и не для кого жить. Потому и совсем нет разницы в том, умру я сегодня, завтра или через пять лет. Никто даже скорбеть не будет. У меня нет ни родных людей, ни близких, ни цели в этой жизни. Так почему я должна держаться за неё?
Его лицо вытянулось от удивления, но в ту самую минуту мне безумно хотелось, чтобы он знал, что у меня не было и капли сожаления.
– Я безгранично тронут твоей откровенностью, но у нас есть маленькая проблемка.
– Что…какая проблемка?
Жнец поджал губы и взъерошил белую шевелюру.
– Понимаешь ли…каждому живому существу отведено определённое время.
– Это и так понятно, – перебила его я, – моё время вышло, я мертва, в чём тогда…
– И да, и нет. Ты сейчас находишься в состоянии клинической смерти. Но твоё время ещё не вышло. Ты не должна умереть сегодня. Твои песочные часы не отсыпали ещё и половины времени, что отведено тебе.
– Песочные часы?..
– Да, они есть у всех живых существ. Каждая крупица в них – это день, прожитый на Земле. Так вот, твоё время не вышло.
Его слова будто выбили почву у меня из под ног.
– И что, теперь я должна туда вернуться? В мир живых? Я не..
– Это тоже не совсем верно. Видишь ли, если живое существо умирает, это и правда конец. Затем и существует «пустота», чтобы в случае преждевременной кончины, у души было место, где можно выждать время перед судом. А по сему у меня к тебе предложение.
– Из уст жнеца подобная фраза звучит немного жутко.
Серафим рассмеялся, но глаза оставались всё такими же глубоко печальными.
– Видишь ли, у нас есть реестр того, кто когда и во сколько должен умереть. И если из общей системы вынуть одно звено у жнеца, который отвечает именно за эту душу, будут огромные проблемы. Так вернёмся к моему предложению. Я дам тебе возможность пересмотреть свои ценности и изменить жизнь на сто дней. У тебя будет время пожить так, как ты хочешь и я тебе в этом помогу.
– Как понимаю, если ты тут, значит являешься жнецом для моей души? Тогда, у тебя не будет проблем, что я вернусь в мир живых?
Серафим тепло улыбнулся и скрестил на груди руки.
– Не переживай об этом, я договорился с принцем дьявола, и заключил с ним сделку.
– Заключил сделку с кем? – от ужаса меня начало трясти.
– С принцем дьявола, Мундусом. Он дал мне разрешение воскресить тебя на сто дней.
Его улыбка стала ещё шире и сияла счастьем, будто он оказал мне огромную услугу.
– Если за эти сто дней ты вернёшь жажду к жизни и обретёшь в ней смысл, ты останешься жить.
– А если нет?
Улыбка сползла с его лица.
– Ты умрёшь и твоя душа отправится на перерождение. Если ты, конечно, за эти сто дней не успеешь её запятнать. Но прошу, не думай об этом! Знаю, времени мало, но это замечательная возможность сделать то, на что никогда не решалась, но очень хотела.
Он снова улыбнулся, по-мальчишески невинно и мне стало совестно за то, что внутри меня поднималась неуверенность. Но, нужно стоять на своём.
– Спасибо, Серафим. Это очень мило с твоей стороны. Не стоило ради меня так стараться, я правда не имею ничего против, чтобы умереть прямо сейчас, даже если придётся подождать, как ты там сказал…суда.
Я выдавила из себя самую милую улыбку, на которую только была способна.
– Не переживай, Нора, на этот раз всё будет хорошо.
Я набирала в лёгкие воздух, чтобы продолжить спор, но не успеваю этого сделать. Всё вокруг подряжается во тьму.
Глава 3. Наглость? Нет, не слышала.
– Девушка! Прошу вас, откройте глаза! Девушка! – голос доносился будто издалека.
С моих губ сорвался стон.
– Вы меня слышите? Ответьте что-нибудь! – голос слышался всё чётче и ближе.
Веки с огромным трудом поддавались и первое, что я увидела, это взгляд встревоженных медовых глаз. Как будто ненастоящие, такие часто бывают у актёров, которые играют волков-оборотней в фильмах.
Резкая вспышка боли по всему телу заставила сморщиться и зажмуриться.
– Красивые контактные линзы, – необдуманно сорвалось с губ, заставив мои собственные глаза распахнуться.
– Что?
На меня смотрел молодой мужчина: бледное лица, на котором явно читалось выражение паники и страха; слегка раскосые глаза, удивительно тёплого, янтарного цвета; прямой нос, чувственные губы; тёмно-каштановые волосы были зачёсаны назад, раскрывая высокий лоб.
Это лицо. Казалось, что я где-то его уже видела.
Проигнорировав вопрос, я медленно попыталась подняться, озираясь по сторонам и увиденное заставило меня усмехнуться. Это была всё та же улица, по которой я шла после того, как меня уволили с работы. Изменилось лишь то, что я сидела на дороге, морщась от боли, в глаза бил свет от фар какого-то автомобиля, а рядом сидел красивый молодой человек.
Получается…меня сбила машина? Иначе как по-другому объяснить боль по всему телу и паническое искажение красивого лица напротив?
Где же я его видела?
Может всё, что случилось ранее было просто сном? Ударилась головой и мне причудилось?
– Девушка, вы в порядке?
Я уставилась на него, борясь с острым чувством дежавю. Видела…я его видела и совсем недавно.
И тут мои глава расширись от осознания. Ной Абрамов – молодой актёр, блеснувший своей игрой в нескольких новых фильмах. Да что же это такое?
Я попыталась встать настолько быстро, на сколько могла и тут же пожалела об это, почувствовав головокружение.
– Пожалуйста, не делайте резких движений. – его голос звучал мягко и встревожено.
Я подняла глаза и увидела за спиной у Ноя Серафима. Парень загадочно улыбнулся мне и приложил к губам указательный палец.
– Тише, меня видишь только ты.
Отлично, шиза подкралась незаметно.
– Что происходит? – мой голос дрогнул.
– Этот красавчик стал причиной твоей смерти, Нора. – Серафим скрестил на груди руки. – Не смотри на меня в упор, иначе он подумает, что ты тронулась рассудком.
– Мне так жаль, – Ной говорил медленно и мягко, будто я была душевно больной, – я не заметил вас.
Видимо, он думает, что мой вопрос был адресован ему.
– Я не стану говорить тебе, что делать, – продолжил Серафим, – но если ты захочешь услышать моё мнение, то почему бы тебе не начать делать то, что хочется прямо сейчас. Не задумывайся о том, что будет потом. У тебя есть только сейчас, вот этот миг.
И он исчез.
На мои плечи легли чьи-то руки.
– Позвольте отвести вас в больницу? – мягкий голос вернул меня к реальности, заставив повернуться.
В глазах Ноя читалась нерешительность.
– Нет необходимости, – я смахнула его руки со своих плеч, – разве ты не должен был вызвать скорую помощь уже давно?
Его лицо последнего ещё больше.
– Или ты не собирался этого делать? – погодите-ка, он что, собирался бросить меня здесь?
Только после этой реплики я заметила, как сильно у него дрожат руки.
– Прошу, не пойми меня превратно, я правда хочу тебе помочь. Что я могу сделать?
В голове пронеслись слова Серафима, сказанные пару минут назад: «У тебя есть только сейчас, вот этот миг», и в голове будто что-то щёлкнуло.
Мне осталось ничтожно мало жить, каких-то 100 дней. Так что я теряю?
Расправив плечи я посмотрела ему в глаза, полная уверенности.
– Хочешь помочь мне, так?
Ной нерешительно кивнул, явно стараясь сохранить самообладание.
– Тогда увези меня к себе домой. В противном случае, завтра все газеты будут пестреть статьями о том, что Абрамов Ной сбил девушку и скрылся с места преступления, даже не удосужившись вызвать скорую помощь.
Мы не сводили друг с друга глаз. Выражение его лица изменилось, но я не могла уловить эмоции, которые оно выражало.
– Что, прости?
Я усмехнулась.
– Мне кажется, я сказала довольно громко. Увези меня к себе домой.
– Ты спланировала всё это, верно?
От его слов глубоко внутри меня начал закипать гнев.
– Конечно, я каждый день планирую, к кому бы броситься под машину. Весело же рисковать своей жизнью, каждый день, как один миг.
Я сверлила его глазами, дав понять, что отступать я была не намерена.
– И что тебе нужно в моём доме? – интонация его голоса изменилась, стала жёстче, не осталось и следа былой мягкости.
– Меньше слов, больше дела. А иначе, я знаю, куда следует обратиться.
Гнев сменился чувством стыда от собственной наглости, но, с другой стороны, если бы не Серафим, я была бы мертва. Так что моя просьба не высокая плата за почти отнятую жизнь.
– Это ты меня сбил, я не планировала сегодня умирать.
– Довольно, – он сощурил глаза и уголок его губ дрогнул от злости, – я понял тебя. Садись в машину.
Я поймала себя на мысли о том, что не смотря на чувство вины, которое, по сути, я не должна была ощущать, меня переполняла лёгкость. Я чувствовала себя, как никогда живой. Наверное, потому что до сегодняшнего дня никогда не позволяла себе быть настолько наглой.
Ной прошёл мимо меня и открыл дверь с пассажирской стороны.
– Садись, пока я не передумал.
Всю дорогу мы ехали молча, я лишь изредка бросала на Ноя косые взгляды, пытаясь получше рассмотреть его.
Он был красив, безумно красив, про таких людей говорят, что они обладают животным магнетизмом. Но было что-то не так. Возможно, дело в тёмных синяках под его глазами. Хотя, кого я пыталась обмануть, этот человек занимался актёрским мастерством, жизнь, подаренная этим искусством, никак не могла быть простой.
Ной не нарушал тишины, лишь напряжённо вел автомобиль. От него буквально исходило отторжение.
– Мы приехали, выходи.
Его слова вытолкнули меня из оцепенения собственных мыслей и моему взору открылся фасад частного дома. Выстроен он был не с размахом, нет, но со вкусом: аккуратная кирпичная кладка, с прожилками окон, что были настолько большими, что казались стеклянными стенами.
Ной повернул ключ в замочной скважине металлической двери и та, совершенно бесшумно, распахнулась перед нами.
– Ты же известный актёр, – сорвалось с губ, – почему живёшь в частном доме, а не в роскошной вилле или…
– Что-то не нравится, ты знаешь, где дверь. – от него веяло холодом, в каждом звуке голоса ощущалось раздражение.
– Я не сказала, что не нравится. Просто слегка удивлена.
Ной провёл рукой по стене возле двери и в прихожей зажегся мягкий, золотистый свет.
– Я живу один. – отрезал он. – Одному человеку не нужно много места.
– Странный ты.
Изнутри дом оказался больше, чем показалось с улицы. Прихожая соединялась между собой с гостиной красивой, резной аркой, выполненной из дерева. Всё в этом доме: от светлых обоев до тёмной, но отлично подобранной мебелью, от минимального количества вещей, до плотных, не пропускающих свет теневых штор буквально кричало о том, будто в том доме никто не жил. Но даже воздух в нём казался дорогим.
Я прошла мимо Ноя и присела на мягкий диван, кивком приглашая парня сесть.
– Ближе к делу, – от его холодного тона пробежали неприятные мурашки, но идти на попятную было уже поздно.
– Взамен на моё молчание у меня есть пара условий.
Ной изогнул бровь.
– Пара?
– Да, – я кивнула головой, – первое: я буду жить здесь.
Ной старался сохранять самообладание, но его выдавали вздрагивающие время от времени кисти рук.
– И сколько ты собираешься здесь находиться?
– 100 дней.
–Почему именно 100?
Его вопрос заставил сердце в груди неприятно сжаться.
– Любимое число, удачу мне приносит.
– Скажи честно, – Ной скрестил на груди руки, – тебе деньги нужны? Так скажи сколько, я заплачу любую сумму.
Он явно паниковал, но годы тренировок актёрскому мастерству в тот момент хорошо на него играли.
– Деньги – это здорово, но какое от них удовольствие?
По телу растекался адреналин, от осознания того, что кто-то может выполнять то, что я хотела и полной безнаказанности.
– Не напрягайся так, я не стану просить того, что ты не сможешь выполнить. Деньги мне не нужны.
– Тогда что тебе от меня нужно? – его голос дрогнул.
– Пока только место, где я могу отдохнуть.
Ной тяжело вздохнул и поднял на меня полный усталости взгляд медовых глаз, от чего синяки под ними казались ещё чернее.
В тот момент мне стало его по-настоящему жаль.
– Иди за мной. – Ной махнул мне рукой, не оборачиваясь, и начал подниматься по винтовой лестнице.
– Предлагаешь мне жить на чердаке?
– Не испытывай моё терпение.
Я фыркнула и последовала за ним. Поднявшись по лестнице, я обнаружила оборудованную под комнаты мансарду. Комнат было три и в каждую из них вела закрытая дверь. Ной распахнул передо мной среднюю и щёлкнул выключателем.
– Это гостевая комната. Пока можешь пожить здесь.
Я прошла мимо него в глубь комнаты и воздух застыл в лёгких от удивления.
Мне открылась небольшая, но уютная комнатка, в светлых тонах от кремовых стен, до мебели из светлого дерева; двуспальная кровать, застеленная мягким покрывалом; небольшой комод с зеркалом и письменный стол со стулом. Но венцом всего этого был стеклянный потолок, открывавший вид на чёрное небо.
– Душ на первом этаже. Моя комната через стенку. Но, давай проясним, – Ной облокотился на дверной косяк, – ты живёшь здесь в обмен на молчание о том, что произошло.
– Не только. О второй части мы поговорим чуть позже.
Ной ринулся вперёд, вынуждая меня попятится назад от неожиданности. Я почувствовала, что спиной уперлась в стену. Он нависал надо мной, изучая, сверля глазами, полными гнева и раздражения, а я чётко ощущала тонкие нотки его дорогого парфюма, мягкого, древесного. И ни капли страха.
– В твоих интересах сдержать своё слово, – он выплёвывал каждое слово, будто горький яд.
Я подалась вперёд так, что наши лица находились в паре сантиметров друг от друга, достаточно, чтобы заметить, насколько сильно расширились его зрачки, делая глаза практически чёрными.
Его губы пахли кофе и казались безумно мягкими.
Как странно, до этого я не задумывалась о том, на сколько притягательным может быть мужчина.
– Подумай о себе, Ной, – я перешла на шёпот, – из нас двоих в самом невыгодном положении ты. Не стоит мне угрожать.
Ничего мне не ответив, Ной развернулся и хлопнув дверью исчез в коридоре.
Мои ноги подкосились, и я сползла по стене на пол, ощущая, как сильно задрожало всё тело. Кровь в венах закипала от адреналина, стуча в ушах бешенной дробью.
Я сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться.
– Ни о чём не думай, – прошептала я сама себе поднимаясь на ноги, – извлеки из всего этого максимум пользы для себя. Хотя бы раз в жизни.
Внутри меня всё бурлило от двойственных чувств: с одной стороны – мне безумно понравилось действовать так, как хочется, совершенно не задумываясь о последствиях, а с другой – стало жаль Ноя. Он выглядел измученным и уставшим, вероятнее всего это и стало причиной аварии.
Я откинулась на кровати, закрыв глаза и по лицу поплыла улыбка. Ещё никогда прежде мне не доводилось лежать на чём-то более мягком. Рука невольно гладила мягкий ворс покрывала и хотелось урчать от эстетического удовольствия.
– Согласен, что нужно извлекать по максимуму, – раздался где-то рядом знакомый мягкий голос, заставив меня подпрыгнуть, – но кажется, ты перегибаешь палку.
На противоположном конце кровати лежал серафим, подпирая рукой голову. На его лице сияла нежная улыбка, а в ясных глазах плясали озорные огоньки.
– Какого чёрта ты здесь? – мой голос дрогнул, и я по привычке отползла от него подальше.
Серафим рассмеялся, так звонко и заливисто, что на душе, каким-то магическим образом стало легче.
– Забыла? Я жнец смерти, пройти через стену для меня не является проблемой.
Его слова вызвали разрежение.
– В следующий раз стучись хотя бы.
Парень откинулся на полушку, протирая глаза от слёз. Его рубашка натянулась, обтягивая стройное тело, но казалось, что первая пуговица на воротнике, ужасно давила на шею. Выглядело так неудобно, что захотелось протянуть руку и расстегнуть.
