Текст книги "Особняк Лунного цветка (СИ)"
Автор книги: Наталья Герман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
Глава 7. Опасения
Сон одного из постояльцев.
Я сидел в кабинете отца, откинувшись на спинку дивана и прикрыв глаза. Шло бурное обсуждение крупной поставки оружия, которая осуществится в порту сегодня ночью.
Несколько подчинённых отца предлагали план действий и вариации того, как стоит провернуть столь масштабную операцию, а я молча слушал понимая, что всем этим руководить придётся мне.
Складывалось такое впечатление, что мне на плечи свалился груз, который нещадно вдавливал меня в землю.
– Хотя бы сделай вид, что слушаешь, сын, – рыкнул отец, повернувшись ко мне.
В кабинете повисла тишина и даже сквозь опущенные веки я ощущал на себя взгляды трёх пар глаз.
– Я всё слышу, – отозвался я, не открывая глаз, – моя роль тоже понятна.
– Мальчишка, – выплюнул отец и отвернулся к своим подчинённым.
До сих пор помнилось, как он вместе с матерью забрали меня из приюта. Казалось, что вот она – тихая и спокойная жизнь, пока не убили брата отца. Я даже не знал, что в его руках были сосредоточенны все силы преступного подполья, пока мне не пришлось стать помощником отца, взявшего на себя бразды правления и решив отомстить за брата.
Ещё год назад я не знал, что такое держать в руках оружие. Не имел представления о том, какого это – стрелять в человека. Но, я был обязан помочь отцу. Нравилось мне это или нет.
В висках неприятно застучало и я сжал переносицу, чтобы побороть неприятно ощущение.
Всё это пустое. Ненужное. Мне не нужное. За что я дерусь? Да, за чужие ценности.
Спустя три часа мы рассаживались по машинам, чтобы выехать в порт. Я занял заднее сиденье, двое помощников отца сели спереди. Следом за ними тронулась машина с яркими наклейками со всех сторон «Пломбирушка», забитая грузом.
Я закрыл глаза, прокручивая в голове варианты развития событий и то, как следует вести себя.
Пистолет под пальто давил холодным грузом. А мне оставалось лишь надеяться, что сегодня не придётся его использовать.
Я достал из внутреннего кармана часы: 23:47.
Осталось тринадцать минут до обмена.
Из груди вырвался тяжёлый вздох.
– Так не хочешь это делать? – усмехнулся мужчина, сидевший на переднем сидении.
Я ничего не ответил. Это было слишком очевидно. Да и помощникам отца не особо нравилось, что ими руководил мальчишка, которому ещё и тридцати не было.
Выждав время, я вышел из машины, мягко захлопнув за собой дверь. На пирсе уже били припаркованы несколько машин и рядом с ними стояли мужчины и нервно переминались с ноги на ногу. Оно и понятно, организация, в которую нас невольно втянули держала в своих руках весь город. Брата моего отца боялись все и чтобы добиться хотя бы отдалённого уровня влияния, отцу тоже пришлось запачкать руки в крови.
– Егор Александрович, – мужчина в чёрной куртке протянул мне руку, – добрый вечер.
– Павел, – я пожал протянутую руку, кивнув головой, – добрый.
– Обсудим детали сделки.
– Да, конечно. Для начала…
Мои слова прервал звук, похожий на металлический скрежет, доносившийся откуда-то из тени металлических блоков, лежавших неподалёку.
– Чёрт! – выплюнул Павел, моментально достав пистолет и направив его на меня, – Вы привели хвост!
– Не наводи на меня оружие, Павел, – мой голос звучал холодно, а пистолет уже был направлена в ответную сторону, – если не собираешься его использовать.
Из-за металлических блоков мелькнула тень и бросилась на утёк. Помощники обеих сторон моментально среагировали, и направили свои силы на погоню.
Послышались выстрелы, и ругань.
– Приведите живым, – бросил я.
– Нет, кто бы это ни был, он слишком много видел? – усмехнулся мужчина. – Меньше глаз, меньше проблем.
За спиной Павла появился мужчина, державший на мушке девушку. Она не выглядела испуганной, скорее злой, но отчаянно пыталась это скрыть. Длинные светлые волосы развивал холодный портовый ветер, а зелёные глаза смотрели то на меня, то на Павла. Она явно намеревалась сбежать, это было видно по глазам, без капли ужаса она взвешивала всё происходящее и обдумывала план действий.
Я усмехнулся. Какая интересная особа.
– Не время да ухмылок, сопляк, – проревел Павел, кивнув головой мужчинам позади себя, – девчонку мы забираем с собой. Я допрошу её.
И дураку было ясно, что после этого её сразу убьют.
Я сделал шаг вперёд, переводя оружие на девчонку и в это самое мгновение в её глазах на долю секунды промелькнул страх, а затем сменился гневом и отвращением.
– Сказал же, свидетель мой, – холодно ответил я.
– Где гарантии, что наши имена завтра не всплывут в прессе?
А дальше, всё смешалось в расплывчатое пятно: девчонка резко укусила мужчину за руку и воспользовавшись его секундным замешательством бросилась бежать. Сам от себя не ожидая, я поймал девчонку за руку и прижал к себе. Громыхнул выстрел, и я резко обернулся, выстрелив в ответ, не сразу заметив, как плечо обожгло резкой болью.
– Ты убил его! – пискнула девушка, вздрогнув от рывка в сторону.
– Позже. – я потянул её за собой, засунув в машину на заднее сидение. – Поехали!
Помощники отца захлопнули за собой двери и машина сорвалась с места.
*******
Казалось, что тишина, что повисла в воздухе давила нам на головы. Мы стояли в коридоре перед дверью Георгия, потупив взгляд в пол, будто провинившиеся котята.
Никто не хотел начинать разговор, будто от тишины могло хоть на немного стать легче.
Илья сполз вниз по стене и обняв ноги, упёрся лбом в колени. Худые плечи слегка вздрагивали, будто он плакал, но при этом не издавал не звука.
Дверь в комнату Георгия отворилась и через порог шагнул Серафим.
– Какова причина смерти? – спросил Сириус. Его голос звучал непривычно серьёзно и жёстко, от былого сарказма не осталось и следа.
– Колотая рана в сердце. – Серафим снял с рук тонкие резиновые перчатки, на которых виднелись красноватые разводы, по-видимому…кровь.
К горлу начала подступать тошнота и я поспешно отвернулась.
– Время смерти я определить не могу, – продолжил он, – но рискну предположить, про произошло это, когда все разошлись по особняку.
– Но, – прокашлялся Даниил, – колотая рана?
– Да, – Серафим кивнул головой, – кто-то стащил нож для резки овощей из кухни.
Повисла тишина. Каждый думал о своём и вероятнее всего, подозревал всех и каждого. По коже бежали мурашки от того, что среди нас был убийца и мы не знали, кто именно.
– Потому что не фиг было кухню оставлять открытой, – выплюнул Даниил.
– Хватит! – я подняла одну руку вверх, прерывая никому не нужную ссору. – Я с самого начала говорила, что нужно сплотиться и тогда….
– Закрой рот! – прорычал Даниил и отвернулся. – Что изменилось бы? Убийца среди нас.
– А может это ты и есть? – Дарья покосилась на него, скрестив на груди руки. – Перед тем, как Георгия убили, вы с ним сцепились.
– Серьёзно? – усмехнулся Даниил, указывая рукой на подвёрнутую ногу. – Ты правда думаешь, что с я больной ногой смог бы завалить здорового мужика?
Сириус тихо рассмеялся, прикрыв рукой глаза. Все мгновенно уставились на него в полном непонимании.
– Своим ядом ты мог бы запросто завалить слона.
– Не думаю, что ссора сейчас уместна, – вмешался Серафим.
Все переглянулись. Происходящее походило на детский лепет, который мог повлечь за собой лишь махание кулаками.
– Думаю, что стоит собраться в гостиной и обсудить то, что каждый из нас узнал, пока обыскивал особняк, – я посмотрела каждому по очереди в глаза. От всех присутствовавших исходила резкая волна негодования и отторжения, будто они пытались оградиться от меня, спрятаться и сделать вид, что происходящее их не касается. Каждый думал только о своей шкуре. Этого я и боялась.
Глава 8. О чём молчат цветы
Я сжала пальцами виски, в тщетной попытке привести мысли в порядок, но они будто не намеревались выстраиваться в нужном мне порядке и это раздражало намного больше, чем беспорядочный спор, который звенел со всех сторон. И, честно сказать, в тот момент я начинала жалеть о том, что уговорила всех собраться и обсудить алиби.
– Сама то ты, – послышался голос Сириуса, – где была, когда убивали адвоката?
Его слова мгновенно вывели меня из оцепенения. Я подняла глаза и было набрала в лёгкие воздух, чтобы ответить, как меня перебила Дарья:
– Шашни крутила с дворецким, – её слова прозвучали грубо, осуждающе, будто я задела что-то личное для неё, – ей было не до Георгия.
Я сделала глубокий вдох, борясь с раздражением и злостью.
– А ты ревнуешь что ли? – усмехнулся Даниил. – Сама на сладенького нашего глаз положила?
Издёвка в его голосе почему отозвалась в груди приятным теплом, вызвав улыбку. Какая милая попытка защитить.
– Я бы попросил оставить мою персону за пределами вашего разбирательства, – отозвался Серафим, расставляя чашки с горячим кофе перед нами на кофейный столик, – я не должен вас касаться.
Я вздрогнула от возникшего в памяти воспоминания: нежные объятия, приятный запах парфюма, ощущение полной защищённости и спокойствия, и мои руки вокруг его торса под чёрным пиджаком.
«Не должен касаться», но касался и я не могу отрицать того факта, что мне это нравилось. Меня тянуло к нему.
Ничего не сказав, дворецкий тихо удалился из комнаты, будто происходившее его совершенно не касалось.
– Я шла в кухню, чтобы вернуть на место аптечку и встретила Серафима по дороге. Он вызвался меня проводить до моей комнаты.
– В кухню, – парировала Дарья, – из которой стащили нож…
– Ты считаешь, что я его убила?
– Я сомневаюсь, что у неё было на это время, – покачал головой Даниил, – она долго провозилась с моей ногой. Получается, у неё есть как минимум два свидетеля, её невиновности. А вот где была ты?
Дарья поджала губы, явно не ожидая такого напора в свой адрес.
– Я была в своей комнате.
– Выходит, – ответил Сириус, насмешливо скривив губы, – у тебя самой нет алиби.
– Черт, – проскулил Илья, – такими темпами мы ничего не добьёмся и кого-то снова убьют!
Я тяжело вздохнула, пытаясь побороть нараставшее раздражение.
– Давайте подведём итог дискуссии, – Сириус встал с дивана и медленно подойдя к кофейному столику взял с него чашку с кофе, – из всех присутствующих в особняке алиби есть только у троих: дворецкого, Амины и Даниила. Остальные, в том числе и я сам не могут подтвердить то, где были и чем занимались.
Повисла неловкая тишина и казалось, что в этой тишине тонули слова и эмоции, превращаясь в нечто похожее на ртуть, тягучую и ядовитую, осевшую в наших сердцах страхом и подозрением.
– Ладно, давайте обсудим следующий вопрос, – продолжил Даниил, – что вы нашли в особняке, помимо трупа адвоката?
*******
После часа обсуждений и споров все разошлись по своим комнатам. Я сидела в гостиной в гордом одиночестве, держа в руках чашку с полу остывшим кофе: на его поверхности плавало моё отражение, которое в тот моет казалось таким чужим, будто я совсем не знала эту девушку.
Я закрыла глаза и поднесла чашку к лицу, вдохнув приятный запах, а затем сделав небольшой глоток. На кончике языка остался тонкий сладковатый привкус, ужасно знакомый и приятный, будто когда-то я уже пробовала именно этот кофе.
– Горячим он приятнее, не так ли? – я открыла глаза и уставилась на мужчину, вошедшего в комнату.
– Сириус, – выдохнула я, провожая его взглядом до дивана напротив, пока мужчина на него медленно садился, – почему ты не в своей комнате?
– Совершено убийство, – холодно ответил он, откинувшись на спинку дивана, – а ты сидишь тут совершенно одна. Не страшно?
Было непривычно видеть его таким серьёзным, на точёном лице ни намёка на ухмылку.
– Не думаю, что меня попробуют убить второй раз за такое короткое время, – мои слова разлетелись по комнате грубым эхо. Я сама с трудом верила в собственные слова.
– Безрассудно. – Выдохнул Сириус покачав головой. – Или очень смело.
– Послушай, – я вернула чашку на стол и посмотрела мужчине в глаза, – я признательна тебе за беспокойство, но ты не мог бы оставить меня одну? Всё что произошло, – я замолчала, пытаясь подобрать слова, – мне хочется обдумать. Одной.
Мужчина смерил меня долгим взглядом и медленно кивнул головой.
– Есть одно место, которое подойдёт для раздумий намного больше, чем гостиная, – я вопросительно подняла бровь, а Сириус хитро улыбнулся, поймав на себе мой заинтересованный взгляд, – выходя из гостиной, поверни направо. Прямо по коридору до конца, затем снова направо.
– И что же там будет? – я склонила голову на бок.
– За маленькой дверью будет лестница, – мужчина протянул руку вперёд и взяв в руки чашку, из которой я недавно пила, подушечкой указательного пальца начал описывать круги по её краю, – а в её конце ты увидишь нечто, что должно тебе понравиться.
Я молча наблюдала за ним, пытаясь понять причину перемены его обычного поведения и что-то мне подсказывало, что убийство Георгия не было тому причиной. За этим крылось нечто другое. Что-то личное.
– И что же я там увижу? Свою смерть?
Мужчина покачал головой и поставил чашку на столик.
– Нет, просто особое место, где можно о многом подумать, – его голос звучал тише, чем обычно, спокойно, но в нём ощущалась едва ощутимая нотка горечи.
Он поднял на меня глаза и едва заметно улыбнулся, и от этой улыбки мне стало не по себе: в ней была тоска, и она неподдельно касалась его глаз, обычно сощуренных в издёвке, но сейчас широко раскрытых настолько, что я отчётливо могла увидеть их глубокую печаль.
– Тебе нужно туда сходить, – а затем он поднялся со своего места и молча покинул гостиную, – может быть ты найдёшь ответы на некоторые свои вопросы.
*******
Я остановилась возле лестницы в нерешительности. Сама мысль о том, что я послушала Сириуса после всего, что произошло в особняке вызывала неприятные мурашки, но я старалась прогнать прочь тяжёлые мысли. Я должна надеяться на то, что у большинства обитателей сохранится здравый смысл. А защитить себя я смогу, нужно только оставаться на чему и…держать себя в руках. Последнее казалось непосильной ношей.
Прислушавшись, я поняла, что слышала шум капель воды, разбивавшихся о стекло и громовой грохот, раздававшийся будто издалека и любопытство взяло надо мной верх. Медленно, крадучись, я поднималась вверх, затаив дыхание. Нос защекотал запах травы и сырой земли, и преодолев последнюю ступеньку я замерла на месте, не зная, как реагировать на увиденное: ухоженные клумбы с яркой зеленью растений, совершенно разных, названий которых я и не знала, а над головой величественно возвышался стеклянный купол, который открывал широкий обзор на чёрное небо. О стеклянную поверхность настойчиво разбивались миллионы дождевых капель, стекая по прозрачной поверхности тонкими струйками. По краям ограждений прямо возле каменных дорожек ярким серебристым светом мерцали садовые светильники в форме небольших шаров. А ветви деревьев обвивали светодиодные гирлянды, маленькие огоньки которых казались хороводом светлячков.
Восхищённо озираясь по сторонам, я медленно прошла по каменной дорожке и опустилась на чёрную металлическую лавочку.
Взгляд невольно упал на куст с белыми цветами, что рос неподалёку: длинные листья торчали в разные стороны, а по центру на тонких стебельках раскачивались маленькие нежные бутоны, похожие на колокольчики.
– Как же вы выживаете? – я протянула руку и подушечками пальцев коснулась нежных лепестков. – Здесь же совершенно нет солнечного света.
Эти цветы невольно напомнили мне нас – обитателей этого особняка. Мы всеми силами пытаемся выжить, тепля хрупкую надежду.
– Но, с другой стороны, здесь намного меньше шансов, что вас погубят. – выдохнула я. – По-видимому, за вами хорошо ухаживают.
Слова, что слетели с моих губ, ударили по разуму, будто током: быть может все мы в этом особняке прячемся от чего-то, но просто не помним, от чего? Или не все мы, а кто-то из нас, а все остальные просто заложники? Но, почему?
Яркая вспышка молнии осветила оранжерею, а спустя пару секунд раздался оглушительный раскат грома. От неожиданности я вздрогнула и в этот момент рука нащупала что-то лежавшее на лавочке. Я опустила глаза и провела ладонью по гладкой чёрной ткани, а затем кончики пальцев прошлись по маленькой броши в форме цветка со светло голубыми камнями в виде лепестков на воротнике. Так изящно.
– Отрадно, что кому-то небезразлично, – прозвучал мягкий голос и от неожиданности я отдёрнула руку от пиджака, прижав её к груди, будто улучённая в воровстве.
Напротив меня стоял Серафим в чёрной рубашке с подкатанными до локтей рукавами и строгих брюках, как обычно идеально выглаженных. В руке он держал пустую лейку.
Теперь стало понятно, кто ухаживал за растениями.
Взгляд невольно упал на его руки, и я замерла, заметив на одном из запястьев уродливую полоску шрама. Проследив за моим взглядом, дворецкий поспешно опустил рукава и застегнул манжеты, будто пытаясь скрыть следы своего прошлого.
– Что? – переспросила я.
– Цветы, – дворецкий поставил лейку возле лавочки и взял в руки пиджак, – люди очень на них похожи, просто не понимают этого. Каждому человеку необходима забота, даже если он приспособился выживать во мраке. Всем нужно тепло. И так же, как и любой цветок, человека легко погубить. Вы невероятно хрупки.
– Ты слышал…
– Ты говорила вслух, – то ли от его близости, то ли от стыда за собственную неосмотрительность я почувствовала, что щёки начали наливаться кровью, – похоже, у меня скоро появится ещё одна обязанность в этом особняке – провожать тебя в твою комнату.
– Почему ты здесь? – мои слова ввели его в замешательства, отчего ярко голубые глаза широко раскрылись, наполнившись непониманием. – В этом особняке.
– Это моя работа, – мягко улыбнулся он.
– Следить за трупами?
Повисла неловкая тишина, которую спустя мгновение прервал тяжёлый вздох дворецкого.
– В этом особняке не все мертвы.
– Пока что.
– Амина, – он прикрыл глаза, – от того, насколько ясно ты видишь происходящее немало зависит. Пессимизм сейчас – твой враг. Смерть не зря собрала вас…
– Да какого чёрта! – выкрикнула я, поддавшись порыву злости. – Смерть то, смерть это! Тебе так нравится прислуживать этой ведьме, которая просто решила поиграть с нами?
– Ты заблуждаешься, – мягко продолжил Серафим, – её замысел мудр и великодушен, просто сейчас ты не способна его понять. Но я искренне надеюсь, что в самом конце ты ещё скажешь ей «спасибо».
– Что? – я не верила тому, что слышала. – Я должна быть благодарна за то, что будто мышь была поймана в мышеловку не зная, когда умру? А ты просто наблюдаешь за всем этим? Нравится тебе?
– Амина. Прекрати. Прошу тебя, – я осеклась услышав, как надломлено прозвучала его последняя фраза.
Я прикусила губу осознав, что сказала слишком много того, чего не стоило.
Помотав головой, я встала с лавочки и медленно подошла к Серафиму, а затем взяла его за руку, собрав тонкие пальцы в кулак и спрятав его в своих ладонях.
– Прости, – рука в моих ладонях мелко дрожала, и я невольно поднесла ее к груди, опустив голову, – я не должна была.
Перед глазами мелькнул образ уродливого шрама на его руке и мои ладони сжались сильнее, будто пытаясь унять его дрожь.
– Когда всё закончится, – прошептала я, – прошу, давай сбежим вместе. Все вместе.
Ничего не ответив, он медленно поднёс к губам мою ладонь, нежно касаясь её тыльной стороны.
– Как бы я хотел, – его голос звучал низко и хрипло, боже…он хоть мог представить, насколько был соблазнителен, – но для меня уже всё кончено. А вот у тебя ещё есть шанс.
Он отступил на шаг высвобождая свою руку.
– Как ты стал жнецом? И, – я невольно сглотнула, опустив взгляд на его запястье, которое скрывал рукав рубашки, – откуда этот шрам.
– Я был преступником, – уголок его губ дрогнул, – и концом моей жизни было самое страшное из возможных преступлений.
На мгновение показалось, что кровь в моих венах застыла.
– И какое же преступление ты совершил?
Дворецкий отвёл взгляд в сторону, поджав губы.
– Я совершил убийство, Амина, – хрипло произнёс он, – я лишил себя жизни.
От шока я отступила назад, а ладонь невольно прикрыла губы.
– Но… – слова застыли в горле, в страхе быть сказанными.
Серафим посмотрел мне в глаза и в этом взгляде было столько боли и сожаления, которые таились глубоко внутри его сердца. Невысказанные слова, невыплаканные слёзы, всё, что просилось наружу, но он не мог им этого позволить, отчаянно удерживая в груди и контролируя.
– Я отдал свою жизнь в обмен на жизнь человека, которого любил. Не приложил усилий, чтобы повернуть ситуацию в менее плачевное русло. Я сдался и тем самым причинил ужасную боль. И сейчас расплачиваюсь за то, что опустил руки. Не повторяй моих ошибок. А сейчас я очень прошу тебя вернуться в свою комнату и лечь спать.
