Текст книги "Ночь полной луны (СИ)"

Автор книги: Наталья Галкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

  – Обещаю, – буркнула я, но зачем-то по-детски скрестила пальцы за спиной.

  Как глупо! Я не смогла сдержать смех. Конечно, Орланда не поймет этого чисто человеческого порыва.

  – Не вижу ничего смешного! – подтвердила она мои догадки.

  И все-таки, который сейчас час?

  – Почти три часа ночи, – ответила она.

  – Значит, ночь...

  – Да, ты можешь еще поспать. Я разбужу тебя.

  – А ты? Разве Варуны в этом не нуждаются?

  – Нуждаются, но нам хватает всего пары часов в сутки. Этого вполне достаточно, чтобы отдохнуть.

  – Вот это да! У нас все по-другому.

  – Вы просто не умеете использовать свой мозг.

  – Ах, ну да. Мы же так несовершенны! – наигранно вздохнула я и отвернулась на другой бок.

   Когда я проснулась, был уже вечер, Орланда почему-то не разбудила меня. Наверно, так нужно. Первым чувством, которое пришло ко мне, был голод, ведь я не ела с того самого вечера, когда Дэвид кормил меня обещанным ужином. Как это было давно, словно, в прошлой жизни... На минуту боль вернулась ко мне, но я заставила себя не думать об этом. Теперь у меня есть надежда, а это уже кое-что!

   Орланды не было в пещере, и я решила поискать что-нибудь съестное. После нашего последнего ужина оставалось много продуктов, но теперь их не было. Ну конечно, Орланда выбросила все запасы, которые успели испортиться, ведь генератор не может работать вечно. Дэвида нет, и без него жизнь в этом маленьком мире остановилась. От этой мысли мне снова стало не по себе. 'Прекрати! – сказала я вслух. – И возьми себя в руки!'

   Это помогло, и я продолжила свои поиски. В шкафчике лежала пачка сухариков, которые Дэвид добавлял в салат, и невскрытая баночка с каким-то паштетом. Сейчас эта скромная находка показалась мне просто верхом мечтаний, и я с жадностью набросилась на еду. После завтрака появилась новая проблема, я совершенно не знала, чем себя занять. Ожидание просто убивало меня, теперь, когда Орланды не было рядом, чувство покоя покинуло меня. Я перемыла всю оставшуюся после того вечера посуду.

  – Когда Дэвид вернется, здесь должен быть полный порядок.

  Эта мысль была, словно бальзам на рану. Я должна верить в это, а не отчаиваться заранее. Мой взгляд упал на картины, все они могли многое 'рассказать' мне о прошлой жизни Дэвида, но я не хотела этого. Как-нибудь потом...

  – Ты уже проснулась? – голос Орланды вывел меня из задумчивости.

  Она стояла у входа, такая изящная и женственная, опустив ладони в карманы куртки, от чего казалась еще более юной. Подумать только, она была Хранителем, и в ее руках были сосредоточены судьбы людей. Это просто не укладывалось в голове.

  – Мы готовы ехать, – сказала она, не обращая внимания на мои рассуждения.

  Неужели снова придется трястись на телеге?

  – Ты с ума сошла, – ответила Орланда, – не забывай, что Дэвид оставил свою машину.

  Я улыбнулась.

  – Неужели и ВЫ любите комфорт?

  – Ты не все обо мне знаешь. Варуны не ездят в поездах, не летают в самолетах, не используют лодки. Если мне нужно оказаться в другой точке земли я просто перехожу Границу и вновь возвращаюсь там, где нужно. Но сейчас это невозможно, я не рискну взять тебя с собой, даже зная, что однажды ты уже побывала за чертой. Этот процесс непредсказуем и никем не изучен, поэтому мы должны ехать обычным человеческим способом, и в данном случае, главное не комфорт, а скорость.

  У меня не было слов. Вот это да! Я даже представить себе не могла ничего подобного, хотя в сущности, почему меня это удивляет? Они Хранители, а значит, могут абсолютно все, даже то, что не укладывается у простого человека в голове.

   Мне почему-то хотелось оставить эту комнату в полном порядке, и я сложила всю посуду в шкаф. Орланда молча наблюдала за мной, не понимая, почему я так стараюсь, но для меня это было очень важно. Потом я собрала разбросанные вещи: одеяло, подушки, картину, которую отшвырнул Дэвид, когда забирал янтарную фигурку. Орланда поморщилась.

  – Зря я разрешила ему оставить камень.

  Я напряглась. Что она еще скажет?!

  – Слишком опасная ситуация, – пояснила она. – Остался еще один фрагмент. От него зависит очень многое. Мы не знаем, где он, и надеюсь, Отступник тоже не знает. Иначе, все будет очень плохо!

  Меня бросило в жар от ее слов. Орланда почувствовала мое настроение.

  – Надеюсь, он не у тебя?

  – Нет.

  Мне было просто сказать это, потому что, в сущности, я говорила правду. Камень был не у меня. И я постаралась придать своему голосу равнодушное выражение.

   В последний раз оглянувшись, я обвела комнату взглядом. Мне захотелось запомнить здесь каждую вещь, чтобы сохранить в своем сердце. Я смахнула с ресниц непрошенные слезы и шагнула на свет. Вот и все! Но то, что здесь произошло, навсегда останется со мной. Дэвид, я надеюсь, что мы еще вернемся сюда однажды. Нужно верить! Я повернулась, Орланды уже не было рядом, она решила оставить меня наедине с моим прошлым...

   Орланда вела машину уверенно, как будто это было для нее обычным делом. Немного странно, но ведь она одна из Варунов, и этим все сказано. Вообще в последнее время мне приходилось так часто удивляться, что я постепенно научилась воспринимать события как должное.

   Вокруг снова мелькали луга, купаясь в последних лучах заходящего солнца. Но теперь, когда рядом не было Дэвида, они казались мне чужими, потому что напоминали, как я была счастлива всего несколько дней назад. Жестоко и несправедливо! Скорей бы аэропорт.

   Наконец, мы добрались до него. Было уже далеко за полночь, почему-то Орланда спланировала наш путь именно так, выехав под вечер. Насколько я помнила с прошлого раза, самолет до Питера уже давно улетел.

  – Мы не летим в Питер, – сказала она.

  – А куда мы летим? – спросила я.

  – В Москву, – пояснила она, – там ты сделаешь пересадку.

  – Куда?

  Она посмотрела на меня, и в ее лазурных глазах заиграли огоньки.

  – В Швецию, насколько я поняла.

  – Да, – смутилась я.

  Действительно, мы уже обсуждали это, но у меня была одна неразрешимая проблема.

  – Орланда, но как я попаду в Стокгольм? Мой загранпаспорт остался у Алекса.

  – Именно поэтому я и лечу с тобой.

  Я вдруг поняла причину того спокойствия, с которым она отпускала меня. Без нее я не смогу никуда уехать из Швеции. Мне придется все равно ждать ее! Кошмар! Это рушило все планы, но я постаралась не впадать в панику, что-нибудь придумаю. Орланда молча смотрела на меня, 'прислушиваясь' к моим рассуждениям.

  – Хорошо, – пробормотала я. – Мне придется дождаться тебя.

  – Вот и договорились.

  Мы прошли в зал. Я все еще была немного обижена на нее, но то, что случилось дальше, отвлекло меня от этих мыслей. Мы двинулись с ней к кассе, чтобы купить билеты. Я протянула Орланде свой паспорт и деньги, но та как-то странно посмотрела на меня и даже не притронулась к ним. Я была просто ошарашена ее дальнейшими действиями, а точнее, их отсутствием. Она ни слова не сказала кассиру, но через минуту на стол легли два билета на Москву. Вот и все, ни денег, ни документов не понадобилось для того, чтобы получить возможность улететь!

  – Орланда, – прошептала я, – но ведь это нечестно!

  – Что нечестно? – переспросила она.

  – То, что мы не заплатили за билет.

  – Саша, – бесстрастно проговорила она. – Неужели ты думаешь, что я стану играть во все ваши игры? Человек придумал себе целую кучу запретов, сочинил дурацкие законы и ввел нелепые правила. Но самое 'великое' его достижение – деньги. Люди просто помешаны на них, считая, что это – основа всего. Какая глупость. И поэтому ни один Хранитель НИКОГДА не будет ими пользоваться.

  Я прикусила язык. Да, она во всем права, как я могла вообще задавать ей подобные вопросы.

  – Прости, Орланда, я сказала глупость.

  – Ты еще слишком многого не понимаешь.

  – Я исправлюсь, – виновато проговорила я.

  – Надеюсь на это.

  Инцидент был исчерпан, и я пообещала себе в следующий раз думать, прежде чем что-то 'ляпнуть'.

  – У нас еще есть время, – примирительно сказала она. – Пойдем, я угощу тебя кофе.

  Через пять минут мы уже сидели за столиком в кафе, и я задумчиво теребила пальцами ручку маленькой белой чашечки, из которой струился соблазнительный аромат. Я слегка расслабилась, но она вдруг спросила:

  – А почему ты летишь именно к Алексу? Когда мы столкнулись с ним в гостинице, по его мыслям мне стало ясно, что он ненавидит Дэвида. Я не очень поняла причину, но его чувства были более чем очевидны.

  Я почти подпрыгнула на стуле, ее вопрос застал меня врасплох. Значит ли он, что женщина разгадала мой обман? Не знаю, но надо было что-то отвечать. Спокойно! Это всего лишь ее любопытство...

  – Да, он не может простить Дэвиду то, что я выбрала его. Но Алекс все еще любит меня, и он обязательно поможет.

  – Как странно... И не логично.

  – Да, – ответила я. – Любовь и логика – вещи противоположные.

  – Вас, действительно, трудно понять, – Орланда вздохнула, и я поняла, что спасена.

   Потом был самолет. Мы почти не разговаривали во время полета, лишь перед самым приземлением она сказала мне:

  – Чувства окружающих открыты для тебя. Попробуй извлечь из этого пользу, а не только вред.

  Почему она это говорит?

  – Потому что чужие переживания могут стать серьезным испытанием.

  – Ты имеешь в виду Алекса?

  – И его тоже.

  – Я постараюсь.

  Она внимательно посмотрела на меня, и сказала:

  – Мне почему-то страшно оставлять тебя одну.

  – Я справлюсь.

  – Очень хочется верить...

  Москва встретила нас утренней прохладой. Продолжительность длинного перелета скрадывалась сменой часовых поясов, и от этого я совершенно потерялась во времени. Самолет на Стокгольм улетал через час. Орланда, как и обещала, помогла мне получить билет и зарегистрироваться перед рейсом, но дальше я должна была действовать сама. Наступила минута прощания, и мне стало грустно. Рядом с ней все казалось простым, но что будет со мной, когда я останусь одна? Не хотелось даже думать об этом! Орланда, кажется, тоже была не в своей тарелке, я почувствовала в ней неуверенность. Эти два дня странным образом сблизили нас, и она тоже понимала это.

  – Будь осторожна и помни то, о чем мы с тобой договорились.

  – Да, я помню, – без особого энтузиазма ответила я.

  Мой тон насторожил ее еще больше.

  – Саша, не делай глупостей.

  – Конечно.

  К счастью, понятие 'глупости' у каждого из нас было свое, поэтому я легко дала ей такое обещание. Но ее это не очень успокоило.

  – Я скоро найду тебя.

  – Хорошо.

  Наступило время прощания, и мне вдруг показалось, что я теряю близкого мне человека.

  Я в последний раз взмахнула рукой и зашагала навстречу неизвестности.

  – Если будет сложно, позови меня, – крикнула она мне вслед.

  'Обещаю!' – мысленно ответила я, не оборачиваясь, потому что была уверена, Орланды уже нет в аэропорту.

   Самолет медленно вырулил на взлетную полосу. Улетаю. Куда? Что со мной теперь будет? Не знаю, но сейчас не время задавать эти вопросы, теперь мне придется принимать самостоятельные решения, быть может, впервые в жизни.

   В моей голове настойчиво крутились мысли о доме, и я позвонила маме, потому что мне вдруг захотелось сказать ей несколько слов перед отлетом, пока я еще была в зоне досягаемости. И хотя на часах было раннее утро, я не смогла удержаться. Она очень обрадовалась, даже расплакалась. Не смотря на расстояние, которое нас разделяло, я понимала, что она несчастна и очень одинока, хотя изо всех сил старается не показывать этого. Но ей меня не обмануть, тем более теперь. Орланда была права, для меня стали более открытыми чувства людей. Даже не видя человека, я отчетливо ощущала их, и, признаюсь, мне это совсем не доставляло удовольствия.

   Сейчас я постаралась отвлечься от этих раздумий и огляделась. Вокруг люди, все они летят куда-то по своим делам. У каждого своя жизнь, свои мысли и свои переживания. Теперь мне стало ясно, что наши чувства намного более яркие, чем казалось раньше. И чем они сильней, тем отчетливей я понимаю их. Вот девушка задумчиво склонилась над книгой, но она не может читать, потому что слезы капают на страницы. Она несчастна, и значит что-то в ее жизни не так. Я никогда не узнаю, что именно, но невидимый шлейф ее грустных мыслей еще долго останется в этом самолете, и мне даже странно, почему все окружающие не замечают его. Я усмехнулась. 'Давно ли ты сама научилась видеть все это? А уже обвиняешь других в слепоте'. Чуть дальше среди пассажиров я заметила влюбленную пару, и ощущение чужого счастья больно ударило мне в виски. Заныло сердце. Почему все так несправедливо? Мне досталась участь лишь подглядывать чужую радость, хотя я бы лучше отказалась от такого 'подарка' в обмен на то, чтобы просто быть с человеком, которого люблю...

   В этот раз Стокгольм был таким же, как и раньше: суетливым и живым. И хотя на часах – раннее утро, люди вокруг, казалось, не обращали внимания на время суток. Но именно в этой толпе мне стало ясно, что я совершенно одна.

   Как я собираюсь найти Алекса? В прошлый раз он вез меня на такси, и я понятия не имею, где он живет. И чем дальше за спиной оставался самолет, тем сильней нарастала моя тревога. Мне припомнились слова Орланды, когда мы шли с ней по лесу в поисках машины. Она спросила, где Дэвид оставил ее, но я лишь пожала плечами и ответила, что не запомнила дорогу, и что в лесу все тропинки кажутся одинаковыми.

  – Это не так, – серьезно сказала она. – Твоя память хранит каждый образ, увиденный тобой в жизни: предметы, события, лица. Надо только позволить себе вспомнить!

  Сейчас эти слова были для меня, как призыв к действию. К тому же, другого выбора у меня все равно не осталось. Телефон Алекса был недоступен. Конечно, он сменил номер, было бы странно, если бы он этого не сделал. Алекс порвал с прошлым, зачеркнул его навсегда. А что я? Я собираюсь снова напомнить ему о себе. Как это глупо и жестоко, даже по отношению к себе самой, а уж тем более к нему. Но у меня была благая цель – я понимала, что ему грозит большая опасность рядом с камнем, и что во второй раз Дэвид уже не сможет ему помочь. Уверенность в своей правоте придавала мне храбрости, и потому мои ноги уверенно несли меня вперед. Кстати, это описание очень точно подходило к тому состоянию, в котором я сейчас пребывала. Я дала волю своему подсознанию, в надежде, что это поможет мне найти правильную дорогу. Вот на этой станции Алекс буквально вытащил меня из поезда, замешкавшись на остановке... На этой улице я любовалась зданием с колоннами... А вот у того поворота стояла тогда целая вереница такси... Да, Орланда оказалась права насчет неосознанной памяти, впрочем как и всегда.

   Спустя десять минут наше такси уже ехало по утреннему Стокгольму в сторону городских окраин. Я уверенно показывала водителю повороты, один за другим, словно они были с самого начала мне знакомы. Странное чувство, его, кажется, называют 'дежавю'. Когда у тебя появляется смутное ощущение, что все это однажды уже было с тобой, но ты не помнишь точно, где и когда. Может, это и есть память из прошлой жизни? Просто иногда нам приоткрывается завеса забвения, и мы вдруг вспоминаем то, что случилось с ними давным-давно. Сейчас со мной было нечто похожее, с тем лишь отличием, что я сама управляла всем этим. Таксист был молчаливым, а может, это мой не очень блестящий английский отбил у него охоту разговаривать. Как бы то ни было, меня это вполне устраивало. Раннее утро подарило городу свежесть и нежные розоватые оттенки поднимающегося из-за горизонта солнца. Белая ночь не давала ему надолго проститься с землей, и оно, лишь на короткое время окунувшись за ее край, снова приветливо осветило весь мир своими лучами. Я любовалась рассветом, и на миг мне даже удалось забыть, что отныне моя жизнь превратилась в бесконечную пустоту.

   Невыносимо захотелось увидеть Алекса, чтобы просить его остаться друзьями, хотя, конечно, мысль абсолютно безумная. Глупо мечтать о невозможном, мне уже не десять лет, чтобы верить в сказки... Последний поворот, и наше такси въехало на улицу, которую я видела когда-то из окон комнаты для гостей в доме Ван Розенов. Я попросила водителя остановиться вдали от него, чтобы у меня было время подумать. Еще долго я отрешенно смотрела, как автомобиль исчезает вдали. Вот я здесь. Какой сегодня день? Среда. Значит, будничное стокгольмское утро. Для ОБЫЧНЫХ людей. Работа, вечером дом, семья, встречи с друзьями, в их жизни все просто и предсказуемо. В отличие от моей! Но и Алексу досталось кое-что из этого безумия. Его дед всегда хотел, чтобы внук проникся его интересами, и он сделал ему незабываемый 'подарок' – оставил в наследство ту еле заметную нить, которая связывает между собой два непохожих мира, мира людей и Хранителей. Алекс тоже был в игре, и поэтому моя совесть чиста, ведь не я втянула его в эту историю. К сожалению, все было уже давно сделано за нас.

   И я решительно направилась к знакомому дому. Моей уверенности хватило ровно на столько, чтобы нажать кнопку звонка. Внутри раздался мелодичный перелив, и я почувствовала, как еле заметно дрожат мои колени. Мне вспомнился тот день, когда я впервые приехала сюда. Уже тогда я знала, что чужая здесь, и вот теперь все повторилось вновь. А звонок за дверью все продолжал звучать, затихая где-то в глубине коридоров. Послышался легкий щелчок замка, и дверь распахнулась. У меня перехватило дыхание – на пороге стоял Алекс. Не знаю, было бы мне легче увидеть сначала Эрика или Элен? Возможно, но все случилось именно так, как случилось. В его глазах отразилось сначала непонимание, потом удивление. Последовала немая сцена: лицо Алекса побледнело и вытянулось, и я, наверно, выглядела в этот момент ничуть не лучше. Мне захотелось ухватиться за что-нибудь, но поручней на крыльце не было. Я сама не думала, что его появление приведет меня в такое замешательство. С нашей последней встречи так много всего произошло... Мы не виделись с ним с того самого момента, когда я побежала навстречу разводящимся пролетам моста. Господи, что Алекс пережил тогда? А ведь я даже не удосужилась ему позвонить, чтобы сказать, что со мной все в порядке. Мне вдруг стало так стыдно и больно, что захотелось провалиться сквозь землю под его удивленно-тоскливым взглядом. Я буквально физически ощущала, как своими собственными руками нанесла ему удар по незажившей еще ране. Слова прилипли к языку, и я продолжала стоять на пороге, растерянно глядя ему в глаза. Алекс тоже не знал, что сказать, лишь слегка тряхнул головой, словно стараясь прогнать неприятное видение. Это вывело меня из оцепенения.

  – Ты сменил номер... – словно оправдываясь, проговорила я, пожав плечами.

  – Да... – машинально ответил он.

  Мы еще минуту стояли на пороге, наконец, Алекс сделал шаг назад. Наверно, ему стало понятно, что я не исчезну, хотя, думаю, ему бы этого очень хотелось.

  – Заходи, – сказал он и, чуть подумав, добавил. – Ты... одна?

  Его голос дрогнул на этом слове, и я поняла, что видеть меня сейчас, да еще и с Дэвидом, выше его сил.

  – Да, – поспешно ответила я, и заметила, что он облегченно вздохнул.

  Я прекрасно видела, что Алекс в смятении и изо всех сил пытается снова придти в себя, но и мое состояние сейчас не намного отличалось от его. Мы были с ним на равных, никто не сильней, никто не слабей. В нашей с ним войне не было ни победителей, ни проигравших, мы оба страдали, но каждый по-своему. Сейчас, когда я потеряла Дэвида, мне так нужна была его поддержка. 'Эгоистка! Даже в такой момент, ты думаешь только о себе!'

   И я вошла внутрь, перешагнув порог, который когда-то поклялась больше не переступать. Алекс закрыл за мной дверь, и мы оказались в полутьме знакомого коридора. Я прислонилась к стене, не зная, что делать дальше. В доме было тихо, лишь где-то в глубине раздался резкий звук напоминающей о себе микроволновки. Но Алекс не обратил на нее внимания, его мысли были заняты совсем другим.

  – Проходи. Сегодня я тоже один, – наконец, сказал он.

  Его голос был немного неестественным от волнения. Он откашлялся, стараясь вернуть себе уверенность. Я машинально скинула туфли, но так и застыла, не решаясь пройти дальше. В темноте почти не было видно его лица, я лишь чувствовала его присутствие рядом с собой.

  – Проходи, – еще раз проговорил он уже более громко.

  Я сумела заставить себя оторваться от стены и сделала несколько нерешительных шагов к свету. В гостиной все было так же, как и раньше, хотя, почему я удивляюсь? С тех пор прошло совсем мало времени. Это моя жизнь сильно изменилось, а жизнь других ничуть. Хотя, наверно, про Алекса такого не скажешь. Я еще раз взглянула на него, он стал другим: чуть более серьезным, чуть более отстраненным и чужим. 'А чего ты ожидала? Теплого приема и конфет к чаю?!'

  – Извини, что врываюсь в твою жизнь... – несмело начала я и осеклась, увидев, как его лицо еще больше напряглось.

  – Да, – усмехнулся он, – ты умеешь делать сюрпризы.

  Я не нашлась, что ему ответить, а он продолжал:

  – Не думал, что вообще когда-нибудь тебя увижу. И уж, тем более, не на пороге своего дома.

  – Да, прости. Я знаю, что тебе неприятно мое появление...

  Но он перебил меня:

  – Я этого не говорил.

  Слова повисли в пустоте. Тишину снова нарушила надоедливая микроволновка.

  – Пойду, выключу, – Алекс сделал жест рукой в сторону кухни, – до того как ты пришла, я собирался завтракать.

  – Не хочу нарушать твои планы. Я подожду тебя, – поспешно ответила я. – Если, ты конечно, не против?

  Он криво усмехнулся.

  – Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя здесь, пока сам буду завтракать? Я все-таки, гостеприимный хозяин.

  – Нет, я совсем не хотела тебя обидеть, – замялась я. – Просто... не тот случай.

  Он не стал пускаться в полемику и просто сказал:

  – Пойдем. Если ты пришла мне что-то сказать, то там самое подходящее место для этого.

  Вполне справедливо, и я не стала спорить. Проходя мимо лестницы, я бросила на нее взгляд. Мне сразу вспомнился тот вечер, когда Алекс поцеловал меня здесь, стараясь воскресить потерянные чувства. Он хотел услышать от меня слова, что все еще можно вернуть, но я так и не смогла их ему сказать. Алекс перехватил мой взгляд, и мне сделалось не по себе. Он быстро отвернулся, видно, мы поняли друг друга без слов. Микроволновка зазвенела в очередной раз, заставив нас обоих вздрогнуть.

  – Глава 9. Алекс -

   'Я должна забрать у него камень и уйти. Зачем продолжать эту пытку?' – напомнила я себе, но мне никак не удавалось найти подходящие слова, чтобы начать. Алекс молча достал из микроволновки тарелку с завтраком и разделил порцию на двоих. Я машинально отодвинула стул и села напротив него. Мы застыли, глядя друг на друга, и каждый не решался первым нарушить эту тягостную тишину. Я пришла в его дом, а значит, мне и начинать, но на языке вертелась только одна фраза:

  – Алекс, я так виновата перед тобой...

  С той последней нашей встречи она ни на час не покидала меня. Именно эти слова Дэвид смог увидеть в моей памяти, потому что они были со мной всегда, и теперь я с некоторым облегчением произнесла их. От этого у меня на душе стало чуть-чуть спокойней...

  – Я даже не позвонила тебе...

  Александр с силой сжал вилку в руке, слегка согнув ее. Эти воспоминания были для него болезненными.

  – Да, ты не представляешь, что я пережил. Я думал, что ты разбилась. Пролеты поднялись, и я ничего не мог видеть и слышать. Ты не представляешь, как это ужасно! Понимать, что НИЧЕГО не можешь сделать! Этот мост встал, как стена между нами! Зачем же так жестоко?! Разве я заслужил это?

  На его лице отразилась такая тоска, что я не смогла стерпеть его взгляда. Боль Александра нахлынула на меня, как ледяная волна, и я не могла от нее никуда деться. Я понимала его как никто другой, потому что сейчас мы были с ним в одинаковой ситуации, мы оба потеряли того, кого любим. Понимает ли он это? Наверно, нет, он думает, что я счастлива.

  – В ту ночь ты рассказывала мне, что время можно остановить, – он грустно усмехнулся. – Я пережил это на себе. Мне показалось, что за тот час, пока я искал какую-нибудь лодку, чтобы перебраться на другой берег, я прожил сотню лет. Каждая минута растянулась до бесконечности. Саша, я больше не хочу этого! Зачем ты снова появилась?!

  Последнюю фразу он сказал с таким выражением, что я в очередной раз усомнилась в верности своего решения. Но мысль о камне снова напомнила мне о том, что по-другому нельзя.

  – Алекс, тебе грозит опасность. Все может повториться.

  – Что? – грустно ответил он. – То, чего я больше всего боюсь, уже никогда не повториться.

  Мое сердце сжалось. Он, конечно, говорил обо мне.

  – У тебя остался еще один камень.

  Алекс удивленно поднял на меня глаза.

  – Камень? Еще один?

  – Да, я думаю, что он у тебя. Твой дед разделил между нами эту свою последнюю ценность. Он думал, что так будет надежнее.

  – Но почему ты так думаешь? Я никогда не видел его в своем доме.

  – Он в тех посылках, которые ты так и не вскрыл...

  Алекс, казалось, был потрясен. Но постепенно удивление сменилось грустью.

  – Так вот почему ты пришла, – Алекс откинулся назад на спинку стула. – Ему нужен этот камень. Да? И ты пришла за ним, чтобы отдать ему?

  Александр еще больше расстроился.

  – Нет, Алекс, – я опустила глаза. – Все совсем не так. Дэвид... ушел.

  Александр непонимающе заморгал. Эта новость оказалась для него неожиданной.

  – Что это значит?

  Мне не хотелось сейчас говорить об этом, слишком больно. Тон Алекса сразу изменился, наверно, моя новость сильно повлияла на его настроение. Значит ли это, что я снова обнадежила его? 'Не надо', – сказала я самой себе и вслух произнесла:

  – Алекс, он отдал свою свободу в обмен на мою!

  Я почувствовала, что глаза наполняются слезами, и я ничего не могла с этим поделать. Вся моя фальшивая уверенность вдруг куда-то делась, и мне так захотелось передать кому-то часть своего горя. Алексу? Да, потому что он был для меня совсем не чужим человеком. Нас многое связывало, как бы жестоко с нами не обошлись обстоятельства.

   Я сидела в его кухне, и слезы градом катились по моим щекам, беззвучно и неотвратимо. Алекс заколебался.

  – Саша, мне кажется, мы оба пострадали. Ну почему все так произошло?...

  Это был вопрос, на который не могло найтись ответа. Слезы застилали мне глаза, но даже сквозь них я видела, что Алекс готов наступить на горло своей обиде и разделить со мной мои переживания. Его рука непроизвольно потянулась к моей, но он сдержал себя, боясь, что может все только усложнить. Этот его порыв еще больше заставил меня осознать свою вину по отношению к нему. И еще то, что я ВИДЕЛА его чувства! Они были для меня почти материальны. Любовь и отчаяние, надежда и недоверие – все смешалось в нем, разрывая его на две половины.

  – Алекс, мы можем помочь друг другу. Это камень принесет тебе только неприятности. Ты должен избавиться от него.

  – А как же ты? – он внимательно смотрел на меня. – Ведь тогда ты окажешься под ударом?

  Я поняла, что с тех пор, как мы с ним виделись в последний раз, что-то произошло с ним. Тогда все мои рассказы были для него лишь разговором ни о чем. Теперь, он верил мне. Каждому моему слову! Что же произошло? Я не удержалась и задала ему этот вопрос.

  – Я много думал о том, что с нами случилось. Стал читать записи деда. Я многое понял, – его лицо сделалось серьезным. – Похоже, он знал то же самое, о чем ты пыталась мне сказать. Наш мир не такой, как мы его представляем. Мой дед заставил меня засомневаться в том, что раньше казалось однозначным. И теперь я уверен, что все это – правда...

  Алекс грустно рассмеялся.

  – Я не знаю, был ли мой дед сумасшедшим. Но теперь, похоже, и я заразился его безумием.

  – Это не безумие, Алекс. К сожалению.

  Мне так захотелось поделиться с ним всеми своими переживаниями, что я не смогла себя остановить. Я рассказала ему о том, что произошло со мной в хижине во время грозы, о собственных возможностях, которые открылись во мне недавно, об Орланде и о Саре. Единственное, о чем я умолчала, так это о моей любви к Дэвиду и о моей готовности навсегда уехать с ним. И еще о нашей поездке на Алтай. Никогда-никогда я не скажу ему об этом – Алекс не заслуживает такой жестокости! Александр слушал внимательно, ни разу не прервав меня.

  – Спасибо тебе, – прошептала я.

  – За что? – удивился он.

  – Ты не вызвал санитаров.

  Его лицо осветила улыбка, и от нее мне стало теплей. Даже мама не смогла до конца поверить мне, и сейчас я ничуть не жалела, что все рассказала ему.

   За то время, пока мы с ним разговаривали, завтрак давно остыл. Алекс задумчиво разглядывал испорченную им вилку, потом встал и выбросил ее в мусорное ведро. Так же молча, он забрал мою тарелку и снова включил микроволновку.

  – Надо поесть. Ты, наверно, тоже не завтракала.

  – Я приехала сюда сразу из аэропорта.

  Тут мой взгляд упал на часы, висящие на стене кухни. Стрелки показывали почти девять часов.

  – Алекс! Я отрываю тебя от дел!

  – Нет, – отмахнулся он, – я работал в воскресенье, поэтому сегодня у меня выходной.

  Алекс думал сейчас о чем-то совершенно другом.

  – И ты, правда, можешь видеть мои чувства?

  – Нет, – соврала я, – мне многому еще надо учиться...

  Алекс расслабился, а я не смогла сдержать улыбки. Как мне это знакомо, когда-то я сама задала Дэвиду этот вопрос, и вот, оказывается, для других он тоже очень важен. Не думала, что и парни могут бояться обнажать свои чувства!

   Наш завтрак затянулся. Мы долго говорили с Александром обо всем, что только приходило в голову. Осторожно подбирали темы и слова, будто знакомились с ним заново. Иногда мне даже казалось, что теперь мы – совсем другие люди, и наши отношения должны складываться по-другому. Не знаю как, но по-другому. Мы старательно обходили в разговоре тему Дэвида, не произнося его имя вслух. Для нас обоих оно было напоминанием о том, что нам так не хотелось сейчас снова переживать.

  – Где твои родители? – спросила я, наконец, вспомнив об их отсутствии.

  – Отец в командировке в Норвегии, а мама поехала с ним за компанию. Они вернутся через пару дней, поэтому ты можешь остаться.

  – Нет! – поспешно ответила я.

  Такая мысль даже не приходила мне в голову. Мало того, что я приехала сюда без спроса, так еще и оставаться погостить! К тому же в сложившихся обстоятельствах, это было бы просто чудовищной глупостью. Я видела, что Алекса разрывали два чувства: желание оставить меня здесь и страх пред тем, к чему это может привести. Он понимал, что чем больше я нахожусь в его доме, тем труднее ему будет со мной проститься.