Текст книги "Ночь полной луны (СИ)"
Автор книги: Наталья Галкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
– Ты же просила меня не комментировать их?
– Иногда можно.
– Ты придумываешь правила, чтобы их потом нарушать, – его голос был насмешлив.
– И все же? – настаивала я.
– Ну, ты пытаешься принять свое новое 'я'. Мне довелось пережить нечто похожее. В первой своей жизни я умер в 20 лет. Так что, я был в том же возрасте, что и ты сейчас, когда осознал, что не такой как все.
– Знаешь, это все-таки здорово, когда тебя понимают без слов.
– Иногда ты так не думаешь, – хмыкнул Дэвид.
– Да, действительно, – я вынуждена была согласиться.
– А ты видишь, что я чувствую? – Дэвид немного отодвинулся и внимательно посмотрел на меня. Я смутилась.
– Не знаю...
– А ты попробуй. Ты тоже можешь это. Теперь я в тебе нисколько не сомневаюсь.
– И что я должна делать? Поднести руку к твоей голове и при этом зажмуриться? – я ощущала себя маленькой девочкой, которая пытается играть в фокусника. От этого мне было неловко.
– Нет, – Дэвид покачал головой, едва сдерживая улыбку. Мои слова его позабавили, – это только в кино волшебники делают кучу ненужных движений. На самом деле, можно обойтись без этого. Просто посмотри мне в глаза и открой свой разум, и тогда ты сможешь 'увидеть'. Не зря говорят, что глаза – зеркало души, в них можно увидеть очень многое. Наши чувства не абстрактны, они намного реальнее, чем тебе кажется. Самые яркие из них даже оставляют 'следы'. Например, можно зайти в пустую комнату и понять, что совсем недавно здесь произошло что-то существенное. Кто-то впервые признался в любви или, наоборот, порвал отношения навсегда. Это похоже на круги на воде: камень уже утонул, а они еще остались.
– Как все непонятно...
– Ну же, Саша, попробуй, – настаивал Дэвид, – мне любопытно узнать, что у тебя получиться.
Мне было не по себе, но я подчинилась его просьбе и посмотрела ему в глаза. Они всегда притягивали меня, как магнит, но сейчас я постаралась не поддаваться этому влечению.
'Как я пойму, что вижу его чувства? Дэвид сказал, надо открыть свой разум, но как это сделать?!' Потянулись секунды. У меня появилось странное ощущение, что я теряю чувство реальности, все, что было сейчас вокруг меня, слилось в единое пестрое пятно. Остались только его глаза: огромные и глубокие. Что я пытаюсь в них найти? Они, словно неизведанная страна, которую невозможно ни понять, ни объяснить. Долгие годы одиночества и скитаний по земле, от страны к стране, от континента к континенту, от жизни к жизни. Вокруг люди: тысячи лиц, холодных и безразличных, и надежда в сердце, словно едва тлеющая лучина в темноте, надежда, что однажды сбудутся слова старой цыганки, и жизнь, наконец, обретет смысл...
Боже! Я начала осознавать, что вижу его чувства. Или нет, я читаю их в его памяти!
Я постаралась вернуться в действительность, наконец, мне удалось сфокусировать свой взгляд на Дэвиде. На его лице было непонятное выражение, он был удивлен или, скорей, потрясен!
– Кажется, я перестаралась... – испуганно прошептала я.
Дэвид ничего не ответил, лишь через минуту он снова смог говорить.
– Это очень странное ощущение, – сказал он задумчиво.
– Извини, Дэвид, я не хотела влезать так глубоко, – мне было стыдно, что все так получилось.
– Нет, Саша, ты не поняла, – он замялся. – Я совсем не против этого. Помнишь, я говорил, что был бы просто счастлив показать тебе свои чувства и воспоминания.
Он замолчал, машинально теребя локон моих волос, потом продолжил.
– Но в тот момент, когда твой разум был открытым, я тоже заглянул к тебе в память. Я мог этого не делать, но не сумел остановить себя. Прости! Я знаю, как для тебя важна твоя независимость!.. Но я просто не удержался.
Я почувствовала, что меня охватила паника.
– Что ты там увидел?!!
– Не так уж и много. Тебя слишком испугал весь этот процесс, и ты быстро прервала его. Но я видел главное. Ты сильная, но, в то же время, такая ранимая... В твоем сердце сомнения и страхи, и все это по моей вине! Теперь я понимаю, почему тебе так сложно иногда держать себя в руках. Ты пытаешься доверять моим словам, но все эти чужие воспоминания горят в твоей памяти, словно раскаленные железные прутья. Я думал, что сегодня утром ты разочаровалась во мне, когда я не сумел тебя защитить, а ты, оказывается, переживала совсем из-за другого... Что мне сделать, чтобы ты поверила мне?!
Я не знала, что ему ответить. Мои чувства не поддавались логике или объяснениям, невозможно было просто взять и вычеркнуть все из своей памяти. Но я не собиралась заставлять Дэвида доказывать что-то, ведь его любовь не требовала доказательств, просто, мне нужно время.
– Дэвид, не торопи меня...
– Хорошо, но я хочу, чтобы ты ничего не скрывала от меня. Если у тебя есть сомнения, лучше расскажи о них, и вместе мы сможем с ними справиться.
– Но разве у тебя не бывает такого?
Я точно знала, что Дэвид видел Алекса в моих воспоминаниях. Чувство вины перед ним не покидало меня ни на час, и значит, он не мог не заметить этого.
– Ты спросила об Алексе?
– Да.
– Ты просто вбила себе в голову, будто что-то ему осталась должна, – он произнес эти слова без особого выражения, но я поняла, что этот факт Дэвида все же волнует.
– Я его очень глубоко ранила, и не могу себе простить.
– Не надо, Саша. Ты пытается разделить свое большое сердце на всех. Заботишься о других в тот момент, когда тебе самой нужна помощь. Так тебя надолго не хватит... Я хочу, чтобы ты была только моей.
– Ты эгоист, – улыбнулась я.
– Да, я не спорю, – серьезно ответил он.
Мне захотелось переменить тему, чтобы разрушить тот холодок, возникший между нами после неприятного разговора.
– Но я все-таки смогла это сделать!
– Да, ты способная ученица.
– Правда, я очень испугалась, когда поняла, что на самом деле случилось.
– Что в этом страшного? – Дэвид, казалось, был даже горд за меня.
– Но ведь у меня совсем нет опыта. Я могла причинить тебе вред!
– Ты не способна на это, – ласково проговорил Дэвид, – даже если ты и захочешь, у тебя не получиться.
– Но я всегда чувствовала себя плохо, когда кто-то пытался заглянуть в мою память.
– Дело в том, что Сара и Арес делали это очень бесцеремонно. Для них время имело главное значение, и они совершенно не заботились о последствиях. Наша память похожа на песок, который медленно заносит все, что однажды было туда брошено. И потому, она раскрывает свои тайны медленно, слой за слоем. Мы с тобой смогли увидеть лишь то, что находится на поверхности, те воспоминания, которые для нас самые яркие и значимые. И я увидел там себя...
Дэвид улыбнулся, и в его глазах я заметила благодарность и нежность. Пока я слушала его, во мне боролись два чувства: с одной стороны мне было неприятно, что Дэвид смог увидеть то, что мне хотелось от него скрыть, с другой я ощущала, что, открывая память друг другу, мы становимся с ним еще ближе. Эта возможность была очень заманчива, но, с другой стороны, я боялась найти в его воспоминаниях то, чего совсем не хочу знать. И в будущем я буду осторожней.
Больше мы не стали проводить никаких экспериментов. Одного раза на сегодня было достаточно, к тому же, часы показывали, что уже глубокая ночь, и мои глаза закрывались сами собой. Я положила голову на плечо Дэвида и не заметила, как уснула...
Меня разбудило яркое солнце, светившее мне прямо в лицо. Я открыла глаза и поняла, что наш самолет накренился в повороте, и от этого солнечные лучи проникли в салон. Мы снижались, и значит, полет подходил к концу. Под нами Алтай, и Питер остался где-то совсем далеко, в другом часовом поясе. Дэвид уже давно проснулся и, как только я зашевелилась, проговорил:
– Доброе утро.
Я подняла на него глаза, он улыбался. Спросонья хлопая ресницами, я пробормотала.
– Привет... Мы подлетаем? Почему ты меня не разбудил?
– Мне не хотелось. Все-таки это была наша первая ночь вместе, – пошутил он.
– Да уж, – смутилась я, делая вид, что приглаживаю растрепавшиеся волосы.
– Хочешь, я попрошу стюардессу принести бутерброд?
В животе было пусто, вчера за весь день мы только слегка перекусили в аэропорту перед отправлением.
– Да, было бы неплохо... а это возможно?
– Нет ничего невозможного.
Через полчаса самолет приземлился в Барнауле. Вот, я снова оказалась здесь – моя жизнь сделала еще один виток, но теперь все было по-другому, однако воспоминания тут же поймали меня в свои сети. Когда-то мы улетали отсюда с Алексом. Я уже тогда понимала, что Дэвид оставил неизгладимый след в моей жизни, и вот сейчас я была с ним, и мое сердце пело от необъяснимого восторга. Дэвид тоже был рад, мне казалось, что здесь он чувствует себя дома...
Мы уже пару часов ехали мимо бескрайних просторов степей. В прошлый раз я почти не видела всей этой красоты, было совсем не до нее. Но сейчас этот край вызывал у меня восхищение.
– Ты любишь эти места, Дэвид? – спросила я у него.
– Наверно, да. Я прожил здесь не одну жизнь, правда, не подряд.
– Но как ты здесь оказался?
– Я тут родился, – ответил он, – несколько жизней назад. В одной из деревень на границе тех гор, где ты меня нашла.
– Подумать только, ты был русским.
– А почему тебя это удивляет? – он пожал плечами. – За свою долгую жизнь я сменил много национальностей.
– Но люди, живущие здесь, имеют особый выговор. Почему у тебя его нет?
– Потому что в этой жизни я провел несколько лет в Москве. Я там учился некоторое время.
– 'Пока не понял, что больше ничего меня не интересует', – я слово в слово повторила то, что он мне говорил раньше.
– У тебя хорошая память, – похвалил он.
– Стараюсь, – отшутилась я.
Конечно, я помнила все, что касалось его: каждое слово, сказанное им, каждый его жест и каждый взгляд.
– Но как ты смог там жить? Ты же избегаешь людей, а Москва – самый суетливый и шумный город.
– Было трудно, но мне приходится иногда мириться с этим. Тем более я там пробыл всего-то чуть больше полугода. Не думай, что я совсем уж безнадежный отшельник-одиночка.
– У меня была такая мысль, – я состроила ему рожицу.
– Ты ошибаешься, – он с напускной сердитостью сдвинул брови. – Я могу жить среди людей, просто, я быстро от них устаю.
– А как же я? – мне захотелось поддеть его. – Иногда я бываю очень нудной.
Он с упреком посмотрел на меня.
– Ты – часть меня, – сказал он серьезно. – А это совсем другое.
Я улыбнулась и отвернулась в окно. Трава, высотой в пояс, колыхалась на ветру, словно зеленое бескрайнее море, захотелось броситься в него с головой и утонуть в его изумрудной глубине. В открытое окно врывался теплый, наполненный запахами цветов, ветер. Мне, жительнице 'каменных джунглей' все это буйство природы было в новинку, наверно, поэтому я ощущала легкое головокружение от обилия свежего воздуха. Мы ехали по старой дороге, жидкий слой асфальта напоминал о том, что это все-таки трасса районного значения, но наш автомобиль уверенно вез нас вперед.
Теперь я поняла, почему Дэвид выбрал именно такой. Еще из аэропорта он позвонил кому-то с таксофона и попросил его пригнать. Из разговора я поняла, что Дэвид всегда оставлял машину на хранение, когда уезжал. Долго ждать не пришлось: вскоре приехал человек. Не скрою, я была сильно удивлена, когда увидела машину, на которой нам предстояло путешествовать дальше. Я даже не смогла сдержать улыбки, передо мной был зверь неизвестной породы: немного неказистый, слегка смешной, но в целом – симпатичный. Трудно сказать, какая марка была взята за основу, но теперь это был джип несколько странноватой конфигурации с широкими колесами и крепким корпусом. Все это придавало ему задиристый и даже слегка агрессивный вид. Надо сказать, он не блистал новизной: долгая борьба с российскими дорогами оставила на нем свой след. Дэвид заметил мою усмешку и, сделав приглашающий жест, проговорил:
– Мой степной мустанг. Прошу любить и жаловать. Он не такой изящный, как прошлый 'конь', однако, у него есть масса преимуществ. Во-первых, он никогда не опрокинется, а во-вторых, проедет по любому бездорожью.
– Надеюсь, мы подружимся.
– Несомненно.
– Странно, – рассмеялась я, заглядывая внутрь через окно. – Здесь есть задние сиденья для пассажиров. Неужели, ты изменил своим принципам?
– Тебе нравится надо мной смеяться? – Дэвид криво усмехнулся.
– Немного.
– Лучше, садись, – и он распахнул передо мной дверь.
Автомобиль был высоким, и мне пришлось приложить усилие, чтобы взобраться в него с первого раза. Хорошо, что Дэвид вовремя поддержал меня. Внутри 'конь' был такой же, как и снаружи: крепкий и безо всяких излишеств, настоящий мужской автомобиль. Нет, я вовсе не была разочарована, просто Дэвид в очередной раз удивил меня. Теперь я поняла, что для него, действительно, не важно, сколько стоит та или иная вещь, и как она выглядит. Он не пытался никому пустить пыль в глаза и выбирал то, что действительно было ему нужно в данный момент, независимо от его цены и пафоса. Удивительный человек.
И вот мы ехали по дороге, которая уводила нас все дальше от цивилизации, но мне это нравилось. Здесь среди этой дикой красоты медленно таяли мои страхи. Дэвид был за рулем, ему нравилось водить машину, тут он был в своей стихии, и мне было спокойно с ним, я знала, что он никогда не допустит ошибки.
Однажды нам повстречался какой-то лихач. Он нервно сигналил, требуя уступить дорогу и прижаться вправо. Я думала, Дэвида возмутит такое хамство, но он даже не отреагировал, спокойно продолжая рулить, хотя и не уступил. Я улыбнулась.
– Мужчи-и-ны, – многозначительно протянула я. – Им всегда надо быть круче, чем другие. Почему в тебе этого нет?
Дэвид пожал плечами.
– Ты пытаешься сравнить меня с обычными людьми, но я давно перерос все те игры, в которые они играют. В их крови бродят гормоны, они стремятся к лидерству, желая выделиться, преуспеть в жизни. Это дает им ощущение превосходства над себе подобными. Я же давно понял, что все это глупость, которую мы сами себе придумали, чтобы придать своей жизни смысл. Мужчины гонятся за эфемерными победами, и лишь в конце жизни понимают, что все это никому не было нужно. Но тогда уже слишком поздно, чтобы что-то изменить. Я тоже пережил все это когда-то. Боюсь, я ничем не отличаюсь от них, просто у меня было больше времени, чтобы осознать. И теперь мне смешно смотреть на всю эту суету, и именно поэтому я не испытываю к людям интереса. Ты это уже слышала.
Я задумалась над его словами. Действительно, как ему сложно среди нас, и как много мне еще предстоит понять в этой жизни. А у меня так мало времени!
По обеим сторонам проносились луга, рощи, озера, деревушки, и снова луга, и я была счастлива среди всего этого. Мы ехали весь день, останавливаясь несколько раз, чтобы отдохнуть и перекусить. Дэвид делал это, скорее, для меня, видно было, что его раздражала еда в придорожных закусочных, которая, по правде сказать, была ужасной. Однако деваться нам было некуда.
– Вот подожди, когда мы приедем, я приготовлю тебе настоящий ужин. И ты больше никогда не согласишься обедать в подобных забегаловках.
Меня рассмешил его хвастливый тон.
– Посмотрим, – я с притворной недоверчивостью нахмурила брови.
– Зря ты не веришь. Давай поспорим, что ты будешь умолять меня о добавке!
– Ой, ли?
– Ну, так что, спор?
– Согласна. А на что?
– На один закат.
Я удивленно уставилась на него.
– Как это?
– Ты что, не знаешь? – улыбаясь, спросил Дэвид.
Теперь наступила его очередь надо мной подшучивать.
– В вашем высокоразвитом, цивилизованном мире разучились спорить на закат? Видно, что-то человечество теряет с годами. Ну, так что, согласна?
– Я даже не знаю, на что именно соглашаюсь...
– Не осторожничай, – подтрунивал Дэвид. – Я и не думал, что ты испугаешься.
Его глаза смеялись. Ну, просто мальчишка!
– Я вовсе не осторожничаю, – отмахнулась я.
– Тогда соглашайся.
– Ну, хорошо, я согласна.
Я сказала это с таким обреченным видом, что Дэвид расхохотался.
– На самом деле, тут нет ничего непристойного... Если тебя это смущает?
– А что в твоем понимании непристойность? – я перешла в наступление.
– Не спрашивай меня об этом. Тебе не понравиться ответ.
Дэвид был в восторге. Эта ситуация его сильно забавляла в отличие от меня, ведь я понимала, насколько бессмысленно тягаться с ним в словесной перепалке. Он, бесспорно, был сильней меня в этом вопросе, как, впрочем, и в любом другом.
– Хорошо, лучше мне не знать, – я решила покончить с этим щекотливым разговором.
Дэвид, улыбаясь, только покачал головой, видно, моя быстрая капитуляция слегка его разочаровала, но я не собиралась обсуждать эту непростую тему.
Мы продолжали ехать вперед. Разговор тек своей чередой, то замолкая, то снова разгораясь, но мысль о закате не выходила у меня из головы. Сколько все-таки загадок в этом человеке! Каждый день, проведенный с ним, открывал мне какие-то новые его стороны и грани, о которых я не подозревала до сих пор. Да, я была счастлива с ним, и мне совсем не хотелось вспоминать о том, что именно нас сюда привело!
– Глава 6. Алтай -
Все-таки горы – самое потрясающее творение природы. Ничто на свете не может сравниться с их величавой красотой. Высокие до облаков или низкие, едва заметные среди ландшафта, поросшие лесом или устремленные в небо своими скалистыми уступами – все они были для меня одинаково прекрасны. Я любила горы, пусть мне не часто приходилось там бывать, но это нисколько не мешало восторгаться ими. Вот почему я ощутила странное чувство, когда впервые попала сюда в прошлый раз. И даже те неприятные обстоятельства, которые привели меня в эти места, не смогли уменьшить ощущения восторга и преклонения перед этим горным краем. Даже вернувшись в Питер, я не забыла то место с водопадом, которое однажды показал мне Дэвид. Он назвал его своим сокровищем, теперь оно было нашим общим, и от этой мысли у меня было очень тепло на сердце.
И вот сейчас горы возвышались перед нами. В предвечернем свете клонившегося к горизонту солнца они были просто прекрасны. Янтарные блики скользили по их вершинам, золотом разливаясь по верхушкам деревьев и каменистым склонам. Вечер на Алтае был совсем не таким, как в Питере, он был ласковым и по-домашнему нежным. Земля, вобрав в себя за весь день щедрое солнечное тепло, медленно отдавала его, наполняя воздух густым и терпким ароматом луговых цветом, и от этого в сердце разливался покой и безмятежность. Как бы мне хотелось остаться в этом вечере навсегда!
Теперь я понимала, как много потеряла в своей жизни. Прожив девятнадцать лет в огромном городе, мне не разу не довелось испытать настолько потрясающего ощущения от общения с настоящей природой. И, конечно, присутствие Дэвида во много раз усиливало это чувство безграничного счастья. Он умел изменять мир вокруг меня, рядом с ним даже обычные вещи казались мне какими-то новыми и незнакомыми. Я повернулась к Дэвиду, он, заметив мой взгляд, тоже улыбнулся в ответ.
– Тебе здесь нравиться, – утвердительно сказал он.
Я кивнула.
– Мне приятно, что ты разделяешь мою любовь, – сказал он.
– Да, – хмыкнула я, – во всех отношениях.
Дэвид рассмеялся.
– Ты умеешь играть словами.
– У меня хороший учитель... А если серьезно, тут действительно здорово! Казалось бы, что такого особенного: степи вокруг, горы впереди и солнце над головой... Но мне кажется, что я никогда этого не забуду.
– А ты не замечала, – Дэвид усмехнулся, – что иногда самые прекрасные воспоминания мы получаем от мимолетного прикосновения? Можно на минуту заскочить в незнакомый городок, который покорит тебя на всю жизнь. Или вдохнуть запах травы на случайной остановке, и он будет сопровождать тебя еще многие годы. Такого не бывает, если мы специально настраиваем себя на впечатления. Никогда не понимал туристов, они ходят, раскрыв рты, щелкают фотоаппаратами, а в итоге остаются лишь бесцветные снимки. Надо наслаждаться каждой прожитой минутой, ведь именно она может оказаться самой счастливой.
– Ты – поэт, – улыбнулась я.
– Твои глаза настраивают меня на романтический лад.
– Что такого в моих глазах? – я сделала вид, что не понимаю.
– Солнце.
Потом мы долго молчали, каждый о своем. Время летело незаметно, и вскоре асфальт остался позади, и Дэвид съехал на проселочную дорогу. Вечерело, и тени стали длиннее, в последний раз солнце подарило нам свои золотые блики, и мы въехали в лес. Как и в прошлый раз, мне показалось, что меня с головой накрыл своими волнами огромный, темный океан. Но теперь я была с Дэвидом, и он больше не казался мне таким уж зловещим, поэтому я смогла разглядеть его молчаливую красоту. Косыми лучами между высоких стволов пробивалось солнце, освещая лесной сумрак оранжевым светом, и огромные деревья благодарно застыли в тишине, наслаждаясь этим прощальным солнечным поцелуем. Мы проезжали ручьи, автомобиль Дэвида без труда преодолевал любое препятствие. Я вспомнила, как мы тряслись здесь на телеге, и мне стало не по себе. Было неприятно думать об этом, отчаяние и страх – вот, что хранил в себе лес. Дэвид сразу заметил мое настроение.
– Дай ему второй шанс, – сказал он.
Я поняла, о чем он говорил. Дэвид любил этот лесной край, и он хотел, чтобы и я перестала испытывать страх перед ним.
– В прошлый раз ты была с ним, теперь ты со мной. И все будет по-другому.
Я обернулась на Дэвида. Он смотрел прямо перед собой, но я заметила на его лице легкую тень презрения. Он все-таки ревнует, значит, тогда я не ошиблась. Вот так открытие! И я не смогла сдержать улыбку.
– Надеюсь, теперь волков не будет.
– Это уж точно! – он покачал головой. – Кстати, тебе не снились медведи в детстве? А то здесь живет пара-тройка...
– Нет! – в ужасе воскликнула я. – Этого еще не хватало!
– Да нет, Саша. Они не такие уж и опасные. Просто не надо им мешать. И вообще, никогда не показывай животным свой страх, они это хорошо чувствуют.
– И ты что же, жил здесь с ними бок о бок?
– Ну да, – рассмеялся он, – просто я их не трогаю, а они меня. Мы заключили с диким лесом мирный договор.
– Жаль, что я в прошлый раз об этом не знала...
– Ты была для него чужой.
– А сейчас?
– Сейчас ты со мной. К тому же, они никогда не нападают на человека, а уж тем более, летом.
– Да, я помню. Ты что-то говорил про страх, который мы привезли тогда с собой.
– Не вы, а он.
Он имел в виду Алекса. Я все-таки решила задать один интересующий меня вопрос.
– Дэвид, почему ты на него злишься?
– Ты слишком много сделала для него, а он ничем тебя не отблагодарил...
– Зря ты так говоришь, – я все-таки позволила себе защитить Алекса. – Он тоже многое сделал для меня.
– Что именно?! То, что признался в обмане, который сам же и совершил? Очень благородно. И вообще... если ты была ему нужна, он не должен был отступаться.
– Но ведь это я сделала выбор.
– Нет! Если бы мне пришлось оказаться на его месте, я бы сотворил невозможное, но никогда тебя не отпустил!
Я не ответила, мне не хотелось смотреть на все с этой стороны. Я не могла представить Дэвида на его месте. Это было просто невозможно! Наш разговор зашел в тупик, и я не знала, как из него выбраться.
Дорога шла все время вверх и скоро стала похожа на еле заметную тропу. Мы въехали на небольшую поляну, и Дэвид остановился.
– Все. Дальше – только пешком.
Он, не отрываясь, смотрел на меня, в то время как одной рукой дернул ручной тормоз, другой вынул ключ из замка зажигания. Что значил его взгляд? Кажется, все, что было сказано сейчас, его немного расстроило.
– Дэвид, я люблю тебя...
– Я знаю. Но ты почему-то продолжаешь винить себя в чем-то. Это не правильно.
В этот момент я пожалела, что вчера неосторожно приоткрыла ему свои воспоминания. Все-таки, лучше не делать этого, как выяснилось, ни к чему хорошему такие эксперименты не приводят, только доставляют неприятности. Так же, как и тогда с Сарой. Ее имя окончательно разрушило ощущение счастья, которое было у меня еще десять минут назад. Из открытого окна пахнуло ночной прохладой, и я непроизвольно поежилась. Неприятные мысли заставили меня замешкаться, и Дэвид успел обойти машину, открыв мне дверь. Я, опасливо держась за боковую стойку, спрыгнула на землю, но Дэвид не сделал шаг назад, и поэтому я натолкнулась прямо на него, едва удержав равновесие, но он вовремя поймал меня, прижав к себе. Дэвид уже успел выключить фары, и вокруг было темно. Его лицо тонуло в сумерках, но мне не надо было его видеть, чтобы разгадать выражение его глаз. Я замерла в ожидании поцелуя, но Дэвид не торопился, все больше разжигая во мне желание.
– Я чувствую себя глупым мальчишкой, – прошептал он, наконец. – Кажется, я ревную.
– Это плохо? – прошептала я в ответ.
– Не знаю... Я хочу, чтобы ты была только моей...
– Так оно и есть...
– Но твоя совесть меня просто убивает.
– Это совсем не важно...
Мне стало трудно дышать. Я уже почти не слышала, о чем он мне говорит, я чувствовала запах его кожи и тепло его губ рядом с собой.
– Пойми, это действительно, не важно, – еще раз повторила я.
– Саша, это я должен быть мудрым, а не ты.
– Любовь делает нас уязвимыми, и это не зависит от возраста...
– Но я был уверен, что у меня больше опыта.
– Ты ошибся...
Я почувствовала, что он приподнял меня над землей, и снова усадил на сиденье, с которого я с таким трудом спустилась минуту назад. Его движения были порывистыми, и я поняла, что он потерял контроль над собой.
– Саша... – голос Дэвида стал хриплым.
Он поднялся на подножку, и его темный силуэт закрыл весь проем двери. Мое тело стало мягким и податливым, и мне показалось, что ночь вокруг нас разлетелась на тысячи осколков. Его губы в темноте натолкнулись на мои, и Дэвид с жадностью припал к ним. Его руки дрожали, а тело было напряжено, словно взведенный курок.
– Что я делаю? Я даже не спросил тебя... – его слова донеслись до меня откуда-то издалека.
О чем он говорит? Зачем спрашивать, если и так все понятно! Адреналин в моей крови зашкаливал, и от этого мне было тяжело дышать. Мне хотелось крикнуть: 'Не останавливайся!', но вдруг холодным душем на меня обрушились сомнения. 'А что я умею? Разве могу я что-то предложить ему взамен? Мне всего лишь девятнадцать лет! А у него за спиной целая вечность. Что я знаю о жизни и, тем более, о любви?! Мне вдруг стало страшно от своей неопытности.
– Я не уверена... – вырвалось у меня.
Дэвид сразу замер, словно между нами выросла стена.
– Я слишком спешу... Прости...
– Да, – выдохнула я.
Темнота вокруг нас стала моим спасением, и я была рада, что он не может сейчас увидеть моего лица. 'Трусиха!' – отругала я саму себя, но мое сердце билось, словно набат, заглушая все звуки вокруг.
– Если ты скажешь 'нет', то я не стану настаивать. Я умею ждать, для меня это очень важно. Ты должна САМА меня попросить!
Я осознала, что лежу поперек передних сидений, и Дэвид одним коленом опирается на пассажирское кресло, нависая надо мной. Его губы совсем рядом: я чувствую его прерывистое дыхание на своем лице. Сейчас во мне боролись два чувства: страх перед неизвестностью и желание прижать его к себе и никогда больше не отпускать. Но Дэвид решил все за меня, он резким движением спрыгнул с подножки автомобиля, снова оказавшись на земле, и потянул меня за руку, помогая подняться. Мое лицо пылало, но ночь скрадывала все краски, сохранив в тайне мое волнение. Хотя, Дэвид, наверно, все равно все понял, но я была даже рада. Не хотелось, чтобы он думал, будто я его боюсь.
Я совсем растерялась от обилия чувств, нахлынувших на меня, но Дэвид сумел вернуть меня на землю в обоих смыслах этого слова. Когда я ощутила почву под ногами, мне стало лучше, Дэвид тоже заставил себя успокоиться.
– Пойдем, – как ни в чем не бывало, сказал он. – Ужин ждет нас.
Я молча подчинилась, найти слова для ответа в этот момент я просто не смогла. Из багажника Дэвид достал огромные пакеты с продуктами.
– Откуда все это? – спросила я, пытаясь отвлечься от своих мыслей.
'Наверно, тот человек позаботился о нас' – пронеслось у меня в голове.
– Я подготовился заранее, – подтвердил он мое предположение.
В его голосе я не услышала ни тени того волнения, которое заметила несколько минут назад. Дэвид виртуозно владел своими эмоциями, и я в очередной раз позавидовала его таланту.
– Послушай, какая ночь, – сказал он, взяв меня за руку. – Именно поэтому я люблю это место.
Тишина заполняла все вокруг, даже ветер, казалось, замер, запутавшись в вершинах деревьев, чтобы не нарушать этого совершенства. Мне совсем не было страшно, Дэвид уверенно вел меня вперед, и я полностью отдалась его власти. Он был здесь хозяином, и мне было спокойно шагать рядом с ним, и постепенно мне даже удалось снова привести свои мысли в порядок.
Вскоре я заметила знакомый пейзаж. Да, это была хижина, засыпанная обвалившимися сверху камнями. Деревья отступили, и последние отблески скрывшегося за горизонтом солнца осветили эту грустную картину. Дэвид не обратил на нее никакого внимания и стал подниматься по ступенькам, вырезанным в скале.
– Мы идем в пещеру? – спросила я, хотя ответ был очевиден.
– Ты догадлива, – поддел меня Дэвид. – Или ты думаешь, что у меня есть еще парочка тайных катакомб в этих горах?
– От тебя всего можно ожидать, – ответила я.
– Нет, я не настолько сумасшедший, – он усмехнулся и добавил. – Иди, лучше, вперед.
Подниматься стало сложнее, и Дэвиду было не удобно тащить меня за собой.
Я хорошо помнила этот путь, дважды я проделала его: один раз вверх, потом вниз. И между этими двумя событиями произошло то, что изменило в итоге всю мою жизнь, потому что именно та ночь в пещере стала поворотным моментом во всей нашей истории. Алекс однажды сказал: 'Мне вообще кажется, что я что-то проспал'. Именно так оно и было.
Когда мы поднялись наверх, окончательно стемнело. Успели вовремя, еще полчаса, и пройти по еле заметным ступенькам было бы просто нереально. Наверху прохлада чувствовалась сильней, чем в лесу, и мы поспешили укрыться от нее в пещере. Здесь все осталось таким же, как я помнила: пряный запах душистой травы и огромное количество картин на стенах, которые так и притягивали к себе взгляд. Пока Дэвид раскладывал привезенные с собой вещи и продукты по местам, у меня появилось время разглядеть их внимательнее. Теперь, когда я больше узнала об этом человеке, я смогла до конца понять их смысл и назначение. Десятки мест, которые он мог назвать своей родиной, как это непонятно обычному человеку, и как просто для Дэвида. Здесь вся его история, его жизнь... Мне захотелось прикоснуться к ней, и я провела рукой по старинному полотну, висевшему передо мной. И я почувствовала, как она ожила: засуетились люди на узкой грязной улочке, и на меня вдруг обрушился шум города. В нос ударил нестерпимый запах плесени, и меня тут же захлестнула странная тоска от окружающей серой и однообразной жизни. Я испуганно вскрикнула и отдернула руку от картины. Что это было?!! Я обернулась к Дэвиду, тот неподвижно смотрел на меня, он сразу понял, что произошло.
