Текст книги "Ночь полной луны (СИ)"

Автор книги: Наталья Галкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

  – Это чувства, которые испытывал художник, когда писал полотно. Помнишь, я говорил тебе про следы, теперь ты сама их увидела. Мастер вкладывает в свои картины душу, поэтому они хранят в себе его мысли и ощущения даже спустя века.

  Дэвид присел на колени у камина и разжег огонь. По стенам заметались тени и оранжевые блики от костра, и от этого в комнате сразу стало очень уютно.

  – Как странно, – задумчиво проговорила я. – Но раньше со мной такого не случалось.

  – Просто ты не знала, что умеешь это. К сожалению, мы сами настраиваем себя на слепоту, считая, что на большее просто не способны. Нужно верить в себя, и тогда ты, действительно, многое сможешь.

  Я подошла к камину и опустилась на пол рядом с Дэвидом, машинально протянув ладони к теплу.

  – А что я смогу?

  – Все! Открой свои чувства. Научись видеть и слышать, и ты поймешь, как много в мире вещей, которых ты раньше не замечала.

  Дэвид взял мои руки в свои ладони, его пальцы были горячей, чем тепло от пламени костра.

  – Ты научишь меня? – спросила я.

  – Да, – ответил он. – Вот, смотри. Ты видишь огонь, но вглядись в него повнимательней, и тебе откроется вся жизнь каждого дерева, чьи ветки горят сейчас перед тобой. Вот шелестят листья на их вершинах, вот холодный ветер гнет их к земле...

  – Так значит, у деревьев тоже есть чувства? А мы так жестоко сжигаем их в огне!

  – Это сухие ветви, которые сами упали с деревьев, они уже мертвы. Но именно поэтому я стараюсь не рубить на дрова живые стволы, только засохшие. Потому что я люблю этот лес, я понимаю его, а он меня. Между прочим, аборигены многих стран до сих пор просят прощения у животных, когда убивают их. По-моему, прекрасная традиция, а мы еще называем их дикарями.

  Он криво усмехнулся, увидев мое недоумение.

  – Но знаешь, Саша, если начинать задумываться над всем этим, можно сойти с ума. Человек уничтожает так много живого, чтобы сделать комфортным свое существование! Но можем ли мы отказаться от благ цивилизации, чтобы сохранить им жизнь? Вот в чем вопрос.

  Дэвид хитро улыбался, глядя на меня.

  – Да, ты прав, – я с трудом пыталась уложить в голове то, что сейчас услышала. – Это сложный вопрос.

  – Ладно, – Дэвид хлопнул себя по коленям, отмахиваясь от своих мыслей, и резко встал на ноги, – я обещал тебе ужин, надо держать свое слово. Кстати, не забудь про наш спор.

  – Да, но закат уже прошел, – обрадовалась я в надежде, что он передумает.

  – Ничего, будет другой, – оптимистично отозвался он.

  Я только вздохнула, 'отмазаться' не удалось. Но кстати, я еще не проиграла, хотя надежды на это было мало.

  Потом Дэвид занялся приготовлением ужина. Он запретил мне принимать в этом участие, объяснив, что я буду только мешать. Я, конечно, возмутилась, но он остался не преклонен.

  – Женщины ничего в этом не понимают, – бурчал он, разделывая мясо и добавляя в него какие-то лишь ему одному известные специи и маринады.

  В камине он соорудил очаг из камней, специально подготовленных для такого случая.

  – Извини, сегодня я не буду сильно увлекаться, а то наш ужин плавно перетечет в завтрак. В этот раз мы обойдемся облегченным меню.

  – Да уж, пожалуйста, не больше пяти блюд, – сострила я.

  Он только отмахнулся от меня:

  – Грубиянка.

  Время летело быстро, и вскоре по комнате стали распространяться такие ароматы, что мой желудок просто скрутился в трубочку, напоминая, как сильно я проголодалась.

  – М-м-м, замечательно, – приговаривал Дэвид, кладя себе в рот очередной кусочек шкварчащего на огне мяса.

  Я просто захлебнулась слюной.

  – Дэвид, я тоже хочу попробовать...– жалобно скулила я.

  Но он только улыбался и отрицательно качал головой.

  – Еще не готово, не порть себе аппетит.

  – Я скоро умру от голода.

  – Не правда. Человек может прожить без еды несколько недель.

  – Ты садист.

  – Нет, долгое ожидание только придает остроту ощущениям.

  – Хватит философствовать! – я потянулась к нанизанному на вилку кусочку, но Дэвид опередил меня, ловко положив его себе в рот.

  Я издала отчаянный стон.

  – Ну, хорошо, – Дэвид сделал вид, что сжалился надо мной, – иди, порежь салат.

  Я ожидала совсем не этого. Какое коварство! Но Дэвид пояснил совершенно серьезно.

  – Во-первых, это отвлечет тебя, а во-вторых, сэкономит время.

  – А как же твои принципы?

  – Черт с ними, иначе ты сведешь меня с ума! – Дэвид рассмеялся, жестом указывая на стол в глубине комнаты, на котором были разложены овощи.

  Я, наигранно вздохнув, поплелась туда.

  Наконец, все было закончено. Дэвид сам сервировал стол, неизвестно откуда он достал старый подсвечник с огарком парафиновой свечи.

  – Все, что смог найти, – извиняющимся тоном сказал он.

  Я не удержалась и рассмеялась:

  – Романтично.

  – Я же должен тебя чем-то удивлять.

  – У тебя это и без свечей хорошо получается.

  – Ну, если тебе все равно... – он поднял подсвечник, намереваясь выбросить его подальше, но я поспешно остановила его.

  – Нет, пусть останется.

  Одним словом, подготовка шла полным ходом. Все, что было сейчас на столе, выглядело просто превосходно, Дэвид, конечно, был потрясающим поваром, с самого начала я в этом нисколько не сомневалась. Все мое неверие было только на словах. Дэвид достал из коробки два огромных винных фужера и поставил их на стол.

  – Это бесподобное вино, я выбирал его сам в лучшем погребе Италии. Оно ждет тебя уже много лет.

  – Сказочник.

  – Ничего подобного. Это правда. Я знал, что ты однажды придешь ко мне.

  Он улыбался, а я с сомнением покачала головой. Дэвид разлил вино в фужеры, оно было ярко алое и отливало золотом в трепещущем свете свечи.

  – Многовато для меня одной, – проговорила я, глядя, как играет пламя на поверхности бокала.

  – Тебе совсем не обязательно пить все, – пояснил Дэвид, – но ты должна хотя бы пригубить его, чтобы почувствовать аромат. Ты никогда не оценишь вкус еды, если не дополнишь его соответствующим вкусом настоящего вина.

  – Как сложно.

  – Ничего сложного, – он пожал плечами и поднес бокал к губам.

  Я последовала его примеру и сделала один глоток, и мне показалось, что я с головой окунулась в лето. Аромат был действительно восхитительный, а вкус немного терпкий, но это лишь придавало вину особую прелесть. Я с новой силой ощутила голод, и мне пришлось сдерживать себя, чтобы не наброситься на еду.

  Все было очень вкусно, никогда в жизни я не ужинала с таким аппетитом. Дэвид был прав, не давая мне ни кусочка, это и правда только усилило вкус блюд. Немного утолив голод, я спросила:

  – А что значит, спорить на закат?

  Дэвид подался немного ко мне и, подперев подбородок кулаком, насмешливо улыбнулся.

  – Я понимаю твой вопрос, как желание вернуть долг. Значит, ужин тебе понравился?

  – Ну, – я кокетливо подняла глаза к потолку, – я еще не решила. Но никогда не повредит подготовиться.

  – Это уж точно. Тем более что у тебя нет шансов выиграть этот спор.

  – Ты очень самоуверен.

  – Да, я знаю свои достоинства.

  – Ты имеешь в виду самоуверенность или талант повара.

  – И то, и другое.

  – Ну, так что я должна буду делать с этим закатом?

  – Так ты сдаешься?

  – Да, – вздохнула я.

  Дэвид рассмеялся.

  – Я так и знал. Хорошая еда – путь к сердцу не только мужчин. Женщины тоже не могут устоять перед этим.

  – Не томи, – я сердито постучала вилкой по столу.

  – Ну, хорошо, – он откинулся на спинку стула. – Эта традиция южно-американских индейцев. Однажды мне выпало родиться одним из них. Это было очень давно, но ту жизнь я вспоминаю с особой теплотой. Индейцы – очень необычный народ, и они сильно изменили мое представление о мире. Я мог бы часами говорить об этом, но боюсь тебя утомить. Все, что их окружало, имело для них глубокий смысл, особенно солнце. Они посвящали ему песни, поклонялись восходу, благодарили за каждый новый день. Оно всегда было той осью, вокруг которой вращался их мир, и у молодых людей была традиция: чтобы поразить своего избранника, они дарили ему закат. Идея заключалось в том, что двое уединялись в горах, на каком-нибудь живописном склоне, откуда можно было наблюдать заходящее солнце. Они провожали его вместе, и тот, кто решил сделать этот подарок, говорил о своих чувствах избраннице или избраннику. И если чувства были сильными, то закат горел ярко и долго, если же нет, то солнце скрывалось в облака, прячась от лживых слов.

  – Но ведь это не честно. Вдруг день окажется пасмурным или дождливым. Как можно полагаться на погоду в таком серьезном вопросе?!

  – Но ведь иногда случается чудо, – Дэвид продолжал насмешливо смотреть на меня, поигрывая вилкой, – я много раз видел, как в последний момент перед самым закатом солнце вдруг разрывало тучи у горизонта. И закат пылал так, как не бывает даже в самый яркий и теплый день! Если ты помнишь, так случилось и в тот вечер, когда я показывал тебе водопад. После бури.

  Я помнила.

  – Но ты не говорил мне о своих чувствах.

  – Разве? – Дэвид приподнял одну бровь. – Просто ты не смогла меня услышать...

  Мы застыли, глядя друг другу в глаза. Наконец, я не выдержала и опустила взгляд, да, я многого не понимала тогда.

  – Я тебя не виню, – Дэвид нежно взял меня за руку, словно извиняясь за свои резкие слова, – все было именно так, как должно было быть.

  Он решил вернуться к основной теме.

  – Вот какую традицию я перенял от тех индейцев. Не знаю, существует ли еще тот народ. Может, и нет. Испанцы разрушили весь их мир, они убили многих моих соплеменников, и я тоже погиб тогда. С тех пор я ненавижу их, и когда однажды меня угораздило родиться наследником испанского престола, я был только рад, что меня быстро отравили. По-моему, я тебе это уже рассказывал.

  Я кивнула, улыбаясь.

  – Когда я слышу твои истории, мне кажется, что я читаю роман.

  – Боюсь, это был бы очень жестокий роман. О многом я тебе не говорю, чтобы сберечь твои нервные клетки.

  – Спасибо, – съязвила я, – ты очень заботлив.

  – Когда ты 'разглядишь' все картины в этой комнате, тебе многое станет ясно.

  – Лучше отложу это на потом, – я передернула плечами, вспомнив тоскливое чувство безысходности, которое хлынуло на меня с холста.

  – Тот художник был беден, и он умирал от какой-то болезни, именно поэтому его работа пропитана грустью. Я взял у него эту картину, чтобы он смог купить себе еды.

  Он задумчиво постукивал пальцев по бокалу, но меня мучил совсем другой вопрос.

  – И часто ты дарил закаты?

  – Ни разу.

  – Почему? – недоверчиво спросила я.

  – Потому что это очень серьезный поступок. Для него у меня не было повода.

  Глаза Дэвида блестели в полутьме комнаты, ему всегда нравилось, когда я поднимала подобную тему. Как можно шутить с этим? Тем более после того, как выяснилось, что он и сам мог испытывать такие же чувства! Но Дэвид продолжал улыбаться. Нет, он не тот, кто будет заваливать меня объяснениями, оправдываться и пытаться что-то доказать. Вот он сидит и просто смеется над моими слабостями, и это выглядит намного убедительнее любых слов. За это я его и люблю! Дэвид поднял бокал.

  – За закат.

  Мне ничего не оставалось, как поддержать его тост.

  – За завтрашний закат.

  – Мне нравиться, что ты не откладываешь дела в долгий ящик, – хмыкнул он.

  – Жизнь коротка...

  Дэвид сделал глоток и отставил бокал в сторону. Я повторила то же самое. 'Хватит' – подумала я про себя. Мне редко приходилось пить спиртные напитки, поэтому я не знала, как повлияет на меня это вино. Я слегка нервничала. Что будет дальше? Ужин закончился, и я должна решить, как вести себя с Дэвидом. Сейчас мною управляли все те же страхи, что и там, в машине. Я такая неумелая и неопытная! Мне было невыносимо признаться ему в этом. Но Дэвид сказал, что умеет ждать, и я была уверенна, что он выполнит свое обещание. Этот факт меня немного успокоил... Нет, уж лучше бы он сам взял все в свои руки!.. 'Глупая! Ты сама не знаешь, чего хочешь!!!' Я отвлеклась от своих мыслей и взглянула на Дэвида. Его лицо освещало лишь слабое пламя догорающей свечи, но я заметила, что он всеми силами пытается сдержать улыбку. Боже мой, он же все видит!!! Я онемела от этой ужасной мысли. Все мои чувства для него, как на ладони. Что он думает обо мне?!! Я, сама не знаю зачем, задула свечу, мне захотелось скрыться от его пытливых глаз. Можно подумать, это поможет! Комната погрузилась в темноту, лишь в камине тлели догорающие угли.

  – Я уже говорил тебе, что ожидание только придает остроту ощущениям.

  В его голосе явно звучала улыбка.

  – Почему ты это сказал? – с напором отозвалась я.

  – Просто так... Тебе же понравился ужин.

  Но я точно знала, что он имел в виду совсем не это. Я запаниковала, мне стало стыдно за свою нерешительность, за свою неуверенность и за свою... но Дэвид не дал мне запутаться в собственных мыслях. Он встал из-за стола и, взяв меня за руку, потянул за собой.

  – Пойдем, я покажу тебе ночь. И не сомневайся ни в чем. Я буду ждать столько, сколько надо.

  Он говорил все это, не глядя на меня, и я была рада, потому что сейчас на моем лице было замученное и растерянное выражение. Дэвид буквально вытащил меня наружу, и прохладный воздух дохнул мне в лицо, охладив разгоряченные щеки.

   Стояла звенящая тишина. Вокруг ночь, и над головой огромное, все в звездах, небо. Я застыла, глядя на эту красоту. Нет, в городе такого никогда не увидишь, к тому же в Питере летом не бывает настолько темных ночей. Здесь же темнота окутывала нас со всех сторон, казалось, до нее можно дотронуться рукой, ощутить пальцами ее бархатную глубину. Небо сливалось с землей, и лишь звезды светили, как ориентиры, не давая перепутать, где находится верх, а где – низ. Дэвид вел меня вперед, я знала, что где-то там за поворотом находится водопад, и вскоре услышала его неясный гул. Да, вот и он. Я помнила водопад в свете дня, но сейчас он был еще прекрасней. Из-за горизонта появился краешек луны, ее свет серебряными бликами отразился от струящейся воды, и мне показалось, что водопад светится изнутри. Волшебная ночь! Я смотрела на все это, раскрыв рот, совершенно позабыв о своих недавних страхах. Дэвид, увидев выражение моего лица, рассмеялся.

  – Ты похожа на сельскую школьницу, которую впервые вывезли в столицу.

  – Так оно и есть, только наоборот, – отозвалась я.

  И мы еще долго сидели на краю водопада, слушая тишину, и я не заметила, как уснула на его коленях под звук падающей с огромной высоты воды.

   В ту ночь мне снились сны. В перерывах между ними я почувствовала, как Дэвид поднял меня и перенес в пещеру, аккуратно уложив на софу, стоящую у камина. Я слышала, как он разжег огонь, и приятное тепло разлилось по моему замерзшему телу. Очень хотелось, чтобы Дэвид согрел меня своими руками, но он держал слово. Как жаль... И я снова провалилась в дрему. Сны хороводом кружились в моей голове, сменяя один другой: разрозненные обрывки былых воспоминаний... Но потом я увидела Дэвида. Это был очень страшный сон, я видела его измученное лицо, на котором отпечаталось отчаяние, и он уходил от меня все дальше и дальше, пока не скрылся в тумане. Я тянула к нему руки, звала по имени, но это не помогло. Он ушел, и мне показалось, что оборвалась последняя нить, связывающая меня с ним...

   Все мои ощущения были настолько реальны, что я скорчилась от нестерпимой боли, обхватив себя руками. Я проснулась, тяжело дыша, и почувствовала, как по моим щекам катятся слезы. Дэвид был рядом, пытаясь успокоить меня, но я не сразу поняла, что он со мной.

  – Дэвид... Дэвид...– шептала я его имя.

  – Саша, я с тобой, – он целовал мои щеки, и в его голосе слышалась тревога. – Ты стонала во сне. Что случилось?

  – Дэвид, мне страшно... – я захлебнулась в слезах, – мне снилось, что ты ушел...

  – Глупенькая, – тихо засмеялся он, – я никогда не уйду. Обещаю.

  – Дэвид, я люблю тебя...

  – Я тоже люблю тебя...

  Мои руки потянулись к нему, и я, что было сил, прижалась к его груди, ища спасения от своих страхов. Он был без рубашки, и я ощутила тепло его тела. Меня словно обожгло. Я несмело коснулась губами его кожи, и почувствовала, как дрожь пробежала по его рукам.

  – Саша...– выдохнул он, – я не смогу себя сдержать...

  В ответ я еще раз дотронулась губами до его обнаженной груди, и мои руки сомкнулись у него за спиной. 'Я не могу его терять! – эти слова стучали в моих висках. – Все что угодно, но только не это!!!'. Дэвид одним движением приподнял меня над полом и откинул на софу, оказавшись сверху. На секунду он замер, и я услышала в темноте его хриплый голос:

  – Ты уверена?

  – Да...

  И потом комната поплыла и растворилась, оставив нас один на один с тем огнем, в котором мы оба сгорали. Пламя, трепещущее в камине, выплеснулось наружу и закружило нас в своем безумном вихре. Оно был повсюду: в его руках, и в моих глазах, в наших мыслях и чувствах, которые переплетались и сталкивались, рассыпаясь в миллионах сверкающих искр.

   Куда подевались все мои сомнения? И как вообще я могла в чем-то сомневаться?! Теперь я точно была в этом уверена, и потому почувствовала свободу. Свободу от всех предрассудков и ненужных страхов... Лишь под утро я уснула, и страшные сны больше не тревожили меня в ту ночь...

  – Глава 7. Одиночество -

   Когда я открыла глаза, к комнате все еще было темно, но сквозь щели в занавеске у входа пробивалось солнце. Где-то вдалеке щебетали птицы, радуясь новому дню, и мне тоже захотелось забраться на самую высокую ветку и петь. Я улыбнулась, представив себе эту картину...

   Дэвид был рядом, я чувствовала его дыхание на своей шее, и это было самое прекрасное ощущение, которое я когда-либо испытывала. Моя голова лежала у него на груди, и я слышала каждый удар его сердца, оно билось спокойно и ровно. Теперь мы были с ним единым целым, и Дэвид стал МОИМ. Я не удержалась и чуть слышно рассмеялась.

  – Что смешного? – сразу же ответил он.

  Значит, не спит. Я подняла голову и повернулась к нему, он лежал, закинув одну руку за голову, вторую же я чувствовала на своей спине. Дэвид улыбался, он выглядел так, как будто уже давно проснулся.

  – Ты не спишь? – спросила я.

  – Да, я не смог уснуть.

  – Совсем?! – удивилась я. – И что же ты делал?

  – Ну, я вспоминал свою жизнь, – он усмехнулся, – а, принимая во внимание ее продолжительность, мне было, чем заняться...

  – Представляю себе. И о чем же ты думал?..

  – О том, что я никогда не чувствовал себя таким счастливым... Как глупый, пятнадцатилетний мальчишка... Странное ощущение. И давно забытое.

  Я снова засмеялась, мне было приятно слышать такие слова. В его случае, их можно было назвать комплиментом.

  – Я должна тебе закат, – вспомнила я проигранный спор.

  – Если хочешь, я прощу твой долг. Теперь это уже не важно.

  – Бессовестный! – возмутилась я. – Так это был всего лишь предлог, чтобы потом провести со мной ночь?!

  – Ну, обычно у индейцев все этим и заканчивалось, – он невинно захлопал глазами. – Разве я тебе не сказал?

  – Нет!

  – Ну да ладно, ведь ты решила обойтись без прелюдий. Очень смело!

  – Дэвид! – я шутливо замахнулась на него.

  Но он поймал мою руку и, перевернув на спину, склонился надо мной. Его лицо стало серьезным, и мое сердце заколотилось с новой силой.

  – В моей жизни не было женщины, лучше тебя. Поверь мне, я не преувеличиваю. И я хочу, чтобы ты всегда это знала, что бы ни случилось дальше...

  – Дэвид, почему ты так говоришь? – мне стало не по себе.

  Словно холодный ветерок пронесся по комнате, отняв у меня ощущение покоя. Но его губы не дали мне больше ничего сказать, и мой неожиданный страх растворился в его поцелуе. Голова закружилась, мои пальцы гладили его лицо и волосы, но что-то было в Дэвиде не так, еле заметное и неуловимое, то, что он хотел от меня скрыть. Его тело было напряжено, но мне показалось, что не я была тому причиной.

  – Дэвид, что с тобой? – я усилием воли оторвалась от его губ и заглянула в глаза.

  В них я увидела выражение безысходности, и мне стало страшно. Он промолчал, и это еще больше усилило во мне тревогу.

  – Саша, не забывай то, что я тебе сейчас сказал...

  – Не забуду, – ответила я, но это меня совсем не успокоило. – Что случилось? Ты изменился.

  – Предчувствие...

  – Мой сон напугал тебя?

  – Не только...

  Я обняла его обеими руками.

  – Дэвид, я...

  Но он не дал мне договорить.

  – Господи, Саша, я не смогу без тебя жить! – и он с силой сжал мое лицо в ладонях. – Я просто не смогу!!!

  – Дэвид, не пугай меня. Что случилось?!!

  – Лес изменился. Я снова чувствую вокруг страх... И вижу в голове ужасные картины...

  Дэвид резко поднялся и встал на ноги, ища одежду.

  – Какие картины?!

  Он стал лихорадочно одеваться. Подняв с пола мои джинсы и водолазку, он поспешно бросил их мне.

  – Саша, вставай, надо уходить.

  Паника овладела мной. Никогда я не видела Дэвида таким, и я понимала, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Я двигалась, словно во сне, почти в бессознательном состоянии я опустила ноги на пол и ощупью нашла свою одежду. Дэвид оглянулся на меня и застыл на мгновение посреди комнаты. Я с трудом осознавала, что на мне ничего нет. Дэвид одним прыжком преодолел расстояние между нами и обнял меня, словно стараясь защитить от того, о чем знал лишь он один.

  – Саша, – прошептал он, целуя мои плечи, – это несправедливо... Ты здесь не причем... Все должно быть совсем не так... Ну, почему именно ты?!!

  Он бормотал эти бессвязные, на мой взгляд, слова, и от них мне становилось еще хуже. Я почти перестала двигаться и практически повисла на его руках. Наконец, Дэвид, словно очнувшись, хорошенько встряхнул меня и повторил:

  – Надо уходить.

  Его резкое движение помогло мне собраться с мыслями. Я постаралась быстрей натянуть на себя одежду, но руки предательски тряслись, и от этого моя нога никак не хотела попадать в штанину. Наконец, я была готова, и Дэвид схватил меня за руку. Он развернулся к выходу, собираясь увлечь меня за собой, но вдруг застыл, и я с ходу натолкнулась на него. Он медленно обернулся, и мороз пробежал по моей коже, когда я увидела выражение его лица.

  – Уже поздно...

  Он с тоской посмотрел на меня и добавил:

  – Все было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.

  Я вся похолодела, его слова прозвучали, как приговор. И вдруг он начал быстро говорить, словно боясь чего-то не успеть.

  – Саша, я многому не научил тебя, но ты многое сможешь... Ты должна знать главное: не верь словам, верь своему сердцу. Однажды я уже говорил тебе это, и теперь говорю еще раз! Ты поняла меня?

  – Да, – машинально ответила я.

  – Научись ВИДЕТЬ. Открой свои глаза и свои чувства. Тебе все это дано, только надо захотеть! Ты поняла меня?

  – Да, – еще раз пролепетала я. – Дэвид, что случилось?

  – То, чего я всегда боялся... Они пришли за тобой...

  – За мной? Кто? Что им нужно? – тысяча вопросов хороводом закружилось в моей голове.

  Но Дэвид не дал мне их произнести. Он отпустил мою руку и жестом остановил меня.

  – Оставайся здесь.

  И он исчез за грубой кожаной занавесью, которая загораживала вход в пещеру. Не успев моргнуть, я осталась одна. Комната без Дэвида сразу же показалась мне пустой, хотелось броситься за ним, но мои ватные ноги даже не двинулись с места. Всем телом овладела болезненная слабость. 'Что случилось? – спрашивала я себя и не находила ответа. Не знаю, сколько прошло времени, но, наконец, я нашла в себе силы, чтобы оторвать ноги от пола и бросилась к выходу. В лицо мне ударил яркий солнечный свет, однако сегодня он показался мне враждебным и неприятным. Когда глаза привыкли к солнцу, я остановилась как вкопанная, увидев перед собой ужасную картину.

   На тропинке, ведущей к водопаду, стояла Сара. Она была вся в черном, словно тень из ночного кошмара. На ее лице отразилось злобное торжество, и губы раздвинулись в страшном, почти зверином оскале. Но еще хуже было то, что я увидела прямо перед собой. Дэвид стоял на коленях, прямо на камнях, обхватив голову руками. Ему было очень больно: я видела, как напряглась его спина, и дрожали руки.

  – Не надо, Сара! – прохрипел он. – Зачем она Отступнику? Я просто отдам камень, и ты отпустишь нас!

  – Нет, Дэвид, у него совсем другие планы на нее.

  – Нет, я не хочу этого видеть! – воскликнул Дэвид, еще сильней сжимая голову обеими руками. – Зачем ты показываешь мне все это?!

  – Чтобы ты понял, что все очень серьезно! Ты знаешь, что не сможешь ее защитить. Твоих сил не хватит, чтобы тягаться с ним. У тебя нет выбора, Дэвид. Она обречена... Ты не сумеешь спрятать ее, потому что он найдет ее везде!

  – Но причем здесь она?

  – Отступник не может позволить, чтобы кто-то бередил его раны.

  Дэвид с надеждой поднял голову:

  – Ему не надо нас бояться. Мы исчезнем и никогда больше не попадемся ему на глаза! Я не хочу участвовать в его войне.

  – Нет, Дэвид, это не обсуждается! – Сара сделала еще один шаг вперед.

  – Но почему? Я не понимаю...

  – А тебе и не надо ничего понимать! – зло закричала Сара, еще ближе подойдя к нему. – Ты думал, что можешь так легко отшвырнуть меня, как надоедливую собаку? Ты думал, что я не смогу тебе отомстить? Ты ошибался, Дэвид! И вы теперь в моей власти. Ты будешь ползать у меня в ногах! Умолять оставить ей жизнь! И ты знаешь, что я попрошу взамен!

  Дэвид затих, еще больше сгорбившись от этих ее слов.

  – Я так и думал, что дело только во мне, – прошептал он. – Так отпусти ее!

  Но Сара в ответ только сжала кулаки, и новый приступ боли обрушился на Дэвида.

  – Что ты делаешь?! – крикнула я и бросилась на колени рядом с ним.

  Дрожащими руками я подняла его лицо, и мое сердце оборвалось. Тени пролегли у него под глазами, словно он не спал много дней, и глубокая кривая складка прорезала его лоб.

  – А вот и она! – язвительно воскликнула Сара. – Главная героиня сегодняшней драмы. Как приятно, что и ты пришла поучаствовать.

  Но я не обращала на нее внимания, потому что не могла оторваться от Дэвида. То, что предстало моему взгляду, было по-настоящему страшно. Я увидела слезы в его глазах – глазах человека, который не боится ничего и никого в этом мире, который проходил много раз через смерть и видел то, от чего любой из нас сошел бы с ума! Что такого она показала ему? Он, казалось, не замечал ничего вокруг, даже меня. Мне так хотелось защитить Дэвида от нее, но это было не в моих силах.

  – Дэвид, ты слышал слова Отступника? – ядовито прошипела Сара.

  – Да, – с трудом выдавил он.

  – У тебя только один выход. И ты знаешь мои условия! – голос Сары стал ледяным.

  – Да, – обреченно отозвался он.

  – И ты согласишься на это, – в ее тоне не было вопроса. Она знала ответ наверняка.

  – Да... – еле слышно проговорил Дэвид. – Ты – чудовище! Однажды я убью тебя!

  – Ты не посмеешь, – процедила она сквозь зубы. – Моя долгая и счастливая жизнь теперь залог ее свободы. Выбирай!

  Дэвид ничего не ответил, но она и не ждала, что он что-то скажет. Сара заранее все продумала. Я с трудом понимала, что здесь произошло, но я знала главное: они только что заключили какую-то очень страшную сделку! Я медленно подняла на нее глаза, Сара стояла, победно сложив руки на груди. Словно в ответ на мой немой вопрос, она проговорила:

  – Отступник подарил мне его. Как вещь ко дню рождения. Его жизнь в обмен на твою! И Дэвид пойдет со мной, потому что у него нет другого выхода. Я знала, что он сделает это ради тебя, – она презрительно скривила губы. – Подумай только, какая жертва! Разве ты стоишь этого?

  – Стерва! – бросила я ей в лицо. – Он никогда не будет твоим!

  – Посмотрим, – прорычала она. – Я бы с удовольствием столкнула тебя в водопад, но боюсь, что и он бросится за тобой. У него осталась последняя жизнь, и это связывает мне руки! Жаль!

  Я не отрываясь, смотрела ей в глаза, мне нужно была знать, что случилось. И я узнаю, чего бы мне это ни стоило! Как и в прошлый раз, я увидела, как Сара вздрогнула, почувствовав меня в своей памяти, но на этот раз я не остановлюсь! Сейчас все получилось быстрей и проще, чем раньше, и чужие видения замелькали в моей голове. И я поняла, что это был за страх, о котором говорил сегодня Дэвид – это был страх за меня. Он заранее знал, что случиться сегодня, и что Сара потребует от него, она 'разговаривала' с ним в тот момент, когда он сказал мне о страшных картинах в своей голове. Теперь я тоже увидела их, и у меня подкосились ноги. Это были чудовищные образы, нарисованные больным воображением Сары. В них была я, один на один с бесконечной жестокостью Отступника. И Дэвид рядом... Я вспомнила его слова: 'Свою боль я бы перетерпел, твою – не смогу'. Я всегда была его слабым местом, и вот такой момент наступил.

   Я заметила, как перекосилось лицо Сары. Конечно, она увидела сегодняшнюю ночь! Но мне не было жаль ее, она вполне заслужила такую пытку! Я хотела, чтобы это воспоминание осталось с ней навсегда, на всю ее бесконечную жизнь. Кажется, она поняла мои мысли, и от этого ее глаза налились кровью. Пока длилась наша с ней молчаливая дуэль, Дэвид получил возможность двигаться. Он, покачиваясь, поднялся на ноги и встал между нами, заслонив меня от Сары.

  – Хватит! – холодно проговорил он, глядя на нее. – Наша сделка в силе, но мне надо забрать камень.

  – Я пойду с тобой, – ответила она, приходя в себя после того, что я ей показала.

  – Нет, – отрезал Дэвид. – Она пойдет со мной.

  Сара хотела возразить, но он не дал ей сказать ни слова.

  – Иначе я расторгаю сделку. Не забывай, водопад рядом. Я могу и прыгнуть...

  – Ты не сделаешь этого, – зло ответила она, но в ее голосе прозвучало сомнение.

  – Сделаю. Мне нечего терять.

  Он даже не стал дожидаться ее ответа, просто повернулся ко мне и, взяв меня за плечи, практически втолкнул в черный проем пещеры. После дневного света, здесь было темно, как в могиле. Это оказалось именно то сравнение, которое было нужно. Я находилась в шоке от всего того, что произошло, мой ум отказывался верить.

  – Дэвид, ведь все это неправда? – задыхаясь, произнесла я. – Ты же не уйдешь? Ты что-нибудь придумаешь, как придумал тогда с Аресом?

  – Саша, – простонал он, – Саша...

  Он не смог больше ничего сказать, просто сгреб меня в охапку и стал целовать мое лицо, шею и руки... Как в последний раз... От этого сравнения, мое сердце сковало льдом. Нет, этого не может быть! Просто не может быть! Не верю! По щекам градом катились слезы, я всхлипывала и повторяла:

  – Не правда, не правда...

  – Саша, – Дэвид взял мое лицо своими ладонями и заставил взглянуть себе в лицо. Его руки были холодны, как тот лед, который был сейчас в моем сердце. – Я не могу поступить иначе, потому что она пришла не одна. Там внизу люди, они получили приказ забрать одного из нас. Они фанатики, и они не отступятся. Это 'звери', самые лучшие из 'гончих псов' Отступника. Они едят с его руки и ни за что не ослушаются его приказа. От них нельзя скрыться, их невозможно ни обмануть, ни купить. У меня нет выбора, я не могу рисковать тобой. Здесь не кино, где главный герой раскидывает сотни врагов и спасает свою возлюбленную. Это реальность! И она, как всегда, очень жестока. И потому мне приходится делать страшный для меня выбор.