Текст книги "Тебе почти повезло (СИ)"

Автор книги: Наталья Худякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

4 глава

Его пугало наступление утра и потому, наверное, он долго не мог заснуть. Проснулся довольно поздно, весь разбитый, будто накануне кирпичи таскал. Сквозь портьеры пробивался тусклый свет очередного унылого дня. Влад прикрыл глаза и попытался сосредоточиться на задачах этого дня. Он должен начать что-то делать. Неважно, что именно, но делать. Писать, искать нового продюсера. Он открыл глаза и тихо выругался: какое, к черту, писательство, если вокруг такое творится!

Спустившись в бар, чтобы выпить чашку кофе, он наткнулся у входа на худощавого парнишку с орлиным грузинским носом и грустно опущенными уголками глаз.

– Господин Семенов? – осторожно поинтересовался тот, остановившись.

– Что вам надо? – бросил Влад и, не останавливаясь, прошел вглубь зала.

Поискав глазами свободный столик, он все же предпочел сесть за барную стойку.

– Двойной эспрессо-макиато, если можно. И бутерброд какой-нибудь.

– Сейчас изобразим, – ответил бармен и отошел к кофе-машине.

– Владислав Петрович, – раздался рядом вкрадчивый голос.

Влад обернулся. Чернявый парнишка на всякий случай сделал шаг назад.

– Заклинаю всеми святыми, не прогоняйте меня, – полушепотом взмолился он.

– Вы кто? – удивленно посмотрел на него Влад.

– Мне позарез нужно у вас кое-что спросить…

– Не понял, – Влад развернулся на крутящемся стуле и в упор посмотрел на молодого человека. – Тебя кто подослал?

– Редакция. Сказали, если сможешь поговорить с самим Семеновым – считай себя космонавтом.

– Реда-а-а-кция, – нарочито важно протянул Влад. – Журнал «Космос и дураки» что ли?

– Меня уволят…

– Вот мне беда. Ну не полетишь в космос. Делом, может, займешься каким полезным, – он отвернулся от журналиста и принялся за кофе. Отменный эспрессо был сейчас для него эликсиром жизни. Он смаковал каждый глоток, чувствуя, что таким образом может хотя бы на несколько мгновений отгородиться от окружающего мира со всеми его напастями. Он уже решил, что позвонит Майе и попросит ее вернуть ему сценарий, чтобы он не валялся среди бумаг Павлова. Это, конечно, был предлог. На самом деле ему не терпелось поговорить с ней. Выискивать где-то и у кого-то ее адрес и сваливаться ей как снег на голову в квартиру – ему совершенно не хотелось. Он ни в чем не виноват, в конце концов.

Расплатившись за завтрак, Влад направился к себе в номер. Чудаковатого парня нигде не было видно, и Влад, облегченно вздохнув, вошел в лифт. Однако едва он вставил ключ в замочную скважину, неудавшийся космонавт как из-под земли вырос перед ним.

– Опять ты? – незлобиво спросил Влад. – С какого перепугу я с тобой должен вести беседы? Я что, звезда местного бомонда? Или ты Ларри Кинг?

– Куда мне. Но вы же в некотором роде гуманитарий.

Влад открыл дверь, вошел в номер и сказал, не оборачиваясь:

– Если только в некотором. Не более, – с этими словами он захлопнул дверь перед носом интервьюера.

Глянув на время, он решил, что уже вполне уместно сделать звонок.

– Слушаю вас, – раздалось сочное контральто.

– Здравствуйте. Это Семенов вас беспокоит.

– Да, я узнала вас, Владислав Петрович.

– Мне хотелось бы забрать рукопись сценария. Насколько это возможно?

Майя, чувствовалось, была удивлена. Однако спустя короткий промежуток, она ответила:

– В принципе, конечно можно. Он у меня, и если для вас это так важно, то заходите в офис, я отдам… Хотя, нет, – спохватилась она, – офис опечатан. У меня что-то из головы вылетело, извините. Но сценарий я сразу забрала. Так что подъезжайте ко мне…

Влад записал адрес и, набросив пальто, вышел из номера. В коридоре, у стены напротив, стоял с видом великомученика журналист. Он слегка встрепенулся, увидев Влада, но почти тут же сник, поняв, что тот не намерен вступать с ним в переговоры.

Влад дошел почти до конца коридора, затем обернулся: парень смотрел ему вслед.

– Ты меня достал, понимаешь? – сказал он, вернувшись. – Ты что, намерен здесь ночевать у двери? Или… постой… ты, наверное, решил проникнуть ко мне в номер. Колись, что вынюхиваешь и кто твой хозяин?

Парень побледнел и вжался в стену.

– Нет, что вы, – он выставил вперед ладонь. – Я ничего такого не замышляю…

Чертыхнувшись, Влад открыл дверь и кивнул.

– Давай, у тебя есть пять минут. Излагай свою версию.

– Спасибо, Владислав Петрович.

– Может, представишься для порядка?

– Ага. Серж Петросян.

Влад с недоверием покосился.

– Это что, псевдоним?

– Почему? – искренне удивился юноша. – Никакой не псевдоним. Армянин я, если вы об этом. Газета «Вечерние новости».

– Правда? Я почему-то подумал, что грузин.

– Ну как можно… мы ж такие разные.

– Возьму на заметку. Так что, Серж, нужно вашим «Ночным сплетням»?

Молодой человек махнул рукой и на выдохе произнес:

– Да я уже и сам не знаю. Переволновался, извините.

– Тебя что, действительно хотят уволить?

– По всей видимости, да. Я стажер. Мой срок подходит к концу, и если я им не принесу в клюве хоть одну сенсацию, то моя песня спета. Ни одного доброго слова, поверьте, за все три месяца.

– Верю, – пожав плечами, подтвердил Влад.

Серж покраснел и замкнулся.

– Ладно, ты не обижайся. У тебя профессия такая, что обижаться нельзя. Пропадешь, – сменил гнев на милость Влад. – Так ты решил, что с моей помощью можно состряпать сенсацию? Я ведь даже не писатель. Это у них там имя, тиражи, известность, скандалы…

– Владислав Петрович, вот тут позвольте не согласиться. По вашим сценариям сняты самые крутые фильмы. И как бы вы ни хотели остаться в тени, шлейф слухов тянется довольно длинный.

– За мной? – ахнул Влад. – Я очень закрытый человек. Откуда…

– Вот как раз оттуда, – развел руками парень. – Именно ваша скрытность порождает массу всяких вымыслов и догадок.

– Да некогда мне, Серж, пиариться. Я весь в работе.

Журналист сузил глаза и тихо произнес:

– В работе, говорите… А с кем, если не секрет, вы намерены работать в данный момент?

– В каком смысле? Я сам по себе, да будет тебе известно.

– А как же режиссер? Как теперь без Павлова? Насколько мне известно, последние несколько лет вы работали именно с ним.

– Ах, вот ты о чем… – Влад вытащил из кармана жвачку и протянул Сержу. – Любишь? Мне вот нравится разминать челюсти. – Он забросил в рот пластинку и еще раз протянул пачку Сержу. Тот безропотно взял угощение и выразительно посмотрел на Влада.

– Что ж, тут придется подумать, – Влад медленно разжевывал резинку и смотрел в потолок. – А кого бы ты мне посоветовал? – перевел он взгляд на собеседника.

Серж, засунув за щеку жвачку, сидел с несчастным видом, понимая, что он упускает свой последний шанс.

– Неужели вы об этом еще не подумали? – сделал он попытку.

Неожиданно Влад рассмеялся.

– Вот скажи, ты ведь тоже как бы гуманитарий в некотором роде. И как ты, гуманитарий, представляешь себе человеческие взаимоотношения? Умирает твой друг – и ты спустя денек начинаешь прикидывать, с кем бы еще подружиться? Умирает твой соратник по творчеству…

– Не надо продолжать. Я все понял.

– Что ты понял, вечерний мотылек? – сокрушенно покачал головой Влад.

– Что я не умею брать интервью. И никогда не научусь делать сенсационные материалы.

– А разве вашей газете недостаточно того, что ушел из жизни легендарный продюсер, режиссер, талантливый человек, в конце концов? Это разве не сенсация? Или вам поподжаристей хочется? Что его, к примеру, прикончил сценарист-неудачник. Что лично от меня, уважаемый Серж Петросян, ты хотел услышать? Какие факты?

Стажер напрягся и на одном дыхании выпалил:

– А это правда, что у Павлова был… ну как бы это помягче выразиться… друг, в общем. И что, когда вы узнали об этом, то в вашей с ним работе возникли разногласия. Ведь у режиссера не было семьи?

Влад перестал жевать.

– Слушай, а ты вообще как узнал, что я нахожусь в этой гостинице? – Влад поднялся, всем своим видом показывая, что неприятности у стажера только начинаются. – Кто тебя пропустил сюда?!

Серж вжал голову в плечи и стал похож на ребенка, нашкодившего по своей глупости.

– Мне наш завотделом сказал… и про Павлова – тоже он. А в гостиницу попасть не такая уж проблема. Показал удостоверение, сказал, что у меня с вами интервью запланировано…

– Не гостиница, а проходной двор! Так, Петросян, слушай меня внимательно, – Влад отошел к окну. – Я сейчас на секунду гляну в окно, а потом обернусь в твою сторону. Если тебя не окажется на месте – твое счастье. В противном случае я просто вышвырну тебя в форточку, – зловеще прошептал он.

Майя была задумчива и, как показалось Владу, несколько рассеянна. Она молча пропустила его в квартиру и сразу же направилась куда-то в недра длинного коридора.

– Проходите в комнату, – запоздало пригласила она, скрывшись там за дверью.

Влад, потоптавшись некоторое время в прихожей, зашел в ближайшую комнату. Вскоре появилась Майя.

– Что же вы стоите? – Она держала в руках папку и грустно улыбалась. – Присаживайтесь. Я перепроверила все здесь. К счастью, ни один листок не пропал, – она протянула папку Владу.

Он засунул ее подмышку и нахмурился.

– Послушайте, Майя, мне кажется, что нам стоит объясниться…

– Вы про шарф? – она вскинула брови. – Извините, если ошиблась.

Влад почувствовал, что его трясет. Он просто не знал, как вести себя сейчас, и каждое слово, произнесенное им, казалось ему фальшивым.

– Нет, вы не ошиблись, – кашлянув, признался он. – Шарф мой, и я был там в тот вечер. Но, как вам сказать…

Он замолчал. Все слова, которые он по нескольку раз прокручивал в голове по дороге к ней, вдруг показались ему неубедительными.

– Влад, перестаньте, – пришла, наконец, она ему на помощь. – У меня и в мыслях не было, что вы причастны к смерти Игоря. Я много думала об этом. С чего вдруг? К тому же этот сценарий, так театрально разбросанный возле тела Павлова. Не в ваших интересах все это, вас явно хотели подставить…

– Вот и мне пришла в голову эта же мысль. Только позже, когда я уже в состоянии был о чем-либо думать. Меня шокировала эта картина, когда я вошел.

– Почему вы тогда пришли к нему именно в тот злополучный час? Такое совпадение, очень опасное, скажу я вам…

– Потому что Павлов позвонил мне и пригласил заехать к нему.

– Он позвонил?! Еще живой? Ой, простите, глупость сморозила, – она прикрыла рот ладошкой.

– Да как вам сказать… еще не мертвый, но что-то было с ним уже не так. Он кашлял. Неестественно, как я сейчас уже вспоминаю.

– Игорь кашлял? Днем он был абсолютно здоров.

– Дверь в квартиру была приоткрыта, на мои звонки никто не реагировал, и я решился войти. Когда увидел его там, на диване, то понял, что кашель его был вовсе не от простуды. Стало ясно, что Игоря Ивановича отравили.

– Теперь все понятно, – Майя склонила голову и замолчала.

– Что именно? – нарушил тишину Влад.

– Не обращайте внимания, – мотнула головой женщина. – Это я про ситуацию. Он, бедняга, получается, не сразу умер. Еще и помучился.

– Скорее всего. Этот кашель меня тоже насторожил, но раз человек зовет к себе, значит, он в состоянии был работать. Ну, во всяком случае, мне так показалось.

– Вы не стали собирать сценарий. Почему?

Влад переложил папку к себе на колени, хлопнул несколько раз по ней ладонью.

– Я запаниковал. Признаюсь как на духу. Мне стало страшно. Я вроде пытался вначале что-то собрать, но потом бросил эту затею.

– Почему?

– Под окнами раздалась сирена полицейской машины. Я даже не помню, как снял тот шарф, – он невольно взялся за горло.

– Я нашла его в ванной. Мне стало плохо, и я попросила разрешения зайти в ванную комнату. Они ее уже к тому времени осмотрели. На ваше счастье, шарф упал на корзину с бельем. Выглядело все обычно, как будто его положил туда хозяин. Но я-то хорошо помню ваш шарф – синий, в тонкую клетку. Мне он сразу бросился в глаза. И то, что окно было лишь притворено, мне тоже не показалось случайным.

Влад во все глаза смотрел на эту женщину и понимал, что самое большое счастье, когда в трудную минуту рядом оказывается умный и порядочный человек.

– Ой, извините! – неожиданно воскликнула она. – Что же мы сидим просто так? Давайте хотя бы чаю попьем. Только не говорите мне, что вам не до чаев, – намекнула она на свое высказывание у него в квартире.

– А я и не скажу, – с облегчением вздохнув, ответил он. – Мне так тяжело на душе было. Вы сняли с меня этот груз.

Они прошли в кухню. Владу было интересно, как живет Майя, эта «железная леди» – так называл ее режиссер за ясный ум, профессионализм и безупречность в манерах. Секретарь Павлова, как и сам режиссер, была одинокой. Почему так сложилась ее судьба – трудно сказать. Что касается режиссера, то он был известным ловеласом в молодости и, возможно, пресытившись вниманием женской половины человечества, решил на склоне лет предаться творческому одиночеству. Во всяком случае, он так всем объяснял свое нежелание связать себя узами брака.

В оформлении интерьера в квартире Майи не было ничего такого, за что можно было бы зацепиться воображению. По этой обстановке, достаточно дорогой, но лаконичной, нельзя было судить о том, чем она увлекается или как проводит свободное время.

– Майя, вы сказали, что Павлов был здоров днем, и вроде как ничего не предвещало… ну, то есть, никаких жалоб, я имею в виду.

– Вроде как не предвещало, – кивнула она, разливая по чашкам ароматный золотистый чай. – Хотя… – она вдруг задумалась, приложив указательный палец к носу. – Влад, вот сейчас я уже не так уверена в своих словах. Пару недель назад он мне как-то сказал, что принимает какие-то уколы. Я еще спросила, что случилось. А он отмахнулся – не надейся, типа, все в порядке, просто профилактика. Ну, мне же неудобно спрашивать, что конкретно его беспокоило. С виду он действительно был здоров. И даже, я бы сказала, на каком-то подъеме был. Энергичный, блеск в глазах…

– А не завел, случайно, наш Павлов роман? Тайный? – спросил Влад, почувствовав, как учащенно забилось вдруг сердце.

Майя вспыхнула, но быстро взяла себя в руки.

– Я его об этом спрашивала. Не знаю, что на меня нашло, но был такой момент, что я открытым текстом так и сказала: «Уж не влюбился ли ты, Игорь в свою медсестру, что уколы делает? Порхаешь, будто крылышки выросли».

Влад с удивлением посмотрел на «железную леди». Она перехватила его взгляд и усмехнулась.

– Вижу, что вы не верите мне. Но откроюсь вам, что уж теперь… – ее глаза затуманились от накатившихся слез. – Я долгие годы… была, так скажем, неравнодушна к Павлову. Правда, он даже не подозревал об этом. Я не позволяла себе ни словом, ни взглядом это как-то проявить. Но со временем все в душе зачерствело. Павлов был в этом отношении жестоким и циничным мужчиной. Он часто при мне высказывался о женщинах… – Майя, махнув рукой, замолчала. – Извините, Влад, зря это рассказываю. Но вернемся к его возможному роману. Так вот, когда я высказала свое предположение о том, что он влюбился, Игорь расхохотался мне в лицо. «Ты, что, ревнуешь? – спросил он. – Знаешь, не ожидал, не ожидал… Даже приятно. Успокойся! Ни в кого я не влюбился. Уколы мне делает медбрат, если ты об этом».

Владу показалось, что он прирос к стулу. Непослушной рукой он взял чашку и судорожно сделал небольшой глоток.

– Вас это удивило? – спросила она.

– Не то слово, – едва разжимая губы, произнес он. – А вы говорили об этом полиции?

– О чем? Что Павлов использовал какие-то медикаменты?

– Про медбрата.

Майя пожала плечами и развела руками.

– Вы знаете, весь тот разговор я приняла за издевательство надо мной. Где правда, где вымысел – я не поняла. Так что говорить об этом полиции как-то не рискнула, чтобы не вводить их в заблуждение. А вы считаете по-другому?

– Я считаю, что мы с вами оказались в одинаковом положении.

– Что вы имеете в виду?

– Сегодня ко мне прицепился молодой репортер, совсем еще зеленый. Сенсация ему, видите ли, нужна была. Я от него отбивался, как мог. В конце концов, он сам мне выдал сенсацию: у Павлова якобы был тайный друг.

Майя откинулась на спинку стула, закатила глаза в потолок, потом посмотрела на Влада, как на полоумного.

– Вы хотите сказать, что Павлов был нетрадиционной ориентации?

– Я??? Мне такое и во сне не могло бы присниться. Журналюжка этот ляпнул, желая, чтобы я подтвердил.

Майя тихо рассмеялась, прикрыв ладошками рот.

– Вам смешно, а мне, знаете, как-то не по себе стало. Я Петросяна этого выгнал к чертовой матери. А теперь жалею, надо было его каленым железом пытать, чтобы признался, откуда ноги растут у этой «сенсации».

– Петросяна? – она засмеялась еще громче. – Точно Петросян…

– Это его фамилия. Серж Петросян. Армянин, чернявый такой мальчик. Чесались, правда, руки врезать ему. Едва сдержался.

Майя перестала смеяться и с ужасом глянула на Влада.

– Подождите… так получается, что слова про медбрата…

Влад кивнул:

– Имеют место быть. Уколы уколами, но что-то в этом есть, – он почесал за ухом, – только что именно – вопрос. Я ведь сразу понял, что Павлова отравили, когда только увидел его. Уколом или ядом, подсыпанном в напиток, пищу или не знаю, во что еще.

– И сделал это тот самый медбрат.

– Вот тут можно только гадать. По всей видимости, так оно и было. Но не факт. Возможно, что кому-то удобно было это сделать, зная, что Павлов принимает лекарства и пользуется услугами медика.

– Это вы верно заметили. Петросян ваш подкинул нам версию.

– Как это ни выглядит анекдотично, но получается, что так.

– Наверное, надо сказать об этом следователю? – растерянно спросила она.

Влад, нахмурившись, о чем-то сосредоточенно думал. Майя, затаив дыхание, ждала его решения.

– Знаете, – наконец произнес он, – не стоит спешить. Как говорят адвокаты, все сказанное вами может быть использовано против вас в суде.

Она сокрушенно кивнула:

– Я уже сама об этом подумала сейчас. Очень удобная версия про лекарства и отравление. А я помощник, считай, самый близкий человек, с кем контактировал продюсер по работе. Зачем им искать какого-то мифического медбрата?

– Вот-вот, – поддакнул Влад. – Зачем? Если есть реальный человек – вы. А чтобы раскрыть преступление, нужна не столько версия…

– Сколько мотив, – подхватила она. – Влад, я понимаю, что теперь каждый из нас будет поневоле пытаться узнать, кто этот человек, но вы же понимаете, что это опасно.

– Предполагаю, конечно. Спасибо вам еще раз, что спасли мою шкуру, – усмехнувшись, сказал Влад и поднялся из-за стола. – Никогда бы не подумал, что окажусь в роли персонажа жанра, в котором сам работаю.

– Ох, не говорите, Владислав Петрович. Мы с вами сейчас в ловушке. И, хочу заметить, что совсем к этому не готовы оказались. Беспомощны, как дети.

Запустив двигатель, Влад плавно тронулся с места. Он решил съездить к Волкову, оператору, с которым Павлов работал в последнее время на съемках исторического фильма. Он понимал, что надо было выходить на окружение продюсера, чтобы хоть как-то прояснить картину последних дней жизни Павлова.

Петр Волков отыскался в дальней комнате съемочного павильона. Вместе с ним за столом, уставленным водкой и символической закуской в виде чипсов и консервированных корнишонов, сидели еще трое незнакомых Владу людей.

– Привет, Петрович, – он коротким жестом поприветствовал сценариста. Широкое от природы лицо оператора выглядело сейчас болезненно опухшим и неподвижным, как маска. – Ты извини, но мы тут не можем прийти в себя от шока. – Он крякнул и, мотнув головой в сторону бутылок, предложил: – Поддержи, если не брезгуешь.

– Петя, я за рулем, извини. – Влад присел на табуретку, услужливо придвинутую одним из мужчин. – Проезжал мимо, не мог не зайти. Тоже, знаешь, как будто ледяным душем обдали. До сих пор не могу поверить. Что ваш фильм?

– Ха! Фильм! Трындец полный. Финансирование, ясное дело, сейчас остановилось. Пока там разберутся что да как, думаю, съемки заморозят надолго. Сам понимаешь, историческая тема не каждому в масть. Тут могут быть разногласия в прочтении событий, подборе актеров… Да что я тебе говорю, ты же все сам понимаешь. Короче, зависли мы.

– Да, не позавидуешь. У многих, я знаю, это был шанс после долгого простоя в работе.

– В том-то и дело, – Волков опустил голову, исподлобья глянул на Влада и сказал: – сходим перекурим?

Они спустились по ступенькам и остановились возле узкого окна в глубине большого лестничного пролета, где обычно народ собирался для перекуров. Оператор энергично растер ладонями лицо и потряс головой, пытаясь, очевидно, сбросить алкогольный дурман. Вытащив из заднего кармана брюк пачку сигарет, протянул Владу.

– Не курю, ты ж знаешь.

– Знаю. Но тут такое дело… – он щелкнул зажигалкой и глубоко втянул дым. – Влад, мы тут теряемся в догадках. Что вообще произошло с Павловым? Ты-то хоть в курсе?

– Скорее всего, так же, как и ты. Заехал, думал, вас много, информации по идее тоже должно быть немало. Тем более над фильмом вместе работали. А я с ним не виделся уже довольно давно. Считай три месяца. Вот как отдал последний сценарий, так и все. Вызывали на допрос, сказали, что убили Игоря Павлова. Про подробности, само собой, никто мне не докладывал.

Волков разочарованно посмотрел на Влада, и выпустил из угла рта густую струю дыма. Взмахнув сигаретой, он пожал плечом и бесцветно произнес:

– Работать работали, но как говорится, ничего ж не предвещало…

Влад не ожидал такой вялой реакции от Волкова. Глотать дым за просто так, здесь, в этом прокуренном закутке, никакого смысла он не видел.

– Петя, а ты не в курсе, с кем он в последнее время там сдружился? Мне сегодня один пацан из газеты сказал, что якобы появился у знаменитого Павлова тайный дружок. Понимаешь, о чем я? – он игриво повел бровями.

Оператор поперхнулся дымом, громко закашлялся и ткнул пальцем в сценариста.

– Ты… что ты городишь, Петрович?… Кто-то мне уже такое пытался сказать, я, знаешь, плюнул в него. Успел отскочить, придурок… А теперь ты еще…

– Только не плюйся, Христом богом прошу, – замахал на него Влад. – Я же не говорю, что верю в это. Мне сказали, я всего лишь хотел узнать, что ты по этому поводу думаешь. Не в смысле веришь-не-веришь, а с чего вдруг пошли такие разговоры.

Петр засунул руку за ворот рубахи и поскреб ногтями шею, изобразив на лице мученические страдания.

– Вот скажи, Петрович, до чего народ паршивый пошел. Я просто диву даюсь… Павлов был мужик. Настоящий! Не стало мужика – начали грязью поливать. Чем больше, тем лучше!

– Уроды, – поддакнул Влад. – А кто тебе такое сказал? Одно дело, кто-то что-то ляпнул. А когда источников несколько, то это уже – целенаправленная травля человека. Вот я и хочу понять, кто и зачем мог пустить слух. Зачем понадобилось портить имидж человека такого уровня. Как ты считаешь?

– Дай подумать…

Влад с тоской посмотрел на Петра. Волков был отличным оператором, профи высокого класса. Самую бездарную сцену он мог вытянуть необычным ракурсом, правильным светом, подсказкой режиссеру. Но с такой же страстью он отдавался зеленому змию. Организовать шумные гульбища по любому поводу и в любой обстановке – таким мастерством не обладал никто из многочисленной киношной братии.

Волков докурил сигарету и, глядя перед собой, начал медленно ее утаптывать в импровизированной пепельнице из широкой керамической кружки с отбитой ручкой.

– Плевал-то в кого? – не выдержал Влад.

Волков перевел на него угрюмый взгляд.

– При чем тут это… народу было много…пьяные все, как поросята…

– На натуре что ли дело было?

– Да-да… на ней, треклятой…

Владу хотелось завыть волком, глядя на носителя этой фамилии. Если дело было на выезде…

– Слушай, – оператор дернул за рукав Влада, – я помню момент, что кто-то из наших это дело снимал…

– Какое? – Влад с плохо скрываемым раздражением смотрел на измученное водкой лицо собеседника.

– Какое… пьянку нашу. Вот такие мы идиоты – снимаем все подряд. Что нужно и не нужно…

– Жизнь покажет, что нужно, а что – нет. Где можно глянуть на этот шедевр?

Волков с тоской в глазах взмолился:

– Петрович, не будь садистом. Я найду, вспомню и найду. Клянусь мамой! Только не сейчас, ну пойми, ты…

Влад хлопнул оператора по плечу и попросил:

– Петя, и ты пойми, я не скуки ради интересуюсь. Мне важно найти следы того, кому чем-то мешал Павлов. Не затягивай с этим делом.

Волков, как будто протрезвев, искоса глянул на Влада и пригрозил пальцем:

– Писатель, ты только не вздумай лезть в это дело. Убийство не книжное. Доморощенным сыщикам сам знаешь, что за это бывает. Павлов – это тебе не старуха процентщица. Там такие бабки крутятся… И не в амурах дело. Вот попомни мое слово.

– Без тебя знаю, что не в амурах. Но пустить слушок, чтобы перевести вопрос в другую плоскость – это вполне возможно.

Петр нахмурился, вытащил в очередной раз пачку сигарет, но, помяв ее в руках, затолкал обратно в карман.

– Прав. Вот тут ты прав, однозначно. Навести тень на плетень… – Волков прислонился к стене и затуманенным взором посмотрел в пространство. – Так-так… Рядом со мной сидел Костя Лебедев, художник. Он ничего такого не говорил, он вообще парень молчаливый у нас. Рюмка-тарелка. Скучный тип. За ним сидел… сидела… Вот, черт! Ну да, эта сладкая парочка – Алла с Валерой.

– Костюмерша и осветитель, если не ошибаюсь?

– Да-да… молодец, Семенов, соображаешь. Именно они завелись там насчет предпочтений маэстро. Алка сказала, что наш Павлов такой неприступный, что кто-то его сильно на крючке держит – даже уколы не позволяет делать женщине.

Волков замолчал, что-то вспоминая.

– Извини, Петя, не совсем понял: какая связь уколов с женщинами и с какими-то еще крючками?

– Вот, сейчас объясню, – отмахнулся от него Волков. – Алла сказала, что, видать, у Павлова завелась любовница. Ходит типа весь такой сияющий, как блин на масленицу. Но, похоже, что женщина ревнивая. Стерва, короче, – сделала вывод Алка. Никого, типа, не допускает к телу своего ухажера. Понадобилось уколы делать – так мужика пришлось нанять.

– И что, ты разозлился на нее из-за этого? – разочарованно протянул Влад.

– Да не было никакого резону мне злиться. С чего? – Волков выпрямился, засунул руки в карманы и, махнув головой в сторону лестницы, медленно пошел. – Ребята заждались, – пояснил он. – Я взбесился, когда Рыжиков сказал, что какой еще там медбрат, ребята… просто он голубой и все…

– И тут ты…

– Да, – Волков оглянулся на шедшего за ним Влада, – я сильно разозлился и плюнул в его сторону. Так, символически, вроде. Хотя, ты знаешь, Петрович, вот сейчас понимаю, что все это пьяные эмоции. Не более. Какую фигню ни городят мужики по пьяни. Да и по большому счету, какая нам всем разница – голубой, сиреневый… Человека убили, мастера.

– Согласен. А много народу там было?

– Где? – оператор остановился. – За столом что ли? Много. Считай, вся съемочная группа, включая рабочих.

– Я к тому, что ляпнуть такое при всей честной компании – это надо быть либо сильно смелым, либо полным идиотом. Последствия могли быть серьезные.

– Да нет, это не тот случай. Там шумели все, не прислушиваясь друг к другу. Эта тема не была центральной, если ты об этом. Ну вот, считай, это все, что я могу тебе сказать. И показывать что-то еще нет никакой необходимости.

– Понятно, – кивнул Влад.

Распрощавшись с Волковым на лестнице, Влад вышел на улицу. Можно было, конечно, разыскать костюмершу Аллу, но к разговору с ней стоило как-то подготовиться. После такого громкого убийства, понятно, что никто откровенничать не захочет. Сейчас любой здравомыслящий будет выверять каждое слово, прежде чем что-то утверждать. Тем более в таком щекотливом вопросе. К тому же, вряд ли Алла сообщит что-то еще нового. Сейчас главное, что этот таинственный медбрат все-таки существует. Что ж, спасибо тебе, Петросян. Как только подобраться к нему…

Едва он взялся за ключ зажигания, как в кармане завибрировал мобильник.

– Доброго дня, Владислав Петрович, – раздался знакомый голос. – Если вы помните, я обещал сегодня вам позвонить. А вы обещали мне принять решение.

У Влада противно заныло в желудке. Он совсем забыл про этот мелодраматический сценарий, и никак не мог сейчас сообразить, что же ему ответить.

– Ну, я чувствую, что застал вас несколько врасплох. Очевидно, вы сейчас не можете говорить? – вкрадчиво поинтересовался Валерий Неверов. Влад наконец-то вспомнил его имя.

– Да-да, не могу. Я сейчас за рулем, – подхватил Влад.

– Ничего страшного. Я буду вас ждать в фойе гостиницы через два часа. Обговорим детали. Устроит?

– Вполне, – бодрым голосом ответил Влад, хотя ему в этот момент хотелось взвыть от безысходности. Что ж это получается – он уже не принадлежит самому себе. Полностью под колпаком. Теперь каждый, кому не лень, будет ему докучать своими прихотями, и нет никакой возможности скрыться от этих людей в укромном местечке. Хотя, что тут говорить – гостиница никак не попадает под категорию «укромных местечек». С таким же успехом он мог сидеть у себя в квартире.

Он откинулся на спинку сиденья и хмуро посмотрел на себя в зеркало заднего вида. Мелодрама как-то сейчас совсем не в тему. Но кушать надо. Причем довольно большому количеству людей. Кроме него самого, были его дети и еще – Глафира. Его бывшая – это отдельная, довольно внушительная, статья расходов. Каким-то образом изменить это положение вещей Влад даже не пытался, потому что крайними окажутся Артем и Нина, а дети страдать не должны.

Итак, мелодрама… Влад сложил ладони в подзорную трубу и начал рассматривать прохожих. В поле зрения не попалось ни одной женской фигуры, которая бы дала толчок его фантазии. Иногда он для тренировки давал себе такие задания: охарактеризовать первого увиденного в окне человека и попытаться написать короткую историю про него. Он тронул машину с места и включил радио. Влад никогда не верил в магию, но в этот момент ничем иным он не мог объяснить зазвучавшую вдруг песню. «Лиза, не исчезай…» – томно выводил Андрей Губин. Влад засмеялся в голос и зажмурил на мгновение глаза. Да! И еще раз да! Он займется этой мелодрамой, будь она неладна. В конце концов, похоже, у него наступил в жизни как раз тот момент, когда волей-неволей приходится что-то менять. В работе, в жизни…

Влад Семенов поднимался по ступенькам гостиницы уже совсем другим человеком. На лице играла улыбка, а в голове звучала песня, в такт которой он едва заметно покачивал головой. В номере было убрано, и потому, наверное, газета, одиноко лежавшая на журнальном столике, сразу бросилась ему в глаза. Продолжая мурлыкать мотив «Лизы», он мельком глянул на название – «Вечерние новости». Демонстративно скомкав издание, Влад выбросил газету в корзину для мусора.

До встречи с заказчиком сценария оставалось довольно много времени, и чтобы чем-то занять себя, он решил пообедать. Но потом, сбросив пальто, он опустился в кресло и занялся перелистыванием контактов в телефоне. Уж если писать мелодраму, то по некоторым вопросам ему придется проконсультироваться, так, для общего представления о жизненных ситуациях в сфере чувств. Пафосно сформулировав для себя задачу, он прокашлялся в ожидании ответа.