Текст книги "Тебе почти повезло (СИ)"

Автор книги: Наталья Худякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Владислав Петрович, мы хотели бы с вами побеседовать в связи с этим неприятным событием. Если бы вы сейчас подъехали к нам в отделение, мы были бы вам признательны. В противном случае придется вызывать вас повесткой.

– Я приеду. Зачем повестка? – едва сдерживая дрожь в голосе, ответил он.

В кабинете следователя было серо, холодно, пахло пылью. Майор держал в руках чашку с горячим чаем, который, по-видимому, он налил, чтобы согреть замерзающие пальцы. Шмыгнув носом, он указал ему на стул. Затем включил диктофон и негромко спросил:

– Хотите чаю или кофе?

– Нет, спасибо. Если можно, простой воды.

Майор кивнул и наполнил стакан из графина.

– Спасибо, – Влад сделал пару глотков и отодвинул стакан от себя. – Можно узнать, что случилось с Павловым? – он поднял на майора глаза, полные ужаса.

– Он погиб. Вчера вечером. Нам позвонили, сообщив, что произошло убийство. Звонили с домашнего телефона режиссера. Свое имя человек не назвал.

– Почему?

– Воздержитесь от вопросов. Лучше сосредоточьтесь на ответах, – он произнес это безо всяких эмоций. Очевидно, это было дежурной фразой на допросах.

Влад нахмурился и внутренне постарался собраться. Сейчас ему никак нельзя терять контроль над собой. Промежуток времени, когда он ездил к Павлову, Влад мысленно прокручивал в уме не один раз, вспоминая все детали, которые могли бы осложнить ситуацию.

– Надо понимать, меня вызвали на допрос? Или все-таки на беседу? – спокойно спросил он и посмотрел следователю прямо в глаза.

Майор поставил чашку на стол, достал из кармана носовой платок и громко высморкался.

– Нет. Пока только на беседу, – мотнул он головой. – Меня интересуют ваши взаимоотношения с Игорем Ивановичем. Мы опрашиваем всех, кто так или иначе контактировал с режиссером в последнее время.

Влад опустил голову, помолчал, затем произнес ровным голосом:

– Что ж, я готов ответить на ваши вопросы. Задавайте.

– Насколько нам известно, вы работали с Игорем Павловым довольно давно. Сколько именно?

Влад пожал плечами.

– Да уже, наверное, лет семь-восемь. Или около того.

– Скажите, а когда вы с ним виделись в последний раз?

По лицу Влада побежали мурашки, он провел ладонью по лбу, будто вспоминая последнюю встречу с режиссером.

– Хм…я бы сказал, что давно, – кашлянув, ответил он. – Пожалуй, месяца три назад.

Майор втянул голову в плечи и поежился, пощупав чашку, он поискал глазами чайник, но включать не стал, остался сидеть на месте.

– Почему? Вы что, с ним перестали работать?

У Влада сузились глаза, внутри нарастала злость. К чему он задал этот вопрос, если вчера Павлов сидел весь забросанный листами его сценария? И само собой, что этот момент был зафиксирован в первую очередь.

– Нет. В этом смысле у нас с Павловым все было в порядке. Три месяца назад он взял мой сценарий, чтобы обдумать дальнейшие планы по съемкам.

– И что, обдумал? – следователь впился взглядом в него. – Почему так долго?

– Ничего не долго. Игорь Иванович может работать одновременно над различными проектами. Где-то он режиссер, в другом месте – продюсер. Это обычная практика. Творчество творчеством, но есть и финансовые вопросы, и прочие нюансы. Что-то приходится отложить, к чему-то вернуться…

– Я почему спрашиваю, – перебил его майор, – он с вами вчера разговаривал по телефону. Предположительно незадолго до смерти. О чем был ваш разговор?

Влад судорожно сглотнул. Как хорошо, что следователь первый озвучил информацию про звонок от Павлова.

– Да, мы разговаривали с ним вечером. Он сказал, что надо встретиться и обсудить работу над сценарием.

– Когда именно?

– Что когда?

– Когда он предложил это сделать?

– Когда предложил? – Влад вздернул брови. – Не было конкретного разговора о сроках. Сказал, что надо встретиться. И все. В ближайшие дни, я так понял.

Майор поднялся из-за стола, растер пальцы и спрятал руки подмышками. Его явно знобило.

– О чем кроме работы вы еще говорили?

– Ни о чем, – Влад с удивлением посмотрел на майора. – Мы всего лишь деловые партнеры, никакие другие интересы нас не связывают.

Следователь отошел к окну, оказавшись за спиной у Влада. Некоторое время он молчал, и Влад чувствовал его сверлящий взгляд в спину.

– Вы ничего странного не заметили вчера во время разговора с Павловым? – нарушил, наконец, он гнетущую тишину.

– Что вы имеете в виду? – обернулся Влад.

– Ну, возможно, он напряженно вел себя, жаловался вдруг на что-то.

Влад отвернулся от него и сказал, глядя перед собой:

– Павлов как Павлов. Разве что кашлял. Простыл, наверное.

Майор быстро вернулся к себе за стол и уставился на Влада.

– Вы слышали, как он кашлял, или он сказал вам, что простыл?

– Слышал. Голос был немного осипший и несколько раз он кашлянул, – довольно резко ответил он и злобно зыркнул на следователя. – Это на что-то влияет? – не выдержал он. – От кашля еще ни один человек не умер!

– А вы не нервничайте. Мне виднее, от чего умирают люди. Что вам про это известно может быть? Пишете там все, что в голову придет. Главное, сюжет покруче завернуть. Пипл, глядишь, и схавает.

Влад сжал челюсти. Больше всего на свете ему хотелось сейчас треснуть этому менту в лоб, так, чтоб искры по всему кабинету.

– У вас еще вопросы есть ко мне? – сухо поинтересовался он.

Следователь выключил диктофон и махнул в его сторону рукой.

– На сегодня достаточно. Если понадобитесь, вызовем. Постарайтесь не исчезать из поля зрения.

– Постараюсь, – бросил Влад и направился к выходу.

– Владислав Петрович…

Влад обернулся.

– Вы не сердитесь на меня. Я, как и вы, тоже весь на нервах. Меня с этим делом сегодня так накрутили… Теперь ни есть, ни спать, ни кашлянуть некогда.

После холодного и унылого кабинета следователя теплый салон машины показался райским местом. Он не спеша, без цели, ехал по улицам. Хотелось прийти в себя после допроса. Пусть не под протокол, но беседой это никак назвать нельзя. Только допрос. С этой братией ухо востро держать надо, – тяжело вздохнув, подумал Влад. И глазом не успеешь моргнуть, как проснешься в камере! Как это он сказал – пишете там все, что придет в голову. Умник, понимает, что хамить он может без всяких последствий. А в голове у таких особей, между тем, одна мысль – найти стрелочника, да поскорее, желательно.

Влад остановился на светофоре. Пока шел обратный отсчет секунд на табло, он безуспешно пытался продумать свой дальнейший маршрут. Надо было как-то разобраться в ситуации и с Павловым, и с Волошиным. Только самому ему это сделать не под силу. Обратиться к Потапову? Даже это сейчас не получится, потому что сыщик, увы, не провидец. И не прояснит картину, что нарисовалась вокруг него. О чем просить? Найти, кто убил режиссера? Или кто отравил Волошина? Или куда пропал Соколов? Он и сам не знал, чего хочет. Скорее всего, конечно, все и сразу. Но так не бывает.

Во дворе дома стояла машина Насти. Нехорошее предчувствие шевельнулось в душе Влада. Он нехотя вошел в подъезд, затем долго поднимался по ступенькам, и когда, наконец, очутился возле двери, его посетило странное чувство – будто это чужая квартира, где его никто сейчас не ждал. Повернув ключ в замке, он вошел и сразу ощутил аромат крепкого кофе.

– Привет. Кофе будешь? – выглянув из кухни, спросила Настя.

В коридоре стоял большой чемодан. Спрашивать, зачем он ей понадобился, Влад не захотел, ограничившись коротким «буду». Войдя в кухню, он некоторое время стоял, прислонившись к двери, наблюдая, как она суетливо заваривает ему в турке напиток. Ее спина была прямая и напряженная, и она чувствовала его взгляд, но оборачиваться не спешила.

– Извини, я тороплюсь, – сказала она, поставив на стол кофе и бросив на него короткий взгляд.

Ему стало зябко, он сел за стол, и, поежившись, сомкнул пальцы на чашке, как это недавно делал следователь.

– Настя, – произнес он, глядя на причудливую пенку напитка, – у тебя что-то произошло?

– Почему ты так решил?

Он сделал глоток, посмотрел на нее и пожал плечами.

– Хорошо, сформулирую вопрос по-другому. Ты решила уйти от меня? – спросил он и удивился тому безразличию, которое охватило его в этот момент.

– Я решила, что нам нужно пожить отдельно. Я вижу, что этого хочешь ты сам в первую очередь, но… – она замолчала.

– Но что?

– Но не решаешься признаться мне. Или самому себе. Даже не знаю… – она отвернулась, занявшись поисками чего-то там в шкафчике.

Влад вдруг подумал, что это все логично, то, что происходит сейчас в его жизни. Было бы странно сидеть вдвоем с Настей на кухне и обсуждать смерть режиссера Павлова или разрабатывать план поиска пропавшего Артема Соколова. Зачем ей эти проблемы? Нет уж, похоже, ему суждено испить горькую чашу до дна в гордом одиночестве.

– Пожалуй, ты права, – он поднялся, подошел к раковине и вылил недопитый кофе.

Настя ушла, оставив ключи от квартиры тут же, на кухонном столе. Наступила гнетущая тишина, которую нечем было заполнить. Он лишился способности думать, удивленно прислушиваясь к звенящей пустоте в голове. Как будто в космосе – нет ни верха, ни низа, и север с югом стали бессмысленны, по сути. В такие моменты, наверное, приходят людям мысли о самоубийстве. Влад подошел к окну, глянул вниз – пусто, даже следа от ее машины в этот раз не осталось.

Звонок в домофон заставил его вздрогнуть. Он не сразу понял, откуда эта заливистая трель, и какое-то мгновение стоял, ничего не понимая. Когда этим прибором кто-то пользовался в последний раз, он и вспомнить сейчас не мог. Подняв трубку, услышал взволнованный голос:

– Владислав Петрович, это я, Майя. Вы дома один?

– Да. Входите…

Что такого могло случиться, что секретарь Павлова пожаловала к нему собственной персоной прямо домой – загадка. Внутри у него словно взболтнули испорченный коктейль. Тошнота подкатила к самому горлу.

Майя была женщиной лет сорока-сорока пяти на вид, невысокого роста с невзрачными чертами лица и красивым, завораживающим голосом. Казалось, она могла убедить в своей правоте любого, благодаря этому бархатному, сочному тембру, который с лихвой восполнял все внешние мелкие недочеты природы. Павлов, скорее всего, учитывал это обстоятельство, когда принимал ее на работу к себе.

– Как хорошо, что вы один сейчас, – сказала она, переступив порог квартиры. – Я не рискнула звонить по мобильнику. Решила, лучше прямо домой.

– Звучит достаточно оптимистично, – с сарказмом заметил Влад, развешивая ее пальто на плечиках. – Кофе, чай, коньяк? – спросил он, жестом приглашая ее пройти в гостиную.

– Не до чаев, знаете ли. Просто поговорим.

– Что-то прояснилось по Павлову? – спросил он, устроившись в кресле напротив Майи.

– Я знаю, что вас сегодня допрашивали…

– Откуда, интересно?

– Потому что я приехала в отдел вслед за вами. Но вы прошли по коридору, не заметив меня. А я, знаете, не рискнула заводить там разговоры.

Влад удивленно вскинул брови.

– Я действительно вас не заметил. Честно говоря, я сам не свой был от этой так называемой беседы.

Выражение лица Майи стало очень серьезным, она выдержала паузу и затем спросила:

– Откуда у Игоря взялась ваша рукопись? Только не надо ничего придумывать. Я знаю, что рукопись была у Павлова в момент смерти.

От подобного заявления Влад потерял дар речи и некоторое время смотрел на нее, не моргая. Затем, тряхнув головой, словно избавляясь от наваждения, неуверенно произнес:

– Простите, я как-то не совсем понял ваш вопрос. Вы интересуетесь, откуда у Павлова моя рукопись?! Я случайно не сплю сейчас?

Майя побледнела и сделалась совсем некрасивой и даже как будто старше своих лет.

– Я ничего не понимаю, – тихо пропела она чарующим голосом. – Владислав Петрович, вашей рукописи давно нет у режиссера. Она пропала. Разве вы не знали? Или вы принесли ему в тот вечер второй экземпляр?

У Влада похолодели руки и вытянулось лицо.

– Что значит, пропала? Почему я об этом узнаю только сейчас? Зачем же было говорить, что Павлов не готов работать с моим сценарием?

– Павлов отказался от сценария? Кто вам такую ересь сказал? – Майя подпрыгнула в кресле. – Сценарий пропал, и Павлову нечего было сказать вам. Решили пока ничего не говорить, надеялись, что все-таки рукопись найдется, не хотелось выносить сор из избы раньше времени, это скандал…

– А кто мне звонил три дня назад с отказом?

– Вы у меня спрашиваете?! – Майя все-таки не выдержала и вскочила со своего места. – Павлов вам не мог звонить. А я тоже, знаете, в беспамятство не впадала, и никаких звонков вам не делала.

– Нет-нет, не вы, однозначно. И уж конечно не Павлов. Звонила женщина… не знаю, я даже не стал вникать, чей это был голос. Сейчас понимаю, что незнакомый.

– А с какого номера, вы не обратили внимания?

– Нет. Просто сказали, что от Павлова.

Майя рассмеялась и присела на боковину кресла. Сделав изящный взмах рукой, она сказала сквозь смех:

– Вы хотите сказать, что у Игоря Павлова была еще одна секретарша? Тогда я не удивляюсь, что сценарий мог якобы где-то затеряться.

Влад не моргая смотрел на нее, пытаясь вспомнить момент того злополучного звонка. Ее смех резко оборвался, она ткнула пальцем, как пистолетом, в его сторону.

– Так откройте журнал звонков. Давайте наконец выясним, кто эта таинственная незнакомка.

Влад пошарил у себя за спиной в кресле в поисках телефона.

– Сейчас… – сказал он, вытащив мобильник. Пробежав по номерам, он повернул телефон в сторону Майи. – Вот. Судя по времени, это тот самый номер.

Она протянула руку, Влад безропотно передал ей мобильник. Нахмурив лоб, она некоторое время вглядывалась в номер, пытаясь, очевидно, вспомнить, знаком ли он ей.

– Сейчас и проверим. Какие проблемы… – она нажала вызов, продолжая держать мобильник в вытянутой руке. Почти сразу же в ответ раздался бодрый голос: «Доставка пиццы. Слушаю вас».

– Вы этот голос имели в виду? – ее губы дрогнули, в глазах мелькнули слезы.

Ошарашенный Влад, забрал у нее телефон и, еще раз глянув на номер, тихо произнес:

– Я ничего не понимаю. Какая пицца? Да я последний раз пиццу заказывал, может, год назад, а то и больше. Но это именно тот номер. Только голос другой…

У Майи был совершенно потерянный вид, как будто речь шла об ее собственном сценарии.

– Владислав, – прошептала она, едва сдерживая слезы, – почему все так… вы можете рассказать мне, что на самом деле произошло у вас с Павловым?

Он никак не ожидал подобного поворота дела. Получается, что она не поверила ему?

– Что вы имеете в виду? – ледяным тоном спросил он. – Хотите сказать, что я тут валяю дурака перед вами? Да, я не спросил, кто говорит со мной. Но это всего лишь потому, что был шокирован отказом. Мне и в голову не могло прийти, что это чья-то глупая шутка! Да, идиот. Согласен.

Женщина устало провела ладонью по лицу, и строго посмотрела на него.

– Вы сказали следователю, что режиссер отказался от вашего сценария?

– Нет. Мне настолько неприятна эта ситуация, что решил не делиться с ним этой новостью.

– Напрасно ерничаете. Все могло обернуться для вас большими неприятностями. Я тоже решила воздержаться и не рассказала им о том, что сценарий пропадал. Хотя меня вызвали в квартиру к Павлову сразу, когда он еще был там, сидел мертвый на диване. Я увидела эти разбросанные листы сценария и, знаете… – она замолчала.

Пауза затянулась. Он понимал, что Майя ждет от него пояснений.

– И вы решили, что это сделал я. Пришел к маэстро, бросил ему в лицо сценарий и порешил тут же беднягу, не мудрствуя лукаво. Считаете, что кадр для фильма был бы впечатляющим?

Майя отвернулась в сторону окна и шмыгнула носом. Она была сейчас похожа на маленького несчастного мышонка.

– Кадр был бы впечатляющим, это точно, – неожиданно сочным голосом произнесла она. – Именно поэтому я ничего такого не подумала про вас. Но выглядело бы все не в вашу пользу, сообщи вы об отказе Павлова. Вам очень повезло.

Влад кивнул:

– Берите выше. Просто баловень судьбы.

– Ладно, я пойду, – Майя посмотрела себе под ноги, помолчала, словно обдумывая что-то. Затем вскинула глаза на Влада и улыбнулась. – Главное, что мы с вами в курсе, что каждый из нас говорил следователю. Это важно.

Она направилась в прихожую. Влад медленно пошел вслед за ней. Он подал ей пальто, как-то нехотя, словно понимая, что разговор между ними не закончен. Она не торопясь застегнула пуговицы, посмотрела на себя в зеркало и сказала:

– До свидания, Владислав Петрович. Надеюсь, у вас все сложится хорошо. Вы талантливый человек.

– Спасибо, – глухо ответил Влад. – Спасибо вам за все.

Когда за Майей закрылась дверь, Влад еще некоторое время в задумчивости стоял, пытаясь сделать оценку этой странной встрече. Он подошел к зеркалу, в которое только что смотрелась Майя, будто пытаясь задать вопрос уже растворившемуся во времени отражению женщины. Затем принялся рассматривать себя, склонив голову и удивленно подняв брови. И тут его взгляд зацепил разноцветный пакет, лежавший на банкетке у входной двери. Он слышал, как лифт закрылся, и догонять Майю по лестнице не было никакого смысла. Взяв пакет, он сделал несколько шагов в сторону кухни, чтобы в окно окликнуть ее, но вдруг резко остановился. Он на ощупь догадался, что находилось там, внутри. Его шарф, темно-синий в едва заметную тонкую красную клетку, выпал на пол, следом опустился пакет.

Он был сейчас затравленным зверем, которого со всех сторон обложили охотники. Цель ее прихода теперь стала ясна – она считала его убийцей и предоставила ему этот шарф как доказательство. Ну и память, однако, у этой женщины, – невольно удивился Влад. Она безошибочно узнала в этой шерстяной полоске вещь сценариста Семенова. Но как ей удалось его забрать из-под носа у полиции? И, главное, зачем она это сделала? Какая ей выгода?

Влад засунул шарф в стиральную машину, потом тут же вытащил его и отправил вместе с пакетом в мусорное ведро. Он понимал, что вряд ли захочет когда-либо обернуть его вокруг своей шеи. Эта тряпка будет постоянно напоминать ему о страшной смерти режиссера Павлова. Набросив куртку, он забрал мусорный пакет и направился в ближайший чужой двор, где выбросил злополучную улику в мусорный бак.

Несмотря на усталость и взвинченные нервы, он чувствовал, что провести дома остаток дня у него не получится. Его здесь все раздражало и… пугало. Хотелось уехать, желательно подальше. Только на это он не имел права. Его как бы предупредили – невыездной. Куда он мог поехать, с кем поговорить, кому он вообще нужен со своими проблемами? Да и без них никому не нужен…

Присев в коридоре на банкетку, он набрал номер Лизы. Она, скорее всего, ждала его обещанного звонка. О чем он сейчас собирался с ней говорить, Влад точно не знал. Но ему во что бы то ни стало нужно сейчас услышать хоть чей-нибудь голос. Гудки бесконечно тянулись один за другим и пропадали, как в бездну. Она не ответила. Влад прислонился затылком к стене и опустил веки. И почему он решил, что Лиза ждет его звонка? Хотя, может, и к лучшему. Пойти с ней праздновать, как он обещал накануне, не было повода. Рассказывать о своем поражении и в творчестве, и в жизни – того хуже.

Однако спустя несколько минут мобильник ожил, и на экране высветился номер Лизы.

– Здравствуйте. Я, наверное, не вовремя позвонил, – проговорил на одном дыхании Влад.

– Рада вас слышать, Влад, – тихо, почти шепотом, отозвалась она далеко не радостным голосом. – Я не успела подойти к телефону. Извините…

– Это вы меня извините. Свалился на вашу голову… – он замолчал, не зная о чем говорить.

– Как ваши дела? Вы встретились вчера со своим режиссером? – безучастно поинтересовалась она.

У Влада перехватило дыхание. Он судорожно пытался придумать отговорку. Кашлянув, он ответил:

– Нет, к сожалению. На ступеньках, когда выходил из дома, подвернул ногу. Еле доковылял обратно…

– Что ж вы так. Хотя это уже не имеет значения теперь.

– Почему? – задал он глупый вопрос и почувствовал, как его обдало жаром.

– Разве вы не знаете, что режиссер мертв? – удивилась она.

– Да… конечно, знаю. Меня сегодня вызывали на допрос. А вам кто сказал?

– Да разве это может быть тайной? Интернет…

– Ну да, я как-то не подумал… Это ужасная трагедия.

Он замолчал, почувствовав, что разговор совсем не клеится. И, к тому же, что-то в голосе Лизы его настораживало.

– Лиза…

– Да…

– У вас все в порядке? Не хочу быть назойливым, но ваш голос…

– Да, собеседник из меня сейчас неважный. Извините, – она шмыгнула носом. – У меня сын болеет, и я в отчаянии.

– У вас есть сын? – почему-то удивился он и тут же добавил: – Я могу чем-нибудь помочь? Лекарства там или врача хорошего…

Она грустно усмехнулась:

– Нет, что вы. Ничего такого не нужно. То есть, я хотела сказать, все есть.

– Ну, уже неплохо. У меня тоже дети есть – сын и дочка. Правда, живут они с моей бывшей женой. Я редко их вижу. Совсем редко… Извините меня, Лиза, что утомляю своей болтовней. Просто очень хотелось услышать ваш голос.

– Спасибо, Влад, – она хлюпнула носом и, не прощаясь, положила трубку.

Он сидел, зажав телефон в руке, и внутри у него все кипело. Идиот, размазня! Устроил тут трагедию. Да, люди умирают, гибнут, и часто – совсем рано. Но нет, пожалуй, ничего драматичнее, чем тяжелая болезнь ребенка. Сын Лизы, он это почувствовал по ее отрешенному голосу, болен не банальной простудой, а чем-то достаточно серьезным. Было очевидно, что говорить на эту тему с ним она вряд ли захочет.

Протянув свой паспорт девушке на ресепшн, он безуспешно пытался сконцентрироваться на интерьере вестибюля – современном, праздничном, с ярким освещением. Все это никак не гармонировало с его настроением. Ему, пожалуй, сейчас подошел бы тихий уютный гостиный двор с харчевней, где готовят простую и вкусную еду.

– Пожалуйста, ваш номер пятьсот три, – девушка с улыбкой протянула ему паспорт и ключи от комнаты.

Свое решение провести несколько дней в гостинице он мотивировал исключительно внутренней потребностью спрятаться от одиночества. Сейчас он понимал, что это было ошибкой. Пятизвездочный отель, где в воздухе витал запах дорогих духов, успеха и денег, вызвал у него лишь чувство ущербности и еще более глубокого отчаяния.

Войдя в номер, он не стал включать верхний свет, ограничившись небольшим прикроватным светильником. Этого было достаточно, чтобы рассмотреть ассортимент мини-бара. Пнув ногой чемодан в сторону шкафа, он присел на край кровати и откупорил бутылочку текилы.

Влад пытался понять, почему вдруг получилось, что в тот момент, когда ему была так необходима простая дружеская поддержка, вокруг него образовалась устрашающая пустота? Память услужливо подкидывала эпизоды про те времена, когда они с Артемом и Павлом были беззаботными школьниками, а потом и студентами. Когда весь мир, казалось, перед ними был открыт и, как они считали, просто обязан был «прогнуться» под них. У каждого были свои амбиции, свои таланты, никто никому не завидовал и не конкурировал. Веселые вечеринки, первый алкоголь, первые девушки и запах легкой дури, привезенной кем-то «оттуда» – все это сейчас всплывало в памяти, и острым жалом впивалось в сердце Владу. Почему умер Пашка… какое к черту отравление… Во все это можно было бы не поверить, если бы не исчез Артем. Вот именно – если бы не исчез Артем. И если бы его самого не пытались втянуть в историю с убийством Игоря Павлова. Получалось, что Артему Соколову сейчас тоже неоткуда ждать помощи. Павлу Волошину, ясное дело, уже не поможешь. И ему, Владу Семенову, никто не спешил на помощь. Еще и режиссер здесь, как гиря, привязанная к ногам, что тянет на дно, не давая шансов на спасение.

Он откинулся на кровать и уставился в глянцевый потолок с многочисленными крохотными точечными светильниками, едва заметно мерцавшими в свете настольной лампы, отчего потолок казался покрытым инеем. После разговора с Майей, на душе был противный осадок, словно он невольно оказался в чем-то виноват перед ней. Именно так все и выглядело, будто она пришла посмотреть ему в глаза и убедиться, что там плещется страх за содеянное зло. Интересно, убедилась или нет? Скорее всего – да. С Майей придется еще раз поговорить. Только о чем? Убеждать ее в своей непричастности к смерти режиссера или в том, что принесенный ею шарфик вовсе не его вещь? Оба варианта никуда не годятся. Самое верное будет признаться, что он вчера был у Павлова, и тогда, возможно, она раскроет цель своего визита или хотя бы откровенно скажет, что обо всем этом думает. Снять с себя подозрения перед этой женщиной было для Влада сейчас очень важно. Важнее, пожалуй, чем перед правоохранителями.

Он поднялся, допил остатки текилы и отбросил в сторону пустую бутылочку. Одна незадача – он не знал домашний адрес секретаря Павлова. Номер телефона знал, а вот адрес ему был все это время как-то без надобности. И звонить, как правильно она заметила, сейчас не стоило. Можно попытаться узнать через общих знакомых, в кругу которых вращался Павлов, но все это как-то не ложилось на душу. Лишние вопросы ему сейчас ни к чему.

Из головы не выходили слова Майи об исчезновении сценария. Кому и зачем это понадобилось? Хотели украсть, чтобы выдать за свою работу? Но Павлов в этом случае мог подтвердить, что это чистой воды плагиат. И Майя знакома с текстом. Это не кража из письменного стола писателя. Здесь все это не имеет смысла. И зачем потом подбрасывать работу обратно Павлову? Детская игра какая-то. Только с недетскими последствиями. Стоп-стоп… Если только на мгновение представить, что об исчезновении сценария стало бы известно посторонним лицам, и, особенно, этим людям в форме, то судьба Владислава Семенова как сценариста и человека была бы исполнена большого трагизма.

Уже стоя под душем, Влад не переставал задаваться вопросом: почему Майя не рассказала следователю об этой ситуации со сценарием? Зачем «спасла» его шарф? Чтобы проанализировать все это в условиях стресса – а она, несомненно, получила стресс, узнав про гибель своего босса – и выбрать верное решение в пользу сценариста, надо обладать недюжинными аналитическими способностями или… вескими причинами. Интересно узнать, каковы же были эти причины. Из всего этого Влад сделал вывод, что ему лучше признаться Майе в том, как все произошло на самом деле вчера у Павлова.

Было совсем поздно, когда Влад спустился в ресторан в надежде поужинать в полупустом зале. Но его ждало разочарование: ресторан был забит посетителями до отказа. Администратор едва смог отыскать ему место за столиком, где заканчивал свою трапезу мужчина импозантной наружности с меланхоличным выражением на лице. На вопрос администратора, не будет ли тот против, если к нему за стол присядет еще один человек, мужчина, окинув взглядом фигуру Влада, ответил:

– Не ложиться же ему спать на голодный желудок. Пусть человек поест.

– Благодарю вас, – склонил голову администратор и взмахом руки пригласил Влада.

– В это время здесь всегда шумно, – не отрывая взгляда от тарелки, сообщил мужчина. – Собирается, впечатление, половина города. Так что если в планах спокойный ужин без лишнего шума, то приходить надо не позже восьми.

– Спасибо. Учту, – мрачно отозвался Влад и принялся изучать меню.

Мужчина бросил короткий взгляд на него, и вновь занялся едой.

Влад пробежал глазами меню вдоль и поперек, но так и не смог сделать выбор.

– Не заморачивайтесь, официант сам подберет, что нужно. Тот, кто здесь впервые, все равно ничего из этого меню выбрать не может.

Владу не понравилось, что незнакомец читает его мысли. Он откинул в сторону папку и спросил:

– А что, у меня на лбу написано, что я здесь впервые?

Мужчина промокнул рот салфеткой и скучным голосом произнес:

– У вас на лбу написано, что вы здесь не по доброй воле. И скорее всего, впервые. Извините.

– Не по доброй, – согласился Влад. – Тут вы попали в точку. По злой…

Мужчина придвинул к себе чашку с зеленым чаем, помешал ложкой.

– Решили взглянуть на проблему с другой стороны. Из стен гостиницы, в данном случае.

Влад покосился на незнакомца.

– Типа того, – хмыкнул он. – Но, похоже, я из одного угла перебежал в другой. И это, я думаю, тупиковый путь. Как вы считаете? – с вызовом спросил Влад. У него возникло непреодолимое желание вовлечь в разговор кого бы то ни было. Но непременно сейчас, безотлагательно.

Мужчина отпил из чашки и со вздохом кивнул:

– Все правильно. Вы гоняете себя из угла в угол. Зачем?

– Вы психолог?

– Я? Упаси бог. Вы спрашиваете, я отвечаю. И все. Кто в здравом уме поверит в наши дни психологу?

Подошел официант, мужчина заплатил по счету, Влад сделал заказ.

– А жаль, – сказал Влад, когда они остались одни. – Хотя, мне уже впору обратиться к психиатру.

Мужчина поморщился.

– У каждого в жизни бывают моменты, когда им кажется, что придет дядька психиатр, вставит на место мозги, и солнце засветит по-другому.

– А на самом деле? – Влад с интересом посмотрел на собеседника.

– Хотите знать? – спросил он с выражением лица уставшего путника.

– Ну…

– Он лишь покажет то место, где вашим мозгам было бы в самый раз находиться.

Влад молчал, ожидая продолжения. Мужчина допил свой чай, и нехотя посмотрел на Влада.

– Но вы отказываетесь верить и продолжаете искать и искать… Не желая видеть очевидных вещей и придумывая себе все новые и новые проблемы.

– Хорошо вам говорить. Со стороны оно всегда понятней и проще все кажется.

Мужчина улыбнулся. Влад расценил это как снисходительность и замолчал.

– Вот, вы все правильно сказали, – ответил незнакомец, поднимаясь со своего места. – Со стороны все проще и понятней. Только уберите слово «кажется». Не кажется, а так оно и есть – все проще. Попробуйте помочь себе, как если бы вы помогали постороннему человеку. Не зря же говорят: «Со стороны видней». Удачи вам.

– Всего доброго.

Влад уныло ковырялся вилкой в тарелке, не чувствуя вкуса еды. Когда пришел официант, он спросил:

– Скажите, этот мужчина часто у вас бывает?

– Который сидел с вами? – официант покосился на дверь, куда вышел собеседник Влада. – В общем, довольно часто в последнее время. Говорят, он чей-то там консультант, – молодой человек указал пальцем в потолок.

– В какой области?

– Понятия не имею, – виновато помотал головой официант.

В номере было тепло, что несвойственно гостиницам. Влад приоткрыл окно, но стало шумно от монотонно стучащих капель по подоконнику. Случилась оттепель, ни с того ни с сего. Природа, похоже, резко решила прорепетировать весну. Ей, как и людям, давно надоела бесконечная зима. Влад сделал несколько глубоких вдохов и повернул ручку на раме. Воцарилась тишина. Он с сожалением подумал о том, что еще только начало февраля и до настоящей весны, увы, далеко.