Текст книги "Предсказание для адвоката"

Автор книги: Наталья Борохова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

В дверь ввалились весело, гурьбой и, пройдя несколько шагов по направлению к гостиной, застыли на пороге. Картина была до боли знакома.

На полу лежало тело, теперь уже женское. Лицо было повернуто в сторону и закрыто массой черных кудрей. Затылок со слипшимися волосами казался мокрым. Руки в браслетах и перстнях были раскинуты широко, как у раненой птицы. Подол шелковой юбки задрался, обнажая полные ноги в черных, на подвязках, чулках. Вне всяких сомнений, это была Эмма. Небольшая темная лужа растеклась слева от головы. Рядом валялся хорошо знакомый топорик.

Константин стоял у камина, а несчастная Мария, поджав под себя ноги, пряталась в углу, между книжным шкафом и стеной. Она не кричала, не плакала, только остановившимися глазами глядела на вошедших людей. В роли безумной убийцы она смотрелась органично.

– Это уже начинает надоедать! – заявила Лара, без опаски приблизившись к телу. – Я сыта по горло вашими спектаклями.

Раздалось пыхтение, через толпу зрителей протиснулась знакомая фигура в пиджаке и галстуке. Петр Иванович направлялся к супруге с твердым намерением увести ее прочь и положить конец безобразиям этой безумной ночи. Он взял ее за руку.

– Дорогая, тебе опять станет нехорошо!

Лара расхохоталась:

– Да с чего бы это? – она небрежно ткнула тело заостренным концом своей туфельки. – А ну, вставай, лежебока!

Павел Грек понял, что пришла пора вмешаться. Он аккуратно отстранил чиновничью пару в сторону и бегло осмотрел тело. Всем присутствующим процедура показалась знакомой, только на этот раз хирург не торопился с выводами.

– Чем пахнет, док? – хмыкнул Константин. – Какой продукт использовала Эмма? Надеюсь, ее кровь выглядит натурально.

– Вполне, – вполголоса ответил врач, наклонившись над телом. Он осторожно потрогал пульс, заглянул в лицо и даже принюхался. Профессиональное чутье его подводило редко.

Компания, приняв навязанные ей правила игры, соблюдала дистанцию. Паники, впрочем, не наблюдалось. Никто и мысли не допускал, что могло произойти что-то страшное. Чудачка Эмма просто разыграла их в очередной раз.

– Удивительно, как она умудрилась разгадать наш замысел? – прошептала Дубровская, прижимаясь к супругу. Странно, но у нее пропало желание говорить громко, словно звук ее голоса мог потревожить чей-то покой.

– Она опередила нас. Чем не розыгрыш? – усмехнулся Андрей.

– А я предлагаю срочно приступить к реанимации! – заявила Лара и решительно шагнула к телу. – Посмотрим, как наша гадалка переносит электрический ток. Кто-нибудь захватил с собой дефибриллятор?

Павел Грек выпрямился. В его лице не было ни кровинки. Он обвел присутствующих долгим взглядом:

– Вызывайте милицию. Эмму убили…

Несколько мгновений стояла тишина. Смысл слов должен был еще дойти до сопротивляющегося рассудка. Ситуация выглядела нелепой и страшной одновременно.

– Что ты имеешь в виду? – напрягся чиновник. – Ты думаешь, что она…

– Я только констатирую факт, – сухо ответил доктор.

– Позвольте, – вмешалась Лара. – Если опять речь идет о шутке, то мы уже насмеялись вдоволь. В жизни не забуду этот треклятый праздник. Сколько можно…

– Боже мой! – охнула Дубровская и попятилась к двери. – Глазам своим не верю. Она мертва?!

Этот тихий возглас возымел действие. Словно осознав реальность происходящего, люди отступили от тела и сгруппировались у входа. Они с ужасом наблюдали картину происшествия, не решаясь выйти наружу, как, впрочем, и не желая оставаться внутри. Всех сковал тот самый страх, который по своей природе присущ любому здоровому человеку, оказавшемуся невольным свидетелем чьей-либо смерти. Оцепенение нарушил чиновник.

– Дождались! – произнес он почти торжествующе. – Ну что же, Лара, можно было предположить, чем все это закончится.

– Что вы хотите сказать? – нахмурился Мерцалов.

– Только то, что эта затея мне не нравилась с самого начала, – уклонился от прямого ответа Петр Иванович. – Пойду звонить в милицию. Нужно же поставить компетентные органы в известность…

Он направился было к двери, но едва не потерял равновесие, поскользнувшись на черепке какой-то разбитой посудины.

– И тут бардак! – в сердцах воскликнул он, поддев ногой валяющиеся на полу осколки.

Дверь хлопнула, но люди продолжали стоять, словно дожидаясь чьей-то команды. Инициативу на себя взял доктор. Он неплохо владел собой. Сказывалась профессиональная выучка.

– Будет лучше, если мы уйдем отсюда. Не стоит затаптывать место происшествия.

Все почувствовали грандиозное облегчение. На самом деле, находиться поблизости с мертвым телом никому не хотелось. Неважно, что труп принадлежал их старой знакомой, которая меньше часа назад ходила и говорила как все нормальные люди. Главное, что теперь ее скукожившаяся земная оболочка валялась на полу, в крови. Последнее обстоятельство решало все, и поэтому участники злосчастной вечеринки гуськом поплелись к выходу, не решаясь даже обернуться.

– Постойте! – остановилась вдруг Дубровская. – Кто-то должен здесь остаться. Мы обязаны обеспечить сохранность улик.

Все посмотрели на нее, как на полоумную. Андрей взял жену за руку и мягко подтолкнул вперед.

– Идем. Я сомневаюсь, что месту происшествия грозят вандалы.

В душе Лиза была с ним полностью согласна. Но ее не покидало чувство, что они упустили что-то важное, сделали что-то не так. Дубровская привыкла доверять своей интуиции, и теперь все ее естество протестовало против ухода. Это было странно, поскольку Елизавета не обладала железными нервами, и сидеть рядом с трупом ей не захотелось бы ни за какие деньги.

– О, черт! – взвизгнула Лара.

– Что такое? – испугался Константин.

– Тут какая-то лужа!

– Кровь! – воскликнула Лиза.

– Тише вы! Тише! – попытался остановить панику доктор. – Ничего страшного не произошло. Дайте-ка мне взглянуть на это.

Он протиснулся вперед, отстраняя в сторону жену чиновника.

– Как это ничего страшного? – голосила она. – Между прочим, я туда наступила. Кто-нибудь, наконец, включит в коридоре свет?

Вспыхнула лампочка. Все в ужасе уставились себе под ноги, ожидая увидеть все что угодно, начиная от крови, заканчивая человеческими костями. Однако ничего, кроме черепков разбившейся вазы и огромного влажного пятна на ковровом покрытии, заметить приятелям не удалось. Хирург хладнокровно провел ладонью по пятну.

– Обыкновенная вода, – констатировал он. – Почему-то горячая.

– Да вот же в чем дело! – воскликнул Константин. – Она льется через порог ванной комнаты. Глядите…

Он распахнул дверь ванной, и густой пар, вырвавшись из закрытого помещения на волю, закрыл все плотной завесой. Лампочка под потолком мерцала, как в тумане.

– Господи, да тут целый потоп! – воскликнул Андрей. – Эмма забыла завернуть краны.

– Или ей кто-то помешал, – пробормотала Лиза, но ее комментарий прошел незамеченным из-за всеобщей суеты.

Андрей заворачивал брюки, снимал туфли и носки.

– Ты собираешься лезть в воду? – недоверчиво поинтересовалась Лара. Сама она была не столь глупа, чтобы портить свои дорогие туфли. Кроме того, вода казалась горячей.

– Другого выхода нет, – заметил Мерцалов. – До приезда милиции вода хлынет в комнату, а там…

Он мог не продолжать. Все знали, что там.

Андрей двигался проворно. Держась рукой за хромированную трубу, он дотянулся ногой до крышки унитаза. Мгновение спустя он уже стоял там, отыскивая новую опору. Сделать это было сложно, поскольку вода лилась через верх джакузи на пол. Там она заполнила собой все пространство и поднялась выше уровня порога. Белые островки пены плавали на поверхности, как айсберги. Должно быть, Эмма готовилась принять расслабляющую ванну.

Маневры, предпринятые мужем Елизаветы, не принесли ему увечья, и спустя пару минут он, целый и невредимый, стоял у порога, натягивая носки. Краны были закрыты. Все вздохнули с облегчением. Это было уже во второй раз. Героическая эпопея закончилась. Можно было убираться отсюда. Как можно скорее…

На крыльце возникла еще одна заминка. Замороченные суетой, приятели до этого момента не обращали внимания на бедную Марию. Конечно, все видели ее в комнате, странную, безмолвную, сжавшуюся в комок. Но события разворачивались так стремительно, что копаться в ее душевных переживаниях было недосуг. О ней забыли почти сразу же. Кротова же, определенно, пребывала в шоке. Если она и реагировала на внешние раздражители, то неосознанно, механически, выполняя команды, как хорошо обученный робот. Когда компания высыпала на улицу, Мария оказалась среди всех. Тут-то ее и разглядел вездесущий хирург.

– Ба! Мария?! С тобой все в порядке?

Вопрос мог бы, при подобных обстоятельствах, показаться глупым, однако, обернувшись, приятели убедились, что доктор прав. Мария семенила позади всех, крепко прижимая к груди тот самый топорик. Свитер был весь в багровых полосах, но Кротова не обращала на это никакого внимания. Она даже не отреагировала на реплику Павла, продолжая идти вперед как ни в чем не бывало.

Константин чертыхнулся, догнал ее в два прыжка и вырвал, не без труда, злосчастный топорик. Он швырнул его на крыльцо и бросился к супруге, которая даже не подумала остановиться, а тащилась вперед, как лошадь без седока. Она, вне всяких сомнений, врезалась бы в сосну, но Константин, подхватив ее за руку, вернул на дорожку.

Впереди замаячила знакомая фигура в классическом костюме.

– Следуйте в каминный зал. Оперативная группа уже выехала, – голос Петра Ивановича звучал сухо и официально. – Я, как лицо государственное, уполномочен следователем собрать всех в одном месте и обеспечить ваше присутствие на первых допросах, которые здесь будут производиться.

– Петушок, что это значит? – пролепетала бледная от волнения Лара. Перемены, произошедшие с ее супругом, были ей непонятны.

– Это значит лишь то, что ваш муж, сударыня, взял на себя обязанности нашего конвоира и охранника, – насмешливо произнес Павел Грек.

– Но, надеюсь, это ко мне не относится? – продолжала неугомонная Лара.

– Это касается всех, – чиновник был неумолим.

– Но почему, ради всего святого? – воскликнула Елизавета.

Петр Иванович обернулся к ней. Лицо его было бесстрастно, как театральная маска.

– Вы еще ничего не поняли? Совершено убийство, и убийца, возможно, находится среди нас…

В камине потрескивали дрова, но пляшущие языки огня отнюдь не способствовали отдыху и расслаблению сидящих вокруг людей. Атмосфера казалась предгрозовой.

– Не понимаю, почему я должен здесь сидеть? – выразил возмущение Андрей. – Я чертовски устал и хочу отдохнуть.

– Милый, нужно соблюсти некоторые формальности, – призвала его к благоразумию Елизавета, впрочем, без особого успеха.

– Совершено убийство, – повторил чиновник. – И мы обязаны…

– Я свои обязанности знаю! – оборвал его Мерцалов. – Я не отказываюсь дать показания, но до приезда оперативной группы я хочу находиться в своем дачном доме, вместе с женой.

– Это невозможно, – упрямо твердил Петр Иванович. – Следователь сказал вполне определенно: мы должны держаться вместе. Ведь вы не хотите, чтобы при расследовании этого убийства у следствия появились к вам дополнительные вопросы?

– Что вы этим хотите сказать? – приподнял брови Мерцалов. – У вас есть какие-то подозрения на мой счет?

– Я ничего определенного пока сказать не могу. Все мы в равном положении.

– Даже вы? – не выдержала Дубровская.

– Это будет решать следствие, – поджал губы чиновник. – Хотя сама мысль о том, что я, человек государственный, способен совершить преступление, абсурдна.

– Вот так фокус! – подавился слюной Константин. – А я, значит, способен? Да на что мне, шоумену с деньгами и связями, сдалось убийство этой шальной бабы?

– А вы вообще молчите! – взвилась Лара. – Про вашу семейку разговор особый.

– Что-то я не понял. О чем базар? – насторожился Кротов.

– Да о том, что вы оказались в доме Эммы первыми! – торжествующе заявила жена чиновника. – Выводы делайте сами.

– И какие выводы я должен сделать?

– Вы вполне могли пристукнуть бедняжку тем топором, который был в руках вашей жены.

– Ах ты… – Константин встал со своего места, намереваясь пустить в ход грубую физическую силу. Логические умозаключения Лары показались ему возмутительными.

– Подождите! – встал на его пути чиновник. – Никто не говорит, что это убийство – дело ваших рук. Но согласитесь, ваша жена выглядит более чем странно. Где гарантия, что вы не покрываете ее грехи?

– Вы говорите о Марии? – уточнил Кротов, щуря один глаз, словно уже прицеливался для точного выстрела.

– А вы что, многоженец? – съехидничал чиновник.

– Да я тебя в бараний рог согну! – взревел Кротов, хватая государственного мужа за грудки. Переход на «ты» дался ему без особых усилий.

Петру Ивановичу пришлось бы туго, если бы не своевременное вмешательство хирурга. Подтянутый и спортивный, он успел перехватить руки шоумена. Чиновник, тяжело отдуваясь, отошел в сторону. Его классический костюм почти не пострадал.

– Ну же! – пытался образумить драчунов Грек. – Вы же цивилизованные люди. К чему эти пещерные методы?

– А чего он говорит! – Константин напоминал обиженного ребенка.

– А вы не слушайте. Что там болтают про вашу жену? Убийство мог совершить кто угодно. Ну, хотя бы м-м-м… наша замечательная Елизавета! Почему нет?

– Что?! – в два голоса закричали Андрей и Лиза.

– Это я так, для примера, – пожал плечами Павел.

– Положим, пример можно было привести более удачный, – засопел Мерцалов. – Сегодня вы определенно не в ударе.

– Мое замечание не случайно, – не смутился хирург. – Я хотел лишь обратить ваше внимание на то, что мы действительно в равных условиях. Любой из нас мог совершить это злодеяние.

– Любой, но не Елизавета! – вскипел Андрей. – Моя жена не способна обидеть даже муху.

– Поправьте меня, если я ошибусь, – усмехнулся врач, поворачиваясь к Лизе. – Милочка, вы что-то говорили мне о том, что встречались с Эммой? Это было минут за тридцать до нашего появления в ее доме. Не так ли?

– Да. То есть нет, – произнесла Дубровская и густо покраснела. Ее замешательство не укрылось от наблюдательного хирурга.

– Вы сказали, что вы нормально пообщались.

– Я солгала, – призналась Лиза, ощущая себя преступницей. – Я не говорила с Эммой. Она даже не пустила меня на порог.

– Но вы видели ее?

– Нет, она велела мне убираться вон. Но сказала это через дверь.

– Странная ситуация, вы не находите? – доктор обратился к Мерцалову.

– Что, черт возьми, вы имеете в виду?

– А то, что ваша жена сотворила столь бесполезную ложь. Зачем нужно было говорить, что она встречалась с Эммой? Это имело какой-либо смысл?

– На первый взгляд нет, – вклинился чиновник.

– Вот именно. Только на первый.

Андрей не стал углубляться в тонкости душевной организации своей жены и доказывать, что она способна и не на такие глупости. Он хотел привести другие аргументы, но неожиданный вопрос Петра Ивановича сбил его с толку:

– А вы, уважаемый, где были этим вечером?

– То есть как это – где? – не понял Мерцалов.

– Мы не видели его в доме Кротова, – спохватилась Лара. – Точно! Он пришел позже. Более чем подозрительно.

– Да и ваша супруга не имела понятия о том, где вы находитесь. Ведь я прав? – у доктора была превосходная память.

Вопрос был адресован Елизавете, и она смутилась в очередной раз, не представляя, как можно помочь своему мужу. Если сказать, что он находился в домике, то…

– Я бродил по берегу озера и бросал в воду камешки, – заявил Андрей.

– А кто-нибудь это может подтвердить? – спросил Константин. К нему уже вернулось самообладание, а вместе с этим его охватил охотничий азарт.

– Я был один. – Мерцалов не стал юлить.

– Ну, вот видите! – снисходительно произнес чиновник.

– Что-то, Петр Иванович, вы слишком спокойны, – с недоброй усмешкой заметил Грек.

– Я спокоен, поскольку спокойна моя совесть. Надеюсь, ни у кого не возникает сомнений в том…

– А у меня как раз они и возникли, – продолжил экзекуцию хирург. – Почему вы не могли пристукнуть бедную девушку?

– Да как вы смеете! – подала голос Лара. – Сама мысль о том…

– Это мы уже слышали! – заметил Константин. У него появилась блестящая возможность поквитаться с обидчиками, чем он и не преминул воспользоваться. – Кстати, мы как-то выпустили из поля зрения вас. Вы – дама неуравновешенная, много пьющая. Откуда нам знать, вдруг это вы укокошили нашу бедную Эмму?

– Ну, знаете, это переходит все мыслимые границы! – зашипел чиновник.

– Мне незачем это было делать! – заявила Лара.

– Ах, вы, очевидно, имеете в виду мотив убийства? – уточнил хирург. – Спешу вас успокоить, наша убиенная подруга успела перед смертью обосновать причины, по которым она могла быть убита каждым из нас.

– Вы говорите про ту ерунду, которую нам здесь довелось выслушать? – голос чиновника дрожал от гнева.

– Примем эту «ерунду» за рабочую версию, – продолжил Грек. – Эмма выдвинула в ваш адрес определенные обвинения. Справедливые они или нет, обоснованные или высосанные из пальца – мы не знаем. Но нам известен результат – женщина погибла, и погибла, между прочим, насильственной смертью.

– Коли мы уже об этом заговорили, – вмешался Мерцалов, – давайте вспомним и про обвинения в ваш адрес.

– Верно, док! – подтвердил Константин. – Вас она тоже успела опорочить. Правда, что она имела в виду, я так и не понял.

– А я и не прячусь в кусты! – развел руками Грек. – Вы можете подозревать меня так же, как я подозреваю вас. Это нормально.

– Это ненормально! – выпустил пар чиновник. – Мы – умные, образованные люди – собрались здесь и рассуждаем о каких-то ужасных вещах. В дачном доме лежит труп молодой женщины, а мы видим друг в друге убийцу. Это выходит за пределы моего понимания!

– Но это вы задали подобный тон, – напомнил ему хирург. – Вы согнали нас в кучу и заявили, что убийца прячется в наших рядах.

– Я поторопился с выводами, – признал чиновник. – Давайте держаться единым фронтом, это будет разумно.

– Нам ни к чему лишние сплетни, – подтвердил Кротов.

– Давно бы так, – улыбнулся Грек. – Логика творит чудеса!

– Кстати, почему вы решили, что убийца обязательно скрывается среди нас? – не к месту подала реплику Лара. – Разве он не мог быть со стороны?

Этот простой и логичный вопрос почему-то не приходил в голову спорщикам раньше. Как по мановению волшебной палочки, лица приятелей разгладились, глаза заблестели. Сполохи огня за каминной решеткой заиграли праздничными переливами. Мир был восстановлен.

– Извините за вторжение, – раздался сзади нерешительный голос Яна. – Вас просили предупредить. Приехала милиция…

Следователь прокуратуры Павел Майков был молод и амбициозен. Он грезил громкими уголовными делами и, разумеется, победами, которые вознесут его на вершину славы. Неплохо развитое воображение услужливо подсовывало ему заманчивые картинки.

Вот у него берет интервью симпатичная ведущая одного из центральных каналов телевидения. Он снисходительно улыбается ей, рассказывая о сложных перипетиях расследования. Синий прокурорский костюм ладно сидит на его мускулистой фигуре. Он уверен в своей мужской неотразимости. Его улыбка ослепительна, а речь безупречна. Кстати, почему расстегнуты верхние пуговки на блузке журналистки?

Два месяца спустя. Он становится культовой фигурой современного сыска. Этакая гремучая смесь из комиссара Мегрэ, Шерлока Холмса и Коломбо. Его с удовольствием приглашают на съемки всевозможных ток-шоу. Его фотографию печатают в газетах под рубриками: «Люди, которые нас удивили», «Герой нашего времени». Он рекламирует зубную пасту и новый шампунь от перхоти, а зарубежные университеты настойчиво зазывают его почитать лекции оболтусам Кембриджа и Сорбонны.

Проходит полгода. И вот он, овеянный международной славой, идет по улице своего рабочего поселка. Рядом тормозит вишневая «девятка», стекло ползет вниз, и он видит милое веснушчатое лицо Маринки из пятого дома. Она улыбается. «Паша, это тебя, что ли, каждый день в рекламе кажут?» Он усмехнется: «А то?» – «Как насчет дискотеки сегодня вечером?» Он выждет паузу для приличия: «Могу». Дальше видимость пропадала, так как все вокруг затягивало сплошным розовым туманом…

Картинки растворялись, и после этого реальность казалась совсем серой и неприглядной. Крошечный кабинет в следственной части прокуратуры, который он делил с усатым, пропахшим дешевыми сигаретами Петровичем и юным практикантом из юридической академии. Тома самых обычных уголовных дел с убийствами «по пьянке» и изнасилованиями «по глупости» – ничего громкого, экстраординарного, способного перевернуть отечественную криминалистику. А главное, Маринка… Она по-прежнему проедет мимо него на своей вишневой «девятке» и даже не притормозит перед огромной величины лужей.

– Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит? А? – орал Кротов, потрясая в воздухе рукавами банного халата. – Это что, следственный беспредел?

Следователь оторвал глаза от бумаги и воззрился на мужчину. Тот сильно походил на взбесившуюся гигантскую летучую мышь. Рукава хлопали, как крылья, а глаза уже налились кровью. Говорят, эти твари нападают на людей…

– Вас что-то не устраивает? – хлопнул белесыми ресницами служитель закона.

– Меня не устраивает все! Зачем, блин, вы взяли мою одежду, и какого черта меня рассматривал тот лысый мужичонка с чемоданчиком? Он даже скреб мою кожу и лез под ногти!

Кротов стучал босыми ногами по полу, что выражало крайнюю степень возмущения. С ним обошлись бесцеремонно, а подобного отношения к себе он не прощал.

– Видите ли, – голос молодого человека в сером вязаном свитере звучал ровно. – С вами поработал наш криминалист. Небольшие формальности, но одежду вашу пришлось изъять. Какое-то время она побудет у нас, а потом, если все сложится благополучно, вы получите вещи обратно. По описи.

– Сложится благополучно? – нахмурился Константин. – Для кого?

Прямой вопрос требовал прямого ответа, и обычно Павел Майков не брал на себя труд подбирать тактичные выражения. Но сегодня был явно не тот случай. Напротив него сидел известный человек и буравил его тяжелым взглядом. Что будет, если он пропесочит его в одной из программ своего канала? О карьерном росте можно будет забыть.

– Знаете, на вашей одежде были обнаружены пятна бурого цвета, и мы были вынуждены…

– Я же объяснил, что это кетчуп! – возмутился Кротов. – Почему меня никто здесь не слушает?

– Конечно, конечно, – поспешно согласился следователь. – Кетчуп на одежде – это так естественно. Но вот бурые полосы на вашем лице, и волосы, склеенные в сплошную массу… Согласитесь, у нас могли появиться вопросы.

– Я сознательно перепачкался в крови… Фу-ты, в кетчупе! Но не думаете ли вы…

– Ну, что вы, Константин Михайлович! – добродушно заявил следователь. – Почему вы решили, что вас кто-то подозревает? Мы взяли подногтевое содержимое и соскоб с вашей кожи только для того, чтобы подтвердить правильность ваших слов. Вдруг у вас найдутся злопыхатели, которые захотят опорочить ваше честное имя?

– Да. Таких подонков достаточно, – мрачно констатировал шоумен.

– Ну, вот видите! – воскликнул Майков. – Но кто будет спорить против научных выводов? Наши эксперты разом заткнут им рты.

– Пожалуй, вы правы, – глубокомысленно заявил Кротов. – Если там для вашей науки понадобятся бабки, я готов компенсировать…

– Будьте спокойны, – расплылся в улыбке следователь. – Государство расходы берет на себя. Идите к себе, отдыхайте.

– Да уж какой теперь отдых, – вяло махнул рукой Константин, тяжело поднимаясь с кресла.

Он плотнее запахнул халат и направился к выходу. Вопрос следователя догнал его почти на пороге:

– Константин Михайлович, простите за любопытство. А где вы раздобыли кетчуп?

– Кетчуп? – подавился от неожиданности Кротов. – Кажется, я взял его в мини-баре.

«Лжет!» – вынес вердикт Майков. Он собственноручно проверил содержимое бара в дачных домиках. Там было все что угодно – виски, коньяк, кола. Но кетчупа там не могло быть по определению…

Петр Иванович всем своим видом демонстрировал лояльность и готов был сотрудничать с кем угодно, лишь бы его репутация осталась чистой и незапятнанной.

– Эта идея мне не понравилась с самого начала, – доверительно нашептывал он следователю. – Ну, посудите сами, какой-то новомодный праздник, прибившийся к нам мутной волной иноземной цивилизации. Странный обычай рядиться и пугать всех кого ни попадя. Думаю, что произошедший здесь прискорбный случай – прямое последствие тлетворного влияния Запада…

«Эка куда хватил, – изумился про себя Майков. – А кого же прикажете сажать на скамью подсудимых? Американского президента, что ли?»

– Ответственно заявляю, что с моей стороны были предприняты все меры, чтобы не произошло никаких казусов. Моя супруга, святая женщина, также не имеет к этому никакого отношения. Мы собирались уехать, но в силу различных причин вынуждены были…

– Петр Иванович, – решился прервать монолог чиновника Майков. – Вы не вспомните, что говорила Эмма в этот вечер. Могут ли эти события пролить свет на ее трагический конец?

– Нет. Не думаю, – твердо заявил государственный муж. – Никакой связи тут нет и быть не может. Эмма была явно не в себе.

– Может, все-таки вы припомните ее слова?

– Нет, увольте. Не было ничего такого, чтобы я запомнил. Заклинания какие-то, дым и прочая ересь.

«Короткая у него память, – отметил следователь. – И почему он так волнуется? Неужели для этого есть причины?»

– Я думаю, что Эмму забрали с собой духи, – говорила Мария, нервно комкая в руках носовой платок. – Знаете, она говорила, что сегодня открываются врата между миром мертвых и миром живых, и вполне возможно…

– Мария Ивановна, – не выдержал Майков. – У вашей подруги рубленая рана головы. Духи на подобное не способны.

– Если бы знать… – произнесла Кротова, и взгляд ее устремился в бесконечность. Возможно, там воображение ей рисовало те самые врата, за которыми теперь томилась душа Эммы. Страдающая и беспокойная, она металась там, где границы света и тьмы призрачны, а воспоминания о земном существовании – не более чем сон.

– Все-таки зачем вы захватили с собой топорик, когда отправились в дачный дом Эммы? – выплыл из небытия вопрос следователя.

– Мне Костя сказал, – в глазах Кротовой читалось искреннее удивление. Неужели жена не должна следовать приказам мужа?

– А ваш супруг объяснил, зачем это нужно сделать?

– А разве это так важно?

«Э! Да она тупа как пробка, – сделал вывод Майков. – Идеальное орудие преступления – преданная и не задающая вопросов женщина».

– Я расцениваю варианты как пятьдесят на пятьдесят, – говорил Грек. – Половина за то, что ее укокошил кто-то из своих, а половина – что к этому имеет отношение кто-то пришлый.

– И вы так спокойно об этом говорите? – недоумевал Майков.

– О чем это вы? Я же – врач. Я лишен излишних сантиментов и привык смотреть в глаза фактам.

– И факты, по-вашему, говорят о том, что один из тех, кто сидел сегодня с вами за одним столом, – хладнокровный убийца?

– Ну и что с того?

– Надеюсь, вы себя из этого списка исключаете?

Хирург хмыкнул.

– А что? У меня был мотив, как, впрочем, и у всех остальных. Эмма что-то намекала на мои врачебные грехи.

– Вы поняли, о чем речь?

– Нет! Но я – хирург. В моей профессии без риска нельзя. Всегда найдется тот, кто чем-то остался недоволен. Так что, с точки зрения моих товарищей по несчастью, я вполне мог желать смерти бедняжки Эммы, упокой Господь ее душу.

«Холодный циник, – отметил про себя следователь. – Интересная манера самозащиты. Он прекрасно держит себя в руках. Вот только говорит ли это в пользу его невиновности?»

– Я думаю, что среди нас нет убийцы, – говорил Мерцалов. – Во-первых, обратите внимание на контингент гостей. Все – известные, заслуженные люди. Пускаться во все тяжкие, кромсая свою и чужую судьбу, – извините, это не наш стиль. Во-вторых, считать мотивом убийства несвязные обвинения Эммы, по крайней мере, смешно. Конечно, это был не самый приятный вечер в жизни моих приятелей, но пережить его было вполне можно, даже не прибегая к помощи топора.

– Вы можете что-то прояснить в отношении себя самого?

Андрей усмехнулся:

– Вы про кровавые реки и ночные кошмары? Извините, я – фармацевт, но не психоаналитик. Отвечать за все, что творилось в голове бедной Эммы, я не могу. Хотя по-человечески мне ее искренне жаль. Как бы то ни было, она не заслужила такой конец.

– Вы не объясните, чем было вызвано ваше долгое отсутствие в течение вечера. Вам не нравилась компания?

Собеседник не смутился:

– У меня был очень сложный день. Деловые переговоры. Разве есть что-то удивительное в том, что я искал уединения? На берегу было так тихо и спокойно. Я бросал камешки, как когда-то в детстве, а потом сидел и смотрел на воду…

«Мило и романтично. Вот только насчет тишины и спокойствия он приврал. Не был он на берегу озера. Вот только где же он тогда был?»

– Дурацкая компания и отвратительный вечер. Мы только зря потеряли время. Да еще это убийство! Все это так некстати. Боюсь, что теперь нас затаскают по повесткам, – горячилась Лара.

– Я так понимаю, что смерть близкой подруги вас не слишком-то огорчила? – задал вопрос следователь.

Женщина закатила глаза к потолку, изображая усталость.

– О боже! Ну, конечно, расстроила. Что вы там себе вообразили?

– Ну а вопросы типа «Кто виноват?» вы себе задавали?

Лара взъерошила кудряшки и в недоумении уставилась на следователя.

– А разве не ясно? Эмму убил какой-нибудь бродяга, случайно оказавшийся рядом с ее домиком.

Настал черед удивляться следователю:

– Бродяга? А какой ему с этого прок?

– Ну, деньги, драгоценности, черт возьми. Вы что, не смотрите «Криминальную хронику»?

«Поверхностна и беспечна, но отнюдь не столь глупа, как пытается изобразить. Красивая внешность и очаровательная взбалмошность – этим она облапошивает мужчин. Интересно, эти ее ужимки – дань привычке, или она попросту пытается сбить меня с толку. Зачем?»

– Я – адвокат и знаю, о чем говорю, – возбужденно говорила Дубровская. – Нет сомнений, смерть Эммы – это прямое следствие тех разоблачений, которые она произвела сегодня вечером.

– Иными словами, вы хотите сказать, что убийцу следует искать среди гостей? – насторожился Майков.

– Вне всяких сомнений.

– Можно полюбопытствовать, почему вы так решили?

– А вы можете предложить что-то другое?

– Конечно. Эмму убил кто-то посторонний. Безродный бродяга, например.

– Бродяга на охраняемой территории. Бросьте!

– Вы можете назвать подозреваемого?

– Нет. Могу исключить только себя и своего мужа.

Следователь расхохотался:

– Поразительная вещь. Примерно то же самое повторили все супружеские пары. – Он наклонился ближе. – У вас есть какие-нибудь факты или в вашем распоряжении только женская интуиция?

– Нет, у меня есть еще знания. Не забывайте, я – практикующий адвокат, – молвила Лиза.