Текст книги "Развод. Точка. Нет (СИ)"
Автор книги: Наталья Чернякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Глава 11
– А сегодня мы поедем в экопарк за шишками, – за завтраком уверенно, как дело решённое, проговорил Кир. Сказал таким таинственным тоном, будто собрался в декабре в лес за подснежниками. – Так что, ешьте лучше, обедать будем нескоро.
Удивительно, но он на аппетит не жаловался и успевал не только разговаривать с детьми, но и есть. Правда, специально для мужа я приготовила овсянку, сваренную на воде без соли и сахара.
Бр-р, как это можно есть, я не понимала. Но по тому, как радостно уплетал кашу муж, казалось, блюдо ему нравилось.
– Что там делать? – недоумевая, спросил Стёпа. – На снег смотреть?
– И на снег смотреть, и воздухом чистым дышать, а ещё нам нужно найти крупную еловую шишку.
– Ааа! Мы будем делать новогодние игрушки! – с восторгом воскликнула Оля, отодвинув недоеденный омлет. – Спасибо, Лер Санна, я наелась.
– Если хотите сделать игрушки, пожалуйста. Но наша задача – найти такую еловую шишку, чтобы завтра из неё выросла ёлочка! – довольно улыбнулся Кир.
Муж удивил меня снова: откуда у него такое – на некоторое время почувствовать себя пацаном и понять, какого чуда ждут дети. Будто прочитав мои мысли, шепнул мне в ухо: «Это мои детские фантазии».
– Такого не может быть, чтобы за сутки из шишки выросла ёлка. – Оля с недоумением посматривала то на меня, то на Кира.
Стёпа неожиданно поддержал его, потрепав свой чуб:
– А вот и может. Если Дед Мороз приносит подарки под Новый год, и никто не удивляется, почему тогда ёлка не может вырасти? Ночь-то волшебная!
Парень удивил настолько, что я непроизвольно открыла рот: до того момента он во всём соглашался с Олей. К примеру, вчера я спросила, чем фаршировать блины: творогом с изюмом, ветчиной с сыром или просто мясным пережаренным с луком фаршем? Стёпа молчал, посматривая на подругу, и, дождавшись ответа Оли: «С творогом», тут же кивнул и повторил: «Ага, с творогом и изюмом. Это очень вкусно. Мама так готовила».
Тем же вечером Кир спросил у детей, какие мультики они будут смотреть? За обоих снова ответила Оля: «Остров сокровищ».
– Стёпа, ты, как маленький, веришь в Деда Мороза. Его не существует – все это знают, – ласково глядя на друга, проговорила Оля. – Кстати Острова сокровищ тоже никогда не существовало. – На последнюю фразу мальчик не обратил внимания, а то, что было сказано раньше, не принял.
– А вот и есть. – Стёпа смешно оттопырил губу, намереваясь заплакать. – Я всегда с мамой писал письма Деду Морозу, и он выполнял мои желания.
– Вот что… – Мысль пришла мгновенно: – А давайте тоже напишем письма с пожеланиями. Хорошо? – Я внимательно взглянула на детей: парень радостно закивал, а его подруга недоумённо пожала плечами. – Вот и проверим, исполнятся ли они.
Вдруг подумалось: что такого было в детстве Оли, что она повзрослела раньше времени? Только ли смерть близких? Взгляд тревожный, умный и не по-детски серьёзный. Я даже не слышала, как она смеётся.
Мы тут же разложили стол в гостиной и написали письма Деду Морозу, а потом отправили их в морозильную камеру холодильника, как в почтовый ящик сто лет назад, так предложил Стёпа, сказав, что дома с мамой они всегда поступали подобным образом.
Я подмигнула мужу и тихонько шепнула: «Сам будешь исполнять наши желания».
Он засмеялся и кивнул:
– Знаешь, Лера, всегда в детстве мечтал стать волшебником. Все пацаны – врачами, лётчиками и полицейскими, а я – волшебником.
Позже, побродив по лесу, мы нашли пару больших еловых шишек и дома посадили их в горшок, купив для этих целей грунт. Дети до вечера бегали к подоконнику, посматривая, не проклюнулись ли росточки ёлок.
Не дождавшись чуда, легли спать – режим прежде всего, а мы с Киром на кухне достали их письма Деду Морозу и решили прочесть, так ведь делают все родители, чтобы исполнить мечту детей, когда не знают, о чём они грёзят.
Стёпа писал: «Хочу, чтобы Лер Санна почаще брала меня и Олю к себе домой, а Он сводил на работу, там интересно, там служебные собаки, их можно дрессировать. А ещё хочу увидеть, что делают в 'ФЭС».
– Странное желание, – еле слышно проговорил муж.
– Ничего странного. Что-то материальное просить, нет смысла, ибо могут отнять большие, а эти его желания… понимаешь, они для души. Кстати, что такое «ФЭС»?
– Федеральная экспертная служба, – засмеялся Кир.
– Да? Что-то я о такой не слышала.
– Не слышала потому, что не смотришь криминальные фильмы. Такая служба существует в сериале «След».
Я покачала головой:
– Как же ты будешь выполнять его желание?
Кир пожал плечами и по привычке потеребил свой чуб.
– Отведу к нашим криминалистам, там полно разной компьютерной техники.
– Знаешь, у вас столько общего со Стёпкой, иногда кажется, он твой настоящий сын.
Муж развёл руками:
– Так это прекрасно, не придётся доказывать, что он – мой ребёнок. – Пока с детьми об усыновлении и удочерении не разговаривали, ибо решили сделать это сразу в первые минуты нового года. – Читай, что пишет Оля.
Девочка просила у Деда Мороза, если он действительно существует, чтобы дядя Кирилл и Валерия Александровна были здоровы, и они со Стёпой тоже не болели, и все люди тоже были счастливы. Видимо, мама, дедушка с бабушкой так поздравляли с праздником, потому Оля по привычке написала, как её учили. А ещё она попросила интересную книгу о собаках.
– Они по-прежнему мечтают о собаке, даже аквариумные рыбки не помогли. Я-то думала, они крутятся возле них, кормят, значит, успокоились. Оказывается, нет. Может, эта мечта их сблизила? – У меня от жалости к детям навернулись слёзы. – Знаешь, Стёпа признался, что до смерти мамы, у них жил пёс Шарик, а потом, когда пацана забирали в больницу, собаку передали тёте Варе – подруге матери. А где пёс сейчас, неизвестно.
– Так, может, завтрашнее утро стоит начать с поисков тёти Вари? – вслух подумал Кир? – Чем чёрт не шутит, может, собака у неё? Думаю, надо встретиться с женщиной и всё объяснить, а потом на время, пока Стёпка у нас, забрать пса.
– Да, это было бы замечательно, – согласилась я, расстилая постель. – Подписались на исполнение желаний, надо выполнять. И времени у нас мало – послезавтра Новый год.
Неожиданно зазвонил мобильник, Кир посмотрел на экран, кивнул и вышел из комнаты. Он всегда так делал, не допускал рабочих разговоров в присутствии посторонних, отвечая на мои претензии о ненужной скрытности одним: «Меньше знаешь, крепче спишь. Это служебная информация».
Я быстро подлетела к своему смартфону и взглянула на экран: звонила Ленка Огурцова. Давно её не было. Вот ведь неймётся. Время около одиннадцати, а она без зазрения совести звонит.
Не зная для чего, пошла следом за мужем и услышала, как осторожно закрылась в туалете дверь. Я, пропустив часть разговора, приставила телефон к уху и начала слушать.
– Хотела тебя поздравить с наступающим Новым годом.
– Так он же ещё только послезавтра.
– И послезавтра позвоню.
– Не надо, этого достаточно. У меня только-только наладились отношения с женой. Не мешай.
– А мне как быть?
– Лена, я тебе ничего не обещал, если помнишь наш последний разговор.
– Не обещал, но я всё равно люблю тебя. И ты…
Я недослушала разговор, рванула дверь на себя – будто какая-то сила заставила это сделать – и застыла. Меня распирало изнутри, рвало просто на сотни кусков: как он посмел, ведь поверила ему, пожалела ещё, посочувствовала. Дура. Однако, вспомнив уроки, полученные в вузе, улыбнулась и, овладев собой, проговорила ласково, нараспев:
– Ми-илы-ый… Я тебя заждалась, вот… приготовила постель для нашей ночи любви.
Наверняка эта бл… благородная девушка слышала последнюю фразу.
Кир опустил телефон и спешно отключил его.
– Что ты тут делаешь?
– А ты?
– Разговариваю по делу. Завтра придётся на несколько часов подменить другого человека – непредвиденные обстоятельства.
– По делу, говоришь, разговаривал? – Ну и гад, снова врёт. Слышала, что у него за дела. – Прям классика жанра: беседа двух влюблённых о делах наших скорбных, исключительно производственных. Это у Ленки Огурцовой непредвиденные обстоятельства? Так?
– Ну что ты снова придумала? – Кир хотел прикоснуться, сделал для этого шаг, но так и замер, обжёгшись о мой взгляд.
* * *
Я не знаю, как мне хватило сил спокойно и даже ласково разговаривать с мужем, ибо внутри всё было разбито в хлам, вдребезги.
– То есть, она тебе не говорила о любви?
– Всё так, Лера, но…
– Какие могут быть «но»? Твою петрушку. Ты всё испортил, понимаешь это или нет? – проговорила я тихо, жалея сон детей, но достаточно жёстко.
– Так, давай с этого места поподробней. Только разговаривать будем не здесь. – И Кир, взяв меня за руку, повёл в нашу спальню. – Я присела на кровать, он тоже примостился рядышком. – А теперь говори. Так что я испортил?
Наконец, меня прорвало на эмоции, которые накатили жгучей волной. Клялся в любви-верности – и вот.
Я не ханжа, и могла бы ещё понять, если бы Огурцова была меня намного младше, красивее или образованнее, но мы с ней, насколько я знаю, ровесницы, может, с разницей плюс/минус пару лет. Ленка образованная, конечно, но и у меня два высших.
Вот внешне – да, разные, ибо она рыжая, а я уже и забыла, какая настоящая, но даже сейчас, когда блондинка, её многим привлекательнее.
– А то не знаешь? – нервно засмеялась я. – Жизнь мою испортил. Думаешь, неизвестно, что встречаешься с Огурцовой? Об этом очень аргументировано и подробно в телефонном разговоре мне объяснила её соседка. – Я решила раскрыть почти все карты, сколько можно носить это в себе? Пусть и Краснокутский теперь мучается, оправдываясь. – Соседка сказала, ту ночь, когда тебя, якобы, вызвали на работу, ты провёл с Ленкой. Я так понимаю, снимки, будто бы из ночного клуба, где произошло убийство, показал для своего алиби? Чтобы обошлось без подозрений?
– Какая чушь! – У Кира удивлённо взлетела бровь, но он быстро взял себя в руки и уже спокойно, без эмоций, как на допросе, спросил: – Вижу, есть ещё что-то?
– Ещё я случайно увидела, как вы обедали в кафе. – Не говорить же, что специально следила за ними, а потом на смартфоне мужа установила шпионскую программу. – Да и вообще, впервые заметила ненормальное поведение Огурцовой на банкете твоего начальника, когда она нагло липла к тебе. А сегодня так и вовсе услышала в телефонном разговоре как она, не стесняясь, признавалась тебе в любви. Вы беседовали так громко! – Об этом сказала, чтобы не было очевидных подозрений, откуда мне всё известно. – Жаль, что я влезла не ко времени, а то бы, наверное, услышала и твоё откровение.
Чёрт, как больно, как унизительно сознавать, что у тебя за спиной плетутся интриги, а ты по-прежнему веришь самому дорогому человеку. Правильно говорят, предают только свои. Мерзавец!
Я выругалась грязно, по-уличному, неподобающе для женщины и внезапно замолчала, потому что в глазах Краснокутского не было ни капли раскаяния.
– Это всё?
Ах, этот его высокомерный взгляд! Вдруг вспомнился Макс. Он точно так же смотрел на меня, когда изменил с Милкой. А я почему-то решила, что Кир другой. Нет! Все они, мужики, одинаковые! И вообще, явление временное: пришёл, ушёл или сама… выгонишь!
Что ж, эмоции эмоциями, но втаптывать свою гордость в грязь не позволю.
– Нет, не всё. Ты сейчас же собираешь свои вещи и тихонько сваливаешь из этой квартиры, – прошипела я. Мозги быстро выдали нужное решение. – Завтра детям объясню, что тебя внезапно вызвали в командировку куда-нибудь в Великий Устюг – на родину Деда Мороза, а сразу после каникул подам документы на опеку детей, ты тоже дашь согласие, а когда будет разрешение, немедленно нас оставишь. Навсегда. Квартиру легко разменяем на две хрущёвки, благо она в престижном районе новостроек.
Кир засмеялся, вскинул взгляд к потолку, а потом покачал головой:
– Значит, итальянская забастовка? Хочешь, чтобы было по правилам-инструкциям?
– Ты ошибся, это уже не забастовка по правилам, это развод!
– Одна – то детей потянешь?
– Потяну, государство поможет.
– Серьёзно? – хмыкнул он. – Молодая, красивая, можешь ещё выйти замуж. Зачем тебе дети?
– Это не твой вопрос. Так ты не ответил: согласен на такой план?
– Нет, не согласен.
От нервов у меня сводило внутренности, но продолжала держаться, разговаривая жёстко и твёрдо, однако вполне спокойно.
– Почему же? Каждый из нас получит то, о чём мечтает: я – детей, ты – Огурцову.
Я, конечно, никогда не мечтала отдать Кира этой рыжеволосой ведьме или кому-то ещё. Сразу вспомнились студенческие годы, когда, поженившись, через некоторое время мы въехали в эту ипотечную квартиру, за которую первоначальный вклад внесли родители, потом тоже помогали рассчитываться, но основной груз всё же лежал на нас.
Муж уже начал работать, но что там приносил в дом? Сущие копейки, потому вынужден был одно время перебиваться подработкой, даже разгружал по ночам вагоны, машины с товаром.
Тут ещё моя учёба в другом вузе – не хотелось оставлять всё на полпути, да и Кир не разрешал переводиться на заочное, ибо не признавал это за образование.
Помню, мы года три сидели на лапше. О, варианты были разные: лапша варёная с картошкой, лапша по-флотски без мяса, праздничная лапша, то есть с кетчупом и сверку натёртым сыром. Да, хватили мы с Краснокутским лиха!
И теперь я должна отдать его другой женщине. Одна часть моего Я твердила: нет, только не это, а вторая – так надо, видимо, пришло время проститься. Насильно мил не будешь.
– А если мне нужна ты, а не Огурцова? Что тогда? А если я не хочу уходить от вас?
Кир так и сказал: от вас.
Я горько усмехнулась:
– А Ленка знает об этом?
Спросила просто из интереса, а не потому что изменила решение.
– Конечно, знает. А теперь давай пройдёмся по пунктам, на которые ты указала, подозревая меня в измене.
Он взял мобильник, набрал чей-то номер и сразу пошли гудки – включил громкую связь. Посмотреть, кому он звонит, я не могла, ибо зайдя в спальню, по привычке бросила телефон под подушку.
– Алло, любимый, – раздался голос Огурцовой.
О, как всё запущено. Голубки воркуют не стесняясь.
– Я просил называть меня по имени, – жёстко ответил Кир.
– Прости, это по инерции.
– Не разбудил? – уже мягче спросил Краснокутский.
– Хоть и спала, какая разница, звони хоть в три часа ночи, только буду рада.
– Лена, объясни мне, пожалуйста, почему твоя соседка названивает мой жене и говорит, что я у тебя провожу дни и ночи? – наигранно спокойно, но едва сдерживая себя, проговорил Кир. Я видела, как от напряжения у него побелели костяшки пальцев, когда он до упора сжал телефон, который, казалось, вот-вот лопнет.
Огурцова шумно вздохнула:
– Прости, лю… – она внезапно оборвала слово на первом слоге, – Кир, я не хотела… Это инициатива подруги. Понимаешь, Катя знает всё о моей любви к тебе, вот и решила помочь – придумала целую историю. Как говорится, благими намерениями…
– Ага, выложена дорога в ад. Так и получилось.
– Прости, – подавлено произнесла Огурцова. – Честно, я ничего не знала. Катя рассказала об этом после того, как ты вернулся с выезда из клуба, где случилось убийство. Я решила всё объяснить, когда мы одни, без Сашки и Димки, поехали на обед, но испугалась, что вообще престанешь общаться.
Я знала, что Саша и Дима – их коллеги.
– Ладно, понятно. Завтра всё в силе?
– Да, буду тебе признательна, если подменишь меня на дежурстве до двенадцати часов: нужно маму отвезти в больницу.
– Хорошо, всё, отбой.
Кир отключился и внимательно посмотрел на меня:
– Ну да, она любит меня, безответно и давно. Что я могу с этим поделать? Объяснял ей всё миллион раз, но не понимает, будто бы успокоится, но через время снова срывается. Хоть увольняйся из-за этой её болезненной любви. – Он вздохнул: – Ещё вопросы остались, подозрительная ты моя?
Мой взгляд заволокло маревом безудержных слёз. Слишком долго копила в себе подозрения, злобу, обиду, досаду, чтобы так быстро расстаться с этим состоянием. Потому текли самопроизвольно слёзы, текли потоками, оставляя обжигающие дорожки. Горько, со всхлипами я размазывала их по щекам.
– Ну что же ты плачешь, любимая, ведь всё хорошо? – Кир посмотрел на меня ласково и нежно, обнял и прижал к себе. – Люблю тебя! Пожалуйста, верь! Никогда не предам и не оставлю! Главное, сама не разлюби меня!
Всё, этих слов было достаточно, чтобы минута слабости закончилась.
– Тебя разлюбить? Ну и глупый же ты, хоть и следователь. Но с Ленкой чтобы не общался, никаких междусобойчиков, только рабочие отношения!
* * *
Я долго не могла уснуть после вечерних эмоциональных качелей и последовавшего за ними умопомрачительного секса: как только сил хватило, завестись с пол-оборота. А вот теперь ворочалась, слушая похрапывание мужа.
Поняв, что не усну, направилась в гостиную, где спали дети: Оля – на диване, а Стёпа – на раскладушке. Когда-то мы приобрели вместе с мебелью и эту раскладушку (на всякий случай для гостей), ибо после жизни с родственниками хотелось долгожданной свободы: встреч с друзьями, однокурсниками на территории, свободной от всевидящего ока близких.
В то время знакомые запросто оставались у нас ночевать и занимали все свободные спальные места: огромный диван, на котором располагались как минимум два-три человека, и эту скрипучую раскладушку.
Оля всхлипнула во сне, я подошла к ней, погладила по голове, тихонько сказав: «Тс-сс, спи, всё хорошо», и поправила одеяло. Девочка перевернулась на бок и замолчала.
Стёпа спал раскрывшись, хотя мне казалось, что дома прохладно. Я тоже подошла к нему и укрыла.
Вдруг подумалось: надо расширять квартиру, ибо наша двушка на четверых оказалась маловатой. «Это если будем жить вчетвером», – поправила себя.
Усмехнувшись своим мыслям, зашла на кухню и заварила свежий чай.
Вроде бы Кир всё объяснил, разложил буквально по полочкам, но тем не менее мои тараканы не ладили друг с другом: что-то внутри свербело, мешало, не давало спокойно завалиться спать и предаться безмятежному сну.
Я присела за стол и, тихо помешивая чай, чтобы быстрее остыл, постаралась рассуждать логически: предположим, муж, влюбившись в Огурцову, изменил мне на самом деле. Тогда возникает вопрос: для чего ему нужно выстраивать целую очередь из тяжеловесных аргументов в пользу обратного? Ну было и было, прокололись – чем не повод расстаться? Объяснять не надо свой эпик фейл – сокрушительный провал, как говорят геймеры, жевать покаянные слова, подбирать нужные. Для чего в этом случае подговаривать Ленку, чтобы она подтвердила его версию?
Так в чём выгода?
Я у него ничего не просила, ничем не шантажировала. Любой бы ловелас успокоился тем, что предложила, ибо большего при всём желании не взять: машина и ½ квартиры априори за ним и так.
Но Кир не согласился с моим предложением. Почему?
Любит на самом деле, и никакой измены не было?
Или не любит, но и с Огурцовой тоже не собирается жить, ибо не нравится, когда насильно тянут за поводок?
Потому лучше в данный момент перетоптаться дома, ибо так удобно?
Я нервно вздохнула: нет, что-то не идёт у меня рассуждение методом от противного, ибо теряется логика – зачем нужна жена и со временем усыновлённые дети, если можно отлично порхать дальше одному?
А что? Красивый, молодой, неженатый, со своей жилплощадью и хорошо оплачиваемой работой. Со временем мог бы найти себе более выгодную партию.
Нет, с какого бока не заходила в своих рассуждениях, единственным логическим объяснением этой ситуации было одно: Кир меня любит, он не изменял и хочет, чтобы дети жили с нами, а всё остальное – стечение обстоятельств.
Очень хотелось в это верить. Очень.
Вскоре послышались осторожные, тихие шаги, так ходит Оля.
– Ты почему не спишь? – прошептала я.
– Боюсь, мне страшно.
– Иди ко мне. – Я погладила её по голове и посадила на колени.
– У вас красивый халат, как у мамы.
Я улыбнулась, потрепав её распушившиеся косички. Почему-то Оля отказалась на ночь расплести их.
– Почему тебе страшно? Что-то ужасное приснилось?
– Да, пожар, а там мама.
– Ты это видела на самом деле или просто сон такой приснился?
– Видела, меня пожарные успели вытащить, а её – нет. И сон этот снится постоянно, – всхлипнула девочка.
– Знаешь что, пойдём спать в нашу спальню, а завтра всё расскажешь.
Оля кивнула. Я взяла её за руку и повела к себе в комнату, подумав между прочим, что нужно установить в гостиной и в коридорах ночники, а то дети так и будут дрожать, пугаясь темноты.
Кир заворочался и повернулся на бок, а я положила девочку рядом с собой, поцеловала в лоб и укрыла одеялом: «Спи», а потом не заметила, как уснула сама.
Мне приснился снег, такой чистый и белый, он шёл густо, настолько часто, что в метре ничего не было видно. Кир подошел ко мне со спины и крепко обнял, даже дышать стало трудно.
– Кир, ну Кир, ты меня задушишь, – проговорила я и, резко развернувшись, выпуталась из его объятий. Однако рядом со мной стоял не Кир, а Макс.
Он протянул ко мне руку, я резко стряхнула её с плеча и проснулась. Фу, ну и сон. Дурацкий какой-то.
Поморгала, оглядела всё вокруг себя. С одной стороны меня обнимал Кир, а с другой – Оля. Вот почему так трудно было дышать. Я осторожно сняла с себя Олину руку и попыталась высвободиться из зажима мужа, но куда там, он всхрапнул и прижал меня ещё крепче.
Сквозь тюль пробивалась синева, похоже, наступало утро. Как подтверждение моих не сформировавшихся до конца мыслей, замигал неоновым светом мобильник и разразился противным барабанным боем. Тысячу раз просила мужа поставить на звонок что-нибудь лёгкое, классическое, но его устраивало именно это: бум-бум-бум.
Кир что-то промычал и ослабил хватку. Я, воспользовавшись моментом, повернулась к нему и потрясла за плечо.
– Ммм, слышу, – прошептал он и через мгновение поднял голову, уставившись на спящую Олю: – Что-то случилось?
– Нет, просто ей стало страшно. Вставай. Есть будешь?
– Не-а, не хочу. Потерплю как-нибудь до двенадцати, хотя нет, приду позже, надо решить кое-какие вопросы.
Я кивнула, вспомнив договор о новогодних подарках для детей, и приподнялась, собираясь подхватить лежавший на тумбочке сиреневый халат в весёленький розовый горошек, который так понравился Оле, но муж потянул за руку, повернул к себе и поцеловал, а потом включил бра и нехотя поднялся, надевая на ходу одежду.
Дверь в комнату приоткрылась и показалось заспанное лицо Стёпы:
– Доброе утро. А ёлка так и не выросла, – загрустил малыш.
– Тихо, боец, Оля спит. А ёлка завтра к утру обязательно вырастет.
– Хорошо бы. Оля снова плакала? – по-деловому спросил Стёпа и, подойдя к ней, заботливо поправил одеяло.
Я нахмурилась:
– Да. Часто с ней такое бывает?
– Она говорит, после того пожара почти каждую ночь. Её обычно забирают к себе дежурные воспитатели или большие девчонки, – переступая с ноги на ногу, объяснил Стёпа.
– Ничего, вылечим. – Я взглянула на мужа, ища поддержку, но он, видимо, меня не слышал, что-то хмуро рассматривая в смартфоне.
– Какие-то проблемы?
– Не знаю ещё. Посмотрим. – Кир бросил на меня мимолётный взгляд и пошагал в ванную, следом за ним засеменил Стёпа.
* * *
Пока я готовила яичницу из трёх яиц, дети носились как угорелые, подпрыгивая то в нашей спальне, то в гостиной. Стало окончательно понятно, что квартира на четверых явно маловата. На глазах пространство сужалось особенно тогда, когда все усаживались в небольшой кухне.
И это ещё при отсутствии Кира.
Кстати, почему он так внимательно рассматривал свой мобильник, не потому ли что обнаружил лишние МБ и догадался об установленной шпионской программе?
«Да ну, кто на мегабайты обращает внимание? Лишь бы памяти на смартфоне хватало, – отмахнулась я от навязчивой идеи. – Наверное, просто отключил будильник».
Стёпа первым доел завтрак и убежал в гостиную, вскоре оттуда полились звуки песни «За лесами, за горами горы да леса» из «Трёх богатырей». Нам с Киром нравился этот цикл мультфильмов, детям, похоже, тоже.
Я убирала со стола и посматривала на Олю, которая допивала чай и думала, наверное, о чём-то хорошем, а, может, мечтала, ибо время от времени на её лице показывалась улыбка. Вот совсем другое настроение, не то что ночью.
– Скажи… – покашливая в кулак от неловкости, проговорила я. – А ты занималась когда-нибудь с психологом? Один на один.
Оля подняла голову и с недоумением взглянула на меня:
– Не-ет. У нас в школе и в приюте проходят только групповые занятия. А зачем мне психолог? К психологу водят детей, у которых плохо с учёбой и поведением, а я хорошо учусь и поведение тоже хорошее.
– Я не о поведении, понимаешь, психолог поможет справиться с ночными кошмарами.
«Хотя, наверное, лучше обратиться к детскому психиатру, психолог вряд ли справится – это другая область», – подумалось мне.
Оля неопределённо подёрнула плечом:
– Не знаю, поможет ли, он же не этот… – девочка некоторое время вспоминала слово, – гиппопотам, ой, то есть гипнолог.
– Ты даже такие слова знаешь?
– Знаю, у нас в библиотеке много медицинских книжек для детей.
– Ладно, об этом поговорим после праздников, а пока нам надо создать хорошее настроение.
– А как его создать?
– Нужно съездить на шопинг и купить всё необходимое для новогоднего стола.
– В магазин? – уточнила Оля.
– Да, в супермаркет, где можно найти всё: от хлеба до автомобиля.
Стёпа деловито кивнул, когда услышал новость о поездке, и отказался от просмотра любимых мультиков:
– Я с вами. А чипсов купим?
Я невольно засмеялась:
– Конечно, купим.
Покружившись возле моей машины, которую дети ранее не видели, они вынесли коллективный вердикт:
– Хорошая! Красивая.
Проверив, как пристегнулись малыши, подёргав для надёжности их ремни безопасности, я спокойно уселась на место водителя и посмотрела в зеркало заднего вида. Дети были довольны и крутили головами во все стороны. Поймав их взгляды, улыбнулась и спросила:
– Поехали?
– Ага, поехали, – закивали малыши.
В супермаркете мы накупили всякой всячины: сначала то, что хотели дети, а потом то, что нужно было мне к новогоднему столу. Отнесли кучу пакетов, закрыли в машине и снова пошли в магазин по второму разу. Я по опыту знала, что придётся сходить ещё несколько раз, ибо обязательно что-то забывала купить: то хлеб, то сок, то майонез.
Но сейчас мне хотелось приобрести для всех какой-то общий, объединяющий элемент, чтобы завтра мы все почувствовали себя одной семьёй. И я, предположительно, знала, что это.
Конечно, моя зарплата не совместима с жизнью, как и у многих, но в руках была заветная карточка мужа, и я собиралась оторваться, как в последний раз, потому мысленно скакала в розовых очках по облакам в окружении белых единорогов и представляла, как интересно, сытно и красиво мы проведём новогодние праздники.
Поднявшись на третий этаж, где продавалась новогодняя символика: ёлки, гирлянды, игрушки, костюмы, другая всякая всячина, мы прошли по рядам блестящих, сверкающих нарядов и наткнулись взглядом на футболки разных размеров и разных цветов с символом этого нового года. Во-от, это то, что нужно.
– Дети, а давайте завтра перед праздником все наденем такие ярко-зелёные, как ёлки, футболки с золотистой змейкой и устроим фотосессию?
– Ура! – закружился вокруг себя на одной ноге Стёпа. Он вообще на все мои предложения реагировал с радостью и со всем соглашался. Я вопросительно посмотрела на Олю.
– А после праздника снимем? – осторожно поинтересовалась она.
– Как хотите. Можете даже лечь в них спать. Они же ваши.
– Ура! – снова взвизгнул Стёпа.
Пока ходили по супермаркету, не заметили, как стрелки часов подошли к половине второго. Мы заскочили в кафе, почувствовав голод, и заказали себе большую пиццу «Маргарита», апельсиновый сок и клубничное мороженное – ещё прошёл почти час, и домой мы ввалились с пакетами-сумками в половине четвёртого, но Кира ещё не было. И звонков, сообщений от него тоже не было.
Зато меня ожидала масса SMS от Макса: «Лерчик, куда пропала?», «Почему не отвечаешь на сообщения?», «Очень хочу тебя видеть, мы можем встретиться?», «Надо поговорить». Я вздохнула: желания и настроения встречаться с Максом без дела у меня, увы, совсем не было, особенно, когда в гостях дети, которые отнимают бо́льшую часть времени и сил.
Вот и сейчас нужно готовить ужин.
Я дала детям задание: смастерить из шишек, найденных в экопарке, разноцветной фольги и других материалов ёжиков, пингвинчиков, лисичек, которых мы поставим под новогоднюю ёлочку, и, включив малышам фоном мультики, отправилась на кухню.
На все сообщения Макса ответила одним предложением: «Прости, до Нового года не получится, занята. Когда смогу, напишу».
Он тут же спросил: «У тебя Стёпа?»
Я улыбнулась: «У меня двое: Стёпа и Оля – его подруга».
«Хорошо, буду ждать, сколько потребуется», – ответил Голубев.
А Кир всё не возвращался.
Я прислонилась лбом к холодному окну, за которым уже сгущались сумерки, и до боли закусила губу, чувствуя себя абсолютно несчастной: вот где он? Хотелось реветь, потому что мои ночные тяжеловесные аргументы в пользу того, что муж меня любит, сейчас не казались уж такими мощными. Да, чему бы грабли ни учили, всё равно на них наступаешь снова и снова.
Прямо адреналин какой-то при этом вырабатывается, который, как известно, вызывает привыкание. Вот и у меня привыкание к ошибкам-граблям.
Когда устала стоять, вглядываясь в уже нечёткие от приближающейся ночной мглы очертания домов, людей, машин, присела на прабабушкин антикварный стул. «Может, мудрости прибавиться?», – горько пошутила над собой.
Покрутила в руках смартфон: позвонить или нет? Но Кир всегда просил не беспокоить его звонками и сообщениями, ибо работа есть работа. Но не до этого же времени он на службе, помню, договаривался с Огурцовой о подмене только до двенадцати дня.
Состояние было близко к отчаянному, когда раздался звонок в дверь.
* * *
Я не успела встать со стула, как из гостиной в прихожую пронёсся вихрь: это дети, услышав звонок, решили, что к ним спешит Дед Мороз со Снегуркой. Должно быть, ваяя поделки, прониклись атмосферой Нового года.
Почти так и было – за порогом стоял Кир.
Он подхватил их обоих на руки и счастливо засмеялся:
– Скучали?
– Нет, мы с Лерой Алексанной ездили в магазин, набрали всякой вкуснятины, – отчитался Стёпа.
– А ещё купили одежду для всех: одинаковые футболки со змейкой, будем в них встречать Новый год! – добавила Оля. – Все!
Я улыбалась, потому что вернулся, как всегда, забывший ключи Кир, потому что дети казались счастливыми, потому что всё было здорово и радостно, потому что в дверном проёме заметила собачью морду.
Стёпа тоже увидел собаку и завизжал от восторга, муж поставил детей на пол и распахнул дверь, тут же из тамбура в прихожую влетел крупный пёс неопознанной породы, напоминавший больше овчарку, хотя что-то было от дворняги, хвост, что ли?
