Текст книги "Повседневная жизнь инквизиции в средние века"

Автор книги: Наталия Будур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

В 1220 году доминиканцы отказались от владения собственностью, но мы должны помнить, что за босыми ногами и «голыми» руками доминиканцев стояла могущественная римская церковь. На деле страждущие и нищие монахи оказывались сильнее и богаче любого короля Европы.

Преемник Иннокентия III, Гонорий III, принял все меры к процветанию этого ценного ордена, и в скором времени его можно было обнаружить во всех христианских государствах, главным образом в Италии, ибо в Испании инквизиция появилась лишь несколько лет спустя, примерно в 1232 году, несмотря на то, что доминиканцы упрочились в этой стране раньше этого времени.

В 1224 году инквизиция уже действовала в Риме, куда проникла ересь, и император Фридрих II, вследствие увещеваний папы, объявил в Падуе конституцию, пункты которой мало отличались от постановлений, принятых на соборе в Латеране под председательством Иннокентия III.

Двадцатого апреля 1233 года папа Григорий IX основал всеобщую инквизицию в провинциях Бордо, Бурж, Нарбонн и Ош и вверил её доминиканцам. Этот акт вполне можно рассматривать как узаконенное рождение инквизиции в том виде, в каком она долгое время существовала в Европе.

Григорий IX сохранил за доминиканскими монахами должность инквизиторов и дал им в сотрудники францисканцев. Тем временем новые соборы, созванные в Тулузе, Мелене и Бозье, были заняты наделением своих судей всеми необходимыми полномочиями и снабжением их всеми средствами для удачного выполнения их священных обязанностей.

Сущность законов инквизиции заключалась в следующем:

«Все жители, в возрасте для мальчиков – от четырнадцати и для девочек – от двенадцати лет, должны дать клятвенное обещание, что они будут преследовать еретиков; а в случае отказа с ними будут обращаться как с подозреваемыми в ереси.

Те, которые не будут являться в трибунал для покаяния три раза в год, будут одинаково считаться подозреваемыми в ереси.

Все дома, служившие еретикам, будут уничтожены.

Всё имущество еретиков и их соучастников будет захвачено, причём дети их лишатся права получить из него хотя бы малейшую часть.

Добровольно обращённые еретики не имеют права жить в той же местности.

Они обязаны носить на своей одежде два жёлтых креста, один – на груди, второй – на спине, для отличия их от других католиков.

Наконец, ни один мирянин не имеет права читать Евангелия иначе как на латинском языке».

Церковь не была удовлетворена тем, что её власть распространяется только на живых. Мёртвым тоже не удалось избежать «Мировой руки», как иногда называли инквизиционные суды. Пример приговора умершему еретику в 897 году даёт папа Стефан VII, который велел выкопать труп своего предшественника папы Формоза, объявил его еретиком, приказал отсечь ему два пальца правой руки, которыми обычно папы благословляют верующих, и велел бросить обезображенное тело в Тибр. Однако верующие выловили труп святого отца из реки и предали его земле. Через некоторое время, в 905 году, другой папа – Сергий III – снова выкопал труп несчастного Формоза, облачил его в папские одежды, чтобы усадить на престол, обвинить в ереси, торжественно вынести приговор, обезглавить, отрезать три оставшихся на правой руке пальца и снова бросить в Тибр. Вновь верующие выловили из реки останки папы-еретика и принесли в собор Святого Петра. И тут уж священство и клир перед папой Формозом были вынуждены склонить лики святых и приветствовать его со всеми почестями, ибо невиновность его была признана – Господь неизменно возвращал папу в церковь.

Инквизиторы, следуя примеру пап, тоже не стыдились откапывать трупы еретиков и действовать так, как будто они всё ещё живы. Трупы сжигали, а пепел развеивали по полю. Если же светские власти, которые одни только могли приводить приговор в исполнение, ибо по церковному уставу ни один священнослужитель не мог причинить вреда человеку, отказывались или не торопились эксгумировать еретика, то им грозило отлучение от Церкви или, того хуже, обвинение в ереси.

Инквизиторы вообще ничего не стеснялись и не задумывались о том, как выглядят их действия со стороны. В манускрипте, принадлежащем перу Гийома Пелиссона, уроженца Тулузы, который вступил в доминиканский орден около 1230 года и стал в 1234 году инквизитором, несмотря на свою сравнительную молодость, описывается, как монахи отпраздновали канонизацию блаженного Доминика.

В 1234 году – в том году, когда, по словам Гийома, «была объявлена канонизация блаженного Доминика», – доминиканцы Тулузы устроили торжественную мессу. Участники совершали омовения перед трапезой, когда «по Божественному провидению» прокатился слух, что умиравшая поблизости от лихорадки женщина только что получила «консоламентум» – катарский эквивалент обряда причащения перед смертью – от неких еретиков. Оставив свои омовения, толпа доминиканцев в сопровождении епископа Тулузы бросилась в дом умирающей и ворвалась в её комнату.

«Епископ… усевшись рядом с женщиной, начал пространно говорить с ней о презрении к миру и земным вещам… С великой осторожностью божий епископ вытянул из неё то, во что она веровала по многим вопросам, и почти всё это оказалось как раз тем, во что веруют еретики… После чего епископ сказал ей: «Значит, ты еретичка! Ибо то, в чём ты призналась, есть вера еретиков, а тебе должно быть ведомо, что ереси выявляются и осуждаются. Отрекись от них! Прими то, во что верует католическая церковь». [Епископ] обращал к ней эти и другие слова в присутствии всех остальных, но ничего не добился и никак не сломил женщину; напротив, она только больше упорствовала в своём еретическом упрямстве. Тогда епископ, который тотчас призвал викария и многих других лиц, именем Иисуса Христа незамедлительно осудил её как еретичку. Сверх того, викарий велел взять её на постели, в которой она лежала, на графский луг и немедленно предал её огню».

Так доминиканцы Тулузы завершили своё празднование Дня поминовения недавно причисленного к лику святых Доминика человеческим жертвоприношением.

* * *

После введения и укрепления инквизиции во Франции и в Италии оставалось только учредить святой трибунал в Испании, что Григорий IX и не преминул сделать.

Что же касается папства, то оно, достигшее своего высшего развития при Иннокентии III, уже вскоре после его смерти стало клониться к упадку. Правда, папы по-прежнему гордились своим могуществом, но для многих было очевидно, что в это могущество народы верили всё меньше и меньше. Все видели, что Крестовые походы, начатые по почину пап ради освобождения Гроба Господня, не удались, словно сам Бог пожелал не допустить, чтобы эта святыня досталась людям, только именующим себя христианами. Значит, к небу Рим не так близок на деле, как на словах. Когда же папы заявили, что неудачи Крестовых походов – наказание за грехи христиан, тогда глаза мыслящих людей обратились к папскому престолу и стали следить за поведением верховного понтифика.

Католический мир мало-помалу стал разочаровываться в Риме – чем дальше, тем больше. Ни один год, ни один день, ни один час не проходили для народного сознания бесследно… Одни смеялись над папством и распевали песенку, что викарий Христа за деньги делает с Христовым учением всё что угодно.

Трубадур Монтаньягу писал: «Если послушать их, так они не хотят ничего, а если посмотреть на них, так берут всё». Английский поэт Мэн острил: «У папы сердце лежит больше к серебряным маркам, чем к евангелисту Марку».

Другие искали «новой веры». Сколько ни старались папы направить внимание верных католиков на жизнь загробную, а себе оставить господство в этой, – с таким разделом народы мирились всё хуже и хуже. Движение против господствующей церкви проявилось в разных странах. Во Фландрии и Франции секта богочеловеков учила, что папа – антихрист, что можно спастись и без посредничества духовенства и святых, – для этого нужно лишь слиться душою с Богом. Появилось и быстро распространилось «Вечное Евангелие», написанное одним калабрийским монахом, который в этой книге доказывал, что «вот уже настаёт воплощение Святого Духа во всём» и что «Святой Дух начнёт своё дело с того, что уничтожит католичество с папой-антихристом во главе». Амальрих Бернский проповедовал «Вечное Евангелие» в самом Париже.

В Нидерландах и Германии распространялись новые секты братьев и сестёр Свободного Духа, бегинов и бегинок.

Университеты были переполнены людьми, неудержимо стремившимися к образованию. Этого стремления никто не мог остановить, хотя многие и хотели бы сделать это. Учение Аверроэса преподавалось профессорами с высоты кафедр. Здесь и там появлялись сочинения, стремившиеся показать истинное лицо папы. В Германии миннезингер Фогельвейде пел: «О, Небесный Отец, хранитель Твоей сокровищницы, папа, – вор; твои пастыри – волки, жрущие овец; твои судьи и другие власти – атаманы разбойников и убийц».

Но впереди других в этом отношении стояли провансальские трубадуры. Они пели: «Все пороки идут из Рима, этого царства золота. Приглашаем всех христиан уничтожить эту червоточину. Они слывут пастырями, но на деле это обманщики, грабители и убийцы. Чем выше кто стоит, тем хуже; чем меньше в них правды, тем больше их ложь; чем меньше знания, тем больше коварства; милосердия у них нет совершенно. Никто ещё не восставал так против Бога, как эти патеры восстают с древнего времени. Я не дерзну и рассказать о том, что они дерзают даже делать. Знатность не в породе, а в доброте сердца и в храбрости».

Жестокости, совершённые над альбигойцами, не заставили трубадуров замолчать и никого не убедили в непогрешимости папы. Они только усилили негодование против Рима.

Правда, провансальские еретики были принесены в жертву, и жертва эта была кровавая, но она не пропала бесследно: пятно альбигойской крови до сего дня не смыто с Латеранского дворца…

Глава вторая
ФРАНЦИСКАНЦЫ, ТАМПЛИЕРЫ, ГРААЛЬ И ИНКВИЗИЦИЯ

Историки неоднократно отмечали, что католическая церковь в Средние века была удивительно бесстыдна и агрессивна, лила кровь и почти не задумывалась о впечатлении, которое она производит на свою паству.

Даже папы нисколько не стеснялись физически устранять своих конкурентов и активно привлекали к этому позорному действу инквизицию.

При папе Иоанне XXII состоялся один процесс, затем не раз повторённый инквизицией. Папа был сыном мелкого французского ремесленника из Кагора, города к северу от Тулузы, и, по неизвестным нам причинам, люто ненавидел епископа своего родного города. Став папой, Иоанн не забыл о ненавистном священнике и сместил прелата с занимаемой им должности, судил его и приговорил к пожизненному заключению. Но, не успокоившись на достигнутом, мстительный папа обвинил епископа в том, что тот затеял заговор против него, самого Иоанна XXII, и вновь предал суду инквизиции, который вынес ужасающий приговор. С живого прелата содрали кожу, а затем сожгли.

Когда изучаешь историю папства, временами возникает крамольная мысль, что многие из пап были настоящими садистами. Так, папа Урбан VI в 1385 году повелел схватить шестерых кардиналов, составивших против него заговор. Инквизиторы арестовали кардиналов, бросили их в тюрьму и применили к ним полный арсенал пыток. Мучения же своего самого ненавистного врага кардинала Венецианского папа доверил бывшему пирату, которого сделал приором сицилийского ордена иоаннитов. Ему было приказано так пытать кардинала, чтобы прогуливающийся под окнами Урбан VI мог слышать крики мучимой жертвы.

Весть о неслыханном поведении главы католиков облетела Европу, и на помощь кардиналам поспешил Карл, король Венгерский и Неаполитанский. Урбан обратился в бегство, но не забыл прихватить с собой и истерзанных кардиналов. Один прелат по дороге умер, остальных с трудом довезли до Генуи и поместили там в тюрьму. Священники находились в таком ужасном состоянии, что городские власти просили папу проявить к ним милосердие. Но Урбан VI был непоколебим. По петиции короля Английского был освобождён лишь один из кардиналов – англичанин Адам Эстон, а остальных четверых никто и никогда больше не увидел.

«Отличился» и ещё один папа – Иоанн XXIII, в миру Бальдассаре Косса. Он являлся приором того самого сицилийского ордена иоаннитов, который по приказу Урбана VI мучил его противников. Бальдассаре Косса был папой в 1410 – 1415 годах. Став верховным понтификом, он активно боролся с ересями, в частности с учением Яна Гуса. Вёл длительную борьбу с королём Неаполитанским Владиславом, которая привела к изгнанию Иоанна XXIII из Рима. Папа бежал, но был арестован и 29 мая 1415 года низложен. Однако новый папа Мартин V освободил его и сохранил ему сан кардинала. В этом сане бывший папа и скончался.

Поведение Иоанна XXIII было настолько безобразным, что долгое время ни один папа не брал себе имени Иоанн. Только в 1958 году один из кардиналов, избранный папой, взял себе имя Иоанна XXIII. Это означает, что католическая церковь стремится полностью «забыть» деяния последнего и предать забвению сам факт существования Бальдассаре Коссы. Его с 1858 года называют антипапой.

От преследований инквизиции, от пыток и костра святого трибунала, от ненависти пап и королей не был застрахован никто, даже самые ревностные служители Церкви Христовой.

Карающий меч инквизиции обрушился даже на головы монахов. Первыми жертвами стали тамплиеры.

Тамплиеры и Грааль

Орден тамплиеров, или «Братство воинов Храма» [23]23
  Орден тамплиеров, или храмовников, официально назывался Орденом бедных рыцарей Христа и Соломонова храма (Pauperes Commilitones Christi Templigue Salomonici ).


[Закрыть], согласно Вильгельму Тирскому, архиепископу Акрскому, был создан в 1118 году, когда во время одного из Крестовых походов девять французских рыцарей дали иерусалимскому патриарху обет целомудрия, бедности и послушания.

Главными среди девяти рыцарей-основателей были Гуго де Пейн, вассал Гуго Шампанского, и Готфрид де Сент-Омер. Другие семь рыцарей также происходили из богатых и благородных семей Франции и французских же правящих домов.

Они взяли на себя обязанность оказывать вооружённую защиту паломникам, охраняя их на пути от морского берега к святым местам, от придорожных разбойников. Вильгельм Тирский пишет, что задача тамплиеров состояла в том, «чтобы обеспечивать безопасность на дорогах и трактах… уделяя особое внимание защите пилигримов». Эти люди отреклись от мира и соединили в своём ордене – монашеской организации – служение обществу с суровой военной дисциплиной «во славу Пресвятой Матери Божией» и сочетали монашеский образ жизни с рыцарскими правами. Тамплиеры подчинялись самой жёсткой дисциплине, а все стороны их жизни регламентировались уставом.

Устав ордена Храма отличается от других монашеских уставов обращением к рыцарским чувствам. Руководители ордена всегда доверяли братьям-храмовникам, которые должны вести себя как достойные и благородные мужи. Одним из самых тяжёлых последствий серьёзного проступка было ограничение в восхождении по монашеской лестнице и запрещение нести знамя в бою.

Новый орден получил поддержку и поощрение со стороны как духовной, так и светской власти. Король Иерусалимский Болдуин II (младший брат Готфрида Бульонского) подарил тамплиерам часть своего дворца, примыкавшего к храму Соломона. С этих пор рыцари-монахи стали называться «бедными братьями во Христе и поборниками Иерусалимского храма», или храмовниками – рыцарями Храма.

Одним из основателей ордена был святой Бернар Клервоский (1090 – 1153), написавший для ордена Храма устав, который даровал им полную независимость и необходимость отчитываться в своих действиях только перед папой и Господом. Бернар написал также и «Похвалу новому рыцарству», как мы бы сейчас сказали, с агитационной целью. Он прославлял рыцарей-монахов и доказывал, что Евангелие не запрещает христианину брать в руки меч, если он борется с язычником. Однако по уставу тамплиерам было запрещено обнажать меч против христиан.

В уставе ордена, помимо подробных указаний о богослужениях и соблюдении постов, об обхождении с больными и бедными, тамплиерам предписывалось почтительное отношение к старикам и безусловное повиновение главам ордена. Мирских наслаждений рыцари ордена должны были избегать. Женатые рыцари также могли быть тамплиерами, но не имели права носить отличительные знаки ордена: его белый льняной плащ с алым крестом – символ мученичества – и белый полотняный пояс – символ сердечной чистоты.

Никаких украшений на оружии и платье не допускалось. Основатели и организаторы ордена продумали его повседневную жизнь до мелочей.

В уставе написано, какую одежду должны носить монахи. Так, им запрещалось носить модную в те времена обувь с загнутыми носами, которую, по словам современников, ввёл граф Фульк Анжуйский по прозвищу Глотка, чтобы скрыть свои уродливые ступни.

Чтобы не смущать друг друга пустыми речами, храмовникам предписывалось вкушать трапезу молча. За столом были приняты особые жесты, при помощи которых монахи общались между собой во время еды. Так, чтобы попросить хлеб, надо было сделать пальцами круг; чтобы потребовать молока, надо было пососать мизинец; чтобы получить мёд, надо было облизать палец, а рыбу – имитировать рукой движение плавников в воде.

Рыцари-монахи в мирное время должны были оставаться в кельях, делить общую трапезу и довольствоваться жёстким ложем и простой постелью. Им предписывалось с радостью и без страха встречать смерть за святую веру и быть готовыми отдать жизнь за своих братьев-тамплиеров.

Благотворительность ордена Храма была велика. Монахи раздавали щедрые милостыни «приверженцам Христа», то есть христианам. Кроме того, в уставе содержатся удивительные по деликатности рекомендации братьям. Так, когда тамплиеров во время трапезы обносят мясом или сыром, то храмовникам рекомендуется отрезать себе кусок таким образом, «дабы и им было достаточно и, насколько возможно, кусок оставался красивым и целым. Так было установлено, чтобы можно было отдать оставшийся кусок какому-нибудь застенчивому бедняку, а бедняку было пристойно принять его». Забота о чести «застенчивого бедняка» вызывает по крайней мере уважение к рыцарям Храма.

В орден вступало много людей, ибо как сам устав, так и поведение тамплиеров отвечали господствовавшему в те времена в обществе духу рыцарства. Светские князья и правители осыпали рыцарей Храма богатыми дарами, не меньшие богатства жертвовали ордену и знатные семейства всех европейских государств. К концу XIII века тамплиерам принадлежало по меньшей мере 870 замков, прецепторий и домов по всему христианскому миру.

Орден состоял из двух полностью независимых отделений – в Иерусалимском королевстве и в Европе. В Иерусалимском королевстве орден боролся с мусульманами. В Европе же орден зарабатывал деньги, создавая систему командорств – монастырей с поселениями и ферм, на которых работали крестьяне и ремесленники.

Братья ордена, получая в дар земли, обрабатывали их, осушали болота, раскорчёвывали лесистые участки, вспахивали. Историки пишут о том, что храмовники фактически наладили систему земледелия в европейских странах.

Поскольку тамплиеры всегда защищали своих людей и заботились об их благополучии, то очень скоро орден стал пользоваться небывалым уважением не только среди знати, но и среди простого народа.

Командорство являлось монастырём, фермой и странноприимным домом – местом ночлега для путников и всех несчастных – в «одном лице». Между командорствами были проложены дороги, которые охранялись рыцарями Храма. Люди стали без всякой боязни передвигаться по стране, если знали, что путь их лежит по территории, принадлежавшей тамплиерам.

После изгнания крестоносцев из Палестины храмовники сосредоточили своё внимание на финансовых операциях, их орден стал общеевропейским банком. Вне всякого сомнения, тамплиеры были первыми настоящими банкирами Европы. Их замки в Париже и Лондоне превратились в мировые финансовые центры. Именно у них предпочитали хранить свои деньги и драгоценности богатые люди и монархи. Тамплиеры также выдавали ссуды под проценты.

Члены этого монашеского ордена изобрели первые банковские чеки. Вместо того чтобы возить с собой большие суммы денег, опасаясь ограблений, можно было оставить их в одной прецептории и получить в другой, предъявив прообраз современного банковского чека.

Постепенно орден, одна из богатейших организаций мира, начал возбуждать зависть и недоверие монархов. Особенно ненавидел орден король Франции Филипп Красивый (1268 – 1314) [24]24
  Французы нашли удачные прозвища для большей части своих королей, но при выборе прозвища Филиппу остановились не на его деяниях, а на его внешности. Филипп действительно был очень красив: высокого роста, белокурый, с правильными чертами лица. Он был храбр и благочестив, умён и, по меркам своего времени, нравствен, но отличался крайней жестокостью и не меньшей жадностью.


[Закрыть].

Этот король, решения которого всегда отличались продуманностью и никогда не принимались спонтанно, был проникнут верой в собственную непогрешимость, то есть в своё безусловное право творить правосудие. Филипп привык действовать путём конфискаций, вымогательств и шантажа по отношению к церковным сановникам, желающим улучшить своё сложное финансовое положение. Кроме того, колоссальные богатства тамплиеров постоянно разжигали алчность Филиппа.

«Учитывая роль, которую играли тамплиеры, – пишет в своей «Истории инквизиции в Средние века» Г. Ч. Ли, – едва ли удивительно, что тамплиеры вызывали всё возрастающие зависть и подозрение, а их высокомерие, их дерзкая надменность и крайняя заносчивость порождали ещё большую враждебность. Но для нелюбви к ним существовали и более веские причины, по крайней мере, в том, что касалось Церкви. Ещё в начале XIII столетия, когда был объявлен Крестовый поход против альбигойцев, папа Иннокентий III подверг орден критике, обвинив храмовников в своеволии и даже в вероотступничестве. Среди прочего тамплиеры подозревались в том, что принимали в свои ряды отлучённых рыцарей, которые благодаря этому могли получить погребение в освящённой земле, в чём иначе им было бы отказано. Они также были известны своим неуважительным обращением с папскими легатами. Рыцари Храма демонстрировали нехристианскую терпимость по отношению к мусульманам и иудеям. А во время Альбигойского похода они приютили в своём ордене немалое количество известных катаров. В самом деле, некоторые из их гроссмейстеров и региональных магистров происходили из видных катарских семей» [25]25
  Ли Г. Ч. Указ. соч. Т. 2. С. 326.


[Закрыть].

И далее: «Однако у Филиппа были причины и бояться тамплиеров. Со времён потери Святой земли в 1291 году орден был фактически бездомным, не имеющим постоянной базы или штаб-квартиры. На какое-то время тамплиеры поселились на Кипре, но остров оказался слишком маленьким для их грандиозных планов. Они завидовали рыцарям Тевтонского ордена, родственного их ордену, которые установили почти независимое государство в Пруссии и Ливонии, далеко на северо-востоке, вне пределов досягаемости каких-либо притязаний со стороны папской власти. Тамплиеры мечтали о том, чтобы самим создать подобное государство, но поближе к центру европейской активности. Их взоры были обращены на Лангедок, всё ещё пребывавший в разорённом состоянии после Крестового похода против альбигойцев. Перспектива появления автономного, самостоятельного и боеспособного государства тамплиеров в его собственной вотчине не могла не вызывать беспокойства у французского короля. У Филиппа, таким образом, имелся целый ряд благовидных предлогов и даже вроде бы веских причин для того, чтобы выступить против тамплиеров – и сделать это так, чтобы одновременно нейтрализовать их как угрозу и захватить их богатства. Разумеется, помогало то, что папа был его ставленником. Помогало и то, что инквизитор Франции Гийом Парижский числился в качестве его личного исповедника и близкого друга. Налицо были все предпосылки для сговора – и для того, чтобы Филипп мог действовать с видимостью полной законности» [26]26
  Ли Г. Ч. Указ.соч.Т. 2.С. 326.


[Закрыть].

Однако уничтожить орден, подчиняющийся напрямую папе римскому, сам король не мог, а потому обратился за помощью к папе Клименту V [27]27
  В 1304 году умер папа Бенедикт XI. Летом следующего года король Франции Филипп IV, или Филипп Красивый, сумел посадить на престол Святого Петра своего собственного кандидата Бернара де Гота, архиепископа Бордо. Новый понтифик принял имя Климента V и стал действовать по указке французского монарха. Этого, однако, было мало Филиппу, одержимому честолюбием и жаждой господства. Чтобы ещё больше укрепить свою власть, он пошёл на радикальные меры: в 1309 году он похитил папский престол и перенёс его из Рима в Авиньон. Ему суждено было оставаться в Авиньоне почти три четверти века, и все семь пап, всходившие на него в течение этих лет, были французами. Когда Григорий XI в 1377 году в конце концов вернулся в Рим, французские кардиналы избрали ещё одного папу, впоследствии именовавшегося антипапой, который оставался в Авиньоне. «Великой схизме» 1378 года – конфликту между соперничающими папами или между папами и антипапами – суждено было продолжаться вплоть до 1417 года. В начале «авиньонского пленения», когда Климент V только взошёл на Святой престол, инквизиция оказалась перед лицом совершенно новой задачи. В прошлом она обращала свои силы на изобличение еретиков. Теперь же ей предстояло схватиться с самым могущественным из числа всех подобных институтов христианского мира того времени – рыцарями Храма.


[Закрыть], который своим назначением был обязан Филиппу Красивому. Папа был честолюбивым и умным политиком, хитрым и изворотливым дипломатом, но обладал слабой волей и отличался изрядной трусостью, а потому отказался участвовать в уничтожении ордена Храма. Тогда Филипп решил действовать тайком и сам стал готовить инквизиционный процесс над тамплиерами.

Ему во многом помогло то обстоятельство, что два монаха были изгнаны храмовниками из ордена за ряд серьёзных проступков. Обиженные изгои предложили королю сведения о самых ужасных преступлениях и порочной жизни тамплиеров. На основании этих показаний и было возбуждено следствие против ордена Храма по обвинению в отрицании Христа, ереси и порочном образе жизни.

Основными обвинениями, предъявленными храмовникам, были:

1) при вступлении в орден неофита наставник уединялся с ним за алтарём или в другом месте, где заставлял его три раза отречься от Спасителя и плюнуть на крест;

2) неофита раздевали донага, и наставник, по одной версии, три раза целовал его в заднюю часть, в пупок и в уста, а по другой – «во все восемь отверстий»;

3) неофиту внушали, что содомский грех достоин похвалы;

4) верёвка, которую тамплиеры днём и ночью носили поверх сорочки как символ целомудрия, освящалась тем, что её обвивали вокруг идола, имевшего форму человеческой головы с длинной бородой и почитаемого руководителями ордена;

5) священники ордена при совершении богослужения не освящали Святых Даров;

6) рыцари поклонялись некоему коту, который иногда являлся им на их собраниях;

7) рыцари поклонялись идолам в виде головы, которые были в каждой провинции; именно идолы дали ордену все блага и богатства.

Тринадцатого октября 1307 года все тамплиеры во Франции и Великий магистр ордена Жак де Моле были внезапно арестованы, а имущество ордена конфисковано вопреки всем существующим законам и в нарушение дарованных храмовникам привилегий.

В Париже был учреждён инквизиционный суд над арестованными, который возглавил доминиканский монах и духовник короля Гийом де Ногаре.

Гийом де Ногаре, умный и хитрый, злой гений Филиппа Красивого, был первым, кто воспользовался обвинениями в ереси в политических целях. Обвиняя служителей Церкви «в заблуждениях и омерзениях», он добивался их смещения с занимаемых должностей и преданию их позору. В некоторых случаях его действия приводили к смерти высоких особ. Так случилось, например, с папой Бонифацием VIII, который пытался поставить свою власть выше власти французского короля. Ногаре, по приказу короля, обвинил Бонифация в ереси и арестовал его. Один из верных друзей Ногаре в его присутствии (а по другой версии – сам Ногаре) дал папе пощёчину, не сняв латной перчатки. 86-летний Бонифаций не смог перенести оскорбления и вскоре умер. Через 11 месяцев преемник Бонифация был найден. Им стал, исключительно стараниями Филиппа Красивого, Климент V. Вот почему новый папа ни в чём не мог отказать французскому королю, хотя и знал, что поступает против церковных законов.

В деле тамплиеров римский папа попал в очень неприятную ситуацию, ибо суд светский свершался над духовными лицами, что в то время было неслыханно. Папа пытался умерить священный пыл судей и требовал предоставить папской курии последнее решающее слово об участи подсудимых. Король в ответ обвинил папу в его измене Церкви, трусости и нерешительности в борьбе с ересями.

Униженный и опозоренный Климент V вынужден был прекратить своё безуспешное сопротивление. 12 августа 1368 года папа разослал по всей Европе письмо, в котором повелевал всем церковным и светским властям начать судебное преследование тамплиеров.

Главный процесс вёлся комиссией, назначенной самим папой из числа наиболее уважаемых французских прелатов в Париже, где под арестом содержалось 540 тамплиеров. Однако в ходе следствия над храмовниками был допущен целый ряд неслыханных вмешательств светских властей в ход судебного процесса, а в ряде городов произошло явное попрание закона. Дело в том, что во французских городах Реймсе, Руане, Каркассоне были проведены сожжения тамплиеров на кострах. Это означало, что приговор был приведён в исполнение до окончания суда.

Ввиду подобных нарушений папская комиссия временно приостановила свою деятельность и возобновила её лишь к концу года. В это время папе были предоставлены все документы суда для вынесения приговора. Папа созвал Вселенский собор, на котором 2 мая 1312 года и было принято решение уничтожить орден тамплиеров.

Многие братья-храмовники во время суда отреклись от своих показаний, вырванных у них угрозами и пытками. Один из них, Аймери де Вильер, заявил комиссии: «Если я должен буду погибнуть на костре, я не выдержу и уступлю, ибо слишком боюсь смерти. Я признал под присягой перед вами и признаю перед кем угодно все преступления, вменяемые ордену, я признаю, что убил Бога, если от меня этого потребуют» [28]28
  Цит. по. Григулевич И. Р. Инквизиция. M., 1976. С. 190.


[Закрыть].

В Париже суд имел трагическое окончание. Пред главным собором французской столицы – собором Парижской Богоматери – 10 марта 1314 года пяти высшим должностным лицам ордена был объявлен приговор о пожизненном заключении. Одним из осуждённых был магистр Жак де Моле, беспомощный старец, разбитый душевно и физически, промучившийся в застенках инквизиции почти семь лет. Он и другой руководитель ордена, Жоффруа де Шарне, опровергли возводимое на тамплиеров обвинение и в свою очередь обвинили короля в корысти и стремлении к захвату орденских богатств. Филипп Красивый немедленно приговорил этих двоих тамплиеров к сожжению, которое и произошло на следующий день. Два храмовника были сожжены на медленном огне.

Существует легенда, по которой перед смертью де Моле воскликнул, что заслужил столь ужасную смерть, ибо из любви к жизни и во избежание ужасных пыток, а также вследствие уговоров папы и короля подтвердил первоначально ужасные обвинения в преступлениях своего ордена. Кроме того, де Моле проклял и Климента V, и Филиппа Красивого и предрёк им смерть в течение года. Когда же оба они вскоре заболели и умерли, народ увидел в этом божественную кару и уверовал в святость тамплиеров.

Папа умер 20 апреля 1314 года, всеми забытый и покинутый. Ночью пожаром была уничтожена церковь, в которой было захоронено тело Климента V. Сгорела и нижняя часть тела покойника. Останки его были перенесены в мавзолей, построенный родственниками, но и это место последнего упокоения папы было разрушено протестантами в 1577 году. Останки тела бросили в костёр, а пепел развеяли по ветру.

Филипп Красивый скончался 29 ноября 1314 года от загадочной болезни. Его царствование возбудило в народе такую ненависть, что его сыну, королю Людовику X, приходилось иногда прибегать к силе, чтобы заставить священников совершать панихиды по усопшему. Для Франции настали плохие времена, и многие были убеждены в том, что это кара за преступления, совершённые Филиппом Красивым, и искупление общей вины всего французского народа, пассивно участвовавшего в этих преступлениях.