Текст книги "Мальчишник. Райское наслаждение"
Автор книги: Наталия Рощина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)
В гостиной я открыла шкаф и достала одну из коробок, в которой хранились компакт-диски. На коробке было написано «Vasilisa», это означало, что здесь мои любимые фильмы. Осторожно просматривая прозрачные диски, я вдруг остановилась. Положила коробку на диван, прижала руку к груди. Сердце билось так сильно, что я в кончиках пальцев ощущала пульсацию. Что же меня так взволновало? Во всем, что происходило, я вдруг увидела повтор. Это было движение по кругу, я попала в ловушку. Когда я была первый раз замужем, Шурик, зная мою страсть к новым кинофильмам в жанре триллера и мелодрамы, постоянно снабжал меня кассетами. Довольно внушительная кинотека осталась в моем прошлом, вместе с видеомагнитофоном, который был моим верным товарищем в одинокие вечера.
Сейчас происходило то же самое. Де жа вю! Все уже было, абсолютно все! Только видео заменил плеер, кассеты – компакт-диски, а Шурика – Лева. И что дальше? Я снова останусь одна?! Эта логическая цепочка умозаключений привела к тому, что я чуть не зарыдала. К тому же, как я ни твердила себе, что не скучаю по Леве, он не позвонил сегодня, и я поняла, что мне не хватает его голоса, его дежурных фраз, вопросов. Он должен быть со мной, потому что только с ним я чувствую себя сильной, уверенной в завтрашнем дне. Хотя зачем я вру? Я и с настоящим-то не могу толком разобраться, что уж говорить о будущем, разве что овсянку с вечера запарить.
Слезы душили меня. Я не могла оставаться на месте, сорвалась с дивана, начала бегать по дому, словно ища зону, в которой буду чувствовать себя спокойно. Но мне не повезло. Все зоны были патогенными, вредными для моего здоровья, а то и несовместимыми с моей жизнью. Мое воспаленное воображение рисовало жуткие картины. О-о, кто-кто, а я это проделываю мастерски. Даже понимая, что нужно остановиться, я не могу этого сделать и добиваю себя придуманными картинами. Мне срочно нужна скорая помощь. Я оказалась возле телефона и машинально, не задумываясь, набрала Ладу.
– Алло, – ее сонный голос заставил меня взглянуть на часы. Половина первого. Я прикусила губу, понимая, что разбудила ее, а может, и Эльдара, если в этот день он ночует у Лады. Можно трусливо бросить трубку, но я решилась и пойду до конца. Это было отчаяние, трусость, желание во что бы то ни стало получить помощь.
– Ладуся, это Вася, – пролепетала я.
– О, как я рада тебя слышать в… такой час, солнышко, – пробубнила Лада, сонно зевая.
– Я тебя разбудила? – я задала этот вопрос просто, чтобы хоть что-то сказать.
– Не бери в голову, – Лада вздохнула. Было слышно, как скрипнула постель. Я поняла, что Лада направляется на балкон, чтобы выкурить спасительную сигарету.
Странно, но я не чувствовала себя виноватой. Такой эгоизм можно не считать отрицательной чертой характера при условии такой крепкой дружбы, как у нас. Щелчок зажигалки подтвердил мою догадку. Я решила составить Ладе компанию. Я тоже взяла с серванта пачку сигарет и направилась в кухню. Мне показалось, что первую затяжку мы сделали одновременно.
– Куришь на кухне? – строго спросила Лада.
– Ага.
– Марш на балкон. Нечего окуривать помещение, чай, не ароматные палочки.
– Хорошо, – я и не подумала сопротивляться. Лада права. Лева не курит дома, значит, я должна своими привычками не вредить ему. Даже если его нет рядом, правила надо соблюдать.
– Только не подумай, что я беспокоюсь о Лузгине, – Лада окончательно сбила меня с толку. Но я уже была на балконе и, открыв одну из створок, с наслаждением вдохнула ночной прохладный воздух. Щелчок – и моя едва начатая сигарета полетела в бездну. Я как всегда приукрашиваю – никакой бездны. Яркие фонари освещали наш дом и дома по соседству. Голос Лады вернул меня к действительности. – Ну, что у тебя стряслось? Бессонница? Могу прочитать название какой-то ерунды, которую я разжевала час назад, и уснула, как младенец.
– Прости, – я извинялась, не чувствуя никакого искреннего раскаяния. Мне же было страшно. Не может моя лучшая подруга спать беспробудным сном, когда у меня буря в душе.
– Ладно, говори. Только медленно и без излишней эмоциональности.
– Ладуся, у меня уже все было, а что будет, я знаю. И поэтому мне так страшно, так обидно, что я вот-вот заплачу, – я всхлипнула.
– Стоп-стоп! – Лада шумно выдохнула. – Еще раз, пожалуйста, учитывая поздний час и цвет моих волос.
Природная блондинка, Лада боролась со стереотипом. Всеми своими поступками, успехами она доказывала, что интеллект не зависит от цвета волос. Я уже давно привыкла к тому, что Лада – символ жизнестойкости, активности, красоты и женственности. Разбуди ее среди ночи, и она готова к любому мозговому штурму! В этом я еще раз убедилась. Пришлось вкратце рассказать, какая логическая цепочка выстроилась у меня в голове после ванны с апельсиновым маслом. Я вернулась в гостиную, взяла в руки коробку с дисками.
– Все возвращается на круги своя. И очень скоро я снова окажусь у разбитого корыта. Мы с Левой расстанемся. Я этого не переживу. Я не могу все время начинать заново… – я уже ревела.
Обычно в наших с Ладой беседах это происходит тогда, когда она на меня беззастенчиво давит. Мои слезы – защитная реакция, способ остановить подругу. Но на этот раз все было иначе. Слезы душили меня весь вечер, и я хотела, чтобы Лада поняла, как же мне плохо. Я уже перестала всхлипывать, но из трубки не слышалось ни единого слова жалости, успокоения. Тишина, прерываемая легкими вздохами, – и все. Я вовсе перестала всхлипывать, решив, что связь прервалась.
– Алло, Лад, ты слышишь меня? – поинтересовалась я.
– Ушам своим не верю, – тут же ответила Лада. – Как современная, умная, здоровая, обеспеченная молодая женщина может дойти до подобного идиотизма?
– Спасибо…
– Не спеши благодарить, – резко перебила Лада. Она кратко прокомментировала услышанное, и оптимизма у меня не прибавилось. Напротив, появился некий комплекс. Это не было ощущением неполноценности, но нечто непатологическое просматривалось. Я нуждалась в поддержке, а получила ведро холодной воды. Я не могла сообразить, легче мне стало или нет. Скорее второе. По ее тону я почувствовала, что она хочет поскорее закончить беседу, не видя ничего важного в моих проблемах, но при этом боится меня обидеть. Обидно. – Скажешь завтра слова благодарности, хорошо, солнышко?
– Скажи, чья хоть будет выставка? – меняя тему, спросила я.
– Тараса, – буркнула Лада. – Не могла подождать до завтра? Лишила себя сюрприза.
– Ничего, зато теперь я точно знаю, что надеть.
– Очень за тебя рада. Что еще ты желаешь выяснить?
– Почему ты на меня не злишься?
– Я? На тебя? Я вообще не умею злиться, – великодушно успокоила Лада. – Я или люблю, или ненавижу. Ты вне конкуренции, потому что тебя я обожаю.
Да, это точно. Не дай бог оказаться в числе тех, к кому Лада испытывает неприязнь. Она тот час превращается в орудие утонченного психологического уничтожения. Жизнь преподала ей много уроков, один из которых – никогда не подпускай к себе близко тех, к кому не испытываешь симпатии. Уже потому, что я была лучшей подругой Лады, я уверена в своей безопасности. Я гордилась тем, что эту удивительную женщину и меня связывает многолетняя дружба. Кто бы мог еще вот так безнаказанно разбудить Ладу? Пожалуй, Варька, тетя Женя, мама Лады, Эльдар. Хотя в последнем я не уверена.
– Васенька, пора отдыхать, дорогая. Оставим все на утро. Ты ведь понимаешь, что вечером, а тем более поздней ночью мы ни до чего хорошего не договоримся. Пусть наши демоны уснут и мы вместе с ними. Идет?
– Идет, – мне совсем не хотелось спать.
– Только без глупостей! – В голосе подруги звучала озабоченность.
– Мы ведь с тобой самые мудрые и самые красивые. Какие уж тут глупости, – натянуто усмехнулась я, желая успокоить подругу.
Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и побрела я в спальню, в которой мне предстояло провести очередную одинокую ночь. Мне не привыкать. Даже когда Лева не в отъезде я частенько кукую в одиночестве на просторах двуспального ложа. Сегодняшняя ночь не исключение. Просто короткий сон или черная бездна, из которой я вынырну и пойму, что наступил новый день. Новый летний день, когда начнется мое исцеление под наблюдением самого опытного специалиста по врачеванию душ Лады Шпак.
КОГДА МЫ СПИМ?
Я точно помню, что закрывала входную дверь. Даже не спускалась вниз, чтобы проверить, потому что была уверена на все сто процентов. У меня и раньше бывали такие состояния, когда я вдруг забывала закрыть дверь, выключить газ, перекрыть кран стиральной машины. Приходилось возвращаться и все проверять, а потом ругать себя по чем зря. Просто многие вещи с течением времени делаешь машинально. Правда, Варя, когда я ей пожаловалась на забывчивость, рассудила иначе:
– У тебя нервное перенапряжение, подружка.
Может быть, она была права, потому что в то время я с трудом отходила от развода с Шуриком. Я находилась в той стадии, когда пора уже поверить, что ты можешь жить дальше. Но дойти до этого нелегко. Допускаю, что тогда я была близка к нервному срыву. Если бы не поддержка моих подруг, особенно Лады, я бы переживала гораздо дольше. Варька со мной не церемонилась, а вот Лада постоянно встряхивала меня, выводя из состояния апатии и безразличия. Я сопровождала ее на все выставки и светские мероприятия, она категорически не соглашалась идти без меня. Это была часть ее работы, ее общественный имидж, а значит, я не могла подводить подругу. Она твердила, что никуда без меня не пойдет. Я была вынуждена соглашаться. Вот так и мы выручали друг друга, понимая, что, в некотором смысле, это тоже психотерапия.
Но в данный исторический момент я не ощущала, что мне настолько плохо, что я близка к нервному срыву, временной потере памяти, трудностям с концентрацией. Как мне казалось, я вполне объективно оценивала происходящее. Да, я огорчена тем, что мои отношения с мужем не идеальны, но непримиримых противоречий пока не наблюдается. Все можно исправить, пока мы этого хотим. Как только один из супругов занимает оборонительную или агрессивную позицию, доказывая, что он абсолютно прав, вот тогда – начало конца. Мы с Левой ничего не выясняли. Да, я о многом умалчивала, но все-таки до критической отметки еще далеко.
Вот почему, когда я услышала звук шагов, то даже не успела испугаться. Я ведь точно знала, что дверь закрыта, сигнализация включена, камеры видеонаблюдения работают. Прислушалась – как будто все тихо. Я взбила подушку, подтянула повыше махровую простыню и снова закрыла глаза. Как же быстро я уснула после разговора с Ладой. Я даже не помнила, как снимала покрывало, как сложила его, как сняла ночную рубашку и юркнула нагишом под простыню. Последнее время я полюбила спать без всякой одежды, пусть даже самого воздушного, самого легкого ночного одеяния. Это такое блаженство: ощущать кожей прикосновение чистого белья, а еще – присутствие любимого. Обычно я быстренько пододвигаюсь к мужу, обвиваю его рукой, прижимаюсь покрепче, и успокоенная, согретая теплом его тела, засыпаю. Лева не больно любит делить свою территорию, даже если это супружеское ложе. К тому же ему постоянно жарко. Мне приходится отодвигаться, получив в качестве компенсации поцелуй. Думаю, меня не надолго хватает, потому что всякий раз, когда я просыпаюсь, голова моя лежит на подушке Левы, а он, смирившись с моими объятиями, крепко спит. Сегодня я обнимаю его пустую подушку, она принимает всю мою нерастраченную нежность, всю мою тоску по наслаждениям.
Как только я почувствовала, что сон смеживает мои веки, я вновь услышала шаги. На этот раз они звучали гораздо ближе. Я села, матрац не издал и звука. Оглянувшись на раскрытое окно, я увидела тень от решеток. То была мера безопасности и некий «вынужденный» декор. С этой стороны опасности ждать не приходилось. Все на месте. Я была уверена, что и на первом этаже все в порядке. Неужели все-таки входная дверь? Но ведь тогда и ворота я оставила открытыми. Что это? Я настолько невнимательна сегодня? С чего бы это? Я волнуюсь перед завтрашним походом, вернее, уже сегодняшним? Да, конечно, сегодняшним. Ведь я разговаривала с Ладой уже в первом часу. Кстати, а который сейчас час? Я поднялась с кровати, чтобы включить свет и посмотреть на часы. Моя рука потянулась к выключателю и вдруг я почувствовала, как кто-то осторожно коснулся моей кисти, останавливая мой порыв. Чьи-то пальцы мягко, но решительно сжали мою ладонь. В моих любимых кинофильмах в подобной ситуации героини заходятся в истошном крике. Тут я поняла, что не всегда от страха орут. Лично у меня перехватило дыхание, я не могла выдавить ни звука. Я словно оцепенела, лишилась власти над собственным телом, голосом, разумом. Жуткое состояние, наверное, похожее на предсмертный холод. Ты уже себе не принадлежишь. Я не могла даже пошевелить губами, как-то выразить свое негодование, показать, что меня застали врасплох? Теоретически, надо кричать. В реальности я превратилась в медузу, которая выброшена на берег. В такой ситуации она ничего не может. Через короткое время от нее останется лишь мокрое пятно. То, что было жизнью, превратится в бесформенное ничто. Меня передернуло.
Я не сопротивлялась, когда сильные руки подхватили меня и понесли в постель. Несколько шагов, показавшихся мне вечностью. Ощущая обнаженной кожей прикосновение шелковой ткани, я водила глазами по сторонам, словно в надежде, что где-то поблизости есть нечто, что уже остановит это безумие. Уж не искала ли я пустую бутылку, чтобы огреть непрошеного гостя по голове? Не знаю, в голове моей не было ни одной рациональной мысли. В темноте я пыталась разглядеть лицо того, кто так бесцеремонно вторгся в мой дом. Страх, навалившийся на меня, был вызван не тем, что кто-то чужой оказался вдруг в моем доме, а что я совершенно одна.
Света из окон было достаточно для того, чтобы разглядеть очертания окружающих предметов. Часто, лежа без сна, я глядела то на блики хрустальной люстры, то на трюмо, путешествовала по затейливому узору обоев. Я даже различала затейливые вензеля на них, но сегодня, как ни напрягалась, я не могла разглядеть лица непрошеного гостя. Я лишь различила светлую рубашку, галстук. Как странно, вот оно, лицо рядом, но словно смазано. Картина есть, а конкретную деталь – никак рассмотреть не удается. Почему же я вижу булавку на галстуке? Она так ярко, ослепительно сверкает даже при таком тусклом освещении. Что за ерунда?
Нереальность происходящего действовала на меня гипнотически, но все же ужас первых мгновений прошел. Мне показалось, что я смогу говорить.
– Сейчас вернется муж… – одними губами прошелестела я. Это был именно шелест, но незваный гость, как ни странно, расслышал.
– Ложь, милая, – кратко бросил он.
Мне казалось, что я уже слышала этот голос. В голове пронеслись имена всех моих мужчин. Господи, путешествие в собственную сексуальность! Да, я помнила практически всех, но никто из них не говорил так вкрадчиво и твердо одновременно. Его слова говорили о том, что этот мужчина доводит все до конца. Я поняла это по интонации, я почувствовала это по сбивчивому дыханию. Потом, как завороженная, я наблюдала за тем, как беспорядочно падают на пол его вещи. Мелькнула светлая рубашка, что-то более тяжелое упало на пол. Еще мгновение – что-то звякнуло. Что-то небольшое, я подумала, что это наверняка булавка для галстука. Я даже чуть дернулась, чтобы увидеть ее. Может быть, мне удастся ее поднять? Кажется, на ковре что-то блеснуло. Моя фантазия рисовала булавку из золота с крупным бриллиантом. Это его холодный блеск мерцал в непроглядной тьме. А незнакомец не беден, не с самым плохим вкусом. Господи ты боже мой, о чем я думаю?..
– Расслабься, – мягко обнимая меня, прошептал мужчина. Странная манера говорить.
– Что вам нужно? – шептала я, осознавая, как нелепо звучит вопрос: я в постели с мужчиной, голая.
– Ты… – он начинает целовать меня, одной рукой снимая с себя одежду. Я ощутила теплое, влажное прикосновение к плечу и вздрогнула от неожиданности. Шумное дыхание возбужденного мужчины совершенно сбило меня с толку.
«Это происходит не со мной», – решила я, и от этой мысли мне стало чуть спокойнее. Поцелуй в губы, ищущий, напористый язык. Я закрыла глаза, волна наслаждения прокатилась по телу. Это игра, в которой моим партнером может быть кто угодно. Все зависит от фантазии. Хоть Мэл Гибсон, хоть Роберт Де Ниро, хоть сам султан Брунея. Незнакомец хорошо целовался, умело, сладко. Его руки проворно скользили по моему телу, чутко отыскивая эрогенные зоны. Такое впечатление, что мы не первый раз занимаемся сексом. Откуда ему знать, что мои ушные мочки так эрогенны, как любят мои игривые пальчики пробежаться сверху вниз по позвоночнику, почему его поцелуи доводят меня до полуобморочного состояния? Он знает, как прикасаться, чего касаться. Да он попросту насильник со стажем, с давно отработанной схемой общения с жертвой. Я жертва! Но я не знаю, как себя вести. Никогда не оказывалась в подобной ситуации. Сил сопротивляться не было, желания помереть в борьбе тоже, а вот получить удовольствие… Как там говорят? Если изнасилование неминуемо – расслабься и получи удовольствие. Кажется, я недалека от этого. Тем более что мужчина советовал мне сделать именно это. Он знал, что говорил. В душе поднялось слабое раскаяние, что-то похожее на стыд. Что я скажу завтра Ладе? Мне вдруг стало весело: я боюсь реакции подруги, совершенно забыв, что у меня есть законный муж. Это его гнева я должна бояться. Это разрыва с ним я должна избегать, если не хочу снова начинать все заново.
Мой непрошеный партнер все делал молча. Почему? Наверное, он боялся, что я узнаю его по голосу. Но слова, оброненные им, доказывали, что я его не знаю. Что это меняло? Я хотела его. Сопротивляться ему было невыносимо трудно. Я презирала себя, но не могла ничего поделать с собой, ласки этого совершенно незнакомого мужчины доводили меня до исступления. Учитывая, как он появился в моем доме, его следовало называть бандитом.
И тут я поняла, что наши обнаженные тела тесно соприкасаются. Я ощутила его напряженную, горячую плоть, готовую войти в меня. Для меня всегда было важно, что я вызываю у мужчины сильное желание. Так было всегда, так случилось и на этот раз. Сказав себе, что в сложившейся ситуации нельзя себя вести иначе, я обвила руками шею своего неожиданного гостя.
– Как тебя зовут? – простонала я, не обратив внимания, что голос прорезался, что страх ушел. В отсутствие мужа ко мне пришел любовник, только для появления он избрал весьма своеобразный способ.
– Платон, – услышала я и обомлела.
– Как?! – Снова голубоглазый блондин?
– Это наша вторая встреча. Я хочу тебя. Ты не против?
Я молчала, понимая, что чистосердечный ответ не поднимет меня в его глазах. В своих я упала ниже некуда. Но как же мне хотелось прошептать «да»! Отказаться от оргазма я была не в силах. Я так истосковалась по мужчине, мне так было одиноко. И ведь никто не узнает о том, что произошло. Я решила, что даже Ладе не стану ничего рассказывать. Она – сваха всех времен и народов – не одобрит факта измены. Фу, звучит ужасно. Никогда раньше я не изменяла своим мужьям. Мысленно фантазировала о чем-то пикантном, но одно дело в мыслях, а другое – чужой мужчина в нашей супружеской постели. Мне вдруг пришла в голову отличная мысль: нам нужно перебраться, например, в гостиную. Там на ковре мы и займемся тем, чего так жаждет его напряженная плоть и мое возбужденное тело.
– Пойдем в гостиную? – зарываясь лицом в густых волосах, выгибаясь дугой от его умелых ласк, шептала я.
– Как скажешь…
Я и не заметила, как мы оказались в гостиной. Странно… Здесь был широкий удобный диван, два массивных кресла, но Платон осторожно опустил меня именно на ковер, словно прочел мои мысли. Мурашки пробежали по телу. Возбуждение смешалось с отчаянным страхом: я поступаю совершенно необдуманно, неосторожно. К тому же я совершенно не помнила, как мы вышли из спальни, спускались по лестнице. Он нес меня на руках, но я не чувствовала их. Я летала! Это было перемещение в пространстве и времени, незаметное и мгновенное. Мне захотелось запустить пальцы в роскошную шевелюру Платона. У него были такие приятные, шелковистые на ощупь волосы. Только я не могла этого сделать. Я лежала животом на ковре, а мужчина ласкал меня сзади. Он лежал так, чтобы не давить на меня всем своим телом, однако мне было приятно ощущать, что он не невесомое создание. Его пальцы нежно и точно касались моих сладострастных точек, ласкали клитор, теребили горячую плоть, дарили необыкновенные ощущения. Я не могла дождаться, когда почувствую в себе его плоть. Любовная игра несколько затянулась. Вновь подкатил страх, преодолеть который, мне так казалось, будет сложно. Голова вдруг включилась, и в ней тотчас зароились вопросы, и, главное, нестерпимое желание остановить происходящее. Словно почувствовав это, партнер перешел к «основной программе». Французский поцелуй поверг меня в состояние прострации, и все мое естество возжелало немедленной близости. Я не хотела больше ждать, потому что ощущала жгучую боль в том месте, где еще несколько секунд назад сосредоточилось желание. Это было невыносимо.
– Возьми меня! – выдохнула я. Я как будто давала ему понять, что все происходит по моей воле. Стоит мне остановиться, и все исчезнет. Не будет ни мужчины, ни этих ласк, ни предчувствия райского наслаждения.
Ни слова в ответ. Платон притянул меня к себе. Отвердевшая плоть скользила между ног, затрепетала, ткнулась в живот, явно теряя ориентацию. Я уже было решила, что сейчас меня ожидает самый нетрадиционный половой акт в жизни. Не могу сказать, что это меня обрадовало, но, в конце концов, любой сексуальный опыт имеет право на существование. Мне скоро тридцать, я должна все попробовать! Моя решительность сегодня совершенно не соответствовала моему всегдашнему состоянию. Куда подевалась та неуверенная в себе женщина, еще совсем недавно плакалась, что муж не понимает ее.
Воспоминание о Лузгине подействовало отрезвляюще. Что же я делаю? Я попыталась сбросить с себя разгоряченное, влажное тело, но не тут-то было. Он обрушился на меня всем своим весом. Вот где сила-то пригодилась. Только почему-то она меня не возбуждала. Я уже не понимала, чего хочу, это приключение было не нужно. Я все еще называла это «приключением».
Мужчина чутко уловил мою панику, нежно поцеловал меня в шею. Я изогнулась, пытаясь освободиться из крепких рук. Моя попытка потерпела фиаско. Он был гораздо сильнее меня. Время пришло. Я потеряла возможность даже вздохнуть и вздрогнула от резкой и одновременно сладкой боли – мужчина вошел в меня сильно, быстро, властно. Я подчинилась, задвигалась в его ритме. Волна наслаждения то приближалась, то снова уходила. Это была игра в кошки-мышки. Мужчина продлил мою муку. Я попыталась увидеть его лицо. Мои глаза привыкли к темноте, я была уверена, что теперь смогу рассмотреть его. Я хотела убедиться, что это действительно Платон. Я хотела увидеть его белокурые волосы, его сияющие при лунном свете глаза. Дались мне они! Я мотнула головой. Его горячие ладони сжали ее, не давая повернуться.
– Приготовься, – прошептал Платон, движения его становились все более резкими, темп нарастал.
– Нет, нет! – кричала я. – Еще, еще!
Это было несправедливо. Ведь я еще не испытала оргазма! Это не должно закончиться как обычно – моей неудовлетворенностью. Не для того я пошла на такую авантюру! Но меня никто не слушал. Еще мгновение – и мир его разлетелся на осколки. Пробрался в мой дом, негодяй, воспользовался моей беззащитностью, чтобы удовлетворить свою похоть. Этот эгоист не думал о том, чтобы доставить удовольствие мне! Маньяк! Боже мой! А вдруг это на самом деле маньяк? Сейчас он получит наивысшее удовольствие, изольется в меня своей спермой, а потом задушит подушкой. Подушка на диване, мы на ковре. Значит, задушит… Я почувствовала, что близка к обмороку. К тому же движения его стали слишком резкими. В сексуальных трактатах это называется петушиным ударом, так вот я этого не люблю. Я удивлялась, что еще способна анализировать. Видимо, мой организм задействовал какие-то дополнительные возможности. Следующая мысль была вовсе неутешительной: мы занимались небезопасным сексом! Это никуда не годилось. Я подвергала опасности не только себя, но и Леву. Как же «вовремя» я о нем вспомнила. Я так трезво рассуждала, словно раньше, когда у меня были любовные связи, я предохранялась ради мужа, соблюдая чистоту наших отношений.
В какой-то момент я увидела все происходящее словно со стороны. Это было ужасно. Никогда не думала, что собственное совокупление может произвести на меня такое впечатление. Сама мысль возбуждала больше, чем акт. Воистину создатели порнографии хорошо изучили человеческую природу. Я попалась на этот крючок с первой секунды. Представление этой картины возбудило меня настолько, что я почувствовала приближение оргазма. Мне уже было безразлично, на какие подвиги способен мой партнер. Я видела, что тело мое изогнулось, содрогнулось от пульсирующего наслаждения, уносящего меня в пылающую бездну. Фантазия довершила начатое. Стало жарко, невыносимо жарко. Я поняла, что еще немного, и я не выдержу этого жара. Мне нечем было дышать.
Оргазм длился непривычно долго. Я лежала совершенно вымотанная, но то была приятная усталость, восстановление происходит в течение нескольких минут. Платон все еще поддерживал мои бедра, его сильные пальцы впивались в кожу, я понимала, как сильно он возбужден. Я подумала, что он снова обрушится на меня, но неожиданно его пальцы разжались. Жаркое тело еще прижималось ко мне, все еще щекотало влагалище. Игриво покачав бедрами, я хотела подтолкнуть партнера к продолжению. Мне всегда мало. Поскольку голову мою уже никто не удерживал, я обернулась.
Ожидая увидеть лицо Платона, я пыталась придумать что-нибудь шутливое про его оригинальное появление в моем доме. Едва я обернулась, как получила удар по лицу. Это была сильнейшая пощечина, я потеряла равновесие и ткнулась носом в ковер. Сквозь шум в голове я услышала удаляющиеся тяжелые шаги. Мне с трудом удалось подняться. Держась за стены, я вышла из гостиной и, едва справляясь с головокружением, стала спускаться по лестнице. Звук шагов становился все тише. Мне захотелось увидеть удаляющийся силуэт. Сколько же прошло времени между моим падением и попыткой догнать Платона? Но и определить, сколько же прошло минут, часов, я не могла.
У входной двери я застыла: дверь была заперта. Естественно – незваный гость закрыл за собой дверь. Оставалось снова путаться в догадках, оставила ли я дверь открытой или это был взлом. Взлом? Нет, замки невредимы. Что я еще могла увидеть? Распахнув дверь, я выбежала на крыльцо. Всматриваясь в темноту, я видела запертые ворота. Подбежав к ним ближе, я дернула за ручку – закрыто. Зачем я это делала? Не знаю. Мной руководила непонятная сила, непонятные желания, паника. Вдруг я осознала, что стою на улице в чем мать родила. Соседи могли запросто наблюдать за мной. Вот позабавились, решила я, но бежать в дом не стала. Что это меняло? Не стану показывать, что осознаю глупость своего положения. Медленно я шла по вымощенной плиткой дорожке. Чтобы не думать о возможных свидетелях моего идиотизма, я считала плитки: «Одна, две …двенадцать…» Самыми тяжелыми были ступеньки крыльца. Чего мне стоило не взбежать по ним. Я вошла в дом и села в прихожей. Усталость навалилась на меня невыносимой тяжестью. Мне нужно поскорее оказаться в постели. Да, да. Сейчас я наберусь сил, поднимусь в спальню и устроюсь на кровати. Я точно знаю, что тотчас усну.
– Привет! – Я вздрогнула от неожиданности и включила свет. Благо выключатель был в нескольких сантиметрах от меня. Свет вспыхнул ослепительно, ярко, нестерпимо. Я зажмурилась, а еще через несколько секунд глаза мои расширились до предела: в двух шагах от меня стоял Лузгин. Я не могла ничего произнести. Это состояние я уже пережила совсем недавно. Я закричала что было мочи и… проснулась.
Сев на кровати, я почувствовала, что постель мокрая. Меня трясло. Я была вся в поту, даже волосы слиплись. Я провела пальцами по холодному влажному лбу, ощутив некую брезгливость к самой себе. К тому же меня мучила жажда, но я не представляла, что смогу подняться и спуститься на кухню за водой. Дрожащими руками сбросила с себя махровую простыню, спустила ноги с кровати и замерла. Мне казалось, что я слышу стук собственного сердца. Я боялась, что сердце не выдержит. Мне было по-настоящему плохо, как никогда раньше. Я никак не могла совместить сон и действительность. Приснится же такое. Невероятно, но все было настолько реально, что я до сих пор не могла прийти в себя.
Постепенно мне стало легче от сознания, что все-таки это был сон. Я отбрасывала факт измены, легкость в принятии решения, потому что этого на самом деле не происходило. Мало ли что приснится. Ребусы, которые подбрасывает нам подсознание, разнообразны. Во сне мы себя не контролируем. Правда, есть теория, что сны – отражение действительности, ответ на наши потаенные желания. Не знаю, вряд ли мне хотелось, чтобы мужчина, забравшийся в мой дом, оказался со мной в постели и грубо взял меня. С другой стороны, мою неудовлетворенность нет смысла отрицать. Коктейль из желаемого и действительного был странным. Я сказала себе, что нечего все усложнять. Сон есть сон. Если мне было хорошо с Платоном, ну, назовем его просто чужим мужчиной, это ничего не значит для реальной жизни. У меня есть муж, есть семья, обязательства. Есть проблемы, но я уж как-нибудь решу их сама. Наберусь смелости – и решу. Два разумных существа обязательно найдут общий язык.
Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я решила, что у меня уже достаточно сил для того, чтобы спуститься в кухню. Я поднялась на ноги, сделала шаг и вскрикнула от боли. Резко опустившись на кровать, я гадала, что это было? Добравшись до выключателя, я почему-то со страхом нажала на него. Меня все еще преследовало воспоминание, как сильные пальцы не дали мне сделать этого. Я приказала себе забыть дурацкий сон и оглянулась: на ковре возле кровати лежала странная вещица. Подойдя поближе, я охнула и опустилась на ковер. Это была золотая булавка для галстука с довольно крупным отливающим холодным голубоватым блеском камнем…
