Текст книги "Мальчишник. Райское наслаждение"
Автор книги: Наталия Рощина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
– Вам тоже скучно на этом празднике одуванчиков?
Мужской голос звучал совсем близко. Я даже не заметила, что из беседки вышел один из тех, на кого я обратила внимание еще в начале. В мыслях я называла его Нарциссом. Он осознавал, что красив, и пользовался этим всемогущим оружием. Хотелось понять, как сильно он любит себя, осталось ли хоть немного места для чувства к кому-нибудь еще.
– Нет, мне не скучно, скорее, душно, – ответила я почти мгновенно, чем нарушила одно из важнейших правил; никогда не спеши отвечать. Я же снова поспешила с ответом, хотя на этот раз речь не шла о чем-то серьезном.
– Вы просто пытаетесь быть вежливой, – улыбнулся мужчина, подавая мне руку. Он приглашал меня войти в беседку. Нас разделяло всего пару шагов. Именно я сделала шаг навстречу, не задумываясь, что мужчина стоит на месте. Удивительно, как я легко откликнулась, вложив свою ладонь в его теплую, сухую и сильную руку. Он нравился мне. Возникло ощущение, что мы давно знакомы, хотя на самом деле я впервые видела его. Не зная ни кто он, ни имени этого красивого, обаятельного мужчины, я шагнула в полумрак виноградных листьев.
Виноградные лозы так густо оплели беседку, что в нее практически не проникал свет фонарей. Мы стояли друг против друга. Глаза мужчины поблескивали в загадочном полумраке, его запах кружил мне голову. Куда-то исчезли все мои умные мысли о смысле жизни, о моем никчемном существовании. Сейчас было важно только то, что я ощущала, а мои ощущения были совершенно определенными. Я стыдилась себя, я впервые видела этого мужчину, но я испытывала непреодолимое физическое влечение. Я закрыла глаза и, едва стоя на ногах от головокружительного возбуждения, представляла, что вот сейчас его пальцы начнут осторожно развязывать шнурки моего корсета. Руки скользнут под юбку, совсем воздушную, но абсолютно не нужную. Я сама обниму его и прижмусь, давая понять, что я готова без всяких прелюдий заняться отчаянным экстремальным сексом. Я напряглась, дыхание участилось, все мое тело буквально источало сладострастие. Казалось, вот сейчас я испытаю оргазм, горячая, возбужденная плоть пронзит меня, мы станем одним целым и мое изголодавшееся тело наконец-то получит удовлетворение. Я была не в состоянии думать об аморальности своего поведения. Это не имело значения, потому что физическая боль ожидания терзала мое тело. Какой же он неловкий, этот мужчина с горящими глазами и легкой улыбкой, кривившей чувственные губы! Неужели он не видит, что со мной происходит? Неужели мое возбуждение не передалось ему? Я открыла глаза и встретила насмешливый взгляд. Не верю! Не родился еще тот мужчина, который откажется от легкой, ни к чему не обязывающей близости. Ведь мне от него ничего не нужно, просто ощутить в себе жар мужского естества, прижать к себе напряженное тело и полностью отдаться во власть чувств.
– Вы красивы, – тихо, но совершенно бесстрастно сказал мужчина, когда я качнулась. Я буквально падала в его объятия, а он не спешил их открывать.
– Как вас зовут? – глухо простонала я.
– Марк.
– Марк? – переспросила я, как будто имя имело какое-то значение. Мне было совершенно все равно: Иван, Петр, Эммануил.
– Да, милая, так меня зовут, – он словно дразнил, зачаровывая меня тембром голоса, абсолютным спокойствием, которое совершенно не соответствовало моей горячечной страстности.
– Марк, возьмите меня. Я хочу… – я облизнула сухие губы, колючий клубок в горле мешал говорить.
И тут мужчина пришел мне на помощь. Он обнял меня за талию, осторожно притянул к себе. Я прижалась к нему всем телом, запрокинула голову, блаженно закрыла глаза: я ждала поцелуя, который поможет нам сбросить напряжение, испытать райское наслаждение. Ожидание превратилось в изощренную пытку, и началом был этот мужчина. Мое разгоряченное воображение сделало меня неистовой. Но мои фантазии и мечты разбились о неприступную стену. Я чувствовала, как пальцы его пробежались по лбу, погладили брови, коснулись дрожащих губ. Мое состояние можно было сравнить с крайней степенью опьянения, когда голова не варит, я тупо фиксировала происходящее. И в тот момент, когда я ждала, что горячий, властный язык проникнет мне в рот, услышала:
– О, если бы я мог… – пальцы скользнули к глубокому декольте, задержались на нежной ложбинке между грудей и снова оказались на талии. Я открыла глаза: глаза Марка смотрели на меня с нескрываемой насмешкой, скорее – иронией, которая была совершенно неуместной. У меня перехватывало дыхание от возбуждения, а он говорил непонятные слова. Слова, не вязавшиеся с тем, что, по моему мнению, должно было произойти в этой беседке. Что он хочет сказать?
– Марк? – В моем голосе прозвучали вся неудовлетворенная страсть, вожделение, грозящее выплеснуться сокрушительной волной на ставший вдруг крошечным и незащищенным окружающий мир. Я попыталась сказать, что не надо говорить слова, есть только одно – таинство близости, и каждая минута отдаляет миг наслаждения.
– Милая, – он убрал руки с моей талии, отступил на шаг назад – непреодолимое расстояние, и виновато улыбнулся. – Милая незнакомка! Я не спрашиваю вашего имени, потому что это ничего не изменит.
– Что за бред? – Я почувствовала, что щеки запылали от стыда. Спасительная полутьма окутывала нас, но жар пылающего тела сжигал все вокруг. Мне казалось, что любое расстояние – не спасет. Жар неутоленного, безумного желания.
– Все дело в том, что ваши прелести меня не трогают. Это не оскорбление, потому что нормальному мужчине невозможно перед вами устоять. Заметьте, нормальному! – Впервые Марк несколько повысил голос. Я вздрогнула.
– Что вы хотите сказать? – Я не могла объяснить, что происходит.
– Я предпочитаю общество мужчин, прелестная незнакомка.
– Мужчин?!
– О да. Моя стихия – мальчишник, – улыбка озарила привлекательное лицо. Что-то было еще: ирония, самолюбование?!
Я поняла, почему его манеры показались мне несколько женственными. Но какая внешность, какая фигура! Сколько обаяния – выходит, природа зря старалась. Его род угаснет. Это несправедливо! Тем более несправедливо по отношению ко мне: зачем судьба подсовывает мне такие испытания. Какой стыд! Я машинально закрыла лицо руками, попыталась восстановить дыхание. Несколько мгновений назад моя грудь вздымалась от возбуждения, сейчас же я с трудом сдерживала слезы досады, отчаяния.
– Зачем, зачем вы здесь оказались… – простонала я.
– Не беспокойтесь, я не стану болтать на каждом углу, что вы пытались соблазнить меня.
– Что? – По-видимому, Марк шутил, но я потеряла способность воспринимать шутки.
– Я просто хотел поболтать, а у вас, по-моему, были совсем иные намерения. Ну, не сложилось. Не делайте из этого трагедию, – он подошел ко мне близко-близко и тихонько пропел: «Шекспир напишет не про нас, мы слишком разные с тобой…»
– Да, точно, – я потерла виски. – Текст, который следует дальше, нам не подходит.
– Это насчет «Я твой! Я твой!»?
– Да, вы неплохо поете. Вам это уже говорили? – На меня навалилась свинцовая усталость, ноги стали тяжелыми. Я беспомощно всхлипнула; тут я заметила узенькую скамейку, опоясывающую беседку. Я медленно опустилась на нее. Тупо смотрела перед собой, прислушиваясь к звукам музыки, доносившимся из ресторана. В зале продолжалось веселье, а мне все сильнее хотелось домой.
– Слушайте, мне как-то не по себе, я так вас расстроил.
Марк опустился передо мной на колени, искал взгляд, но мне было так плохо, что я не реагировала на его раскаяние. Нужно все делать по-человечески, а теперь остается зализывать раны. Я была готова провалиться сквозь землю. Опять что-то непонятное с головой. Настолько непонятное, что я до сих пор не могу определиться, что же было, а чего не было. Сейчас еще того лучше – голубой, которого я не смогла заставить забыть о нетрадиционной ориентации. Почему-то вспомнилось, что Лада смогла бы, а я – слабачка. Может быть, я сменила ориентацию?
Это что-то совершенно новенькое, не изученное сексологией или сексопатологией. Есть голубые, лесбиянки, натуралы, а я, вероятно, принадлежу к категории виртуалов. Это те, у кого едет крыша, и они не могут отличить реальный секс от воображаемого. Виртуальный секс. Возникает целый ряд вопросов: является ли такой секс безопасным? Нужно ли предохраняться, чтобы предотвратить нежелательную беременность? И уже два случая, когда я находилась в невероятном состоянии транса, когда воображаемое смешалось с реальностью. Да, именно так было с Платоном, с Димоном. Вещественное доказательство в виде сверкающей булавки я вычеркнула, как факт необъяснимый. Человеку свойственно отвергать все, что он объяснить не в состоянии. Даже Лада, по-моему, оказалась в тупике. Именно поэтому она пытается вытеснить воображаемые проблемы реальным шоу в роскошном ресторане. Но вместо того, чтобы получать удовольствие, я попадаю в очередную тупиковую ситуацию. Красавец мужчина не видит во мне объекта желания, потому что я женщина! Кажется, до сего дня я ни разу не мечтала о том, чтобы родиться мужчиной. Но после такого позорного поражения…
– Ответьте, милая, могу ли я как-то загладить свою вину? – Марк не унимался. Он действительно хотел хоть как-то исправить сомнительную ситуацию. Как он не понимает, мне от него ничего не нужно. Все, что он может сделать, – держать язык за зубами. Вот и все, но сказать об этом – унизиться еще больше.
– Оставьте меня.
– Станем друзьями? – держа меня за руку, предложил Марк. Я удостоила его удивленным взглядом. – Серьезно. Давайте опровергнем миф о невозможности дружбы между мужчиной и женщиной. Я обещаю стать преданной и верной подругой.
Да, да! Он именно так и сказал: подругой, а не другом! Это вызвало у меня приступ смеха. Я хохотала до слез, до истерики, а он радовался, как ребенок, что мое лицо перестало напоминать ужасную маску отчаяния. Вероятно, Марк решил, что загладил свою вину. Он позволил себе сесть рядом, положил руку на мое колено. Этот жест был напрочь лишен привычного подтекста. Осознавать, что мужчине от тебя совершенно ничего не нужно – тяжеловато. Я сразу поняла, что ни о какой дружбе не может быть и речи, но говорить об этом не стала. Мне захотелось поиграть в его игру, правил которой я не знала. В моем достаточно большом арсенале знакомых мужчина нетрадиционной ориентации возник впервые. Пусть так. Должна же я извлечь хоть какую-то пользу из поражения.
– Хорошо, – на этот раз я выдержала длинную паузу. Мое самолюбие успокоилось. Несостоявшееся сексуальное приключение! Подумаешь! Я готова открыть новую страницу в своих отношениях с мужчинами. В данном случае с мужчиной, который захотел стать моей подругой. Нужно бы предупредить его, что на роль лучшей подруги он претендовать не может, поскольку место уже давно занято. В нашу неразлучную тройку мужчина-подружка как-то слабо вписывался, но уж очень мне захотелось удивить Ладу. Это ее прерогатива – удивлять, шокировать, а тут вдруг я решила проявить инициативу и преподнести сюрприз.
– Мы друзья? – радостно спросил Марк, тактично не упоминая о собственных особенностях.
– В каком-то смысле, – ответила я. Скорее друзья по несчастью.
– Тогда я должен узнать ваше имя.
– Вася, – ответила я.
– Вася? – Он недоверчиво посмотрел на меня, медленно убрал руку с колена.
– Да. Как вам такое имя для подружки?
– Неожиданно.
– Я привыкла, – я поднялась, глубоко вздохнула. – Пойдемте?
– Не хочется возвращаться в эту суету.
– Зачем же вы приехали?
– Если бы вы были замужем, а ваш муж взял вас на вечеринку… Обязательства, все дело в них, – устало вздохнул Марк. В нем снова появилась некая женственность и странная манера произносить слова нараспев. Я поняла, что мне лучше ни о чем не спрашивать.
– А я иду. Меня уже наверняка подруга ищет.
– Вы пришли с подругой? – Глаза Марка озорно сверкнули.
– Да.
– У нас есть муж?
– У нас все есть: и муж, и подруга, и друг-гей, – раздраженно ответила я. Только теперь я заметила, что мы все еще на вы, но мне это даже нравилось. Дистанцирование, несмотря ни на что.
– Может, покурим? – Марк явно оттягивал момент возвращения.
– Не хочется.
– Тогда я останусь и подымлю в одиночестве.
– В ожидании появления кого-нибудь еще? – В моем бестактном вопросе звучала неприкрытая досада за сорвавшееся приключение.
– Может быть…
– Тогда до встречи в сверкающем зале.
– Пока, Вась! – Он помахал мне рукой, а когда, сделав несколько шагов, я оглянулась, увидела зияющий чернотой вход в беседку. Внутри остался мужчина, который не поддался моим чарам. Я уже смирилась с поражением. Я почти бежала. Ресторан все ближе. И наконец, я у входа. Там с сигаретой в руке стояла Лада. Она нервно курила и сразу обрушила на меня все свое накопившееся негодование.
– Где ты была, черт побери?!
– Извини, – я чувствовала себя опустошенной, обессиленной. Пожалуй, я не отказалась бы от шампанского. Оно могло бы меня взбодрить. Во всяком случае, стоило попробовать.
– И все? Я уж не знала, что и думать! Тебя нигде нет. Я привела тебя сюда, я за тебя отвечаю. Неужели трудно было сказать, куда ты собралась? Я бы не переживала.
– Извини, – прошептала я. Моя тихая покорность, отсутствующий взгляд насторожили Ладу. Она швырнула окурок и взяла меня под руку.
– У тебя все в порядке?
– Да, наверное.
– Господи, ты как ребенок. Ни на минуту нельзя оставить. Что с тобой происходит? – В ее голосе прозвучала неподдельная тревога.
– Ты не поверишь, – начала я, потому что испытывала просто физическую необходимость поделиться очередным приключением.
– Поверю, – заявила Лада и чуть сжала мою руку. – Может, по шампанскому, а потом продолжим?
– Было бы как нельзя кстати, – согласилась я. Разве после этого можно сказать, что мы не чувствуем друг друга?
Бокал шампанского и клубника вернули меня к жизни. Легкий дурман, шум в голове. Я готова была рассказать все без утайки, забыв про стыд, что сжимал меня в тисках совсем недавно. Слушая меня, Лада на нервной почве слопала несколько канапок с черной икрой. Она все время жевала, подсовывала и мне кусочки ананаса или фруктового ассорти. Даже в такой критической ситуации моя верная подруга не забывала, что я набрала лишние килограммы. Она заботилась о моей фигуре деликатно. Она всегда такая, за редким исключением.
– Да, милая моя Васенька, ситуация прямо-таки мистическая, – после паузы объявила Лада. – Я не знаю, что случилось. Не понимаю, как это можно объяснить. Тебе тяжело, я сочувствую и буду думать.
– О чем, Ладуся, о чем думать? У меня черная полоса.
– Нет, человек сам творит окружающий его мир. Вспомни уроки Варьки. Оптимисты никогда не попадут в ситуацию, в которой пессимист окажется непременно. Мы должны думать только о хорошем.
– Например? – Очередной бокал шампанского я выпила залпом, чем вызвала тревогу Лады. Я махнула рукой. – Не смотри на меня так, все под контролем.
– Тебе видней. – Лада не отставала от меня. Даже в таком состоянии, я не могла не отметить, что сегодня нас обслуживают самые сексуальные официанты из всех, которые мне встречались за последние девять месяцев. Поймав мой взгляд, Лада погрозила пальцем: – Васька, я в ответе за твою нравственность!
– Это что-то новенькое, – засмеялась я. – Перед кем?
– Перед Левой, – просто сказала подруга, чем привела меня в полное замешательство.
– Твоя инициатива или он просил?
Легкий хмель обернулся холодной агрессивностью. Для меня это означало: хватит пить. Но из чувства противоречия (в данном случае своему организму) я взяла еще один бокал. Мне не хотелось пить, но голубые глаза Лады провоцировали меня на необдуманные поступки. Сообразив, что скоро со мной будет невозможно договориться, Лада начала искать пути к отступлению.
– Никто меня ни о чем не просил, это во-первых, а во-вторых, нам пора покинуть это собрание. Ты не возражаешь?
– Возражаю, – я допила шампанское и, борясь с головокружением, сдавленно прошипела: – Я только начала радоваться, а ты тащишь меня в пустой дом. Боишься, что я переманю всех твоих поклонников? Правильно, потому что я очень решительно настроена.
– Если ты решила снова напиться, я не стану тебя спасать!
– И не надо! Я решила разнообразить свое пресное житье-бытье.
– Каким образом?
– Устрою себе мальчишник! – выпалила я.
– Что бы это значило?
– Окружу себя мужчинами. Я, а вокруг – мужчины, мужчины. И каждому я нравлюсь, и каждый готов ради меня…
– Остановись! Ты несешь чепуху! – некорректно прервала меня подруга. – То, что ты собираешься устроить, называется иначе.
– У тебя иначе, а у меня именно так.
– Знаешь, когда мужчина попадает в сугубо женскую компанию, говорят: пусти козла в огород. Что бы сказали о тебе? – Лада поджала губы, пошевелила пальцами, словно это помогало мыслительному процессу. – Пусти козу на сочный лужок?
– Говори, что тебе вздумается, а я буду делать то, что хочу!
– Как знаешь! В этом я тебе не товарищ! – Угроза была реальной. Глаза Лады не сулили ничего хорошего. Кажется, я разозлила подругу. Но меня это только смешило. Значит, она так легко теряет самообладание? Тоже мне бизнес-леди! Таким нервишки покрепче нужны. Я даже что-то такое пробормотала. Лада молча повернулась и направилась в глубь зала.
Почувствовав себя обманутой, брошеной, я собралась, «навела резкость» и сразу же выделила мужчину в белоснежном костюме. Я вспомнила, что он был одним из трех, на которых я обратила внимание в начале вечера. Кажется, я дала себе слово развлечься? Обещания нужно выполнять, особенно те, которые даешь самой себе. Правда, я намеревалась пофлиртовать с тем, кто первым обратит внимание на меня. Но что поделаешь. Жизнь – штука забавная. Порой мы на ходу меняем правила игры. Не всегда это проходит безболезненно, но если иного выхода нет…
Вооружившись кокетством, лукавством, жеманством, амурностью я шла через зал к тому, кто ни сном ни духом не подозревал о моем существовании. Я хотела исправить пробел в его серой безрадостной жизни. В том, что он влачит жалкое существование, я была уверена: невыразительная внешность, комплименты, которые раздаются одновременно нескольким женщинам. Как ни странно, находясь в состоянии легкого опьянения, я отчетливо помнила, что этот мужчина развлекал сразу нескольких девиц. В моем понимании это означало лишь одно: он отчаянно пытается прибиться хоть к какому-то берегу. Я шла улыбаясь, предвкушая, как изменится его настроение, когда он увидит такую красоту, такой шарм. Я саму себя обожала.
– Добрый вечер! – игриво начала я, остановившись возле незнакомца номер два. Всего несколько мгновений – и незнакомец назовется Петей, Ваней, Эммануилом. Я пыталась представить, как его зовут, но моя фантазия закончилась на Никифоре. Имя показалось мне донельзя смешным, я едва удержалась, чтобы не обратиться к мужчине именно так. Если бы я могла думать, я бы сообразила, что пьяна, и остановилась бы. Однако меня несло, а спасательного круга в виде Лады рядом не было.
– Добрый вечер! – Мужчина приветливо улыбнулся и вопросительно посмотрел на меня.
– Василиса, – я шла на абордаж. Сама протянула руку, нарушая все правила приличия. Какие приличия, когда твоя жизнь расползается по швам, словно гнилое рубище. Я была уверена, что впустую прожила двадцать семь лет, в четвертый десяток войду одинокой, злой, потерявшей надежду. У меня оставался единственный шанс изменить ход истории!
– Григорий, – рукопожатие получилось крепким. Кажется, мужчину не смутила моя агрессия.
– Как вам вечер? – Играя шнуровкой корсажа, проворковала я.
– По-моему, удался.
– У меня сложилось абсолютно такое же впечатление, – ответила я заплетающимся языком.
– Рад, очень рад. Вы пробовали варенье из одуванчиков? – Он пытался перехватить инициативу.
– Да, интересно, но непривычно, – солгала я, потому что сразу предупредила Ладу, что такой гадости есть не буду. Честно говоря, Лада не притронулась к блюдам из этого солнечного цветка. Она очень привередлива в еде, я же не хотела экспериментировать.
– А как вам вино из одуванчиков? – не унимался Григорий.
– Кислятина, – я подслушала эти слова. Сама я в рот не брала подозрительную желтоватую жидкость, воспеваемую Катериной.
– Вы знаете, мне тоже так показалось.
– Наши вкусы совпадают? – не унималась я.
– Лучше – вибрации, – смеялся Григорий, а я улыбалась в ответ и не могла понять, что именно его так смешит.
Круг вопросов исчерпан. Теперь самое время предложить даме бокал шампанского, но даже в отсутствие Лады я точно знала, что откажусь. Пусть это будет воспринято как кокетство – все равно. Еще один бокал свалит меня с ног.
– Потанцуем? – неожиданно предложил Григорий, и я была благодарна ему за это суперпредложение. Как странно: за целый вечер никто не догадался пригласить меня. Столько мужчин, и ни один не соизволил. Нужно наверстывать упущенное. Я так люблю танцевать. Никто даже не подозревает об этом. Моим вечно занятым мужьям некогда было заметить мою страсть к танцам, хорошей музыке, а ее сегодня было предостаточно.
Мы танцевали под томительную музыку Стинга. Она соответствовала моему настроению, на глаза наворачивались слезы. Музыка надрывала душу, я была благодарна Григорию, который так чутко угадал мой душевный настрой. Наверное, все мои чувства отражались на моем лице, а это было не принято на подобных приемах. Здесь нужно играть, сиять, завораживать и походя решать свои вопросы, а я растаяла и готова была любить весь мир, хотела чувствовать в ответ хоть крупиночку искреннего сочувствия.
Мне казалось, все смотрят на нас. Это меня не смущало. Все понятно: красавица выбрала чудовище в белом костюме. Я чувствовала себя победительницей, что для меня не характерно. У Григория была слишком уж простоватая внешность, которую красила улыбка, время от времени появляющаяся на лице. Этот белый костюм выглядел нелепо. А ему, похоже, нравится. Вкус – дело тонкое.
– Как вам мой корсет? – ни с того ни с сего спросила я. Что ж это на меня нашло?
Григорий от неожиданности сбился с ритма, наступил мне на ногу, а потом покраснел и едва нашел в себе силы улыбнуться. Его серо-зеленые глаза испуганно забегали. Кажется, он мучительно подбирал нужные слова. Неужели так трудно сказать правду? Ведь мой корсет просто всем корсетам корсет! То ли еще будет, когда я спрошу его о шляпке.
– Василиса, вы всегда так непредсказуемы?
– А вы всегда уходите от прямого ответа?
Мои пальцы машинально гладили густые волосы Григория. Может быть, именно это взволновало его? Агрессивная, напористая женщина, которая так и опаляет желанием. Все в этом зале наполнено ароматом желания. И это взволновало его настолько, что он не может собраться с мыслями. Бедный закомплексованный мужчинка, лишенный женского тепла. Мне стало безумно жаль его. В голове возникла удручающая картинка: Григорий идет по улице. Но уже без белоснежного костюма. Обычная каждодневная одежда рядового инженера, походка усталого муфлона, спустившегося с крутого склона. В руках беляш, запах которого перебивает самую лучшую французскую парфюмерию, но о ней наш герой даже не мечтает. Он может позволить себе только одеколон «Саша», но, понимая, как смешно выглядит, нервно жует беляш и старается не думать о тех, кто предпочитает Dunhill X–Centric и дорогие швейцарские часы. Эта картинка едва не довела меня до слез. Я не заметила, что легко поглаживаю плечи и шею партнера. Его тело отреагировало напряженным ответным желанием. А мы постепенно оказались на танцевальном пространстве, где почему-то никто не отваживался танцевать. Сексуальная энергия, исходившая от нас, отбрасывала всех, кто находился поблизости, на безопасное расстояние.
– А как вы относитесь к застежке «молния» на мужских брюках? – обжигая меня своим дыханием, шептал Григорий.
– Предпочитаю пуговицы, – в тон ему ответила я.
– Что будем делать? – Мы стали пристальным объектом внимания всех танцующих.
– Не знаю, – совершенно искренне ответила я. Сегодняшний вечер напоминал комедию ошибок. Я боялась совершить еще одну. Признаться, что я пьяна, как-то не приходило мне в голову. Неожиданно пришло решение: – Нам бы выйти на воздух.
Прозвучало не слишком завуалированное предложение пообщаться без свидетелей. Я мгновенно получила положительный ответ. Григорий взял меня за руку и чуть не потащил к выходу. Я боялась, что мои ноги, разом уставшие от высоких каблуков, подогнутся, и что я потеряю равновесие. Я вообразила жуткую картину: я падаю на сверкающий пол, задравшаяся юбка открывает всем присутствующим отсутствие нижнего белья. О, как бы вытянулись лица тех, кто это увидел бы! Я так разнервничалась, что чуть не растянулась на ступеньках крыльца ресторана.
В следующее мгновение я почти бежала, а твердая рука Григория все сильнее сжимала запястье. У меня не было времени поинтересоваться, куда это мы так мчимся. Ведь мы, кажется, никуда не опаздывали. Зачем же устраивать гонку? Мои бедные золотые сабо. Григорий трясущимися руками стал расшнуровывать мой корсет, прижимая меня к довольно шершавому стволу высоченной сосны. Вместо того, чтобы наслаждаться возбужденным мужчиной, я испугалась, что моя спина превратится в сплошную рану. Но странным образом хмель улетучился, что, в свою очередь, сделало меня менее способной на отчаянный поступок.
– Остановитесь! – глухо выдохнула я, когда Григорий попытался освободить свою возбужденную плоть. Он все пытался всучить мне ее, но мои пальцы отстраняли ее. По мере того, как в кожу впивалась жесткая кора, ко мне возвращался здравый смысл.
– Я хочу тебя! – раздался иступленный вопль. Я поняла, что сама нарвалась. Отбиваться смешно, но почему-то мне совершенно расхотелось ощутить в себе плоть именно этого мужчины. Он выглядел жалко, и не в моих фантазиях, а в реальной жизни. Ко всему у него были какие-то проблемы: его возбуждение то нарастало, то сходило на «нет». То ли от волнения, то ли еще по какой-то причине, ему приходилось теребить свой пенис, чтобы привести в боевое состояние, а я не желала принимать в этом участия.
– Подожди, – я попыталась остановить его, но Григорий оказался крепче, чем я думала. Я разбудила вулкан! Одной рукой он схватил мои запястья и, заведя их назад, не давал мне пошевелиться. Теперь к боли в спине прибавилось онемение в руках, а возбужденный партнер уже был близок к тому, чтобы стащить с меня юбку. Мне было страшно и смешно одновременно. Страшно, потому что еще ни разу в жизни мужчина не брал меня силой, а смешно, потому что я представила, как выглядит наша возня со стороны. Особенно впечатляла, должно быть, моя обалденная шляпка и практически сорванный с моей высокой груди желтый корсет. Дунь – и улетит.
– Что здесь происходит? – Голос Лады прозвучал так неожиданно, что Григорий сначала присел, попытался застегнуть брюки. Я же, как стояла с голой грудью и задранной юбкой, так и осталась недвижима, разве что глаза закрыла.
– Вы кто? – Срывающийся вскрик главного петуха в курятнике вырвался у очередного неудавшегося партнера.
– Я? Я подруга твоей жены, которая идет сзади, как гончая по следу! – выпалила Лада.
– Кира? – Григорий скрылся из виду раньше, чем я успела выразить удивление его семейным статусом.
– Что ты делаешь? – Лада схватилась за голову и замотала ею из стороны в сторону, словно в припадке.
– Не разговаривай со мной таким тоном, – предупредила я, потому как знаю себя: я мгновенно вспыхиваю в ответ на подобное нарастание громкости.
– Ты ведешь себя, как дешевая шлюха! Просто потаскуха какая-то! – Лада подошла и одернула мою юбку. Я совершенно забыла, что она задрана на непозволительную высоту.
– Тебе можно, а другим нельзя! – вскидывая руки, выкрикнула я.
– Мне? – Лада опешила, отступила на несколько шагов. Резким движением откинув волосы назад, она подбоченилась. – Я свободная женщина, которая живет полнокровной нормальной жизнью. Что можешь ты сказать о себе? Постой, я помогу. Ты – замужняя дама, у которой вдруг зачесалось в промежности и так сильно, что ты готова лечь под любого, кто согласится! Секс правит миром – я не отказываюсь от своих слов. Но всегда, слышишь, всегда нужно задумываться над тем, что будет после!
– Лада! – взвизгнула я.
– Что?! – Она повернулась ко мне спиной.
– Откуда такая рассудительность? Мне смешно!
В этот момент я поняла, что между нами разверзлась пропасть. Если сейчас не перекинуть мостик, то рано или поздно она станет непреодолимой. Я не могла поверить, что у нас возникли такие проблемы. Нет, это была не я. Лада права. Василиса Лузгина не должна опускаться до того, чтобы предлагать себя любому незнакомому мужику. Похоже на бред. У меня просто кризис. Неудовлетворенное женское начало. С этим нужно считаться. Пожурить, пожалуйста, но ведь можно помягче. Учитывая, как давно мы знаем друг друга – чуть помягче, что ли.
– Лада, пойдем отсюда? – тихонько спросила я, зашнуровывая корсет.
– Да, конечно, – ответила она, не оборачиваясь. Послышался щелчок зажигалки. Серое облачко дыма окутало стройный силуэт. Лада курила нервно, глубоко затягиваясь. Я знала, сейчас она закурит еще одну сигарету, прикуривая от тлеющего окурка. Это будет не очень эстетично, но докажет, что Лада встревожена.
– Ты снова пьяна? – устало спросила Лада.
– Не то чтобы пьяна, но больше шампанского не хочу.
– «Немирова» тебе? – усмехнулась Лада.
– Нет, нет, ничего спиртного.
– Задуманный мальчишник оказался тебе, девочка, не по зубам?
– Мне просто не повезло.
– Когда искажаешь смысл происходящего, все идет не так, как нужно.
– Лада, не добивай меня, – взмолилась я.
– Ты сводишь меня с ума, – Лада прижала ладонь ко лбу. – Признайся, что ведешь себя безобразно.
– Я сама себя не узнаю. Мне плохо. Помоги, пожалуйста. Только не называй дешевкой…
– Загнать себя в угол легче, чем найти силы выбраться.
– Да, я знаю, – мне снова стало нестерпимо стыдно.
– Мы едем ко мне, – тоном, не терпящим возражений, приказала Лада. – До приезда Левы ты будешь жить у меня, и никаких мужчин!
– Это невозможно.
– Будешь жить до тех пор, пока я не пойму, что у тебя в голове все стало на место.
Я спорить не стала. В сложившейся ситуации это было бессмысленно. Медленно следуя за Ладой, я машинально отметила, как она красиво идет. Да, ей хорошо, не нужно унижаться, чтобы бредить о сексе. Она – ходячее исполнение всех желаний, суперудовольствий, гарантированных природой. Она все получает сполна потому, что имеет любого, кто ей понравился. Никаких проблем, никаких ограничений. Сегодня Эльдар счастлив с ней, вчера – Артем Нилов – наш свидетель на свадьбе. Кто еще? Три экс-супруга, Владлен, Максим, впрочем, к чему перечислять? Я уверена, что о многих своих приключениях Лада умалчивает. Она выдает информацию дозированно, это позволяет ей поддерживать имидж современной женщины. А я умудрилась попасть в дешевки только потому, что супруг не удовлетворяет мои сексуальные аппетиты даже когда сидит дома. Почему я должна страдать? Кто-кто, а Лада просто обязана понять меня, а она упрекает. Называет шлюхой, а потом хочет, чтобы все было по-прежнему. Представляю, как мне будет неуютно в ее доме. Нет, я не должна соглашаться на это категорическое приглашение. В конце концов, нужно проявить характер. Я не должна всегда подчиняться.
