Текст книги "Жених для Снегурочки, или Отрази меня в Зеркале (СИ)"
Автор книги: Наталия Романова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
Послышался топот. Незнакомец кинулся к стене со щелями и буквально просочился в одну из них. На пол посыпались звонкие осколки.
В комнату влетел здорово помолодевший Геник.
– Что случилось?
Я дрожала всем телом и указывала на стену.
– Там... Кто-то в чёрном... Он... кажется, колдовал. И... он меня хотел отразить в зеркале...
Геник присел рядом и прижал меня к себе.
– Успокойся. Он больше не придёт. Я обещаю.
Потом он меня гладил по волосам, пока дрожь не утихла и страх из меня не ушёл.
– Эль, ты можешь его описать?
Что я могла вспомнить, кроме этого чёрного плаща и хриплого шёпота из-под капюшона? В этот момент вошёл «мой отец».
– Что у вас случилось?
Геник рассказал о чёрном незнакомце, и «мой отец» воскликнул.
– О предки, он всё-таки тебя нашёл!
Я не выдержала.
– Да кто нашёл-то? Кто это? И вообще, если вы мне сейчас всего не расскажете...
Тут я притихла, прислушиваясь к себе. И ощутила неодолимое желание пойти... Куда? А не знаю. Надо было попасть в какое-то очень важное место. Срочно!
– Я... мне нужно уйти.
Мужчина, назвавшийся моим отцом, обречённо заломил руки.
– Мы опоздали. Всё. Теперь нам её не спасти.
Геник возразил.
– Я Эль просто так не отдам. Мы ещё сразимся с этим выродком.
И он выразительно потряс внушительного размера кулаком.
– С кем ты собираешься сражаться, Генриот? С Чёрным Жрецом? Да тебе с твоей степенью специалиста по алхимии близко к нему не подойти. Не смотря на все твои дополнительные тренировки. Да что тебе? Даже мне, Первому советнику его величества и Главе Совета Магов Грогу Дариулу, с ним не справиться. Думаешь, просто так Совет принимал решение спрятать Эль в чужом мире?
Пока они спорили, я надела своё земное платье из голубого шёлка и на цыпочках по стеночке отправилась искать то самое заветное место, куда меня так неумолимо тянуло. Геник нагнал меня в коридоре.
– Эль, тебе нельзя туда.
Я вызверилась.
– Почему это?
– Не могу сказать, пойми! Потерпи, прошу! Всего пять дней. Нет, уже четыре. Всего четыре дня, и ты узнаешь всё.
Ага, узнаю – лишь то, что сочтут нужным. Мне совершенно не нравилось в этом мире отношение ко мне. За четыре года, проведенных на Земле, я привыкла к равному и уважительному отношению ко мне как к женщине и специалисту. Неважно, что я работала моделью, а не психологом, как утверждал диплом. Зато я могла наравне с мастерами-мужчинами изготавливать небольшие изделия из металла, и мне часто говорили, что это очень круто. С уважением говорили. Здесь же... В общем, думая о том, что меня ожидает в этом мире, я испытывала страх и глухой протест.
Следующие четыре дня я провела взаперти, постоянно изыскивая способы сбежать. Даже любимое хобби не могло отвлечь меня от навязчивой мысли, прочно обосновавшейся в моей голове. Перебирая шкатулку с бижутерией, которую сумела произвести на свет за несколько лет, я размышляла о том, что произошло, и пришла к неутешительному выводу. У меня снова она. Паранойя...
Глава 3. Не состоявшаяся свадьба.
Суровый заснеженный мир дальвейгов безмолвствовал. Редкие снежные бури и короткое «лето», когда острый глаз небесного Золло излучал слабое тепло, слегка разогревая скалы, и на них появлялись прекрасные ярко-жёлтые цветы жосса – это то единственное, чем радовала природа местное население. Прочая флора и фауна здесь была представлена богатым подземным миром.
Подземные озёра таили в себе угрозу, равно как и пещеры, уходящие глубоко в недра. Их обитатели, не смотря на отсутствие органов зрения, имели не менее эффективную локационную систему поиска добычи, и дальвейгам пришлось научиться защищать свои многочисленные пещерные плантации, где выращивались коренья, грибы и некоторые неприхотливые растения, составлявшие необходимое дополнение к мясному рациону.
Дальвейги были пришельцами в этом суровом мире. Хотя, никто из них уже не помнил, откуда они пришли и почему. Сохранилось несколько записей и устных легенд, но древний язык был столь витиеват, что и сами жрецы, поддерживающие веру населения в богов, порой спорили до посинения, пытаясь расшифровать загадочные фразы.
Перемещались дальвейги на ездовых ящерах, по природе своей отличавшихся от всех коренных обитателей мира, и поэтому считалось, что риппы пришли вместе с первыми переселенцами.
Дальвейги давно привыкли к вечному холоду. Дома строили, буквально вгрызаясь в скалы. А под землёй в специальных защитных костюмах выплавляли металлы и добывали драгоценные камни.
И ещё дальвейги выжили в этом суровом мире благодаря магии. Не будь способностей к ней у дальвейгов, так и осталась бы Бросса безлюдным заснеженным миром. На Броссе не было найдено не одного пригодного источника. Тот, что когда-то был обнаружен на Пустоши, не годился. Магические воздействия от полученной в нём энергии порождали лишь негативные последствия. Поэтому Храм, выстроенный у Пустоши, был вскоре покинут. А когда Пустошь распространилась на его территорию, там появились отступники и назвались Чёрными Жрецами. Их колдовские обряды требовали очень много магической энергии. Частично её получали во время ритуалов, сопровождавшихся кровавыми сражениями за первенство. Когда Чёрных Жрецов осталось совсем мало, они нашли иной способ добывать и сохранять магию. Для этого необходимо было создать живой магический источник. Для чего нужно было соединить две жизни, две души в одну. Не всякие души годились для этого. Лишь ментальные близнецы с одинаковой аурой. Такие рождались крайне редко. И за ними охотились.
Дальвейги могли оказывать магическое воздействие на материю. Этого было не достаточно, чтобы управлять стихиями, но небольшие усилия всё равно приносили вполне ощутимые результаты. Горная порода становилась чуть мягче, процесс горения происходил немного быстрее. Это позволило дальвейгам достичь довольно высокого уровня жизни. Еды хватало на всех, одежда была прочной, а способность переносить холод изменила внешность, сделав кожу более бледной и прозрачной.
А когда был обнаружен древний портал, по которому по всей видимости дальвейги пришли когда-то в этот мир, они начали исследовать другие миры. Их было немного. Лишь один из них, Аггарх, имел мощные природные магические источники. На Аггархе была построена исследовательская база, и у дальвейгов появилась возможность создавать артефакты-накопители. После этого дальвейги построили дирижабли, которые могли летать в любую бурю, и укрыли города от непогоды. С помощью дирижаблей были установлены более тесные отношения между городами, расположенными на довольно больших расстояниях друг от друга.
Примерно в это же время в Академии, выстроенной в скалах у самого большого города Фиены, признанного столицей, появилась очень престижная специализация – создатель артефактов. На факультете обучались мальчики из семей потомственных ювелиров.
Столица и Академия были высечены в предгорьях Которских гор.
В самом сердце города были расположены покои императора, а у стен селились стражи и обслуга.
Затейливые террасы, величественные колонны, украшавшие город, внешне ничуть не уступали залам в вырубленных пещерах.
Ещё несколько высеченных в скалах городов, расположенных на довольно большом расстоянии от Фиены, до недавнего времени обладали политической самостоятельностью. Из-за этого иногда происходили стычки между стражами на форпостах. Императорская власть на дальние города распространялась лишь номинально. То, что происходило за стенами столицы, императору было не подвластно. Однако, после создания флота из нескольких дирижаблей, появилась возможность установить императорскую власть во всех городах. После нескольких усмирённых волнений, единую власть признали все, и в каждом городе теперь проживал наместник, который отвечал за порядок.
Дальвейги сосредоточили свои поселения в районе, наиболее благоприятном из-за количества подземных пещер и тепла из недр. Исследовать мир полностью пока не удавалось из-за бушующих постоянно снежных бурь. А в последнее время было решено сосредоточить усилия на поиске более комфортного климата в иных мирах. С этой целью во вновь открытых мирах создавались тайные базы по изучению условий жизни и возможности создания в этих мирах новых поселений.
Сегодня величественный дворец дальвейгов в столице принимал гостей по случаю помолвки престолонаследника, сына императора Севериса Урима.
Празднично украшенные улицы поражали постоянно пребывающих на дирижаблях гостей праздничным убранством. Этот способ передвижения всё больше пользовался спросом у населения. И не только из-за необходимости перевозить дальвейгов и грузы. Развлечений на суровой Броссе было не так много, и зачастую путешествие на дирижабле становилось таким развлечением для целой семьи.
Каждое прибытие воздушного колосса превращалось в настоящее событие. Горожане толпами собирались у городских стен, чтобы поглазеть на то, как дирижабль привязывают канатами к скалам. Как от корзины под брюхом огромного воздушного яйца тянут зыбкий трап, и по нему осторожно перебираются на специальные площадки празднично разодетые дальвейги.
На одном из дирижаблей, специально для участия в торжественном событии, прибыл театр из южного города Мотрой. Актёры, разодетые в необычные костюмы и маски, уже сходя по трапу, одновременно занимали внимание гостей и горожан забавными розыгрышами и весёлой музыкой. Следом за актёрами по трапу спустился важный гость – Верховный Жрец из Храма Доож. Сам император встретил его с поклоном и лично сопроводил во дворец.
Ближе к вечеру, во дворце, в тронном зале, расположившись в алькове, скрытом лёгкой полупрозрачной тканью, императорская чета принимала наиболее именитых гостей.
Сам виновник торжества уже ходил по залу с бокалом Верийского, которое доставили накануне из Перотских пещер. Наследник был как никогда изысканно одет в серебристый сверкающий алмазами камзол, который так шёл к белоснежным шелковистым волосам, постриженным по моде чуть выше плеч. Серые глаза первого сердцееда империи как всегда скользили по толпе в поисках прекрасного, а когда находили, чуть задерживались, и этого было достаточно, чтобы очередное бедное сердечко заходилось в неистовых надеждах. Сам же сердцеед, заметив внимание прелестницы, удовлетворенно хмыкал, и шёл дальше, забыв об очередном разбитом сердечке навсегда.
Невеста наследника, дочь наместника северного города Саорд, Рамелия Куной, ещё не появлялась в тронном зале. И охотницы за оценивающими взглядами жениха всё ещё надеялись на каплю внимания. Это всё, что отныне им оставалось. Правда, ходили слухи...
Северис переходил от одной группы гостей к другой, периодически оглядываясь на лакея с бутылкой Верийского на подносе. И только самый внимательный мог бы заметить, что передвижения наследника вовсе не являлись хаотичными, а были устремлены к неприметной двери, скрытой императорским штандартом.
Только одна пара глаз следила неотрывно за этими передвижениями. И когда наследник исчез за полотном, оставив после себя лишь лёгкую волну сквозняка, юная прелестница, следившая за принцем из-за колонны, в лёгком голубом платье простого, но необычного фасона, судорожно вздохнула и опустила глаза.
***
Рамелия Куной, знала, за кого выходит замуж. Этот политический брак был на руку её семье, и, воспитанная правильно, она давно была готова к любому развитию событий. Единственное условие, которое гордая девушка поставила жениху – не афишировать своих отношений на стороне. Достигнутая буквально вчера, эта договорённость всё ещё таковой и оставалась, подкреплённая лишь устными заверениями жениха. Окончательно её планировалось скрепить на сегодняшней церемонии бракосочетания.
Рамелия Куной была девушкой образованной, и понимала, что древний обряд может не сработать как надо. Поэтому и не ждала многого. Однако, всё равно надеялась на благоприятный исход, при котором жених станет ей верным супругом.
Для проведения обряда был специально вызван Верховный Жрец Храма Доож, которому должен был ассистировать Первый Советник императора и Глава Совета Магов Грог Дариул. Обряд был очень старинным. Поэтому Жрец, узнав о том, что его собираются осуществить, сам напросился в столицу. Зная, как трудно обычно договориться с этим чопорным служителем Храма, император приказал принять старца по первому разряду и ни в чем ему не отказывать.
Рамелия жутко переживала, потому что её семья не была столь сильна в магии, как императорская. Ещё дома её предупредили, что во время ритуала могут возникнуть не предвиденные последствия. Но Рамелия была непреклонна. Гордячка с детства – она не мыслила себе жизни, в которой за спиной будут постоянно полоскать её имя.
Раздумывая над предстоящим обрядом, Рамелия провела рукой по тонкому браслету, отозвавшемуся на прикосновения хозяйки лёгкой вибрацией.
Всё должно получиться.
Рамелия слыла первой красавицей в Саорде, однако здесь, в столице дальвейгов, ещё на первом приёме ей пришлось неприятно удивиться наличию ещё нескольких прекрасных представительниц из женского окружения принца.
Лёгкая тень от этого не очень приятного воспоминания, едва набежав на прекрасное лицо, обрамленное лёгкими дымчатыми локонами, исчезла. И девушка, в последний раз окинув взглядом смутное отражение на сколе полупрозрачной породы, решительно поднялась из-за туалетного столика, оправляя серебристое платье, усыпанное алмазами – подарок жениха невесте по случаю помолвки.
Выйдя в коридор, Рамелия слегка растерялась, забыв, в которую сторону следует направиться, чтобы попасть в тронный зал. Следовало спросить офицера, который поднялся ей навстречу из кресла напротив двери в её покои. Однако, Рамелия решила, что спрашивать не станет. Если заблудится, то спросит у кого-то ещё. Благо, с утра в императорских покоях было не протолкнуться. Вот и теперь ей на пути попалось несколько пар. Кивая в ответ на почтительные поклоны, Рамелия дошла до конца коридора и свернула за угол.
За поворотом обнаружились большие двустворчатые двери с массивными кольцами. Рамелия решила, что не ошиблась, и потянула за кольцо. Однако, за дверью оказалась комната, обставленная диванами, креслами и маленькими столиками с угощением и вином. В глубине комнаты виднелась полуоткрытая дверь и там явно кто-то был.
Если бы не довольно громкие голоса, Рамелия, скорее всего, просто ушла. Но ей показалось, что произнесли её имя, и она решила на всякий случай послушать. Приблизившись к двери, она осторожно заглянула внутрь, и увидала наследника и... Картина в первое мгновение заставила её застыть с широко раскрытыми глазами. На кровати среди разбросанной в беспорядке одежды и подушек, вольготно раскинувшись, расположилась разгорячённая парочка.
Любовники ругались.
Дама с распущенными волосами голубоватого оттенка сидела верхом на любовнике и, подпрыгивая, возмущённо размахивала руками.
– Северис, ты меня не проведёшь. Я тебя знаю. Ты воспользуешься случаем, и бросишь меня ради очередной пышной юбки.
Руки принца по-хозяйски расположились на голых пышных ягодицах.
– Нет, дорогая. Я говорил тебе, и ещё раз скажу. Только ты. Только ты кружишь мне голову и только тебе принадлежит моё сердце.
– Ну да, это же ты мне говорил перед поездкой в Алхольм. А там вскружил голову двум дочерям наместника и забыл обо мне на полгода.
– Но ведь я вернулся.
– Но ты не был помолвлен.
– Да, не был. И что?
– Как что? Твоя невеста не потерпит соперницу. Ты сам говорил, что она потребовала провести обряд единения, чтобы исключить риск быть обманутой тобой.
– Не волнуйся, саба моя, я не на столько наивен, чтобы разрешить связать себя по рукам и ногам. Во время ритуала на мне будет вот это колечко.
Дальше дама замурлыкала, а потом послышался сочный шлепок и слитый воедино стон.
Рамелия бросилась бежать.
Она чудом угадала дверь, и когда оказалась в одиночестве, дала волю чувствам.
Такому чудовищному унижению девушка не подвергалась ещё никогда. Даже в закрытой школе Мисболоу, в которой она провела несколько ужасных лет своей юной жизни. Заламывая руки, с несчастным видом, ходила Рамелия по комнате, меряя шагами красиво обставленную клетку. И думала. Думала над тем, что делать.
Она больше не хотела замуж и мечтала лишь об одном – отомстить.
Возбуждённый взгляд её упал на браслет. Девушка закусила губу и направилась к столику, на котором стояла резная шкатулка. Открыв её, Рамелия некоторое время задумчиво смотрела на свёрнутый в трубочку старинный манускрипт. А потом решительно взяла его, развернула, сняла браслет и положила на истёртый текст. Потом, закрыв глаза, девушка страстно зашептала заклинание.
***
Обряд единения проводился публично, для чего в центре тронного зала был установлен жертвенный стол. Рядом расхаживал в праздничной хламиде Первый Советник, нервно потирая руки. Верховный Жрец в похожем наряде восседал в кресле, задумчиво подперев голову рукой. Сын императора был мрачен и стоял рядом, сложив руки на груди. Раздражение выдавали нервно подрагивающие чувственные губы.
Невеста не спешила к алтарю. Уже несколько раз посылали за ней. И каждый раз девушка присылала один и тот же ответ. Она не готова.
Наконец, когда жених готов был сам идти спрашивать о причинах столь долгой задержки, уставшие гости притихли и расступились, образуя проход.
Невеста, укутанная в прозрачную вуаль торжественно проследовала в центр зала и остановилась напротив жениха.
Первый Советник кивнул, и Верховный Жрец, грузно поднявшись с кресла, воздел руки ввысь и начал читать текст.
– ...Да скрепят боги Ваэра этот союз, и пусть отныне оба станут одним и до самой смерти!
После этих слов Жрец велел молодым протянуть руки над жертвенной чашей. А Первый Советник поднёс поближе маленькую атласную подушечку с небольшим острым кинжалом. После чего последовала довольно продолжительная пауза.
– В чём дело? – спросил жених, разглядывая протянутые над чашей руки.
На руке принца уже проявлялся знак принадлежности, а рука невесты была чиста как и прежде.
Замешкавшийся Жрец открыл было рот, но Советник опередил его и сорвал с невесты вуаль. Рамелия смотрела на окружающих покрасневшими глазами, полными слёз.
– Так в чём дело? – повторил вопрос жениха император, выступая вперёд.
– Я добавила в обряд немного своей магии, – ответила невеста. – Объединение произошло. Вот только невеста, кажется, поменялась.
И Рамелия начала смеяться. Сначала тихо, потом громче. Пока смех не перешёл в откровенный истерический хохот.
Советник кивнул фрейлинам, и Рамелию, подхватив под руки, увели из тронного зала.
Затем император поманил Первого Советника к себе, и после непродолжительных переговоров тот обратился к присутствующим.
– Пожалуйста, уважаемые дальвы, успокойтесь. Мы во всём разберёмся.
Договорить он не успел. В следующую минуту над алтарём разверзлась чёрная бездна. В самом сердце стояла мрачная фигура в чёрном плаще. Из-под надвинутого на лицо капюшона доносился заунывный напев. Одновременно из-под полы плаща появилось довольно большое зеркало.
Принц закрыл лицо руками. А к алтарю, точно сомнамбула, сквозь толпу пробиралась девушка. Одной рукой она придерживала у груди другую руку, на которой горела копия татуировки, только что проявившейся на руке наследника.
– Эль, нет! – воскликнул Первый Советник, кинувшийся было наперерез дочери.
Однако, сойти с места ему не удалось.
Чёрный Жрец, заканчивая свою молитву, бросил последние слова себе под ноги, и на жертвенном столе вспыхнуло пламя, из которого к зеркалу потянулись мохнатые огненные лапы. Утонув в зеркальной поверхности, лапы вынырнули и устремились к девушке и наследнику.
Первый Советник завопил отчаянно «Аааааааа! Неееет!», сорвал с себя прозрачный кулон и кинул в огонь. Пламя позеленело, прозвучал взрыв и всё окутал удушающий рыжий дым. Когда дым рассеялся, ни наследника, ни девушки у алтаря не оказалось... Чёрный Жрец некоторое время стоял перед толпой, а затем тоже исчез вместе с зеркалом.
Глава 4. Вновь обретённые воспоминания.
Вокруг меня крутился вихрь из чёрного пепла. Во мне болело и горело буквально всё. Единственным желанием было – умереть немедленно, чтобы прекратить мучения. И это продолжалось бесконечно долго.
Когда я уже потеряла надежду и приготовилась к смерти, боль начала отступать. Одновременно утих ад, разверзшийся в моей голове. Будто там одновременно шёл показ сотен различных фильмов. Какофония звуков просто разрывала мозг на части. Так ко мне возвращалась память, а мозг пытался примирить шквалом налетевшие прошлые воспоминания с воспоминаниями последних четырёх лет.
Придя окончательно в себя, я осмотрелась и поняла, что я уже не на Броссе, но и не на Земле. Вокруг меня, сколько хватало глаз, лежала безжизненная скалистая, покрытая серым пеплом и кое-где снегом, пустыня. Вдали у скал мелькали пугающие тени. Судя по безрадостной картине, меня закинуло на Аггарх.
Этот пейзаж мне был знаком по картинкам из учебника по географии других миров.
Подумать как следует, что делать дальше, мне помешали. Позади раздался чей-то истошный вой, и я поползла к ближайшей скале и, обнаружив под ней неглубокую нору, полезла внутрь.
Нора оказалась обитаемой. Не успела я устроиться поудобнее, как рядом что-то зашуршало. Мягкие меховые комочки, попискивая, жались ко мне, тычась в живот. Странно, но я не испытывала страха. Видимо всё, что со мной произошло до этого, казалось гораздо страшнее.
Чувствуя ужасную усталость, я решила отлежаться и постараться привести обрушившиеся на меня воспоминания в какое-то подобие порядка.
Самым свежим воспоминанием была сцена у алтаря. Чёрт, никогда не думала, что могу попасть в такую историю. Теперь, вспоминая ту сцену, я понимала, что в тот момент не контролировала себя абсолютно.
Вспомнилась последние слова Верховного Жреца у жертвенного стола.
–...отныне оба станут одним и до самой смерти.
Запястье тогда обожгло, словно его опустили в чан с кипятком. После чего на руке проступила странная завитушка, похожая на старинный иероглиф из Книги Времён. Да, но такая же татуировка проявилась на запястье принца. И что же это означает? Я что, вышла за него замуж?! Вот мало мне было проблем, а? Но какова Рамелия Куной! Неужели она это всё проделала специально? Но зачем? Впрочем, может быть и тут Чёрный Жрец приложил свою руку. Я бы не удивилась.
И всё же. Интересно, что же заставило Рамелию Куной изменить ритуал? Почему она так плакала? Загадки, сплошные загадки и не одного ответа...
Перед глазами возникла чёрная фигура с красноватыми глазами, сверкающими из под надвинутого на лицо капюшона, с зеркалом в руках.
Зеркала у дальвейгов были под запретом с незапамятных времён. То, что стояло в спальне матери, никогда не открывалось. Считалось, что зеркала высасывают души. Я в это верила, поэтому все четыре года на Земле страшно боялась зеркал, и недоумевала, почему кроме меня их никто не боится. Конечно, фобию можно было объяснить психическим расстройством, которым я якобы страдала. Это теперь я знала, что никаких психических расстройств у меня никогда не было. Потому что я – дальвейг.
Ритуал, который пытался провести Чёрный Жрец, мне был хорошо известен. Им пугали женщины-дальвейги маленьких детей. «Не будешь слушаться, – говорили они, – придет Чёрный Жрец и сложит тебя с таким же не послушным другим. И станешь ты никем, и будешь прислуживать ему до конца дней своих и служить пищей».
Пока я про себя произнесла слово «никем», в мыслях возник странный образ. И я нашла ему аналог в русском – гермафродит. Вот за чем охотился Чёрный Жрец. По легенде, двое, объединённые одной аурой, при слиянии превращались в одного гермафродита – двуполое существо, служащее живым источником чёрной магической энергии. Бррр... Страшная же меня ожидала участь.
Осознав, от чего меня уберегла судьба в этот раз, я поёжилась от озноба и потеснее запихалась в гущу мохнатых клубков.
Вспомнилось, как опутанная заклинанием Чёрного Жреца, проникшего в ту ночь в мою комнату, я нашла-таки способ обвести вокруг пальца женщину, что назвалась моей матерью, и сбежала на церемонию бракосочетания во дворец.
Думая теперь об этой женщине, я прокручивала в памяти множество сцен из детства. Вот мама помогает мне надеть новое платье, а я вырываюсь, потому что Геник показывает мне язык из приоткрытой двери, и машет игрушечным мечом. А вот в комнату, потеснив Геника, заходит улыбающийся отец...
Только теперь я осознала, что если бы отец не вмешался, я бы уже сейчас была неизвестно кем. Это он не дал произойти нашему с принцем слиянию, и разрушил зависимость, созданную страшным колдуном.
Теперь я уже не испытывала жгучего желания бежать на поиски его высочества – моего ментального двойника. И это означало одно из двух. Либо произошел полный разрыв нашей связи, либо его просто выкинуло в другой мир. Во всяком случае, моя бедная психика, кажется, получила необходимую передышку.
Я пребывала в странном полусонном состоянии и постепенно мешанина из воспоминаний становилась всё более упорядоченным потоком. И ура. Кажется, я уже могла мыслить рационально.
Вспомнились некоторые события из школьной жизни. Когда мне было пятнадцать лет, принц приехал поучаствовать в Празднике Смены Времён, и перетанцевал буквально со всеми девушками. Школа потом долго не могла придти в себя. Темой для обсуждения в девичьих спальнях на ночь был он – Северис Урим. И если мои одноклассницы при упоминании этого имени закатывали глаза и прижимали руки к груди, то я обхватывала голову и старалась спрятаться куда угодно, лишь бы не слышать это имя никогда.
По-видимому, тогда я ещё инстинктивно ощущала чужеродность и опасность от зависимости по имени Северис Урим. Однако, мои усилия сопротивляться судьбе оказались тщетны.
Впервые увидав его на балу, сиятельного красавца, окружённого девушками, я было посмеялась. Однако, стоило на минуту пересечься с ним взглядом, стало понятно, что я пропала.
Я была девушкой рассудительной и прекрасно понимала, что со мной рано или поздно это произойдёт, и я кого-то полюблю. Но на тот момент к такому повороту событий была точно не готова. Раздрай между вспыхнувшим чувством и одновременное осуждение самой себя за подростковые девичьи сопли, грозил перерасти в безумие. Это состояние не отпускало меня ни на минуту, пока Северис Урим не уехал.
В школе вместе со мной учился старший брат Генриот, которого я называла нежно Геник. Геник был мне не просто братом. Геник был мне другом, защитником и подругой, когда нужно было поплакаться.
Выслушав меня, Геник почесал затылок и сказал.
– Мдааа... Как хорошо, что я не девчонка. Ты хоть представляешь, в кого втрескалась? Говорят, он ни одной юбки не пропускает.
Да, я знала. Но ничего с собой поделать не могла. Снежный принц часто являлся мне во сне и был совершенно не похож на свой физический прототип, за которым я наблюдала при встрече. Во сне Северис Урим был печален и уязвим. Он нуждался в моей защите. Мне никогда не удавалось с ним заговорить, потому что я, пытаясь это сделать, тут же просыпалась.
Второй раз я столкнулась с его высочеством к коридоре Академии в год выпуска. Северис Урим номинально принимал участие в работе комиссии, принимавшей наши дипломные проекты. Принц шёл по коридору в окружении нескольких моих сокурсниц. Поравнявшись со мной, он ответил на реверанс лёгким поклоном, и вдруг спросил.
– Как вас зовут, прелестная дальва?
Я опешила и еле слышно произнесла.
– Эльсана Дариул.
– Ты – дочь Первого Советника?
Я кивнула. Тут принца позвал наш декан, и тот с видимым сожалением простился. Тогда мне показалось, что я узнала его – того самого ранимого и печального Снежного Принца из моих снов.
Когда его высочество скрылся в дверях экзаменаторской, я поняла, что пропала окончательно. Привитой и выращенный за время учёбы в Академии сарказм с изрядным ехидством рухнул под ноги венценосного красавца.
Понимая разумом, что всё, что со мной происходит, не нормально, в тайне от родителей я в лаборатории Академии провела самосканирование лучами Смидла, и поняла, что попалась в сети Богини любви не случайно. Сравнивая свой слепок со слепком принца, хранящегося в общей базе данных, я увидела, что наши с наследником ауры были практически копиями друг друга. Это было невероятно. День я провела в библиотеке, надеясь отыскать ответы на свои непростые вопросы. Как оказалось, такое случалось на столько редко, что упоминалось лишь в старинных хрониках. Говорить об этом кому-либо я не намеревалась, лихорадочно соображая, чем ещё может это грозить, кроме невероятной привязанности.
Но я тогда ещё не знала, что наше притяжение взаимно. Время шло, наше взаимопритяжение нарастало, и оба искали причины, чтобы оказаться как можно ближе друг к другу.
Наследник сам напросился ехать в Академию на выпускные экзамены, чтобы ещё раз увидеть «ту девочку с глазами, похожими на горный хрусталь». Близкое соседство Академии с Фиеной давало массу поводов оказаться на территории Академии.
А после экзаменов бесшабашная девчонка, одна из лучших выпускниц Академии, дипломированный маг, мечтающий о славе исследователя иных миров, отправилась на праздник в Столицу, вместо того, чтобы готовиться к практике.
Меня перехватили по дороге. Я устроила настоящую истерику, и отец сдался. Как оказалось, он давно знал обо всём. Более того, моя проблема была известна Совету Магов. Отец рассказал мне о тайной охоте Чёрных Жрецов за ментальными близнецами. Мдааа... Появление слитого гермафродита грозило не только по сути гибели двух не последних людей в нашем мире, но и появлению нового источника подпитки для Чёрных Жрецов. Эта каста в последнее время активизировала усилия по дискредитации законной власти императора. В городе ползли слухи, что Чёрные Жрецы специально похищают молодых дальвейгов и насильно обращают в свою веру, создавая Армию Теней.
Оказывается, пока я училась, за мной и за наследником присматривали. Отец долго объяснял мне, как Совет Магов планировал уберечь нас от объединения. Для этого было решено нас поженить. Не друг с другом. Наследнику нашли невесту в соседнем городе, но ей до совершеннолетия ещё было далеко. А меня предполагали на время отправить в замок Тростон. До тех пор, пока для меня тоже не найдётся достойная партия. Это решение пришло в голову Членам Совета после того, как я блестяще защитила диплом и показала впечатляющие результаты на экзаменационных испытаниях выпускников Академии. Зная аппетиты наших учёных, я засомневалась, что они старались преуспеть в поисках достойного жениха для Эльсаны Дариул. Гораздо больше их, пожалуй, устроила бы учёная незамужняя дева.
Однако, вскоре активизировал свои усилия и один из Чёрных Жрецов. Он проник в наш дом и ночью провёл какой-то ритуал. После этого я уже ничего не соображала, и только повторяла: «Я должна идти. Должна». Куда? Наверное во дворец. Куда же ещё?
