Текст книги "Невеста ветра"

Автор книги: Наталия Осояну

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Ты здесь бывал раньше?

Кузнечик кивнул и показал три пальца. Три раза? Три года назад? Говорить он то ли не мог, то ли боялся нового приступа. Эсме кивнула и отвернулась, чтобы рассмотреть пристань.

Белый камень, из которого здесь были выстроены дома и которым мостили дороги, по какой-то непонятной причине сиял, словно зодчие только вчера покинули город. Кое-где сквозь щели пробивалась молодая трава, а над стеной, возле которой они сидели, виднелись пышные кроны деревьев – за ней прятался чей-то сад. Эсме присмотрелась к людям, проходившим мимо, и не без удивления поняла, что их не так много, как ей показалось поначалу. Жители Ламара отличались от ее соплеменников озабоченными лицами: они все куда-то торопились. Праздношатающихся на пристани не было.

– Здесь хорошо, – хрипло сказал Кузнечик. – К их заносчивым физиономиям рано или поздно привыкаешь.

– Ты ведь здесь не жил, – укоризненно напомнила Эсме, и тотчас об этом пожалела: мальчишка на мгновение помрачнел, словно вспомнил о чем-то неприятном.

«Мне будет не хватать твоих тайн, „Невеста“...»

Неожиданно для самой себя Эсме сказала:

– Кузнечик, можно тебя спросить?..

Он кивнул.

– Можешь не отвечать, я не обижусь. Но... я давно хотела узнать... из какого ты семейства?

По лицу Кузнечика снова пробежала тень.

– Разве это не заметно? – проговорил он хрипло и отвернулся. – Былозаметно, я хотел сказать. Клан Соловья.

Соловьи, конечно же...

Обладатели чарующих голосов, которые с возрастом не меняются... или меняются в лучшую сторону. Клан музыкантов, во все времена избегавших войны и альянсов с другими кланами. Эсме в очередной раз прокляла свое любопытство.

В потоке прохожих неожиданно обрисовалась неподвижная фигура – скалой посреди бушующего моря. Эсме мельком скользнула взглядом по человеку, остановившемуся в нескольких шагах от нее, отметила белую рясу с капюшоном, сутулые плечи, посох с навершием в виде чайки.

Эсме повернулась к лариму, и тот, обрадованный вниманием со стороны хозяйки, весело застрекотал, распушил хвост. «Мне хорошо сидеть на солнышке... я испугалась шумного города, но теперь все хорошо... все просто замечательно...» Она ощутила, как Кузнечик подобрался, словно приготовившись к прыжку. Человек в рясе шагнул в их сторону – точнее, он одним плавным движением оказался рядом – и откинул капюшон. Суровый взгляд серых глаз обжег Эсме, и она потупилась, чтобы не видеть это жесткое лицо – острый подбородок, крючковатый нос, высокий лоб, перечеркнутый морщиной. На вид незнакомцу было лет сорок, но Эсме знала – это обман. Перед ней стоял магус, а значит – ему могло быть и сто сорок, и даже двести сорок.

– Дитя мое, ты целительница?

Его голос был под стать внешности – лязганье стали и то приятнее на слух.

– Да, отче. – Она встала, и ларим протестующе фыркнул. – Вам нужна помощь?

– Нет. – По выражению его лица невозможно было ничего понять. – Просто я почувствовал твою силу и удивился – что это привело служительницу Эльги сюда, в Ламар.

– Меня захватили в плен пираты, – сказала Эсме тихим дрожащим голосом, и глаза ее наполнились слезами. – Но мне удалось бежать, и в море меня спасла «Шустрая»...

– На все воля Заступницы, – магус выдал некое подобие улыбки. – Я встречал капитана «Шустрой», он неплохой человек, хоть и грешник. И ты хочешь здесь остаться?

– Если получится, – она кивнула. – В маленьком городке, откуда я родом, уже есть два целителя. К тому же там меня никто не ждет.

– Что ж, тогда пусть благословение небес пребудет с тобой! – сказал магус. – Если не найдется добрая душа, которая тебе поможет, обращайся в храм.

Степенно кивнув, он продолжил свой путь. Эсме перевела дух, и в этот миг знакомый голос прошептал ей на ухо:

– И каково ощущение после знакомства с настоящим магусом из клана Чайки?

Она остолбенела.

Крейн, ухмыляясь, перебросил из одной руки в другую небольшой сверток.

– Удивлена?

–  Щупач? – наконец к Эсме вернулся дар речи. – Он?! Ох, да, он же сказал, что почувствовал мою силу. А я-то думала, он просто священник...

– ...и щупач, – кивнул Крейн. – Отец Мефиус – крайне любопытная личность. Раз он обратил на тебя внимание, обязательно захочет потом разузнать, как ты устроилась. Да не бойся! Если щупач будет проверять каждого жителя Ламара, то надорвется и умрет в страшных муках... или сойдет с ума. Ты должна понимать это лучше, чем я, – у них тоже есть запас силы, тратить ее следует осторожно, с умом. Кроме того, – он заговорщически прищурился, – могу открыть тебе страшную тайну. Щупачей в Империи крайне мало. Гораздо опаснее те, кто им служит – шпионы, лазутчики, просто стукачи, – но от них можно защититься очень простым способом – поменьше болтать.

Эсме молчала, ошеломленная, и Крейн без улыбки добавил:

– Поэтому вовсе не обязательно отказываться от своих воспоминаний.

Она смутилась и покраснела, а магус, вновь надевая дурашливую маску Ристо-Счастливчика, сказал:

– Ну-ка, дай сюда ногу.

– Что?! – Эсме оторопела.

– Ногу, – нетерпеливо повторил Крейн, изящным движением разворачивая сверток. – Ты ведь не хочешь ходить по Ламару босиком? Точнее, хочешь, но не можешь, потому что я не разрешу. Долго мы будем так сидеть?

Она вытянула вперед правую ногу, где еще не зажил до конца ожог, и магус надел на нее сандалию – плотную кожаную подошву с множеством ремешков, которые он хитро обвернул вокруг щиколотки и завязал. Потом то же самое повторилось с левой ногой.

– Ну вот, – удовлетворенно произнес Крейн. – Совсем другое дело.

Эсме покосилась на Кузнечика: мальчишка тщетно старался спрятать улыбку.

– Здесь все так ходят? – спросила она, чувствуя себя полной дурой. Магус кивнул. – Что ж, тогда вперед...

Начиная новую жизнь, она училась ходить по-новому – и споткнулась добрый десяток раз, прежде чем привыкла к обуви.

...Дом был точь-в-точь как ее домик в Тейравене, только новее и немного меньше. Вывески над входом не оказалось, внутри было темно, но ей почудилось, что сейчас дверь откроется и выйдет Велин.

– Он продается? – от волнения голос Эсме звучал хрипло.

– Еще нет, но скоро будет, – скучным тоном отозвался Крейн. Они стояли на противоположной стороне небольшой площади, посреди которой бил фонтан.

– Откуда вы... ты знаешь? Ты знаком с хозяином?

– Да, – магус кивнул. – Почти каждый день его вижу... в зеркале.

Эсме обернулась к нему. Крейн криво улыбнулся и принялся разъяснять подробности. План его был прост и весьма хорош: он собирался поселить Эсме у своего близкого друга, торговца тканями, а потом этот самый торговец должен был якобы дать ей ссуду на покупку дома. На самом деле магус намеревался оставить ему всю необходимую сумму, а еще и дать ей деньги «на первое время».

– Конечно, все надо будет делать очень осторожно, чтобы не возбудить ничьих подозрений, – добавил он. – Но при должной аккуратности все будет хорошо.

Эсме хотела спросить, под каким именем его знает этот торговец тканями, но от избытка чувств у нее перехватило горло.

– Капитан, я... – она смахнула слезу. – Я даже не знаю, как вас отблагодарить...

– Не стоит благодарностей, – он пожал плечами с равнодушным видом. – Возвращаемся на борт?

Так они и сделали.

На обратном пути Эсме разглядывала улицы, уже не боясь заблудиться. Теперь она видела, что в Ламаре грязнее, чем в Тейравене, – потому-то Крейн и не захотел, чтобы она ходила босиком. Время близилось к полудню, солнце светило ярко, и день казался просто восхитительным – но что-то было не так, о чем-то она забыла. Эсме хмурилась и морщила лоб всю дорогу, но даже когда они поднялись на борт фрегата по веревочному трапу, она не вспомнила.

Эсме сделала несколько шагов по палубе и остановилась. Ей не нужно было спускаться в каюту, не нужно было собирать вещи, которых не было. Завидев ее, матросы зашептались, бросили работу; Эсме оглянулась и увидела, что Крейн исчез. Даже Кузнечик куда-то подевался.

Ее вновь охватило странное ощущение, что вот-вот будет потеряно и навсегда забыто что-то очень важное.

– Милейшая Эсме!

На корме устроился Джа-Джинни, которому в Ламарской бухте было запрещено летать, – ему посчастливилось быть самой особой приметой «Невесты ветра», даже более важной, чем изумрудные паруса. Человек-птица прогуливался по палубе, веселя матросов шутками, но сам изнывал от скуки.

Эсме подошла к крылану.

– Как вам понравился город?

– Грязный, шумный, – честно сказала целительница. – Но если отойти от пристани, то можно много интересного найти. Это для меня целый новый мир... пугающий и прекрасный.

Джа-Джинни кивнул, но ничего не сказал.

– А... куда «Невеста ветра» отправится дальше?

Ее вопрос повлек за собой нечто странное: крылан вскинул голову и спросил:

– Так вы уже приняли решение?

Саркастическая усмешка Джа-Джинни ей не понравилась, но девушка ответила:

– Да, я все решила.

Человек-птица всматривался в ее лицо так пристально, что Эсме ощутила раздражение – и это помогло ей не отвернуться и даже не покраснеть.

– Милое дитя, – проникновенно сказал крылан. – Ну зачем тебе второй сундук, который ты никогда не сумеешь открыть? Разве одного недостаточно?

Эсме оторопела. Она не совсем поняла, о чем говорит Джа-Джинни, но то, что он неверно понял ее возвращение, было яснее ясного. Ларим на ее плече насторожился и даже выпустил когти, и в этот момент на палубе появился капитан.

Все в той же потрепанной одежде, но уже без повязки, он выглядел встревоженным и заговорил очень торжественным тоном:

– Эсме, я наконец-то решил сдержать все свои обещания. Вам понравился дом?

– Он хорош, – пробормотала целительница. Кругом собралась команда; матросы молча смотрели на нее, и в их взглядах можно было прочитать самые разные чувства.

– Прекрасно. Я оплачу все расходы, но прежде... – магус как-то странно улыбнулся. – Позвольте напомнить, что я обещал вам еще и лекарский сундучок.

Вот оно!

– Конечно! – Эсме оживилась. – Я и впрямь позабыла об этом. И что же? Его не так просто купить, капитан, – я вам говорила, для этого придется обратиться в Гильдию...

Магус кивнул.

– Купить его нельзя, но можно получить по наследству. Пройдемте со мной.

Растерянная Эсме последовала за капитаном... в каюту, где жила две недели. Там все оставалось без изменений, и она не понимала, что намерен предпринять магус.

Он остановился у порога и сказал, явно нервничая:

– Должен признаться, я умолчал одну важную подробность относительно этой каюты. Дело в том, что здесь жил целитель... и мой близкий друг, который сошел на берег из-за глупой ссоры, в которой был виноват... э-э... в которой было больше моей вины, чем его. Это случилось примерно десять лет назад, и с тех пор словно злой рок преследует «Невесту» – ни один целитель не задерживается у нас дольше чем на полгода. Они или уходят сами, или... в силу других причин. Но сундук остался, и я хотел бы передать его вам. Только погодите радоваться...

Эсме слушала его, словно сквозь сон. Магус посторонился, дал ей возможность открыть сундук, и девушка от изумления ахнула – она и не подозревала, рядом с каким сокровищем провела так много времени! Целительница запустила руки по локоть во чрево сундука, разглядывая плотно закупоренные разноцветные склянки, пакеты с порошками, свитки, книги. Такое богатство ей и не снилось. Эсме на некоторое время словно оглохла, и потому Крейну пришлось несколько раз повторить последнюю фразу, прежде чем до нее дошел смысл сказанного.

– То есть как? – растерянно проговорила она. – Я не понимаю...

– У этого сундука есть один маленький изъян, – терпеливо объяснил капитан. – И прежде чем вы его примете или не примете, я должен об этом сказать. Точнее, напомнить.

Эсме пожала плечами. Она не представляла себе причины, которая могла бы заставить ее отказаться от такого подарка.

– Его нельзя сдвинуть с места, – произнес капитан. Он и Эсме смотрели друг другу в глаза. – Он только кажется деревянным, а на самом деле прирос к полу, как и вся прочая мебель на борту «Невесты». Так что если вы его примете – то только вместе с каютой целителя и фрегатом. И моим почтением.

Эсме замерла.

– Один вопрос, – сказала она очень тихо. Крейн кивнул и застыл в ожидании. – Куда «Невеста ветра» направляется дальше?

– В погоню за украденной картой, – ответил магус. – Я дал слово Делии. Умберто тут поговорил с ребятами в таверне: фрегат Звездочета видели неподалеку, он опережает нас почти на сутки. Так ты принимаешь предложение?

Скрипнула дверь, дрогнул пол. Фрегат по-своему повторял вопрос капитана, но с совершенно иными интонациями, обещающими весьма непростую жизнь.

У Эсме пересохло в горле, когда она сказала:

– Да.

Против всех ожиданий, каюта не схлопнулась, – наоборот, раздалась ввысь и вширь. Эсме ощутила необычайную легкость, как будто у нее выросли крылья... или паруса? Где-то в отдаленном уголке сознания возникла еле заметная тень, которая отныне будет днем и ночью следить за ней и при первой же угрозе для команды подаст сигнал капитану, но Эсме ничуть не обеспокоилась.

«Что же, это и означает – быть в команде?»

Ларим вопросительно присвистнул у нее на плече, и девушка погладила зверька, успокаивая его.

– Мне приснился нынче ночью странный сон... – несмело проговорила она. Крейн ободряюще кивнул. – Мне приснился Велин. Он сказал, что... что ты был прав. И он не держит зла.

На краткий миг во взгляде Кристобаля Фейры промелькнули растерянность и отчаянная грусть, но он тотчас закрыл глаза и склонил голову.

– Это ведь он был целителем, который сошел на берег десять лет назад? – спросила Эсме, хотя знала ответ.

– Да... – магус кивнул. – Долгая история. Если хочешь, я... расскажу.

Пауза не ускользнула от внимания целительницы, и она вспомнила слова Джа-Джинни, сказанные в ночь перед штормом: «Вы многого не знаете, и это хорошо».

– Когда-нибудь потом, – проговорила она, и Крейн облегченно вздохнул – выполнение его опрометчивого обещания откладывалось на неопределенный срок. – А если бы я отказалась, ты стал бы меня уговаривать?

– Возможно, – Крейн улыбнулся. – А быть может, и нет. Хм... знаешь, я могу сейчас вернуть тебе слово, разрешить забрать из сундука все, что душа пожелает. Но перед тем как сойти с корабля, ты забудешь все, что было. По рукам?

На Эсме смотрели разноцветные глаза расчетливого пройдохи, отчаянного бандита, немного сумасшедшего, необыкновенно обаятельного.

И безумно влюбленного в собственный корабль.

– Ну уж нет, мой капитан, – сказала она, бесстрашно встретив его взгляд. – Я не из тех людей, которые, едва успев дать слово, тут же забирают его обратно. Э-э... как у вас, моряков, принято говорить? Искусай меня медуза?

– И кракен меня раздери! – подхватил магус и протянул ей руку. – Тогда добро пожаловать в команду!

Эсме протянула руку в ответ.

Ларим присвистнул, ощутив, как в недрах фрегата что-то дрогнуло, скрепляя только что заключенный договор.

Шум моря

Свеча догорала.

Тот, кого называли Звездочетом, протер усталые глаза, бережно сложил карту и подошел к иллюминатору. Последние строчки расшифрованы, последние загадки разгаданы: он давно знал, что на острове Алетейя хранится нечто ценное – возможно, даже более ценное, чем все сокровища Яшмового дворца вместе взятые, – но то, что открылось ему сейчас, многократно превосходило ожидания. Череда случайностей, приведших его на один из островов Окраинной гряды, завершилась весьма неожиданно.

– Приключение обещает быть интересным, – сказал Звездочет вслух. – Возможно, оно войдет в историю.

На ветхой расползающейся бумаге – где только ее раздобыли жители острова? – были изображены три местности, и лишь одна из них оказалась ему знакома. Другая, возможно, располагалась где-то на далеком юге, поблизости от владений Морской царицы, а третья, заставив его промучиться несколько ночей кряду, так и осталась неопознанной. Пометки на полях, сделанные на редкость корявым почерком и на устаревшем наречии, были очень туманны и мало что проясняли, пока он не понял, что раз за разом при копировании карты в текст вкрались ошибки. Пришлось многое угадывать, но шаг за шагом Звездочет все-таки продвигался в разрешении головоломки – и теперь мог с уверенностью сказать, что в его руках самое драгоценное сокровище всего мира.

– Ай-ай, Кристобаль! – Он не смог сдержать довольной улыбки. – Когда ты узнаешь, что я добыл ключ к «Утренней звезде», то сгоришь от зависти...

Тотчас же палуба под его ногами дрогнула и откуда-то из недр фрегата робко потянулось тонкое черное щупальце. «Поди прочь!» – коротко бросил Звездочет, и щупальце послушно растворилось. Он приучил фрегат к повиновению, хотя на первых порах им обоим пришлось несладко – были дни и ночи без сна, а потом жуткие кошмары наяву, громовые раскаты внутри его черепа и кровь, текущая по переборкам...

Но все это в прошлом, и теперь она стала смирной, точно овечка.

Она– другая «Утренняя звезда», его собственная.

Назвать фрегат именем небесного корабля Основателей было с его стороны не просто сумасбродной выходкой, а настоящим безумством. Многие ждали, что «Звезду» в первый же день в море сожрет кракен или она попросту выйдет из повиновения, превратится. Даже самые отчаянные головорезы поворачивались и уходили, заслышав название фрегата, и их не прельщали ни слава Звездочета, ни золото. Сатто, его помощник, после долгих сомнений все-таки выдавил из себя робкое возражение: «Капитан, чего стоило назвать ее как-то иначе? Императору это явно не понравится». «А какое мне дело до императора? Он никогда не получит этот корабль...» – был ответ. Возможно, что-то в его лице убедило помощника, и Сатто больше ни в чем не сомневался.

А теперь он добудет настоящую «Утреннюю звезду».

Если тот, кто в глубокой древности нарисовал эту карту и приписал несколько строчек на свободном месте, не решил подшутить над потомками и не погрешил против истины, то три странных значка обозначали места, где хранились части некоего механизма. Их следовало собрать и соединить – тогда небесный компаспокажет путь к кораблю Основателей. «Если столько древних реликвий еще работают, что можно будет обнаружить на борту целого корабля? Он ведь путешествовал между мирами. Пусть даже он сильно поврежден – ведь легенда говорит, что корабль падал с небес, весь объятый пламенем, – но зачем его прятать и придумывать компас, зачем рисовать карту? Значит, там еще осталось нечто интересное!»

Тысячеглазая ночь смотрела на него из иллюминатора. Несколько лет назад Звездочет встретил чудаковатого собирателя легенд – из тех, что стали древними еще допришествия Основателей, – который рассказал ему об очень странном поверье. Когда-то давно жители одного северного острова верили, что звезды на ночном небе – это рассыпавшиеся драгоценности двуликой богини Мун. Если Мун разозлить, то на море тотчас начнется буря, поэтому ее всячески ублажали и задабривали. Тем не менее каждый вечер темный безымянный карлик воровал у богини ожерелья и прочие побрякушки, чтобы разбросать по небу и обеспечить ей занятие на всю ночь. Рыбаки считали, что если однажды Мун поймает вора или успеет собрать все свои драгоценности до наступления утра, солнце уже не взойдет никогда. «Глупости! – сказал Звездочет, выслушав собирателя легенд. – Эту сказку придумал тот, кого беззвездной ночью унесло далеко в море, – он испугался, что не отыщет дорогу домой». «Быть может, это и впрямь глупости, – бесстрашно ответил человек. – Но скажи мне, храбрый капитан, что такое звезды, если не самая большая драгоценность, которую никто и никогда не сумеет заполучить?» Звездочет в тот день был не в настроении и воспринял эти слова близко к сердцу – а потому отправил собирателя сказок к Морской царице, чтобы он ей морочил голову своими историями. Потом, правда, не раз об этом жалел...

Чудак в чем-то был прав. Испокон веков люди и магусы восхищались звездным светом, воспевали его и грезили о том, что где-то там, по ту сторону неба, есть чудесный край, где вечно светит рассветное солнце и нет смерти. Звездочет смеялся над этими легендами: он знал, что волшебной страны, этой мифической прародины из священных книг, на самом деле нет – там, в небе, одна лишь пустота, лишенная тепла, света и звука... но в последние годы мечты о золотых дворцах и вечной жизни посещали его все чаще. «Кто ты? Посмотри в зеркало, глупая развалина. Все твои шансы Великий шторм давно утопил. Даже если бы завтра состоялось второе пришествие основателей, ни один из них не взглянул бы в твою сторону. Смирись!»

– Не смирюсь! – проговорил он севшим голосом. – Я отыщу ее, чего бы это ни стоило, слышишь?!

Ему никто не ответил; лишь в недрах фрегата что-то заворочалось, но сразу утихло.

Звездочет вернулся к столу и зажег новую свечу. Потом он снова развернул карту, достал нож. Аккуратно разрезая ветхую бумагу на две неравные части, Звездочет обдумывал детали похода: самым сложным представлялся первый этап, но он не сомневался – все получится наилучшим образом. В течение двух долгих месяцев «Невеста ветра» следовала по пятам за его фрегатом, отставая всего-то на день. Должно быть, хитроумный Крейн уже понял, в какой порт направляется «Утренняя звезда»... только вряд ли этот проныра догадывается, какой сюрприз готовится для него.

– Видишь ли, Кристобаль... – задумавшись, старый пират заговорил вслух, как будто капитан «Невесты ветра» находился сейчас рядом с ним. – Я очень стар, и тяготы дальнего пути мне не по силам. А в таком деле, как поиск небесного корабля, слабость недопустима. Ты ведь поможешь мне, парень? Знаю, ты такой же одержимый, как и я сам... двум сумасшедшим проще договориться, согласен?

Звездочет откинулся на спинку стула, созерцая дело своих рук: теперь перед ним лежали две карты, и на одну из них были нанесены острова хоть и труднодоступные, но хорошо ему знакомые. А вот другая, побольше, таила в себе столько опасностей, сколько он не изведал за всю свою долгую жизнь.

– Я, быть может, заслужил репутацию чудаковатого старика, – проговорил он вполголоса, – но все-таки не настолько сошел с ума, чтобы прыгнуть в водокрут или отправиться на свидание с Морской царицей. А ты все это сделаешь, Кристобаль. Ты будешь очень зол – быть может, даже испепелишь кого-нибудь, – но не сумеешь устоять перед искушением. Ты сыграешь по моим правилам. Люблю, когда играют по моим правилам. Так, Змееныш?

В дальнем углу каюты раздался шорох: то, что доселе казалось бесформенной кучей тряпья, зашевелилось и тихонько застонало.

– Ну, хватит притворяться.

– Свет... – послышался усталый невыразительный голос. – Потуши свечу, мне больно... прошу тебя...

– Еще чего! – ухмыльнулся Звездочет. – Привыкай, друг любезный. Свеча-то рано или поздно догорит, а солнце для тебя никто гасить не будет.

Змееныш снова застонал, а потом очень медленно поднялся, закрывая лицо руками в перчатках. С ног до головы одетый в черное, он казался сгустком тьмы, едва заметным в ночи. Звездочету нравилось, что его питомец такой – невидимый, злобный, смертоносный, – но после трех недель болезни он стал слабее новорожденного котенка, и это сильно раздражало пирата. Вдобавок к исходу второй недели мальчишка сделался чересчур болтлив, и его пришлось перенести из кубрика в каюту капитана, поскольку какой-нибудь матрос посообразительней рано или поздно должен был догадаться, что капитанский любимец не бредит.

– Ты знаешь, какой сегодня день?

Змееныш покачал головой. Было видно, что каждое движение дается ему с трудом.

– День встречи, – сказал пират, с особым чувством произнеся последнее слово. Змееныш вздрогнул. – Вскоре «Звезда» будет в Лейстесе. Ты все запомнил? Ничего не перепутаешь?

– Я все сделаю, – хрипло ответил Змееныш и опустил руки, решив, что сможет перетерпеть боль, но сразу же застонал и болезненно зажмурился. Он не увидел, как Звездочет отворачивается, брезгливо скривившись, – зато услышал его возмущенный возглас:

– Какого кракена ты снял маску?!

– Раздражает? – Змееныш хрипло рассмеялся, не открывая глаз. – Не нравлюсь? Надо же, а я-то думал, тебе хочется хоть изредка полюбоваться.

– Хватит паясничать! – рявкнул старый пират. – Вижу, тебе захотелось повторить тот достославный урок, так что...

– Попробуй, – равнодушно ответил Змееныш. – Только придумай что-нибудь новенькое, потому что кандалы меня теперь не удержат...

Звездочет резко поднялся, с грохотом опрокинув стул, но Змееныш уже поправлял черный шарф, скрывший нижнюю часть его лица до самой переносицы. Глаза он чуть-чуть приоткрыл, и их взгляды встретились – капитана и человека, чье имя уже много лет заменяла презрительная кличка.

– Что-то ты стал очень дерзким, – сказал Звездочет. – Но сейчас у меня нет времени придумывать тебе наказание, так что оставим это на потом. Хм... сдается мне, ты изменился после встречи с Крейном и его новой целительницей...

– Крейн! – Рука Змееныша потянулась к поясу, но оружия там не оказалось. Он глухо зарычал, словно зверь, и Звездочет улыбнулся, довольный. – Ненавижу... ненавижу его...

Безумный огонь, вспыхивавший в глазах Змееныша всякий раз при встрече с Кристобалем Крейном, приводил Звездочета в восторг. Хоть он и не знал, отчего мальчишка так ненавидит капитана «Невесты ветра», это было ему на руку, а уж их памятную драку, состоявшуюся в начале весны в одной из таверн Лаорики, Звездочет вспоминал с особым удовольствием. В тот раз Крейн едва успел войти в зал, как Змееныш с хриплым ревом кинулся на него – и магусу пришлось изрядно постараться, чтобы не выдать свою истинную силу. Хотя в конце концов Змееныш оказался на полу – Кристобаль сломал ему несколько ребер и правую руку, воспользовавшись кочергой, – Звездочет оценил это зрелище и был весьма благодарен обоим.

– У тебя еще будет шанс ему отомстить, – сказал пират. – Имей терпение. Ну вот, таким ты мне куда больше нра...

Звездочет не договорил, потому что «Утренняя звезда» внезапно проснулась и обрушила на него видение – рванувшуюся из глубины огромную черную тварь. Почти сразу раздался сигнал тревоги, а следом – возглас вахтенного: «Кракен справа по борту!» Тотчас сонная команда пришла в движение, и Звездочет невольно залюбовался слаженной работой матросов: они были так вышколены, что ему едва ли приходилось даже хмурить брови. Тем паче им уже не раз случалось биться с подобными чудовищами. Это было очень опасно, почти смертельно опасно – но все-таки не безнадежно.

А вот водокрут – совсем другое дело. При одном лишь воспоминании о том, как «Утреннюю звезду» едва не утянуло на дно, старик вздрогнул. Они чудом спаслись в тот раз, а фрегату понадобился месяц, чтобы зарастить все повреждения. Мерзкий белый призрак теперь то и дело являлся в его сны, а еще капитану не давала покоя мысль о том, что Кристобаль Крейн знает секрет, позволяющий справиться с водокрутом. Именно об этом заявил как-то раз пьяный матрос в таверне – дескать, «Невеста ветра» прошла через дюжину водокрутов и одолеет еще две дюжины. «Твой фрегат будет моим, глупый мальчишка. Твою целительницу я, пожалуй, тоже прихвачу!..»

– Знамение! – Звездочет быстро сложил карту и спрятал ее за пазуху. – Все идет точно по плану, но у нас совсем мало времени. Надо еще многое подготовить... – он мечтательно улыбнулся. – О, Крейн будет очень удивлен!

С этими словами капитан «Утренней звезды» быстрым шагом вышел из каюты.

Змееныш остался.

Когда дверь закрылась за спиной Звездочета, он медленно опустился на колени, сотрясаясь то ли от беззвучного смеха, то ли от рыданий. И если бы его лицо не скрывалось под черным шарфом, а рядом находился кто-то умеющий читать по губам, он бы прочел всего одно слово, повторенное много раз: «Ненавижу...»