Текст книги "Другим путём (СИ)"

Автор книги: Наталия Лебедева

Соавторы: Юрий Климонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Вы это серьёзно? – опешила она.

– Ну, мы же советские люди, а не какие-нибудь там капиталисты, – усмехнулся он.

– А с техникой, что будет собираться у меня, такие же условия? – сразу встрепенулся Каширин.

– Алексей Викторович, а у вас хороший юрист? – задал ему контрвопрос Костя. – Это я к тому, чтобы потом не было проблем при покупке патента кем-то из капиталистических государств.

– Ну, нам до этого ещё далеко, – пожал тот плечами. – Не тот уровень.

– Тогда для всех будет лучше, если патент останется на «Прометее», а вот ваш завод получит эксклюзивное право на выпуск.

– Да, такой вариант нас устроит, – обрадованно кивнул саратовский коллега.

– Обращаю ваше внимание, товарищ Каширин, что при выпуске данного изделия должна соблюдаться та же секретность, что и при военных заказах, – Шокин смотрел на него немигающим взглядом. – Узнаю, что произошла утечка оборудования на сторону… – он покачал головой.

– Александр Иванович! Да о чём разговор? Я туда двойной, а то и тройной наряд охраны поставлю! Мышь не проскочит! – поспешил его заверить Алексей Викторович. – Но как мы будем тестировать изделие? И где брать недостающие компоненты, отмеченные вот здесь? – ткнул он пальцем в чертёж.

– Ваша задача лишь собрать это оборудование целиком, – объяснил Артём. – Остальные компоненты будут устанавливаться у нас под плотным контролем компетентных органов.

– Ага… понял…

– И ещё… – Константин повернулся к Крапивиной, – мы дадим вам, скажем так, эталонный образец. Но его нужно беречь, как зеницу ока.

– Я вас поняла, Константин Сергеевич, – кивнула та. – Это будет как нельзя кстати. А хранить его буду у себя в личном сейфе.

Когда гости благополучно уехали, Каширин жестом пригласил Светлану Александровну присесть рядом с ним.

– Ну, что думаешь, Светик?

– Лёша, как говорил герой одной очень известной комедии – «Мы на пороге грандиозного шухера!» Каширин! Это наш шанс остаться в обойме производителей новинок советской промышленности! Я читала наш «Вестник химической промышленности»… ты хоть знаешь, сколько патентов Рябиновск выдал за последний квартал?! Шестьдесят девять!

– По моему направлению почти в два раза больше, – усмехнулся он.

– Во-о-от! И они сами приехали к тебе, да ещё с министром! Так что сидим тихо, выполняем заказы качественно и в срок и не вякаем! А там, глядишь, дадут ещё что-то вкусное. Я сейчас только заикнусь Никитину о патенте, и всё! Лапки кверху и полный карт-бланш! Так что давай, тоже посуетись. Я так полагаю, что всё вот это, – она кивнула на разложенные чертежи и папки, – будет одним неделимым целым. Какое-нибудь устройство широкого применения, с которого нужно что-то распечатывать. И ведь это явно не «Эра»,[36] а что-то улучшенное… Не удивлюсь, если с помощью этого аппарата можно будет сразу распечатывать исходные чертежи.

Тем временем. г. Рябиновск

В этот день трикотажная фабрика наконец-то полностью выполнила заказ для «Алых беретов». Не только камуфляж, очень похожий на «Серый камыш», но и разнообразная молодёжная одежда. В первый момент юноши и девушки даже растерялись от такого изобилия – на каждого получился большой комплект из трёх-четырёх вариантов. Даже удивили кепками, которые кое-кто из «филинов» знал ещё по старому миру – бейсболки. Да ещё обувная фабрика, договорившись приехать в один день со швейной, привезла долгожданные кроссовки. Но не только «беретам» досталось – Шмелёва со Звонцовой использовали всю закупленную в Калачеевске ткань, одели и музыкантов, и группу подтанцовки.

Но такова русская натура – если дают указание «Ни метра ткани на выброс!», значит, так тому и быть: остатки легкой камуфлированной ткани угнали на нательное бельё. Мужское, дамское и даже бюстгальтеры. Шмелёва смотрела на эту гору дамских аксессуаров и не знала, что ей делать: то ли плакать, то ли смеяться. Ну ладно, девушкам из «беретов» оно со скрипом, но подойдёт, а вот для подтанцовки, для себя с подругами и музыканткам… Естественно, сразу же последовал звонок Мартыновой.

– Алла Борисовна, я, конечно, понимаю, что указание есть указание, но вот чтоб так… буквально…

– Ирина Сергевна, швеи больше не хотят рисковать своим местом на фабрике – слишком велика стала цена ошибок. Поэтому распределяйте, как здесь модно говорить – в нагрузку.

– Ну-да! Вы мне предлагаете под вечернее платье надеть камуфляж?

– Согласна, но под обычные брюки, которыми вы не брезгуете, вполне себе… Кстати, как только придёт партия импортных тканей, тогда уж мы развернёмся на всю катушку. У нас женщины по достоинству оценили новомодные стили всего. Каких только расцветок не вносят ткани… и как идут на ухищрения, чтобы даже из лоскутов пошить себе всё: от белья, до свитеров и кофточек. Иногда диву даёшься сообразительности русской души, – усмехнулась она в трубку телефона.

– То, что мы себе отдельно прикупили, за свои кровные, когда будет пошито?

– Думаю… м-м-м… завтра-послезавтра этот заказ мои люди выполнят. Там тоже не обошлось без курьёзов – не все поняли как нужно носить и под какие вещи. Да и по городу прошёл устойчивый слух, что швейная фабрика начала торговать новомодными вещами. Знаете, у нас начался ажиотаж. По сути, работаем в две смены: до шестнадцати часов – по официальным заказам, а вот после этого вытаскиваются свои закрома у каждой швеи, и они начинают работать как роботы – за двенадцать часов, по сути, две нормы. А на следующий день хвалятся, кто сколько продал – вещи улетают с космической скоростью… подруги, подруги подруг и так далее по цепочке. Ко мне приезжала даже Полина Юрьевна Остапова, – снова усмехнулась Алла Борисовна. – Оставила около двухсот рублей и даже сделала заказ, примерно на половину этой суммы. И это, Ирина Сергеевна, только начало.

– Думаете, в ближайшее время стоит ожидать наплыва из Калачеевска?

– Не сразу, но это будет. А если у нас есть возможность прорекламировать такие товары в местах повыше рангом, будет не просто толк, а настоящий бум в границах страны. Вот тогда и ткани будут первосортные и оборудование сможем поменять на качественное.

– Посмотрим, – уклончиво ответила ей Шмелева. – Пока обещать не берусь, но кое-кому позвоню, а вы всем коллективом скиньтесь на вещи в хороших расцветках. Думаю, что цена будет явно больше, чем по городу.

– Мы даже определились с названием марки, так что можем попробовать сделать оверлочную бирку на каждое изделие.

– Да? И как же вы теперь называетесь?

– «Ряба». А что, курочка – символ домовитости, женщинам будет приятно.

– Только мужчинам не нужны такие бирки! – захохотала в трубку Ира. – У меня муж точно не будет носить такое.

– Для мужчин имеется другое – «Медведь». Сразу веет солидностью.

– Отлично! Тогда готовьте начальный ассортимент, а я попробую прозондировать почву под будущие заказы.

8 декабря 1982 года. г. Рябиновск. Утро

Получив вызов в Рябиновск, Голиков собрал свои нехитрые пожитки в два чемодана и рюкзак и тем же вечером был на железнодорожном вокзале. Проходящих поездов до Калачеевска отправлялось несколько, вот на самый ближайший он и взял билет. Кое-как промучившись остатки вечера и часть ночи в плацкартном вагоне, боясь проспать свою станцию, Игорь Станиславович вышел на перрон ночного города. К нему резво подскочили двое таксистов, у которых он расспросил о возможностях добраться до Рябиновска. Таксисты довольно подробно отвечали, но и своего не упустили – один из них перевёз Голикова с железнодорожного вокзала на автотранспортный по двойному тарифу. Совсем сникнув от предстоящего долгого ожидания утреннего открытия касс при такой холодрыге, Игорь Станиславович почти не реагировал на происходящее вокруг, но тут, в первый раз за всю поездку, ему улыбнулась удача – предприимчивый житель Рябиновска собирал незадачливых пассажиров для междугородней поездки, стремясь оправдать затраты на бензин. Таких пассажиров оказалось трое, и только Голиков следовал до конечной точки маршрута – остальные сошли раньше.

Рябиновск встретил его вьюжным ветром с сухой снеговой крошкой, что при жалком одеянии бывшего московского кардиолога грозило серьёзным простудным заболеванием. На счастье Игоря Станиславовича, его остановил патруль каких-то молодых людей в доселе невиданном им камуфляже и алых беретах. Узнав, кто он, откуда и зачем прибыл, полузамёрзшего Голикова препроводили в местную гостиницу. Едва он получил номер и залез в долгожданную ванну попариться после такого жуткого, по его меркам, дорожного приключения, неожиданно постучали в дверь. Чертыхаясь и недовольно сопя, он надел свой любимый махровый халат, вышел из ванной комнаты и проследовал к двери. На пороге стояла Ермакова, но взгляд у неё был явно озабоченный.

– Привет. Можно войти?

– Да, конечно… – он пропустил её внутрь.

– Игорь, извини, что вот так, с места в карьер, но нам нужна твоя помощь.

– Слушаю.

– Около сорока минут назад пьяный водитель грузовика устроил на трассе столкновение с автобусом. Пострадало много людей, часть из которых дети. Понимаю, что ты после дороги, и вижу, что не выспался, но здесь только два практикующих хирурга с небольшим опытом оперирования. Мы найдём две операционные и укомплектуем медперсоналом обе бригады, если ты согласишься помочь.

– О чём разговор! Подожди, я только оденусь!

– Не могу – дорога каждая минута. Внизу тебя будет ждать чёрная «Волга». Пожалуйста, не задерживайся… мало того, что у пострадавших есть серьёзные травмы, так они ещё и обморожены. Счёт идёт на минуты.

– Я скоро! – Голиков кинулся к чемоданам.

Эта печальная новость пришла в Рябиновск случайно – наряд «Алых беретов» как раз совершал объезд прилегающей к городу территории, когда местный житель остановил машину поперёк дороги и, выскочив навстречу, поведал об аварии, произошедшей у него на глазах. В тот день дежурило Пятое звено, старшим в машине находился Филиппов-младший, который сразу доложил в ЦСБ о крупной автоаварии. Через двадцать минут были подняты все службы, связанные с медициной. Пока ждали приезда трёх машин «Скорой», Валера с парнями из патруля разложил правое переднее сидение и, положив аккуратно двух пострадавших, двинулся к ЦРБ сам. По рации, недавно установленной в машине, он скоординировал свои действия так, что при подъезде к больнице его уже ждали медики. Остальные трое парней в это время помогали подоспевшим медицинским бригадам.

* * *

Голиков добрался до больницы, когда вокруг хирургического отделения собралось сразу несколько машин «Скорой». Поднявшись на второй этаж, он увидел стоявшую Ермакову с одним из молодых хирургов, которых обступило несколько медсестёр.

– Товарищи! Сейчас прибудет второй опытный хирург… – она скосила взгляд в сторону входной двери и увидела Игоря. – О! А вот и он! Знакомьтесь – Игорь Станиславович Голиков. Значит, вторая бригада полностью укомплектована. Обращаю ваше внимание, что мы занимаем смежные операционные… Это связано с тем, что могут понадобиться те самые уникальные приборы, о которых кое-кто из вас слышал, а некоторые видели в действии. Будем чередовать их применение. Понимаю, что в какой-то мере стерильность помещения будет нарушена, но у нас нет другого выхода. Контроль за работой приборов осуществляют два технических специалиста – супруги Невские. Они имеют право перемещаться между обеими операционными. Всё понятно? Ну, раз нет вопросов, начинаем переодеваться.

Первым пациентом стала немолодая женщина. С её проблемами Игорь Станиславович справился быстро, да и новое оборудование позволило быстро выявить все травмы. Именно здесь он столкнулся с дочерью Татьяны, осуществлявшей запуск этой диковинной техники. Но если в Москве девушка держалась с ним развязно-неприязненно, то здесь она была сосредоточена и умна не по годам. И парень, помогавший ей, привозя или увозя разное оборудование, явно был ей не чужд… Голиков успел передохнуть пару минут, когда в операционную ввезли нового пациента.

* * *

Василиса Андреевна только-только пришла к себе в кабинет, когда её вызвали на проходную. Накинув шубу, она с недовольным видом проследовала из химлаборатории к месту предполагаемого рандеву. Увидев на проходной пасынка, да ещё какого-то растрёпанного и с уставшим видом, она опешила.

– Валера, что случилось? На тебе лица нет!

– Мам, сегодня произошла авария около города. Там люди умирают! Помоги с лекарством, которое ты отцу делала… без него у них нет шансов…

– Пошли! – она властно махнула рукой.

Валере даже не пришлось показывать своё удостоверение – «Алых беретов» теперь пропускали на любой объект города. Пока главный технолог шла в лабораторию, на щеках стояли слёзы – парень сегодня впервые назвал её матерью. Да, с Геннадием они расписались с неделю назад, но Валера всё это время предпочитал обращаться к ней обезличенно, а сегодня вдруг изменил отношение.

Пока она колдовала над мензурками и пробирками, парень кемарил на стуле. Её подчинённые, время от времени заходившие в кабинет, таращились на полуспящего молодого человека, но лишних вопросов не задавали – эту форму уже знали все.

Василиса Андреевна управилась где-то за час. Сегодняшнее количество метадизоксобромола уже не вмещалось в пробирку, поэтому её помощницы подобрали колбу.

– Валера, сынок, просыпайся… – она ласково потрепала его волосы.

– Ой… я заснул, да? – он резво вскочил со стула и посмотрел на часы. – Хоть моя смена и закончилась, но лекарство завезу сам. Я обещал.

– Как освободишься, поешь. Я вчера вечером приготовила и первое, и второе. Только не следуй папиной привычке есть холодное – разогрей.

– Хорошо, мам, – улыбнулся Валера. Дошёл до двери и повернулся. – Теперь в нашем доме появилась настоящая хранительница семейного очага.

Филиппова так и стояла около стола, проводив взглядом уходящего… нет, теперь точно не пасынка… пусть приёмного, но сына. Настоящего сына, за которого не будет стыдно никогда.

* * *

Игорь Станиславович откровенно устал. Изнуряющие операции, вкупе с бессонной ночью сделали своё дело – закончив с последним пациентом, он безвольно рухнул на стул. Очнулся он из-за чьего-то поглаживания по голове. Приоткрыв глаза, Голиков увидел Татьяну, возле которой стояли обнявшись её дочь с тем самым парнем, что следил во время операций за показаниями приборов. По мнению Игоря Станиславовича – фантастических приборов.

– Тань, ещё пациенты будут?.. Я сейчас… мне бы кружечку кофе… и тогда я снова буду, как новенький…

– Пациенты кончились, а кофе я сейчас организую, – кивнула она и покинула операционную.

– Дядь Игорь, у меня есть к тебе серьёзный разговор, – нахмурившись, проговорила Катя.

– А до завтра не подождёшь? Уже ничего не соображаю, до гостиницы бы суметь добраться, – устало усмехнулся он.

– А ты думаешь, что отсюда возвратишься обратно в гостиницу? – ухмыльнулась девушка. – Да как бы не так! В общем, если ты хоть раз обидишь маму словом или вообще… я тебя засуну в такую дыру, что вылезти оттуда тебе не удастся никогда.

– Серьёзно? – Голиков натянуто улыбнулся.

– Поверь, связей и знакомств хватит с избытком.

– Ладно, обещаю Татьяну Александровну только холить и лелеять. Такой вариант тебя устроит?

– Более чем.

– А что за приборы вы сегодня с этим молодым человеком перемещали из одной операционной в другую?

– Вот отоспишься, потом с тебя возьмут подписку, а уж тогда узнаешь что, как, где и почему.

– Невская! Ну, как тут дела? – у двери в операционную остановился полковник в наброшенном на одно плечо медицинском халате. – А то я твою маму что-то не наблюдаю.

– Да всё нормально, Александр Петрович. В общей сложности было восемнадцать пациентов… э-э-э… проведено восемь операций, остальные, насколько я в курсе, обработали амбулаторно. Тут Филиппова подсуетилась – Валерка привёз от неё метадиз… э-э-э…

– Метадизоксобромол, – подсказал ей Алексей.

– Ага-ага! – закивала она. – Пострадавшим его сразу же вкололи. Так что их можно отправлять в гостиницу.

– Понял. Тогда начинаю перемещение.

– Я не понял, а почему ты Невская? – спросил её Голиков сразу после ухода чекиста.

– Почему? – ухмыльнулась Катя. – Потому что я вышла замуж за самого лучшего парня на свете, – с этими словами она обняла Алексея. – Правда-правда! Лёшка – ты самый лучший!

Голиков так бы и пялился на молодую пару, если бы в помещение не вошла Ермакова.

– Игорь, вот твой кофе, но пить ты его будешь не здесь – операционную сейчас начнут готовить к кварцеванию. Поэтому нас любезно пригласил к себе товарищ Пивоваров – главврач районной больницы. А эта парочка может сворачивать приборы и везти их обратно.

– Таня, а правда, что твоя дочь вышла замуж в таком возрасте?

– И этот туда же! – фыркнула Катя.

– Правда, – кивнула Ермакова, – но только не из-за того повода, что ты предполагаешь.

– А как же…

– Игорь! Давай всё потом? – она умоляюще посмотрела на него.

Голиков так и пошёл к главврачу с бокалом кофе в руке. В кабинете помимо хозяина сейчас сидел тот самый полковник, что несколькими минутами раньше получил сводку от Кати.

– Уважаемый Александр Петрович, но почему я не могу присутствовать на всех этих операциях, хоть и со странным оборудованием?

– Семён Савельевич, я понимаю ваше профессиональное любопытство, но увы, не могу допустить вас к этой тайне.

– Я недостаточно компетентен? – попытался угадать Пивоваров.

– Не в этом дело… – покачал головой Остапов.

– А в чём тогда? – развёл руками главврач.

– В том, что вы склонны к употреблению спиртного. Каждый, кто получает доступ к сверхсекретным медицинским разработкам, проверен нами по всем пунктам, а вы вряд ли пройдёте проверку именно из-за вашего пристрастия к зелёному змию.

– И как теперь быть? Больница так и будет молчаливо предоставлять помещения и оборудование?

– Скажите, вам сколько осталось до пенсии?

– Ах вот вы о чём… – потупился Пивоваров. – Полтора года, а что?

– Есть мнение перевести вас в другой районный центр главврачом. В Кантемировке, что Воронежской области…

– Я знаю, где это, – усмехнулся главврач. – Сам родом оттуда.

– Тогда в чём проблема? Вам не всё равно, где дожидаться пенсии?

– И что, прямо вот так, одним росчерком пера? – горько спросил Семён Савельевич.

– Именно так, одним росчерком пера, – подтвердил полковник.

– А кто будет вместо меня здесь?

– Игорь Станиславович Голиков, перспективный врач-кардиолог, – полковник повернулся на скрип половицы. – Да вот и он сам.

– Игорь Станиславович сегодня вытащил с того света троих почти безнадёжных больных, – проинформировала обоих Ермакова. – У него руки даже не золотые, а бриллиантовые.

– Вот видите, Семён Савельевич, – иронично пожал плечами чекист. – Человек уже зарекомендовал себя… так что для всех будет здорово, если каждый станет занимать соответствующую должность.

– Сколько вы даёте мне времени для отъезда? Сутки? – обиженно засопел Пивоваров.

– Ну, зачем же так кардинально? – усмехнулся Остапов. – Думаю, что недели будет достаточно. Заодно введёте коллегу в курс общих дел больницы. А мы вам поможем с переездом на новое место жительства.

– У меня там ничего не осталось… ни кола, ни двора… – грустно покачал головой Семён Савельевич.

– Я же сказал – МЫ. ПОМОЖЕМ, – с нажимом произнёс Александр Петрович. – Я уполномочен проинформировать вас, что ваш отчий дом выкуплен, отремонтирован и готов к встрече с вами.

– Благодарю! – Пивоваров от неожиданной новости радостно всполошился, встал и с чувством пожал руку полковнику. – Не думал я, что вновь вернусь в отчий дом…

– Зато мы об этом позаботились.

Обеденное время немного помешало планам Голикова – он планировал быстро забрать вещи из номера, а попал на его уборку. Но нет худа без добра – за это время Ермакова провела его по нескольким магазинам Рябиновска для покупки предметов первой необходимости в квартиру, отданную новоиспечённому главврачу местной больницы. И уже загруженного сумками, чемоданами и авоськами Игоря Станиславовича отвезли к месту его нового проживания. Квартира оказалась двухкомнатной, расположенной между жильём Невских и Ермаковой. Катя с Алексеем уже освободились и теперь помогали въехать новому соседу.

Голиков с недоумением смотрел на весь бедлам, устроенный его соседями, и не понимал… Не понимал, как он жил раньше один, без друзей, без родственных душ… Потом бедлам плавно перерос в упорядоченное размещение кастрюль и сковородок, стаканов и тарелок по своим законным местам, а дальше две хозяйственные представительницы прекрасного пола накрыли стол.

В разгар торжества в квартире раздался звонок. Приехавший полковник отвлёк, говоря канцелярским языком, ответственного квартиросъёмщика от торжества, вручив ему не только официальные документы на квартиру, но и взяв подписку соответствующего уровня. Как только дверь за ним закрылась, обе – Татьяна и Катя, начали вводить Голикова в курс изменившейся реальности.

Именно с этого момента Игорю стали понятны большинство моментов, ранее вызывавших внутреннее противоречие, а уж известие о том, что Катя вышла замуж за потомка вообще выбило его из колеи.

– Игорь, ты чего молчишь как рыба? – усмехнулась Ермакова.

– Перевариваю поступившую информацию… но, боюсь, что у меня настанет несварение… правда, не знаю чего – желудка или мозгов…

– Пф! – громко фыркнула Катя. – Это он ещё не всю технику видел!

– Катя, перестань! Опять ты за своё…

– Не опять, а снова! Пусть твой дражайший Игорь Станиславович привыкает к новой системе мышления. Кстати! А его будем проводить через кибершлем?

– Не надо меня через шлем водить, – жалобно проговорил Голиков.

– Да куда вы денетесь с подводной лодки! – ухмыльнулась Невская. – Не вы первый и не вы последний.

– Таня, за что мне такие муки? – вздохнул Игорь. – Не успел приехать, как навалился целый вагон новой информации, в котором утонуть, как раз плюнуть.

– Дядь Игорь, да ты не бойся – это не больно… но зато потом… – она мечтательно подняла глаза. – Кстати, тебе без этих знаний ну никак не обойтись – я ж тоже не могу всё время в больнице бывать… у нас с Лёшкой своё направление…

– Боюсь спросить, какое…

– И правильно, меньше знаешь чужих тайн, крепче спишь. Тебе известно, чем занимается Восьмое управление КГБ?

– Нет… – опешил он.

– Ну и не нужно тебе это, – махнула она рукой.

– Таня, это правда? – скосил он взгляд на Ермакову.

– Увы, правда… какая бы горькая она не была, – вздохнула та. – Вот так дети растут – не успеешь оглянуться, а дочь экстерном школу закончила, потом ВУЗ, а после вышла замуж и устроилась работать в КГБ.

– Не, мам, – мотнула головой Катя. – Сначала стала работать в КГБ, а уж потом замуж. Там я с Лёшкой и познакомилась.

–

36 Светокопировальный электрофотографический аппарат. Применялся для тиражирования различных чертежей.

37