Текст книги "Другим путём (СИ)"

Автор книги: Наталия Лебедева

Соавторы: Юрий Климонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Здравствуйте. Ректор университета – Николаев Георгий Александрович.

– Доброе утро. Сотрудник Комитета Госбезопасности, капитан Звонцов, Игорь Александрович.

– Здравствуйте. Специалист-кибернетик, Ермакова Екатерина Олеговна.

– Очень приятно, – кивнул ректор. – Револий Михайлович попросил посодействовать вам. Минут двадцать назад приехало почти шестьдесят человек из разных ВУЗов. С моими получается шестьдесят четыре. Позвольте поинтересоваться, у вас открытое собеседование или?.. – он многозначительно посмотрел на Игоря.

– Я лишь осуществляю охрану Екатерины Олеговны, – он сам перевёл взгляд на девушку.

– Собеседование будет проводиться в два этапа. Первый – общий. На нём посмотрю, что из себя представляют конкурсанты. Он – открытый. Второй – более предметный, будет закрытым и собеседование проводится с каждым индивидуально.

– Екатерина Олеговна, а вы сами что заканчивали? – продолжал интересоваться ректор.

– Простите, но это закрытая информация…

– Георгий Александрович, а я её знаю, – воскликнул декан, стоя за его спиной. – Примерно дней десять назад она утёрла всем нос по квантовому направлению. Сам Евгений Максимович был в шоке от её лекции.

– Я вас помню, – усмехнулась Катя. – Вы сидели во втором ряду.

– Точно!

– Хорошо, давайте пройдём в актовый зал, – предложил Николаев, стремясь снять неловкость заданного им вопроса. – Мы решили, что такой наплыв людей будет удобно разместить именно там.

Пока шли, декан успел ему шепнуть на ухо:

– Георгий Александрович, она – внучка самого министра электронной промышленности – Шокина. Видимо, по протекции КГБ прошла экстернат в каком-то ВУЗе.

Тот кивнул, благодаря за информацию, и у самой двери обогнал их, желая открыть двери, но Ермакова остановила его.

– Георгий Александрович, разрешите мне одной зайти в зал. Хочу посмотреть, как конкурсанты будут реагировать на мой возраст…. Это первая часть своеобразного тестирования.

– Как вам будет угодно, – улыбнулся он.

В актовом зале витал гул негромких переговоров, словно в пчелином улье. Как только дверь открылась, и туда зашла молоденькая девушка, явно ещё не студенческого возраста, этот гул сразу затих. Первую минуту студенты присматривались к юной особе, но потом один вылез с насмешкой:

– А что это у нас тут делает ученица средней школы?

– Внешность бывает обманчивой, – усмехнулась Катя, двигаясь к трибуне. – Не нужно следовать стереотипам – это путь в никуда.

– Эй, соплячка! Ты не умничай здесь! И вообще, ты как разговариваешь со старшими! – на этот окрик Ермакова резко повернулась и увидела невысокого полноватого парня, наверно, четвёртого или пятого курса. Усмехающегося и вальяжно растянувшегося на стуле.

– Встал и вышел вон!

– Да что ты говоришь?! А не много ли на себя берёшь? – влез второй. Этот был полной противоположностью – долговязый и худой, как жердь.

Она дошла до трибуны и поставила руки в бок.

– Ещё кто так же думает? – Катя окинула взглядом зал.

– Ну я, и что? – встал третий, по комплекции серединка на половинку от предыдущих.

– И где такие хамы учатся? – ухмыльнулась Ермакова.

– Ты на себя посмотри! Слыхала о таком высокоинтеллектуальном учреждении, как МГУ? Университет имени Ломоносова.

– Хорошо, что он не видит этого позора своего детища, – наигранно покачала она головой. – Михаил Васильевич сразу выгнал бы вас троих взашей.

– Да я тебе сейчас!.. – толстяк встал со своего места и хотел сделать первый шаг к трибуне, когда в зал вошёл Звонцов.

– Екатерина Олеговна, всё нормально? – участливо поинтересовался тот.

– Не совсем, Игорь Александрович. Вот эти трое слишком нагло себя ведут. Зачем мне такие студенты? Пусть отправляются восвояси, а Логунову[28] мы потом сообщим об их нерадивом поведении.

– Вы не имеете права! – воскликнул долговязый. – На последнем пленуме ВЛКСМ принято постановление, что нельзя затирать молодые кадры!

– Так мы и не затираем, – усмехнулась Катя. – Вон сколько ещё осталось. А хамам не место в наших рядах.

– Пройдёмте, граждане-нарушители общественного порядка, – Звонцов, нахмурив брови, показал рукой на выход.

Те повиновались и понуро двинулись к дверям зала.

– Для всех остальных… я же сказала, что внешность обманчива.

– Можно вопрос? – потянул руку парень из второго ряда.

– Да, слушаю.

– Илья Камнев, ФизТех[29]. Как я понимаю, вы приехали для того, чтобы отобрать нас для какой-то научной темы?

– И да, и нет. Сейчас я проведу некий коллоквиум, чтобы определить ваши знания по интересующим меня вопросам. Тех, кто пройдёт этот этап, ожидает возможность уже предметного собеседования.

– Так для чего? – не унимался парень.

– Скажем, для более скрупулёзного изучения архитектуры ЭВМ, периферийных устройств и много чего ещё.

– Темы закрытые?

– Да, в большинстве своём, – кивнула Катя.

– Тогда я – против.

– Хорошо, покинь зал. Кто, как и он, не хочет заниматься на таких условия, их я тоже не буду удерживать, – после этих слов вышла примерно треть сидящих. – Отлично… С глаз долой, из сердца вон. Итак, начнём… – она переместилась от трибуны к доске, стоявшей неподалёку. Взяла с полочки мел. – Кто знает архитектуру ЕС-1831 от болгарского «ИЗОТа»? Наверняка же читали что-то?

– Я! – поднял руку парень в очках. – Николай Пронин. ФизТех. Насколько помню, там… – он довольно подробно перечислил все компоненты.

– Хорошо, но на твой взгляд, что там не совсем корректно работает? Как модифицировать этот блок или компонент? У тебя есть предложения?

– В журнале была структурная схема и говорилось о заниженной частоте используемого процессора. Иначе были проблемы с шиной ввода-вывода. На мой взгляд, нужно изменить её архитектуру.

– Кто-то ещё понимает, о чём мы сейчас говорим? – она обвела взглядом зал.

– Наверное, к архитектуре шины ввода-вывода надо бы добавить другой чип видеокарты, – сказал, не вставая с места, другой парень. – А! Забыл! – он встал. – Сергей Усков, здешний я – «Бауманка».

– Ещё кто-то что-нибудь хочет добавить к сказанному? – но ей ответом была тишина. Ермакова стала чертить на доске структурную схему компьютера начала XXI века. Потом повернулась к залу. – Как вы думаете, что это такое?

– Дмитрий Ерохин, – встал третий. – Я из МГУ. Очень похоже на архитектуру ЭВМ, но больно заумную. Для чего… – он подошёл к доске. – Как я понял, вот это вспомогательный процессор, да? – ткнул он пальцем на один из узлов.

– Совершенно верно, – кивнула Катя. – Он служит для снятия нагрузки с основного процессора. В итоге шина видеокарты работает не с главным процессором, а его младшим собратом. Он так и называется – со-процессор.

– Тогда это что? – он указал на другой узел.

– А вот об этом мы побеседуем отдельно, – усмехнулась она. – Итак, подвожу итог встречи… только трое смогли со мной о чём-то поговорить на тему ЭВМ. Остальные или не хотят, или ничего не понимают. Жаль, товарищи студенты… очень жаль…

– Мы пока так глубоко не копали, – буркнул парень из первого ряда.

– То есть вы учитесь копировать чужие идеи? Неудивительно, что американцы вас обошли на несколько лет.

– А вас? – ухмыльнулась сидящая рядом с ним девушка.

– А нам американские разработки параллельны. Мы, как говорил Владимир Ильич Ленин, пошли другим путём.

– И что, есть подвижки? – продолжала интересоваться эта девушка.

– Тогда зачем я здесь пытаюсь набрать команду тех, кто умеет мыслить, а не тупо копировать чужие идеи? – усмехнулась Катя, вытирая руки от мела.

– Но ВАМ мало лет.

– Но как видите, я разговариваю с вами на равных. И даже могу дать отпор напыщенным хамам.

– А что вы заканчивали?

– Это закрытая информация.

– Почему?

– Потому ЧТО, – состроила рожицу Ермакова.

– Значит, вас курирует КГБ… – подытожила та девушка.

– И что здесь неординарного?

– Знания должны принадлежать всем людям, а не горстке избранных.

– Да? А почему тогда американцы не хотят делиться с нами своими разработками?

– А толку от этого? У нас всё застоялось, в том числе и наука.

– Тогда зачем ты учишься в стенах застойного научного учреждения? Езжай в Америку.

– Не выпускают, – вздохнула та.

– Колоскова! Тебя вообще нужно гнать из университета поганой метлой! Предательница! Наймитка империалистов! – застыдили её парни со следующего ряда. – Как тебя вообще допустили до этого экзамена? А всё дядя твой – декан! Из комсомола тоже нужно выгнать!

– Ладно, парни! – Катя подняла правую руку, призывая остановиться. – Мы уже поняли, что здесь чужой среди своих. Хорошо, что беседа завершена. Подвожу итог: Пронин, Усков и Ерохин остаются, остальным пожелаю творческих успехов и отучаться мыслить шаблонами.

–

27 Комплекс зданий секретариата Совета экономической взаимопомощи, также известный, как «Дом-книжка»

28 Логунов Анатолий Алексеевич – советский и российский физик-теоретик, доктор физико-математических наук, профессор. Ректор Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова в то время.

29 Московский физико-технический институт

Глава 10

Тем временем. Здание секретариата Совета экономической взаимопомощи («Дом-книжка»)

Генерал Суслов приехал к «Интуристу» даже чуть раньше. Зато когда двигались к месту встречи с делегациями болгар и немцев, он кратко провёл инструктаж.

– Значит, так, Ирина Сергеевна… Патоличев велел вам передать, что сам на встрече присутствовать не будет – не тот уровень, но куратор по сделке проконтролирует все этапы переговоров. Там ничего сложного нет, просто необходимо выполнить ряд мелких формальностей. И как Николай Семёнович меня заверил, тот в ваши переговоры сильно влезать не будет, если только кто-то не начнёт путать берега. С ЛЮБОЙ СТОРОНЫ, – подчеркнул он. – Мы приблизительно прикинули сумму сделки, и получается, что она выходит в ноль. Вы нам какую сумму контракта заявили?

– Сто пятьдесят пять тысяч инвалютных рублей. Каждой делегации.

– А если кто-то не потянет её?

– Их проблема, – пожала плечами, насколько это возможно в машине, Шмелёва. – Не мы к ним выходим с просьбой, а они к нам. Поэтому диктует условия СССР, а не они. Револий Михайлович, вы не волнуйтесь, если начнут колебаться, я предложу им дополнительное сопутствующее оборудование. Такого в странах СЭВ точно нет, а у нас уже пришёл на него патент. Но тогда и они должны будут подвинуться в цене, раз сделка на ноль.

– Ладно, я понял, что тебе точно палец в рот не клади, – усмехнулся он. – Ты как прожжённый капиталистический делец – своего точно не упустишь.

– Так для дела же стараюсь.

– Я так и понял.

Около здания стояло всего три машины: наша «Волга» с болгарскими флагами и два немецких «Вартбурга». Неторопливо подрулив к ним почти вплотную, «Чайка» на их фоне смотрелась более монументально, как и полагается «старшему брату». Первой вышла из автомобиля Юля Звонцова, а уже за ней все остальные. Револий Михайлович неторопливо повёл всю делегацию до лифта и потом дальше по пятому этажу. Довольно объёмная переговорная сейчас представляла собой помещение, в котором помимо стульев располагались под углом в 120 градусов три полукруглых стола, таким образом обозначив все три заинтересованные в переговорах стороны. Два стола уже были заняты людьми в представительской одежде, ведущими негромкий разговор. Лишь с нашей стороны сидел один сотрудник, молчавший и смотревший в окно. Увидев советскую делегацию, болгары и немцы разом замолчали, а затем все встали, проявляя дань уважения.

– Доброе утро, – поздоровался генерал.

– Добро утро!

– Гутен Морген!

– Представляю вам товарища Шмелёву, Ирину Сергеевну, – объявил Суслов. – Именно она будет вести с вами переговоры. Ирина Сергеевна квалифицированный юрист и имеет обширные познания в экономическом плане.

Переводчики быстро зашептали первым лицам делегации, а Ира, кивнув генералу, вышла чуть вперёд.

– Я могу свободно вести беседу на немецком, но, к сожалению, не знаю болгарского совсем.

– Дитер Брандт. Я плохо говорит на русском, но хорошо понимайт, – кивнул немец. – Нет проблем, говорит на русском.

– Тодор Нойтов. Я хорошо говорю на русском, – уведомил её главный из болгарской делегации.

– Замечательно, – кивнула она. – Тогда приступим…

В течение получаса Шмелёва, стараясь говорить помедленнее, посвятила в курс дела обе делегации. Как она и предполагала, и немцы, и болгары захотели чуть сбросить цену.

– Товарищи! Какая бы не сложилась цена, отличная от заявленной, поверьте, исход сделки будет формальным: при сбросе цены с нашей стороны, мы подразумеваем сброс её и с вашей. Смысл торговаться в этом случае?

– Менья известили, что вам, кроме тканей нужны мотоциклы. Это так?

– Совершенно верно, товарищ Брандт. Всего двадцать штук.

– Но как же эмбарго?

– Нашему предприятию разрешено закупить такое количество, как спецзаказ.

– Но пре… э-э-э… как это по-русски…

– Прецедент? – подсказала ему Ира.

– Я-я! Именно так.

– Скажем, из-за того, что мы выполнили условия Министерства Внешней Торговли, нам дали разрешение на покупку.

– О! Гут! Но наши экономисты подсчитали общую сумму, и там выходит нестыковка в две тысячи инвалютных рублей с нашей стороны.

– Добавьте объём тканей, в чем проблема? – она пожала плечами.

– Но от вас это будет именно та аппаратура, которую вы поставляли по частным заказам? – уточнил он.

– Та, что сейчас производится нашим предприятием. Зачем нам вас обманывать? Мы же не в капиталистическом мире живём.

– Гут! Тогда вопросов больше нет.

– Скажите, а это одна сделка или будут ещё? – поинтересовался Нойтов.

– Пока не могу об этом сказать… всё будет зависеть от качества вашей продукции и сроков её поставки.

– Вы хотите начать производить точно такие же? – продолжал настаивать он.

– Тогда бы мы купили у вас образцы, – усмехнулась Шмелёва. – Я прекрасно осведомлена о том, что между странами СЭВ есть договорённость о квотах на те или иные товары. Зачем нарушать уже принятые договорённости?

Видимо ответы Иры устроили всех, потому что оба главы торговых делегаций подали знаки своим секретарям и вскоре одним росчерком поставили подписи каждый в своём договоре.

В тоже время. г. Рябиновск. НПО «Гефест»

Утренний осмотр ВАЗ-2103 «Кабриолет» показал, что капот прекрасно подсох. Лёгкий морозец убрал лишнюю влагу с асфальта, и Родион решил начать с Настей практические занятия по вождению. Настёна не была мелкой – среди девчонок своего класса в Москве она стояла второй по росту, уступив лишь «баскетболистке» Ленке Прошкиной. Поэтому место водителя даже не пришлось модифицировать, подкладывая под пятую точку подушку – и до педалей свободно доставала, и обзор был замечательный. Громов не стал занудствовать с предварительным инструктажем, только объяснил примерный маршрут движения, заострив внимание, что кое-где его можно будет изменить. В остальном предоставил полную свободу действий. Анжела подозрительно посмотрела на мужа, но не стала комментировать его решение. Рокотова-младшая сама запустила двигатель, прогрела его и аккуратно выехала из цеха. Поначалу блестящие капли на её лбу свидетельствовали о крайнем душевном напряжении, но спустя полчаса активной езды, всё сошло на нет. Довольно долго покатавшись по городу, Громов разрешил ей выехать на трассу. В тот день на ней оказалось много транспорта – как грузовых автомобилей, так и легковых. Вполне возможно, что лёгкие заморозки сыграли в этом свою роль. Насте удалось «втиснуться» в поток автомобилей, движущихся в сторону московского направления.

– Ну, мы так и будем плестись в колонне до самой Москвы? – усмехнулся Громов, сидя на переднем пассажирском сидении.

– Дядя Родион… я как бы теорию знаю, но вот практически ещё не очень, – покачала она головой.

– Родик, не налегай на девочку, – поддакнула Анжела. – Для первого выезда она вполне себе едет… даже не вихляет…

Проехав около десяти километров, Громов дал команду развернуться на развилке с каким-то селом. Настя вполне квалифицированно выполнила манёвр и начала наращивать скорость, когда её обогнал какой-то лихач на «ГАЗ-24» кремового цвета, да ещё протяжно посигналил при этом. Обогнал так, что девушке пришлось даже прижаться к обочине. В этот момент в её голове что-то щёлкнуло, словно нагрянули воспоминания какого-то гонщика. Она мстительно посмотрела на удаляющуюся машину обидчика и внезапно прибавила газа. Когда движок достиг четырёх тысяч оборотов, она неожиданно включила турбонаддув. Родион только успел повернуть к ней голову, когда «Тройка» рванула вперёд на форсаже.

– Ты что творишь?? – Громов попытался осадить проснувшийся кураж Насти.

– Пофиг, пляшем! – рявкнула она, выводя машину на скорость в 140 километров в час. Обидчика она достигла за пару минут, и хорошо, что на встречке образовался довольно большой прогал между идущими навстречу автомобилями. Кабриолет лихо обошёл ту самую кремовую «24-ку», а Настя при этом показала её водителю неприличный жест средним пальцем правой руки. Напрасно тот пытался догнать диковинную модификацию «Люкса» – машина, несмотря на все его потуги и попытки «раскочегарить» своё авто до приемлемой скорости, всё отдалялась и отдалялась. Родион увидел в боковое зеркало, что «Волга» внезапно притормозила и съехала на обочину.

– Нам скоро поворачивать, – проинформировал он любительницу экстремального вождения. – Твой обидчик тормознул… видимо, что-то случилось с тачкой… так что сбавляй скорость.

Девушка просто кивнула и плавно сбавила скорость, заодно выключив турбину. Дальнейшее путешествие превратилось в рутину. Рокотова-младшая без лишних вопросов добралась до цеха и, аккуратно въехав туда, выключила зажигание.

– Настя, что с тобой случилось? – нахмурил он брови. – Почему ты так сразу и кардинально поменяла стиль вождения на трассе?

– Понимаешь, дядя Родион… ко мне вдруг пришло какое-то интересное чувство… как будто я проснулась и внезапно вспомнила как водила раньше… Как будто это я, и в то же время не я… Вот не могу больше никак объяснить…

– Ничёси… – мотнула головой Анжела. – Родик, это у неё что, подсознание включилось? Я слышала, что бывает такой эффект после ментального обучения.

– Дать бы тебе по шее за такую халтуру, – теперь он покачал головой. – Я не знаю, что ты ей залила, но в девочке проснулся ас-гонщик… она даже ответила мне по-нашему… Боюсь предугадать, что будет дальше…

– Да ничё не будет, – усмехнулась сама Настя. – Думаю, что скоро голова и руки начнут взаимодействовать слаженно. Вот тогда и посмотрим.

– Ты слышала? – ещё больше нахмурился Громов, повернувшись назад и встретившись взглядом с женой. – Она уже… я даже не подберу нужного слова… Доигралась? Доэкспериментировалась? Теперь придётся её учить по-нашему…

– Это как? – удивилась Настёна.

– А так… спокойная езда тебе уже не грозит… неделю будем выезжать на трассу, а потом и в городе также начнёшь потихоньку лихачить… только не увлекайся! – погрозил он пальцем. – Я тебе не полковник Остапов, такой «корочки» у меня нет, а местные ВАИшники с тобой церемониться не будут. Так что крути головой на все триста шестьдесят градусов. Увидишь их, начинаешь вести себя паинькой. И ещё… такое вождение не должно превалировать над обычным – только в случае какой-то экстремальной ситуации. Ты должна только набраться опыта, но не ездить вот так всегда и везде. Ясно?

– Угу…

– Вот тебе и «угу»…

– Родь… я правда не хотела такого… ну, Родь… – Анжела с виноватым взглядом попыталась обаять мужа, насколько это было возможно.

– К чему теперь эти извинения, бесёнок? Сделанного не воротишь… просто на будущее не делай больше так – рупь за сто, что выйдет опять боком.

17 ноября 1982 года. г. Москва. Измайловская площадь, 7. 10 часов 25 минут

К этому времени около здания НУЦ «Робототехника» остановилось два «Икаруса» с ленинградскими номерами. Катя смотрела в окно, как из автобусов выходит довольно внушительная группа студентов из различных ВУЗов города на Неве.

Вчерашнее собеседование позволило отобрать только троих, причём все трое дали своё согласие на работу в закрытой группе под эгидой КГБ и успешно прошли полиграф. Но три – это не семь или даже пять, поэтому Ермаковой сейчас приходилось думать, как добрать недостающие кадры до так необходимых десяти. Возможно, придётся идти на некий компромисс со своей совестью и загнать юношеский максимализм глубоко внутрь.

Тем временем, вся сводная группа студентов вошла в вестибюль, где её сориентировали на актовый зал. Они, безусловно, видели странно одетую девушку школьного возраста, но не сильно заостряли на ней внимание. А всё получилось даже намного лучше, чем вчера – ленинградские студенты не стали лезть с бестактными вопросами и хамством. Да, удивились, что экзамен устраивает молоденькая девушка, но после первых же её вопросов и расчерчивания всё той же структурной схемы, перестали удивляться её возрасту.

Поначалу они также не проявляли должной активности, но потом освоились, и коллоквиум плавно перетёк в спор. Спорило восемь парней, и Катя сама вошла в раж, доказывая, что белое – это белое, а не чёрное. Наконец, все точки были расставлены, Ермакова мстительно усмехнулась, празднуя победу и, как и вчера, нарисовала на доске архитектуру компьютера XXI века. Семеро сразу притихли, рассматривая диковинку, а вот восьмого будто пробила молния. Он встрепенулся, поправил свои очки и вышел к доске.

– AGP[30] в этой схеме смотрится как слон на коньках, – усмехнулся он. – Здесь уместнее нарисовать вот эту… – он стёр старый квадратик со стрелками и нарисовал новый, пометив очень похожим ей значком – вылитый PCI Express.[31]

– А напомни-ка мне своё имя, – сразу посерьёзнела Катя.

– Алексей Невский. Ленинградский Политех.

– Ага… тогда мы с тобой чуть позже отдельно побеседуем, – она отвлеклась от парня и повернулась к остальным. – Итак, подвожу итоги – восемь человек отобрано. Остальным – удачи на этом поприще. Выбранных прошу следовать за мной.

Вся отобранная группа подождала, пока остальные организованно проследуют к автобусам – их обещали покормить и уже тогда отправить восвояси. Как только последний студент закрыл за собой входную дверь филиала «Бауманки», к Кате подошёл Звонцов.

– Смотрю, из Ленинграда улов больше, – заметил он.

– Видимо, в городе на Неве народ попроще – таких, как вчерашние хамы, у них не было. Игорь Александрович… – Ермакова чуть помедлила – у нас есть нештатная ситуация…

– Какая?

– Лёша, можно тебя на минутку? – поманила она рукой Невского, беседующего с остальными парнями.

– Да, конечно! – тот подошёл к девушке и улыбнулся. – У вас есть какие-то дополнительные вопросы ко мне?

– Игорь Александрович, Алексей знает то, что всем им, – она кивнула на остальных студентов, – знать не положено.

– В смысле? – не понял Звонцов.

– Шин AGP, как и PCI Express, ещё даже не придумали, а он её начертил.

– Екатерина, скажем так, я знаю ещё уйму всего, что здесь ещё не открыто…

– Тогда коротко – ты кто? – мигом посерьёзнела она.

– «Филин», – усмехнулся Невский. – Знаете, что это такое?

– Какой поток? – нахмурился Звонцов.

– Второй. Перемещён с родителями… – Алексей перешёл на шёпот. – Они в июне погибли…

– Где и как? – продолжил задавать вопросы Игорь.

– У меня отец и мать были врачами. В Питере… э-э-э… Ленинграде устроиться по специальности не удалось – тут своих медиков как грязи…. Ну и решили слетать в Киев…

– Это под Наровлей[32] случилось? – Звонцов сменил строгий взгляд на сочувствующий.

– Да… А я тогда ногу неудачно и сильно подвернул… ну и не полетел с ними… Вот так и остался в одночасье один.

– А ведь тебя даже не искали… – покачал головой капитан. – Просто часть трупов опознать не удалось, а один из них по комплекции как раз подходил под тебя… Да, наш косяк… А что было дальше?

– Пока валялся на больничной койке, пришли проведать одногруппники. Они-то и рассказали об авиакатастрофе… потом помогли в общагу устроиться – с квартиры домохозяйка меня выгнала… даже часть вещей, правда, не режимных, забрала в уплату квартирного долга…

– Небось, тяжело было одному? – вздохнула Катя.

– Со временем привык, – горько усмехнулся Алексей. – Ну а поездка сюда оказалась счастливым билетом.

– Значит, так… – Звонцов замолк, что-то прикидывая в уме. – Будешь проходить полиграф – не бойся. Но с генералом или майором не откровенничай. Вообще. Катя, ты тоже не вздумай сказать о нём Суслову.

– Игорь Александрович, мы команда или как? – она обиженно посмотрела на капитана. – А то я не поняла, что «филинов» больше, чем официальных беженцев, – ухмыльнулась девушка.

– Ты… – от удивления он выпучил глаза.

– Да расслабьтесь. Ну, взрослая я уже, взрослая, – она развела руками. – И понимаю намного больше, чем кажется на первый взгляд.

– Скажите, а Катя прошла курс ментального обучения? – поинтересовался Невский у чекиста.

– Не только. У неё ещё травма головы была… в аварию попала…

– И ей, скорее всего, сделали несколько проходов в шлеме, так?

– И что? – мигом посерьёзнели Ермакова и капитан.

– Папа говорил, что в таком случае у некоторых может возникнуть синдром вундеркинда, как сейчас говорят здесь. Если не секрет, сколько тебе сейчас фактически? – прищурился он. – Могу даже угадать… примерно…э-э-э… 23–26. Да?

– Двадцать пять, – усмехнулась Катя. – А тебе?

– Так и есть – двадцать два. Я ж на пятом курсе учусь.

– Игорь Александрович, я его забираю к себе.

– В смысле? – опять не понял капитан.

– Какое там обучение… нет, я понимаю, что для проформы его, КАК БЫ, нужно провести, но он уедет со мной в Рябиновск.

– Зачем?

– Вы хотите светить такого человека на просторах СССР, в ведомстве генерала Суслова или ещё где? Серьёзно?

– Чёрт! Ты права, конечно, но как мы оправдаем такой выбор?

– Скажем всем, что… – она чуть покраснела – что я влюбилась…

– Ты что? – опешил чекист. – Совсем того-этого?

– Это единственная правдоподобная версия. Потом руководство забудет про него и не станет сильно интересоваться всеми подробностями нашего романчика. Ну, влюбились, а потом разлюбили друг друга… что тут такого? – насмешливо посмотрела она на Звонцова.

– Катя ты хоть понимаешь, какая буря подымется? Одни твои родственники на дыбы встанут, – покачал головой капитан.

– Жаль, что мне только шестнадцать и нельзя подать заявление в ЗАГС, – вздохнула она. – А то бы просто поставила их перед свершившимся фактом.

– И слава богу, что нет, а то мне такой бы нагоняй устроили… – Игорь снова покачал головой. – Но с чего у тебя такой напор, а?

– Парень умный… – Ермакова опять покраснела. – И судьба у него трудная… надо помочь, а, Игорь Александрович?

– Кать, да я как-нибудь выкручусь, – поспешил её успокоить Алексей. – Ну, пройду вместе с остальными обучение… а там, глядишь, покажу себя с хорошей стороны и… могут отправить к вам.

– Не могут, – мотнула девушка головой. – В Рябиновск направляют только по протекции. Всё. Или я тебе неприятна? – нахмурилась она.

– Ты что! Конечно, нет! Но вот так… – теперь он мотнул головой.

– Тогда будем считать, что это у меня увлечение молодости. Не юности, а именно молодости. Маман сейчас тоже на перепутье, так что я использую этот момент в своих личных целях.

– Ну, ты и интриганка… – усмехнулся Звонцов. – А если твоя мама решит одобрить ваши отношения?

– Вы с дуба рухнули? Ой, извините… – смутилась Катя. – Чтобы мама и одобрила? Да ладно!

– Прохладно! Нужно просчитывать все варианты.

– Ну и пусть! В любом случае тогда у нас обеих будет паритет – у неё Голиков, у меня – Невский. Так что? Делаем такой вариант?

– Ладно, сумасшедшая… только потом не пожалей… и это… с роднёй будешь разбираться сама.

– Замётано! Лёха! Пошли со мной, я остальных проинструктирую, как себя вести на полиграфе, – она потянула его за руку. – Привыкай, жаних, – подмигнула ему Катя.

– И выхода нет… и Остапов меня прибьёт… – пробормотал Звонцов, глядя им вслед.

Двумя часами позднее. Здание КГБ на Лубянке

– Ну, всех собрала? – Суслов обвёл взглядом собравшихся в комнате, предоставленной Обуховым для второго этапа собеседования, и остановился на Кате.

– Так точно, Револий Михайлович, – кивнула она. – Десять вам, одного нам.

– Не понял? – нахмурил он брови.

– Револий Михайлович, я не смогу разорваться на тысячу маленьких Катенек, чтобы набрать для КГБ людей по всей стране. А с учётом количества отделов, подотделов и прочего в вашем ведомстве, это делать придётся. Поэтому нам нужен ещё один человек в команду.

– Кто из них?

– Алексей Невский, 22 года, студент пятого курса Ленинградского Политеха. Имеет наивысшие показатели, несоизмеримые с остальными.

– Это как же так?

– Всё очень просто: активно читал о всех новинках микропроцессорной техники, участвовал во всех семинарах, имеет нестандартное мышление. По окончании обучения вполне дойдёт до моего уровня.

– Хорошо, уговорила, – кивнул Суслов. – По остальным стандартная процедура?

– Совершенно верно. Но потом придётся везти, сами знаете куда…

– Почему так решила?

– Потому что у нас нет столько времени, чтобы открывать импровизированный мини-институт у вас на Лубянке. А так… тёмная комната, что-то надевают на голову, потом бац! – и ты всезнайка, – усмехнулась она.

– А не боишься?..

– То есть ваши шифровальщики-электронщики будут абы кем?

– Какие электронщики?

– Кто работает с электронной почтой.

– А-а-а… вон ты о чём…

– Я сейчас дам им вводный курс, потом покажу, чем будут заниматься, а уж потом вы определите дату поездки.

– Логично, начинай, – кивнул он.

Примерно один академический час потребовался на освещение первого этапа будущей работы. Надо сказать, что никто из бывших студентов не пожалел, что выбрал эту стезю: генерал сразу же проинформировал их, что есть договорённость с альма-матер каждого из них о досрочном и по сути формальном экзамене. А дальше офицерская должность и очень неплохая перспектива на месте, подчиняться лишь главному руководству филиала, и быть независимым для других – кто попало помыкать точно не будет. А при упоминании зарплаты и вовсе раскрыли рты – такого на гражданке долго не дождёшься.

Финалом лекции стал наглядный показ работы модемного пула. Точнее, как двумя днями раньше перед майором Обуховым.

– Алло, Артём, привет! – поздоровалась Катя. – Нужно снова провести обмен почтой. Я набрала десять человек и провела экскурс в функционал.

– Привет, Кать! Сейчас запущу по второй телефонной линии, а пока сообщу не очень приятную новость… – было слышно, как он заклацал по клавиатуре.

– Что случилось?

– У нас проблемы с блоками компов – не все адаптированы к нашей операционной системе: некоторые чипы она просто не знает.

– Драйвера слишком старые?

– Наоборот – во время выхода тех «Окон» таких микропроцессоров просто не существовало. Слушай, ты не можешь поговорить со своим дедом, чтобы нам дали сборочные мощности на каком-то заводе? Мы тут в пахоте: материнские платы для компьютеров на базе штатовской 486-й серии заново разводим. Пусть габаритами будут больше, но ведь начнут работать. Нам как раз на годик-другой их хватит.