Текст книги "Вперёд, и с песнями! или Мерцающая сказка (СИ)"
Автор книги: Наталия Котянова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
Глава 4
Стартовали бодро. Щедрый запас провианта без малейшего напряга волокли на себе гномы, остальные шли да посвистывали. Марк, всё ещё злой на друга за его «гнусные намерения в отношении такой хорошей девушки», под предлогом жары скатал из него валик и подсунул Киру. Петька наверняка ему это припомнит, ну да ладно…
Между тем дорога забирала всё дальше в горы, и вскоре идти стало труднее. Только и успевай смотреть под ноги, чтобы ненароком о камень не споткнуться! Гномы заверили, что горная часть пути затянется всего на сутки, а потом они снова выйдут на равнину. С той стороны их встретят несколько деревенек и городок, в котором бывали не только сами братья, но и Змеюн. А уж там, за большим – пребольшим лесом и огромным озером со странным названием Мечта Алконавта до Аржева будет уже рукой подать.
…Веся почти не поднимала глаз от тропы, но лишь только попадался участок поровнее, тут же начинала с интересом рассматривать окрестности. Ничего выдающегося там, впрочем, не наблюдалось: поросшие травой и совершенно голые скалы, редкие тощие деревца, красивых цветов мало, а зверья и вовсе никакого нет (или попряталось при приближении такой шумной компании). Поэтому, в очередной раз подняв голову, девушка очень удивилась: на одном из уступов притулилось огромнейшее птичье гнездо. Какая же исполинская птица его свила?!
– Смотрите, смотрите!!
Все послушно проследили за её пальцем.
– Ничего себе…
– Отпад!
– У вас тут водятся летающие динозавры?
– Ой, а если такая птичка на голову нагадит?..
Змеюн, прищурив глаза, рассмотрел гнездо со всех доступных сторон и задумчиво прищёлкнул языком.
– Эге, ребятушки, сдаётся мне, что здесь живёт непростая птичка…
– А какая? Золотая, что ли?
– Если я правильно помню, где‑то в этих краях обитает целая стая необычных существ, я бы даже сказал, мифических. Уж не знаю, как их занесло на Мерцающий, но вы, славяне, должны были слышать о так называемых райских птицах. Это, по – видимому, их потомки.
Свёрнутый за спиной Кира Петька начал отчаянно трепыхаться и, когда его освободили и встряхнули, гордо выпалил:
– А я знаю! Я даже картину помню, Васнецова, называется «Сирин и Алконост»! Сирин – белая птица с женским лицом, поёт песню радости, а Алконост – чёрная, соответственно, песню печали. С ней встретиться не к добру…
– Если в общих чертах, то где‑то так, – кивнул Змеюн. – Мои знания, вообще‑то, тоже теоретические, как‑то не довелось с ними познакомиться, а в книжке (её явно из вашего мира забросило) говорилось, что не всё так однозначно. Алконост не всегда предвещает беду, а Сирин может так зачаровать своими райскими песнями, что человек впоследствии сходит с ума. А ещё они могут предсказывать будущее…
– Ну, мы не люди, чай, не свихнёмся! – оптимистично заявили гномы. – А вот предсказание мы бы послушали. Ох, и любопытно знать всё наперёд!
– Ага, разбежались! Делать мне больше нечего…
– А чего тут трудного‑то? – возмутились братцы. – Ой… А кто это сказал??
Компания опасливо заозиралась.
– И где оно?
– Почему это «оно»? Она!
Вслед за недовольным фырканьем из‑за ближайшей кучи камней тяжело взлетело невероятное существо: внушительное, наподобие орлиного, птичье тело с режущим глаз сочетанием чёрных и белых перьев венчала красивая женская голова; длинные волосы тоже пестрели чёрно – белыми прядями. Но большинство глаз поневоле уставилось на то, что эти волосы едва прикрывали – обнажённый бюст самых впечатляющих размеров. Чудо – птица уселась на невысокий выступ и снисходительно оглядела всех по очереди.
– Ой, здрасти… – первая спохватилась Веся.
– Приветик! – девушка – птица вдруг подмигнула и захихикала, прикрыв рот крылом. – Сколько ни живу, всегда одно и то же: мужики лупятся и стоят, как дураки, рты пораскрывавши. Смотри, правда, у них идиотский вид?
Веся оглянулась и вынужденно кивнула.
– Примитивные самцы, чего с них взять? Тебя как зовут?
– Весна. А вас?
– Ой, да ладно, давай на «ты»! Я – Алёнка.
– Очень приятно! А вы… то есть ты – ты правда райская птица?
– Ага!
– А какая? Сирин или Алконост?
– Да говорю ж тебе – Алёнка! Эти товарищи – наши далёкие предки, кот правильно сказал. С тех пор к нашему виду кого только не примешалось из разных миров. Лично я по характеру ближе к Сирину, безвредная, то есть иногда вредная, конечно, но не слишком. Видишь, перья разные и волосы мелированные? Они у меня от природы такие! У нас у каждого свои цвета, иногда вообще офигенные: и радужные, и розовенькие, и кислотные… Ой, ладно, что‑то я заболталась не по теме, – спохватилась Алёнка и решительным жестом перекинула разноцветные локоны на грудь. Загипнотизированные зрелищем мужики стали потихоньку приходить в себя.
– Ну что, мальчики, хотите, я вам спою? – кокетливо осведомилась она. – Вам понравится!
– Ээ… Может, не надо? – неуверенно попросил Марк. – Мы как бы и сами петь умеем…
– Да? – оживилась, ничуть не обидевшись, птица. – И какой у вас репертуар?
– Ну… разный.
– А я обожаю частушки, – доверительно сообщила она и пересела поближе. – Особенно неприличные… Но откуда их взять, новые‑то? Я сочинять не умею, путники тоже не поют, стесняются…
Пётр качнулся в галантном поклоне и выразительно оглянулся на друга.
– Дама хочет частушек? Их есть у нас!
Следующие полчаса Веся беспрестанно краснела и порой закрывала уши, зато остальная компания откровенно ловила кайф. Выяснилось, что, помимо романтических песен, бывшие студенты прекрасно подкованы и в области народного фольклора. К концу импровизированного выступления счастливая Алёнка в энный раз вытирала хлынувшие от смеха слёзы, а гномы давно валялись на земле, держась за животы и моля о пощаде.
Когда, наконец, все успокоились, Алёнка даже извинилась перед Весей за «всю эту похабщину» и предложила в качестве компенсации слетать за одним из своих приятелей.
– У нас ведь не только девушки есть, мужчин тоже хватает. Хочешь, позову Игоря, он тут совсем рядом живёт. Его «специальность» – любовные баллады, а голос – вообще отпад! Да и красавчик он хоть куда. Или Мурат – тоже ничего, прекрасный бас – профундо… Можно, конечно, и Прокопия зазвать – но он, скорее, эффектен визуально, и я что‑то не уверена, что такая скромница будет от него в восторге.
– У него исключительно матерные песни?
– Да нет, он поёт вообще без слов. Просто в его случае мать – природа маленько ошиблась и, как бы сказать, перепутала половины: верхняя у него – птичья, а нижняя как раз мужская, ну очень… ээ… брутальная.
– Насколько? – поинтересовался плащ.
Алёнка развела крылья где‑то на полметра, и у всех синхронно отвалились челюсти.
– Ой, нет, не надо Прокопия!! – пискнула побуревшая Веся, и остальные безжалостно разоржались.
– Ну, не надо – так не надо, – согласилась Алёнка. – Ладно, с вами хорошо, но суеты житейской никто не отменял! Да и вам пора. Скоро начнёт темнеть, а тут не самое лучшее место для ночёвки. Наши под звёздами особенно любят глотки драть…
– Тогда мы пойдём. Спасибо! До свидания! – вразнобой загомонили все.
Райская птица на мгновение прикрыла глаза.
– Вы мне понравились. Так и быть, по два слова на прощание… Всех вас ждёт хорошее будущее. Каждый в конце концов найдёт то, что ищет. Вы, – она взглянула на гномов, – осядете вдали от дома, ты, Змеюн, осуществишь свою мечту и прославишься пуще любимого родителя, а вы, люди, будете счастливы, обретя самое главное. Но что это, я не знаю, знаю только, что на пути вашем будет так легко ошибиться. Поэтому – не верьте иллюзиям, а слушайте себя, верьте тому, что внутри… Прощайте!
Алёнка резко взмахнула крыльями и взмыла в воздух; в следующую минуту её силуэт уже растаял среди темнеющих скал.
– Ну вот… Хотел спросить, смогу ли я расколдоваться – и не успел, – расстроился плащ.
Марк подхватил его и аккуратно набросил поверх своей куртки.
– А по – моему, всё предельно ясно. Если для счастья тебе необходимо снова стать человеком – ты им станешь.
– А если нет?
– Ну, тогда мы женим тебя на какой‑нибудь шубе посимпатичней, и…
– Ты чего, сдурел??
Теперь все вместе ржали над ним…
В сгущающейся темноте идти стало ещё труднее. Путники то и дело спотыкались о камни, но упорно шли вперёд: перспектива ночевать в узкой долине среди скал никого, кроме привычных гномов, не соблазняла. Неровные стены каменного «мешка» вызывали неприятное давящее чувство; казалось, ещё немного, и они окончательно сомкнутся и закроют весеннее звёздное небо. Марк крепко держал Весю за руку, но девушка всё равно отбила себе все пальцы на ногах. У самого Марка были отличные полувоенные ботинки на толстой «тракторной» подошве, поэтому ему приходилось намного легче остальных. Гномы тихо ворчали себе под нос, а интеллигент – Змеюн пару раз выдавал такие перлы, что восхитил самого Петьку.
Наконец, ущелье осталось позади, и усталая компания поневоле приободрилась. Дальше горная тропа постепенно шла под уклон, и, попетляв среди глыб, выводила в обширную зелёную долину. Но до неё было ещё несколько часов пути, и все сошлись на том, что не стоит геройствовать, а лучше заняться поисками подходящего для ночлега места. Выбор был невелик – направо или налево, но шустрые браться вскоре заметили за очередным нагромождением валунов аккуратный, почти круглый лаз. Вёл он, вероятно, в пещеру – а это довольно‑таки неплохая альтернатива ночёвке под открытым небом. Тем более, что последнее на глазах заволокло плотным слоем серых облаков.
– Думаете, будет дождь? – поёжилась Веся.
– Неа, – мотнул бородой Кир. – Не дождь. Думается, целый ливень с грозой, вон, слышите вдалеке? При таком ветре нас уже скоро накроет!
– М – да, оптимистично… Хорошо хоть, пещеру эту нашли.
– А вдруг там кто‑то есть? – снова спросила девушка. – Какой‑нибудь хищник?
– Или злой людоед! – подхватил плащ. – Или шайка разбойников, или…
– Да заткнись ты, не пугай народ, – Марк щёлкнул его по вороту. – Всё равно другой альтернативы нет. Если это чья‑то пещера, мы, как вежливые гости, постучимся и спросим разрешения, а если там пусто – тем более, чего тут стоять, мокнуть?
Он подхватил с земли увесистый камень и первый шагнул ко входу в пещеру. Стукнул о «косяк» и, глядя в темноту, крикнул:
– Эй, дома кто есть?!
– Открывай, сова, медведь пришёл, – пробормотал Петька, осторожно выглядывая из‑за его плеча. – Ну, кажись, никого…
– Тогда идёмте!
Марк нашарил в кармане куртки свой мобильник. Естественно, на Мерцающем от него не было никакого проку, но одна функция всё же пригодилась – встроенный фонарик. Жаль только, что телефон скоро разрядится и станет совсем бесполезным… Узкий желтоватый луч заскользил по тёмным стенам пещеры, выхватывая неровные своды, более узкий «коридор» и заваленную сухой травой и ветками уютную круглую «комнату».
– Да тут шикарно! И костёр есть из чего развести!
…Где‑то совсем рядом бесновалась гроза: пронзительно завывал ветер, отблески разноцветных молний вспыхивали и гасли на каменных стенах; грохотал гром, то и дело заставляя Весю испуганно вздрагивать. Найденная пещерка оказалась отличным убежищем. Дождь сюда не попадал, а от ветра надёжно защищала высокая груда валунов перед входом. Из собранных веток получился замечательный маленький костерок, которого вполне хватило и на обогрев, и на чай. Поев, компания скучковалась на одеялах, и какое‑то время шёл ленивый трёп. Петька предложил устроить «вечер страшных историй», но его никто не поддержал. Народу хотелось диаметрально противоположного, и Змеюн, в ответ на просьбы, рассказал парочку забавных баек. Потом засобирались спать. Становилось всё холоднее, и путники тесно прижались друг к другу: гномы, приятная грелка в лице кота, потом Веся и Марк. Поколебавшись, он всё же накрыл девушку плащом поверх одеяла, предварительно шёпотом пригрозив другу в случае чего все рукава повыдёргивать.
Стояла глубокая ночь. Все давно спали, сопя и похрапывая в силу своих способностей, когда по каменному полу что‑то негромко зашуршало. Две красноватые точки с недоумением уставились на незваных гостей, а потом стали медленно приближаться…
Дальнейшие события путники запомнили короткими урывками. Вот Змеюн инстинктивно поднял голову: кошачье зрение без труда различило странный крадущийся силуэт, уже нависший над кем‑то из гномов. Пещеру огласил пронзительный мяв, взвизгнула спросонья Веся, ночной визитёр отшатнулся и зашипел…
Выпученные от испуга глаза Змеюна загорелись, как два мощных прожектора, и в их свете друзья увидели странное змееподобное существо с непропорционально большой головой и многочисленными щупальцами вдоль белёсого, в красных прожилках, тела. Вот оно раззявило широкую пасть и снова предупреждающе зашипело…
– Ой, мамочки!!
Весин вскрик перекрыло ещё более громкое шипение, но на это раз его автором был кот. Режущий уши утробный звук всё нарастал и нарастал, и в какой‑то момент на несколько секунд все просто оглохли.
– А – а-а! Перестань!!
– Шшш… Хватит, хватит, не шшипи!..
Когда народ перестал закрывать уши и проморгался, страшная змея находилась уже у самого выхода и выглядела не лучше них.
– Ну, силён, шшш…
– Кто ты, и что тебе здесь нужно? – крикнул Марк, сжимая в руке камень.
– Хотел спроссить васс о том же… Это моя пещера, между прочим, шшш…
– Ну извини, мы вообще‑то стучали, – пожал плечами Марк. – Как хочешь, но до утра мы не уйдём.
– Да пожалусста… – зашелестел страхолюд. – У меня здессь только кладовка. Пришёл посмотреть, не завалялось ли чего вкуссного, а тут вдруг вы…
– Ты хочешь нас съесть? – нетвёрдым голосом осведомился один из гномов. – Мы невкусные!
– Да я понял… – скривился «змей». – Вы не того цвета. Но у вас есть кое‑что подходящее…
– И что это?
– Такие крассненькие круглые шарики, сочные, сладкие…
– Яблоки? – удивился Марк. – Вы их едите?
– Мы едим всё! И яблоки, и камни, и листья, и разные другие штуки – всё! Но оно должно быть непременно крассное!
– Как это? Всё равно что, лишь бы красное??
– Ага, – закивал «змей». – Только крассное или близкого к нему цвета. Из него мы получаем необходимые для жизни вещества.
– Значит, и кровь пьёте? – буркнул подозрительный Змеюн.
– К сожалению, нет, – пригорюнился тот. – На кровь у нас аллергия… А было бы так удобно!
– Ты ему веришь? – шепнул плащ Марку. – Может, он нам тут зубы заговаривает, пока другие не подползут?
Предположение было не лишено смысла, но интуиция пока молчала. Хозяин пещеры явно облизывался не на них, а на небольшой мешок яблок из Борюсиков, который гномы, посовещавшись, ему торжественно и вручили. Змей расчувствовался, тут же схрумкал одно, а остальные бережно рассредоточил по лапкам – щупальцам.
– Это Шушше…
– Жене? – догадался Марк.
– Угум. Она родит со дня на день, ей нужно много сил… Да, извините, забыл представиться – Гошш.
Друзья тоже назвались, а потом хозяин заторопился на выход.
– Если не возражаете, загляну ещё к вам утром…
Никто не решился возражать.
После его ухода заснуть смогли не сразу. Гномы хвалили отважного Змеюна, тот вяло отбрыкивался, понимая, что его «фирменный» шип сработал как раз с перепугу, а Веся вдруг вспомнила о пропавших из Разлома рубинах. Интересно, это тоже работа Гошша, или другие его родственники постарались?
Веся зябко поёжилась и открыла глаза. Серый утренний свет, проникая в пещеру, позволял видеть очертания предметов, но и без того было понятно, что Змеюна рядом нет. Вместо тёплого меха, в который так приятно зарыться, холод и пустота. Зато спине даже жарко от тесно прижавшегося во сне Марка. Девушка подтянула одеяло и перевернулась на другой бок – и он тут же пригрёб её к своей груди. Ледяной Весин нос ткнулся в голую кожу ключицы, и Марк резко проснулся.
– Не спишь?
– Уже нет… Доброе утро.
– Угу… Нет, не отстраняйся, а то холодно! Извини, что разбудила.
– Да ладно. А где Змеюн?
– Не знаю. Наверное, на улицу вышел…
– Или его этот слизняк съел, – не удержавшись, вставил Петька. – И скоро за нами придёт…
– И тебе доброе утро!
В пещере на миг потемнело.
– Ну что, проснулись? – услышали они бодрый голос кота. – Тогда вылезайте, тут с вами познакомиться хотят!
Ребята переглянулись и не слишком торопливо покинули место дислокации, гномы при этом продолжали блаженно храпеть. Кого ещё сюда принесло?
Открывшееся зрелище мигом заставило забыть и об утренней прохладе, и о невольных опасениях. На площадке перед входом чинно возлежали сразу две гигантские «змейки». На свету они казались почти прозрачными; под слабо блестящей кожей отчётливо угадывался сероватый позвоночник и сложная система красных сосудов и сосудиков. Оба «красавца» умилённо наблюдали за копошащейся у их «ног» кучкой такой же красновато – прозрачной мелюзги. Они напоминали больших неуклюжих головастиков и потешно шипели на разные голоса.
– Ой, у вас уже родились детки? Поздравляю! – невольно заулыбалась Веся.
Одна из «змей» оскалила пасть в ответной улыбке, и девушке стоило немалых усилий не шарахнуться назад.
– Спассибо! Да, они родились этой ночью. Гошш рассказал про вас, и мне захотелось вас увидеть. Благодарю за яблоки, они были как нельзя кстати!
– На здоровье! Шушша, а чем вы будете их кормить? У вас есть запасы красного?
– Мушш хороший добытчик. Но детки растут быстрее! – вздохнула «змейка». – Всех накормить будет непросто…
Марк поколебался, а потом решительно полез в рюкзак.
– Вот, это им подойдёт? Она чистая.
Супруги с нескрываемым восторгом уставились на футболку жизнерадостного «советского» цвета, с серпом и молотом на груди, которую ему успели всучить в Борюсиках. Откуда там взялась эта вещичка, так и осталось загадкой.
– О, да, да! Ваша доброта не знает границ!!
Марк осторожно положил футболку рядом с малышнёй, и те мигом набросились на неё, не переставая радостно свистеть и шипеть. В один присест они схомячили рукав, а значит, оставалось надеяться, что этой еды им хватит ещё на несколько раз.
Шушша вытерла хвостом набежавшую слезу.
– Спассибо! Как мы можем отблагодарить вас?
– Ничего не надо, правда! Мы сами были рады помочь…
– О, придумал! – просиял Гошш. – Дорогая, давай в честь них назовём наших детей!
– Прекрассная идея! Тем более, столько имён сразу придумать сложно…
Змеек оказалось семеро, две девочки и пять мальчиков. В результате непродолжительных споров на свет появились: Кошш (в честь кота), Гномошш, Пальтошш (Плащошш меньше подходил для шипения), Веснёшш и Маркошш, а также Вешша и Машша.
Ребятам было смешно и очень приятно. «Ну вот, – подумала Веся, – всего два дня прошло, а я уже столько всего увидела! Даже детей в честь меня назвали. А сиди я в Борюсиках, ничего бы этого не было… Значит, всё правильно. Прошлое надо оставить там, где ему и место, идти вперёд с радостью и ни о чём не жалеть. Думаю, у меня всё же это получится. Уже получается…»
После завтрака, расставшись с семейством Гошша, путники бодро устремились дальше. После ночной грозы воздух казался особенно свежим и вкусным, дорога теперь вела под гору, зелень стала попадаться куда чаще – и настроение у всех было замечательное.
– Какой всё‑таки интересный мир ваш Мерцающий! На каждом шагу или чудо, или диковинка какая, и всё какое‑то положительное, – рассуждал Марк. – Пока идём, ни одного монстра или хищника не встретили, даже эти страшилки вполне дружелюбными оказались… Повезло нам, как считаешь?
– Особенно тебе, – не удержался от шпильки его друг. – Ты‑то человек, а вот я как раз и есть очередное чудо. Юдо.
– Перестань ныть! Думаю, если этот мир такой позитивный, то ты точно расколдуешься. Тут, похоже, любой страхолюд жизнью доволен, а ты своими стенаниями всю гармонию портишь. Так что жди, станешь опять рыжим – бесстыжим и пойдёшь гулять по ба… ну, что и обычно делал.
– А что, Петя действительно рыжий? – полюбопытствовала Веся. – Высокий, кудрявый, и глаза зелёные?
– А ты откуда знаешь? – в свою очередь, удивился Марк.
– Как откуда? Из сказки, которую Змеюн на посиделках рассказывал. А, ну ты же её проспал…
– Погоди! Думаешь, он не случайно тогда угадал? И что же, выходит, нам теперь нужно срочно искать где‑то эльфийскую блондинку, заставить её надеть плащ, и тогда Петька снова станет человеком? По – моему, это полный бред! – фыркнул Марк.
Веся укоризненно покачала головой.
– Не стоит так легкомысленно относиться к сказкам. Вы с Петей ещё плохо знаете этот мир. Здесь обыденное так тесно переплелось с чудесным, волшебным, что нельзя точно сказать, где кончается одно и начинается другое. Даже то, что вы здесь уже успели увидеть, разве не говорит о том, что на Мерцающем способна ожить любая сказка? Тот же Змеюн – в нашем бывшем мире это был бы стопроцентно сказочный персонаж. А райские птицы? А гномы с эльфами? Мы‑то думали, их придумали земные фантасты, а, оказывается, они спокойно существовали в каких‑то своих мирах. И встретились мы все только здесь.
– Ну… вообще‑то да, – не мог не признать Марк. – У меня от здешних чудес уже голова кругом… Но мне это нравится. А вот Петьке – не очень. Как бы и в самом деле его расколдовать? А то, того и гляди, депрессия у человека начнётся…
– Петь, ну не расстраивайся ты, ладно? – Веся участливо погладила кожаный рукав. – Если ты не веришь в «предсказание» Змеюна, то подожди хотя бы до Аржева – там‑то уж наверняка тебе подскажут, что делать. Говорят, там есть огромная библиотека, может, и отыщется какой рецепт, или магов попросим помочь. Всё обязательно будет хорошо!
Плащ задумчиво подёргал воротником.
– Ладно, постараюсь больше не киснуть. Спасибо тебе, Веся, за хорошие слова. Хорошая ты вообще девушка… Когда расколдуюсь, сходим куда‑нибудь вместе, лады?
Марк словно невзначай принялся крутить пуговицу, и конец фразы утонул в болезненном крёхе.
Змеюн, вместе с гномами шедший впереди, на миг обернулся и окинул молодёжь снисходительным взглядом. Он прекрасно слышал весь разговор, но дал себе обещание не вмешиваться. Ну, ничего, Фома Неверующий! Ты ещё узнаешь, что не все сказители – легкомысленные пустобрёхи. Есть среди них и те, кто обладает истинным даром, и он, Змеюн, как раз из таковых. А значит, укрощение строптивого – всего лишь вопрос времени. Ближайшего времени.
Обедали они уже в деревне. Немногочисленные жители – в основном тролли, а так же люди и несколько гномов, были рады неожиданным гостям и от души их накормили в обмен на новости и пару песен. Змеюн дорвался до молока и был наверху блаженства. Марк, пошарив по карманам, обнаружил там гелевую ручку и выгодно обменял её на новую рубашку и кое‑что ещё.
Было решено здесь не задерживаться и заночевать уже в Болотном. Этот городок стоял почти вплотную к Большому лесу и даже имел отдельный гостевой домик. Дальше на целую неделю пути никакого жилья не было, только лес. Змеюн по дороге прочитал небольшую лекцию о тамошних обитателях, добавив, впрочем, что со многими из них знаком лишь по книгам. Сам кот предпочитал более «людные» дороги и до Аржева всегда шёл вкруговую, через деревни, но ради «уважаемых землян» был готов несколько дней обойтись без молока. Те оценили.
