Текст книги "Дом с порталами (СИ)"

Автор книги: Наталия Гапанович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Гапанович Наталья
Дом с порталами

Пролог

– Добрый день, я к нотариусу Бернатовичу, по поводу завещания, – чуть дрожащим голосом обратилась к секретарше солидная старушка.

– Проходите, пожалуйста, господин Бернатович ждет вас, – молодая секретарша проводила ее в кабинет. – Ваши документы подготовлены.

Старушка медленно прошла в кабинет, опираясь на резную деревянную палочку. Короткие седые волосы непослушными прядями спадали на морщинистое лицо.

– Присаживайтесь, пожалуйста, госпожа Кведоровская. Вот завещание со всеми условиями, как вы того желали. Подпишите здесь, – произнес нотариус, указывая дорогим паркером на нужную строчку, – еще здесь и здесь. Спасибо. Один экземпляр вам, один мне, а другой, как вы и хотели, будет выслан, после вашей смерти, наследнице.

– Только обязательно вышлите.

– Несомненно, – заверил нотариус, хоть и не был доволен наложенными на него обязанностями.

Ведь до сих пор никогда не приходилось высылать оповещение, наследники сами к нему обращались, а тут… Мало того, что наследница ничего не знает, так еще и самому пришлось узнавать все ее данные, потому что старуха знала только имя. Хорошо хоть за эти труды было щедрое вознаграждение, старуха не поскупилась на расходы.

– Спасибо, – поблагодарила старушка, тяжело вставая, – прощайте.

Выйдя от нотариуса, она достала из сумочки мобильный телефон с большими кнопками, насмешливо называемый молодежью «бабушкафон», и нажала на кнопку последнего вызова.

– Слушаю, – ответил мужской голос после первого гудка.

– Завещание подписано, я позаботилась, чтобы дом перешел именно к ней. Она – ключница, в этом нет сомнений, дом ее принял.

– Мы вам благодарны, вы были хорошей хранительницей. О ключнице мы позаботимся, как только она активирует дом.

– Прощайте.

В трубке послышались короткие гудки.

Глава 1

Через три месяца

Ранним субботним утром меня разбудил звонок в дверь. Недовольно поворочалась в кровати, вставать ужасно не хотелось.

Если не открою, может, оставят меня в покое, и вставать не придется. Укрылась с головой. Не хочу вставать. И так полночи не спала, все думала, что же я делаю не так? Анализировала, каждый свой шаг, каждый поступок. Уснула только под утро.

Звонок повторился еще и еще.

Кто там такой настырный? Неужели не понимают, что если до сих пор не открыли, значит, никого нет? Или не хотят никого в такую рань видеть. Суббота, в конце концов, люди хотят отоспаться.

Кто-то обнаглел, надавил и не отпускал кнопку звонка. Он жалобно залился трелью и беспрестанно выл, прося о пощаде.

Нехотя села, закуталась в одеяло, опустила ноги с кровати на холодный пол, вздрогнула от холода и поплелась открывать дверь.

– Доброе утро, вам заказное письмо, подпишитесь, пожалуйста, – выпалил курьер шаблонную фразу непростительно бодрым голосом, когда я чуть разлепила глаза. Поставила закорючку.

– Хорошего дня.

В ответ я только недовольно сопела.

Бесит своей бодростью, да еще и в субботу утром. Взяла конверт, бросила на тумбочку и, ворча себе под нос о том, кому не сидится в такую рань дома, поплелась обратно в теплую постельку. И почему обязательно надо доставлять письма в выходные, да еще ранним утром? Порядочным людям хочется выспаться после рабочей недели, так нет, вот такие ранние пташки не дают поваляться подольше.

Легла обратно в постель, но сна уже ни в одном глазу. Поворочалась да встала. Чего мучиться, все равно уже не уснуть. Пошла на кухню варить кофе, прихватила по пути конверт. Надо же посмотреть, ради чего меня разбудили в такую рань.

В маленькой кухоньке квадратов на пять, давно не видевшей ремонта, со старыми, кое-где облупившимися шкафчиками, сварила кофе. Его бодрящий аромат заполнил все пространство. Затем села на несколько раз перекрашенную табуретку и открыла конверт.

На официальном бланке извещалось, что я стала наследницей дома.

Не поняла!

Сон как рукой сняло. Быть того не может. Сосредоточилась и еще раз перечитала. Все правильно, написано черным по белому. Я получила наследство.

Глазам не верю!

Моя соседка – старая бабуля, живущая на соседней улице, – оставила мне дом. А я-то даже не знала, что она померла.

Уставилась на письмо и никак не могла определиться – радоваться или грустить. С одной стороны, получить дом, когда у тебя ничего за душой, – это радость; с другой стороны, человек который мне его оставил – умер, надо бы грустить. Бабуля была добрая.

Хлебнула горячего кофе и задумалась, когда же я соседку видела в последний раз.

Бабуля каждый вечер гуляла у нас по району, ходила, заговаривала с соседями, обо всех все знала. Я не знаю, сколько ей было лет, но она была долгожителем нашего района, ее все знали. Если надо было что-нибудь, о ком-нибудь разузнать – обращались к ней, она была ходячей справочной.

Я не была с ней так близка, чтобы оставить мне в наследство дом. Хотя дом там чахленький, скорее избушка городского типа.

Но все равно, почему мне?

Я с ней всего пару раз говорила, да на рождество отнесла ей пирога, тогда мы с ней чаю попили. Понравилось мне у нее, хоть дом хиленький, зато уютный. В нем какая-то приятная атмосфера, как красиво выражаются – аура там хорошая.

Как-то раз вместе с базарчика шли, я ей мешок помогла нести. Да вроде и все. На этом мое знакомство с соседкой заканчивается. Ее, наверное, любой другой житель нашего района знал лучше, чем я. Тогда почему мне?

Может, стоило бы не задаваться вопросами, а сидеть и радоваться, но я в бесплатный сыр не верю. Жизнь, знаете, научила. Бесплатного сыра нет! Точнее, есть, но только в мышеловке.

После бессонной ночи мысли путались, а тут такая новость, да еще после вчерашних событий… Надо успокоиться и привести мысли в порядок.

Пошла в ванную и встала под теплый душ. На холодный ни решимости, ни храбрости не хватило.

Закуталась в махровый халат, взглянула в запотевшее зеркало. Протерла его и посмотрела на себя. Глаза, распухшие от слез, спутанные каштановые волосы уже доросли до плеч, а ведь раньше была короткая стрижка. Давненько я не была в парикмахерской, о салоне красоты даже не мечтаю. Расчесала их и попыталась себе улыбнуться. Кривая вышла улыбочка.

Махнула рукой и вернулась на кухню. Только уселась на табуретку, раздался звонок в дверь.

Кого это еще принесло с утра пораньше?

Открываю дверь.

– Привет, рассказывай, что у тебя вчера стряслось, – врывается, словно вихрь моя подруга. – Твой ночной звонок меня перепугал, что этот балбес еще натворил? – он уставилась на меня, воинственно уперев руки в талию.

Глубоко вздохнула. Уж кому-кому, а ей все расскажу как есть.

– Вчера я рассталась с Геной, а точнее, это он меня бросил, – произнесла с глазами, полными слез.

– Что?! Почему? – во взгляде подруги отразилось сочувствие.

– Ну, из того, что он мне там лепетал, поняла, что я ему не подхожу. Слишком простая, без перспектив.

– Не хочу тебя обидеть, но это только к лучшему, – назидательно заявила Рима. – Этот альфонс почти год сидел на твоей шее, все ища нормальную работу; а то, на что он годился, ему не подходило. И это все время вашего знакомства. Да он паразит, каких еще поискать надо. А ты наивная дура! Все жалела его, давала денег. Надеюсь, у тебя хватило ума не устраивать его в вашей фирме?

– Хватило, – буркнула, нахмурившись.

Я понимала, что Рима права. Но когда она произносила это вслух, я чувствовала себя полным ничтожеством.

– Всю ночь глаз не сомкнула, все думала, что же я делаю не так.

– Я могу ответить! Ты содержала этого балбеса, а он из тебя веревки вил. Ты красивая, умная, да когда на тебя парни смотрят, у них слюнки текут. Только ты почему-то думаешь, что ты их недостойна. А знаешь, что хуже всего?

– М-м? – говорить не хотелось, только забиться в уголок и тихо плакать. Ну и чуть-чуть себя пожалеть.

– Ты позволяешь себя использовать!

– Перестань меня отчитывать, и так тошно.

Расстроенно опустила голову, пытаясь спрятать нахлынувшие слезы.

Рима обняла меня.

– Не переживай ты так! Поверь, встретишь еще достойного парня, который тебя оценит и будет на руках носить. Тебе только надо поверить в себя, в то, что ты достойна самого лучшего.

– Ну, это вряд ли, – вздохнула печально. – Это ты у нас синеглазая блондинка, красивая Барби, а я – толстая и шатенка.

– Вот только не надо на себя наговаривать, – возмутилась подруга, – ты с нужными округлостями там, где надо. Все, чего тебе не хватает, это уверенности в себе. Как только ее обретешь, появится и достойный мужчина.

– Еще б узнать, где эти достойные водятся.

– Сам найдется, когда время придет.

– Осталось выяснить, когда же это время придет. Мне уже двадцать пять, считай, старая дева, а у меня ни дома, ни мужа, ни семьи.

– Зато карьера! Кто в двадцать пять правая рука директора, а?

– Карьера не утешит и ночью не согреет.

– Я понимаю, лучше тратить время на такого балбеса, как Гена, – ехидно парировала Рима.

Обиднее всего, что она права и не раз мне это говорила, но разве я слушала? Так стало жалко себя, дуру. О чем я вообще думала, где была моя голова? Хоть в стенку постучи, если б это только помогло…

– Рима, не позволяй мне вновь сойтись с каким-нибудь альфонсом! Напомни мне, что я достойна приличного молодого человека.

– Обещаю. И поверь, я это обещание выполню, так что потом прошу не жаловаться!

– Идем на кухню, выпьем кофе.

Мы прошли на кухню, и взгляд зацепился за письмо, лежащее рядом с недопитым кофе. Совершенно о нем забыла.

Без слов протянула его Риме. Она стала читать, и ее глаза от удивления все больше округлялись.

– Вот это да! – воскликнула она и уставилась на меня невидящим взглядом, пытаясь переварить новость. – Быть не может!

– Я тоже так считаю. Неужели у нее нет родных?

– Может, все заграницей?

– Ну конечно! Я заселюсь, а потом приедут ее родственники и подадут на меня в суд за то, что я обманным путем заставила бедную одинокую старушку оставить мне, негодяйке, дом, – предположила саркастически. – Не надо мне этого.

– Что?! Сандра, ты в своем уме?! Тебе, так сказать, с неба дом упал, а ты от него отказываешься! – подруга принялась сверлить меня злым взглядом. – После смерти родителей у тебя забрали все за долги. Ты долгое время ютилась, где придется, а когда судьба предлагает тебе подарок, ты боишься его принять. Сидишь и ищешь отмазки?! – она нависла надо мной словно хищник.

– Ничего я не ищу, – нервно вскочила с табуретки и начала ходить по маленькой кухне туда-сюда. – Вот скажи, как ты себе это представляешь? Бабуля, которую я только пару раз видела, оставила мне свой дом. Да за что? Я-то с ней всего пару раз говорила. Пару раз поздоровалась да угостила пирогом, потому что она одна на Рождество была. Все. Как ты думаешь, за это можно оставить дом?

– Ну-у… Если она оставила, значит, у нее на это были свои причины, – не сдавалась Рима. – Ты сама подумай, когда ты ее видела в последний раз?

Остановилась посреди кухни и задумалась.

– Несколько месяцев назад шли с ней домой, отнесла ей тяжеленую сумку. В благодарность она пригласила на чай. Так мы с ней просидели до вечера. Она все спрашивала хорошо ли мне в ее доме, – я пожала плечами. – У нее старенький домик, но очень уютный, чистый и аккуратный. Знаешь, иногда придешь куда-то, а там тебе хорошо. Вот так было и у бабули. Но ведь это не повод оставлять мне дом!

– Посмотри, на дату завещания – больше трех месяцев назад, – потрясая завещанием, торжественно произнесла подруга. – Она решила отдать дом в хорошие руки, то есть в твои, так что иди и возьми этот подарок судьбы.

– Ну не знаю, – замялась я. – А если приедут родные бабули и начнут меня выгонять? Представляешь, как неприятно будет?

– С каких это пор ты стала бояться трудностей, а? Будем решать проблемы по мере их поступления. Ты ведь никогда не отступала перед проблемами! Даже когда погибли твои родители, ты не сломалась, хотя потеряла все, не только родителей. Любимый дядя за долги забрал у тебя последнее убежище, наплевав на племянницу, оставшуюся без крыши над головой и совершенно одну. А теперь, когда судьба тебе дарит компенсацию за выпавшие на твою долю трудности, ты вдруг боишься. Вот скажи мне, где логика?

– Ну… я не знаю, – ответила неуверенно. – я недостойна…

– Что?! – возмущенно перебила Рима. – Какое «недостойна»?! Если бабуля из всех выбрала именно тебя, то хотя бы из уважения к ее последней воле, ты просто обязана принять дом. И сама подумай: вот откажешься ты от дома, и он отойдет государству, – тут она сделала паузу, чтобы я осознала весь ужас последствий отказа. – Да бабуля в гробу перевернется от возмущения, потом будет к тебе привидением являться!

Я скептически глянула на Риму и поморщилась, не приняв столь веский аргумент.

– А знаешь что, – тут ехидная улыбка озарила ее лицо, – сделай это, чтобы Гена себе все ногти сгрыз от сожаления. Только он тебя бросил, ты обзавелась домом! Он ведь тебя все время упрекал, что ты бедная сирота.

И Рима рассмеялась в голос.

– А это аргумент, – признала я, еле сдерживая рвущийся наружу смех.

Глава 2

Утром понедельника я стояла в коридоре нотариальной конторы и ждала, пока меня примут. Взглянула в зеркало на всю стену. Оттуда на меня чуть растерянно смотрела девушка женственных форм, в элегантном пиджаке, с аккуратно подведенными карими глазами.

– Проходите, господин Бернатович вас примет, – позвала секретарша.

– Доброе утро, мне пришло оповещение, я насчет наследства, – зайдя, сразу протянула нотариусу письмо.

– Присаживайтесь, – он указал на стул напротив, а сам поднялся и пошел к шкафу, заставленному папками, достал одну из них и положил на громоздкий стол. Открыл нужный документ, прочел его и сказал: – Госпожа Кведоровская оставила вам в наследство частную собственность, находящуюся по адресу: город Вильнюс, улица Витебская, дом 4, без права продажи и передачи собственности другим лицам или любое другое диспонирование домом лицами, кроме самой наследницы. Приняв наследство, указанное лицо обязуется жить в доме и заботиться о его благосостоянии.

Чего?! Не поняла. Бабуля требует, чтобы я заботилась о благосостоянии дома?!

Все-таки чокнутая.

Поджала губы, чтобы ни одна фривольная фраза ненароком не вырвалась наружу.

– Э-э… так можно? – поинтересовалась я, сомневаясь в адекватности бабули. Но ведь нотариус, заверявший ее завещание, должен был убедиться, что она в здравом уме.

– Да, – заверил он, – этой собственности выдвинуты именно такие условия наследия.

– Возможно, у нее есть родственники, которые могут опротестовать завещание? – неуверенно пролепетала я.

– Госпожа Кведаровская обо всем позаботилась, можете не волноваться. На этот дом ни один родственник не имеет права претендовать: она получила его по наследству с такими же условиями.

Вот это да!

Подняла удивленный взгляд на нотариуса.

– Вам понятны условия наследия?

Смогла только кивнуть.

– Тогда подпишитесь здесь и здесь, – он указал дорогим паркером на нужную строчку.

Поставила закорючку дрожащей от волнения рукой. «Надеюсь, я об этом не пожалею», мелькнула в голове трусливая мыслишка.

– Через десять дней зайдите забрать готовые документы, – информировал нотариус. – Вот ключ, можете заселяться.

Это был большой старинный ключ, на всю ладонь, таких больше не изготавливают. Положила его в сумочку, попрощалась и вышла.

Не могу поверить. Теперь дом мой.

Мой!

Радость и предчувствие новой жизни будоражили воображение.

Ну что ж, раз у меня есть свой дом, надо пойти его осмотреть. Уже не как гостье, а как хозяйке. Понять, что необходимо сделать, чтобы переселиться и наладить быт.

Кто бы мог подумать, что в один прекрасный день у меня будет свой дом. Да еще и в старом городе. В районе, где стоят двух-трехэтажные старинные дома, дорога вымощена булыжниками, старые оградки из каленого металла. Здесь буквально все дышит стариной.

Подошла к своему дому. Взглянула на него глазами хозяйки. Старая деревянная ограда местами развалилась, местами прогнила; окна давно не мыты, штукатурка потрескалась и во многих местах осыпалась; черепичная крыша, поросшая мхом, давно уже устарела.

Впереди дома – небольшой кусочек земли, поросший давно не кошеной травой; каменная тропинка, ведущая к трем ступенькам, и дверь, когда-то покрашенная в коричневый цвет. Теперь же краска облупилась, выцвела и выглядела жалко.

Достала из сумочки большой старый ключ, всунула его в замочную скважину. По дому словно пробежала легкая рябь, как будто он вздохнул с облегчением. Дверь отворилась, в нос ударил запах затхлости и старины. Чаще всего так пахнут дома в деревне у бабушек.

Вошла в просторную прихожую. Сразу напротив – ступеньки, ведущие на второй этаж и вниз, в подвал. Справа просторная кухня, слева гостиная с камином.

Поднялась по ступенькам на второй этаж. Тут квадратный коридор и двери в четыре спальни с требующими капитального ремонта ванными комнатами. Везде надо менять мебель – нынешняя, вероятно, помнит еще своих прабабок, которые к тому же и обои вместе клеили. А обои настолько старые и выцветшие, что трудно разобрать на них узор.

Спустилась вниз по лестнице в подвальное помещение. Именно что не просто подвал, а подвальное помещение – пространство под всем домом, не разделенное перегородками. Что самое странное, он пуст. Никакого хлама или «очень нужных вещей», которые, как правило, валяются в наших подвалах, или вещей, которые «вдруг пригодятся»… все те вещи, которые мы относим в подвал и честно забываем об их существовании. Но почему-то держим «на всякий случай», так как выбросить жалко.

А здесь целый пустой, пыльный подвал, затянутый паутиной, а посередине стоят четыре огромных двери – друг напротив друга, как перекресток. Странно. У кого-то особенное чувство юмора? Дверь-то добротная, намного лучше входной. Надо будет вызвать мастера и заменить входную дверь на эту, чего она будет без толку стоять в подвале?

Подошла, дернула за ручку, но дверь не открылась и даже не дрогнула.

Они чем-нибудь прикреплены к полу?

Ладно, потом с дверьми разберусь. Сейчас нужно вымыть дом, что не надо – выбросить, и хоть минимально его обставить, чтобы можно было вселиться сюда. Тогда смогу съехать со съемной квартиры.

Вернулась домой только к вечеру. Едва разулась, послышался звонок в дверь.

– Ты где это запропастилась? – ко мне вихрем ворвалась взволнованная подруга.

– И тебе привет, – усмехнулась я, – была у нотариуса, а потом пошла осмотреть свой дом.

– Ты все-таки сделала это! – обрадовалась она и сгребла меня в охапку.

– Да.

Мы прошли на кухню, сделали чаю с бутербродами.

– Ну, рассказывай, как там? – откусывая от бутерброда, поинтересовалась Рима.

– Ну, как-как? Надо хорошенько все вымыть, заменить мебель… в общем, дом требует много работы и инвестиций.

– Ну ты и сказала, подруга. Расслабься, ты не на работе, а со мной на старой кухне, – саркастично заметила Рима. – А если убрать-помыть, можно жить?

– Жить-то можно, – вздохнула, обдумывая масштаб работы. – Все сразу купить не получится, куплю потихонечку.

Описала ей свой новый дом, обстановку, но почему-то о подвале не сказала ни слова. Почему? Сама не знаю. Оно как-то не сказалось и все. Эти странные двери в подвале вводили в замешательство.

– Так хочется скорее увидеть! Когда переселяешься?

– Еще не знаю. Хотелось бы, конечно, скорее. Посмотрю, как быстро отмою и приготовлю к вселению хотя бы кухню и одну спальню. Еще надо предупредить хозяйку комнаты, что выселяюсь. Она должна вернуться сегодня вечером.

– С ней легко договоришься, она мировая бабка, – махнула рукой подруга.

– У тебя нет кого-нибудь на примете, кто бы искал комнату? Не хочется оставить бабулю без доходов, она с пенсии живет, сдавая комнату, хоть как то выживает.

– Я поспрашиваю.

– Только смотри, чтобы человек хороший был, не подсунь ей какого-нибудь проходимца. Она бабка добрая, не хочу ее подвести.

– Я ж понимаю, – заверила Рима. – Привязалась к ней?

– Конечно, она мне настоящую бабку заменила, ну, сама понимаешь, – я вздохнула и опустила глаза.

Тяжело быть одной на свете. Ни семьи, ни поддержки. Есть только дядя, но он последнее забрал, а меня бросил на произвол судьбы. Хорошо хоть чужие люди помогли, приютили, последним делились.

Память услужливо подбросила не самые радостные воспоминания. Когда я, шестнадцатилетняя девушка, осталась одна и, как оказалось, в долгах. Рассчитывала, что родной дядя поможет, но он напал на наше имущество как стервятник, продал дом и вынес все ценные вещи. А я осталась без поддержки родных, без денег и какой-либо помощи. Хорошо, соседка-бабуля приютила меня, сиротку. Я получала какое-никакое, а все-таки пособие, поступила учиться, по вечерам подрабатывала в кафе. Так и жила вместе с бабулей, в ее старой квартирке, имела крышу над головой.

Мы жили очень скромно, складывали в общий котел, она пенсию, я – сиротское пособие. И выживали на эти деньги. Одевалась я только из магазинов поношенной одежды, о другой и не мечтала – слишком дорого. Только окончив учиться, устроилась на работу и стала ей честно платить за комнату как квартирантка. И впервые купила себе новые вещи из магазина, работа обязывала, хотя всегда жила очень скромно.

– Завтра на работе возьму пару недель отпуска, чтобы спокойно навести в доме порядок.

– Думаешь, отпустят?

– Надеюсь. Отчеты сделаны, планы на следующую четверть подготовлены, пару недель без меня как-нибудь переживут.

– Если понадобится помощь, обращайся.

– Обязательно. К кому мне еще обратиться, если не к тебе? – сжала ее руку, благодаря за поддержку.

– Все, бегу, будь на связи!

Проводив Риму, вернулась на кухню и задумалась о таком крутом повороте в жизни. Все случилось так неожиданно, что я не успела осознать. Потому и не прыгаю от счастья, а ведь есть чему радоваться. Да, я о доме и мечтать не смела, куда там?! А тут жизнь преподнесла сюрприз – дом. Это же исполнение сокровенного желания, которое было спрятано в самый потайной уголок души. В который не смела заглядывать, скрывая его даже от самой себя, чтобы не разочаровываться. А тут на тебе!

Улыбка сама собой расплылась на все лицо. Дом, милый дом. Мой дом.

На душе стало тепло.

В прекрасном расположении духа, напевая песенку, стала порхать, убираясь на крохотной кухне. Помыла кружки, протерла стол и услышала, как хлопнула дверь. Бабуля вернулась.

Она пенсионерка, дети и внуки заграницей, здесь осталась совершенно одна. Она для меня настоящая бабушка, которой у меня никогда не было. Она заботилась обо мне, пекла мне блины и ворчала, когда я убегала учиться не позавтракав. Она окутала меня любовью, а я привязалась к ней за эти несколько лет, ведь ближе нее у меня никого.

Приготовила ей чаю, усадила в ее любимое кресло и рассказала о полученном в наследство доме.

Она молчала какое-то время, ее волнение выдавал только нервное теребимый платок в руке.

– Я рада за тебя внученька, – промолвила она немного дрожащим голосом, – переселяйся в свой дом, я же понимаю, как тебе это важно. Дай бог неба Кведаровской за ее дом, оставленный в наследство сиротинке. Когда обустроишься и вспомнишь обо мне, проведай, всегда буду рада тебя видеть. А обо мне не беспокойся, я потихоньку, по-старчески.

– Бабуль, спасибо вам за все, за вашу заботу, за любовь. Я не знала своей бабушки, но она, вероятно, была бы как вы. Другой я и не желала бы, – обняла ее с глазами полными слез.

Бабуля незаметно смахнула слезы, пряча их от меня, и пошла к себе в спальню. Я стояла и смотрела ей вслед, как она, сгорбленная под грузом прожитых лет, медленно ковыляла по коридору. Бабуля, милая бабуля. Сердце кольнуло упреком, что я ее оставляю.

Вернулась с тяжелыми мыслями к себе в комнату, села на старую скрипучую кровать. Жаль оставлять бабулю, но я должна идти вперед.

Чтобы отвлечься от накативших невеселых мыслей, набросала список того, что мне надо для дома. По привычке составила план действий, наметила цели, подчеркнула наиболее важные. Так привыкла на работе, что теперь и в личных делах веду себя также.

Для начала, надо на работе взять несколько недель отпуска. Чтобы привести дом в порядок, надо купить моющих средств и обязательно подвести интернет: что у бабули он был, очень сомневаюсь. Мне нужна новая кухня и вся бытовая техника, ну и самое главное – новая кровать. Все спланировано, можно спокойно ложиться спать, утро вечера мудренее…

Встала рано утром и принялась выполнять свой план. На работу позвонила и договорилась насчет отпуска. Как ни странно, меня отпустили. Села к своему ноуту и быстренько напечатала заявление. Распечатала, подписала, сфотографировала и переслала в отдел персонала. Так, с рабочими делами покончено. Теперь магазин и уборка дома.

Нет. Сначала чашечка кофе, потом магазин.

Сварила себе кофе, села на табуретку и призадумалась. Как я могла позволить Гене так себя вести со мной? Теперь как подумаю, самой не верится, что я такое позволяла. И где была моя голова? Он меня использовал, а я, дура, из-за него слезы лила. Больше никогда и никому не позволю с собой так обращаться. Никогда.