Текст книги "Дело о зеленом саквояже"

Автор книги: Наталия Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава VIII
НОВАЯ ИНФОРМАЦИЯ

А Ромка со всех ног мчался в метро. Выскочив на «Соколе», он пересел на трамвай, проехал одну остановку, затем пробежал вдоль длинной широкой улицы и свернул налево. В искомом доме был старый лифт с закрывающейся вручную решетчатой железной дверью. Мальчик поднялся на пятый этаж и позвонил в пятьдесят первую квартиру.

Дверь юному сыщику открыла пожилая женщина в синих джинсах и черном свитере с высоким, облегающим шею воротником. В такой одежде она выглядела значительно моложе своих лет. Женщина с удивлением взглянула на незнакомого черноглазого подростка, одетого в не по сезону теплую куртку.

– Ты ко мне?

– Если вы Зинаида Егоровна, то к вам.

– Это я, – призналась женщина. – Но тебя я не знаю. Кто ты такой?

Еще по дороге сюда Ромка тщательно продумал свой предстоящий разговор с бывшей Мишиной соседкой.

– Меня зовут Рома, – спокойно сказал мальчишка. – А приехал я к вам по просьбе новых родителей мальчика Миши. Он раньше рядом с вами жил, помните? – Ромка кивнул на пятидесятую квартиру и, достав из сумки еще один комплект предусмотрительно отпечатанных на принтере фотографий, спросил: – Хотите посмотреть, каким он стал теперь?

Женщина взяла в руки фотографии и сразу засуетилась

– Конечно, разве я могла о нем забыть? Да ты проходи, что стоять на пороге?

Ромка без всякого стеснения протопал вслед за хозяйкой в ее большую, заполненную цветочными горшками комнату, посмотрел по сторонам и уселся на мягкий диван.

– Как же я рада, что с мальчиком все в порядке, – рассматривая снимки, почти словами Ирины Федоровны сказала Зинаида Егоровна. – Смотри-ка, как он теперь богато живет. Машин-то у них сколько, батюшки! А в доме обстановка какая! Как в кино прямо. Картины на стенах, цветы в вазах… А в цветочных горшках – сенполии. Ах, какие изумительные!

Заметив вопросительный Ромкин взгляд, она пояснила:

– Это цветы такие. Африканская, или узамбарская, фиалка. Маша говорила, что у них в Америке это комнатное растение номер один. Больше трехсот фирм его разведением заняты. А это что? Камин? Какой красивый!

– Красивый, – подтвердил Ромка, терпеливо пережидая ахи и охи бывшей Мишиной соседки.

– Все у него теперь, значит, есть. По правде говоря, здесь они тоже неплохо жили, хоть и не в таких хоромах. Мы с Людочкой, Мишиной мамой, дружили не один год: то она ко мне прибежит за луковицей или яичком, то мне у нее что-нибудь понадобится. А сколько раз я сидела с ее Мишенькой, когда ей не с кем было его оставить! Словом, жили мы так, как и полагается хорошим соседям. Ну и, конечно, она со мной делилась всем, что происходило в ее жизни, секретов между нами никаких не было. Я думала, что так всегда будет. Да только вот как она, жизнь-то, подчас оборачивается, – женщина всплакнула и смахнула слезу со щеки, а потом спохватилась: – Так зачем они тебя ко мне послали?

– Мишиных новых родителей почему-то интересуют подробности той катастрофы, – осторожно сказал Ромка.

– Да ведь я Маше, когда она здесь была, вроде бы все, что знала сама, рассказала. Откровенно говоря, там и рассказывать-то было нечего. Авария – она и есть авария. Ужас один, да и только. Не понимаю, зачем ей снова надо это ворошить.

– А отчего она произошла?

– Гаишники сказали, что водитель автомобиля не справился с управлением. Схему какую-то нарисовали, так оно по ней и выходило. Видать, судьба…

– А кем он был, этот, как его, забыл фамилию, ну, который за рулем сидел?

– Ставицкий, – с готовностью подсказала Зинаида Егоровна. – Сергей Ставицкий, да. Он был Людочкйным другом, они вместе в школе учились, чуть ли не с первого класса. А потом его следы затерялись, и только незадолго до аварии они встретились вновь. Не к добру встретились. – Она горестно вздохнула и замолчала.

Но Ромка не собирался останавливаться и продолжал гнуть свое.

– А кем он работал?

– О, кажется, он был каким-то банкиром, – ответила Зинаида Егоровна. – И Людочка мне об этом как-то раз говорила, да и деньги у него водились, причем немалые, и автомобиль шикарный был, иномарка какая-то. Да только оказалось, что не в деньгах счастье. А откуда ты Мишу знаешь? – заинтересовалась она.

– Мама моего друга работает в детдоме, в котором жил Миша после аварии. А у нас в Америке есть знакомая. Мы ее попросили, и она сообщила нам адрес Мишиной электронной почты, и теперь мы с ним переписываемся. Эти снимки он нам тоже по е-мейлу прислал, – охотно объяснил Ромка.

– Теперь понятно, а то смотрю, то ли фотографии, то ли картинки какие, никогда таких не видела. Ты мне их оставишь?

– Конечно, если хотите.

Ромка кивнул, а сам подумал, что ему теперь снова придется тратиться и покупать новую фотобумагу для принтера, а она жутко дорогая. Но, услышав следующие слова Зинаиды Егоровны, тут же забыл о своих денежных затруднениях.

– Вы как сговорились все. Не так давно о Мише меня еще один человек расспрашивал.

– Какой человек? – юный сыщик чуть было не вскочил с места, но женщина, не обратив внимания на странную реакцию мальчишки, спокойно ответила:

– Еще один бывший Людочкин одноклассник. Он сказал, что хотел бы поговорить или с Мишей, или с его новыми родителями, поинтересоваться, как он теперь живет. Но я ему не дала ни номера их телефона, ни адреса, сказала, что потеряла. Решила, что незачем людей и мальчика зря тревожить. О чем ему с ними разговаривать? Я и то не звоню туда, неудобно как-то. А ты, случайно, не знаешь, Миша вспомнил об аварии?

Ромка покачал головой.

– Кажется, нет.

– Он ведь не сразу понял, почему оказался в больнице. Забыл о том, что они в тот день вообще куда-то ехали. Маленький кусочек жизни тогда полностью выпал из его памяти. Но так оно и лучше. Незачем ему вспоминать об этом. – Зинаида Егоровна, словно соглашаясь сама с собой, медленно покивала головой. – Мать все равно уже не вернешь, а страдать ребенку ни к чему.

– А почему он потерял память? – спросил Ромка. – Не представляю, как это взять и чего-то забыть. Только старики все забывают.

– А я вот по «Эху Москвы» слышала о новом открытии японских ученых. Оказывается, человеческий мозг вообще ничего не забывает, а откладывает лишнюю информацию как бы в архив. А со временем кто-то извлекает ее оттуда, кому-то это делается не под силу, а старики и вовсе теряют доступ к своему архиву.

– Как в поломанном компьютере, – заметил Ромка.

– Я не очень разбираюсь в компьютерах, но, наверное, так, – согласилась женщина. – Временная амнезия – потеря памяти – бывает и у молодых людей, и даже у детей. Очень тяжелые жизненные моменты как бы закрываются особой заслонкой, чтобы человек не страдал и мог вернуться к нормальной жизни.

– И что, Миша еще может вспомнить то, что с ним тогда было? – задал новый вопрос Ромка.

– Конечно, почему же нет? Но сначала ему нужно как следует отдохнуть и прийти в себя, иначе от этих воспоминаний с ним еще, не дай бог, случится что-нибудь.

– Ясно. Потому-то и Ирина Федоровна, и Светлана Анатольевна нам говорили, что его нельзя волновать. А в Мишиной квартире кто теперь живет?

– Новые жильцы. Совсем другие люди, чопорные какие-то, высокомерные, к ним уже не забежишь просто так, поболтать или чайку попить.

– А вещи Мишины куда делись?

– Часть продали, часть раздали. Некоторые Маша взяла с собой. Фотографии семейные, к примеру. Книжки некоторые.

– И «Винни-Пуха»? – вдруг спросил Ромка.

– Что? – Женщина вдруг нахмурила брови, словно пыталась что-то припомнить, а потом ответила: – Не знаю.

– Ну, я пойду. – Ромка поднялся с места и уже у двери уточнил: – А этот Ставицкий – он точно был банкиром?

Хозяйка квартиры развела руками:

– Так мне Людочка говорила.

Выскочив из подъезда, Ромка кинулся бежать по длинной улице к трамвайной остановке. Он мог доехать либо до станции метро «Аэропорт», либо до «Сокола», но как назло трамвая ни в ту, ни в другую сторону очень долго не было. Ромка стоял на остановке, жалея о том, что так быстро бежал и совершенно напрасно потел в своей теплой куртке, не догадавшись ее снять. Снова бежать к метро ему не хотелось, и потому, когда он, наконец, дождался трамвая, а потом на метро добрался до своей «Рижской», шел уже одиннадцатый час. Лешка со Славкой встретили его во дворе.

– Рома, ну что ты так долго? – недовольно сказала сестра. – Тебя несколько раз звала мама, а потом еще и папа во двор выходил, тебя искал. Славке от него прятаться пришлось. И вообще нам уже давно надоело здесь торчать.

– Я же не нарочно. Зато я узнал, что человек, который вел машину, был банкиром. Это вам ни о чем не говорит? – Ромка снял с себя синюю куртку, а сам надел серую, которую вернул ему Славка вместе с его бейсболкой. Синюю куртку он всучил Лешке: – Постарайся повесить ее так, чтобы мама не заметила. – А сам продолжал: – Теперь и сомнений нет, что эту аварию кто-то подстроил. Ведь банкиров только так отстреливают, сами знаете. Вот вам и тайна, которую кто-то хочет раскрыть. Наверное, этот банкир где-то припрятал свои денежки, а неизвестные нам пока люди их ищут.

– Банкиры, как правило, свои деньги в банке держат, – возразил Славка.

– Не обязательно. А что, если он обманул своих вкладчиков и хотел скрыться? Знаешь, сколько теперь таких историй? А если у него какой-нибудь тайный счет был? Может быть, они хотят его добыть. Или номер банковской ячейки. Или ключ от нее. Или бриллианты. Вот они их и ищут в Мишиных вещах.

– Ты можешь так фантазировать до бесконечности, но что толку? Тебе все равно не хватает фактов, чтобы о чем-то судить наверняка, – сказала Лешка. – Пошли лучше скорее домой. Дик и то устал тебя ждать.

Пес, услышав свою кличку, коротко тявкнул и затрусил к подъезду, подтверждая слова своей хозяйки.

Ромка глянул Дику вслед.

– Кстати, Мишины координаты еще один человек хотел выяснить. Или это был тот же, что и к Ирине Федоровне приходил? Это же тоже надо проверить!

– Проверим, только как?

– Не знаю еще.

– Ну, до завтра, – крикнул терпеливый Славка. Дома его еще ждал верный Джим, которому тоже хотелось гулять. А поскольку у Славкиного любимца с Диком были далеко не дружественные отношения, то выводить в одно и то же время во двор их было нельзя, каждый дожидался своей очереди, и Джиму сегодня пришлось потерпеть.

А Ромка, влетев в квартиру, первым делом бросился на кухню и приоткрыл сковородку, с которой аппетитно запахло жареной курицей – самым его любимым блюдом. Но как только он схватил куриную ножку, его остановил Олег Викторович.

– Во-первых, сначала помой руки, – менторским тоном сказал он. – А во-вторых, ответь мне, пожалуйста, на один вопрос: куда ты делся и почему не подошел ко мне, когда я тебя звал домой?

– Почему-почему? Трамвая долго не было, вот почему, – брякнул Ромка.

Олег Викторович с недоумением нахмурил лоб.

– Какого еще трамвая?

К счастью, рядом с ними оказалась Лешка.

– Это у нас в школе теперь прикол такой, всюду про трамвай вставлять. – За спиной отца она покрутила пальцем у виска, мол, думай, что говоришь, – и снова повернулась к Олегу Викторовичу: – Он не слышал, что ты его зовешь. Он к Славке бежал за учебником.

– За каким? По физике? Ромка кивнул.

– Ну да, по ней. Во, а как ты догадался?

– Очень просто. Я Антона Матвеевича, вашего историка, совершенно случайно сегодня на улице встретил.

– Что-то вы с ним слишком часто встречаетесь, – пробурчал Ромка. – А он тебе разве не сказал, что у меня по истории теперь только четверки и пятерки?

– Сказал. Он очень рад, что историю ты, наконец, подтянул. А вот по физике у тебя по-прежнему оценка между тройкой и двойкой, причем учитель больше склоняется в сторону последней.

– А это ты откуда узнал? – насупился Ромка.

– От Антона Матвеевича и узнал. Ему на тебя в учительской физик жаловался. Сам знаешь, что нет ничего тайного…

– Знаю, знаю, – перебил отца Ромка. – Ну вот я и бегал к Славке за учебником. И еще мне Славка объяснял, как эти задачки решать. Он же у нас отличник. А я вот прямо сейчас сяду и стану учить эту несчастную физику, чего ты переживаешь? Могу всю ночь сидеть, совсем не спать, если тебе это так надо.

– Ночь сидеть не надо, а переживать следует тебе. Если, конечно, ты помнишь наш договор. А то, я вижу, напрасно я тебе тогда поддался, модем купил, за Интернет плачу. Теперь тебя, кроме компьютера, больше ничего не интересует. Так и знай, если мне на тебя еще кто-нибудь пожалуется, то свою угрозу я выполню, и никакого Интернета у тебя больше не будет.

Сочтя свой родительский долг с лихвой выполненным, Олег Викторович вновь отправился к телевизору.

– Лешка, – зашептал Ромка, – гляди скорее, что там в почте, пока он нас и в самом деле от всего на свете не отключил.

– А ты учи физику, – бросила в ответ Лешка. – Иначе не один ты пострадаешь, но и другие люди.

– Да как мне ее учить, если она не хочет учиться? – Ромка сморщился, как от боли. – Вот был бы здесь Темка, мы бы с ним вместе на компьютере задачки решали. А без него я не умею.

– А ты пошли ему задачи в Англию, пусть он там их тебе решит.

Ромка вскочил со стула.

– А что, это идея. Спасибо, что ты мне это подсказала. До послезавтра, надеюсь, он с ними справится. – Дожевывая куриную ножку, он бросился к своей сумке за тетрадкой.

А Лешка включила компьютер и подвела стрелку к желтоглазой сове – самому яркому ярлыку, вызывавшему у них электронную почту. Но их с Ромкой почтовый ящик был пуст.

«Завтра встану пораньше и проверю почту снова», – решила девочка. Затем она отсканировала с Ромкиной тетрадки задачки по физике, отослала их Артему, и они отправились спать.

Глава IX
ЕЩЕ ОДНА ЗАГАДКА

Однако, несмотря на усталость, Лешка никак не могла уснуть. Она снова думала о мальчике Мише, который, пережив ужасную трагедию, потеряв маму, вновь попал в какую-то страшную, невероятную и запутанную историю. Сегодня днем от него сообщений не было, значит, ночью он спал нормально. Может быть, он с ними свяжется, когда вернется из школы? У них с Ромкой в это время будет ночь, но утром она постарается встать пораньше и вновь проверить почту.

Девочка задремала, но в три часа ночи ее словно что-то толкнуло. Тихо-тихо поднявшись с постели, она включила компьютер. Видеописьмо из Америки было отправлено полтора часа назад. Приглушив звук, Лешка просмотрела его. То, что она услышала, девочку прямо-таки ошеломило, да и выглядел мальчик, мягко говоря, не очень: он снова был напуган и растерян. Как все же жаль, что он так далеко от нее, и она не может прижать его к себе и утешить, успокоить, защитить от обидчиков. Лешка сжала кулачки. Но от каких обидчиков? Как узнать, кому понадобилось мучить ребенка?

– Рома, вставай быстрее, – прошептала она, срывая с брата одеяло и плотно прикрывая за собой дверь, чтобы не разбудить спокойно спящих родителей. – Здесь новое письмо. Иди, послушай, что говорит Миша.

Ромка с большой неохотой разлепил веки, но, услышав доносящийся из компьютера еле слышный хрипловатый голос маленького друга, без возражений вскочил и подбежал к монитору. А Миша в это время как раз говорил о том, о чем они с Лешкой не решались его расспрашивать:

– Я знаю о том, что мы с мамой попали в автокатастрофу, я слышал, как об этом говорили между собой нянечки в больнице, в которой меня лечили, но сам я ничего-ничего не помню, честное слово. Должно быть, на той кассете и была та самая катастрофа.

– Верни-ка запись к началу, – попросил Ромка и отметил: – А он молодец, подробно все излагает.

– Но ты что-нибудь понимаешь? – прошептала Лешка, когда ее брат прослушал весь Мишин рассказ от начала и до конца.

– А чего ж тут понимать? Кассету ему подсунула, конечно же, не его подружка, как ее там зовут, Стефани, что ли. Ты внимательно его слушала? Тогда должна была усечь, что он сначала мультики в видак вставил, а потом обедать пошел. Значит, у кого-то было полно времени, чтобы заменить эту кассету на другую, а потом сделать это во второй раз, когда он побежал выяснять отношения со своей Стефани.

– Рома, значит, ту аварию какие-то люди незаметно снимали видеокамерой? А потом видеозапись специально привезли в Америку, чтобы подсунуть ее Мише, да?

Ромка пожал плечами.

– Я не знаю. Вряд ли. Мне кажется, это очень сложно. Куда проще подсунуть фрагмент какого-нибудь фильма или телепрограммы вроде «Дорожного патруля». Миша же нам не сказал, что на пленке точно была его мама, ему это только показалось. И заметь, что он сам заговорил о катастрофе, – мальчишка ткнул сестру пальцем в плечо. – Я так понимаю, что он это впервые делает. Даже своим родственникам ни слова о ней не сказал.

– Он вообще замкнутый мальчик.

– А нам с тобой он, значит, больше всех доверяет.

– Это потому, что мы с ним познакомились, когда его Маша и Стивен уехали. Кроме как на нас, сейчас ему не на кого надеяться.

– И теперь мы просто обязаны оправдать его ожидания, – подхватил Ромка.

Лешка крепко сжала руку брата.

– Но как мы это сделаем? Как узнаем, кто подложил ему такую кассету?

– Тот, кто решил ему напомнить об аварии.

– Но зачем? Это ведь жестоко!

Всегда уверенный в себе Ромка был растерян. Он развел руками.

– Наверное, кто-то хочет пробудить в нем память. Но зачем, я не понимаю. Это мы и должны выяснить. Еще и мужик какой-то возле его дома отирается. Интересно, кто он такой?

– Может быть, он и творит все эти пакости? Проникает незаметно в их дом и изводит мальчишку. Увидеть бы его хоть одним глазком. – Лешка вздохнула: – Я все время, знаешь, о чем думаю? О том, как мы далеко от Миши и потому совершенно бессильны.

Ромка резко замотал головой.

– Мы не бессильны. Что сами не можем там оказаться – это факт. Но Миша же там, и он должен нам помочь, вернее, себе самому.

– Ты что? Он же еще маленький. И как он это сделает?

Но Ромка уже воодушевился.

– У меня классная идея! – чуть ли не во весь голос воскликнул он, на что Лешка кивнула в сторону родительской спальни и приложила палец к губам. – Тогда ее брат зашептал: – Значит, так. Ты первым делом скажи Мишке, чтобы он перестал трусить. Я ему это уже один раз внушал, но надо повторить снова, чтобы получше закрепилось. Напомни ему, что он мужчина, а потому не должен падать в обморок от каждого шороха. Пусть возьмет себя в руки, станет храбрым, хладнокровным, иначе мы не примем его в члены нашего детективного клуба. Ну, он что, по телику боевики, что ли, не смотрит, или там фильмы ужасов? В них и пострашнее катастрофы бывают. Пускай еще вспомнит фильм «Один дома» и берет пример со своего ровесника Кевина, который только так расправляется со всякими там бандитами и грабителями. Скажи ему еще, что лучший способ защиты – нападение. Правда, пока ему ни на кого нападать не надо, но кое-какие действия он вполне может предпринять.

– Какие, например?

Ромкины размышления длились недолго.

– Всякие. Слушай, как ты считаешь, не мог бы он сфотографировать этого мужика и передать нам его снимок? Пусть сам сообразит, как это сделать. Станет думать – некогда будет бояться. Посоветуй ему взять на вооружение лозунг: «Действовать, а не дрожать». Пусть он заговорит с этим человеком, что ли, или пригрозит ему чем-нибудь, или спросит, как его зовут, а сам в это время тайно заснимет на пленку. Должны же мы хоть от чего-то отталкиваться, чтобы узнать, что там происходит на самом деле.

Лешка вздохнула и с сомнением произнесла:

– Я-то, конечно, все это ему передам, но, думаешь, он со всем этим сумеет справиться? Что-то ты слишком многого хочешь от ребенка.

– А ты ему скажи, что если он нас не послушает, то мы не сможем ему помочь. Жаль, Лешка, что у нас с тобой нет цифровой веб-камеры, и потому он не может нас увидеть. Мое мужественное лицо придало бы ему смелости.

– Да уж, – усмехнулась Лешка.

– А что, нет? – Ромка посмотрел в зеркало и, с удовлетворением оглядев себя, еще больше утвердился в своем мнении. – Жаль только, что сейчас к отцу с этим никак не подлезть. Но ничего, я исправлю физику и выпрошу у него такую камеру. Особого убытка он не понесет, среди них есть знаешь какие дешевые!

– Тогда исправляй свою физику скорее! Затем Лешка продиктовала все то, что ей велел брат, в микрофон, и отослала звуковой файл в Америку, а новое Мишино письмо она отправила Артему в Англию.

Уже светало, когда они снова отправились спать. Утром Валерия Михайловна едва смогла добудиться их обоих.

– Слишком долго вчера гуляли, поздно легли, теперь вставать не хотите, – ворчала она. – Чтобы больше так поздно домой не возвращались!

Прибежав из школы, Лешка, позевывая от недосыпания, снова уселась за компьютер, а Ромка схватился за телефонную трубку.

– Как ты думаешь, Николай Никитович сейчас на работе? – озабоченно спросил он.

– Наверное. Если только он не уехал ни в какую командировку.

Ромка полистал свою потрепанную записную книжку и нашел нужный номер. Банкир Новгородцев оказался на месте.

– Здравствуйте, Николай Никитович! – радостно закричал юный сыщик. – Вы меня помните? Это я, Рома.

– Кого-кого, а тебя-то я никогда не забуду, – ответил банкир. – Рад тебя слышать. Ты, наверное, хочешь, чтобы я в ваших газетах свою рекламу продлил?

– Что? Ах, да, конечно, а вы хотите, чтобы она осталась в них обеих?

– Почему бы и нет? – порадовал мальчишку Новгородцев.

– Отлично, – расцвел Ромка. – К вам, значит, надо прийти с контрактами? Вы только скажите, когда.

Вообще-то свою поначалу удачную рекламную деятельность они с Лешкой прекратили еще в марте, так как, кроме хороших знакомых, почти никто не соглашался становиться их клиентами. Тогда, забросив учебу, они целыми днями бегали по всяким организациям, фирмам и учреждениям, причем эта беготня не приносила им никаких результатов: все имели собственные планы-графики размещения своей рекламы, и никто не хотел связываться с незнакомыми подростками. А потом подкрались весенние каникулы, и стало вовсе не до беготни. Да и Олег Викторович подключился к Интернету с условием, что Ромка подтянет свои оценки в школе. Но сейчас Ромка вовсе не собирался отказываться от того, что само плыло им в руки.

– Да хоть завтра, – ответил Новгородцев на его вопрос. – Я предупрежу своего заместителя, он вас примет.

– Спасибо большое, – сказал мальчишка и, недолго думая, перевел разговор в нужное ему русло. – Николай Никитович, скажите, пожалуйста, вы случайно не знаете банкира по фамилии Ставицкий?

– Из какого он банка? – спросил Новгородцев.

– Теперь уже ни из какого. Приблизительно год тому назад этот человек попал в автомобильную катастрофу и погиб. А в каком банке он работал раньше, я не знаю.

Банкир задумался.

– Ставицкий, говоришь? Странно. Что-то я такого не припоминаю.

– А вы со всеми московскими банкирами знакомы?

– Даже если и не знаком, то наслышан о каждом. Может быть, этот человек был не управляющим банком, а, скажем, заместителем управляющего? – предположил Новгородцев. – Хотя и такой случай, конечно, не мог бы забыться… Я должен был о нем знать.

– Николай Никитович, – набрался смелости Ромка. – Мне бы не хотелось вас затруднять, но не могли бы вы выяснить для меня хоть какие-нибудь подробности того происшествия? Вам ведь есть у кого спросить, да?

Новгородцев был деловым и обязательным человеком, и Ромка знал, что он не станет тратить время на ненужные расспросы. Так и оказалось.

– Ну что ж, вы приходите ко мне завтра с контрактами, а я к тому времени постараюсь для вас разузнать все, что смогу, – лаконично ответил банкир.

– Спасибо!

Ромка положил трубку и потер руки.

– Лешка, а как все-таки полезно делать добрые дела! Ведь если бы мы Николая Никитовича осенью от Клеща не спасли, он бы тогда взорвался в своем «мерсе» и сейчас не давал бы нам рекламу и не смог бы снабжать нас никакой информацией, да?[5] 5
  Подробно об этом читайте в книге Н. Кузнецовой «Дело о разбитом бинокле», вышедшей в серии «Черный котенок". (Прим. ред.)


[Закрыть]А лишние бабки нам сейчас тоже не повредят. Я, знаешь, как поистратился! Еще бумагу для принтера купить надо, и картридж новый. И за Интернет сможем сами заплатить, а то и цифровую камеру к компьютеру купим. – Подумав, он скривился и добавил: – Но иметь слишком много денег тоже ни к чему.

– Почему это? – удивилась Лешка.

– Опасно для жизни. Убить могут, – коротко объяснил Ромка.

– Понятно, – сказала девочка. – Но когда ты вырастешь и станешь настоящим детективом, то и будешь ловить таких опасных преступников, которые людей убивают.

– Я уже и сейчас это делаю, – заявил ее брат.