Текст книги "Дело о зеленом саквояже"

Автор книги: Наталия Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

ДЕЛО О ЗЕЛЕНОМ САКВОЯЖЕ

ПРОЛОГ

Широкая лесная дорога вела к железным воротам в бетонном заборе, по верху которого была протянута колючая проволока. На проволоке кое-где болтались зловещие таблички с черепами и скрещенными костями: «Высокое напряжение. Опасно для жизни». Возможно, по проволоке когда-то и проходил электрический ток, но теперь выцветшие от времени картинки служили лишь для устрашения желающих перелезть через забор. Впрочем, таковых до сих пор не находилось: забор был столь высок, что просто так, без специальных приспособлений, перелезть через него не смог бы и скалолаз. Попасть же на территорию зверофермы – а ее и окружали неприступные стены – можно было, лишь миновав бдительных охранников, чья будка находилась рядом с автоматически открывающимися воротами. Люди в пятнистой форме внимательно проверяли документы у всех входящих либо въезжающих на звероферму служащих и посетителей.

Но для пассажира и водителя подъехавшего к воротам шикарного «Пежо 607» охрана сделала исключение, так как в серебристо-голубом автомобиле находился сам директор зверофермы Александр Прокофьевич Демидов вместе со своим шофером и верным телохранителем. И потому ворота распахнулись перед ними как по мановению волшебной палочки. Но один из охранников успел заглянуть к водителю.

– Гена, – окликнул он директорского телохранителя, – задержись на секунду, я тебе долг верну.

Шофер-телохранитель вопросительно взглянул на своего хозяина.

– Внутри мне ничего не грозит. Подходи к ангару, – сказал тот и сам сел за руль. Было заметно, что он очень спешит.

Остальные охранники с завистью смотрели вслед директору. Демидов, желая выглядеть «своим парнем», был в простецкой, на первый взгляд, однако и страшно дорогой кожаной кепке, кожаном же пиджаке, глаза его скрывались за модными темными очками: по дороге к ферме солнце било прямо в лобовое стекло машины.

«Пежо» подъехал к большому ангару, внутри которого располагались холодильные камеры. Взяв в руки большой саквояж, директор вышел из машины и огляделся. Территория зверофермы была пустынна, так как рабочий день давно кончился. В лучах закатного солнца красным цветом отливали стволы высоких сосен, вдоль длинных бесконечных рядов клеток, именуемых шедами, метались и блистали своими драгоценными мехами их обитатели: соболя, норки, серебристо-черные лисы, енотовидные собаки, песцы…

Демидов открыл ангар и прошел внутрь. Внушительная постройка вмещала в себя огромные, каждая величиной с железнодорожный вагон, морозильные камеры, набитые предназначенными для кормежки зверей мясом и рыбой. Холодильники мерно гудели. Директор прошел сквозь длинный коридор и подошел к одной из дверей. Здесь было тихо. Морозильный агрегат в этой камере не работал, а исправлять его никто не спешил.

Демидов достал из кармана ключи, открыл дверь камеры и потянулся к выключателю. Яркий свет залил бывший холодильник. Камера не пустовала и не была запущена и захламлена, как следовало бы ожидать от помещения, которым давно никто не пользовался. Перед Демидовым открылся прекрасно оборудованный офис с обитыми черной кожей креслами и диваном, огромным баром с напитками на любой вкус, разнообразной офисной техникой.

Директор окинул помещение привычным взглядом, вошел внутрь и попытался прикрыть тяжелую металлическую дверь. Но она почему-то не поддалась. Демидов напряг мышцы, и в ту же секунду ему в бок больно уперлось что-то твердое. Он вздрогнул, а внутри у него и вовсе что-то мелко и противно завибрировало. Медленно, в надежде, что его опасения глупы и напрасны, директор повернул голову. Но страх его только усилился, ибо рядом с ним стоял неизвестно откуда взявшийся человек в скрывающей лицо черной маске. Демидов машинально отметил его высокий рост и спортивную фигуру.

– Тихо. Пистолет бесшумный, – предупредил незнакомец и, захлопнув дверь бывшей морозилки, подтолкнул директора зверофермы вперед, к чернеющему в углу помещения огромному сейфу последней модели. – Открывай!

Александр Прокофьевич все еще отказывался верить собственным глазам.

– Вы… Как… Как вы смеете? Как вы здесь оказались? Вам отсюда не выбраться! – стараясь придать своему голосу убедительность, выкрикнул он.

Человек в маске усмехнулся.

– Посмотрим. – Дуло его пистолета еще больнее впилось Демидову в бок. – Ну!

Директор открыл сейф. Грабитель присвистнул.

– Знал, что много прячешь, но чтоб столько! Сгребай.

Морщась от страха и обиды, в душе проклиная себя за беспечно оставленного у ворот телохранителя, Демидов трясущимися руками принялся перекладывать в свой собственный огромный саквояж пачки зеленых бумажек.

Незнакомец провел по гладкому дну сейфа свободной левой рукой и, удостоверившись, что в железном ящике больше ничего не осталось, приказал:

– Снимай пиджак!

– Зачем? – с еще большим испугом спросил директор.

– Давай без рассуждений! – Грабитель снял с себя куртку, бросил ее поверх саквояжа, руками в тонких перчатках обшарил карманы чужого пиджака, швырнул на кресло бумажник, оставив себе документы.

– Надеюсь, их тебе вернут, – с удовлетворением сказал он, затем сорвал с Демидова кепку и очки, толкнул его вперед на дорогой кожаный диван и плотно закрыл за собой дверь. В коридоре человек снял с себя маску, надел чужую куртку, поглубже надвинул на лоб приметную кепку, водрузил на нос темные очки, затем столь же тщательно запер дверь ангара, уселся в «Пежо» и включил двигатель.

– Только приехал – и уже назад, – отметил один из охранников, нажимая на кнопку автоматических ворот. Они распахнулись, и автомобиль, не останавливаясь, промчался мимо будки.

А затем к воротам подбежал директорский телохранитель.

– Что с ним стряслось? Почему меня не подождал? – недоуменно спросил он и развел руками. – Ничего не понимаю.

А спустя какое-то время из ворот выехал старый «Москвич», принадлежавший одному из зоотехников зверофермы.

– Падеж на пятнадцатом шеде, – озабоченно сказал зоотехник, объясняя свою задержку на работе.

– Слушай, друг, подвези-ка меня до города, – попросил телохранитель.

Зоотехник распахнул дверь.

– Садись.

И старый «Москвич», медленно набирая скорость, двинулся в сторону Москвы.

Высадив попутчика у метро и войдя в свою маленькую однокомнатную квартирку в Бибиреве, владелец «Москвича», молодой невысокий мужчина, уселся у телефона в ожидании звонка. Но когда он, наконец, раздался, длинный и пронзительный, зоотехник вздрогнул.

– Все в порядке? – спросил он, дрожащей рукой сняв трубку.

– Все прошло как по маслу, гораздо легче, чем мы предполагали. Ты и сам все видел. Я и надеяться не мог, что он будет один, – бодро ответил его невидимый собеседник. – «Пежо» никто не остановил, с его управлением я отлично справился. Машину я бросил в переулке и пересел на метро. Как видишь, судьба на нашей стороне.

Зоотехник затаил дыхание:

– А… там много было?

– Куда больше, чем ты можешь себе представить. Ты-то все следы уничтожил? Не подвел?

– Конечно, я сделал все, что нужно, – торопливо ответил зоотехник. – Можешь не бояться.

Он не решился признаться своему собеседнику, что альпинистские принадлежности, с помощью которых его друг перебрался через высокий забор, он еще не вывез за пределы зверофермы, так как внезапно испугался, что его «Москвич» осмотрят на выезде. Он лишь спрятал их в кустах поодаль от стены, намереваясь избавиться от них на следующий день.

– Надеюсь, что так, – сказал собеседник. – Ну что ж, скоро увидимся. Жди моего звонка.

В трубке зазвучали короткие гудки, и зоотехник, весело насвистывая, прошагал на кухню и поставил на газовую конфорку оббитый по бокам эмалированный чайник. От сердца отлегло, можно было и поужинать.

А утром он, как обычно, встал чуть свет и отправился на звероферму. Обстановка здесь ничуть не отличалась от вчерашней. Зоотехник надел сатиновый халат и привычно двинулся к клеткам с соболями.

– Толик! – тронул его за плечо откуда-то взявшийся один из рабочих фермы, Николай Иванович. – А нашего-то, ходят слухи, вчера на полтора миллиона накрыли.

Зоотехник вздрогнул.

– На сколько?

– На полтора лимона, говорю, да не рублей, а баксов. Выручка за весь левый товар за несколько месяцев. И пожаловаться, гад, никуда не сможет. Поделом ему, нечего без удержу хапать.

– Его не остановишь, – услышав разговор, к ним подошел еще один рабочий. – Не пройдет и полгода, как снова нагребет больше прежнего.

– Не скажи. Видал, сегодня из Москвы целая комиссия с налоговой инспекции приехала и еще откуда-то. У него сейчас земля горит под ногами.

– Так что же, выходит, ему повезло с ограблением? – поднял брови Николай Иванович.

– А то! Теперь-то он без труда выпутается. Правильно говорится: не было бы счастья, да несчастье помогло. Лучше без денег остаться, чем в тюряге гнить.

– Это верно, – поддакнул зоотехник.

А Николай Иванович продолжал:

– А охрана наша кошки альпинистские у стены нашла, припрятанные кем-то. Грабителю, значит, кто-то из наших помогал, посторонний бы с таким делом не справился. Но я вам вот что скажу: Демидов этого так не оставит, и если это был свой человек, из-под земли его достанет.

– Ты в этом уверен? – вскинул брови зоотехник, однако внутри у него что-то екнуло от страха, а лицо посерело.

– А ты что, сомневаешься? – хмыкнул рабочий. – Если на кошках кто свои следы оставил, то я ему теперь не позавидую.

Глава I
ПИСЬМО НЕЗНАКОМОМУ МАЛЬЧИКУ

Когда лучшая мамина подруга Эля прилетала из Лос-Анджелеса в столицу по своим киношным делам, у Ромки с Лешкой наступал праздник: Эля уделяла им массу времени и водила по таким местам, где бы они без нее сроду не побывали. Валерия Михайловна только вздыхала, когда они, вернувшись с очередной прогулки, расхваливали китайскую еду или с восторгом рассказывали о посещении Центра международной торговли. Брат с сестрой обожали мамину подругу еще и потому, что ей во всем можно было доверять, о чем угодно рассказывать. Однако в последний раз Эля в Москве была недолго, и они бы куда больше переживали из-за ее отъезда, если бы в то время сами не собирались в Воронеж.

Вернувшись из Воронежа, Ромка с Лешкой узнали, что Вика, дочь Элиной подруги, а также Элина коллега, симпатичная зеленоглазая девушка, все еще в Москве, и им захотелось ее увидеть. Но так как Викина бабушка Софья Яковлевна все еще лежала в больнице, то девушка каждый день ее навещала, к тому же ей надо было довершить их общую с Элей работу: подписать какие-то контракты на телеканалах, наладить деловые связи, ну, и все такое прочее. Короче говоря, при таком множестве дел у молодой американки совсем не оставалось времени ходить по знакомым. Однако в одну из теплых апрельских суббот после настоятельных просьб Лешки и подключившейся к ней Валерии Михайловны Вика собралась-таки к ним в гости.

В тот же день, прямо с утра, к Ромке прибежал их друг и сосед Славка. Поскольку у него дома Интернета не было, а у Ромки с Лешкой он только-только появился, то Славка стал бывать у них куда чаще, чем раньше. Вот и теперь ему срочно понадобилось разыскать в виртуальном пространстве какой-то чрезвычайно нужный ему сайт. И потому сразу после завтрака они с Ромкой засели у компьютера, и уже ничто не могло их сдвинуть с места. Среди дня Славка даже с Джимом не пошел гулять, так был занят. Он по телефону уговорил своего отца вывести пса на улицу и принялся азартно щелкать клавишами. Еле-еле Валерия Михайловна заставила их пообедать. Выскочив из-за стола, они снова приклеились к компьютеру. И только к вечеру, когда она раздвинула стол в большой комнате и принялась ставить на него всякие салаты, Славка, как скромный и воспитанный мальчик, поднялся с места и засобирался домой.

– Не уходи, – попросил Ромка и жалобно посмотрел на мать.

Валерия Михайловна, увидев, что уходить Славке от них ну совсем не хочется, махнула рукой:

– Ладно, оставайся с нами. Места всем хватит. Славка, конечно, обрадовался и остался. Они с Ромкой уже давно нашли нужный сайт, затем скачали из Интернета какую-то незнакомую новую игру и теперь с азартом участвовали в виртуальном сражении. Позже к ним примкнул Олег Викторович. Он пришел домой из своего института, где по субботам читал лекции, и на сей раз даже изменил своему любимому занятию – сидению в кресле у телевизора, возле которого проводил почти каждый вечер, совмещая просмотр «Новостей» с чтением газет и журналов.

Лешка тоже сперва торчала у компьютера, но вскоре все эти игры ей наскучили. Она помогла маме сделать салаты, а потом периодически и с нетерпением стала поглядывать на часы. Девочке не терпелось поскорее поболтать с Викой, расспросить ее о Софье Яковлевне и о кошке по имени Киса, к которой успела привязаться за те несколько мартовских дней, когда им с Ромкой удалось разгадать тайну Викиной бабушки и найти того, кому эта тайна тоже не давала спокойно спать.[1]1
  Подробно об этом читайте в книге Н. Кузнецовой «Дело о неуловимом призраке», вышедшей в серии «Черный котенок». (Прим. ред.)


[Закрыть]

Вика пришла к ним с опозданием, когда Лешка уже совсем потеряла терпение.

– Меня задержали на телестудии, – объяснила девушка, – а потом я заезжала к бабушке в больницу.

– Как она? – спросила Валерия Михайловна, и Вика с трогательным акцентом стала им рассказывать о здоровье Софьи Яковлевны, которая, к счастью, явно пошла на поправку, и о своих делах тоже. При этом выяснилось, что у них с Валерией Михайловной – а она работала в редакции одной из газет – куча общих знакомых, и разговор показался им еще интересней. Они настолько увлеклись беседой, что не заметили, как бежит время. Отвлек их телефонный звонок. Валерия Михайловна взглянула на часы и, снимая телефонную трубку, удивилась:

– Ого, скоро десять.

Ромка тут же пихнул в бок своего друга.

– Зуб даю, тебя.

Славка удрученно кивнул, соглашаясь. Вне всякого сомнения, его разыскивала мама, потому что он уже давным-давно должен был явиться домой.

Они не ошиблись. Звонила и в самом деле Светлана Анатольевна, Славкина мать.

– Да, Славик у нас. У нас гости, вернее, гостья, – ответила ей Валерия Михайловна и внезапно предложила: – Может быть, забежите к нам тоже? Да, прямо сейчас, я столько всего наготовила! Что вы, еще не поздно, а завтра воскресенье, все успеем выспаться.

– Ну что ж, была не была, – ответила Славкина мать.

Ромка, успевший схватить трубку параллельного телефона, показал другу большой палец и прошептал:

– Она согласна, не вставай. У нас с тобой еще навалом времени.

Вообще-то Валерия Михайловна не разрешала Ромке по столько часов торчать у компьютера, но сейчас он вовсю пользовался ситуацией, когда всем было не до него и его занятий.

Вскоре пришла Славкина мама. Усевшись за стол и познакомившись с Викой, она, как водится, стала ее расспрашивать о житье-бытье в Америке. А узнав, что Вика живет в Лос-Анджелесе, причем в самом Голливуде, который, как давно выяснили Лешка с Ромкой, являлся не только центром американской кинопромышленности, но и просто одним из городков огромного мегаполиса, Светлана Анатольевна взяла девушку за руку:

– А у меня к тебе просьба. Я, собственно говоря, хотела встретиться с Элей, но не успела: не предполагала, что она так скоро уедет. Собралась было звонить ей в Лос-Анджелес, но, может быть, мне поможешь ты?

– Конечно, все, что смогу, я для вас сделаю, – кивнула Вика. – Тем более что скоро я туда должна ненадолго слетать. А в чем дело?

Светлана Анатольевна внезапно заволновалась.

– Понимаешь, я хочу попросить тебя разузнать об одном маленьком мальчике. О том, как он живет, не тревожит ли его что, как к нему относятся его родные. Мальчик этот пережил страшную трагедию: прямо на его глазах в автомобильной аварии погибли его мать и их знакомый, который вел эту машину. Ребенок долго лежал в больнице, и, когда выяснилось, что в России у него не осталось больше никаких родственников, попал в наш детский дом. А потом его забрала к себе и усыновила старшая сестра его матери, которая много лет тому назад вышла замуж за американца и давным-давно живет в Штатах.

– Совсем как наша Эля! А сколько ему лет? И как его зовут? – встрепенулась Лешка.

У Ромки одно ухо, словно радар, уловило, что за столом говорят о чем-то необычном, и теперь он тоже во все глаза уставился на Славкину мать.

– Зовут его Миша, – ответила Светлана Анатольевна. – А лет ему… Скоро девять стукнет, наверное.

– А давно случилась эта авария? – тут же встрял Ромка в беседу.

– Почти год тому назад, в самом конце мая. Я регулярно беседовала с этим ребенком и он, как никто из наших воспитанников, запал мне к душу. Так и вижу его сейчас перед собой: трогательного, хрупкого, беспомощного. Я ведь психолог, – пояснила Славкина мама Вике, – и поэтому, как никто другой, понимала, в каком он был тяжелом психическом состоянии. Впрочем, чтобы это видеть, не обязательно было быть психологом. Представьте себе, что в один миг ребенок лишился самого родного человека, своего дома – словом, всего, к чему он привык с самого начала своей маленькой жизни. Не всякий взрослый такое выдержит. Вот и хотелось бы убедиться, что теперь у Миши все наладилось. Мы с директором детдома совсем недавно о нем вспоминали. Разумеется, мы и сами могли бы позвонить ему и его домашним, но по телефону разве что поймешь?

– Конечно, я съезжу к родственникам мальчика и все о нем узнаю, – пообещала Вика.

– А можно и у него самого спросить, хорошо ему там или плохо, – снова влез в разговор Ромка. – А знаете что? Пусть Вика пришлет нам адрес его электронной почты, мы с ним тут же свяжемся и узнаем, что у него там и как. Теперь каждый ребенок знает, как обращаться с компьютером, тем более в Америке. А наша Лешка большой специалист писать письма.

– А почему я? – возразила было девочка, но Светлана Анатольевна с такой благодарностью взглянула на них, что она лишь смущенно кивнула в подтверждении Ромкиных слов. – Конечно, мы ему напишем и обо всем расспросим.

– Да, это было бы неплохо. Если б вам удалось с ним подружиться, то вы смогли бы узнать о нем гораздо больше, чем мы, взрослые.

– Дайте мне адрес и телефон его приемных родителей, и я скоро вам позвоню, – сказала Вика Славкиной матери и стала собираться домой.

Дня через три Вика улетела в свой Лос-Анджелес и через некоторое время, как и обещала, позвонила Ромке с Лешкой по телефону и попросила передать Светлане Анатольевне, что она связалась с приемными родителями мальчика и потом съездила к ним домой.

– Все у него прекрасно, – сказала она. – У них дружная, замечательная семья, и все домочадцы любят Мишу как родного. Его приемную маму зовут Маша, а отца – Стивен. У них еще двое детей, старшей, Робин, семнадцать лет, а маленькому Ронни – еще шести нет. Все они более-менее умеют говорить по-русски, что помогло Мише быстрее освоиться в их доме. Уровень жизни у них довольно высокий, поэтому ребенок ни в чем не нуждается.

Не забыла Вика и о Ромкином намерении подружиться с мальчиком. Она записала Мишин адрес электронной почты и теперь продиктовала его Лешке.

– Он пообещал вам ответить, как только вы с ним свяжетесь. Мне кажется, ему будет интересно узнать, как живут московские ребята. Только не вздумайте расспрашивать его об аварии, иначе вы причините ему большую боль. Маша сказала, что за все то время, что Миша с ними живет, он ни разу о ней не заговорил, и потому предупредила, чтобы ему о ней не напоминали.

Записав адрес электронной почты, Лешка уселась за компьютер и стала размышлять, о чем бы ей написать незнакомому маленькому мальчику. Да, вздохнула она, непростая задачка. Как, в каких словах рассказать Мише об их жизни, чтобы вызвать у него доверие и желание общаться с ней и Ромкой?

– Рома, иди сюда, помогай, – позвала она брата. – Прямо не знаю, с чего и начать. Знать бы, что из себя представляет этот мальчишка, чем он увлекается, что любит делать. Раз ты все это затеял, то и думай теперь сам, что ему писать.

Ромка наморщил лоб.

– Ну, он еще маленький, а потому, наверное, до сих пор любит комиксы и книжки с картинками. Значит, и надо ему рассказать о нашей жизни в картинках. Ты, Лешка, вот что. Ты пошли ему наши фотографии, пусть на нас полюбуется. – Он с любовью погладил компьютер по бежевому боку. – Ну до чего же я клево поступил, когда уговорил папу купить нам новый принтер со сканером! Вот они тебе теперь и сгодятся.

– А что, это неплохая идея!

Лешка достала яркий толстый фотоальбом с прозрачными страницами-конвертами и вытащила из них несколько своих самых лучших фотографий, на которых были и Ромка, и Артем, и Славка, и Венечка, то есть все их самые лучшие друзья, причем не одни, а вместе со своими питомцами. У Лешки – Дик, у Славки – Джим, у Венечки – Малыш, у Ромки – Попка. Только у Артема никого нет, потому что он пока живет в Англии. Но так как заснят он вместе с Лешкой и Диком, то можно считать Дика и его собакой тоже.

Лешка отсканировала каждый снимок и подписала. Надписи под фотографиями гласили:

«Я – Оля, но все друзья зовут меня Лешкой, и ты можешь обращаться ко мне так же. А рядом – моя кавказская овчарка Дик. Правда, он у меня красивый?"

«Это мой брат Рома со своим попугаем, которого так и зовут: Попка».

«А вот здесь наш друг Славка со своей немецкой овчаркой Джимом».

«Это Артем, я и Дик. Артем учится в Англии».

«А это Венечка со своим Малышом. Малыш хоть и безродный, но очень добрый и хороший».

Немного подумав, девочка сделала еще одну приписку:

«Если хочешь, расскажи нам о своей жизни: какие у тебя игрушки, есть ли в вашем доме какие-нибудь животные?»

– Рома, посмотри, что я ему посылаю, – снова призвала она брата. – Как ты думаешь, этого достаточно, или еще что-нибудь написать?

Ромка прочитал Лешкино послание, пожал плечами, отбежал к клетке, в котором весело щебетал его Попка, просунул нос между прутьями, словно ожидал услышать от желтой птички подсказку, потом подлетел к сестре и схватил ее за плечо. Его глаза внезапно загорелись.

– Лешка, знаешь что! Напиши-ка ты ему, что все мы – самые что ни на есть настоящие сыщики, не забудь только о том, что я у вас самый главный и что мы кучу всяких запутанных дел раскрыли и разоблачили чуть ли не миллион самых разных преступников. И если ему это интересно, то мы можем ему кое-какие истории рассказать. У него-то там сейчас, в его Америке, небось ничего такого особенного не происходит. Лешка согласно кивнула.

– Про миллион он не поверит, но я ему напишу, что дел у нас и в самом деле было немало. Это ты снова хорошо придумал.

Ромка победоносно взглянул на сестру.

– А разве я когда-нибудь что-то плохо придумывал? И вообще если бы не я, у нас бы с тобой Интернета с е-мейлом отродясь не было, и ты бы сейчас никаких писем из нашего дома никому не отсылала.

«А действительно здорово, что Ромка выпросил у папы Интернет с электронной почтой, – подумала Лешка. – И теперь не нужно ходить к Венечке, чтобы связываться с Артемом. К счастью, наша переписка скоро подойдет к концу. Уже апрель, за ним – май, потом еще чуть-чуть подождать – и он вернется к нам из своей Англии».

Отослав письмо в Америку и довольно улыбнувшись, Лешка приступила к письму в английский город Бирмингем, где учился Артем. Самому лучшему их с Ромкой другу она сообщила, что живут они спокойно, без происшествий, рассказала о походе всем классом в цирк и, еще немножко подумав, добавила, что у них наступила самая настоящая весна, после которой придет лето. Из этих слов Артем должен был сделать вывод, что они с Ромкой ждут не дождутся его приезда.

А потом она спрятала фотографии обратно в альбом и, подперев кулачком подбородок, задумалась: интересно, что напишет им в ответ незнакомый мальчик Миша.