Текст книги "И в горе, и в радости"
Автор книги: Наталия Кочелаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
– Гипотетически мог, – согласился Владимир. Глаза его заблестели, но не мутным блеском слез, а ярко и радостно. – Как гора с плеч!
– Я рада. Ты простил меня?
– Да! Да, конечно, честное слово, это самая лучшая новость за последние двадцать лет!
– А о том, что было между нами… Вполне можно забыть, как мне кажется. Я уж и не помню ничего.
– И я…
Они не обнялись и не расцеловались, не стали произносить речей о том, как приятно обрести друг друга. Они просто сидели и пили чай. Они говорили, как говорят малознакомые, но симпатичные друг другу люди, как говорят родственники, живущие далеко друг от друга и встречающиеся только на семейных торжествах.
– Ты, конечно, и не подумал разыскивать свою племянницу? – ехидно прищурилась Александра. – Думаю, тебе стоит взяться за дело теперь. Тебя же интересует ожерелье, я правильно поняла?
– Не искал, признаюсь, – со вздохом ответил Владимир Дмитриевич. – Не ругай меня за это. Я же не детектив, не сыщик из романа… Но если тебе нужна помощь… Как говорил Кнуров из «Бесприданницы» – для меня невозможного мало… И ожерелье меня интересует. Оно у тебя?
– Нет. Твой отец отдал его мне, это правда. Но я приняла его за безделушку. Оно не выглядело золотым, и камни тоже не смотрелись драгоценными. Я думала, что оно очень старое… И долго хранила. Когда Кире исполнилось двенадцать, я отдала его ей. Не знаю, где оно сейчас. Вряд ли она его потеряла. Скорее всего, припрятала куда-нибудь.
– Ладно, черт с ним. Скажи, как я могу тебе помочь?
– Вот слушай…
Чаю они напились «до седьмой тоски». Когда седьмая тоска подступила, ее развеяла вернувшаяся из храма Галина. Ей был представлен новоявленный братец, рассказана история о хитрой девчонке, пытавшейся поймать выгодного жениха «на беременность». Галина поплакала, выпила корвалола, подержалась, не без того, за голову и за сердце. Но она-то была крепкая баба, деревенской закалки! Ее такими мелочами не проймешь! Главное – найти девочку, а уж чья она дочь – не суть важно. И брату Галина обрадовалась.
– А я ж тебе на могилку цветочки носила! – повторяла она постоянно, отчего Владимир каждый раз несколько спадал с лица и отмахивался.
Дня, целого дня оказалось мало для разговоров. Впереди ждали дела.
– Если адрес точный и номер машины правильный – мои ребята на него сегодня же выйдут, – заверил Александру новообретенный братец.
– Хорошо, хорошо. Смотри только, чтоб твои чичисбеи не перестарались. Пусть только расскажет, где взял кольцо и где Кира!
– Не учи, сам знаю…
ГЛАВА 33
Сегодня Косте Серову на собственной шкуре пришлось изведать популярное выражение «Судьба играет человеком». Еще утром он был здоров (только слегка страдал похмельем, но это ничего), богат и счастлив. Небольшой доход, полученный от продажи доставшейся на халяву драгоценности, оказался хорошим подспорьем Костиному бюджету. Бюджет порядком хромал – Костя любил казино, виски и манекенщиц. Доходов для удовлетворения всех этих невинных страстишек не хватало. Серов не стал бы избегать и незаконных способов приобретения денег, но в бандиты его не принимали, а воровать он боялся. Костя с детства не любил, чтоб его били, и с возрастом, надо отметить, его вкусы не переменились. В сущности, Костя был трус, но ни за что не признался бы в этом даже самому себе.
Когда его отправили «на дело» – вернее, когда его взял с собой в поселок Болотное Игорь, настоящий крутой боевик, Костя испугался и обрадовался. Он понимал, что убивать ему никого не придется. Просто не доверят. Так, подай-принеси… Есть шанс почувствовать себя крутым, не замаравшись кровью… Все так и вышло. На Костину долю выпало отнести жмуриков в укромное местечко, а так их даже бензином поливал Игорь! Куш обломился хороший, да еще Серов, пока напарник не видел, стащил с пальца у застреленной девчонки колечко. Непростое колечко.
Ночью его, правда, мучили кошмары. Снилось, что покойница идет к нему, вытянув длинные синие руки (с пальцев капает вода), и говорит: «Зачем перстенек стибрил? Отдай колечко, отдай немедленно!» Костя вопил так, что перебудил соседей.
Но утром, при свете, страхи показались смешными. Костя уговорил старую учительницу литературы, Анну Егоровну, сходить вместе с ним и отнести колечко в скупку. На безделушку поставили неплохую цену… Все бы хорошо, но Костю одолевали невнятные и недобрые предчувствия… Покойница, понятно, за колечком не придет, но не заинтересуется ли им кто-нибудь из мира живых, такой небезразличный?
И вот к вечеру понедельника Костины опасения подтвердились. Он вчера гулял долго, был в казино, крепко поддал, соблазнившись на бесплатные напитки, и весь понедельник прохворал. Голова не болела, но гудела потихоньку, а уж к вечеру, когда все должно бы и пройти, такая мутота накатила – хоть ложись и помирай. Костя решил сегодня никуда не ездить, лечь в постель, неторопливо потягивать минералку и смотреть телевизор. Футбольный матч там, боевичок какой-нибудь – а потом баиньки.
Но Косте не удалось узнать, как «Локомотив» сыграет с венским «Рапидом», не удалось полюбоваться на знаменитые «венские кружева» иностранной команды. У дверей квартиры его поджидали двое, и Серов сразу понял – от этих добра не жди!
Костя Серов даже не пытался рыпаться. Если тебе под ребра сразу тычут холодное дуло пистолета, то желание изображать супермена бесследно испаряется даже у храбрецов. А Костя излишком храбрости не страдал, потому пошел с незнакомцами кротко, как овечка. Его, как овцу же, как кавказскую пленницу, уложили на заднее сиденье и надели на физиономию холщовый мешок. В мешке было душновато и воняло ботвой, но Серов мешка не снимал. Потому что любил жизнь и надеялся хоть еще немного ей порадоваться. Пусть даже с мешком на голове. Какой идиот придумал, что лучше умереть стоя, чем жить на коленях? Ничего он не понимал, этот храбрый философ, ей-богу!
Привезли куда-то – куда, Костя не понял. Воздух стал посвежее и попрохладнее. Значит, за город. Вода шумит… Неужели утопят? Ноги в тазик с цементом, и прости-прощай, Костенька! Но нет – ведут куда-то по лестнице.
Мешок с головы содрали. Костя некоторое время шумно отдувался, потом смог рассмотреть, куда привезли. Казенный кабинет, как у небольшого начальника. За облупленным столом сидит мужик. Среднего роста, не выше Кости, сам худой, щеки впалые. А глаза у мужика ску-учные такие, что сразу хочется заснуть. Или уж просто – лечь да помереть.
– Ну-с, Серов Константин Богданович, 1982 года рождения, – с ходу выдал мужик. – Что вы можете нам сказать по существу дела?
– Какого такого дела? – промямлил Костя. Он прекрасно знал, что рыльце у него в пуху, по решил тянуть резину до последнего. И идти в глухую несознанку!
– Такого дела, – скучно вымолвил мужик. – Колечко-то где взял? Которое в «Белую лилию» снес? За которое ты сегодня утром денежки получил? Ну давай, пой, птичка, пой. Не стыдись!
– Это недоразумение! – фальшиво рассмеялся Серов. – Колечко же не мое! Я просто сопровождал его хозяйку, Анну Егоровну Панькину, в магазин. Она пожилой человек, она моя учительница литературы. И русского языка, между прочим. Попросила подвезти – я и подвез. Это ее кольцо, и деньги она получила! А у меня денег нет!
Это была неправда. Деньги у Костика наличествовали, и лежали они в бумажнике, а бумажник – в борсеточке. Проверить это ничего не стоило. Но вряд ли купюры помечены… Быть того не может!
– Какой благородный мальчик! – пришел в экзальтацию скучный мужик. – Помогает одиноким старушкам! Это, наверное, тимуровец! Слушай, Тимур, а где твоя команда?
На этот вопрос Костя не знал, как отвечать, потому промолчал.
– Так вот, тимуровец яйцеголовый, не засирай мне мозги. У твоей старенькой учительницы отроду ничего дороже долбаной указки не водилось. Ты уж меня извини, но мы живем в России, и учителя здесь – не самые обеспеченные люди…
– Так фамильное! – обрадовался Костя невесть чему. – Ей от мамы досталось, а той от ее мамы…
– А той от чертовой матери, – услужливо подсказал мужик. – Константин Богданович, хреновый из вас романист. Нет у Анны Егоровны никакого фамильного перстня и не было никогда. Мы с ней уже поговорили, будьте уверены. И она указала нам на вас, дорогой вы мой! Так что давайте излагайте истину. Правду говорить легко и приятно. И не играйте в партизана. А то мне придется поиграть в гестаповца!
Это была угроза. Это явно была угроза, и намекал он на физические пытки, каким Костя Серов может подвергнуться.
– Не надо… в гестаповца, – голосом умирающего лебедя произнес Костя. – Я вам все расскажу. Только вы должны мне обещать, что никто больше об этом не узнает… Тайну… Программа защиты свидетелей! – припомнил Костя нужное словосочетание.
– Ну-у, милый, это ты далеко зашел. Я тебе что могу гарантировать? Что в случае честного и искреннего рассказа ты выйдешь отсюда живым. И даже на своих ногах. А все остальное в руках Божьих. Не могу ж я к тебе телохранителя приставить? Впрочем, ежели пожелаешь, могу обеспечить тюремное заключение. Так сказать, в качестве защиты от внешних врагов.
– Спасибо… Только не надо тюремного заключения и гестапо не надо, хорошо?
И Костя раскололся. Предоставленный им отчет, пожалуй, грешил литературными излишествами. С потрясающей экспрессией Костя описал произвол злодея шефа над сотрудниками и лично над ним, Серовым. Потом поведал, как шеф отправлял его на убийство, а Костя отказывался. Нет, он не знает, чем ему так досадили те убитые люди. Витька Перехват работал в конторе давно, раньше даже Кости, и был хороший парень. А девка вообще какая-то неизвестная, и Серов не знает, почему она шефу не угодила. Он, Костя, никого не убивал. Убивал Игорь. Игорь – зверь, ему ничего не стоит кого угодно замочить! И вы, товарищ начальник, когда будете его брать, высылайте прямо сразу вооруженный отряд! Группу «Альфа»! Игорь застрелил и девчонку, и Витька, а Костя только помогал перетаскивать тела в укромное местечко. Ну вот, а пока перетаскивали, причем Игорь еще все время смеялся над его слабосилием, Костя и заприметил на пальце у покойницы это колечко. Оно ведь мертвой ни к чему, конечно? Вот Костя и решил его взять. Пока Игорь отвернулся. Взять и продать. Но исключительно ради того, чтобы на вырученные деньги немедленно уехать из этого бандитского города обратно в маленькую пензенскую деревушку, где у него, Кости Серова, проживает старушка бабушка.
– Бедная старушка, – хмыкнул мужик. – Не повезло ей с внуками.
– Почему с внуками? Я ее единственный внук, – заявил Костя, сам немного воодушевившись от рассказанного. Если так посмотреть, то он не очень-то и виноват, получается!
– Тем более, – хмуро бросил мужик. – Так где, говоришь, душегубство-то произошло?
– Так у Витьки Перехвата на даче!
– Можно подумать, я знаю, где у него дача! Точный адрес давай!
– Поселок Болотное. А улицы я не знаю! Направо от станции!
– Ладно. Найдем. Номер дома?
– Восемнадцатый…
– А тела где?
– Так сожгли их, товарищ начальник! Бензином облили и сожгли. Там на соседнем участке такой сарайчик заброшенный…
– Вот оно что, – покивал «товарищ начальник». – Ну ладно. Бывай здоров, Костя Серов. И вот что: про нашу встречу забудь. А лучше всего, пока чего плохого не случилось, собирайся-ка на самом деле и отчаливай в пензенскую деревеньку к старушке бабушке. Понял меня? Там здоровый труд на свежем воздухе, там тебе самое место. А в криминал не лезь. Такие, как ты, в криминале долго не живут.
Тут Костю стукнули по затылку, и он отключился, успев подумать, что скучный мужик обманул и его, Костю, убили до смерти.
Но его не убили. Он очнулся на рассвете под дверью собственной квартиры. Очнулся оттого, что огромный ризеншнауцер, живший по соседству в семействе скандалистов Караваевых, вылизывал ему лицо и жарко дышал. А над Костей стоял Караваев-младший и нудно повторял:
– Костян, ты чего, опять нажрался? Костян, да вставай, простату заморозишь! Костян, вставай. Надо же, как напоролся!
Костя встал, отпугнул мерзкого пса, открыл дверь и ввалился в квартиру. Времени он зря терять не стал – быстро покидал в огромную спортивную сумку кое-какие вещички и документы, оставил ключи от квартиры на столе – для квартирной хозяйки, вышел и захлопнул дверь. Потом сел за руль своей «ауди» и покинул Петербург, только его и видели. Гнал он так, что его два раза останавливали гаишники, но только в Новгороде он решился оставить машину на стоянке и поспать в гостинице. Подался ли Костя Серов в пензенскую деревеньку к старушке бабушке и не существовала ли бабушка только в воспаленном Костином воображении… Откровенно говоря, нас мало волнует дальнейшая судьба этого малосимпатичного субъекта.
ГЛАВА 34
Зевс и Деметра (продолжение)
«Все вокруг было усыпано серым пеплом. Это было великое кострище. Словно полмира сгорело синим пламенем. А посреди пепелища, в окружении вспыхивающих угольков, сидела девушка в белом платье… Лицо она закрывала руками. И на одном из пальцев я заметила кольцо. Знакомое кольцо – буква «К» в окружении ветвей.
– Кора?
Девушка отводит руки от лица, и я могу посмотреть на нее. Но это не моя дочь! Эта девушка привлекательна, молода и стройна. Но у нее мелкие черты лица, ее волосы вьются непослушными колечками. Быть может, моя дочь приняла другое обличье?
– Кора? Это ты? Ответь мне!
– Нет, – тихо говорит девушка. – Я не та, кого ты ищешь. Меня же оплакать некому.
– Ты хочешь сказать, что ты мертва?
– Да. Я мертва. Я не успела понять, что умираю. Мне нужно привыкнуть к этой мысли.
– Но почему ты здесь? Почему я вижу тебя?
– Мне положено быть здесь. А вот ты… Что ты тут делаешь?
– Я ищу свою дочь, Кору…
– Ее здесь нет, Деметра. Я узнала тебя. Прими, о богиня, мое поклонение.
– Богиня? Я? Что за чепуха! Я ищу свою дочь! И ты, если можешь, помоги мне.
– Не могу. Я помогла бы тебе, о великая богиня. Я всего лишь душа смертной женщины. За порогом жизни мне открылось кое-какое знание… Но узнать, где Кора, мне не по силам. Тебе должен помочь Гелиос…
– Гелиос? Кто это?
– Бог солнца, богиня. Он видит всех и вся, он должен знать, куда пропала Кора.
– Ты хочешь сказать, что Кора жива?
– Боги не могут быть живыми или мертвыми, Деметра. Я умерла за богиню Кору и мать ее Персефону. Моя плоть удобрит землю, и куда пал прах мой – вырастут цветы. Я – жертва во славу твою! Прозрей же!»
Что-то горячее коснулось век Александры, и она проснулась. Солнечный луч, пробившийся через шторы, падал на ее лицо. Александра провела ладонью по векам, словно стряхивая остатки сна. Итак, ей было новое видение. В нем неизвестная девушка – неизвестная мертвая девушка! – называла ее богиней Деметрой. Кто такая Деметра, Александра помнила смутно. Пришлось порыться в книгах. Ей пришлось основательно покопаться в библиотеке. По закону подлости нужная книга нашлась в самом последнем ряду, на самой дальней полке. Тощенький «Мифологический словарь», выпущенный в тот же год, когда родилась Кира.
«Деметра – в греческой мифологии богиня плодородия и земледелия, божество созревания хлеба, дочь Кроноса и Реи, сестра Зевса. Родила от Зевса дочь Кору. Кора была похищена богом подземного мира Аидом, братом Зевса. Убитая горем, Деметра разыскивала дочь. Земля перестала давать урожай, наступил голод, и Зевс согласился вернуть Кору матери. Но Аид дал Коре гранатовые зерна, после чего она стала его женой и владычицей подземного царства Персефоной. Когда Деметра добилась возвращения дочери, она только часть года могла быть на земле с матерью, а в остальное время, как жена Аида, должна была находиться в подземном царстве…»
Дальше было еще что-то о различных культах и мистериях. Но Александра дальше читать не стала. Она сунула книгу на место, отряхнула с ладоней пыль и принялась размышлять.
«Удивительно, сколько совпадений! Зевс и Деметра – брат и сестра, у них рождается дочь, имя которой отличается от имени Киры всего в одной букве. Еще один пункт соприкосновения – гранат. Я все время видела его во сие, все время боялась, что Кира его попробует или хотя бы дотронется до него. И наконец – в этих снах-видениях я неизменно называю свою дочь Корой. А вот сегодня неизвестная девушка произнесла и мое имя. Деметра. И сеть своих магазинов я назвала именно так – много лет назад. Значит, я уже читала этот миф раньше. Значит, когда Кира пропала, я подсознательно провела параллель между нашей историей и древнегреческим мифом. Что ж, он заканчивается довольно оптимистично. Кира выйдет замуж и будет навещать меня. Это был бы самый счастливый исход, но я уже не жду его. Мне страшно. Мне страшно, что Аид, который станет мужем моей дочери, – владыка царства мертвых. Неужели это значит, что Кира умрет? Но как тогда она станет навещать меня? Боже, как я запуталась!»
Уже прошло несколько дней, по Краснов-старший не давал о себе знать. Александра понимала – если бы были хоть какие-то результаты, он бы позвонил или объявился бы… Это произойдет сегодня. Да, именно сегодня!
Владимир Дмитриевич приехал к полудню. Галина уже ушла в церковь, не дождавшись его.
– Здравствуй, Зевс, – сказала Александра, встречая брата на пороге.
– Зевс? – устало усмехнулся он. – Спасибо. Моего могущества хватило, чтобы узнать у Константина Серова, откуда он взял кольцо. И мне пришлось стать гонцом, принесшим дурные вести. Саша… Киры больше нет.
– Откуда ты знаешь? Ты видел ее мертвой? Ты опознал тело? Ведь ты же не видел ее, никогда не видел!
– Не видел, нет. И если она в самом деле мертва, то никто ее больше не увидит. Тело было кремировано, Саша. Экспертиза показала, что костная ткань, обнаруженная в пепле, принадлежит молодой женщине… Правда, исследование затруднялось тем, что сожжено было два тела… Но показания Серова делают эти предположения…
– Моя дочь жива, – ровным голосом сказала Александра. – За нее умерла другая девушка. Примерно ее лет. И на ней было кольцо Киры. Я не знаю, как оно к ней попало. И вообще больше ничего не знаю, кроме одного: Кира жива!
– Ты можешь так думать. Если тебе легче…
В дверь позвонили.
– Открыто! – сказал Владимир Дмитриевич.
И вошел Евгений Эдуардович Кленов. Увидев его, Александра сделала какое-то движение навстречу… Но не смогла сдвинуться с места. Кленов молчал и выжидающе смотрел на Краснова.
– Кленов Евгений Эдуардович, следователь, – наконец он решил представиться первым. – Здравствуйте.
– Я Владимир Дмитриевич Краснов, брат Александры.
Мужчины пожали друг другу руки.
– Мне нужно сказать вам пару слов, Евгений Эдуардович…
По знаку Александры они прошли в гостиную, и Краснов плотно прикрыл дверь. Разговаривали они около получаса. Все это время Александра сидела на маленьком пуфике в прихожей, не сводя глаз с незапертой двери. Она почему-то была уверена, что Кира вот-вот войдет… И могла бы просидеть так год, и два, и три, но вышедший из гостиной Кленов сказал Краснову:
– По-моему, Александре Леонидовне не по себе. Давайте-ка уведем ее на кухню…
Мужчины под руки привели Александру на кухню и осторожно усадили на стул. Краснов кинулся наливать ей воды из кувшина, нашел какие-то капли и стал капать в столовую ложку, смешно шевеля губами. Кленов тем временем говорил:
– И все нити, концы которых мне удалось обнаружить, ведут к фармацевтическому концерну МАРК. Мне не удалось узнать, кому этот концерн принадлежит, а руководство, я уверен, не…
Владимир Краснов уронил ложку. Капли расплескались по полу, сразу пронзительно запахло лекарством.
– Концерн МАРК принадлежит моему единокровному брату, Марку Дмитриевичу Краснову.
– Ничего себе… – ошарашенно протянул Кленов. – А единокровный – это как, я что-то не понял?
– На самом деле тут недавно были раскрыты кое-какие семейные тайны, – вздохнул Владимир Дмитриевич, покосившись на Александру, которая все так же сидела без движения и без выражения на побелевшем лице. – Но это, я думаю, к следствию не относится. Он сын моего отца и его второй жены, Дианы Юстицкой. Слышали про такую актрису?
– Конечно, конечно, – еле выговорил Евгений Эдуардович. – Вот то звено, которого мне не хватало… Конечно, теперь я многое понимаю… А я могу увидеться с вашим братом?
– Ну, вы, наверное, можете вызвать его повесткой, – усмехнулся Краснов. – Впрочем, ежели желаете избегнуть таких мер и просто побеседовать с ним – добро пожаловать в наш старинный замок. Мы можем сегодня же съездить в Петергоф, и вы зададите ему интересующие вас вопросы… Я сам там не был несколько дней и с удовольствием вернусь к родным пенатам.
– Я тоже поеду, – словно очнувшись от смертельного сна, произнесла Александра. На ее щеки вернулся легкий румянец, губы порозовели, в глазах снова появилось осмысленное выражение. – Я тоже поеду с вами! И не смотрите на меня так! Я не умру. Богини не умирают…
– Она явно не в себе, – шепнул Кленов Краснову. – С кем мы ее оставим?
– Да все со мной хорошо! – вскричала Александра. – Это просто такая дурацкая поговорка, я себя ею подбадриваю, понимаете? Ну прошу вас, возьмите меня с собой! Мне это необходимо!
– Сашенька, не кричи. Если ты успокоишься и выпьешь капли – мы поедем вместе.
– Бога ради, Володя, перестань со мной разговаривать как с ребенком!
– Ты моя младшая сестра! Я буду с тобой разговаривать, как считаю нужным!
– Высокие, высокие отношения, – пробормотал Кленов.
Эти двое тут же умолкли и уставились на следователя с удивительно совершенно схожим выражением подозрительности на лицах.
– Я ничего, – объявил Евгений Эдуардович. – Если Александра Леонидовна действительно собирается ехать с нами, то ей стоит привести себя в порядок. Извините, но вы пока еще в пижаме.
Александра даже взвизгнула слегка, вскочила и побежала в свою комнату.
– А вы знаете женщин, – заметил Владимир Краснов, глядя на Кленова с симпатией.
– На том стоим, – заметил скромный следователь. – А вы – не знаете?
– Плоховато… Собираюсь вот жениться, но опасаюсь за свой багаж знаний…
– Я тоже собираюсь жениться, – вздохнул Евгений Эдуардович. – На вашей сестре.
– Вот это новость… А она об этом знает?
– Скоро узнает…
Александра влезла в уже привычные джинсы, собрала волосы в хвостик, натянула рубашку. Из стеклянной глубины зеркала на нее взглянула молодая женщина с испуганными глазами.
– Почему я записала себя в старухи? Из-за взрослой дочери? Все же рановато. Богини не умирают и не стареют.
И, зашнуровав кроссовки, выбежала из комнаты.
– Едем! Надо ехать!
– Желание дамы – закон, – вздохнул Краснов. Энтузиазм сестры вдохновил его. В самом деле, материнское сердце – вещун. Что, если девочка и в самом деле жива? Вон как скачет Александра! Или у нее шок?
