Текст книги "В ритме танго"
Автор книги: Натали Старк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Натали Старк
В ритме танго
1
Этот изгиб губ, этот нос с небольшой горбинкой, а, главное, эти глаза – серые, пристальные, насмешливые… Кажется, они стали немного жестче и холоднее, но это, несомненно, те самые серые глаза.
Эти глаза пристально ее изучают, в них нет ни капли смущения, они смотрят дерзко, откровенно, вызывающе. Ее взгляд не менее дерзок, но он скользит мимо, она смотрит как бы сквозь него, игнорируя вызов. Она отходит назад и скрывается в толпе. Но это не бегство с поля боя. Это стратегическое отступление.
Конечно, он ее не узнал. Вот если бы на ней были любимые штаны с десятком карманов и кеды, на голове косички, а на носу – не запрятанные под пудрой веснушки, тогда, может быть, в его памяти и всплыл бы ее образ. А так… Узнать в ней ту девчонку четырнадцати лет, какой он ее видел в последний раз, совершенно невозможно.
– Кто это? – спросила она хозяйку дома, незаметно указывая глазами в сторону окна, возле которого стоял Дик, беседующий с какой-то незнакомой Сандре семейной парой.
Это был светский прием, устроенный кузиной Сандры Рейчел Флай в честь открытия новой картинной галереи. Сандра совершенно не собиралась на него идти, она считала, что есть занятия более увлекательные, чем толкаться среди знатоков современного искусства и слушать их скучные рассуждения о новых веяниях в авангардизме или о совершенном упадке импрессионизма. Можно пойти в клуб или, прихватив лучшую подругу, отправиться на какую-нибудь веселую вечеринку. Или в кино. Или по магазинам. Да просто прогуляться по вечернему городу, наслаждаясь теплым летним воздухом, а потом зайти в кафе…
Вообще-то у нее было назначено свидание. Точнее, два свидания, ни одно из которых, как внезапно поняла Сандра, не вызывало у нее особого энтузиазма. Ричард Кеслер – точно не ее герой. Будет рассказывать о своих радужных перспективах на Уолл-стрит, хвастаться своим новым «ягуаром» и смотреть многозначительным прищуренным взглядом, который считает неотразимым. А этот Мэтью со смешной шотландской фамилией, с которым она познакомилась только вчера… она вовсе не горит желанием его видеть.
Да еще и совесть замучила. Сандра уже раз пятнадцать за последние полгода проигнорировала приглашения кузины на разные приемы и презентации, которые та устраивала. Рейчел может, в конце концов, и обидеться, а Сандре этого совсем не хотелось. Она любила свою единственную кузину, заводную и веселую, когда дело не касалось этих скучных мероприятий.
Так Сандра появилась на приеме, несказанно удивив и обрадовав Рейчел, которая решила, что Сандра наконец-то взялась за ум. Тем более, что Сандра пришла в вечернем платье, а не в джинсах и невообразимом топике, как в прошлый раз.
– Умопомрачительно! – воскликнула Рейчел, оглядывая Сандру со всех сторон. – Настоящая леди.
Маленькое черное платье с вырезом лодочкой и длинной ниткой жемчуга действительно сделало ее очень элегантной и даже респектабельной, как она сама отметила, глядя в зеркало. А туфли на высоченном каблуке придали ее и без того стройному силуэту просто неземную грациозность и хрупкость. Свои не слишком длинные волнистые волосы она с большим трудом уложила в аккуратную прическу. Ее зелено-голубые глаза в обрамлении выбившихся из прически темных локонов светились мягким бархатистым светом.
– Значит, я все же кое-чему у тебя научилась, – сказала Сандра, довольная произведенным эффектом. Ей даже стало казаться, что не так уж тут и скучно и что, возможно, она неплохо проведет время. Может, действительно узнает что-то интересное.
И вот – Дик. Откуда он взялся? Она и думать о нем забыла. Ну, почти забыла. Во всяком случае, не грезила им днем и ночью, как это было когда-то.
– Это Дик Невилл, – сказала кузина Рейчел. – На днях вернулся в Лондон из Южной Америки. Я его не очень хорошо знаю, но он приятель Бенсона и поэтому здесь. Ты им заинтересовалась? Не советую.
– Почему? – вырвалось у Сандры.
– Во-первых, у него слишком холодный взгляд. Ну, а во-вторых… Просто не советую. Поверь мне. Молодой неопытной девушке не следует связываться с таким человеком.
– С каким таким человеком? Ты можешь объяснить так, чтобы было понятно?
– Сейчас не могу, – сказала Рейчел серьезно. – Просто поверь моему жизненному опыту. Разве я когда-нибудь давала тебе плохие советы?
– Конечно, нет. Просто любопытно.
Сандра изо всех сил старалась не показывать, как ей интересна эта тема. Что это еще за туманные намеки?
Если в жизни Дика Невилла есть какая-то тайна, а тем более зловещая тайна, то она, Сандра, непременно должна ее узнать.
– Забудь о нем. Я не шучу, – снова произнесла кузина и посмотрела на Сандру долгим внимательным взглядом.
И упорхнула к гостям, как всегда блестяще и непринужденно исполняя роль хозяйки.
– Нет, это лето я собираюсь провести дома, – услышала Сандра голос Дика.
Она стояла за колонной, наступали сумерки, поэтому увидеть ее он никак не мог. Она тоже его не видела, но зато прекрасно слышала. Он беседовал с одним из гостей, который очень интересовался положением дел на биржах Южной Америки.
И как только можно вести такие длинные скучные разговоры, поражалась Сандра. Но вот, наконец, они заговорили о планах на предстоящее лето – и Сандра навострила уши.
– Закончу все дела в Лондоне и устрою себе настоящие деревенские каникулы, – продолжал Дик. – Я так соскучился по Англии!
– Что, в Буэнос-Айресе было скучно? – с улыбкой спросил собеседник Дика.
– Да нет, скучно не было…
Сандре не понравилась интонация, с которой Дик произнес эти слова.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что тебе не хватало наших дождей и туманов?
– Вот именно. Этого мне и не хватало.
– А я бы с удовольствием махнул сейчас куда-нибудь в Бразилию… – мечтательно произнес неугомонный товарищ Дика. – Жаркое солнце, море, знойные красавицы…
О чем они говорили дальше, Сандра не слышала, ей пришлось срочно ретироваться, так как она заметила, что ее ищет кузина.
– Ни за что не угадаешь, кого я сегодня встретила, – торжественно провозгласила Сандра, оказавшись наконец в студенческом городке, в своей комнате, которую она делила с Глорией, своей лучшей подругой.
– Подожди, подожди, – произнесла Глория, внимательно глядя на Сандру. – Я все же попробую угадать.
– Но это невозможно! – воскликнула Сандра. – Это так невероятно, что никак не может прийти тебе в голову.
– Я думаю, ты встретила Дика Невилла, – выпалила Глория.
– Но как… – растерялась Сандра, – как ты догадалась? Никто не знал, что он вернется. Откуда ты могла это знать?!
– Я не могла этого знать. Но я знаю, что только в те моменты, когда ты рассказываешь мне о Дике Невилле, у тебя на лице появляется такое выражение.
– Ты так говоришь, как будто я только и делаю, что с утра до вечера рассказываю тебе о Дике. – Сандра все еще не оправилась от удивления, вызванного проницательностью подруги.
– Вовсе нет, – сказала Глория. – Не так уж и часто ты о нем говоришь. Но когда говоришь…
– Что?
– Не знаю что. Просто в эти моменты ты выглядишь не так, как всегда. Вот и все. – Глория пожала плечами.
– Я требую объяснений! – Сандра приняла воинственную позу, уперев руки в бока. – Подробных! Что значит «я не так выгляжу»?
– Хорошо, я попробую объяснить, – спокойно проговорила Глория, не обращая внимания на излишний пыл подруги. – Твое лицо сначала становится мечтательным, потом грустным, а потом ты выпячиваешь подбородок, вот как сейчас, и становишься похожей на древнего скандинавского воина.
– Я выпячиваю подбородок? – удивилась Сандра. – Никогда такого за собой не замечала.
– Да-да. И еще сжимаешь зубы. Так и кажется, что ты сейчас кому-нибудь что-нибудь откусишь.
– Глория! – воскликнула Сандра с укором. Глория рассмеялась.
– Ну, не обижайся! На самом деле ничего страшного в этом нет, это даже выглядит мило и забавно. Ты же сама просила описать, как ты выглядишь, когда рассказываешь мне о Дике. Думаю, у меня получилось неплохо. Да-да. На твоем лице появляется какая-то странная смесь грусти, мечтательности и воинственности. И именно такое лицо у тебя было, когда ты провозгласила, что кого-то встретила.
Сандра задумалась. Воинственность – да, это она готова была признать. Но грусть, да еще и мечтательность… – глупости! Глория, как всегда, фантазирует. Ей нравится видеть все в романтическом свете. Вот она, Сандра, совсем не такая. Она смотрит на вещи прямо и видит все таким, как оно есть на самом деле. Она очень практичная и рассудительная. Да, именно так. А еще она упрямая и умеет добиваться поставленных целей. Вот и сейчас у нее появилась цель. И даже наметился план по ее достижению, которым она немедленно поделилась с Глорией.
– Я хочу, чтобы Дик в меня влюбился, – заявила она.
– Ого! – Глория округлила глаза. – А зачем?
– Затем, – отрезала Сандра. – Я хочу, чтобы он мучился. Как ты думаешь, из меня получится коварная соблазнительница? – Она бросила мимолетный взгляд в зеркало.
– Несомненно, – с иронией произнесла Глория. – Самая коварная из всех коварных.
– Я тебе сказала, что он меня не узнал? – всполошилась Сандра. – И как он на меня смотрел?
– Ты мне вообще ничего не рассказывала, кроме того что встретила своего обожаемого Дика.
– Обожаемого? Тьфу!
– Я имею в виду, в далеком прошлом.
– А-а. Ну, так вот, я решила, что ни с Ричардом Кеслером, ни с этим шотландцем Мэтью не стоит терять времени, и пошла на прием своей кузины. Помнишь Рейчел? Она всегда устраивает все эти ужасно престижные и ужасно скучные мероприятия…
И Сандра в ярких красках и во всех подробностях описала все, что произошло на приеме, включая предостережения своей кузины.
– Так, значит, Рейчел считает, что ты не должна с ним связываться? – переспросила Глория.
– Вот именно! И хуже всего то, что она не объяснила почему.
– Не думаю, что ее объяснение, каким бы оно ни было, остановило бы тебя.
– Конечно, нет! – воскликнула Сандра. – Но все равно очень любопытно, что же такого ужасного мог натворить Дик Невилл, что даже Рейчел считает его неподходящим парнем. Уж Рейчел то не так легко удивить, а тем более напугать.
На следующий день, после сдачи последнего в этом семестре экзамена, Сандра предприняла атаку на Глорию.
Они сидели в кафе на открытой террасе, вокруг простирались зеленые лужайки студенческого городка, деревья были одеты свежей ярко-зеленой листвой, светило солнце, чирикали птички… Те, кто еще не сдал экзамены, ходили с сосредоточенными лицами и с учебниками под мышкой. Они бормотали что-то себе под нос, сидя на скамейках или прямо на траве, и казались очень несчастными. Но зато те, для кого сессия была закончена, ощущали себя свободными, как ветер, и выглядели беззаботно порхающими, как чрезвычайно довольные жизнью бабочки.
Глория уплетала вторую порцию клубничного десерта и блаженно улыбалась.
– Как хорошо! – выдохнула она. – Целое лето не видеть преподавателей, не слушать лекций, не писать докладов и контрольных работ и вообще – выбросить из головы всю эту учебу!
– И чем ты собираешься занять такую кучу свободного времени? – осторожно спросила Сандра.
– А то ты не знаешь! Поеду домой, – ответила Глория.
– Что-то я не слышу в твоем голосе особого энтузиазма.
– А ты прислушайся повнимательнее! Неужели ты думаешь, что я совсем не соскучилась по своим сумасшедшим братьям, по друзьям, по нашему дому, по маме с папой, наконец! То есть по ним в первую очередь.
– А мне казалось, что тебе нравится в Англии, – вкрадчиво проговорила Сандра.
– Нравится, – кивнула Глория.
– А ты помнишь, что, когда ты летала домой на рождественские каникулы, ты смертельно устала от проделок твоих братьев, от расспросов друзей и от попыток родителей организовать тебе восьмиразовое питание?
– Да? – удивилась Глория. – Точно. Странно, что я обо всем этом так быстро забыла.
– А еще, – продолжала Сандра, – мне кажется, когда-то, не очень давно, ты выражала страстное желание увидеть своими глазами «жизнь настоящей английской аристократической деревни».
– Ну, было такое. Ты еще, помнится, обиделась на «вымирающую аристократию».
– Ничего я не обиделась. Наоборот, посмеялась.
– Хорошо, посмеялась. И чуть не проломила мне голову подушкой. – Глория надула губы.
– Как можно проломить голову подушкой? – возмутилась Сандра. – Для этого нужна, как минимум ножка от кровати.
– Ладно, ладно, не буду снова будить в тебе зверя. Я что-то не пойму, к чему все эти странные разговоры? – Глория хитро смотрела на Сандру, допивая третью чашку чая.
– Вот именно. Ты мне совсем голову заморочила своими подушками, я даже забыла, что хотела тебе предложить.
– И что же?
– Поехать на каникулы ко мне! – выпалила Сандра. – Нет, не на все каникулы, конечно. Я не такой зверь, чтобы оставить твою семью совсем без твоего общества. Ну, хотя бы на пару недель. Или на три. А можно и на четыре. Там видно будет.
Глория задумчиво смотрела на Сандру и молча, покусывала ноготь большого пальца. На этот раз Сандра не стала делать ей замечание, хотя подруга сама просила ее об этом, стараясь избавиться от некрасивой привычки.
– У нас там, сколько хочешь настоящей английской аристократии. Сплошь потомки графов и герцогов. Правда. А еще у нас очень красиво. Представь: волны, разбивающиеся о крутой скалистый берег, холмы и долины, леса и поля, да и болото тоже есть, все как полагается. И архитектура. Есть парочка старых замков, более или менее старых домов и поместий. Взять хотя бы наш дом: он, конечно, много раз перестраивался, но в его фундаменте наверняка есть камни, которым больше лет, чем всем твоим самым древним прадедушкам, – выпалила Сандра окончание своей вдохновенной речи.
– И чего же ты от меня хочешь? – спросила, наконец Глория.
– В каком смысле? – не поняла Сандра.
– Ты меня так заманиваешь разными необыкновенными чудесами, как кошка мышку. У меня такое ощущение, что на самом деле ты привезешь меня в логово людоеда.
– Глория! Ну, что ты такое говоришь! – возмутилась Сандра. – Ничего я тебя не заманиваю. Ты совершенно свободный человек, как вы любите говорить у себя в Америке. Выбор за тобой.
– Хорошо, я подумаю. – Глория отвела взгляд.
– Думай прямо сейчас! Я хочу немедленного ответа и не могу ждать ни минуты!
– Это из-за Дика Невилла? – спросила Глория, глядя прямо в глаза Сандре.
– Ну, раз ты так прямо спрашиваешь, я так же прямо и отвечу: в какой-то степени да. Но! Я уже давно собиралась тебе это предложить, еще когда ни о каком Дике и слышно не было. Я уверена, что мы здорово проведем время вместе. А тем более теперь, когда я замыслила такой коварный план и мне просто необходима твоя помощь.
– Что-то я плохо представляю, как я могу тебе помочь в таком… э-э-э… деликатном и в то же время неблаговидном деле, – усмехнулась Глория.
– Конечно, можешь! – с воодушевлением воскликнула Сандра. – При осуществлении коварных планов очень нужны надежные союзники, это я точно знаю.
– И много ли коварных планов ты успешно осуществила?
Сандра на мгновение задумалась, а потом провозгласила:
– Пока ни одного. Это будет мой дебют. Несомненно, самый триумфальный дебют из всех дебютов! Ну что, ты согласна? – спросила она нетерпеливо.
– А мы будем скреплять клятву кровью? – с улыбкой спросила Глория.
– Обязательно, – пообещала Сандра. – Только позже. Значит, ты едешь со мной? Ура!
И она бросилась обнимать подругу, чуть не опрокинув столик вместе с чашками и блюдцами.
– Против твоего напора не устояли бы даже стены Бастилии, – сказала Глория.
– Теперь я не сомневаюсь, что у меня все получится. То есть у нас.
– Не знаю, не знаю. – Глория покачала головой. – Ну, во всяком случае, мне представляется беспрецедентная возможность вблизи понаблюдать за развлечениями англичан. Будет о чем рассказать дома.
– Я уверена, ты не пожалеешь! Обещаю устроить тебе незабываемые каникулы! А сегодня вечером я приглашаю тебя куда-нибудь выпить по этому поводу шампанского.
– Ты что, забыла? Мы сегодня всем курсом собираемся в «Зеленом фламинго».
– Точно! Значит, там и отпразднуем.
2
В детстве ее называли маленькой разбойницей, но она считала себя принцессой. А официальным ее прозвищем, ставшим вторым именем, которое ей никогда не нравилось, было смешное и некрасивое имя Кудряшка.
Сандра ни за что не позволяла стричь свои густые кудрявые волосы. Расчесывать их было сущим мучением и для Сандры, и для ее няни, но она все равно не поддавалась на уговоры сделать удобную короткую стрижку. Конечно, тогда ей не пришлось бы каждое утро терпеть эту пытку под названием «расчесывание и заплетание кос» – но разве принцесса может быть с короткой стрижкой? Каждому, кто когда-нибудь видел настоящих принцесс, хотя бы на картинках в книжках, ясно, что не может.
Она была настоящим сорванцом: лазила по деревьям, дралась с мальчишками, с самого раннего возраста убегала одна в лес и бродила там по тропинкам, не испытывая ни малейшего страха перед неизвестными опасностями. Но самым любимым занятием, к тому же тайным, что придавало ему особую прелесть, было пребывание на чердаке. Там она открывала большой кованый сундук, доставала старые бабушкины платья, примеряла их на себя, распускала волосы и смотрелась в большое старое зеркало в золоченой потрескавшейся раме.
В зеркале, под слоем пыли, она видела загадочный и странно знакомый силуэт с роскошными вьющимися волосами, в красивом платье, так не похожем на ту одежду, которую ей приходится носить…
Эта незнакомка из зеркала была очень похожа на одну из старых пожелтевших фотографий, которые хранились в мамином комоде. На этой фотографии молодая девушка, с точно такими же, как у Сандры, кудрявыми волосами до талии, стояла, зажав в руке сложенный веер, одетая в длинное пышное платье с открытыми плечами и маленьким букетиком на корсаже. Сандра знала, что это ее бабушка и что на этой фотографии ей шестнадцать лет. Но ей нравилось думать, что это настоящая принцесса, принадлежавшая к тому же королевскому роду, что и Сандра.
Дик и его мать переехали в соседнее поместье в то лето, когда Сандре исполнилось десять лет. Ее брат Лоренс, которому тогда было шестнадцать, все уши прожужжал о своем новом старшем приятеле. По его словам выходило, что этот Дик Невилл – просто воплощение всех мыслимых и немыслимых совершенств. Он и под парусом умеет ходить, и в седле прекрасно держится, и стреляет из ружья по банкам со ста шагов, а главное – у него есть шикарный автомобиль с открытым верхом, на котором он гоняет по окрестностям, пугая не привычных к таким высоким скоростям местных жителей.
Сандра не очень-то прислушивалась к словам брата, у нее и своих забот хватало: в то лето она была одержима идеей смастерить крылья, на которых можно было бы спланировать хотя бы с крыши старого сарая. Подумаешь, какой-то там Дик Невилл. Она тоже прекрасно держится на лошади, даже и без седла, и моря не боится, стрелять, правда, не очень получается, но это только потому, что ей не дают тренироваться.
Так она и размышляла в тот вечер, когда Лоренс изнывал дома в ожидании нового приятеля. Сандра сидела на высокой раскидистой иве, росшей возле дома, и грызла яблоки, которыми предусмотрительно набила вместительные карманы своих любимых штанов.
Когда в начале аллеи появился большой темно-вишневый автомобиль, она едва на него взглянула. Машины ее особо не интересовали, так же как и приятели ее братца. Но, когда автомобиль остановился метрах в десяти от ивы и из него легко выпрыгнул стройный, мускулистый красавец в бежевых брюках и небесно-голубой рубашке, с Сандрой произошло что-то странное: ее сердце больно сжалось, стало трудно дышать, а все тело обмякло, как будто она не живой человек, а какая-то тряпичная кукла…
Это был он. Тот самый прекрасный принц, который виделся ей в ее детских, еще смутных и неясных мечтах. Тот самый, который должен приехать за ней на белом коне, вызволить ее из заколдованной башни, защитить от злого дракона и увезти в прекрасные неведомые дали. Его темные волосы светились в лучах заходящего солнца, а в глазах были решимость и твердость.
А когда он улыбнулся, увидев Лоренса, сердце Сандры сжалось еще сильнее. Ей невыносимо захотелось, чтобы он улыбался ей, смотрел на нее, чтобы он хотя бы заметил ее, в конце концов! И она, недолго думая, швырнула в него наполовину съеденным яблоком. Почему она это сделала, она и сама не могла объяснить.
Прекрасный принц схватился за голову, очень эмоционально произнес несколько таких слов, которые не должна знать ни одна принцесса, и посмотрел вверх. Сандра приветственно помахала ему рукой. Он почему-то не ответил на ее приветствие, а вместо этого состроил устрашающую гримасу и сделал рукой жест, на международном языке пиратов и разбойников означающий «я тебе сейчас голову оторву или отрежу огромным ржавым ножом». Сандра показала ему язык и кинула в него целым яблоком, но промахнулась. Он погрозил ей кулаком.
Сандра уже начала опасаться, что ее принц оказался немым, но тут подоспел Лоренс и они обменялись приветствиями. Голос его звучал как дивная музыка. Лоренс, как обычно, все испортил. Он сказал Дику, что это чумазое существо на дереве – его чокнутая сестренка, не стоит обращать внимания, но лучше, на всякий случай, держаться от нее подальше.
Они пошли в дом, а Сандра осталась сидеть на дереве, разглядывая автомобиль своего принца и предаваясь самым радужным мечтам. В тот момент она еще не поняла, что влюбилась. Осознание этого пришло к ней позже. Она только знала, что ей очень хочется все время видеть Дика Невилла, быть рядом с ним, а самое замечательное было бы, чтобы он смотрел на нее и улыбался ей… А еще – покатал на своей машине, показал свои владения, танцевал с ней пол старинную неторопливую музыку и угощал ее мороженым с фруктами и шоколадом…
С того вечера, Сандра стала с очень большим интересом слушать рассказы брата о его друзьях и их времяпрепровождении, хотя все остальные друзья, так же как и сам Лоренс, ее совершенно не интересовали. Но не могла же она прямо сказать брату, что ей хочется слышать только одно имя – Дик – и что только о нем она хочет знать абсолютно все: с кем он ходил в кино, как сдал экзамены в колледже, сколько литров бензина съедает его машина за сто километров и даже что он ел на завтрак. Лоренс был удивлен и обрадован таким интересом к его (как он думал) рассказам. Он пел соловьем, расписывая свои приключения, ведь раньше у него не было такого благодарного и заинтересованного слушателя.
Так Сандра узнала, что у Дика появилась девушка. Что ее зовут Джейн, она чудо как хороша и очень жаль, что у нее нет такой же красивой подружки. Да и вообще на Лоренса она – ноль внимания, ведь он на два года младше… Зато Дик на седьмом небе от счастья и катает ее на своей машине каждый вечер, забыв о своих верных и преданных друзьях.
Именно в тот момент Сандра поняла, что такое ревность. Это что-то жгучее и жаркое, что живет у тебя в груди, мешает спать, лишает аппетита и заставляет строить коварные и жестокие планы мести. Которые, впрочем, никогда не осуществляются. Ну, нельзя же считать настоящей местью противную коричневую жабу, засунутую под переднее сиденье?.. Говорят, Джейн очень громко визжала, когда эта жаба выскочила из-под сиденья ей на ногу. И Дику стоило невероятных усилий убедить ее, что он к этой жабе не имеет никакого отношения.
Осенью Дик уехал в колледж, Сандра вернулась к скучным школьным занятиям. Прошли осень, зима и весна, снова наступило лето, а чувства Сандры к прекрасному, хотя и неверному, принцу нисколько не изменились. Она думала о нем днем, он снился ей по ночам, она писала его имя на полях тетрадок и рисовала разбитое сердце в блокнотах…
На следующее лето у Дика были Дороти, Нора и Розалинда. По одной на каждый летний месяц. Сандра не успевала осуществить все задуманные гадости, как одна девушка сменялась другой. Она гадала: это ее рук дело или ее принц такой непостоянный? Ну, ничего, она еще немного вырастет и всем им покажет…
– Как ты думаешь, – спрашивала Сандра отца, забравшись на подлокотник его любимого кресла, – когда я вырасту, я буду красивой?
– Почему это «буду»? – спрашивал старший Томпсон, оторвавшись от газеты и глядя на нее через очки. – Ты и сейчас очень красивая. Особенно когда надеваешь платье вместо этих своих штанов и не корчишь рожи.
– Да нет, я имею в виду, по-настоящему красивой.
– Что значит «по-настоящему»? Если ты имеешь в виду всех этих девиц на обложках журналов, то, если их умыть, неизвестно, что еще останется…
Ее папа всегда был противником чрезмерного употребления косметики.
– Я имею в виду – как Одри Хэпберн.
Сандра недавно посмотрела «Римские каникулы», и этот старый черно-белый фильм произвел на нее неизгладимое впечатление. Ведь он был о самой настоящей, не сказочной принцессе…
– Да, Одри Хэпберн – это настоящая красавица. – Папа мечтательно закатил глаза. – Не то, что современные красотки…
– А я буду на нее похожа? Когда вырасту? – с замиранием сердца спросила Сандра.
Папа, очнувшись от своих грез, внимательно посмотрел на нее.
– А что… – сказал он задумчиво. – По-моему будешь. Раньше мне это не приходило в голову, но Одри немного напоминает твою бабушку. Помнишь ту фотографию, где бабушка в балетном классе?
– Конечно, помню.
– Тот же типаж. А ты очень похожа на бабушку. А когда вырастешь, наверное, еще больше будешь похожа.
– Точно?
– Абсолютно точно.
И Сандра, окрыленная, полетела в гостиную, где в комоде лежала фотография, и долго разглядывала ее, сравнивая со своим отражением в зеркале.
Когда Сандре исполнилось четырнадцать, а Дику, соответственно, двадцать два, он уехал.
Это было неожиданно, вероломно, как гроза в ясный летний день, и очень-очень больно.
У Сандры, в то время постоянно вертевшейся перед зеркалом, только-только появилась надежда, что она, наконец сможет привлечь внимание своего непостоянного избранника. Ее фигура начала приобретать мягкие, женственные очертания, подростковая угловатость исчезла, в движениях появилась плавность, а во взгляде – уверенность. Последние два года Сандра увлеченно занималась танцами, и это дало свои результаты.
Правда лицо, по мнению Сандры, все еще оставалось детским: щеки круглее, чем нужно, да еще и с этими дурацкими ямочками, нос тоже мог бы быть потоньше и поизящнее. Ее лицо определенно ей не нравилось. Она даже подумывала о пластической операции, но нужно было ждать совершеннолетия, ведь родители ни за что на такое не согласятся.
Любимым сюжетом ее грез была встреча с Диком. Она – ослепительно прекрасная, неприступная красавица. Дик видит ее, он сражен наповал и готов на все только ради ее благосклонного взгляда. Он не узнает в ней чумазую Кудряшку, сестру своего друга. Магия и власть ее красоты делают его вечным и самым преданным рыцарем. Сандра держится с ним холодно: он тоже должен познать, что такое быть отвергнутым и страдать от любви! Но потом, насладившись местью, она признается ему, что тоже любит… Хеппи-энд и свадебные колокола.
Ее мечтам и надеждам не суждено было сбыться. Как-то вечером, за ужином (этот вечер Сандра потом окрестила про себя черным), Лоренс, который тогда учился в университете и приехал на летние каникулы, сообщил, что Дик уезжает. В Южную Америку. Бразилия, Аргентина, Парагвай. Оказывается, брат его отца возглавляет строительную компанию, главный офис которой находится в Буэнос-Айресе, а филиалы – по всей Южной Америке.
– И что, он там останется навсегда? – спросила Сандра, которой казалось, что ее сердце вот-вот остановится от такой жестокости судьбы.
– Он говорит, что не навсегда. Поработает несколько лет, наберется опыта и вернется в Англию.
У Сандры вырвался протяжный вздох.
– Но это он так говорит, – продолжал брат. – А на самом деле неизвестно, как все это будет. Может, ему там понравится.
Лоренс тоже был не в восторге от перспективы потерять своего старшего друга.
– Да, – вступил в разговор отец, – найдет там себе какую-нибудь аргентинку, женится, и потом ему уже не захочется возвращаться.
Сандра готова была запустить в него соусником за такие нелепые предположения. Как это Дик может жениться на какой-то там аргентинке, когда есть она, Сандра! Она лучше всех аргентинок вместе взятых. И только она одна его по-настоящему любит…
– А как же миссис Невилл? – спросила мама. – Неужели она его отпустит? Ведь она дня без него не может прожить – когда он в университете, звонит ему чуть ли не каждый день.
– Она, конечно, ужасно расстроена, – сказал Лоренс. – Пьет валерьянку. Но все-таки она согласилась с тем, что Дику нужно ехать. Я так понял, те акции, которые им оставил отец и на проценты, с которых они безбедно жили все эти годы, резко упали в цене.
– Да, я слышал об этом, – подтвердил отец.
– А в Америке у Дика будут прекрасные возможности. Конечно, миссис Невилл очень тяжело с ним расставаться, но выбора нет.
– Да, жаль ее, – сочувственно сказала мама. – Останется совсем одна. Насколько я знаю, у них в Англии нет никаких родственников.
– Если он хорошо устроится в этой своей Аргентине, то, может, и она со временем переберется к нему, – предположил отец.
Сандре все эти разговоры были неинтересны. Ее аппетит резко пропал, на глаза наворачивались слезы, и она оставалась за столом только потому, что надеялась услышать, что-нибудь важное об отъезде Дика. Убедившись, что ничего нового она уже не узнает, Сандра встала из-за стола, оставив тарелку почти нетронутой, и бегом направилась в свою комнату.
Там она рухнула на кровать и, не в силах больше сдерживаться, разрыдалась. Ее горе шло из самой глубины сердца, она задыхалась от раздирающей ее боли и тонула в потоках слез.
Когда в ее комнату осторожно постучала мама, чтобы спросить, что с ней случилось, Сандра, пытаясь придать своему голосу нормальные интонации, сказала через дверь, что не очень хорошо себя чувствует и ляжет спать пораньше.
На самом деле в ту ночь она вообще не спала. Когда душившие ее слезы истощились, Сандра встала и подошла к окну. На небе ярко светила полная луна, лужайка перед домом была как на ладони. Посмотрев на часы, Сандра увидела, что уже три часа ночи. Внезапно она поняла, что не может ждать до утра. Она распахнула окно и, ухватившись за прочные ветки дуба, тихо и легко, как кошка, спустилась вниз.
Она бежала через холмы, ручьи и рощи к дому Дика, не разбирая дороги, и пару раз даже споткнулась и упала. Наконец показался дом Невиллов, темный и молчащий. Сандра остановилась. Что теперь делать? И как она собиралась увидеть Дика, если он спит? Она же не может сломать замок и пробраться в дом, а никаких деревьев под окнами здесь не было.
Сандра на всякий случай подошла к гаражу, чтобы убедиться, что машина Дика на месте и он дома. Она заглянула через маленькое окошко. Пусто. Значит, Дик еще не вернулся. Наверняка проводит время с одной из своих подружек. И ему нет никакого дела до Сандры. И никогда не было. И не будет. А все ее слезы, ее страдания и ее сжигающая душу любовь не имеют никакого значения.
