Текст книги "Остров свободный (СИ)"

Автор книги: Натали Роуг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

Итель попрощался с дядей, когда они дошли до станции. Обратную дорогу до дома Итель провёл в мыслях.

С ума сойти насколько важную информацию дал Сэдерн. Возможно, у него гостит настоящий маг! Это такой кладезь! Главное, чтобы они смогли поговорить, и маг захотел отвечать на вопросы. Надо их составить, чтобы ничего не упустить от волнения. А если гость окажется не магом – ничего страшного. Он в любом случае из общества, где быть магом не преступление.

Итель решил просмотреть книги на тему континента. Что-то вроде значилось в описи. А пока шёл домой вновь прокрутил разговор дяди и отца за столом. Там было ещё одно слово, которое терялось за общей массой всего более важного. А именно Мэт. Это что-то связанное с Собранием, что стоило бы Ителю знать. А он не помнит.

В библиотеке ждало разочарование. «Страх и честь по-континентски» – какой-то роман. А то, что Итель знал из географии, он помнил итак: остров отделён от континента проливом Реут, рельеф прибрежной линии острова ограничивает возможности судоходства. С континентом отношений практически нет.

Ближе к ужину вспомнил о деле в городе, в аптеке, если точнее. Чуть не забыл. Не привык посещать такие места не по работе или не из-за жалоб. Там Ителю повезло, смог купить таблетки и слушал истории старушки-аптекарши. Стало неловко, что он ей солгал, но это во благо.

Главное, чтобы «во благо» не стало его постоянным оправданием для лжи.

Глава 6. Дорога в Ноарту

5.V.867

Дорога Витгрис – Но́арта

Путь из Витгриса в Ноарту занимал чуть меньше суток, считая вместе со сменами лошадей на станциях. Из-за того что братья спешили в Ноарту, чтобы вписать одного из старших в список участников турнира, решили ехать без остановок. Разумеется, если ночь не будет слишком тёмной.

Дорога пролегала практически по прямой, на середине пути имелся непростой участок, называемый горным, хотя название было слишком громким. Они проедут его ближе к вечеру. А вот родители и сестры, скорее всего, остановятся в городе у подножья гор на ночь, потому что ночью экипажи по кривой части того участка дороги предпочитают не ездить.

Раньше Ителю нравились такие поездки: возможность увидеть жизнь не в городе и не в поместье, где есть всё. Пейзажи его редко привлекали, разве что предрассветные. Но в этот раз поля и редкие колоки принесли безмятежность. Словно все проблемы остались в Витгрисе, среди его каменно-деревянных стен и металлических труб.

В мыслях промелькнуло, что проблема вообще-то в нём, но сейчас она не нашла благодатную почву. Итель чувствовал себя так спокойно, что знал, ничего не случиться.

Днём решили остановиться в городе, через который проезжали, чтобы поесть. Когда определились с заведением и шли к нему, Тудер взглядом нашёл часовую башню и сообщил, что они могут не торопиться.

– Оп-оп, – издав неразборчивые звуки, Дьюи просочился между братьями. Он занял им стол у окна.

Пока Тудер делал заказ, Итель занял место у окна. Братья заехали в бистро, находящееся не на главной дороге через город, поэтому внутри не так людно. Но скоро должен закончиться рабочий день, так что это не на долго.

Тудер сел напротив Ителя. Дьюи, сидящий напротив окна, за чем-то увлечённо наблюдал.

– Дьюи, не расслабляйся. Нам нужно горы до ночи проехать, – Тудер припоминал кучу историй, связанных с Дьюи, засыпающим от вида за окнами.

– Ой, да помню я, – отмахнулся Дьюи, делая вид, что потерял интерес к происходящему на улице. – Я ж понимаю твоё желание пересечься с отцом в следующий раз только в Ноарте, а не в Гупте.

Тудер приподнял руку, показывая, что не хочет слушать развитие данной темы. Старшему из детей Фелконом месяц назад исполнилось двадцать три, а чем старше он становился, тем больше отец вовлекал его в управление регионом. Обычно наследуемые должности стараются до пятидесяти передать дальше, если нет исключительных обстоятельств. Толфрину Фелкону сорок пять, так что в ближайшие пару лет Тудер станет управляющим региона и соответственно членом Собрания.

– Тудер, я извиняюсь за вопрос, – Итель подумал, что всё же стоит спросить о Мэте, упомянутом Сэдерном во время его последнего визита. Примерно так Итель и сформулировал вопрос.

– Кстати, я б тоже послушал, – Дьюи поставил правую руку на стол и положил на неё голову так, чтобы младшие братья смотрели на Тудера почти под одним углом.

– Ну ладно, – без особого энтузиазма сказал Тудер. Продолжил он, когда на стол выставили их заказ. – Дядя хочет, чтобы отец подписал Мэт.

– Ааа, – понимающе потянул Дьюи. – Это та тема, которую преподаватель сказал, что можно не учить, потому что это как учить сказки, – Итель усмехнулся, да ему так же сказали. – А точно, у Ителя тот же препод был.

– По сути Мэт – это требования к королевской семье, чтобы они сложили с себя данный титул, – Тудер заправил светлую прядь за ухо. – Конкретно этот уже года два обсуждают.

– Попросить, чтобы они отдали власть? – Дьюи удивлённо и недоверчиво поднял бровь. Итель не развивал мимику как Дьюи, но тоже недоверчиво посмотрел на Тудера.

– Да. Это как заявление Жита в регионах, только от членов Собрания, – пояснил Тудер.

– О, вот так понятно, – вслух отозвался Дьюи, возвращаясь в нормальное положение сидя. Итель только кивнул, благодаря.

Впрочем, вопрос появился спустя пару ложек супа.

– Тудер, но ведь заявление Жита может быть проигнорировано, – начал Итель. – Мэт тоже получается?

– Можно. Только Жит инициирует выборы управляющей семьи, если та игнорирует заявление. С Мэтом всё чуть более, – Тудер подбирал слово, но в итоге сделал жест. Указательным пальцем резко махнул рядом с шеей. В данном контексте – вооружённое решение вопроса.

На острове готовы развязать войну? Потому что дознаватели не будут стоять в стороне… Военный конфликт мог бы не допустить генерал, как главнокомандующим армией, но его нет. Так вот почему Сэдерн так обеспокоен положением Харри Ирвина в Собрании! Ведь генерал может отдать любой приказ только с площадки Собрания, но для того, чтобы её пользоваться, нужно быть в Собрании.

И эта поездка. Когда братья обсуждали возможных противников для Тудера или Дьюи, Итель точно слышал фамилии других семей Собрания. Может, там будут и управляющие? Предлог в виде «поддержать отпрыска на турнире» вполне себе благовидный. И получается в Ноарте будет происходить что-то совершенно более серьёзное, чем небольшой турнир.

– Я, кажется, понял беспокойство дяди. Интересно, о чём была речь Чеда, – озвучил мысли Итель.

Тудер вновь пожал плечами, его не было с отцом на том заседании.

– Я могу предположить, – лукаво притихнув, начал Дьюи, посмотрев на братьев зелёными глазами. – Как ворчит Дэффид постоянно, «генералу на острове нечем заняться». Ну, это понятно, с континента нас никто не атакует, причём уже довольно давно. А дознаватели разбираются с проблемами внутри острова, вот им вето и нужнее, – продолжил Дьюи громче. – Думаю, что-нибудь такое.

– Ладно, завязываем этот разговор, – попросил Тудер.

Впрочем, разговор за едой не утих, хоть братья и не обсуждали больше такую серьёзную тему. Предстоящий турнир стал очень интересной заменой.

Когда они продолжили путь, Итель старался поймать ту безмятежность, что была с ним по дороге до города. Но в голове крутился недавний разговор.

Идея Мэта Ителю нравилась. Может, вместо Туккотов у власти окажется кто-то, кто не считает магию корнем зла? Учитывая, что Мэт поддерживает Рауль, то надежда даже не беспочвенная. Но Харри Ирвин останется с правом вето, если всё с Мэтом пройдёт гладко. И наверняка убрать его из Собрания будет непросто. А сидя в Собрании он может многие инициативы ветировать, если захочет. В том числе и исключение магии из списка преступлений.

Однако Мэт – требования. Король может их проигнорировать. К тому же, по всей видимости, нужны подписи членов Собрания, возможно даже всех, кроме Туккота. Да ещё и намёк Тудера, что могут развязать войну с королём. Скорее всего именно не поддержка Мэта отцом и не даёт ей начаться. На стороне Туккота дознаватели, которые находятся почти во всех регионах. На стороне других членов Собрания больших военизированных образований нет ни у кого, кроме Толфрина.

Итель выдохнул. Перспектива не радовала, но в целом не противоречила плану – пока он собирается скрывать магию на острове, где король из рода Туккотов.

В Гупте, городе у подножья горы, через которую нужно перебраться до того, как стемнеет, ничего не сорвало планы. Переход не вызвал трудностей, и меняли лошадей братья на той стороне горы ещё при дневном свете.

Ночью дорогу освещали специальные лампы на особом масле, благодаря которому горели до утра. На крупный дорогах, вроде Витгрис-Ноарта, такое освещение было само собой разумеющимся; на дорогах поменьше оно зависело от значимости конкретных участков, а для проезда по мелким дорогам в ночное время можно было взять лампу на станции.

Ближе к утру Итель с надеждой смотрел на горизонт, ожидая, когда появятся часовые башни Ноарты. Уже хотелось отдохнуть и сожалеть, что не поехал с родителями и сёстрами.

Вдоль дорог продолжались поля, но уже не плавно меняющие высоту, а резко обрывающиеся перед перепадом высоты, который не получилось сгладить, или разделённые камнями. Так было у дороги, а в глубине региона даже такие поля редкость. Но регион Раулей и жил не за счёт полей, а за счёт своих шахт.

На горизонте появились острые крыши часовых башен города, и Итель обрадовался скорому завершению пути. В мыслях он уже лежал на кровати и засыпал. Ощущение было такое, что будь турнир вечером или завтра утром, Итель бы всё проспал.

Начался длинный пологий спуск к городу. Сады, отличительная черта Ноарты, радовали своей зеленью даже от сюда. Весной ещё цветут деревья розовыми цветами, поэтому цвета Ноарты зелёный и розовый, а город так любим жителями, что и цвета региона содержат эти две цвета (в добавок к основному тёмно-серому).

Город стеной обнесён не был, и всё же имел ворота, через которые проезжали гости. В таких местах также находились дознаватели, контролирующие перемещения людей. Поэтому сейчас перед воротами собралась очередь. Итель подумал было, что придётся ждать, но Тудер что-то сказал людям на воротах и их пропустили вне очереди.

Проезжая мимо группы дознавателей в их чёрной форме, Итель не потерял обладания. По ощущениям вышло как обычно, словно и нет ничего крамольного за душой.

Вдоль дороги за воротами уже кипела торговля, кричали зазывалы на постоялые дворы. Много кто приехал, и как к этому относиться, непонятно.

– Небольшой. Неофициальный. Турнир, – сказал Дьюи, нарочно выделяя каждое слово. Особенно первые два произнёс таким тоном, словно приставку «не» стоит откинуть.

– Да, турнир, – излишне серьёзно с кивком ответил Тудер. – Нам нужно записаться. Это, кстати, близко. Итель, ты сейчас к особняку Раулей?

– Да, – кивнул в ответ.

Тудер достал что-то из седельной сумки.

– Возьми. По дороге сверни к арене, повесь эмблему.

– Без проблем, – Итель забрал эмблему в свёртке.

Стоило отъехать от ворот, как проснувшийся город сменился ещё спящим. На некоторых улицах совсем никто не попадался. Шума от ворот почти не слышно.

Особняк Раулей стоял почти в центре города, поэтому чтобы побывать на арене требовалось сделать крюк. Хоть Итель и чувствовал усталость, особо не спешил, потому что летом Ноарта особенно красива.

Среди народа город называли городом цветов, хотя Итель бы немного иначе сказал – город садов. В отличие от многих городов в Ноарте не везде можно было ездить даже просто верхом, не говоря уже о телегах. Когда не знаешь город, это вызывает затруднение, а когда знаешь, то высматриваешь места, где можно просто прогуляться.

Вокруг поместья Раулей разбит самый большой сад города, так что Итель точно найдёт, где пройтись. Может, немного задержится в Ноарте: дел на эту поездку непривычно много, пары дней может не хватить.

По занимаемой площади после Большого сада следовала арена. Она же была самым высоким зданием, не считая часовых башен. Каменная постройка с овальной формой основания, высотой в четыре этажа (однако высота этажей превышала стандартную в полтора раза, а первый был ещё выше), снаружи по высоте потолка первого этажа, был выстроен навес, с внешней стороны поддерживаемый широкими колоннами с цветочным узором. Тот же узор продолжался на отделке верхних этажей, а в купе с открытыми переходами здание выглядело приятней, а не как семиэтажная махина.

На арену Итель прошёл без особого труда. Стража пропустила, спросив о цели визита. Итель показал эмблему, получил пожелания удачи и смог пройти внутрь. Сразу увидел лестницу на этажи выше, туда проходят зрители, но сейчас ему не туда.

В соседней с холлом комнате располагалась доска с креплениями для эмблем участников. Их висело около тридцати. Многие были однотонными белыми с большой буквой – так обозначались участники, у семей которых нет герба (или не привезли эмблему, такое было допустимо на неофициальных турнирах).

Итель повесил эмблему Фелконов. На ней изображались волны. А обозначали они, конечно, не воду, а доступ к морю. Два самых больших порта острова находились на территории, управляемой семьёй Ителя. Они же века назад помогли семье заработать влияние и известность, а затем быть выбранной на пост управляющих. Сейчас, из-за разбоя на дорогах с севера, морская переправка груза с севера и на него была очень актуальна.

Итель посмотрел на другие гербы. По жёлтой окантовке эмблемы быстро выцепил взглядом другие семьи Собрания среди участников – Ладды и Таппаны. Раулей среди участников не было. Итель думал, что То́мос, единственный сын Сэдерна, выступит, ведь на прошлых турнирах тот себя хорошо показывал. Можно было и Ма́ред ожидать на домашнем турнире. Но всё-таки никаких Раулей среди участников.

Из примечательного были две нижние строчки креплений, нижняя с чёрными эмблемами, а над ними тёмно-синие. Так классически уже вывешивали свои эмблемы дознаватели и ритланцы. Их бойцы из-за принадлежности к армии на таких турнирах использовали эмблемы с места службы (иное допускалось, но требовало согласования). Начертание букв совпадало, также как и с белыми эмблемами, на всех, кроме одной. Буква «И», нарисованная по дереву плавной линией с завитками, с беглого взгляда не выделялась, а стоит заметить, уже не терялась. Эмблема Ирвинов. Получается, Иаго Ирвин будет участвовать?

Протерев глаза, которые вновь начали тяжело открываться, Итель вышел из помещения, потом с арены, и наконец, поехал к особняку. Конный подъезд к поместью был только с северной стороны.

Северная часть города выстроена полностью из камня, она стала чем-то вроде деловой части. Там почти ничего не росло, лишь аллея с тоненькими деревьями, поэтому север Ноарты жители не любили.

Особняк в центре Большого сада тоже каменный, но он терялся в зелени сада, поэтому к нему и относились снисходительней. Впрочем, внутри всё из дерева – это Итель помнил хорошо, часто тут бывал и исследовал здание в компании то братьев, то детей дяди, то вообще вместе.

Итель ехал без спешки. Всё же сады Ноарты ему нравились. А ещё тут он удерживал безмятежность, как было в пути. Словно его проблема оставалась в другом месте.

Или была не его…

– А ты думал, что он уже спит, – обратился к Дьюи Тудер.

– Ну и ладно. Не всегда ж быть правым.

Братья нагнали Ителя и заняли места по обе стороны от него.

– Тудера вписали, – без вопроса от Ителя рассказал Дьюи. – Эх, жаль. Этот Игого с лошади упал, младший брат будет выступать. Ну и, – выдержал паузу и указал на брата, – Тудер соответственно.

– Удачи, – серьёзно сказал Итель. – Оценили общее количество? – Итель сказал это с небольшим смешком. Тудер и Дьюи считали, что будут сражение один на один, но так с таким количеством участников турнир затянется сильно. А больше одного дня – слишком много для неофициального состязания.

– Да, знаешь, – по тону Дьюи заметно, что его мысли совпадают с мыслями Ителя. – Организатор ещё так на нас смотрел, будто надеялся, что мы не приедем.

– А я думаю, дело во времени визита, – Тудер пальцев указал в сторону башни с часами. Раннее утро.

– Да во времени. Во времени, отведённом на турнир, – согласился Дьюи и в тоже время изменил значение слова.

Глава 7. Прогулка по садам Ноарты

6.V.867

Ноарта

После утомительной и долгой дороги Итель думал, что уснёт мгновенно и проспит минимум до вечера, времени когда приедут остальные Фелконы. В итоге он поспал пару часов, проснулся и не мог больше уснуть, хотя усталость никуда не ушла.

Чтобы мысли, нагнавшие его из Витгриса, не мешали ещё какое-то время, Итель ходил кругами по комнате. Обычная гостевая комната, от входа видна полуторная кровать, а напротив находится окно. С другой стороны от входа три секции ширмы, создающие укромный закуток, и стойка для открытого хранения одежды. Есть небольшой лёгкий столик с высоким подсвечником на одну свечу, но едва ли за ним будет удобно писать что-то длиннее записок.

Показалось, что потеплело под грудью справа. Показалось. Когда на Ителе дорожный плащ, сейчас висящий на стойке, именно в этом месте карман с той тетрадью. Хорошая ли идея была брать её с собой? Такая же как и ехать в Ноарту.

Итель остановился у окна. Хороший вид на сад, как из любых окон особняка: светло-серые дорожки из камня, из такого же сложен особняк, постриженные кустарники и деревья крупнее. По саду прогуливаются гости Раулей, видны и местные жители. Благодаря платкам это без труда определяется.

Перевернётся ли что-то из-за Мэта? Если подписание Мэта означает готовность к сражению, то не удивительно, что отец не подписывает ничего. Он хоть и стоит у истоков Ритлана, города военных фактически, вряд ли планирует отправлять их в бой, когда не все другие возможности использованы. А Толфрин Фелкон – человек, который найдёт выходы всегда.

Как бы Итель хотел рассказать отцу о магии. Тот наверняка что-то мог предложить в качестве плана. Если, конечно, принял бы эту новость. А если не принял, то помог бы Ителю покинуть остров.

Кстати, о покидании и прибытии на остров. Гость Сэдерна прибыл на остров по воде или как-то иначе? Вдруг, если он маг, то и перемещается как-то иначе? Эх, было бы здорово поговорить о магии с ним.

Хотя много надежд на одного человека, который так-то мог одурачить дядю.

Сад поливали. А ведь точно, сады в городе выглядят отлично, хотя дождей давно не было. Итель смотрел, как заботливо садовники раздвигают ветви кустарников, чтобы полить их корни.

Может, можно эту магию просто вытащить из него? Чтобы избавиться от этого чувства, будто он не участник обычной жизни вокруг.

Да нет же, может выйти и сам прогуляться. Итель набрался решимости. Обычное же действие, так и поступит. Но когда разворачивался к входу, взглядом скользнул по плащу. А в нём-то была тетрадка. Надо вопросы для гостя дяди составить, вдруг встреча будет вечером и всего единожды?

И привести себя в порядок. Гости, может, и не заменят изменившегося расписания дня, зато заметят, например, слой пыли на обуви. Когда у тебя нет репутации неряхи, это бросится в глаза. В обычной ситуации даже не заострил бы на этом своё внимание, это просто этап подготовки к банкету. А сейчас кажется, что может забыть всё на свете, если не сосредоточится.

Какие уж тут прогулки!

Итель так и просидел в небольшой гостевой комнате до вечера. Несколько раз открывал свою тетрадку, думая, все ли вопросы он записал, а потом смотрел на записи и надеялся, что сейчас они расскажут о чём-то новом.

Был соблазн пропустить банкет. Вот был и всё тут. Чего Итель там не видел? Дядя Сэд поприветствует всех, объявит о турнире, они поедят, потом обычный приём, где все пообщаются по группам и разойдутся. Казалось бы, зачем идти.

Но нельзя пропускать. Если пропущенный обед можно свалить на дневной сон, то важный банкет нет. Ещё больше беспокойства от родных не нужно.

Поэтому, когда настал вечер, Итель сменил повседневную одежду на в принципе такую же, но более нарядную, взятую из дома. Тёмно-синие штаны, голубой жилет с темно-синими пуговицами поверх белой рубашки – всё же волны на гербе семьи несколько сужали выбор цветов одежды на таких мероприятиях.

В детстве, когда он впервые побывал на побережье и потрогал воду, синий стал ассоциироваться с холодом. Что ж теперь, несмотря на холодный цвет, с собой есть кое-что горячее.

Итель фыркнул. Юмор никогда не был его сильной стороной, так что неудачное иронизирование над собой скорее настораживает.

Перед выходом заглянул в зеркало, висящее рядом с дверью напротив ширмы, и понял, что никакая одежда его не спасёт. По нему видно, что пошли уже вторые сутки без сна. Какое-то время Итель стоял перед зеркалом, запоминая, какие мышцы нужно напрячь, чтобы придать лицу спокойное выражение. А лучше даже приветливое, чтобы на нём не заостряли внимание совсем. Но глаза всё выдавали. Взгляд метался, а когда останавливался, спокойным не выглядел никак. Пришлось ещё постоять перед зеркалом.

Ладно. Посидит, послушает официальную часть, а как станет можно, вернётся сюда и постарается заснуть. Других вариантов тут нет.

Комната, отведённая Ителю располагалась на втором этаже особняка. Напротив располагалась гостиная, чуть правее спуск на первый этаж, а совсем вправо другие комнаты и проход к ним по краю второго этажа. Этот проход потом поворачивал и шёл вдоль сплошной стены с картинами, затем уходил в переход на другую часть здания. Там были комнаты, которые можно сказать были закреплены за сёстрами и четой Фелконов, все четверо любили вид из окон с той части особняка.

Итель прошёл вдоль стены, ещё три комнаты, две точно заняты братьями. Одной из картин на этом этаже был портрет семьи дяди. Новый, Итель такой ещё не видел.

Трое стоят, трое перед ними сидят. Слева стоит дядя Сэд в плаще поверх рубашки с таким узором, что медальон управляющего теряется. Он светловолосый, как отец Ителя, поэтому даже вопроса об их родстве не было раньше. Впрочем, с годами они стали отличаться сильнее, чем в молодости: морщины у Рауля появлялись быстрее, хоть он и был с Толфрином ровесником.

В центре стоит Томос, второй ребёнок в семье. На отца похож только широким подбородком и светлыми волосами, в остальном пошёл в мать. Томос на год старше Ителя. Рядом с братом на картине стоит Маред, самая старшая из детей дяди (но она младше Тудера на два года). Она похожа на отца внешне, ещё сильней похожа в реальности: жестами, мимикой.

Сидит слева на картине Мэли Йора́т, жена Сэдерна. У женщины каре, которое не скрывает её длинной шеи. Хоть она и сидит, но даже так заметно, что она ещё и высокая. Тёмно-коричневые волосы с проседью, заметные морщины у носа. Мэли не улыбается, но выглядит на картине вполне приветливо. В жизни очень приятная женщина.

Рядом сидит Миф, как всегда, в одежде из какой-то ткани, складывающейся кучей складок при любом движении. Итель усмехнулся, представив, как наверняка Миф просили надеть что-то более соответствующее статусу, а она парировала тем, что планирует всю жизнь в больнице проработать, так что приучает себя к вещам, которые не жалко. Как у матери у Миф тёмно-коричневые волосы и длинная шея, носом и губами похожа на отца.

Самой младшей дочери Мэйр сейчас четырнадцать. Она похожа на мать внешне. Итель отметил, что, судя по одежде, Мэйр сдала экзамен по верховой езде. Может. Это и была одной из причин обновления портрета.

Итель прикрыл глаза, вспоминая другой портрет, висящий в поместье в Витгрисе. Всех помнит, что тут, что там. Магия пока милосердна к памяти.

Сквозь открытую двухстворчатую дверь на первом этаже слышалась музыка: звучали флейты и редкие ударные. Итель пошёл на звук. Это выход на южную часть особняка, с этой стороны находилась большая часть Большого сада, а также место для проведения приёмов под открытым небом. От выхода из особняка открывался хороший обзор на приготовления. Музыканты, кажется, специально играли более ритмичную мелодию, чтобы создать хорошим темп приготовлений. Впрочем, гости уже собирались. Для них стоял стол с лёгкими закусками.

А ел Итель тоже давно, так что к столику он и направился, чувствуя, что съест половину из предложенного, и его ещё хватит на банкет. Может, он от голода не смог заснуть?

Приготовления вовсю кипели, а гостей в саду остановилось больше. Кого-то Итель узнавал, а кого-то видел не впервые, но знаком не был. Одеты все хоть и нарядно, но не броско. Как и подобает статусу приёма – сюда приехали не блистать.

Сквозило серьёзностью во всём. Или Итель просто начал подмечать такие вещи сейчас, когда выискивал опасность вокруг.

– Привет, Итель, – поздоровалась кто-то из-за спины.

– Маред, – признал Итель девушку. – Здравствуй.

Старшая дочь дяди, которая подобно Тудеру в ближайшие годы станет управляющей региона. Она отдавала предпочтение облегающей одежде, но сейчас все скрашивал нарядный кардиган в цветах Ноарты. Короткие коричневые волосы безукоризненно убраны назад и, кажется, будут так лежать, пока Маред не позволит обратное. В её образе не хватает только медальона управляющих, который пока что у её отца.

– Как добрались? Слышала на горной дороге были какие-то работы, – Маред встала напротив.

– Они закончились, – далее Итель в двух словах описал путь.

– Миф просила тебе привет передать. Она сейчас на севере города, помогает в лечебнице. Ну, это я от себя добавлю.

– Чтобы Миф и пропустила банкет? – усмехнулся Итель.

Похоже его подруга всерьёз увлеклась медициной. Впрочем, Миф носила фамилию Йорат, а те как раз-таки имеют отношение к медицине, так что её и не отговаривали.

– Они с папой поцапались пару дней назад, – пожала плечами Маред. – Вот Миф со злости и сказала, что сюда ни ногой.

– А теперь на неё похоже, – хмыкнул Итель. – А как брат и Мэйр поживают?

– Ой, – отмахнулась Маред. – Мэйр вбила тут в голову, что ей прямо сейчас надо определятся с профессией на всю жизнь.

Мэйр самая младшая из детей дяди Сэда и его жены Мэли Йорат. Носила она фамилию матери. Впрочем, до как минимум семнадцати лет фамилии скорее прихоть родителей, чем обозначение отношения к какому-либо семейному делу.

– В четырнадцать?

– Ага. А я ей говорю, что у неё есть шансы стать управляющей, так что не угадаешь. Лучше на своих интересах сосредоточится, – Маред замерла, кого-то заметив, а потом замахала рукой.

Махала она Тудеру.

– Добрый вечер, Маред, – поприветствовал брат с улыбкой.

Итель вдруг понял, что со знакомыми лицами вокруг этот приём перестал выглядеть плохой идеей. Да и полегче лицо держать.

– Решила тебя спасти, – усмехнулась Маред. – А то Ладд приглядывался.

Тудер наигранно боязно озирался по сторонам.

– Спасибо. От Ховелла еле отвязался, – тяжело выдохнул Тудер. – Кстати, думал, его сын поучаствует в турнире.

– Ха, – хмыкнула Маред. – Ты не слышал? Он решил в семейное дело матери податься, мол, отец предал память матери, женившись второй раз, – Маред отмахнулась, – и далее по списку. Так что там на одного Бэла надежда теперь.

Тудер закатил глаза.

– Я надеялся это шутка, – признал он. – Кстати, о турнире. Итель, ты когда эмблему вешал, видел Ладдов?

Итель кивнул, оторвавшись от созерцания других гостей. Взглядом он выискал упомянутого Ховелла, который в свои пятьдесят четыре всё ещё был управляющим. Забавно, что говорил он с Таппанами, дедом и внучкой. Таппану было шестьдесят два, и он тоже всё ещё был управляющим. Но в отличие от Ховелла, дети которого отказались принимать управление, сын и невестка Таппана погибли, а их дочери, Хэбрен, семнадцать исполняется только в этом году.

Впрочем, что быть управляющим после пятидесяти, что становиться управляющей в семнадцать – нерядовая ситуация, свидетельствующая о проблемах.

– Ге́сим младшего брата с собой привёз. Тот будет участвовать, – без вопроса от Тудера пояснила Маред.

– Ясно. Что-то я этот момент упустил при подготовке.

– Зато других обсудили вдоль и поперёк, – отозвался Итель.

Тудер кивнул.

Разговор завязался о турнире. Маред не участвовала из-за нежелания. На вопрос о брате она не ответила, переведя тему. Также как и на вопрос Ителя ранее.

– Вспомнила кое-что, – сменила тему разговора Маред. – Ховелл же большой любитель повспоминать прошлое. Недавно с ним говорили, о дознавателях и о том, какое они финансовое бремя. Он начал опять уходить от темы, а я решила спросить о прошлом его. Он как начал говорить, так потом с этими мыслями и остался. И никакого продолжение разговора. Хороший способ отвязаться, – порекомендовала Маред.

– И сколько ты его слушала, перед тем как уйти? – с недоверием к рекомендации поинтересовался Тудер.

– Мм, – потянула Маред. – Обычно пару минут, но в тот раз о Харри Ирвине вспомнил, я решила послушать.

Итель прикрыл глаза. Раньше не стал бы выделять имя лидера дознавателей в речи, а теперь так сильно цепляет внимание.

– Хоть что-то новое рассказал? – осведомился Тудер, всё ещё относясь к способу Маред скептически.

– Кстати да. История интересная, – и получил подтверждение заинтересованности, Маред принялась пересказывать.

Около двадцати лет назад Харри и организованные им люди (всё в рамках закона, на это Маред сделала акцент, потому что проверила информацию) приехали на север разбираться с бандой. Разумеется, просто приехать и разобраться нельзя, требуется поддержка. Ховелл выделил им один из фортов, неподалёку от мест, где орудовала банда. Отряд обживался, их становилось больше, а потом появились и первые результаты их деятельности. Сейчас сложно представить, что проблема банд на севере может уменьшать. Кажется, что не увеличивается в геометрической прогрессии, и на том спасибо. А в те годы у северных регионов, а особенно Ховеллов и Ладдов, появилась надежда.

Но всё хорошее закончилось через три года, в 850 году (это Маред тоже уточнила позже в литературе). К тому моменту Харри обладал уникальной поддержкой всего севера: помогали и деньгами, и другими способами и не только Ховеллы, но и Ладды, и Джансены. Но Харри перестал что-то делать. Ховелл поехал узнавать причины, и так узнал о приказе короля Элизуда, отданного через прошлого генерала и затем переросшего в закон о дознавателях.

Отдельную часть пересказа Маред посвятила красочному сравнению Ховелла. Тот сравнил Харри, которого увидел в тот день, с людьми, которые после набега бандитов теряли всё, включая волю к жизни. Садились и ждали смерть. Ховелл, по словам Маред, описывал своё удивление долго, настолько такое состояние не подходило человеку вроде Харри, чей энтузиазм заставил многих поверить, что с бандой на севере можно покончить.

Закончила Маред на словах Ховелла о том, что с тех пор бандой стали заниматься значительно меньше, а сам Харри, когда встречался с Ховеллов в последний раз, извинялся за это и говорил, что ничего не может сделать. А Ховелл ему верит, вот настольно сильное впечатление было оставлено лидером дознавателей двадцать лет назад.