Текст книги "Ты (не) моя (СИ)"
Автор книги: Натали Лав
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
Глава 28
Глава 28
Егор
Нина уже в палате. Ей оказали необходимую помощь. Мы с матерью подошли к дверям палаты.
–Мам, можно я один сначала? – не хочется обидеть ее. Но в отношениях двоих все остальные иногда бывают лишними.
Сейчас именно такой момент. Мне нужно немного времени наедине с Ниной. Без посторонних.
–Конечно. Я же понимаю – ты давно вырос. А взрослому человеку необходимо личное пространство, – она кладет руку мне на плечо.
Здорово иметь такую маму.
–Я ведь тебя не обидел? – мне важные её чувства. Также, как и ей – мои.
–Глупости, Егор, не говори. В том, что ты хочешь побыть наедине с любимой женщиной, ничего обидного для меня нет. Ступай. Я пока кофе схожу попью, – она разворачивается и уходит по коридору.
А я открываю дверь. Нина лежит на боку. Медсестра рядом суетится, снимая капельницу. Глаза у Нины закрыты. Может, она заснула?
Но, когда я замираю, раздумывая, стоит ли тревожить покой девушки, Нина открывает глаза.
–Егор... Что ты там встал? – и я понимаю, что она меня ждала. Я ей нужен...
–Думал, ты уснула. Не хотел беспокоить. Тебе нужен покой, – говорю правду.
–Сейчас на тебя посмотрю. И буду отдыхать, – отвечает Нина. Еще и улыбнуться пытается.
Медсестра протискивается мимо меня в коридор. Я закрываю за ней дверь и подхожу к кровати Нины.
–Я так испугалась... – признается она, почему-то шепотом, – Думала уже всё.
Вспоминаю картинки с места аварии и вздрагиваю. Еще бы она так не думала. Это со стороны смотрится жутко, а если представить, что чувствовала Нина в машине, которую давил камаз, и которая кувыркалась под откос... Любой бы испугался.
Ловлю ее пальцы своей рукой, слегка сжимаю. Мы встречаемся взглядами. Мой кричит ей: "Я – здесь, я – рядом". Она пожимает мои пальцы в ответ.
–И я до сих пор боюсь, Егор. Артур... Он не умеет останавливаться, – шепчет она всё также тихо.
Стискиваю ее пальцы чуть сильнее.
–Нин... Не бойся. Я сумею тебя защитить, – те сомнения, которые бродили во мне до этого, превращаются в уверенность.
Она снова смотрит.
–Так... Не надо... – шепчет еще тише.
Всё она понимает.
–Нин! – с натяжкой улыбаюсь, – Ты что себе придумала? Я – законопослушный гражданин. Просто на любого можно надавить. И Карапетян не исключение.
Нина всматривается в моё лицо, пытаясь прочесть по нему правду. Я делаю самое убедительное выражение, какое могу. И нет, мне не стыдно. Мне стыдно за то, что Нина оказалась на больничной койке. Вот за это стыдно. И очень. Так быть не должно. Если я – мужик, а не трепло.
Видимо, я произвожу на нее нужное впечатление, потому что она успокаивается. Прикрывает глаза, бормочет:
–Извини, Егор... Очень спать хочется.
Целую ее пальчики. Тоненькие и нежные.
–Спи, моя хорошая. Спи.
Нина действительно засыпает, а в палату стучат.
–Да! – отзываюсь тихо.
В палату заглядывает мать.
–Уснула, – говорю я шепотом.
–Пусть спит, – также шепотом отзывается она. И протягивает мне сотовый, – Вот положи ей на тумбочку. Здесь все необходимые ей контакты. Я ей через несколько часов позвоню. Узнаю, что нужно.
Я забираю у матери и кладу на прикроватную тумбочку телефон для Нины.
–Егор, тебе в больницу нужно вернуться, – говорит мне мать.
Я это и сам понимаю. С сожалением окидываю Нину взглядом. Я бы хотел, очень хотел остаться с ней. Но в больницу вернуться мне всё-таки придется.
Мы с матерью выходим из больницы и рассаживаемся по машинам. Она собирается домой. А я... Мне нужно поговорить с Марком.
Ему и набираю из машины.
–Ты в офисе?
–Да, – его мой звонок не удивляет.
–Сможешь выйти на пять минут? – больше времени на мою просьбу не уйдет. Я уже всё решил. Ходить вокруг да около не собираюсь. Откажет Марк, буду искать другие способы.
–Когда? – смотрю на часы, прикидываю время.
–Минут через сорок-пятьдесят, – озвучиваю я, посчитав, сколько времени у меня уйдет на дорогу.
Марк тоже молчит недолго. Считает.
–Смогу, – раздается его уверенный ответ.
–Я тебя в сквере возле офиса буду ждать, – говорю я ему.
Открытое место – это хоть какая-то гарантия безопасности нашего разговора. Он знает, о каком месте я говорю.
–Хорошо, – соглашается сразу и отключается.
Обдумываю в голове предстоящий разговор. Марк – не ханжа. Ему не нужно будет объяснять мои мотивы. Но это моя ноша, это я тоже понимаю. И перекладывать её на него – неправильно. Каждый тащит свой крест. Так устроена эта жизнь. Мне будет достаточно, если он даст мне необходимые контакты. Договорюсь я сам. Наверное, я становлюсь на одну ступень с Артуром. Можно бесконечно рассуждать на тему добра и зла. Но здесь и сейчас мне нужно защитить Нину, неродившегося малыша, Давида, потому что Артур не остановится. Хлебнув нашей крови, он как голодный шакал, хочет еще. И если я не готов переступить эту черту, я просто трус.
Только я готов. Если бы не сегодняшняя ситуация, я бы позволил всему течь своим чередом. Однако, Карапетян перешел границу, за которой ему следовало остановиться. Теперь её перейду я. Только сделаю это не на показ. И знать об этом будет ограниченное число людей. Но остаться у этой границы уже невозможно. Я это отчетливо понимаю.
В сквер добираюсь раньше Марка. Устраиваюсь на лавке. Рассматриваю хмурое небо. Такое свинцово-тяжелое, словно жаждущее раздавить людей, которым всего всегда мало, и которые совсем не торопятся жить, принося в мир добро.
Марк появляется словно из ниоткуда. Или это я просто задумался. Опускается рядом со мной. Тоже смотрит в небо. Ничего не спрашивает и не говорит.
–Мне нужно, чтобы с ним произошел несчастный случай, – озвучиваю то, зачем я явился сюда.
Марк откидывается на спинку лавки, слегка дергает головой. Не нравится ему это. Мне тоже не нравится. Но...
–Егор... У таких поступков есть цена. Жить с этим нужно будет...
Кошу на него взгляд.
–Я вырос, Марк. И понимаю, о чем ты. Ответь мне. Только честно. Если бы это была моя мать и ваши дети, то что бы сделал ты?
Мне достается до того тяжелый взгляд, что я его еле выдерживаю.
И ответ такой же тяжелый.
–То же самое, – слова-то простые, но в них никаких колебаний.
Жму плечом.
–Я договорюсь, – бросает мне.
–Нет, – торможу его. Это моя зона ответственности, – Я сам. Просто дай контакты.
Мы снова встречаемся взглядами. Я выдерживаю его, он – мой.
–Хорошо. К тебе в больницу придет человек и всё передаст.
Киваю согласно. Это необходимо сделать.
Иначе в следующий раз хоронить я буду Нину. Или моя семья будет хоронить меня.
А я еще планирую пожить. Если небеса отмерят срок.
Глава 29
Глава 29
Егор
Возвращаюсь в больницу. Лечение нужно завершить. Своей семье я нужен здоровым. В палату приходит лечащий врач и долго нудит, что если я буду выкидывать такие номера, то останусь инвалидом. Может, он и прав. Ему достается весьма недовольный взгляд и не очень вежливая просьба оставить меня в покое. После этого, а может, потому, что рабочий день близится к концу, он оставляет меня одного. До чего тошный мужик. Но врач – хороший.
Где-то часа через два звоню в больницу, куда доставили Нину. Справляюсь о ее самочувствии. Мне сообщают, что она еще спит, но в целом состояние удовлетворительное. Решаю, что и мне самому не помешает отдых. Стоит только лечь, как проваливаюсь в сон. Беспокойный и тревожный. Несколько раз просыпаюсь, но усталость берет свое.
Уже совсем поздно меня будит телефонный звонок Марка.
– Егор... Выйди. Там человек к тебе приехал.
Просыпаюсь мгновенно.
– Хорошо. Но надеюсь он в курсе, что я не самый шустрый сейчас.
– В курсе. Он во дворе. По-любому дождется.
Соскребаю себя с кровати. Состояние такое, как будто это я был в той машине, которую раздавил камаз. Встряхиваю головой, собираюсь и выхожу на улицу. Меня провожают безопасники. Видимо, они в курсе, к кому они меня провожают, потому что мы держим путь к невысокому, худому мужчине под черным зонтом.
– Здравствуйте! – довольно ровно приветствует он меня.
Охранники испаряются. Значит, их предупредили, что разговор конфиденциальный.
– Здравствуйте! – отвечаю я, внимательно его оглядывая.
– Нам нет нужды представляться. Я знаю, кто вы. Знать, кто я, вам не нужно. Меньше знаешь, крепче спишь. Мне сказали, что у вас есть щекотливая проблема. Я готов вам помочь в ее решении.
Я прохожусь по нему взглядом еще раз.
– Того, кто меня к вам отправил, лучше не подводить. Себе дороже. И нет, я такими вещами сам не занимаюсь. Я всего лишь посредник.
Киваю головой.
Он продолжает:
– Вот телефон. В нем лишь почта. Связь через нее. Для вас уже создан почтовый ящик. Отправляете задание. Его выполняют. Да, и задание на вашем месет я формулировал бы обтекаемо. Оплата частями. Первая часть сразу. Вторая – после. Завтра на эту почту вам придет инструкция по оплате. Сразу предупреждаю – нужны будут наличные.
Я внимательно его слушаю и запоминаю. Пока всё понятно.
– После телефон подлежит уничтожению. Срок исполнения заказа – три дня с момента формулирования задания. Вопросы есть?
– Нет.
–Тогда всего хорошего, – он вручает мне коробку.
И растворяется в мелкой сыпи дождя.
Пока стоял и слушал его, даже не заметил, что весь промок. Из ниоткуда материализуется моя охрана.
– Лучше вернуться. Для прогулок как-то сыро. – говорит один из парней.
Вынужден с ним согласиться. Понимаю, что замерз. В палате иду в душ. Стоя под горячей водой, согреваюсь. Когда выхожу, то звонит сотовый.
Отвечаю на звонок. Это Нина. Голос слабый.
– Егор?
– Да, моя хорошая? – в душе поднимается что-то звериное. Темное и страшное, что живо в каждом человек с тех времен, когда право на жизнь приходилось выгрызать зубами. Этот урод едва не убил мою женщину и неродившегося ребенка.
О каком правовом поле можно говорить, если он даже из тюрьмы ухитряется отравлять нам жизнь? Причем не просто отравлять, а быть для этой самой жизни угрозой.
– Как ты? – спрашивает Нина.
– Ну, что со мной будет? – отвечаю ворчливо. Нашла, о чем переживать, – Меня больше волнует, как ты там.
Вздыхает.
– Да уже не так плохо, – мгу, не плохо ей. А голос как дрожит, – Вернее, терпимо. Главное, что с беременностью всё в порядке. Я больше об этом переживала.
Запинается.
– Я очень хочу, чтобы наш ребенок родился...
– И я этого хочу, родная. И так обязательно будет. Верь мне.
В трубке раздается какой-то шум, чьи-то голоса.
– Егор, медсестра пришла. Нужно на процедуры...
– Да уж. Вот это мы – парочка. Гусь да гагарочка. Нам бы совместную палату, – пробую я пошутить. Шутка так себе.
Но хоть как-то надо подбодрить Нину.
– А что, я не против. По мне отличная идея, – отзывается она, – Ладно, пока. А то человек ждет.
– Пока.
Собственно, этот разговор не оставляет места для сомнений. Чтобы защитить свою семью, мне придется пойти на крайние меры.
Беру в руки телефон, захожу на почту и первым делом сбрасываю фото Карапетяна. Не называю ни имени, ни фамилии. Если это профессионалы, то они уже знают, по чью душу я к ним обратился. А непрофессионалов Марк бы никогда не порекомендовал.
Дальше пишу сообщение: "Жизнь иногда бывает безжалостна. С людьми происходят несчастные случаи". Через несколько минут приходит ответное: "Какие именно?" Печатаю ответ: "Без разницы". На мой взгляд, к такой переписке невозможно прикопаться. Следующим сообщением приходит сумма и валюта. Затем еще одно: "Инструкция по передаче груза завтра".
Пока меня всё устраивает. Единственное, я надеюсь, что они пришлют эту инструкцию не в пять утра. Видимо, люди, с которыми я связался, тоже понимают, что для сбора средств мне нужно время. Инструкция приходит в час дня, когда я выбираюсь из банка с сумкой, в которой оговоренная сумма. Наливные нужно оставить в ячейке на вокзале. Ничего сложного. Справляюсь и с этим. И начинаю ждать новостей.
Они приходят на второй день.
Карапетяна больше нет. Он подавился за обедом в тюрьме.
Нина Карапетян отныне весьма богатая вдова. И свободная женщина.
Где-то через час после случившегося ко мне приезжает мать, двигает стул к моей кровати, берет меня за руку и долго сидит, поглаживая мои пальцы. Ничего не говорит. Я тоже молчу.
– Знаешь, Егор. Я чень долго думала, что всегда нужно следовать закону. И лишь не так давно поняла, что ради своих близких через него можно и переступить. Наверное, это плохо. Но... жизнь продолжается. И скоро ты станешь мужем и отцом. Не кори себя ни за что.
– Я и не собирался, мам. У меня один вопрос – наследство Карапетяна. Там ведь деньги организованных преступных группировок. Мне не хочется, чтобы еще это висело над нами.
– Марк обещал всё решить. С этими людьми лучше договориться. Нам не нужны их деньги. Нам всем нужна спокойная жизнь. А денег у нас и своих достаточно. Недостающие всегда можно заработать.
Киваю.
– Так проблем с этим не будет?
– Я надеюсь, что нет.
Глава 30
Глава 30
Нина
Первый день после аварии прошел в каком-то полусне.
На вторые сутки хотя бы голова заработала нормально. Но тело всё болит. В сознании живет страх за свою жизнь, за жизнь моих детей, за жизнь Егора и его близких. Неужели этого монстра, за которого меня выдали замуж, нельзя никак остановить? И даже у семьи Егора это не получится? И что тогда? Эти мысли навязчивым потоком пробиваются в сознание, несмотря на весьма пограничное состояние между сном и явью. И не отпускают.
Разговоры с Егором успокаивают, но лишь на время. Затем тревога и беспокойство возвращаются.
Пока у меня не звонит сотовый. Вторая сим-карта. Мой прежний номер, которым я пользовалась в Сочи. Я попросила Егора, и мне его восстановили.
Это мама. Странно, что она вспомнила про свою непутевую дочь.
– Алло, – слабым голосом отвечаю всё-таки на ее звонок.
Мало ли что могло у нее случиться. Мы столько времени не общались.
– Слава богу! – выдыхает она с облегчением, – А то уж я думала грешным делом, что и тебя тоже...
Ничего не понимаю. Мысли расплывчатые, но это и понятно, как никак у меня сотрясение.
– Что меня тоже? – уточняю.
– Убили! Нина, у-би-ли... – почти кричит мать.
– Кого убили? – всё равно ничего не понимаю, – Ты можешь выражаться понятней?
– Мужа твоего! Кого, кого! Ты новости, что ли, не смотришь? В СИЗО в Москве подавился рыбной косточкой. Это ж надо такое придумать! Артур целой рыбой бы не подавился! Какой мужик был... И что ты от него всё время нос воротила? Как теперь жить-то будем? – они принимается причитать.
А у меня мерзнет сердце. Егор... Он же говорил, что не станет...
В оценке ситуации я согласна с матерью. В случайную смерть Карапетяна мне не верится совсем. Этот мерзавец был настолько живучим, что даже страшно. И вот теперь его нет... Его нет?
Мать продолжает что-то тараторить, но я её даже не слышу.
– Мам, я перезвоню, – не жду её ответа. Просто сбрасываю вызов.
Не могу сейчас тратить силы еще и на нее. Она ведь... И не поинтересовалась, где я и что со мной. Хотя есть шанс, что эту информацию сообщал ей Артур. Они ведь были так с ним "дружны".
Какое-то время смотрю в потолок. Потом захожу в новостную ленту и ищу информацию. Нахожу ее довольно быстро. "Нелепая смерть известного сочинского бизнесмена Артура Карапетяна, подозреваемого в связях с криминальными кругами, в СИЗО г. Москвы, куда он был помещен по обвинению сразу по нескольким статьям уголовного кодекса. Известный бизнесмен подавился рыбной костью...Скончался... Медики не смогли спасти..." Буквы расплываются у меня перед глазами. Я смеживаю веки. Главное я узнала.
Артур мертв... Он больше никогда-никогда не сделает мне больно. Я, наверное, плохой человек. Но от этой мысли чувствую облегчение с толикой радости. После аварии, в которой я едва не погибла, мне трудно проявлять человеколюбие.
После приходит осознание – за этим некому стоять, кроме Егора. Хотя, возможно, я ошибаюсь. Его могли устранить и свои.
Не задумываюсь, звоню Егору.
– Ты знаешь? – спрашиваю напрямик.
– Знаю, – отвечает он также.
– Егор... Мы же с тобой разговаривали... Я не хотела, чтобы... – начинаю лепетать бессвязно.
– Чшш, родная, – слышу любимый и всё такой же спокойный голос. Голос, который ни капли не изменился после моих слов.
Но ведь так не было бы, если бы Егор имел к этому отношение. Ведь не было бы? Он бы не смог разговаривать со мной так вот. Как ни в чем не бывало.
– Что ты себе придумала, Нин? Я знаю, потому что мне позвонил Марк и сообщил об этом. Я же тебе всё объяснял... – его слова проникают в сознание, успокаивая колотящееся сердце.
Егор бы не стал... Он не такой.
– Я не буду изображать горе по тому, что случилось с этим козлом. Но это был всего лишь несчастный случай. Так сказал Марк, а я ему верю.
– Правда? – во мне всё ярче разгорается надежда.
Я просто себя накрутила. Егор бы не стал. Он же не Артур.
– Правда, моя хорошая. Ты чего так разнервничалась? Тебе надо успокоиться. Это тебя никак не касается, кроме того, что теперь этот человек не сможет причинить тебе вреда. Ему прилетел бумеранг... – Егор продолжает говорить, и его слова убирают овладевшее мною напряжение, – Единственный момент по наследству Карапетяна. От средств, скорее всего, придется отказаться. Ты же понимаешь, откуда эти деньги...
– Я... Они мне не нужны. Мне, главное, чтобы моей жизни и жизням моих близких больше ничего не угрожало. Если, конечно, я тебе всё ещё буду интересовать, как бесприданница.
– Нина-а-а, – вздыхает Егор, – Глупости не говори. Я вроде не бедный. А чего не хватает, заработаю. Да я тебе даже луну с неба достану...
– Прям-таки и луну? – усмехаюсь. Мне становится теплее и легче. От его любви, – А звезды тоже достанешь?
– И звезды достану, – уверяет меня Егор, – Вообще всё, что пожелаешь.
– Это очень хорошо, – даже забываю, зачем ему позвонила.
Это всё кажется таким ненастоящим, что ли. Весь этот страшный мир.
Но тут у меня проклевывается вторая линия. Очень он настоящий. Это снова мама.
– Егор, мне мама звонит... – говорю я своему любимому.
– Объявилась? – с сарказмом говорит он.
– Я... Мне с ней не общаться? – не успев хорошенько подумать, спрашиваю у Егора.
– Нин... Это лишь тебе решать. С одной стороны, слать бы такую родительницу лесом. С другой стороны, она у тебя одна, и их не выбирают. Я не собираюсь распоряжаться твоей жизнью. Я просто поддержу любое твое решение.
Егор – замечательный. Я и не верила, что мужчины бывают такими.
– Я перезвоню ей, – говорю ему.
– Только обижать себя ей не давай. Если что, скажи, что приедет зять и надает ей по заднице крапивой. У её дома как раз неплохие заросли были, – напутствует меня мой будущий муж.
Снова смеюсь. Вот ведь.
– Ладно. Так и скажу.
Отключаюсь и перехожу на звонок от матери.
– Да, мама. Что ты хотела?
Она без всякого перехода начинает.
– Ты с кем там разговариваешь? От сватьи звонили, ее в больницу забрали Инсульт у неё. Кто Артура хоронить будет?
Вот эту ведьму мне не жаль ни капали. Сколько она моей крови выпила. Столько же, сколько и ее сынок.
– Что ты хочешь от меня?! – повышаю голос, – Я еле сбежала от твоего хваленого Артура, который собирался меня продать в проститутки в другую страну. Он пытался меня убить! И ты всерьез считаешь, что я должна переживать за то, кто его будет хоронить и за его мать-мегеру? Вот правда? А потом – я точно твоя дочь? Ты даже не спросила, где я и что со мной!
– Артур говорил, что у тебя всё хорошо. Ты у своего любовника... – огрызается эта женщина.
– Вот и хорони сама своего Артура! Пока! Мне надо успокоиться. Я тебе потом наберу...
Поднимаю взгляд и встречаюсь им с матерью Егора. которая с сочувствием на меня глядит. У нее в руках какие-то пакеты.
Всхлипываю. Как же мне сейчас обидно.
Глава 31
Глава 31
Нина
Наташа проходит в палату, ставит на стул пакеты.
– Не плачь, Нин... Не стоит оно того. Во-первых, слезами горю не поможешь, а во-вторых, на недостойных людей слезы переводить жалко.
Она садится на кровать рядом со мной, берет меня за руку, слегка сжимает мою ладонь. И как будто силы мне передаёт. Даже дышать легче становится.
– Неправда, что сильным человеком быть легко. Очень трудно. Но весь фокус в том, что то, что тебе трудно, ты показать никому не можешь, или это просто не желают видеть. Только женщине часто приходится быть сильной...
– Я не сильная, – вытираю рукой щеки, мокрые от слез.
– Сильная, девочка моя. В этом-то вся и штука, что ты, Нина, сильная. Если бы ты была слабой, ты бы всё, что выпало тебе, не пережила. А теперь к чему я это всё. Сильный человек учится воспринимать людей правильно. Не такими, какими он хочет их видеть, а такими, какие они есть. Долго этому приходится учиться. И тяжело это. Потому что правда – она вообще штука тяжелая. Временами – неподъемная. Но опять же, Нина, сильному человеку жизнь не оставляет другого выбора. Так вот... Мама твоя – это мама. И с этим ты ничего сделать не можешь. И переделать ты её не сможешь, потому что у неё в голове свой мир. И она его считает правильным. Но установить ей границы, которые делают ее комфортной для тебя, ты можешь. И должна. Потому что иначе не будет тебе покоя. Так она и будет топтаться на твоих мозолях, прекрасно зная все твои слабые места.
Я жадно впитываю то, что она мне говорит.
– Ведь... И если ты немного подумаешь, то согласишься со мной, в этом мире никто и никому ничего не должен. И делает для другого человека ровно то, что хочет. Забывают и про обязательства, и про ответственность. И про всё забывают.
– Мне от неё отвернуться надо... И не общаться, – перебиваю я маму Егора.
– Не получится. Этот те связи, которые не рвутся, как правило. Но донести до неё, что она может себе позволить в общении с тобой, что нет, это вполне достижимо. Тогда ты и будешь ощущать себя в мире с собой.
– Хм, – издаю неопределенный звук, – Это, наверное, утопия.
– Нет, Нин. Это трудно, но достижимо. Просто жалеть её нужно прекратить, обязанной ей быть надо прекратить. Давать лишь то, что получаешь. Это очень хорошо людей дисциплинирует. И они уже не так рьяно рвутся на шею. Когда понимают, что ты их оттуда всё равно сбросишь...
– Вы... Очень хорошо разбираетесь во многих вещах, – говорю я совершенно искренне.
– Это потому, что мне грабли в лоб прилетали, Нин. Но в отличие от большинства, я не грабли ругаю, а анализирую, почему же они прилетели, и стараюсь устранить причины, которые к этому привели. Ну, это мы с тобой на отвлеченные темы поговорили. Как ты себя чувствуешь? – а мать даже и не спросила...
– Не очень, – признаюсь честно.
– Это пройдет. – подбадривает меня она, – Здесь хорошие врачи, современные методы лечения. Тебя быстро поставят на ноги.
– Артура больше нет, – говорю невпопад.
Жмет плечом.
– Это к лучшему, – ровно, без эмоций. Просто констатирует факт.
– Это Егор? – вырывается из меня прежде, чем я успеваю сообразить, что ни к чему вообще задавать этот вопрос.
Наташа смотрит мне прямо в глаза. Ничего не меняется ни в её глазах, ни в лице в целом. Она всё такая же.
– Нет, Нина. Это просто несчастный случай. Жизнь иногда щедра на сюрпризы.
Вот не поверить ей в этот момент невозможно, но какая-то тяжесть всё равно остается на душе.
– Простите... – вздыхаю, – Я не должна такие вопросы задавать. Егор для меня всё на свете... Да и вы... А я...
– Нина... Я прекрасно понимаю, почему ты задаешь такие вопросы, даже если ты сама этого не понимаешь. Ты боишься ошибиться в Егоре. Думаешь, что если мужчина способен на жестокость к другим, то рано или поздно это проявится к тебе. Я понимаю, почему ты этого боишься. Но я бы посоветовала тебе успокоиться. Мой сын выбрал тебя и очень тебя любит. А это значит, что тебе с его стороны ничего не грозит, потому что мне удалось воспитать настоящего мужчину. И он, что бы ни случилось в будущем, сможет повести себя адекватно.
Я совсем тушуюсь.
– Нин... Выдыхай. Ну, правда. Будем верить, что самое страшное осталось позади.
– Мать говорит, Артура хоронить некому. Его мать в больницу увезли, а прихвостни, наверное, его пирог делят, – поднимаю еще один щекотливый вопрос, – Это будет сильно плохо, если...
Наташа меня перебивает.
– Это будет нормально. Злоба, она не делает никого из нас краше. А покойников, их надо уметь отпускать. Оставлять их там, за чертой, которую они пересекли. И с хорошим. И с плохим. К тому же, он – отец Давида, а нехорошо будет, если мальчик вырастет и узнает, что его отца даже хоронить некому было. Я найду, кто этим займется. Тебе самой не надо, – отрицательно качает она головой.
– Я и не хочу. Но и сделать вид, что меня это совсем не касается, тоже не могу.
– От наследства, скорее всего, ничего не останется, – перескакивает на другую тему Наташа, – Я с Калининым сегодня разговаривала. Ты же помнишь, он изначально был против дележки имущества. Так и сейчас, он считает, что лучше в это не лезть. И вот теперь я склонна с ним согласиться, потому что господин Карапетян перестал быть проблемой.
– Хорошо. Я сделаю так, как скажете.
– Ладно. Утомила я тебя. Ты еще бледней стала. Отдыхай, Нин. И ни о чем не волнуйся. Всё будет хорошо.
Эти слова я повторяю несколько следующих дней. Похороны любимого зятя организует моя мать и нанятые Наташей люди. Егор в этом отказался участвовать, но на нас махнул рукой, сказав, что не собирается ничего делить с покойником.
Мать при возникновении любой проблемы торопится озадачить меня. Но я последовала совету матери Егора. Сказала, что лежу в больнице, после того, как ее безвременно почивший Артур организовал на меня покушение и едва меня не убил, что деньги его – бандитские и вернуться к бандитам, чтобы не было проблем. А с бандитами пусть государство разбирается. Ну, и мама моя сама, если захочет. Что возиться с матерью Артура я в любом случае не стану, потому что она меня смертельно ненавидит, и я доброго слова от неёё никогда не слышала, хотя всегда была ниже травы, тише воды.
Не знаю, что вправило моей матери мозги, но наседать на меня она перестала.
И даже стала спрашивать о моем здоровье.
