Текст книги "Ты (не) моя (СИ)"
Автор книги: Натали Лав
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
Глава 40
Глава 40
Нина
Регистратор отвлекает нас с Егором друг от друга, потому что мы, как примагниченные, всё это время смотрим друг другу в глаза и видим там самое важное для любого человека – любовь.
– При вашем взаимном согласии ваш брак регистрируется, и я прошу вас скрепить ваше согласие подписями в актовых записях о заключении брака. Пройдите сюда вдвоем, пожалуйста!
Я, опираясь на руку Егора, подхожу к стойке, где находится регистратор. Первой расписываюсь я. Милая женщина-регистратор, постоянно улыбаясь, указывает мне указкой, где именно я должна поставить подпись. После меня наступает очередь Егора. Он тоже ставит свои подписи на документах.
Мы возвращаемся на своё место.
– В полном соответствии с законодательством Российской Федерации ваш брак зарегистрирован, и я объявляю вас мужем и женой, – слышим мы от регистратора, вернувшись на место.
Начинает играть государственный гимн. Немногочисленные собравшиеся восторженно хлопают.
После того, как мелодия замолкает, мы слышим:
– Уважаемые Егор и Нина, в соответствии с давней традиции и как символ вашей бесконечной любви и преданности друг другу я прошу вас обменяться обручальными кольцами. Сначала вы, Егор.
Перед нами на деревянной резной подставке всю церемонию стояла коробочка с обручальными кольцами. Егор берет её в руки, достает оттуда кольцо из белого золота, уверенно надевает его мне на безымянный палец правой руки. Я любуюсь несколько секунд красивым изделием. Оно со вставкой из бриллиантов в виде дорожки. Блики света играют в драгоценных камнях.
– Прошу вас, Нина! – напоминает мне о существовании реального мира регистратор.
Я беру второе такое же кольцо, только большего размера. У меня слегка подрагивают руки. И вообще я не настолько спокойна. Но мне удается надеть кольцо на руку Егору. И даже его не уронить.
Нам хлопают.
– А теперь поздравьте друг друга первым супружеским поцелуем! – регистратор произносит эти слова спокойно и с достоинством.
Егор берет моё лицо в руки и нежно меня целует, едва прикасаясь губами. Я ему благодарна. Не хочу демонстрации того, как глубоко мы зависим друг от друга.
Егор отстраняется. Я очень признательна ему за его деликатность.
– Пришло время вручить вам ваш первый семейный документ – свидетельство о заключении брака. И оно вручается главе новой семьи. Вам, Егор.
Регистратор отдает Егору документ вместе с нашими паспортами. Организатор свадьбы подходит и забирает документы, чтобы не мешали проведению церемонии.
– Это не только ваш праздник. Это праздник также и для ваших родителей. Им первым предоставляется право поздравить молодоженов.
К нам подходят Наталия и Марк. Причем Марк уже нагружен охапками цветов, которые он мне и вручает. Егор перехватывает у меня букеты, потому что они тяжелые.
Наталия обнимает меня, целует в обе щеки.
– Добро пожаловать в семью, дочка! Счастья тебе! – у меня наворачиваются на глазах слезы.
– Сын, поздравляю, – целует она Егора в щеку.
Всегда сдержанный Марк добродушно улыбается и расцеловывает нас обоих с Егором.
– Поздравляю!
Затем к нам подходит Соня. В её глазах мелькает какое-то напряжение, но она быстро его скрывает.
– Берегите друг друга! – открыто улыбается, обнимает сначала меня, потом Егора.
Всё это время идет видеосъемка, и нас фотографируют.
После поздравлений организатор объявляет:
– Первый супружеский танец!
Танцоры из нас сейчас так себе. Поэтому мы просто топчемся под музыку. Но это не мешает мне наполняться искренней, безграничной радостью. И я вслушиваюсь в каждое слово песни Михайлова "Королева вдохновения".
– Я подписываюсь под каждым его словом, как под своим собственным, – тихо говорит мне мой муж.
О боже! Это, и правда, случилось! Я снова замужем! За самым чудесным мужчиной, который только есть на земле!
– Я тоже очень сильно тебя люблю, – отвечаю я ему, потому что это признание рвется из меня, и нет никакой возможности сдержать его.
И я знаю, что Егор очень рад его слышать.
– Счастья вам и взаимной любви на долгие годы! – звучит заключительное поздравление в зале для регистрации.
Затем фотограф делает несколько фото, и мы покидаем ЗАГС.
На улице Марк нам говорит:
– Сейчас нас всех повозят по городу, сделают свадебные фотографии, а потом, я думаю, вы, молодожены, не будете против отметить такой важный день в ресторане? Мы решили не собирать гостей, но думаю, все вместе вполне можем отпраздновать.
– Нет, конечно. Мы не против, – соглашается Егор, – Мы только за такое предложение.
Из ЗАГСа мы уезжаем уже на белоснежном, огромном лимузине. Все вместе, потому что места в нем предостаточно. Некоторое время нас еще мучают фотосессией, от которой я быстро устаю. Егор замечает это и дает команду сворачиваться.
Затем мы приезжаем в ресторан, где нас ждет небольшой банкетный зал. Здесь уже вовсю забавляются со свадебными шарами дети: Лука, Лиза и Давид. Арсений скептически на них поглядывает, а потом вполне по-взрослому нас поздравляет. Лука и Лиза тоже поздравляют, но еще по-детски. И Давид копирует их поведение и тоже желает нам с Егором счастья.
Вечер не загружен шумными конкурсами. Программа ненавязчива, льется красивая музыка. Ведутся непринужденные разговоры.
Выхожу в туалет, а затем, выйдя из кабинки, сталкиваюсь с Соней. Невольно напрягаюсь, не зная, что от нее ждать.
– Не паникуй. Тебе нельзя. Я просто... Очень люблю брата. И он... Он хороший. Настоящий мужчина. На свете таких, как он, мало. И хотела тебя попросить – береги его.
Я сама очень много страдала и чувствую чужую боль. Даже, если её хорошо прячут. И сейчас на меня накатывает то, что внутри у Сони. Ей плохо. Очень плохо.
И от этого её состояния её слова во сто крат дороже.
– Я знаю, Соня. Я поэтому его и полюбила. Потому что он настоящий. И, прости, что лезу, но тоже хочу тебе сказать – всё плохое заканчивается. Поверь мне. Даже, если кажется, что солнце никогда не взойдет, то это только кажется. Оно взойдет.
Соня грустно улыбается.
– Ты как мама говоришь. Она тоже пытается убедить, что не всё так страшно. И что у меня всё еще впереди.
– Всё впереди, Сонь. Ты не представляешь, из какого ада меня вытащил твой брат.
Она мотает головой в бок, как будто смахивая всё неприятное.
– Не надо сегодня об этом. Я знаю – я справлюсь. Просто нужно время. А вам с Егором – вам я желаю счастья! Искренне и от души.
Глава 41
Глава 41
Нина
Праздник не затягивается. И это к лучшему. Что ни говори, а я только что из больницы и быстро устаю. Из ресторана мы возвращаемся на обычном автомобиле, но с водителем.
Я, Егор и Давид устраиваемся сзади. Давид жмется ко мне, а Егор держит меня за руку. Улыбаюсь ему в ответ. Сын быстро засыпает.
Решаем его не будить, и в квартиру его заносит водитель. Няня, кстати, тоже гуляла на нашей свадьбе. Из ресторана я её отпустила. Мы договорились, что, если её услуги будут нужны, я буду предупреждать ее.
Мы с Егором принимаем душ и устраиваемся в нашей спальне. Просто лежим в кровати в обнимку и делимся впечатлениями сегодняшнего дня. Я ему рассказываю о разговоре с Соней.
– Она хорошая где-то глубоко внутри, Нин. А всё остальное – это желание такой казаться. Ей так проще. После развода родителей у неё такая защитная реакция. Но свои ошибки она умеет признавать. Мне кажется, вы поладите.
– Я очень этого хочу, – признаюсь я, – Я не конфликтная и всегда переживаю из-за ссор. И мне не хочется, чтобы ты из-за меня ссорился с сестрой. Хорошо, что она сменила гнев на милость. Ведь...
Я запинаюсь, но хочу это сказать. Иногда важно говорить даже очевидные вещи.
– Ведь я тебя не ждала... К тому моменту, как мы встретились, я смирилась со своей участью, Егор. А мимо тебя просто не смогла пройти. Влюбилась...
Он довольно смеется и целует меня в нос.
– Это хорошо, Нин. Потому что я сошел из-за тебя с ума...
Счастливо жмусь к его плечу.
– Когда ты родишь, и наш малыш немного подрастет, мы с тобой обязательно полетим в свадебное путешествие, – мечтает мой муж, – В любую точку земного шара, где ты захочешь побывать.
– Что – и на Северный полюс? – подшучиваю я.
– И на Северный полюс, – охотно соглашается Егор, – Это будет компенсация. А ты пока готовься – выбирай место.
– Я выберу, – обещаю я ему.
Так мы и засыпаем, счастливые и довольные.
И мне уже начинает казаться, что в наших жизнях наступила белая полоса.
На следующее утро Егор собирается на работу, я готовлю ему завтрак. Давид пока спит. Будить его я не собираюсь. Он вчера столько сил потратил, пусть отдыхает.
– Да не надо было, – произносит мой муж, наблюдая за моей бурной деятельностью на кухне, – Я бы чего-нибудь перехватил...
Отвечаю ему улыбкой.
– Мне нравится тебя кормить.
– Тогда ладно, – смиряется он с моей заботой, – Просто я хотел, чтобы ты подольше поспала. Тем более – Давид спит. И устала вчера. И из больницы ты только что.
Мне радостно от того, что он за меня волнуется. Это так трогательно на самом деле.
– Ничего страшного. Попозже отдохну, – успокаиваю я своего мужчину.
Мой сотовый лежит на подоконнике. Не то, чтобы мне много кто звонит. Я принесла его, что проверять время.
Однако раздается телефонный звонок... И дурное предчувствие расползается в груди. Да такое, что я медлю, прежде чем подойти и ответить на звонок.
Егор оказывается у моего телефона первым. И отвечает.
– Алло! – слушает, что ему говорят, потом снова отвечает, при этом его лицо делается обеспокоенным, – Да, Нина здесь. Сейчас передам.
Протягивает мне сотовый.
– Тебя. Твоя мать.
Беру слегка дрогнувшей рукой аппарат. Время для звонка раннее.
– Да, мам?
– Дочка! – всхлипывает она мне в трубку, – Меня подожги... Дом сгорел... Я еле успела в окно выпрыгнуть... Ногу сломала...
Что-то колет в груди. Да, у нас плохие отношения. Да, по её вине. Да, она испортила мне жизнь. Но она – моя мать. И сейчас её очень плохо.
Наверное, я – дура, но отвернуться и сделать вид, что это меня не касается, я не могу. Тем более, когда стряслась такая серьёзная беда.
– Мам, а ты где? – спрашиваю я её.
– Во второй больнице, дочка, – затем следует пауза, – Нин, ты прости меня за всё. Знаю я, неправа я была всю жизнь в отношении тебя. И виновата перед тобой очень... Но, может быть, ты сможешь меня простить...
Я не знаю, что чувствую в этот момент, после её слов. Забыть всё, что было – невозможно. Оно шрамами вбито в душу. Но и злиться на неё остаток жизни... Я не злюсь даже сейчас.
– Ты приедешь ко мне? – только человеком она останется всё таким же, как и была. Эгоистичным.
– Приеду, – отвечаю утвердительно. Может, это – слабость, а может – я просто не такая, как она, другая.
– Ой, хорошо! А то я не знаю, как быть и что делать.
Егор со скепсисом наблюдает за ходом нашей беседы.
– Я приеду, мам. И помогу. Пока.
– Пока.
Смотрю на мужа.
– Осилишь перелёт? – спрашивает он, покачав головой.
– Я неплохо себя чувствую, – заверяю его.
– Ладно, я тогда билеты найду. И возьмем с собой кого-нибудь. А то у меня от того города не только хорошие воспоминания.
У меня – тоже. Поэтому согласно киваю головой. Егор звонит на работу, предупреждает, что его не будет. А я поражаюсь тому, как быстро наша жизнь снова превращается, не пойми во что. Но тоже ориентируюсь и звоню няне. Которая не выказывает недовольства, а говорит, что готова к работе.
Егор находит билеты. Вылет во второй половине дня. Мы собираем чемодан и сумку. Много вещей решаю не брать. В любом случае – задержаться я не смогу. Если матери нужен уход, придется нанять сиделку. У меня ограничения по здоровью, и на поднятие тяжестей – тоже.
В голове не укладывается то, что она мне рассказала. Как это могло произойти? Характер у матери, конечно, скандальный. Но поджигать? Да еще так, чтобы человек был внутри? Это же... За гранью моего понимания.
Пока идут сборы, мне звонят и из полиции Сочи. Им нужны мои показания. Они подтверждают слова матери о том, что дом загорелся не случайно. На месте были найдены следы горючих жидкостей.
Я сообщаю, что сегодня вечером буду уже в Сочи. Меня просят позвонить, как только я приеду. Больше какую-то информацию сообщать по телефону отказываются.
Давид капризничает, не хочет оставаться один без меня. Всем вместе нам удается его уговорить. Но он провожает нас с Егором со слезами на глазах. Мне его очень жаль, но брать с собой ребенка в таком положении – это лишнее.
Я еще успеваю дозвониться в больницу, в которую положили маму. Но там тоже особо не разговаривают. Предлагают приехать.
В Сочи оказываемся вечером. Сразу едем в больницу. Нам везет, лечащий врач матери сегодня дежурит. И нам удается поговорить. Он рассказывает, что пострадала она не слишком сильно. Всё могло быть гораздо хуже. Она не обгорела. Дыма наглоталась немного. Нога сломана, это да. Но перелом не очень серьезный, без осложнений.
Я более-менее успокаиваюсь.
Несмотря на поздний час, нам разрешают посещение.
Едва мы заходим в палату, мама видит меня и принимается плакать:
– Это всё она – змея подколодная, свекруха твоя, бывшая. Она ребенка твоего собирается украсть!
От этих слов стены палаты начинают раскачиваться.
Глава 42
Глава 42
Нина
Егор замечает, что мне не хорошо, поддерживает под локоть, усаживает на стул.
– Тихо вам! – шикает на мою мать.
Она и сама испуганно замолкает.
Комната продолжает кружиться, а перед глазами темнеть. Мама в палате не одна, и сердобольные соседки зовут медсестру. Которая зовет врача.
Дальше я, по-моему, ненадолго теряю сознание, потому что прихожу в себя уже в палате. Около меня двое врачей в белых халатах и мой муж. Донельзя взволнованный.
– Как вы себя чувствуете? – спрашивает врач, – Живот не болит?
– Нет, живот не болит, – отзываюсь я, – Слабость... И подташнивает.
– Ничего серьезного я не вижу, – обращается доктор к Егору, – Обычные стресс и переутомление. С ребенком тоже всё в порядке. Но несколько дней понаблюдаем. И обратный перелет только по разрешению. Вам лучше не рисковать.
Мы с мужем внимательно слушаем врачей. И я, разумеется, буду выполнять все предписания, но сейчас меня очень волнует то, что говорила моя мать.
– Сегодня никаких больше волнений и посещений. Отдыхать и спать. Ясно? – врач-мужчина ободряюще мне улыбается.
– Ясно.
– Можно мне еще пять минут? – спрашивает Егор.
– Только пять минут, а потом дайте своей супруге прийти в норму, – врач очень строгий.
Они покидают палату, оставляя нас с Егором наедине.
– Что там мама говорила? Ты с ней еще разговаривал? – спрашиваю у мужа.
– Разговаривал, – подтверждает он, – Твоя бывшая свекровь угрожала, что украдет у тебя нашего ребенка и отдаст его в детский дом, чтобы ты его никогда не нашла. Но это бред, Нина. Я никому не позволю тебе навредить.
Я верю мужу. Сразу и безоговорочно. Бывшая свекровь – тяжелый человек, но, чтобы провернуть то, что она задумала, нужны ресурсы, которых у нее теперь нет. Да и её ненависти ко мне я не удивляюсь. Она меня всегда недолюбливала. Уж не знаю, чем я ей не угодила. А теперь она, наверняка, считает меня виноватой в смерти Артура, хотя он во всем случившемся виноват сам. И итог его жизни – закономерный результат его поступков, часто бесчестных и жестоких, а порой и вовсе преступных.
Поэтому меня отношение пожилой женщины не удивляет, но и не трогает особо. То, что Егор сможет не дать ей приблизиться ко мне и нашему общему ребенку, кажется мне само собой разумеющимся.
– А еще – тебе узи делали! – переключает мои мысли в другое русло Егор, – И уже определили пол...
Я даже присаживаюсь на кровати от нетерпения.
– Сказали? – хватаю Егора за руку.
– Сказали, сказали, – довольно смеется он, – Сын у нас с тобой будет!
– Вот... – бухчу я притворно, – А я рассчитывала на девочку. Кто мне помогать по дому будет?
– За девочкой в другой раз придем, – продолжает подшучивать Егор.
– Ты, что, нацелился на футбольную команду? – тоже улыбаюсь.
– А почему нет? – спрашивает муж.
– Как там мама? – теперь, когда всё немного прояснилось, мне становится легче.
– Нормально всё у неё. Дом сгорел, правда, сильно. Но я ей квартиру куплю. Здесь. Извини, я не настолько великодушен, чтобы перевозить её в Москву.
– Я понимаю. Я и сама думаю, что лучше ей остаться здесь. Всё-таки мне тяжело с ней общаться. Несмотря на то, что у нее неожиданно проснулась совесть.
И это, кстати, правда. Я удивлена тому, что мать рассказала про бывшую свекровь. Мне казалось, что она скорее ей бы согласилась помогать, чем встала на мою сторону. Но это хорошо, что я ошиблась. Значит, есть что-то хорошее и в ней.
Мне хочется выспросить у Егора остальные новости, но в палату заглядывает медсестра.
– Доктор настоятельно просил дать возможность вашей супруге отдохнуть и не волновать её.
– Да, конечно, – Егор поднимается, наклоняется ко мне, легонько целует в губы.
– Я пойду. Если что-то будет нужно, звони. Я заказал доставку, ее привезут сюда. Медсестры встретят. Так что отдыхай и ни о чем не волнуйся.
Не хочу его отпускать. Но что же делать? Потерплю немного.
Улыбаюсь ему, пока он не уходит. Не хочу, чтобы видел, что я расстроена тем, что остаюсь снова в больнице. И без мужа. А ведь у нас медовый месяц!
Но мы наверстаем! Обязательно!
Егор
Я постарался, как мог, успокоить Нину и не дать ей повода для лишних волнений. Но ситуация была вовсе не такой простой, какой я пытался представить её жене. Только об этой беременной женщине, которая не знает покоя уже несколько месяцев, знать необязательно.
Сам факт того, что мать Карапетяна решилась на убийство, говорит о многом. А именно его она и планировала. Я убедился в этом, поговорив с матерью Нины. К счастью, она еще не совсем выжила из ума и не стала покрывать бывшую родственницу. Но от греха подальше я договорился о переводе женщины в отдельную палату и о присутствии охраны, потому что полиция четко работает лишь в кино. А кто знает, что будет теперь делать Анна Карапетян. Ведь её местонахождение до настоящего момента не установлено. После поджога дома матери Нины она как сквозь землю провалилась. Лучше бы её нашли. А там по ситуации – или в тюрьму, если у нее всё в порядке с головой, или в психиатрическую лечебницу. Но оставлять её где-то бродить на свободе слишком рискованно. Мать Нины не посчиталась с реальностью угрозы. И чуть было не лишилась жизни. И без разницы наняла Карапетян кого-то для этого поджога, либо сама его устроила.
Но одно то, что окна спальни, в которой находилась мать Нины, были заблокированы снаружи, говорит о многом. Расслабляться явно не стоит. Кто знает, что еще придет в голову Анне Карапетян.
У палаты жены тоже осталась охрана. Так будет надежней. Надо было лететь одному, но неизвестно, стала бы мать Нины со мной откровенничать. Хотя после того, как на ее причитания я пообещал ей купить жилье, она заметно повеселела и прониклась ко мне симпатией.
Кроме того, Нине звонили из полиции. Я ответил на звонок, объяснил, что жена – беременна, и ей после всех последних новостей стало плохо, поэтому побеседовать с ней у них не получится, однако я в курсе всей ситуации. Меня попросили приехать, как только я освобожусь.
Я ответил согласием. И теперь, когда вышел из палаты Нины, еду туда.
Меня встречают оперативники. В возрасте. Видимо, с приличным опытом.
Проводят в кабинет.
– Нам поступила информация, что Анна Карапетян пытается заказать убийство вашей жены, – раздается, как гром среди ясного неба.
Что за семейка такая? Когда уже мы с ними развяжемся?
– Вы установили её местонахождение?
– Нет. Но мы ищем. Насколько нам известно, окончательных договоренностей ей достичь не удалось. У нее не хватило денег. Но... Проблемы быть могут.
Нужно увезти из этого города Нину. И как можно скорее. В Москве больше шансов не допустить трагедии.
– От меня что вам нужно?
– Содействие, Егор Макарович. Это же и в ваших интересах.
– Не знаю, что вы подразумеваете под этим загадочным словом, но моя жена ни в каких операциях задействована не будет. При первой возможности я её увезу обратно в Москву.
– Это понятно... Мы и не собирались. Но будет лучше, если мы с вами будем действовать заодно.
– В рамках разумного я окажу любую необходимую помощь, – отвечаю я.
Глава 43
Глава 43
Егор
Из полиции я выхожу еще более загруженным, чем заходил в нее. Не знаю, будут они вообще что-то делать. Или отнесутся ко всему формально. Но учитывая, что речь идет о безопасности моей семьи, стоит позаботиться обо всем самому. Доезжаю до гостиницы, в которой мы с Ниной планировали остановиться, и уже оттуда делаю несколько звонков. В том числе и Марку.
Я его, наверное, задолбал уже. Но реагирует он абсолютно спокойно. Говорит, что переговорит с нужными людьми, и работу здешних полицейских активизируют. После моего сжатого рассказа о том, что случилось, он советует мне забрать Нину и вернуться в Москву, новоиспеченной теще приставить охрану и нанять сиделку, потом решить вопрос с жильем. Я с ним полностью согласен. Нам с Ниной нечего делать в этом городе. Он свою роль в наших жизнях выполнил. И мне не хочется, чтобы её мать была рядом с моей женой и нашим общим ребенком, потому что я не вижу в ней любви к дочери.
Я рос в семье, где меня любили. Как и других детей. И я настолько привык к тому, что это норма, что отношение матери Нины к ней воспринимается мной как какое-то варварство. Я не слепой и вижу, что Нину такое отношение ранит, даже несмотря на броню, которой она пытается закрываться. Я же хочу, чтобы отныне моя жена была счастлива. Потому что она этого достойна.
Перед тем, как лечь спать, звоню еще раз охране и прошу быть бдительней. Этим людям я доверяю, они уже столько раз показывали себя настоящими профессионалами.
Утром меня будит звонок старшего с отчетом. Ночь прошла спокойно. И у Нины, и у тещи. Это не может не радовать. Мне хочется избежать всяких новых потрясений. Их и так за последнее время было более, чем достаточно.
Собираюсь и еду в больницу. Сначала нахожу лечащего врача Нины. Спрашиваю, можно ли ей сегодня улететь домой. Он, конечно, в курсе суеты, которая творится в больнице и у палаты моей жены, и у палаты тещи. Поэтому задумывается ненадолго.
Подумав, отвечает:
– Я сейчас её осмотрю. Если угрозы прерывания беременности нет, то вы сможете сегодня улететь. Но после того как вернетесь домой, я бы вам посоветовал, больше никуда с места не срываться. Это может плохо закончиться.
– Я вас понял. И постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы с женой и нашим малышом всё было в порядке.
Доктор удовлетворенно кивает в ответ на мои слова.
И уходит к Нине. Я не мешаю ему проводить осмотр. Жду в коридоре.
Когда он выходит ко мне, то у него для меня хорошие новости.
– Ваша жена в порядке. С беременностью тоже все хорошо. Я разрешаю вам перелет.
– Спасибо, доктор! – с чувством благодарю я его.
И принимаюсь за поиск билетов. Которых нет. Приходится снова звонить Марку. Тот просит кого-то из знакомых. И нам предоставляют частный самолет.
Нина идет прощаться с матерью, при этом недоумевает:
– Что за спешка, Егор?
Правду ей решаю не рассказывать. Зачем ей теперь лишние нервы?
– Мне будет спокойней, если мы вернемся, – отвечаю тоже правду. Но только не всю.
Теща выглядит повеселевшей. Уход я ей обеспечил, с жильем вопрос пообещал решить, так что она снова на коне.
Немного озадачивается тому, что мы быстро улетаем. Но бросив на меня несколько настороженных взглядов, решает не поднимать бучу по этому поводу, чтобы не лишиться полученных и грядущих благ.
Дальше нас везут в аэропорт. Посадка, перелёт, но выдыхаю я более-менее спокойно, когда мы переступаем порог нашей квартиры.
Нина
Мы вернулись домой быстрее, чем я ожидала. Но честно говоря, я этому только рада.
Как только мы переступаем порог квартиры, к нам несется Давид с радостными криками:
– Мама! Папа! – потом тормозит и испуганно смотрит на Егора.
Артур всегда ругал ребенка, если он делал что-то не так.
Егор же подхватывает моего сына на руки.
– Привет! Хочешь, чтобы я был твоим папой? – спрашивает он у него.
Давид смотрит на меня, ища поддержки. Я стараюсь сдержать подступившие к глазам слезы. Сейчас мальчик должен видеть, что и я, и Егор спокойны и уверенны.
– Говори... Не стесняйся, – подбадриваю я сынишку.
Он набирается смелости и произносит:
– Да, хочу.
– Тогда я, конечно, с удовольствием буду папой такого замечательно сына, – отвечает Егор очень серьёзно.
Как я ему сейчас благодарна, этого просто не передать словами!
Детские ручонки обвивают шею мужа.
Мы отпускаем няню, которая, если и удивилась нашему быстрому возвращению, то не подала вида. Попрощалась и выразила готовность приехать в следующий раз по первому моему зову.
Разбираем вещи и отдыхаем. Егор заверил меня, что за матерью будет хороший уход и необходимое лечение. Это всё, что ей нужно сейчас. А дальше будет видно.
Но вечером я слышу обрывки разговора мужа. Как я понимаю, он беседует с сотрудниками охраны, которых он оставил с моей матерью.
– Да что такое? Она что – неуловимый Джо? – муж возмущен. У этого, наверняка, должны быть причины.
Так просто Егор не выходит из себя.
– И вы её упустили! Как так-то?
Единственный человек, из-за которого могли появиться новые проблемы – это мать Артура.
– Найдёте? Конечно, найдете. И только попробуйте не найти!
Подхожу к Егору ближе, и он, наконец, меня замечает.
– Ладно. Я на связи, – завершает разговор.
– Что случилось? – спрашиваю у него, беспокоясь.
Что еще натворила эта ненормальная?
– Нин... – тянет Егор, не желая отвечать и снова волновать меня.
– Егор... Когда я слышу обрывки разговоров, я беспокоюсь еще сильнее, – и это, кстати, правда.
Он вздыхает.
– Вообще не хотел, чтобы ты это слышала. Но раз уж услышала. Мать Карапетяна пыталась пробраться в палату к твоей матери. У нее не получилось. Но и задержать её не смогли. Упустили.
Что ей опять было нужно? Мало этой женщине того, что она чуть мою мать заживо не сожгла?!
Но после этого дня наступает затишье. Ни полиция, ни частники не сумели найти мою бывшую свекровь. Она больше не объявлялась. И мы стали про нее забывать. Я, конечно, знала, что Егор продолжает волноваться и переживать по этому поводу, но я думала, что его страхи беспочвенны и что Анна оставила нас всех в покое.
Мать поправилась. Егор сдержал слово и купил ей квартиру, чему она была очень рада. Звала нас в гости. Но тут Егор проявил твердость и сказал, что я больше путешествовать до родов не буду. Я была с ним полностью согласна. Мне не хотелось рисковать ни собой, ни нашим с Егором малышом.
Оставшиеся месяцы до родов прошли спокойно. Оставалась примерно неделя, но часа в четыре утра я просыпаюсь от того, что подо мной мокро.
Я ощупываю постель рукой. Нет, мне не показалось и не приснилось.
– Егор! – зову я мужа, – Просыпайся! У меня воды отошли...
