Текст книги "Ты (не) моя (СИ)"
Автор книги: Натали Лав
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Глава 20
Глава 20
Нина
Меня и Давида отправляют в отдел по делам несовершеннолетних, где с нами начинает беседовать толстая тётка лет пятидесяти. По-другому я её назвать не могу. Ведет себя по-хамски, вопросы задает, явно издеваясь.
–Так вы – мама этого мальчика?
–Да, я, – Давид сидит у меня на коленях, обняв меня за шею и испуганно смотрит на эту женщину.
–Хм... Вот паспорт я ваш вижу. Вы – Нина Вадимовна Карапетян, а вот документов на мальчика я не вижу...
Я холодею от ужаса. Этого не может быть. У меня был дубликат свидетельства о рождении Давида. Мне его утром отдал Марк Федорович.
–Посмотрите внимательнее, – говорю женщине в форме, – Свидетельство о рождении было...
–Не знаю, где оно было. У меня его нет. Личность мальчика не установлена, значит, мы его отправим в приемник-распределитель. А затем, если вы не сможете предоставить свидетельство о рождении – в детский дом. Или второму родителю, при наличии документов.
Смотрю на неё с ненавистью:
–Да как вы можете! Что же вы ничего не боитесь? Сколько вам Артур платит?
Она делает вид, что меня не слышит. Куда она дела свидетельство о рождении? Встает со стула и подходит к нам.
–Иди ко мне,– говорит Давиду.
Сын лишь крепче обнимает меня за шею и отрицательно мотает головой.
–Иди ко мне! – уже резче повторяет женщина.
Отгораживаю собой своего ребенка.
–Я вам его не отдам! Это мой сын! А вы...
–Не отдадите? Это вряд ли... – а затем громко зовет, – Григорьев! Иди сюда. Тут эта ненормальная не хочет ребенка отдавать.
Кровь стынет в жилах от ужаса. Нельзя позволять забрать Давида. Второго шанса вернуть себе сына у меня не будет. А он? Что ждет его? Ведь он никому не нужен, кроме меня. Всем плевать, что он чувствует. Крепче прижимаю к себе ребенка.
Женщина торжествующе улыбается. Особенно, когда открывается дверь. Но на пороге совсем не тот, кого она ждала. А тот, кого не ждала даже я. Причем он не один. С ним еще двое мужчин. В форме. И судя по звездам, не в последних чинах.
–Прекратите! – осаживает её Калинин. Как он тут оказался? И кто с ним?
–Что вы себе позволяете? Запугиваете беременную женщину и пятилетнего мальчика... Я бы на вашем месте, Владимир Олегович, присмотрелся к своим сотрудникам. Мне кажется, некоторым из них в органах совсем не место.
Грузный невысокий мужчина неопределенного возраста с тремя большими звездами на погонах заметно краснеет. Особенно когда его награждает осуждающим взглядом второй мужчина в форме.
–Это недоразумение! – а голос у него почему-то высокий и даже немного писклявый, – Галина Павловна...
Женщина только лишь по своему имени-отчеству понимает, что дело – серьёзное.
–А-а-а... Владимир Олегович... Вот оно! – выхватывает откуда-то дубликат свидетельства о рождении Давида, – Завалилось нечаянно.
Лжёт и не краснеет. Но зато как быстро нашелся несуществующий документ!
Калинин выхватывает у нее документ и суёт его под нос Владимиру Олеговичу.
–Видите? Здесь написано, что Нина Вадимовна Карапетян является матерью Давида Артуровича Карапетяна. Соответственно, пока суд не решит иное, мама мальчика имеет полное право забрать его у бабушки.
Глаза у Владимира Олеговича начинают бегать и останавливаются на втором мужчине в форме, который строго сводит брови вместе.
–Но... – выдавливает из себя Владимир Олегович, однако дальше свою мысль не продолжает.
–Если мы все выяснили, то Нина Вадимовна и Давид могут быть свободны?
–Да...– тихо и обреченно говорит Владимир Олегович под взглядом еще более нахмурившегося второго мужчины.
–Благодарю! – Калинин отвешивает Владимиру Олеговичу полупоклон.
–Захар Петрович, – обращается ко второму мужчине, – был рад повидаться. Генералу передавайте моё глубокое почтение.
Последняя фраза оказывает волшебное воздействие и на Владимира Олеговича, и на Галину Павловну. Они замирают и перестают шевелится. Даже дышать, кажется.
Захар Петрович благодушно кивает головой:
–Передам, можете не сомневаться.
–Нина Вадимовна, – улыбается мне Вячеслав Михайлович, – Нам ведь пора?
Это всё сопровождается таким взглядом, что я понимаю, что я напрасно здесь расселась. Подскакиваю с места и резво направляюсь к выходу из кабинета. Пока никто не передумал.
Калинин следует за мной, закрывая за собой дверь.
–Нина! – окликает он меня в коридоре, – Мальчишку мне давай. И пошли отсюда быстрее.
Давид – тяжелый. И мне не стоит нести его на руках.
–Давид, – обращаюсь я к сыну, – давай, тебя дядя Слава понесет, а то у меня спина болит?
"Дядя Слава" насмешливо хмыкает, услышав такое обращение к себе.
–Конечно. Я и сам могу пойти, – отвечает сынишка.
–Нет. Лучше я тебя понесу. Так быстрее, – дядя Слава очень хочет покинуть это здание.
Он подхватывает моего сына на руки и идет на улицу. Нас не останавливают.
За оградой отдела полиции ждут те мужчины, которые помогали мне вызволить сына.
Поравнявшись с ними, Калинин спрашивает:
–Чего расслабились? Всем всё отдали?
Нестройный гул голосов подтверждает, что справедливость восстановлена. Даже наш микроавтобус стоит на парковке.
–Тогда – в аэропорт. Не хотелось бы здесь застрять, – командует Калинин.
Все мы грузимся в микроавтобус и уже через тридцать минут пересаживаемся в тот же частный самолет, на котором утром прилетели в Сочи.
–У нас получилось? – спрашивает старший у Калинина.
–Да, Сергей. Ты сомневался?
–Не, Полкан. В тебе – ни разу, – я удивленно хлопаю ресницами, услышав такое обращение к Вячеславу Михайловичу.
–Выдыхай, Нина. Вроде бы всё обошлось. А так вообще, как ты додумалась сюда вернуться?
Я перевожу взгляд на уснувшего рядом Давида. Мы летим уже минут пятнадцать. Мне кажется, ответ, зачем я пошла на такой риск, очевиден.
–Всё равно, это было слишком рискованно, – замечает Калинин, – Но всё хорошо, что хорошо заканчивается. Только боюсь, в нашем случае, всё только начинается.
Я его понимаю – то, что сегодня провернули люди Лазарева, очень разозлит Артура. До такой степени, что он будет использовать все свои связи, которых немало. Но мой почти бывший муж не привык проигрывать. Значит, так просто не сдастся. И от него можно ждать любого, даже самого отчаянного поступка.
Но после сегодняшней удачи мне хочется верить, что и дальше всё у меня получится. И я, наконец, освобожусь от уз навязанного мне брака.
Глава 21
Глава 21
Егор
Как же мне надоело торчать в этой больнице. Еще и Нина трубку не берет... Мне, как любому нормальному мужику, хочется быть рядом со своей беременной женщиной. Видеть, как она меняется, как наш ребенок растет у неё в животе. Вместо этого я отлеживаюсь на больничной койке. Правда, дела мои идут на лад. Только сегодня меня не отпускает беспокойство.
Смотрю в историю вызовов и понимаю, что я перегибаю палку. Или не перегибаю? Может, случилось что? В прошлый раз моя самонадеянность дорого стоила. Я набрал номер Нины уже 25 раз. За три часа. И ни разу она мне не ответила.
Звоню матери. Кто, кто, а она точно должна знать, где сейчас моя будущая жена.
–Алло, Егор! Привет! Как твои дела? – мне кажется, или голос у нее звучит слишком жизнерадостно?
–Привет, мам. Дела – хорошо. Кроме одного момента. Ты не знаешь, куда подевалась Нина? Никак не могу ей дозвониться.
Если бы я не знал так эту женщину, то поверил бы ей безоговорочно. Но что-то, что я даже объяснить рационально не могу, меня настораживает.
–Нина? – переспрашивает, – Дома, наверное. А может, с Калининым встречается по поводу развода.
Выдыхаю, запрокидывая голову назад, стараясь унять гнев.
–Мам, ты врёшь! – вполне уверенно заявляю я.
–Хм... А ты, я смотрю совсем вырос, Егор. Нина заедет к тебе вечером. А сейчас будь добр – слушайся врачей, – после этой фразы я какое-то время слушаю гудки.
Разговор с родительницей еще больше укрепил меня в мысли, что дело нечисто. Да так, что я позвонил Калинину.
–Господин Протасов... Что угодно? – его голос тоже не очень довольный.
–Добрый день. Нина не с вами?
–Добрый. Пока – нет. Но скоро мы встречаемся, чтобы обсудить детали развода, – вполне миролюбиво отвечает он.
Это меня успокаивает. Значит, я всё себе придумал?
–Вас не затруднит передать ей, чтобы она связалась со мной?
–Разумеется. Не переживайте, скоро она с вами свяжется, – заверяет меня Калинин.
А дальше – пропадает и он. Во всяком случае на мои повторные звонки он уже не отвечает.
И я остаюсь в больничных стенах сходить с ума от беспокойства.
Нина
Честно, не верю своим глазам, когда машина со мной, Давидом и Калининым подъезжает к дому Лазаревых. Сколько раз за сегодня я думала, что обратно сюда не вернусь. Но очень рада, что ошиблась. Машина заезжает на территорию. Возле крыльца нас поджидает Марк Федорович. Калинин выходит первым. Помогает вылезти мне. Давид покидает салон автомобиля последним и жмётся ко мне. Ребёнка жалко больше всего. Но разве могут быть гарантии, что Артур не ударит по самому больному – по сыну? Я, конечно, рассчитывала, что единственный сын представляет для него ценность. Только боюсь, что собственная шкура ценнее.
Калинин удерживает меня за локоть.
–Нин, в суматохе забыл совсем, позвони Егору. А то парень там, наверное, невесть что уже себе придумал. Он звонил, я обещал, что ты перезвонишь... А дальше не до этого было.
Моё бедное сердце в который раз за этот длинный день ухает в пятки. Егор... Даже представить страшно, как он ко всему этому отнесется... Если узнает. А солгать... Разве у меня получится?
Мужчины жмут друг другу руки.
–Спасибо, Слава. Я в тебе ни капли не сомневался.
Калинин отвечает широкой улыбкой:
–Я в себе, Марк, тоже не сомневался. Но затея это была дурная.
Марк Федорович жмет плечом:
– Слава, когда начнется игра на выживание, ценности моментально поменяются... – говорит Калинину.
Да он мои мысли читает? Раньше я верила, что Артур не причинит Давиду вреда. Теперь же я сама себе кажусь глупой, что могла верить в подобное.
Если Артура загонят в угол, то жалеть он не будет никого. Даже возможность остаться без продолжателя рода его не остановит.
Достаю сотовый.
–Здравствуй, Давид, – Марк Федорович протягивает руку моему сыну, – Меня зовут Марк. Я здесь живу. Ты и твоя мама погостите у нас немного. Ты ведь не против?
Лазарев удивительно просто общается с детьми. Что со своими. Что с чужими.
–Нет, – сын качает головой, – Только мама больше не уйдет?
–Твоя мама будет с тобой, не переживай, – успокаивает перепуганного мальчика мужчина, – Нина, Давиду подготовили комнату рядом с твоей. Идите в дом.
–Спасибо большое! – не удерживаюсь и крепко его обнимаю.
Ведь если бы не он... Всё могло быть совсем по-другому. Пока поднимаемся в комнаты, звоню Егору. Делаю это с замиранием сердца. Давид убегает вперед, смотреть свою комнату. Там уже даже игрушки есть. Когда успели?
У меня от количества пропущенных с телефона Егора зарябило в глазах.
–Наконец-то! Нина! Где ты была? Ты хоть видела, сколько раз я тебе позвонил? – голос у Егора донельзя взволнованный.
Всем нам достается в этой передряге. И виновата во всём человеческая жажда наживы.
–Егор... Ты только не сердись, пожалуйста. Я ездила за Давидом... – говорю правду. Обманывать не хочу. Не верю, что ложь чему-то помогает.
И все звуки пропадают. Не только из динамика. Но, кажется, и вокруг.
–Куда? – одно слово, но оно оглушает.
–В Сочи...
–Нина... Ты спятила?! – Егор повышает голос.
–Не кричи, пожалуйста, – не переношу, когда на меня кричат. Это предвестник чего-то плохого.
–Нина... – стонет Егор уже тише.
–Мы... Всё хорошо... Правда... Мы уже вернулись. И Давид, он со мной... Его нельзя было там оставлять. Они все плохо к нему относились, – торопливо рассказываю я.
–Нин... Ты же могла пострадать...
–Егор... Он мой сын. Маленький совсем. Я не могла... Но если это для тебя слишком, я пойму...
–Нин... Не говори глупостей. Я просто испугался, что с тобой что-то случилось...
И его понять можно тоже.
–Ты не против моего сына? – с замиранием сердца задаю самый важный вопрос.
–Нин, я не могу быть против ребенка. Тем более твоего. Я думал, что мы станем одной семьей.
Выдыхаю.
–Я люблю тебя. Прости, что заставила волноваться. Но иначе было нельзя.
–Ага, – бурчит уже более миролюбиво мой любимый.
–Я приеду сегодня. Попозже...
–Тебе отдыхать надо, – в командном тоне заявляет Егор, – У меня здесь ничего не поменялось, А с тебя итак достаточно. И не вздумай меня не послушаться!
Ох, какие строгости.
–Хорошо, – счастливо улыбаюсь, – Тогда я приеду завтра...
–Вот завтра другое дело, – смеется Егор в трубку, – Я буду тебя ждать. Очень.
Мы прощаемся. Ко мне выбегает Давид.
–Мама, мама, идем скорее. Я тебе что покажу, – иду смотреть, что так впечатлило моего сына.
Мне до сих пор трудно поверить, что он со мной, и я могу за него не бояться.
Глава 22
Глава 22
Нина
–Егор, ну, не ругайся! – молю я, когда слушать его уже не хватает сил, – Мы же вернулись. Ничего не случилось.
–А если бы случилось, Нина? – возмущенно восклицает мой любимый.
–Ну, Егор! – подхожу ближе, кладу свою ладонь на его руку, веду ею вверх к плечу.
–Не подлизывайся! – он старается сохранить в голосе строгость.
Но я вижу, как в его глазах поблескивают смешинки.
Тянет меня на себя... И... Заходит врач.
–Молодые люди... – качает головой, – Я же вашу барышню сюда пускаю, не чтобы вы режим нарушали...
Очень суровый доктор. Я его побаиваюсь.
–Станислав Давидович, – бодро возражает Егор, которому всё нипочем, – мы ничего не нарушаем. Это физиопроцедуры.
–Егор Макарович! Эх! А вроде взрослый человек... Ну, ладно. Не буду вас дальше чихвостить, – врач становится серьёзным, – Я к вам с хорошими новостями. У вас, Егор, наметилась очень положительная динамика. Такими темпами я вас выпишу через неделю – дней десять. Но опять же всё зависит от вас. Дальше, правда, хочу сразу предупредить – вас ждет восстановительное лечение. Но вы будете дома. А на процедуры сможете приезжать.
Мы с Егором переглядываемся. И губы у нас обоих сами собой расползаются в улыбках. Это действительно хорошая новость. У Егора в Москве своя квартира. И, как бы мне не нравилось в доме у Лазаревых, я всё же предпочла бы жить своей семьей. Однако, пока Егора нет, все против моего переезда возражают, ссылаясь на то, что, пока я живу в доме. им так проще обеспечивать мою безопасность.
Скорее всего, они правы. Но хочется совсем другого.
–Это очень хорошая новость, Станислав Давидович, – отзывается Егор.
–Спасибо вам огромное! – искренне благодарю я.
–Пожалуйста! – врач отвечает скупой улыбкой и оставляет нас наедине.
Глажу ладонью Егора по лицу.
–Не верится даже... Так долго всё было плохо... Что трудно верить в хорошие новости, – говорю я.
Любимый отвечает ободряющей улыбкой.
–Привыкай, Нина. Теперь только к хорошим новостям.
Спустя пятнадцать минут медсестра напоминает, что больному пора на процедуры, и я заставляю себя отлипнуть от Егора.
Машина везет меня в особняк Лазаревых. Лука и Лиза вернулись со школы. И теперь на лужайке гоняют мячик уже втроем. Вместе с моим сыном. Я не ожидала, что они так по-доброму отнесутся к моему мальчику. Они ведь старше, а в этом возрасте считают каждый месяц. Арсений, например, относится к нам довольно прохладно. Но справедливости ради, точно также он относится к Луке и Лизе.
Сын подбегает ко мне, едва увидев. Здесь он не побоялся остаться без меня, когда я ему объяснила, что мне нужно уйти по делам. Правда, мне пришлось заверить его, что я обязательно вернусь.
–Мама! А мы в мячик с ребятами играем. Мне очень нравится! Можно я дальше буду играть? – глаза моего ребенка сияют.
Мы с ним уже и забыли, что такое радоваться простым вещам. Жизнь с Артуром была нелегкой. Ни для меня, ни для нашего общего ребёнка.
–Конечно, можно, сынок, – ласково провожу рукой по темным кудряшкам.
А взглянув в сторону дома, замечаю молодую, очень красивую девушку, которая за нами пристально наблюдает. Мне от её взгляда делается неуютно. Кто она? Гостья?
Я собиралась подняться в свою комнату. Но какое-то время медлю. Однако девушка никуда не девается.
Лука по своему расценивает мою задержку.
–Нина, мы Давида приведем попозже. Чтобы не потерялся, – до чего ответственный ребенок.
–Спасибо, Лука.
Поскольку дети заняты, набираюсь смелости и иду в сторону дома.
Девушка ждет моего приближения.
–Хорошо ты устроилась, – раздается её мелодичный голос, – Как у себя дома.
–Я... – почему-то такое начало разговора вводит меня в ступор. Но я быстро с собой справляюсь, – Я тебе чем-то помешала?
Девушка младше. Тон нашему общению она задала сама. Так что...
–Может, тем, что из-за тебя моего брата чуть не убили? – выгибает соболью бровь.
И я сразу понимаю, кто передо мной. София – сестра Егора. Только не понимаю, почему она так настроена.
Мне бы не хотелось конфликта. Только очевидно, что от моего желания тут ничего не зависит.
–Мы как-то сами с Егором разберемся, – отвечаю правду. Сестра она ему или нет, её то, что между мной и Егором происходит, никак не касается.
–Да наразбирались уже. Тебе не кажется? И мать моя как всегда. Самая добрая самаритянка. А ты нормально устроилась, при живом муже, живешь в доме родственников своего любовника...
Разговор становится попросту неприглядным. И пусть она говорит правду. Но эта правда однобокая. Я оборачиваюсь в ту сторону, где играют дети. Не хочу, чтобы слышал Давид. Ему и так досталось уже.
София тем временем продолжает.
–И проблемы за тебя решают тоже его родственники. А проблем ты принесла немало. У тебя вообще совесть есть? И нигде не колет?
–Тебя всё это не касается! – отбиваюсь, как могу.
–Это как посмотреть... Как посмотреть, Нина, – она моё имя так произносит. Как какое-то заковыристое оскорбление, – Может, всё-таки потеряешься? Возьмешь ребенка от другого мужика и испаришься? Погрустит Егор, погрустит. Да и найдет себе юную девочку.
Последнее замечание пробивает что-то в моей грудной клетке. Разносит в пух и прах моё намерение сдерживаться.
–София, а ведь ты тоже не в дом к своему отцу пришла... – говорю тихо
Красивое лицо вытягивается от моих слов.
–Ах, ты, акула... – шипит девушка разгневанно.
–Извини. Мне пора, – отделываюсь от нее и сбегаю. Пока она переваривает нелицеприятную правду.
В отведенной мне комнате обхватываю себя руками. До чего неприятная девица... Заносчивая, Надменная. Никогда бы не подумала, что у Наталии Васильевны может быть такая дочь.
И оставаться в этом доме кажется мне плохой идеей. Может, поговорить с Егором и сказать, что я хочу подготовить к его приезду квартиру? Если София будет меня цеплять, я этого не вынесу. Да, всё, что она говорила, отчасти справедливо. Но я не виновата в том, что у меня так сложилась жизнь. Не виновата, что, будучи совсем девочкой, не смогла противостоять двум взрослым, влиятельным мужчинам – отчиму и будущему мужу. У меня не было ни малейшей возможности выстоять.
А теперь, когда что-то в моей жизни начинает складываться нормально, неужели я должна от этого отказаться? Только потому, что это кому-то не нравится?
Жаловаться на сестру Егору мне не хочется. Но и терпеть её издевки – тоже.
Глава 23
Глава 23
Егор
На прикроватной тумбочке звонит сотовый. Сейчас вторая половина дня, но после врачебных издевательств я уснул. И мне не хочется просыпаться. И разговаривать с тем, кто звонит, тоже не хочется. Только телефон не замолкает.
Он звонит и звонит. И звонит...
Всё-таки разлепляю веки и тянусь за гаджетом.
Вот так сюрприз. Соня...
–Привет! – говорю я, приняв вызов.
–Привет! – отзывается сестра.
–Ты вернулась? – спрашиваю, хотя можно было не спрашивать. До этого Софка звонила, можно перечесть по пальцам сколько раз.
–Вернулась... Егор. Мне нужно разорвать контракт, – голос сестры звучит придушенно.
Она давала почитать его мне. Тогда я советовал ей его не подписывать. Но она так горела, что никого не послушала.
–Что случилось? – спрашиваю напрямик.
–Это не телефонный разговор, – отказывается она.
–Тогда приезжай. Соня... Ты матери говорила? – напряжение возрастает. Нутром чувствую, что Соня во что-то влипла. Во что-то серьезное.
Из динамика раздается всхлип.
Дело – дрянь, потому что я не помню, когда Соня последний раз плакала.
–Я так ошиблась, Егор, – она всхлипывает уже громче, – Я не знаю, как ей рассказать.
–Сонь, приезжай, – говорю ей мягко.
Иногда всем нам нужна помощь. И ничего постыдного в этом нет. На то мы и семья, чтобы поддерживать другу друга.
–Что тебе привезти? – интересуется, немного успокоившись.
–Да всё у меня есть, – отвечаю ей.
–Хорошо. Я скоро буду.
Разговор завершается, а я раздумываю, что такое могло случиться у Софки. Ей же нравилось в этом модельном агентстве. Она с ними давно работает... Тогда что не так? Учится на искусствоведа, с учебой у нее тоже сложностей вроде не было.
Мучаю себя догадками, пока меня не отвлекает звонок Нины.
Несколько ничего не значащих фраз, а после она внезапно интересуется:
–Егор, если тебя скоро выпишут, может, нам с Давидом к тебе перебраться? Как раз квартиру в порядок приведу...
Что-то тут не так.
–С чего вдруг ты засобиралась, Нин? Вроде бы договаривались, что вы передете в день моей выписки. Или, – меня пронзает неожиданная догадка, – тебя обидел кто?
Спрашиваю напрямую. Но Нина – очень совестливая, поэтому слышу ожидаемое:
–Нет, что ты! Просто я подумала, так будет лучше.
Софка вернулась и Нина собралась переезжать. Есть шанс, что это случайность? Если бы я не знал Софку, как облупленную, я бы поверил, что да.
–Ты мою сестру видела? Она тебе что-то наговорила? – атакую я Нину вопросами.
Повисает пауза.
–Как ты догадался? – всё же удивленно тянет Нина.
–Трудно не догадаться. Нин, успокойся. Я с Соней поговорю, она не будет тебя цеплять. И лучше тебе пока у Марка под крылом остаться. Первое заседание по разводу через три дня...
Из-за этого я тоже волнуюсь. Карапетян – ненормальный, и Нину он теперь люто ненавидит. Не сказать, что до всего этого он хорошо к ней относился. А теперь так вообще...Поэтому не до взбрыков. Ни до Софкиных, ни до Нининых. Как-то надо приспосабливаться.
–Может, не надо? Может, она сама успокоится? А то получается, что я тебе нажаловалась... – Нине всё время кажется. что она всё делает неправильно.
–Ты и должна мне жаловаться, – невозмутимо отвечаю ей, – Кому еще?
–Значит, ты против? – грустно вздыхает моя будущая жена.
–Что она тебе наговорила? – интересуюсь я.
–Да неважно. И...
–Мама! – слышу я голос Давида.
Затем какой-то шум.
–Извини, Егор. Я перезвоню, хорошо?
–Хорошо, Нин.
Ох, Сонька, дождешься ты у меня сейчас...
Ждать приходится недолго. Но София выглядит не очень. Синяки под глазами, тщательно замазанные, но тем не менее. Бледная, даже тоналка не помогает. И глаза. Абсолютно погасшие.
–Заходи, – приглашаю я её.
У нее в руках пакет. Она проходит и начинает доставать то, что принесла на столик возле холодильника.
–Как ты? – спрашивает, возясь и старательно делая вид, что её занимает лишь это.
–Сойдет, – отвечаю и добавляю, – Сонь, ты зачем Нину обидела?
Вскидывает на меня взгляд.
–Уже нажаловалась?
–Она не жаловалась. Но я бы попросил тебя вести себя с моей будущей женой как кроткий ягненок. Тем более, что Нине нельзя сейчас нервничать. Она – в положении...
Эта новость странно действует на сестру. Она дергается словно от удара и роняет какую-то баночку.
Наклоняется, поднимает, ставит на стол.
–Зачем ты с ней вообще связался? – во всяком случае это в Соне не изменилось – высказывается она в лицо, – Тебя же едва не убили из-за нее! И у нее ребенок от другого. Ты уверен, что тебе всё это нужно?
Тут только один способ прекратить все распри.
–Да, Соня. Я абсолютно уверен в том, что сделал правильный выбор. И ни капли о нем не жалею. Наоборот, я счастлив.
Соня поворачивается ко мне. Я жду всплеска возмущения, но его не следует. Сестра долго всматривается в мои глаза.
Закусывает нижнюю губу.
–Ты ее любишь... – делает правильный вывод. А после такое отчаяние появляется в ее взгляде, – А я... Какая-то не такая. Меня нельзя любить...
С ней случилось что-то очень плохое, доходит до меня.
–Сонь, иди сюда, – маню я ее рукой. Усаживаю на стул возле кровати, – Рассказывай.
Прикрывает глаза.
–Я... – что-то останавливает её. Но я терпеливо жду. Если пришла сюда, значит, приняла решение, – Я была любовницей женатого мужчины. Два с половиной года. Недавно порвала с ним. И он... Не хочет отпускать. Выкупил модельное агентство. И вынуждает к нему вернуться. Я больше так не могу...
Открывает глаза. Даже злиться на нее сейчас не могу. В них столько боли.
–Помоги мне, Егор. Пожалуйста. Мне нужно разорвать контракт. Я не могу с ним видеться больше, – она смотрит на меня как на последнюю свою надежду.
А у меня в голове ее слова про два с половиной года. Почему она никому из нас ничего не рассказала раньше?
–Соня, расторгнуть контракт можно лишь с большой неустойкой. Очень большой, – говорю ей то, из-за чего был против его подписания.
–Я знаю... У меня самой таких денег нет.
–У меня, скорее всего, тоже. Да и... Если всё настолько серьёзно, то нужно рассказать матери, – игры в партизан могут плохо закончиться. Я об этом знаю так хорошо, как никто другой.
У Сони тускнеет взгляд.
–Я не смогу. Тот человек... У него есть на меня компромат. Я лучше умру, чем мама это увидит... – шепчет Соня сдавленно.
Сжимаю её ледяные пальцы.
–Сонька, не будь дурой. Этот мужик просто грамотно загнал тебя в ловушку, будучи уверенным, что ты не посмеешь пойти против.
Она пытается вытянуть свои пальцы.
–А как я пойду? В меня пальцем будут тыкать!
–Хрен со всеми! – вскипаю я, – С правыми, виноватыми. Твоей жизни это не стоит. Нужно выбираться. Или ты так и собираешься позволять вытирать об себя ноги?
У сестры звонит сотовый. На экране многозначительная надпись: "Он"
Соня вздрагивает, а мне хочется найти этого мудака и переломать ему ребра. До чего он её довел?!
–Хватит, Соня! – твердо говорю я, – дай мне телефон. Я сам с ним поговорю.
Она медленно передает мне сотовый.
