Текст книги "Предан(н)ая (СИ)"
Автор книги: Натали Катс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
А еще Сережа чрезвычайно баловал ее. И Юлька теперь обзавелась и новым гардеробом, и большим красивым смартфоном, и, вообще, привыкла ходить по ресторанам и научилась понимать толк в дорогих винах.
Единственное, что омрачало безоблачную и счастливую Юлькину жизнь – это зависть подруги. У Светки с Глебом дела шли не очень хорошо. Они часто ссорились, им отчаянно не хватало денег. Юлька с радостью бы помогла, но зарплату она пока еще не получала, а просить денег у Сережи, чтобы отдать их подруге… ну это же как-то неправильно. А Светка с одной стороны соглашалась с ее доводами, а с другой… Юлька чувствовала, что каждый разговор с подругой, теперь уже кажется бывшей, дается с трудом.
– Юленька, – Сережа с разбега запрыгнул на кровать и, пощекотав хохочущую Юльку, прижал ее к себе, – ты не забыла, завтра мы идем на вечеринку.
– Нет, Сереженька, – улыбнулась Юлька, – я помню. И я еще несколько дней назад записалась к парикмахеру. Так что твоя спутница будет выглядеть абсолютно умопомрачительно…
– Пусть смотрят и завидуют, – рассмеялся Сережа, и продолжил провокационно сексуальным шепотом, – а вот трогать мою спутницу смогу только я… вот так… и вот так… и целовать ее буду тоже только я…
Сережа нашептывал Юльке на ушко, комментируя свои действия, и Юлька, рассмеявшись, обняла любимого и прижалась к нему:
– А еще только тебе достанется самое сладкое, – жарко зашептала Юлька, и, не отрывая взгляда от Сережиных глаз, спустилась ниже, достав из трикотажных штанов любимого мужчины уже возбужденный член.
Чтобы успеть подготовиться к вечеринке, Юльке пришлось уйти с работы в обед. В салоне ей сделали шикарную прическу, привели в порядок ноготочки на руках и ногах… и вечером, когда Сережа за полчаса до начала вечер заехал за ней, то первым делом заявил, что он уже никуда не хочет… Юлька и сама знала, что выглядит невероятно, но видеть такое явное восхищение в глазах любимого мужчины… это стоило стольких часов потраченных на наведение красоты.
– Юлька, – Сережа дернул кадыком, сглатывая обильную слюну, – если бы я не должен был присутствовать на этой дурацкой вечеринке… мы бы никуда не поехали, Юль… ты такая… такая… я так хочу тебя… И у нас есть еще немного времени.
В ресторан они приехали одни из последних, им обоим пришлось приводить себя в порядок. Но зато глаза у них горели таким огнем, что, казалось, от их взглядов вспыхивает все вокруг. И даже швейцар, открыв дверь, понимающе ухмыльнулся.
Вечеринка, действительно, была чересчур пафосной и скучной. Сначала они с Сережей ходили от кучки к кучке и мужчины здоровались. Что примечательно, спутниц никто представлять не торопился, хотя рядом с каждым мужчиной стояли красавицы-подруги. Но Юлька решила, что они все, видимо, давно знакомы. И, не долго думая, начала представляться сама. Сережа сначала посмеялся, потом заскрипел зубами:
– Юленька, если ты хочешь познакомиться с этими мужиками, то может тебе лучше отцепиться от моего локтя?
– Сережа, ты что? – удивилась Юлька, – это же просто вежливость, не более… а ты что ревнуешь?
– Нет! – отрезал недовольный Сережа, – но мне неприятно смотреть, как моя девушка вешается подряд на всех мужиков.
– Прости, – понимающе улыбнулась Юлька, – я больше не буду с ними разговаривать. Буду стоять и молчать, как эти куклы.
– Юлька, – простонал Сережа, – ну что ты со мной делаешь, а? Я себя таким ярым собственником никогда в жизни не чувствовал. Прости меня… а? Но лучше и, правда, не разговаривай с этими козлами. Уверен, они все мечтают, увести тебя от меня, Юль. Ты здесь самая красивая…
Юлька хихикнула и сжала локоть любимого.
Дальше все пошло, как по маслу. Юлька молчала, Сережа вел беседы со знакомыми и знакомился с незнакомыми. Он частенько нашептывал на ушко Юльке, рассказывая, что вот этот невзрачный толстячок зам мэра по строительству и очень важный человек. А вон тот, который горстями трескает канапе у банкетного стола, начальник службы пожарной безопасности, и к нему не раз придется идти на поклон за подписью в проектной документации…
Вообще, Юлька была удивлена. Большие начальники совсем не казались лучшими, более образованными и культурными людьми, чем сотрудники их офиса. А кое-кто, например, главный эколог, был вообще откровенно туп.
Юлька уже немного устала, ведь все это время пришлось провести на шпильках, и откровенно висла на Сереже, стараясь дать отдых ногам. Вечеринка подходила к концу и вдруг:
– Недотрога? – услышала она голос приставучего кавалера.
Глава 24.
Юлька с негодованием развернулась:
– Опять ты? Ты меня преследуешь?! Отвали, придурок!
– Замолчи, дура, – Сережа рванул ее к себе, и прижал, к груди, затыкая рот.
– Здравствуйте, Сергей Алексеевич, простите, она обозналась…
– Привет, Серый, – ухмыльнулся противный брюнет, – твоя цыпочка… давно?
– Да нет, – Сережа по-хозяйски огладил спину возмущенной Юльки, крепко прижимая ее к себе и не давая ни вырваться, ни что-то сказать, – с месяц у меня работает…
– С месяц, говоришь, – Сергей Алексеевич невесело хохотнул, и Юлька почувствовала чужую руку на своей попе, – хороша телка… загляни ко мне в понедельник, поговорить надо…
– Да, Сергей Алексеевич, я обязательно заеду…
Он ушел, а Сережа, наконец-то, отпустил Юльку, разжимая железные объятия:
– Т-ты-ы! Т-ты! – прорыдала она.
Ее обида была настолько велика, что Юлька, захлебываясь рыданиями, даже не могла сказать Сереже о своем возмущении.
– Юленька, – Сережа попытался снова обнять свою девушку, – это региональный менеджер Стройдома. Мой и твой, между прочим начальник… А ты его чуть ли не матом покрыла.
Юлька шокировано посмотрела на любимого Сережу, он так ничего и не понял. Он даже не чувствовал себя виноватым. Хотя сейчас, прямо здесь, при всех, обидел и унизил ее. Растоптал. И выбросил на потеху публике…
Она разрыдалась еще сильнее, хотя, казалось, что больше некуда, и бросилась вон из ресторана. Ее сердце разбилось вдребезги, такого предательства от любимого мужчины она не ожидала. Хотелось просто исчезнуть с лица земли. Умереть. Лишь бы эта боль, терзающая душу исчезла.
Сережа догнал ее на выходе:
– Прости… ну, прости меня, дурака, Юленька. Я так растерялся, что сам не понял, что творю… прости, пожалуйста… прости….
– Ты… Ты… – Юлька пыталась высказать ему свою обиду, но у нее опять не получилось.
Но Сережа все понял и без слов. Он обнял несчастную Юльку и нежно, мягко прижал к себе, и принялся нашептывать на ушко слова извинения. Он говорил, что она самая лучшая на свете, что он тупой идиот, что так повел себя. Он клялся, что такое никогда не повториться. Целовал куда придется.
Одновременно вызвал такси, и повез Юльку домой. Успокаиваться она начала только дома. Сережа, искренне огорченный ситуацией, вынес ее из такси на руках. И на руках же занес домой.
Все это время Юлька не сказала ни слова. Дома Сережа, прямо у порога, встал перед ней на колени, вымаливая прощения. И увидев его у своих ног, такого несчастного и с такой мольбой смотрящего на нее, Юлька вдруг поняла. Простила. Она на него больше не сердиться. Видно же, что Сережа искренне расстроен тем, что случилось. И искренне раскаивается в своем поступке.
– Сережа, – выдохнула все еще всхлипывающая Юлька, и тоже встала на колени перед любимым, – Сережа…
И он сразу понял, что она простила его, и такое счастье заплескалось в его глазах, что Юлькино сердечко мгновенно застучало.
Они целовались долго и с удовольствием. А потом, Сережа снова поднял Юльку на руки и унес в спальню. Не зря говорят, что после ссоры любить друг друга гораздо слаще… Главное, чтобы и раскаяние и прощение были искренними.
Все выходные Сережа не отходил от Юльки. Да, она его простила, а вот он сам себя, кажется, нет. Он преданно заглядывал ей в глаза, будто бы боясь снова увидеть так обиду, но она не врала ему. Она, правда, все поняла и поверила ему.
Он свозил ее в торговый Центр и они с удовольствием потратили деньги на шмотки, кафешки, киношки и все другие развлечения. А еще Сережа купил Юльке тонкий золотой браслетик… и сказал, что на ее изящном запястье золото смотрится невероятно органично.
– Юленька, таких женщин, как ты, надо осыпать золотом и бриллиантами, всячески баловать… Ты такая красивая, что я дышать не могу, когда смотрю на тебя… Юленька, твои губы сводят мена с ума, а когда я тебя целую, кажется весь мир мне завидует…
Юлька смущенно улыбалась, но ей было невероятно сладко слышать от него такие слова. Ведь она хотела быть для него такой. Чтобы его глаза горели, каждый раз, когда он смотрит на нее. Чтобы его сердце жгла такая же чистая и настоящая любовь как у нее. Чтобы вместе… всю жизнь… до самой смерти… Как в сказке, жили они долго и счастливо и умерли в один день…
Сережи не скупился на комплименты, и все полтора часа в кино, они снова целовались. И потом даже не могли вспомнить, что за фильм они смотрели.
В понедельник прямо с утра он направился к своему начальнику на ковер. Юлька немного волновалась. Все же, как ни крути, ее оскорбительные выкрики, могли стоить Сереже карьеры, но все обошлось. Сережа вернулся довольный и счастливый, с шикарным букетом красных роз.
Юлька визжала от радости и висла на шее Сережи, за закрытыми дверями его кабинета. И они даже потом заглянули в комнату отдыха. Они, вообще, стали частенько туда заглядывать, потому что ни у Сережи, ни у Юльки не было сил дотерпеть до дома. Слишком сильны были их чувства.
А красные розы, Юлька даже проверила, чтобы убедиться, есть признание в любви на цветочном языке. Значит права она, и Сережа ее любит!
– Юлька, – зашептал Сережа, когда они обессиленные лежали в постели, вместо того, чтобы работать, – ты знаешь… кажется… я…
Сережа замялся, а Юлька чуть не умерла от ужасно страшного счастья, он собирается признаться ей в любви! Но он не смог. Все же мужчины такие трусы!
– Ты самая лучшая на свете, Юль! – закончил он и прижал к себе. И Юлька лежала, слушала его сердце и думала, что как же все хорошо сложилось. И пусть сегодня Сережа не смог сказать ей самых важных слов, но… у них все впереди.
Глава 25.
После ссоры Сережа стал относиться к Юльке еще более внимательно. И она млела в его руках, таяла, как сливочное мороженое, растекаясь сладкой лужицей. А однажды вечером, когда Сережа уехал домой, и она грустила, что ей придется ночевать без него, что случалось, кстати, весьма нередко, кто-то позвонил в домофон.
Юлька подняла трубку и услышала Сережу, который жалобным просительным голосом заканючил:
– Дайте воды, пожалуйста, а то есть хочется, аж переночевать негде.
Юлька расхохоталась, вот вспомнил же боянище, и впустила Сережу.
– Привет, – Сережа ввалился к ней с большой сумкой, – у меня в квартире ремонт. Ты же не против, если я поживу у тебя?
– Конечно же, нет! – Юлька завизжала от радости и повисла на шее любимого, – живи, сколько хочешь.
– Спасибо, Юленька, – улыбнулся Сережа, бросая сумку и подхватывая ее на руки, – ты самая лучшая!
Юлька не мгла уснуть пол ночи. Она прижималась к любимому мужчине и думала, что все идет просто отлично. Очевидно же, что так Сережа пытается узнать, уживутся они вместе ли нет. А уж Юлька постарается не разочаровать его.
И она старалась изо всех сил. Готовила Сереже завтраки, вставая немного раньше, гладила его рубашки и ходила на цыпочках, когда он разговаривал с важными людьми. Все было прекрасно.
Только Светка, с которой Юлька поделилась своей радостью, странно хмыкнула и ответила, что все очень странно. И Юлька, положив трубку, поняла, подруга завидует. Что ж… придется принять нелегкое решение и перестать общаться со Светкой. Трудно дружить с человеком, которого съедает зависть.
А у них все было хорошо. Они вместе шли на работу, вместе работали, и вместе возвращались домой. Правда Сережа часто задерживался, работая с бумагами, и как-то так вышло, что Юлька стала оставаться с ним. А однажды они даже нечаянно уснули вдвоем в комнате отдыха, утомленные любовью, и вернулись домой среди ночи.
Вообще, эту сторону отношений Сережа раскрывал для Юльки очень легко, но в то же время осторожно и аккуратно, чтобы не напугать неопытную девочку. И за эти месяцы она научилась многому. И ничто не вызывало в ней негативных эмоций. Все же Сережа был опытным мужчиной. И любимым.
И вот однажды он снова предложил попробовать что-то новенькое.
– Юленька, – прошептал он на ушко, – я хочу попробовать новую игру. Но нужно чтобы ты мне доверяла от и до…
– Какую? – так же шепотом спросила Юлька. Ей было интересно. Все новые игры, которые предлагал Сережа, ей очень нравились.
Они лежали, прижавшись друг к другу и касаясь губами губ. И говорить громко не было необходимости. И, вообще, интимный шепот как нельзя лучше подходит для обсуждения сексуальных игр.
– Очень интересную, – сверкнул глазами Сережа, – мне кажется тебе понравится. Но… ты мне доверяешь?
Он приподнялся на локте и приподнял бровь.
– На все сто процентов, – рассмеялась Юлька, – мог даже не спрашивать. Давай поиграем в твою новую игру прямо сейчас…
Она провокационно провела пальчиком по обнаженной груди Сережи, спускаясь вниз по дорожке из волосков… Но Серега перехватил ее руку и поцеловал.
– Завтра. У меня завтра много работы, так что придется задержаться в офисе. Ты же будешь со мной? Там и поиграем…
– А почему на работе? – удивилась Юлька.
– Потом узнаешь, – рассмеялся Сережа и навис на ней, – а сейчас я снова хочу тебя…
Желание плескалось в его глазах, и Юлька не смогла не ответить таким же, полным любви и восхищения взглядом.
Игра на самом деле оказалась занятная. Сережа предложил привязать ее руки к спинке кровати, чтобы она чувствовала себя беспомощной. А еще завязать глаза и надеть наушники, чтобы она не могла ни видеть, ни слышать.
– Это необыкновенно, Юленька, – улыбался Сережа, – когда не видишь, не слышишь, и не можешь ничего сделать, невольно начинаешь ощущать себя по-другому. Кожа становится такой чувствительной. И каждая ласка такой особенной… только ты не должна бояться, Юль. Если страх победит тебя, то ничего не получится. А для этого должна мне доверять. Полностью. А ты ведь мне веришь, Юль?
– Верю, – выдохнула Юлька, мысленно представляя то, что описал Сережа. Это и, правда, должно быть интересно.
Вечером на работе, когда все ушли, они остались одни в пустом офисе. Юльке все же было немного страшно, но Сережа не кинулся сразу привязывать ее к кровати. Нет. Они сначала долго целовались и ласкали друг друга. А потом, когда Юлька распалилась не на шутку, он схватил ее запястья и завел за голову, пристегивая наручниками к спинке кровати. Игра началась.
И Сережа, продолжая ласкать ее тело, завязал черным непрозрачным платком глаза и надел наушники, в которых слышались чьи-то вздохи…
Эти чувственные звуки так возбуждали, что Юлька невольно потянулась телом к любимому. Но Сережа отчего-то медлил.
– Сережа, – взмолилась Юлька, – пожалуйста, возьми меня… я больше не могу…
И счастливо выдохнула, ощутив прикосновение его ладони к груди и жадный, горячий рот, накрывший вторую:
– Сережа…
И это, правда, было необыкновенно. Совершенно не так, как обычно. И Юльке даже на минуточку показалось, что она занимается любовью не с Сережей, а с кем-то другим…
Глава 26.
Юлька лежала счастливая и довольная. Новая игра ей очень понравилась. Любовь так утомила ее, что она едва дышала. И навязчивые вздохи в наушниках стали раздражать:
– Сережа, – улыбаясь, попросила она любимого, который прижимался влажной от пота кожей к ее боку, – сними с меня наушники, мне надоели эти вздохи.
Она была уверена, что Сережа выполнит ее просьбу, но… звук в наушниках пропал, а вот сами наушники так и остались на месте.
– Сережа, пожалуйста, сними наушники, и развяжи мне глаза, – снова попросила она.
Но… Сережа начал второй тайм игры. Это было, конечно, интересно, но Юлька слишком устала и пыталась отказаться, но непривычно настойчивый любовник ее не услышал. Второй раз был совсем не так хорош, как первый.
А потом Юлька, вообще, стала категорически отказываться ласк, уворачиваясь от непривычно настойчивого Сережи, но он словно не слышал ее просьбы остановиться. В третий раз он взял ее практически силой. И Юльке это совершенно не понравилось. Под конец она даже расплакалась от обиды. А Сережа, получив то, что хотел, встал и пошел в душ. Она поняла это по резко выпрямившемуся матрасу под ее спиной.
Когда Сережа, наконец, вернулся и стал освобождать ее, Юлька все еще не могла успокоиться. И как только у нее появилась возможность, оттолкнула довольного Сережу и ушла в ванную комнату. И долго плакала там от обиды. Зачем он так? Она же просила, умоляла остановиться, а ее крики, казалось, только распаляли его. Никогда раньше Сережа не вел себя настолько грубо, никогда раньше их любовь не была так похожа грязные потрахушки.
– Юленька, – Сережа за закрытой на щеколду дверью, умолял ее о прощении, – ну прости, ты была такая соблазнительная, я не мог остановиться. И, вообще, я думал, что ты нарочно подыгрываешь мне… Просто я представил, что ты моя пленница, Юль… Прости… ну прости… пожалуйста…
Но Юлька все никак не могла успокоиться. Она стояла под горячим душем, который никак не мог смыть ощущение грязи с ее кожи и глубокую обиду в ее сердце.
– Юленкьа, пожалуйста, прости… я не хотел… я же для тебя все, что угодно готов сделать… ты же знаешь, Юль… ты мне нужна. Я не могу без тебя, Юленька… Пожалуйста, прости…
Сережа все так же просил прощения за закрытой дверью. Юлька насухо вытерлась полотенце, завернулась в халат, и решительно открыла дверь, Сережа мгновенно обнял ее и прижал к себе:
– Прости… пожалуйста, прости…
– Хорошо, – сухо ответила она, – но мы больше никогда не будем играть в такую игру. Она мне совершенно не понравилась.
– Хорошо, – Сережа заглядывал в глаза обиженной на него любовницы и был готов на все, – больше никаких таких игр. Я обещаю.
В этот раз примирение затянулось. Окончательно Юлька простила Сережу только через несколько дней. А он все эти дни изо всех сил старался быть хорошим.
Снова все стало хорошо, как обычно, и Юлька наслаждалась своим счастьем. Только иногда иголочкой кололи воспоминания о том, как он был груб с ней тогда.
Однажды ближе к обеду внезапно позвонили родители. Звонок был вне графика, и это означало, что что-то случилось. Юльку трясущимися руками приняла звонок:
– Алло, доченька? – сказал отец, – мама в больнице. Инсульт.
– Сережа, – Юлька вломилась в его кабинет, рыдая от горя, – Сережа…
Юленька, – он вышел из-за стола и обнял, – что случилось?
– Сережа… мама… моя мама в больнице. Инсульт… – Юлька с трудом пересказала то, что узнала от отца, и добавила, – Сереженька, пожалуйста, мне надо к маме.
– Конечно. Ты едешь прямо сегодня, и это не обсуждается. У тебя же электричка после обеда уходит? – И увидев Юлькин кивок, продолжил, – давай собирайся, я отвезу тебя на вокзал. До конца недели я справлюсь и без тебя. Давай, Юля, некогда реветь. Иди, собирай вещи. Быстро. Времени мало. Электричка ждать не будет.
И Юлька подгоняемая словами Сережи и шлепком ниже спины, помчалась домой за вещами. Сережа отвез ее на железнодорожный вокзал и посадил в электричку:
– Пока, Юль, – он обнял ее, прижал к себе так, что захрустели косточки, и поцеловал так, что у Юльки подогнулись колени, – и позвони, как доедешь, а то я буду волноваться…
Юлька кивала. Мысленно она уже была там, в своем райцентре, в больнице, где лежала мама. Остаток дня и ночь прошли тревожно. Юлька почти не спала. Мозг, не подчиняясь ее желаниям, самостоятельно выдавал варианты развития событий. Причем каждый следующий был хуже и страшнее предыдущего.
Сережа сам звонил несколько раз. И Юлька была ему безумно благодарна, только его поддержка помогала ей не впасть в истерику от неизвестности, ведь телефон родителей был все так же недоступен.
Наконец наступило утро. И электричка стала притормаживать, приближаясь к станции. Юлька уже стояла в тамбуре, дожидаясь полной остановки. Вчера перед отъездом она отправила смс-ку, что выезжает, и со вздохом облегчения увидела отца. По его виду, она сразу поняла, что самое страшное, Слава Богу, не случилось.
– Папа! – закричала она, выпрыгивая с сумкой на перрон, – папа!
И когда отец, слегка прихрамывая, давала знать о себе старая травма, двинулся в ее сторону, не выдержала, бросила сумку и, подбежав, повисла на его шее и разрыдалась.
– Папа, как там мама?
– Все хорошо, доченька, скорая приехала не слишком поздно, – отец обнимал дочку и на его глаза тоже появились слезы. Она так выросла. И так изменилась. Настоящая красавица.
Глава 27.
В больнице Юлька с трудом сдерживала слезы. Мама, такая непривычно маленькая и хрупкая, лежала на больничной койке и с трудом улыбалась. Парализованная левая сторона лица застыла неподвижной маской, и она улыбалась только правым уголком губ. Это было так страшно.
В горле было отчаянно сухо, вся влага собралась в комок, который Юлька едва проглотила прежде чем прохрипеть:
– Мама, мамочка… здравствуй…
Мамины глаза засияли такой радостью от встречи и такой бесконечной любовью, что Юлька все же расплакалась. Горько, как в детстве, когда сломанная младшим братом кукла казалась настоящим горем. А теперь вот… мама… И снова, как в детстве мама успокаивала ее, поглаживая здоровой рукой по голове… и что-то тихо мычала, ведь говорить она не могла.
Юлька до вечера просидела возле мамы, держа ее за руку. Почему-то вдруг в один миг она увидела, что мама очень маленькая и совсем уже не молодая. И Юлька так же вдруг поняла, она уже взрослая. Да, она это знала уже давно, но все равно всегда чувствовала за спиной поддержку родителей. Они все равно незримо защищали ее от опасностей внешнего мира. А сейчас, глядя на измученную тяжелой работой и от того рано постаревшую маму, Юлька осознала: все, теперь она должна освободить их от необходимости заботиться о ней. И наоборот, это она теперь должна думать о них.
Ночевала она у двоюродной тетки, жившей в райцентре. И с раннего утра снова была в больнице. Казалось, что только одно ее присутствие помогает бороться с болезнью, ведь сегодня мама выглядела не в пример лучше. И Юлька, радостно улыбаясь, тараторила без умолку, рассказывая о своей городской жизни. О своей работе, о Сереже и о том, что у них все хорошо. Откуда-то она знала, что хорошие новости – это то, что сейчас нужно.
Врач, невысокая и весьма пожилая женщина, подтвердила ее догадки:
– Юлия, вы молодец. Так и радуйте вашу маму. Ей сейчас нужны исключительно положительные эмоции. Подождите меня возле кабинета, я хочу с вами побеседовать.
От этих слов хорошее настроение, как корова языком слизала, и Юлька, натянуто улыбаясь, вышла из палаты. Она с трудом дождалась возвращения врача с обхода. Коленки тряслись от страха, а голова разболелась от мыслей, который толкались в ее голове одна ужаснее другой.
– Проходите, – дружелюбно улыбнулась врач, пропуская Юльку в кабинет, – присаживайтесь.
Юлька на автомате зашла и, присев на стул, жалобно посмотрела на лечащего врача. А она, сев за стол и покрутив в руках ручку, начала разговор:
– Юлия, скажу честно, сейчас мы сделали все, что могли. И поднимется ваша мама снова или нет, зависит только от нее и от вас.
Юлькины глаза наполнились слезами:
– Все так плохо?
– Нет, что Вы, – улыбнулась врач, – состояние вашей мамы довольно неплохое. Но ей нужна реабилитация. Физпроцедуры, массаж, лечебная физкультура… к сожалению, все это недоступно в вашем поселке. И я бы рекомендовала вам отправить маму на месяц в санаторий сразу после больницы. Я вынуждена буду выписать ее через неделю.
– В санаторий на реабилитацию? – Юлька стала понимать, – и это не бесплатно, да?
– Нет, – врач так и крутила в руках ручку, – это, к сожалению, не бесплатно. Но… я вижу, вы хорошо одеты. Возможно, для вас это будет не дорого.
Она протянула Юльке буклет с ценами. Сумма была не такая уж большая, но… чтобы купить путевку, ей придется три с половиной месяца не есть и не пить…
Юлька хотела было сказать, что она только-только начала работать и получила всего лишь две не такие большие зарплаты, но вдруг поняла – она должна отправить маму в санаторий. Тем более Сережа не откажет ей в такой маленькой просьбе.
– Хорошо, – она встала, – я вас поняла. Я могу забрать буклет?
– Да, конечно, – улыбнулась врач, – ваша мама обязательно встанет на ноги. Там хорошие специалисты.
Юлька провела рядом с мамой еще два дня, все больше и больше убеждаясь, что санаторий – это именно то, что нужно. Тетки в маминой палате только о нем и говорили. Они там бывали не по разу, и в один голос хвалили и персонал и врачей. А те, кто там не был, молча слушали восторженные отзывы или утверждали, что у них в деревне курорт не хуже. Но Юлька видела разницу…
Сережа звонил каждый день. И он поддержал Юлькино решение, и сказал, что поможет ей взять беспроцентный кредит в компании, который просто будут удерживать из ее зарплаты в течении года. Юлька даже расплакалась от благодарности. Все же Сережа такой хороший… Ведь она уже была готова взять деньги в банке под любые проценты. Ведь это же для мамы…
Все прошло без проволочек, она вернулась в город, подписала документы и получила деньги. И после выписки счастливая и до слез гордая своей дочерью мама отправилась в санаторий. Папа, когда узнал про путевку, тоже не мог сдержать слез. Он обнял Юльку и расплакался как маленький ребенок. А она гладила его по голове и шептала что-то успокаивая…
А потом висела на шее у Сережи и рыдала, рассказывая ему о своей поездке. И теперь он шептал ей слова поддержки, и говорил, что все будет хорошо. И Юлька верила ему безоговорочно. Ведь он самый лучший в мире мужчина. Самый любимый.
Глава 28.
Дни летели невероятно быстро, слишком много было волнений и тревог. Врачи в санатории говорили, что все будет хорошо, что они вовремя к ним приехали, и реабилитация сейчас будет намного успешнее, чем если бы они приехали к ним через полгода. Но при этом предупреждали, что быстрых результатов ждать не нужно, процесс долгий и тяжелый, все же инсульт очень пагубно действует на организм.
Юлька как никогда раньше нуждалась в поддержке, и Сережа, не смотря на завал на работе и необходимость каждый день работать допоздна, находил время, чтобы утешить ее, и поделиться простым человеческим теплом. Каждый вечер, мягко, но настойчиво отправлял Юльку домой, уговаривая не сидеть с ним, а лечь пораньше. Она плохо спала по ночам и совершенно не высыпалась.
– Юленька, – говорил он, – я чувствую себя деспотом, когда вижу, что ты сидишь и зеваешь от усталости. Иди домой, отдохни. Поспи немного. А я заеду в ресторан и привезу нам ужин. Ничего страшного, пару дней можно обойтись и без домашней еды.
– Сережа, – Юлька села к нему на колени, – прости, что я так расклеилась.
– Да, ладно, Юль, – Сережа непривычно серьезно посмотрел ей в глаза, – я все понимаю, это же мама…
Он так непривычно мягко и нежно произнес это слово, что у Юльки защемило сердце. И она впервые за несколько месяцев поинтересовалась:
– А твои родители?
– А мои родители… – Сережа невесело усмехнулся и уточнил, – отец и мачеха, живут хорошо… А мама умерла, когда я еще маленький был. Я ее почти не помню… только образы какие-то… руки… Юлька, у нее были такие нежные и мягкие руки. Она гладила меня по голове и говорила, не плачь, сын, ты же мужчина… Ты должен быть сильным. Смелым. Мне года три было… рак…
– Прости, Сережа, – Юлька обняла его и поцеловала в слегка коловшуюся к вечеру щеку, – я не знала…
– Я не люблю об этом говорить, Юль…
– Прости…
Они сидели и обнимались прямо за рабочим столом.
– Да ладно… – он устало откинулся на спинку кресла, – тетя Маша вовсе не похожа на мачеху из сказки. И она меня даже по-своему любила. Хотя, конечно, своего сына и моего брата – больше. Лучшая школа, лучшие преподаватели, лучший ВУЗ… Он на пять лет младше меня, но уже сейчас сидит у нас в области в министерстве… По знакомству пристроили его на тепленькое местечко…
Сережа помолчал. А потом добавил с горечью старой обиды:
– Отец постарался… всех знакомых напряг, кучу денег за портфель отвалил… а мне сказал, зачем, мол, тебе сын, такая головомойка… живи спокойно. Тем более, сказал, у тебя мозгов не хватит…
Он вдруг встал, скинув Юльку с коленей, и заходил по кабинету.
– Сказал мне такое… а я ж ничуть не хуже, Юль… я сам… Сам! Поступил в институт. Сам учился. Сам закончил. Без всякой помощи и поддержки. Я сам нашел работу, и сам пробился наверх…
Он остановился. Его глаза горели каким-то нездоровым фанатичным огнем.
– Юлька, и я докажу ему! Слышишь! Я докажу ему, что ничуть не хуже его сыночка! Мне двадцать девять, и я всего лишь директор филиала, а не помощник министра. Но это только мои заслуги. Только мои достижения, а не папочкиных связей или денег.
Он захохотал и вдруг подскочил к ней и, подняв на руки, вдруг закружил, остановился и прошептал:
– Юленька… как же мне повезло с тобой… ты даже не представляешь…
И впился жестким, несколько даже болезненным поцелуем. Домой Юлька смогла уйти только через час. Счастливая и забывшая про усталость. Она бы осталась, но Сережа сказал, что он тогда не сможет работать. Потому что ее вид навевает совсем другие мысли и желания.
Маме Юлька звонила каждый вечер, задавая вопросы и слушая тихое мычание, выражающее согласие или не согласие. Но в пятницу вечером вместо мычания, Юлька услышала в трубке непривычно гнусавый мамин голос, который растягивая гласные и проглатывая некоторые согласные, сказал:
– Спасибо, доченька. Я тебя люблю.
Юлька, чувствуя, как по щекам потекли слезы, с трудом ответила:
– Мама… мамочка, я тебя тоже так люблю… я завтра вечером приеду… я так соскучилась…
После этого разговора она с трудом дождалась, когда у Сережа закончится сеанс связи с головным офисом, и вбежала к нему в кабинет, сияя от радости:
– Сережа… Сережа, – она повисла на его шее и поцеловала, – я так рада! Ты не представляешь! Мама начала говорить, Сережа!
– Это замечательно, – он обнял Юльку и прижал к себе, – значит, у нас есть повод пойти в ресторан… даже два…
Но Юлька была так взволнована, что не обратила внимания на его слова. А Сережа почему-то передумал говорить на эту тему.
В ресторане они пили за здоровье Юлиной мамы, Юлька еще раз благодарила Сережу за помощь с деньгами, а потом, непривычно пьяная, прижимаясь к нему во время танца, прошептала ему на ухо, признаваясь в своих чувствах:
– Сережа… я так тебя люблю…
– Юленька, – прошептал он в ответ, – какая ж ты хорошая…
Этой ночью они любили друг друга особенно неистово. Юлька отдала себя всю, без остатка, и тело, и душу… А Сережа с восторгом принял этот дар и был нежен так, как никогда и ни с кем до этой ночи.
