Текст книги "Предан(н)ая (СИ)"
Автор книги: Натали Катс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Юлька молчала, помешивая чай ложечкой. Есть не хотелось. И, вообще, ситуация была страннее некуда. Но Василиса не нуждалась в ответах.
– Мы с Сережкой давно знакомы, пару лет уже. Гуляли бывало вместе… спали… а что? Мужчина богатый, не жадный, молодой и веселый… что еще нужно? Но ничего особого между нами не было. Не в моем вкусе он. Так, приятно время провести. А потом он вдруг пропал из тусовки. В клубах перестал появляться. Работать стал. Ну как бы, пропал и пропал. Какая разница. У меня тут папик мой на горизонте появился, мне, вообще, ни до кого было. И вот в начале декабря где-то встретились мы в торговом центре случайно. Ну, слово за слово. В бар зашли. Там он мне про тебя и рассказал. Встретил, мол, девчонку, жить без нее не могу, а она нос воротит. Я еще думала, что за дура такая… ой, прости… Сережка не жадный, так что угостилась я до упаду. Не то что доехать, до машины дойти бы не смогла. Вот он меня и отвез. А дома Макс был, там они и познакомились.
Василиса достала пачку, привычным движением выщелкнула сигарету и, с сомнением посмотрев на Юльку, замершую от услышанных откровений, покрутила на пальцах тонкую трубочку. Она явно начала нервничать. Пальцы дрожали, а голос стал подрагивать.
– В общем, ничего у нас не было, Юль, тогда. Вообще. Просто в тот вечер, когда узнала, что от папика моего залетела, ему дозвониться не смогла. А мне деньги срочно нужны были. Папик же собирался меня в Париж везти на новый год. А тут такая проблема. Хорошо срок маленький, я ж слежу за этим… вот я Сережке и позвонила… знала, что не откажет. Он и приехал, дал мне денег. Мы возле бара встретились в моем районе. А на обратном пути… – Василиса сглотнула и доломала сигарету, которую все это время неосознанно сминала пальцами, – а Макс решил, что я от него..
– Юль, – она подняла на Юльку полные слез глаза, – я не знала же про аварию! Я только вчера узнала. Что мне делать-то теперь, а? Это ж я виновата!
Глава 62.
– Нет, – покачала головой Юлька и всхлипнула, – не ты. Я… это он из-за меня так напился на корпоративе, что неадекватный был. Я его так мучила… и такого ему наговорила. А он напился и решил ко мне ехать, прощения просить.
– Я тоже удивилась тогда, – Василиса вытерла слезы, – он ведь раньше пить пил, но никогда в таком состоянии за руль не садился. А я так рада была, что от проблемы избавлюсь, что и не сказала ему ничего. Но если бы он к тебе поехал, то может и не было бы ничего. И как мне теперь с этим жить, а? Прости меня, Юль… я ж ему, вам всю жизнь испортила. Мне Макс сказал, что все плохо с ним… Как ты думаешь, он меня простит. А?
И Василиса разрыдалась навзрыд, положив голову на скрещенные на столе руки.
– Простит, – Юлька тоже плакала, не сумев сдержать слезы, – Сережа очень добрый.
Они с Василисой расстались далеко за полночь, и если не подругами, то хорошими знакомыми. Васька уехала на такси, потому что они выпили и ту бутылку вина, которую принесла она, и еще парочку, за которыми сходили в ближайший магазин. Вволю наревевшись, обсудив Сережу, папика и Сергея Николаевича в частности и всех мужчин, вообще. Да как-то вышло, что Юлька все рассказала своей новой знакомой. Васька кричала, что Сергей Николаевич сволочь, что она, Юлька, слишком добра к этому предателю. И требовала, сказать Сереже, чтобы он уволил этого негодяя.
Утром Юлька с большим трудом встала на работу. Голова гудела, во рту пересохло и по ощущениям вчера перед сном она пожевала опилки из кошачьего туалета. Проклиная про себя и Василису, собралась на работу. Идти туда не хотелось. Хотелось лечь и лежать дома, дожидаясь, когда пройдет противный гул в голове.
До обеда Юлька дожила с трудом. И когда, заварив себе огромную кружку крепкого черного чая, собралась было перекусить первый раз за весь день бутербродами, наспех наструганными дома, в кабинет ворвалась неугомонная, свежая и полностью готовая к выходу в свет Василиса:
– Юлька, привет! – завопила она во весь голос, привлекая к ним внимание всего коллектива, – ты была права! Я сегодня с утра съездила к Сережке. Он на меня не сердится, говорит, что сам виноват, не надо было в таком состоянии за руль. Надо было на такси ехать. А-а! Я так рада! Прямо гора с плеч!
– Привет, – пробормотала Юлька, в голове от такого крика загудело снова, – не кричи так, пожалуйста.
– Ой, прости, – перешла на свистящий от эмоций шепот Василиса, – голова болит после вчерашнего? Да, ты вчера совсем пьяненькая была. А ведь выпил-то всего ничего…
Она все щебетала и щебетала, а Юлька, тяжело вздохнув, такая жизнерадостность новой знакомой порядком напрягала, хотела было откусить кусок бутерброда.
– Юлька, – шустрая Василиса вырвала треклятый бутерброд прямо изо рта, так что Юлька щелкнула челюстями, не заметив его пропажи, – ты что? Не слушаешь?! Я же говорю, сейчас мы идем в ресторан, отмечать это дело, а потом по магазинам. Хватит тебе в этом тряпье ходить. Ты же красотка, и такую красоту надо подчеркивать. Тем более Сережка нам с тобой денег дал. Так что отказ не принимается.
– Но я не могу, – ошеломленная Юлька даже не смогла возмутиться таким произволом, – я же на работе…
– А! Сережка уже позвонил твоему директору, так что тебя отпустили с обеда. Давай быстрее времени-то мало. О-о-о! Представляю, как вечером Сережка ахнет, когда тебя увидит. Это будет покруче, чем в телеке. Давай быстрее! Ты что, еще не одета? Где твой ужасно-страшный пуховик? Ты его у мамы что ли взяла? Давай-давай. Быстрее, Юлька. Времени в обрез.
Напористая Василиса практически против воли, выволокла вяло сопротивляющуюся Юльку из офиса. Она тараторила без умолку, поэтому у Юльки не было ни единого шанса вставить слово и возмутиться происходящим. Столик в любимом ресторане Василисы, где ее знает даже последняя собака, был уже накрыт. Она сделала заказ до того, как поехала за подружкой. После непродолжительного обеда с бокалом вина для Юльки, для здоровья, неугомонная Василиса потащила ее в торговый центр.
Остаток дня прошел в тумане бесконечных примерок. Юлька перемерила огромные горы одежды. Она даже не всегда успевала увидеть себя в зеркале, до того, Василиса выносила приговор очередному платью или костюму. Она чувствовала себя куклой с огромным гардеробом, попавшей в руки ребенка. Надеть-снять, надеть-снять… белье, брюки, юбки, костюмы, свитеры, кофты, туфли, сапоги, куртки, шубки… слились в единое серо-буро-малиновое пятно шмоток.
– Все, Юлька, на сегодня хватит. На первое время ты, наконец-то, одета. Давай выходи из примерочной и поедем к Сережке. Он уже ждет. Я ему звонила.
Уф, как хорошо, подумала про себя Юлька, а вслух сказала:
– Дай мне мою одежду. Я переоденусь и поедем.
– Ты сейчас как раз в своем, Юль. Не надо ни во что переодеваться. Давай, выходи.
– Нет, дай мне мою старую одежду. Я поеду в ней.
– Ты что?! Зачем тебе эти страшные тряпки? Тем более нет их уже…
– Как это нет?! – Юлькиному возмущению не было предела, – а где они?!
– Так выкинули… мы с тобой давно уже, бутиков пять назад, выбросили их… ну, девчонок попросили выбросить. Так что нет их уже давно. Да и зачем. Они ж старые, Юль. И, уж прости, подруга, совсем тебя не красят. То ли дело сейчас. Представляю, как Сережка обалдеет, когда тебя увидит…
– Нет! – злая Юлька уже кричала, – не увидит! Сережа слепой! Он не увидит!
– Ну зато все остальные увидят. И будут завидовать Сережке. А он тебя потрогает, – расхохоталась Василиса, смутить которую было просто невозможно, – так даже лучше.
Глава 63.
Потеря старых вещей совершенно испортила настроение. Нет, она совсем не жалела об их потере, все же, надо было признать, Василиса весьма умела подобрала одежду и теперь Юлька выглядела ничуть не хуже новой знакомой. Но с другой стороны, неприятно, что все покупки были сделаны на Сережины деньги. Да, это не она просила их у него, но сам факт! А ведь после Сергея Николаевича Юлька зареклась жить на содержании мужчин! Может быть из-за этого блондин и стал относиться к ней, как к… к такой вот Василисе, у которой только тряпки на уме. Да еще заработанные не трудом, а через постель. Вот и вдруг теперь Сережа тоже будет так думать?
И еще более неприятно, что Юлька даже не помнила, давала ли она согласие выбросить свои вещи, или Василиса сделала это без ее ведома. А позволять такое кому бы то ни было она, вообще, не хотела. Но не спрашивать же сейчас. Вдруг она сама согласилась?
Поэтому Юлька, недовольно сопя и злясь на саму себя, топала вслед за Василисой нагруженной пакетами на выход из торгового центра. И когда она только успела столько всего купить? Ведь вроде не мерила даже ничего…
– Юль, ну хватит уже дуться. Ну, смотри, сколько всего мы тебе купили. Я бы на твоем месте от радости прыгала, а ты дуешься. Мой папик тоже, конечно, не жадный, но Сережка, вообще, крут. Если бы знала, что он такой, увела бы еще тогда. Шучу, конечно.
– Подожди, – от догадки, озарившей ее, Юлька даже остановилась, – это что все мне?!
Она с ужасом оглядывала десяток пакетов с неизвестным содержимым. И явно очень дорогим. На ценник Юлька взглянула всего один раз, а потом предпочитала не видеть эти ужасные цифры. Такое ей даже Сергей Николаевич не покупал.
– А кому же еще?! – удивилась Василиса, – я же говорила, что прибарахлиться тебе надо. А то красавица, а одета как бомж… уж прости, но твои старые вещи просто кошмар. А я Сережке обещала из тебя конфетку сделать.
– Сереже? Сереже, значит?! – Юлька аж задохнулась от возмущения. Этот негодяй вместо того, чтобы тихонько сказать ей, что его не устраивает ее внешний вид, растрепал все этой Василисе, да еще попросил ее выбрать ей одежду, будто бы она сама не в состоянии это сделать?! – поехали в больницу. Мне надо с ним поговорить. Срочно.
– Поехали, – растерялась Василиса, – ты чего такая злая-то? Все ж хорошо.
– Хорошо, – согласилась Юлька, сжимая кулаки, – а когда я этому негодяю все выскажу, будет еще лучше.
До больницы Юлька довезла свой боевой настрой без потерь. И почти бежала в палату к наглому беспринципному типу, чтобы высказать все, что накипело на душе. Но когда, яростно толкнув дверь, вбежала в палату, накинув уже привычный белый халат, и увидела, что Сережа впервые за долгое время не лежит, не сидит в постели, а стоит, стоит сам, у окна, держась руками за стену, вся злость моментально куда-то пропала. В носу защипало и Юлька, со слезами радости кинулась к обернувшемуся на грохот любимому:
– Сережа, – повисла она у него на шее, чувствуя теплые, нежные и такие нужные ей объятия, – Сережа… ты встал… встал…
– Да, Юлька, – тихо рассмеялся он прижимая ее к себе, – я же говорил, все будет хорошо. Меня выпишут на следующей неделе. И мы снова будем вместе. Всегда. Я не хочу расставаться с тобой ни на минуту. Я так люблю тебя…
Поцелуй, слегка неловкий, потому что Сережа не сразу нашел ее губы, смыл остатки недовольства, и Юлька плавилась в его руках от бесконечного безоблачного счастья.
– Кхм, – прервала их Василиса, – вы это… я ж тоже здесь… не, ну я все понимаю… но мне бы, Юль, ключ от твоей квартиры. Я вещи отвезу что ли…
– Васька, – рассмеялся Сережа, – ты тоже здесь. Вы вместе что ли приехали?
– Ну да, – хохотнула Васька, – ослеп что ли? Ой, прости… я забыла, – расстроилась она, – блин… у меня язык как помело, Сережка. Прости.
– Да, ладно, – протянул он, – забудь. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы обижаться.
– Хорошо. Сереж, я сделала все, как и обещала. Юльку принарядила, завтра еще в салон пойдем, договорилась я уже. Так что все будет в лучшем виде. Карточку вот на тумбочку положила. А ты, Юль, ключ-то дай. Я, правда, отвезу все к тебе, а потом верну его обратно.
– Не надо, – Сережа не дал Юльке ничего ответить, – Пашу найди, он где-то внизу. И к нему все сложите.
– О’кей. Тогда пока, влюбленные. Я пошла. Юль, тебе завтра позвоню, перед салоном.
Довольная Василиса ушла, а Юлька вдруг вспомнила о своем намерении разобраться с ненужной благотворительностью.
– Сережа, я прошу тебя, в следующий раз, если тебе что-то будет не нравится, скажи мне об этом сам, а не подсылай таких вот Василис. Тем более, я и сама в состоянии купить себе одежду.
– Юлька, – он сильнее прижал к себе любимую, и зашептал, касаясь губами ушка, – мне все равно как ты одета. Понимаешь? Хоть в платье королевы, хоть в рубище каком-нибудь, я не стану любить тебя меньше из-за тряпок.
– Но, тогда почему?
– Ты бы видела Ваську. Она примчалась ко мне сегодня с утра. Рыдала, что виновата. Прощение просила. Это для нее, Юль. Для Васьки, а не для тебя. И еще. Спасибо, что верила в меня. Даже когда я сам начал сомневаться. Она же рассказала тебе, как все было на самом деле?
– Да, Сережа. Ты тоже прости меня. Я ведь сегодня на тебя обиделась. Думала… не нравлюсь тебе…
– Нет, – Сережа сделал серьезное лицо, – ты мне не нравишься. Я люблю тебя, – добавил он через паузу и рассмеялся.
Но побыть в одиночестве им не дали. Буквально через несколько минут, когда они целовались, все еще стоя у окна, к Сереже пришли родители.
Глава 64.
Юлька хотела уйти, чтобы не мешать Сереже общаться с родителями, но не тут-то было. Он совсем не хотел ее опускать, наоборот, сел на кресло, усадил ее себе на колени и обнял, положив подбородок на Юлькино плечо. И так и рассказывал родителям о том, что сказал врач. Если бы не это, Юлька бы возмутилась, потому что сидеть вот так, перед Алексеем Михайловичем и Сережиной мамой казалось страшно неудобно.
А они все словно не замечали ее смущения. Сережа прижимал к себе и изредка тыкался быстрым поцелуем куда придется. Отчего Юлька смущалась до слез и пыталась вырваться. Но он в ответ на ее трепыхания только сильнее прижимал к себе и снова целовал, попадая то в щеку, то в ухо, то в плечо. Он, наверное, думал, что это ее успокаивает, но Юлька готова был провалиться сквозь землю.
А еще она видела, как довольно улыбались Алексей Михайлович и Сережина мама. И в конце-концов не выдержала:
– Сережа, – зашептала она на ему на ухо, – выпусти меня. Мне неудобно…
Сережа, не прекращая разговора, изменил ее положение, еще больше прижав к себе, и спросил шепотом:
– Так лучше?
– Нет, – зашипела Юлька, – мне не удобно сидеть на у тебя на коленях при посторонних.
– Юлька, – рассмеялся он тихо-тихо, – они не посторонние. Они мои родители. Кстати, может быть ты и, правда, поживешь с ними? Привыкнешь? А на следующей неделе меня выпишут, и мы будем вместе?
– Нет! – она дернулась вырываясь из его рук, – как ты себе это, вообще, представляешь? Мне же неудобно будет! Кто они, а кто я…
– Юлька, – он снова смеялся, опаляя ей щеку дыханием, – они мои родители, а ты моя невеста…
– Сережа… пожалуйста… нет. Я не могу.
– Ну, хорошо, – он поцеловал ее в щеку, – но когда меня выпишут, ты переедешь ко мне. Договорились?
– Хорошо, договорились, – Юлька спрятала лицо на его груди. Она только что сообразила, что Сережины родители никуда не делись и слышали их перешептывания. И от этого было стыдно вдвойне.
– Ладно, молодежь, – хмыкнул Алексей Михайлович, когда они перестали шушукаться, – пойдем мы. Только мне надо с тобой поговорить, Юля. Пойдем выйдем.
– Папа, – забеспокоился Сережа и сжал Юльку, не отпуская ее, – что ты задумал?! Ты мне обещал!
– Обещал-обещал, – недовольно пробормотал Алексей Михайлович, – раз обещал, значит слово сдержу. Я тебя когда-нибудь обманывал, сынок?
– Нет. И не начинай, – Сережа заволновался и встал вместе с Юлькой, – и, вообще, вы можете поговорить здесь. При мне.
– Сын, – рыкнул отец, – я обещал, что приму твою Юльку, значит я это сделаю. Тем более девочка мне и самому нравится, хорошая невестка будет. Но поговорить с ней наедине я все равно должен! Я твой отец в конце-концов!
– Сынок, Сереженька, – вмешалась мама, – пусть папа с Юленькой поговорит. Леша, а ты помягче с сыном, милый. Видишь же, мальчик волнуется. Хоть у него на это и нет оснований.
– Хорошо, – прорычал, но уже не так недовольно Алексей Михайлович, а Сережа кивнул, но все же, взяв Юльку за руку, добавил:
– Хорошо. Иди, Юль… только помни, я тебя люблю. И ты моя, кто бы что там не говорил. Поняла?
– Хорошо, – Юлька кивнула, ей вдруг стало страшно. Она вдруг правда поняла, что Алексей Михайлович может быть недоволен, что сын решился жениться на ней.
Ведь, как ни крути, он, действительно, сын олигарха, хотя Юлька до сегодняшнего похода по магазинам, вообще, не думала про деньги в их с ним отношениях. Да, даже его предложение руки и сердца было в больнице обошлось без кольца, но не стало от этого менее дорогим воспоминанием. И Сережа никогда не делал ни малейшего намека на их разницу в материальном положении. Она даже как-то забыла, что ее любимый богат. Ей нужен был он сам.
И вот сейчас… ей вдруг стало страшно, родители Сережи, конечно же, правы. Она совсем не пара ему… но…
– Юленька, – Сережина мама обняла ее. Она кажется сразу догадалась о ее страхах, – не бойся. Эти бестолковые мужланы напугали тебя? Мы рады, что Сережа решил связать свою жизнь именно с тобой. Мы же видим, что ты очень его любишь, и мы рады, что у нас будет такая дочка, как ты.
– Спасибо, – пролепетала Юлька, ругая себя за то, что так до сих пор и не спросила у Сережи, как зовут его маму.
Когда они с Алексеем Михайловичем вышли в больничный коридор, Юлька едва дышала. Как бы ее не успокаивали, было страшно.
– Юленька, – Алексей Михайлович присел на подоконник, – я с тобой хотел поговорить о вас с Сережей. Нет, я совершенно не против, что вы вместе, что бы ты себе сейчас не напридумывала. Я о другом. Ты же понимаешь, Сереже надо лечиться. И не здесь, не в этой убогой больнице. Я предлагал ему лучшие клиники по лечению черепно-мозговых травм и их последствий, но он категорически отказался уезжать от тебя. Поэтому он до сих пор здесь. А это плохо, Юль. Ты же понимаешь, там, за границей передовые технологии, лекарства, специалисты… и я прошу тебя поехать вместе с Сережей. Он будет лечиться, а ты поживешь рядом. Тогда у него будет гораздо больше шансов на нормальную жизнь… понимаешь?
– Да, Алексей Михайлович, – согласилась Юлька, – но я не могу… у меня работа…
– И об этом я тоже хотел поговорить с тобой, – вздохнул Алексей Михайлович, – я знаю, ты мечтала сделать карьеру, ты много сил положила, чтобы выучиться и работать, и у тебя получается, Юля. И в любом другом случае, я был бы только рад, если бы ты продолжала работать, развиваться как специалист и делать карьеру. Но… ты же понимаешь, сын мне дороже всех на свете. А сейчас ему нужно, чтобы ты была рядом всегда. Потому что… без тебя он не сможет не то что руководить компанией, но и просто начать нормальную жизнь. И я хочу, чтобы ты уволилась и помогла Сереже. Я уверен, у него получится вернуться к работе, но только в том случае, если рядом будет человек, которому он будет доверять на все сто процентов, и ради которого он сможет заставить себя сделать шаг вперед не смотря ни на что… и такой человек – это ты, Юля. Я не требую у тебя ответа прямо сейчас, но, прошу, пожалуйста, подумай. Хорошо?
– Хорошо, – ответила оглушенная услышанным Юлька.
– А через неделю, как Сережу выпишут, ты скажешь, что решила. Договорились?
– Да, Алексей Михайлович…
– И еще одна просьба. Не говори Сереже про наш разговор… скажи, что я расспрашивал тебя про родителей, – он улыбнулся, – кстати, я очень рад, что твоя мама поправилась, Юль. И, вообще, как ты смотришь на то, чтобы перевезти их из поселка сюда? Ты ведь мечтала об том?
– Что? – Юлька подняла взгляд на Сережиного отца, – перевезти их сюда? Откуда вы знаете? Да, я хотела, но…
– Юля, мы теперь одна семья. И, если мы будем жить дружно, то я многое готов сделать для своей невестки. Надеюсь, мы поняли друг друга?
– Д-да, – снова пробормотала Юлька, хотя она пока еще совершенно точно ничего не поняла. Все это так странно… надо будет подумать потом… разложить все по полочкам… а пока, ей дали время на раздумье.
– Вот и славно. Я рад, что ты благоразумная девочка. Иди к Сереже, а то он там уже извелся весь.
Глава 65.
Весь вечер Юлька разбирала свой новый гардероб, большую часть из которого она даже не помнила. А уж ценники на одежде, вообще, привели ее в шоковое состояние. Столько денег на одежду Юлькина семья, наверное, не потратила за всю ее жизнь. Хотя она была вынуждена признать, что Василиса постаралась на славу. Все сидело просто идеально, подчеркивая достоинства и скрывая недостатки. И подобраны были весьма грамотно, вся одежда сочеталась друг с другом, позволяя создавать множество образов, ведь ее новая знакомая позаботилась и об аксессуарах. Да, в одном из пакетов нашлось несколько шейных платков, пара ремней, бижутерия и три сумки. И когда она только успела?
Одновременно Юлька невольно думала над словами Алексея Михайловича. Пусть там, в больнице в момент, когда они прозвучали, она была слишком напугана и растеряна, но сейчас не составило труда понять, что же предложил ей Сережин отец. И теперь все казалось ей весьма неоднозначным.
С одной стороны, она понимала, что если Сережа откажется ехать на лечение без нее, ей придется поехать с ним. Потому что это вопрос его здоровья. И она не может бросить его. С другой… с другой это ей придется отказаться от своей мечты работать экономистом. А ведь у нее уже получилось подняться на одну ступень в карьерной лестнице. И у нее появился реальный шанс заработать эту должность своими силами, своими знаниями, своим умом через несколько лет.
С одной стороны, она была рада, что Алексей Михайлович, хочет помочь и вывезти ее семью в город. Это ведь то, о чем она мечтала. И Федька, братишка, тогда закончит городскую школу и сможет поступить в институт, выучиться. А там, в деревне, у него нет будущего, ведь Юлькиной целеустремленности у него тоже нет. А с другой, было ясно, что все это Сережин отец сделает только на определенных условиях. Он однозначно дал ей это понять.
То есть, если разложить все по полочкам, это значило, если она откажется от своей мечты стать экономистом и поедет с Сережей по больницам, то сбудется ее другая мечта – о благополучии ее родителей и брата. И наоборот. Если она настоит на своем и останется, то экономистом-то она может и станет, но родители и Федька скорее всего так будут жить в деревне, а Сережа… для него все будет еще хуже. Здесь его не вылечат.
А это самое главное. Юлька выдохнула. Опять приходится выбирать между своей мечтой и реальностью… За размышлениями, примеряя ситуация то так, то эдак, она проворочалась без сна до глубокой ночи. И снова с трудом открыла глаза при сигнале будильника… нет… это был звонок. Звонила Василиса.
– Привет, – услышала Юлька в трубке жизнерадостный голос новой знакомой, – Юлька, я заеду за тобой через двадцать минут. Будь готова.
– Привет. Еще же очень рано! У меня даже будильник не звонил… сколько время, вообще?!
– Пока я до тебя доеду, будет пол шестого. И собирайся. Я еду на такси.
– Василиса, ты с ума сошла… куда ты собралась в такую рань?
– Как это куда? В спортзал, конечно! Потом в бассейн. Я еще вчера тебе абонемент купила. А так рано только для того, чтобы ты успела на свою работу. Нам ведь еще в салон надо. Но там девочки нас в восемь ждать будут. Я их тоже вчера предупредила.
– Что? – Юлька опешила, – какой еще спортзал? Какой бассейн? Зачем мне это? Ты сошла с ума?
– Я?! – засмеялась Василиса, – нет, это ты сошла с ума. А ты думала легко быть девушкой олигарха? А уж тем более его женой? Ну уж нет. Это тоже труд, Юлька. Какая бы тебя ни была естественная красота, если ее не поддерживать, то очень скоро она пропадет. Молодость, Юлька, заканчивается быстро. И уйдет твой Сережка от жирной и постаревшей тебя к молоденькой красавице. Ты просто не представляешь, сколько их вокруг него вертится..
– Не уйдет, – зевнула Юлька, – если любит, не уйдет. А если разлюбит, то и пусть. Умолять не буду.
– Дура ты, Юлька, – сделала вывод Васька, – никто не говорит про умолять, но и распускать себя не стоит. Отчаянную борьбу со старостью надо начинать до двадцати пяти. Потом уже будет бесполезно. Я буду уже минут через десять. Будь готова.
Конечно, Юлька не была готова, она, вообще, не встала с постели, рассудив, что Васька не дождется ее и оставит в покое. Но не тут-то было. Только она задремала, как зазвонил домофон. Он звонил бесконечно долго, выматывая нервы. И Юлька уже готова была сдаться и открыть дверь, как он наконец-то замолчал. Она зевнула и закуталась в одеяло, намереваясь поспать.
– Юлька, открывай, – раздался крик на весь подъезд под аккомпанемент звонка и яростного стука в дверь, – открывай, а то я не уйду.
Вот ведь неугомонная, вздохнула про себя Юлька, кто, вообще, мог представить, что такая, как Василиса, в состоянии встать так рано для того, чтобы сходить в спортзал. Она была не слишком высокого мнения о девицах-хищницах, которых она во множестве встречала в ночных клубах. А вот поди же ты… Все не так просто, оказывается. Или это только Васька такая… неугомонная.
Юлька попыталась было игнорировать усилия Василисы, но та все не унималась. Пришлось вставать.
Васька ворвалась в квартиру, как ураган. Моментально растормошила Юльку, вручила ей кипу вещей и отправила в ванную одеваться, собрала сумку для спортзала… и когда Юлька вышла из ванны наскоро умывшись и одевшись, Васька уже стояла у двери, притоптывая ногой от нетерпения.
– Давай быстрее, Юль. Мы опаздываем!
Глава 66.
Следующие несколько часов превратились в ад. Юлька еще никогда не чувствовала себя такой неуклюжей и бестолковой. Пока все девушки и женщины, которых в спортзале в такую дикую рань оказалось на удивление много, дружно и энергично выполняли довольно простые на первый взгляд упражнения, Юлька ощущала себя тюленем среди ланей. И это было обидно. Она-то привыкла считать себя в хорошей физической форме.
И это задевало. И это заставляло стараться… под конец часового занятия Юлька вымоталась не хуже, чем после целого дня работы в огороде дома. Она с трудом ковыляла за все такой же энергичной и как будто бы даже не вспотевшей Василисой, особенно не вникая, куда та ее ведет. Сауна, массаж… и Юлька сама не заметила, как задремала прямо на массажном столе.
– Юлька, подъем, нам уже пора! Нам уже пора! Через три минуты надо быть в салоне. Так что давай бегом, – снова разбудила ее Васька и пока Юлька собиралась рассказывала, – надо завтра пораньше прийти… а то мы ничего не успеваем. Первая группа начинает заниматься в полшестого, так что мы теперь с ними. Я уже записала нас туда.
– Что? В полшестого? Нет, я не согласна, – попыталась было возразить Юлька, но Васька уже убежала с вещами далеко вперед. Ужас просто, сколько энергии у этой девчонки!
В салоне Юлька тоже практически дремала под ненавязчивую и непривычно аккуратную возню девушек с волосами, руками и ногами. Такое она раньше только в фильмах видела. А вот надо же… пришлось и самой почувствовать. Если бы еще Васька не трещала без умолку, успевая поболтать и с девочками, которые приводили их в порядок, и с самой Юлькой, заставляя ее выныривать из легкой дремы.
И, когда все было закончено она, в полусне взглянув в зеркало, поблагодарила девушек и поплелась за бодрой Васькой с полузакрытыми глазами. В такси Васька наконец-то замолчала увлекшись перепиской со своим папиком, и Юлька мгновенно заснула, сладко проспав все десять минут, которые занял путь от салона до работы. До начала рабочего дня оставались считанные минуты, поэтому Юлька не разбирая дороги помчалась в офис, разбуженная угрозой опоздать на работу.
А в офисе начались странности. Стоило ей войти, как мгновенно стих обычный утренний гул. Кто-то ахнул в этой гулкой тишине, звякнула об пол чья-то ложечка, и стукнул ножками стул, под каким-то лениво качавшимся на нем сотрудником.
– Юля?! – удивленно спросила Людочка из бухгалтерии, – это ты?!
– Конечно, я, – рассмеялась Юлька, – а кто же еще? И чего вы все так на меня смотрите, а? Со мной что-то не так?
– Так… – ответила Людочка, все еще глядя на Юльку широко раскрытыми глазами, – просто… ты такая… такая…
Она замолчала, не найдя слов, а Юлька вдруг поняла, что совсем не помнит, как выглядит после салона… а вдруг ее побрили налысо или перекрасили в блондинку?
Она кинулась к маленькому зеркалу в туалетной комнате. И замерла, шокированная не меньше коллег. Это была она, несомненно, кто же еще мог отражаться, когда она сама смотрит в зеркало. Да и лицо было знакомо до самой мелкой черточки. Но в то же время… та, что смотрела на нее была другой. Совершенной.
Безупречная красивая леди, достойная стоять рука об руку с каким-нибудь принцем. Ее идеальная красота ослепляла, притягивала, но одновременно была такой, что казалась недостижимой. Вот уж точно, в таком виде можно пройти по темному переулку и никто тебя не тронет. Просто потому что такие женщины не ходят без охраны. И если их не видно, то не значит, что их нет.
Жаль, что Сережа не может увидеть меня такой, подумала Юлька. Ему бы понравилось… от мысли стало больно, и к глазам подступили слезы. Но плакать с таким тщательным, но в то же время совершенно незаметным, макияжем было кощунством. И Юлька, приподняв лицо заморгала, пряча слезы… нет. Надо донести эту красоту до Сережи. Пусть он не видит, но Васька была права, зато все остальные увидят, какую женщину он любит. И какая женщина любит его.
Что же, вынесла Юлька вердикт, ради того, чтобы быть для Сережи такой, как сейчас, как можно дольше, она готова вынести ранние побудки, ужасные часы в спортзале и салоне. И надо сказать спасибо Василисе, за то, что так наглядно продемонстрировала ей разницу.
– Василиса, – набрала она новую подругу, – Васька, спасибо. Я только что все увидела… это невероятно. И я пойду завтра с тобой в спортзал. Даже если для этого мне придется встать так рано.
– Да не за что, – рассмеялась Василиса, – я рада, что смогла тебе помочь. Может сегодня еще по магазинам? Я там вчера такую шубку видела! Закачаешься! И папик мне обещал деньжат подкинуть. Пойдем, а? Может и тебе что подберем. Сережка явно не будет против…
– Нет, – рассмеялась Юлька, Васлилиса совершенно неисправима, – прости, но сегодня я хочу подольше побыть с Сережей. Я так соскучилась…
– А ну ладно, – не расстроилась Васька, – я тогда Эланку возьму. Кстати, надо вас друг с другом познакомить. Она жена нашего мэра. Вторая жена. Ей уже почти тридцать, но она своего Семку так держит… ого-го… нам у нее еще учиться и учиться.
– Хорошо, – рассмеялась Юлька, думая, что из благодарности к Ваське она готова перетерпеть любую, даже самую скучную, компанию.
– Значит договорились. Она тоже рада будет с тобой познакомиться. Все же ты теперь важная птица в светской тусовке…
