Текст книги "Поздняя весна"

Автор книги: Натали Иствуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

А продюсер начал говорить о гонораре и называл такие астрономические цифры, что Джуди с трудом их воспринимала. Она машинально крутила в руках стакан с апельсиновым соком, а в голове метались мысли. Господи, неужели все это происходит с ней?!

Маккормик достал из кармана записную книжку.

– Съемки начнутся через полтора месяца. А пока нам надо будет все должным образом оформить.

– Если честно, я... – Джуди растерялась. События развивались слишком стремительно. – А что я должна делать?

– Не волнуйтесь! Вам ничего не придется делать, – успокоил ее Маккормик. – На это есть агенты.

– Но у меня нет агента.

– Я дам вам список лучших агентов. А вам останется только позвонить и выбрать. Агент будет представлять вас и помогать буквально во всем.

Вскоре Маккормик попрощался и ушел, а Джуди еще какое-то время сидела и тупо смотрела на листок с именами и телефонными номерами агентов. Потом поднялась и словно во сне вернулась в номер. Заикаясь и запинаясь, объяснила, что случилось. Глория и Крис завопили от восторга и через минуту все трое катались по полу как сумасшедшие.

Успокоившись, Джуди вспомнила про список и уже начала набирать номер, но потом положила трубку. Пусть она и провинциалка из Нью-Мексико и ничего не смыслит в агентах и съемках телесериалов, только она не дурочка и не вчера родилась! А можно ли доверять мистеру Маккормику в таком вопросе, как выбор агента? Ха! Да это все равно что поручить лисе охранять курятник!

Как же ей быть? В Лос-Анджелесе она никого не знает, так к кому же ей обратиться за советом? И тут ей пришла в голову одна мысль. Джуди улыбнулась и сняла телефонную трубку.

Персонал отеля гордился тем, что мог прийти на помощь своим клиентам в самых неожиданных ситуациях. Найти агента оказалось делом не слишком сложным, и уже на следующий день администратор вручил ей телефонный номер молодого энергичного адвоката, который работал в одном из самых известных антрепренерских агентств Лос-Анджелеса.

– Все! – объявил режиссер. – Записали. Всем спасибо за хорошую работу. А теперь перерыв на обед!

В этот день заканчивались съемки эпизода пролога. Сериал снимался не в хронологическом порядке, и только сейчас делали вступительные эпизоды. Такой порядок казался Джуди неудобным и странным, но ее мнения никто не спрашивал. Ее вообще никто ни о чем не спрашивал, ей только говорили, что делать.

– Славно поработала, Джуди! – Режиссер Алекс Трейси потрепал ее по голове, как малого ребенка или комнатную собачонку. – Иди отдыхай!

Он отошел поговорить с ассистентом, и Джуди с отвращением посмотрела ему вслед. Все обращались с ней так, будто ей и в самом деле пятнадцать. Ничего удивительного, если учесть, как вели себя сценаристы, которые без конца затаскивали ее в переговорную и вынимали из нее всю душу.

Впрочем, она сама во всем виновата. Когда сценаристы позвали ее в первый раз, они были такими милыми, объясняли ей новую концепцию сериала и спрашивали ее мнение обо всем на свете. А поскольку больше всего на свете Джуди любила поговорить, она, как последняя дура, попалась на этот крючок. Сидела себе, попивая любимый апельсиновый сок, и говорила, говорила, говорила...

Лучше бы у нее сразу отсох язык! Нет, какая же она все-таки наивная! Ведь могла бы понять, что ее выворачивают наизнанку не просто так, а с определенной целью: ее самым наглым образом использовали! Всем ее мыслям и чувствам было суждено превратиться в мысли и чувства Саманты.

Они вставили в сценарий и ее желание иметь свой дом, и ее тайную влюбленность в Артура Крисби, хотя непонятно, как они об этом догадались, ведь она-то сама не могла об этом проболтаться!

Может, будь Саманта зрелой самостоятельной особой вроде нее самой, это было бы не так унизительно, но они превратили ее в тщедушную пятнадцатилетнюю соплячку!

Заметив, что режиссер закончил разговаривать с ассистентом, Джуди подошла к нему.

– Мистер Трейси...

– Джуди, я тебя прошу, называй меня Алексом. Мы же одна семья.

Черта с два! Как не было у нее семьи, так и до сих пор нет! Памела отказалась переехать в Калифорнию. Крис Торнтон целыми днями торчит в новой квартире, куда переехали Джуди и Глория. Глория уделяет все свое внимание Крису, а Джуди чувствует себя никому не нужной.

Да и работа в телевизионной программе оказалась совсем не такой, как она себе представляла. Когда они познакомились, Том Джонсон был такой милый, но потом совершенно переменился. Даже перешел на «вы». Правда, поначалу он ей помогал, но потом чем дружелюбнее вела себя Джуди, тем больше он от нее отдалялся. Сейчас Том и вовсе с ней не разговаривает, разве что на съемочной площадке, и то в случае крайней необходимости.

Режиссер снова уткнулся в свои бумаги, и Джуди отважилась заговорить о своей самой жгучей обиде.

– Алекс, я хочу спросить... вернее, сказать по поводу прически.

– Выкладывай. Только быстренько.

– Мне она не нравится.

– Это еще почему? – удивился Трейси. – Отличная прическа! Идеально подходит к образу.

– Но у меня с ней дебильный вид!

– Ничего подобного! – возразил режиссер. – Нормальный вид для пятнадцатилетней девочки.

– Но мне-то скоро все двадцать!

– А Саманте – пятнадцать. Пора привыкнуть к мысли, что ты моложе.

– Кстати сказать, я видела пресс-релиз.

– И что?

– Там сказано, будто мне и в самом деле пятнадцать!

– А что тебе не нравится? – удивился Трейси. – И вообще, это идея Маккормика. Так что все претензии к нему.

– Не понимаю, к чему все это вранье?

– Видишь ли, Джуди, публика не любит, когда актриса, играющая роль ребенка, намного старше своей роли, – с терпеливым видом объяснил режиссер. – А ты маленькая и пока никому не известна. Не все ли тебе равно, детка?

Джуди уже открыла было рот достойно ответить Трейси, но позади него показался Артур Крисби.

– Алекс, мне нужно с тобой поговорить.

Стоило Джуди его увидеть, как ее охватило болезненное тоскливое чувство. Артур Крисби такой красавчик, – ну просто глаз не оторвать! – а она, как дура какая, в грязных джинсах да еще и с дебильной прической!

Не то что Кэтлин Крэндалл...

– Алекс, ты меня загнал! – нахмурясь, сказал Крисби, и его карие глаза потемнели. – Пойми, я так работать не могу. И не хочу. Мне же нужно сосредоточиться.

Джуди смотрела на него с восхищением. Артур – настоящий актер, профессионал, а не самозванец, как она. Он учился актерскому мастерству и говорит о таких вещах, как чувственное восприятие. А она лишь исполняет то, что ей велят другие.

Трейси покосился на Джуди и сказал:

– Послушай, Артур, я сейчас улажу одно дельце, а ты зайди ко мне минут через пять, и мы с тобой все спокойно обсудим. Идет?

Артур молча кивнул, Трейси ушел, а Джуди лихорадочно соображала, что бы такое сказать поумнее, но у нее словно язык отнялся. Самым ужасным для нее было то, что в эпизодах с Артуром Крисби она должна вести себя как ошалевшая от любви соплячка. В результате она никак не могла решить, как держаться с Артуром, когда они за пределами съемочной площадки.

Между тем он пригладил светлые волосы ладонью (Джуди где-то вычитала, что светлые волосы и темные глаза – верный признак породы), вынул из кармана рубашки сигарету и прикурил, глядя куда-то в пространство.

Джуди уставилась туда же и промямлила:

– Артур... вы... – она прокашлялась, – ведь вы серьезно относитесь к актерской работе, да?

– Да, – буркнул тот, не удостоив ее взглядом, – я серьезно отношусь к своей работе.

– Я слышала, как вы с Кэтлин говорили о чувственном восприятии. А вы не могли бы объяснить мне поподробнее, что это такое?

– Могу, только как-нибудь в другой раз, – скороговоркой проговорил он и вышел из павильона.

Джуди проводила его взглядом и тяжко вздохнула. Ну вот! Все отмахиваются от нее как от неразумного ребенка. Никто не воспринимает ее всерьез. Настроение окончательно испортилось, а потом Джуди пришло в голову, что она на самом деле ведет себя как капризный, избалованный ребенок.

Меньше чем за месяц она заработала денег больше, чем их кафе выручило за полгода! Так что у нее нет причин жаловаться на жизнь и чувствовать себя несчастной. И все же ей не удавалось избавиться от гнетущего ощущения, что все у нее наперекосяк.

Съемки в этот день закончились довольно поздно, и к тому времени, когда Джуди добралась до квартиры, где она жила с Глорией, и поставила свой маленький красный «форд футура» в гараж, глаза у нее закрывались сами собой.

В квартире было уютно, не хватало лишь ощущения настоящего дома. Не было Памелы, зато был Крис Торнтон, что Джуди отнюдь не радовало.

Как только она открыла входную дверь и вошла в прихожую, поняла: что-то не так. Обычно, когда она возвращалась со студии, Крис и Глория торчали перед телевизором, пожирая готовые обеды из китайского ресторанчика, а сейчас в доме стояла непривычная тишина.

Джуди охватила тревога. Включив свет, она прошла в гостиную. Никого. Кофейный столик загромождали пустые коробочки, бутылка из-под шампанского, обертки и полная окурков пепельница. Она бросилась наверх и ворвалась в комнату Глории.

Так и есть! Лежат нагишом, обняв друг друга, и сладко спят...

Побледнев, Джуди трясущимися руками включила верхний свет. Глория пошевелилась и заморгала. А потом резко села и натянула на грудь простыню.

– Джуди... ты? – глупо спросила она. – А я... а мы...

– Вижу! – выдохнула она. – Ах ты, иуда!

Крис проснулся не сразу. Открыв глаза, он потряс головой и снова зажмурился.

– Глория, как ты могла! – задыхаясь от гнева, произнесла Джуди. – Ты же дала мне слово! Поклялась на Библии!

– Джуди... ты не понимаешь... Это не то, о чем ты думаешь!

– Не то?! Глория, я же не слепая! И не идиотка! – Она с укоризной покачала головой. – Какая же ты все-таки бесстыжая!

Глория отбросила со лба темные локоны и, надув губки, заявила:

– Джуди, ты сама во всем виновата.

– Я?! – Джуди не верила своим ушам. – Совсем обнаглела! Хватит валить с больной головы на здоровую! Чем же я виновата?

– А тем, что незачем было заставлять нас клясться на Библии! – парировала Глория. – Кто знает, может, тогда все шло бы естественным путем и мы с Крисом повременили бы с остальным, а так...

– Что ты несешь? Что значит «повременили с остальным»?

Глория прикусила нижнюю губу, а потом запальчиво заметила:

– Но ведь ты заставила нас поклясться на Библии, вот нам и пришлось... – Она запнулась и, опустив глаза, пробормотала: – Нам с Крисом пришлось...

– Пришлось перепихнуться? – подсказала Джуди, гневно сверкая глазами. – Ах ты, блудливая кошка!

– Да нет же! Мы с Крисом... – Глория перевела дыхание и выпалила: – Мы с ним поженились!

– Когда?

– Сегодня.

– Глория, как ты могла?!

– Мне уже восемнадцать, – напомнила Глория. – Что хочу, то и делаю.

– Что же ты наделала?! – Джуди смотрела на сестру во все глаза. – Совсем рехнулась от безделья!

– Мы женаты, и теперь это не грех, – с достоинством произнесла Глория. – Теперь мы с Крисом можем делать все, что захотим.

Джуди смотрела на наглую сладкую парочку, развалившуюся нагишом на кровати, и ей казалось, что у нее уходит пол из-под ног. Все кончено. Глория, ее любимая сестренка, больше ей не принадлежит! Она любит этого волосатика, и ей, Джуди, больше нет места в ее жизни. Привычный мир рухнул.

– Джуди, ну чего ты злишься?! – Глория прикусила нижнюю губу. – Ведь теперь, когда ты получила роль в сериале, наша с Крисом женитьба ничего не меняет!

Джуди молчала, но душа у нее кровоточила от боли.

– Джуди, у тебя своя жизнь, а у меня своя, – избегая смотреть сестре в глаза, продолжала Глория. – Да пойми же ты, наконец, я не ты! Это ты у нас все можешь, и у тебя все получается, а я... я самая обыкновенная. Может, выучусь на парикмахера...

– Ну и иуда же ты, сестренка! – У Джуди потемнело в глазах от обиды. – Никогда тебе этого не прощу!

Она выскочила из спальни, бросилась вниз по лестнице и бегом выскочила в ночь. Какое-то время она стояла во дворике у фонтана, пока ее не пробрала дрожь – не то от волнения, не то от ночной прохлады. И тогда она вернулась в дом и позвонила Памеле.

– Памела, это я!

– Кто? – раздался в трубке сонный голос. – Кто это? Говорите громче, я не слышу.

Джуди захотелось заорать во всю глотку: «Да выключи ты к чертовой матери свой дурацкий ящик!». Но понимая, что это ничего не даст, она повторила чуть громче:

– Это я, Джуди. Памела, приезжай скорей! Глория вышла замуж.

– Замуж? За кого?

– За Криса Торнтона. Помнишь, я тебе говорила? Памела, ты должна приехать и помочь мне.

– Глория вышла замуж?

– Да, сегодня днем.

– А я не была на свадьбе моей девочки?

– Да никакой свадьбы не было! Памела, слушай меня внимательно. Нет, лучше возьми ручку и запиши. На следующей неделе я вышлю тебе билет на самолет.

– Зачем?

– Как это зачем?! – Джуди начала терять терпение. – Ты прилетишь к нам в Лос-Анджелес.

– Нет, Джуди, это ни к чему. Я звонила в банк, и мне сказали, что я могу пока жить в доме.

– Памела, но как же так! Да что тебе там делать! Кафе закрыто, и ты живешь одна в доме. Я волнуюсь, как ты там.

– А я не одна, – возразила та. – За мной присматривает Шон.

– Какой еще Шон? – насторожилась Джуди. – Откуда он взялся?

– Ты не помнишь Шона? – вяло удивилась мачеха. – Он раньше подрабатывал у нас в кафе.

– Да этот Шон и за собой-то не может толком присмотреть!

– Не знаю, почему ты на него наговариваешь. Шон мне помогает. Ходит за продуктами, стирает и вообще...

– Памела, ты что, не поняла, что я тебе сказала? – повысила голос Джуди. – Глория вышла замуж за парня, которого почти не знает. Ты мне нужна!

Какое-то время в трубке было тихо, а потом раздался тяжкий вздох и усталый голос Памелы:

– Нет, Джуди, я тебе не нужна. Ты и сама со всем справишься. Как всегда.

4

Джуди устроилась на коленях у Тома поудобнее, прижалась щекой к его теплому, крепкому плечу. Вдохнула его неповторимый запах – смесь свежего, холодновато-пряного аромата лосьона и мятных леденцов.

– Я уже не ребенок, – шепнула она и прижалась к нему еще крепче.

Том обхватил ее руками и голосом, исполненным нежности, проговорил:

– Для меня, Сэмми, ты всегда будешь ребенком. Я люблю тебя, дочка.

Их окутывала уютная тишина. Джуди опустила голову Тому на грудь, и на душе у нее стало тепло и спокойно. Камера отъехала назад, давая общий вид. Джуди закрыла глаза, наслаждаясь каждым мгновением. Если бы он на самом деле был ее отцом!.. Пусть ей скоро двадцать и она прекрасно понимает, что глупо находить удовольствие в пустых детских мечтах, но ничего не может с собой поделать. Ей хорошо рядом с Томом Джонсоном, и, будь ее воля, она бы сидела вот так хоть целую вечность...

Он взял ее руку в свою большую теплую ладонь.

– Моя милая Сэмми!

– Стоп! Записано! – раздался как гром среди ясного неба голос режиссера. – Отлично!

Том отпустил руку Джуди и пошевелился. Джуди неохотно поднялась, Том тоже встал, и кресло-качалка, на котором они сидели, с глухим стуком ударилось о стену домика. Еще секунду назад ей было так хорошо и уютно, а теперь... Том зашагал прочь с таким видом, словно пяти минут в ее обществе для него более чем достаточно.

Джуди присела на ступеньки и крикнула ему вслед:

– По-моему, у нас неплохо вышло, да?

– Пожалуй.

Она вскочила и бросилась за ним, перепрыгивая через мотки электропроводки.

– Том, вы были неотразимы, ей-Богу! По-моему, вы великий актер. Я думаю, что вы...

– Извините, Джуди, но я сейчас очень занят. Поговорим потом.

– Но я просто хотела...

Том прибавил шагу, и Джуди, понуро опустив голову, поплелась к вагончику, выделенному ей на съемках. (Часть материала снимали на натуре в Оушенсайде.) Может, это ее буйная фантазия сыграла с ней злую шутку? И в тот первый день, когда Том проявил к ней такое участие, ей все только пригрезилось? Нет, она не могла так ошибиться! Только бы узнать, что она сделала не так, почему вдруг перестала ему нравиться?

Ведь она с самого начала старалась быть с ним дружелюбной: предлагала кофе и бутерброды, говорила о том, как восхищается его талантом, предлагала помассировать спину... Развлекала беседами в перерывах между съемками и приносила свежие газеты. А когда он пролил кофе, чуть ли не умоляла его дать ей постирать рубашку. Почему же Том отвернулся от нее?

Когда они были на съемочной площадке, казалось, они на самом деле отец и дочь. Том смотрел на нее с такой нежностью, что Джуди ощущала, как внутри нее растекается живительное тепло. Но стоило выключить камеру, как Том становился холодным и неприступным.

Проходя мимо качелей, Джуди замедлила шаг и, подумав, села на отполированную до блеска доску. Шел уже октябрь, и семейный сериал Тома Джонсона стал главной сенсацией сезона. Джуди извлекла из кармана клетчатой фланелевой рубашки статью, которую вырезала из журнала «Ньюсуик», и, наверное, в десятый раз перечитала.

«Сериал захватывает воображение главным образом благодаря прекрасной игре актеров. Изысканный талант. Кэтлин Крэндалл придает образу Хилари тонкий ироничный оттенок. Артур Крисби, которого многие критики считали очередным голливудским плейбоем, блистательно играет ее сына Генри, насыщая высокой духовностью персонаж, который в исполнении менее талантливого актера оказался бы проходным.

Но главное открытие сезона – отец и дочь Джонсоны. Чувствуется, что Том Джонсон шел к этой роли давно. Он играет роль искалеченного жизнью наездника родео с блестящим артистизмом. А пятнадцатилетняя Джуди Мартинес в роли его дочери Саманты, вне всякого сомнения, самая яркая звезда-ребенок последних лет. Она пылка без манерности и неподражаемо естественна – трудно поверить, что она лишь играет роль. Отношения Тома и Сэмми в воплощении актерского тандема Джонсон – Мартинес – эталон любви между отцом и дочерью, любви, полной противоречий и острых углов, но глубокой и прочной».

Последняя фраза казалась Джуди извращенной издевкой, она болезненно поморщилась и, презрительно фыркнув, с решительным видом запихнула вырезку в карман рубашки. Для Глории, которая трепетно собирала все публикации о сериале и складывала в картонную коробку из-под обуви – как она выражалась, для истории. Сестра обещала со временем завести специальный альбом. Подобных вырезок набралось уже великое множество, хотя Маккормик ревностно разгонял репортеров, домогавшихся у Джуди интервью. Она подозревала, что он опасается, как бы она не сболтнула чего лишнего, например про свой настоящий возраст.

Заметив Артура Крисби, направляющегося в свой вагончик, Джуди спрыгнула с качелей, и сердце ее пустилось вскачь. В черной тенниске и облегающих джинсах, он был так хорош, что у нее пересохло во рту. Она смотрела на высокий лоб, тонкий прямой нос, на твердый подбородок и красивый, четко очерченный рот... Почти все свободное время Джуди грезила о том, чтобы его поцеловать. Но помочь реализоваться этой мечте могли только всемогущие сценаристы, а пока такая перспектива представлялась почти невероятной.

– Артур! – Казалось, имя само сорвалось у нее с губ. Он обернулся, и на лице у него отразилось раздражение, но Джуди все равно чуть ли не бегом подскочила к нему и, запинаясь от смущения, пробормотала: – Артур, ты мне не поможешь? После обеда у нас ключевая сцена, и я бы хотела подготовиться.

– Извини, малыш, только не сейчас.

Никто не воспринимает ее всерьез! Джуди настояла, чтобы ей изменили прическу, но в результате получилось еще хуже. Ее постригли под гавроша. Неудивительно, что Артур обращается с ней как с младшим братишкой!

– Может, ты все-таки уделишь мне хотя бы полчасика? – преодолевая гордость, попросила она и тут же пожалела об этом.

– Прости, но сейчас никак не могу. У меня на самом деле неотложные дела. – И он вошел в свой вагончик и закрыл дверь у нее перед носом.

Джуди оглянулась, надеясь, что никто не видел ее унижения. Она заметила поблизости Кэтлин Крэндалл, но та, на ее удачу, не обратила на нее никакого внимания. Джуди засунула руки в карманы джинсов, сделав вид, будто она просто прогуливается.

У каждого из четырех ведущих актеров был свой собственный дом на колесах. Вагончик Кэтлин стоял рядом с вагончиком Артура. Набросив на плечи вязаный кардиган, она сидела в кресле-качалке и изучала сценарий, а у ее ног растянулся фокстерьер Тимми.

Джуди с первого дня сдружилась с Тимми. Что до его хозяйки, то, на вкус Джуди, она была слишком хороша собой и слишком женственна, чтобы испытывать к ней симпатию, а в ее присутствии чувствовать себя раскованно. Кроме того, Кэтлин вела себя как настоящая звезда, и Джуди с первых дней съемок по возможности старалась ее избегать.

Тимми поднялся и, радостно виляя хвостиком, помчался к Джуди. После разговора с Артуром она чувствовала себя растоптанной, и ей хотелось побыть одной, но отказать во внимании очаровашке Тимми было выше ее сил.

– Привет, мальчик!

Она наклонилась и потрепала его по голове. Тимми закружился вокруг ее ног, и Джуди опустилась на корточки и прислонилась щекой к теплой курчавой шерстке. Тимми лизнул ее в щеку, и от проявления участия у Джуди защекотало в носу.

– Привет, Джуди!

Услышав голос Кэтлин, Джуди подняла голову и буркнула:

– Добрый день.

– У вас все в порядке? – спросила Кэтлин.

Джуди поднялась на ноги и, не без зависти любуясь копной рыжих волос и роскошной молочно-белой кожей кинодивы, сказала, с трудом сдерживая раздражение:

– У меня все в полном порядке. Лучше не бывает.

Кэтлин сдвинула темные очки на макушку и, прищурив зеленые русалочьи глаза, кивнула в сторону вагончика Артура.

– Детка, он вам не пара! Будьте с ним поосторожнее.

– О чем это вы! – выпалила Джуди. – И вообще, терпеть не могу, когда вмешиваются в мои дела.

Кэтлин пожала плечами и, опустив очки, снова углубилась в сценарий.

Джуди побрела к себе, но заметила Аманду Браун – актрису, занятую в эпизоде. Поняв, что она идет к Артуру, решила ее перехватить.

– Мэнди, я бы на твоем месте не стала докучать Артуру, – сказала она, стараясь не обращать внимания на роскошный бюст Аманды, обтянутый тесной красной майкой. – У него неотложное дело, так что не стоит ему мешать.

– Не волнуйся, Джуди! – хохотнула та. – Я и есть то самое дело! – И она поднялась по ступенькам и скрылась за дверью.

Примерно через час она вышла, и на ней вместо красной майки была черная тенниска Артура.

В комнате для переговоров царил уютный полумрак. Через щели в шторах пробивались неяркие лучи закатного солнца. Джуди сидела за столом, напротив – пятеро сценаристов. Дама с ядовито-красными длиннющими ногтями пододвинула к ней банку апельсинового сока.

– Угощайтесь, Джуди! – с приветливой улыбкой предложила она.

Пожилой худощавый мужчина закурил и, откинувшись на спинку стула, сказал:

– Когда будете готовы, можете начинать.

Джуди сжала пальцы в кулак и уставилась в столешницу.

– Мне нечего больше сказать.

– Джуди, будьте добры, смотрите в глаза, когда говорите.

– Да не буду я ничего говорить! – пробубнила она, по-прежнему не поднимая глаз. – У меня ни одной мысли в голове.

Заскрипел стул. Щелкнула зажигалка. Кто-то начал постукивать карандашом по блокноту.

– Джуди, почему вы не рассказывали нам об Артуре?

– А мне нечего рассказывать.

– Нечего? А мы кое-что слышали.

Она сжалась в комок.

– Не хочу о нем говорить!

– Джуди, не надо скрытничать!

Джуди потянулась к банке с соком.

– А с какой стати я должна все время что-то рассказывать? – с вызовом спросила она. – И вообще, может, мне все это до чертиков надоело!

Сценаристы молча закрыли свои блокноты.

– Ну что ж, поговорим как-нибудь в другой раз, – примирительным тоном сказала дама. – Когда у вас будет настроение.

Но, поскольку делиться Джуди больше было не с кем, от безысходности она снова выложила им все.

Все замерли в ожидании, а Джуди с сухими глазами повернулась к камерам.

– Не могу! Не получается, и все!

– Стоп! – усталым голосом скомандовал режиссер.

– Какого черта?! – С досады Артур хлопнул ладонью по перилам. – Сколько можно! Это уже седьмой дубль!

– Джуди, может, принести тебе кристаллы? – предложил режиссер.

Она упрямо мотнула головой. Настоящие актеры не нуждаются в ментоловых кристаллах. А она работает в сериале третий месяц и не может заплакать. Не может, и все тут, ну хоть убейся!

– Джуди, ради Бога, пусть принесут кристаллы! – Артур чуть не скрипел зубами от злости. – Мы не можем ждать, пока ты соблаговолишь уронить слезу!

– По-моему, Саманта не какая-нибудь плакса! – огрызнулась она. – И уж конечно не станет рыдать из-за такого придурка, как этот Генри!

В дверях показалась голова Аманды.

– А когда перерыв? Мне надо пи-пи.

– К черту перерыв! – заорал Артур. – Работаем! И, если Джуди не соберется, я ухожу! У меня дела.

– Ах у него дела! – фыркнула Джуди. – Могу себе представить!..

– Все! С меня хватит! – Артур перепрыгнул через перила. – Не намерен принимать участия в подобной халтуре!

– Спокойно! Все по местам! – объявил режиссер. – Еще один дубль, Артур! Если у Джуди и на этот раз не получится, с утра начнем со свежими силами. Артур, ну давай, соберись! Все устали, нервы на пределе... Гример, принесите Джуди кристаллы!

Артур чертыхнулся и снова поднялся на крыльцо. Ему с самого начала не нравилось работать с этой пигалицей. Вечно пялится на него своими черными глазищами, ходит по пятам как голодная собачонка... Он стиснул зубы и, обернувшись к Джуди, произнес:

– Тебе платят за работу! Вот и изволь работать!

Джуди показалось, что ее ударили. В глазах застыло страдание, губы задрожали.

– Работаем. Начнем с крупного плана Саманты, – объявил режиссер. – Все по местам!

Гример ввел в глаза кристаллы, и Джуди заплакала.

– Тишина! – скомандовал Трейси. – Хлопушка! Начали!

Оператор сделал наезд для крупного плана. На нижней реснице повисла слеза и, сорвавшись, покатилась по щеке. Артур шагнул вперед, обхватил Джуди руками и притянул к груди.

– Стоп! Снято. А теперь можно и по домам!

– Пошел ты к черту! – Джуди с силой оттолкнула от себя Артура и со всех ног убежала со съемочной площадки.

Ей хотелось побыть одной в тихом местечке, где можно спокойно зализать раны. Все уже шушукаются у нее за спиной, мол, она влюбилась в Артура, а он так ее при всех приложил! Прошмыгнув мимо вагона-ресторана, Джуди быстрым шагом спустилась к бухточке. Сейчас, когда все ужинают, там наверняка никого нет.

Увы! Сегодня явно не ее день: привалясь к валуну, в низко надвинутой на глаза шляпе сидел Том Джонсон. Сначала Джуди хотела уйти, но внезапно, несмотря на прохладное отношение к ней Тома, ее охватило чувство, будто она наконец-то нашла надежное, безопасное место. Какая жалость, что она не может броситься ему на грудь, как Саманта!

Понимая, что это невозможно, Джуди опустилась в тень неподалеку от Тома и, подобрав колени, зарыла ноги в песок. Может, он не станет возражать, если она просто посидит молча рядом с ним?

Прошла минута, другая... Джуди изо всех сил сдерживалась, но слова сами вырвались наружу:

– По-моему, Артур настоящая скотина! Не пойму, почему все решили, будто я в него втюрилась?

Том промолчал, хотя наверняка и до него уже дошли слухи. Говорят, Том терпеть не может болтливых женщин, так что лучше бы ей помолчать. Но, если она сейчас не выговорится, она просто взорвется! Да и кому же еще поплакаться? Ведь не этим же чертовым писакам, которые и так уже вывернули ей всю душу наизнанку, и теперь ее сокровенные тайны смакует вся Америка! И потом Том на самом деле годится ей в отцы.

– Нет, ну какой нужно быть идиоткой, чтобы влюбиться в такого самонадеянного жеребца, как этот Крисби!

Джонсон сдвинул шляпу на затылок и устремил взор на горизонт.

Джуди ждала, что он даст ей совет, как отец дочери. И она решила его подтолкнуть:

– Я же не дурочка и прекрасно понимаю, что такой красавчик даже не посмотрит на девушку с моей внешностью.

Она замерла в ожидании ответа. Ну почему бы ему не сказать: мол, со внешностью у тебя все в полном порядке. Ведь в сериале он утешает Саманту, рассказывает сказку про гадкого утенка...

Но Том упрямо молчал, и Джуди снова заговорила:

– Я знаю, что далеко не красавица, но, скажите, как по-вашему... – Она осеклась и, прокашлявшись, отважилась: – Как вы считаете, может, со временем я...

Том обернулся и посмотрел на нее так, что ей показалось, будто ее окатили ледяной водой.

– Я пришел сюда, чтобы побыть одному, – бесстрастным голосом произнес он. – И буду весьма признателен, если вы уйдете.

Джуди вскочила. Нет, какая же она все-таки дура! Как можно было надеяться на его участие? Господи, ну когда же она наконец поймет, что ему на нее наплевать?! Наплевать, как и всем остальным. Душу жгла обида, и Джуди лихорадочно соображала, как ответить на удар. И побольнее.

Набрав в легкие побольше воздуха, она бросила на Джонсона презрительный взгляд и не удержалась от хамства:

– Ухожу! Можно подумать, есть много желающих общаться со старым алкоголиком!

Том и бровью не повел. Не повернув головы, он все тем же бесстрастным голосом предложил:

– В таком случае почему бы вам не оставить старого алкоголика в покое?

Так ей и надо! Не будет впредь изливать душу кому ни попадя! Метнув на Тома угрюмый взгляд, Джуди круто повернулась и, подняв голову, зашагала к своему вагончику.

Дрожащей рукой Том Джонсон полез в карман рубашки за пакетиком леденцов. Если бы эта девчонка знала, как ее укол близок к цели! Он зажмурился, пытаясь подавить страстное желание напиться.

Господи, а он-то, идиот, уверовал, будто совсем излечился!

У Тома Джонсона было много недостатков, но он никогда не винил других в своем пристрастии к алкоголю. Не сделал он этого и сейчас. Если он не сумел стать достойным отцом собственным детям, то нечего делать вид, будто в его силах заменить отца этой девочке.

Да, поначалу он проявлял о ней заботу, но вскоре понял, что совершает большую ошибку. Джуди ходила за ним тенью, не оставляя ни дюйма свободного пространства. И тогда он решил держать это бесхитростное создание на расстоянии.

Том знал, что обидел ее – и обидел очень сильно, – но он сказал себе: эта девочка, так похожая на него в детстве, сумеет пережить его холодность. А может, даже станет от этого еще сильнее. Пусть лучше сразу поймет, что не следует ждать слишком многого от других. И что опасно выносить свои чувства на всеобщее обозрение, где каждый может их растоптать.

Но черт возьми! Есть в этой пацанке нечто такое, что переворачивает ему всю душу, и именно поэтому он должен держать дистанцию. Ведь когда он чувствует уязвимость, его сразу тянет выпить, но ничто на свете, даже эта отважная малышка, не должно свести на нет с таким трудом прожитые пять лет без спиртного.

Джуди заприметила этот дом еще давно, и вот наконец они в него въехали. В первый же вечер она отправилась бродить по своим владениям и любовалась белоснежной кирпичной кладкой до самого захода солнца. На фоне стен эффектно смотрелась сочная зелень и яркие цветы магнолий. Маленький медный навес над входом приобрел благородный зеленоватый налет патины, свидетельствующий о респектабельности. Ухоженная лужайка, маленький розарий – словом, все, о чем Джуди всегда мечтала.