Текст книги "«Куколка»"

Автор книги: Натали Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Она слегка усилила интенсивность вибраций и теперь ощущала разливающиеся по всему телу потоки тепла, которые расходились по животу, бедрам, груди.

Пик наслаждения был уже близок. Поднимаясь из какой-то крохотной точки на кончике клитора, которая, по-видимому, была центром всех сексуальных ощущений, сладостные волны накатывались все чаще, и все сильнее становилось восхитительное чувство приближения оргазма.

Внезапно откуда-то из глубины сознания выплыл фотографически четкий образ Мэтта Джордана. Алекс отчетливо представила себе, что не холодный бесчувственный пластик массирует ее клитор и нежные внутренние губки, окружающие этот бутон страсти, а ласковый язык Мэтта нежно касается самых интимных местечек ее тела. Да! Как это было бы замечательно, если бы его темноволосая голова покоилась сейчас между ее бедер.

Мэтт Джордан – вот ключ к нужной роли в «Куколке». Если только она сумеет заставить его опуститься на колени между ее ног, то все проблемы будут решены. Все мужчины одинаковы. Они становятся послушными, как дети, когда чувствуют, что могут добиться того, чего хотят. С каждым из них нужно всего лишь повозиться, чтобы понять, что он действительно желает от тебя получить.

Александра остро ощутила наступление оргазма и торжествующе улыбнулась. Партия Молли Браун не уйдет от нее – она ведь всегда берет то, что ей требуется. А сейчас ей требуется Мэтт Джордан. Эта мысль принимала все более ясную форму по мере того, как сотрясалось тело Алекс, наполняясь небывалой энергией. А Джонатану в качестве воздаяния за муки разрешалось лишь безмолвно наблюдать мгновения ее упоительного, ликующего финала.

Выключив вибратор, Алекс опустила юбку и поднялась с кресла.

– Прежде чем уйти, вытри пол, – равнодушно бросила она Джонатану и, не удостоив его даже мимолетным взглядом, направилась в спальню.

– Но, Алекс… – Он посмотрел ей вслед с видом несчастнейшего из людей, понимая, что аудиенция окончена.

Глава третья

Очень странно было сознавать, что мимолетный взгляд и ничего не значащий жест могут иметь для нее такое огромное значение. Пиппа беспокойно металась и вертелась в постели, безуспешно пытаясь выбросить из головы так взволновавшую ее встречу с Мэттом Джорданом. В первый день после просмотра она была уверена, что ей удалось забыть об этом эпизоде. Однако теперь, когда Пиппу уведомили о том, что она получила желанную роль, мысли о Мэтте не покидали ее.

Вновь и вновь Пиппа отчетливо видела его выходящим из зала в полутемный коридор – так ясно, будто это происходило сейчас. От одного этого воспоминания где-то в груди появлялся тот самый холодок и странное, словно сосущее ощущение пустоты, которое она испытала. Но память отказывалась воспроизводить слова, которые он говорил ей. Все, что она помнила, заключалось в том взгляде, которым он смотрел на нее, в ласковом прикосновении его пальцев…

– О Боже!

Отбросив одеяло, Пиппа порывисто поднялась с кровати, подошла к окну и стала всматриваться в темноту. Стояла ясная звездная ночь, и все ночные звуки, наполнявшие спящий город, казались безмерно далекими. Девушка отдавала себе отчет в том, что испытывает по отношению к Мэтту Джордану самое настоящее желание, однако это не могло ее успокоить. Она ничего не могла поделать с растерянностью и смущением, поселившимися в ее сердце.

С трудом оторвавшись от созерцания манящего звездного неба, Пиппа бросилась в постель. Она не сомневалась, что он прекрасно понимал, какое сильное впечатление сумел произвести на нее. Неужели он ждет, что теперь, получив роль, она сделает шаг ему навстречу?!

«Если бы я только могла». Пиппа повернулась на спину и уставилась невидящими глазами в потолок. Пожалуй, она впервые пожалела о том, что не имеет никакого сексуального опыта. Пиппа привыкла не обращать внимания на те требования, которые время от времени предъявляло ей собственное тело, и это позволяло без труда удерживать мужчин, с которыми сталкивала ее жизнь, на почтительном расстоянии. Но вот теперь, при воспоминании о Мэтте Джордане, кожу даже слегка покалывало и по всему телу прокатывались нетерпеливые жаркие желания.

Само собой, она видела множество кинокартин, в которых он снялся, и испытывала к нему нечто вроде отстраненного, умозрительного вожделения. Безусловно, он чрезвычайно привлекателен – отлично сложен, строен, почти что худощав, и от него прямо-таки веет физическим здоровьем, в отличие от большинства его сверстников. Как правило, в амплуа, в которых он был занят, отчетливо прослеживался романтический мотив. Какую бы роль Мэтт ни играл, он непременно добивался ответной любви прекрасной девушки, хотя отнюдь не каждый фильм заканчивался умилительными кадрами свадебного путешествия или поцелуя на фоне уходящего за горизонт солнца.

Но одно дело – видеть предмет тайных вожделений на серебристом экране кинотеатра, и совсем другое – лицом к лицу встретиться с героем, занимающим немалое место в твоем воображении. Конечно, она не могла даже предположить, что в жизни он окажется не менее привлекательным, чем на экране.

Сам факт его появления в тесном полутемном театральном коридоре уже мог ошеломить, это было из ряда вон выходящим событием. Может, именно потому она почувствовала некое головокружение? Просто приняла эту встречу слишком близко к сердцу? Когда он коснулся пальцами ее губ, она на миг испытала давно знакомый ужас, но на этот раз ощущение страха мгновенно сменилось чем-то другим, гораздо более приятным и неизмеримо более сильным. Впервые за долгое время в душе Пиппы забрезжила призрачная надежда.

Закрыв глаза, она провела ладонью по обнаженным рукам, дотронулась до чувствительной нежной кожи в ложбинке возле шеи. Не очень уверенно пальцы скользнули к груди, погладили ее и в нерешительности замерли, прежде чем рука легла на округлый мягкий живот. Представляя себе, что это его ладонь опускается к шелковистому руну рыжевато-золотистых волос, Пиппа задержала дыхание, стараясь продлить охватившее ее отрадное чувство неясного томления, доселе ни разу не приходившее к ней.

Коснувшись нежных складок наружных губ, она почувствовала теплую влагу и глубоко вздохнула. Если бы только он мог ласкать ее вот так мягко, так заботливо и трепетно… Когда легчайшим движением она дотронулась до клитора и осторожно обвела пальцами маленький набухший бутон, все ее тело напряглось.

С тех пор как она испытала подобные чувства, прошло слишком много времени, и сейчас Пиппа боялась вздохнуть, чтобы не спугнуть неведомо откуда появившееся томительно-сладостное ощущение. Ноги согнулись в коленях, а бедра слегка дрожали, будто получали откуда-то из нижней части живота некие таинственные сигналы. Она погладила пальцем выступившую над губками крошечную пуговку клитора, охранявшего, словно волшебный страж, вход в ее лоно, и жаркое пламя желания, точно электрический разряд, родившийся на кончике этого нежного влажного бутона, пронзил все ее существо.

Мысленно Пиппа нарисовала картину, как Мэтт Джордан склоняет голову над ее бедрами, как теплое дыхание согревает сокровенные складки нежной плоти, как его губы мягко прижимаются к самой чувствительной точке ее клитора и запечатлевают на нем исполненный нежности и ласки поцелуй…

– О-о-о!

Оргазм прошел по телу долгой сладостной волной, освободившей от переживаний и наполнившей всю ее восхитительным ощущением невесомости. Приложив ладонь к влажным наружным губам, Пиппа повернулась на бок и свернулась калачиком, инстинктивно стремясь задержать упоительные мгновения.

Если бы только безумные мечты могли воплотиться в реальной жизни! Девушка хотела бы узнавать и ласкать тело своего возлюбленного так же, как только что воображала себе ласки Мэтта Джордана. Для того чтобы доставить ему радость, она использует пальцы, губы, язык… Однако она до душевной боли была убеждена в том, что ни один мужчина не способен любить так нежно. Рано или поздно ему захочется добиться от нее большего, и он сделает это таким отвратительным образом, что одна мысль об этом заставляла Пиппу содрогаться от ужаса и омерзения.

На самом деле подобные фантазии следовало держать взаперти, под крепким надежным замком, и не позволять им вырываться на свободу. Пригрезившиеся возлюбленные ничем не смогут ее обидеть, выдуманные мужчины не унизят ее. Теперь, когда она получила партию Молли Браун, ей нужно держаться подальше от Мэтта Джордана.

Придя к твердому решению, Пиппа погрузилась в тяжелый сон, в котором ей грезились пугающие, странные сцены, несущие, однако, невероятное наслаждение. Когда наступило утро, она уже ясно понимала, что позабыть Мэтта Джордана будет не так-то просто.

Эти мысли наполнили ее сердце холодным ужасом, впрочем несколько смягченным необычным волнением, которое бушевало где-то в районе груди.

Мэтт сдержал свое обещание и пришел к Брэду на обед. Дети встретили его дружными восторженными криками, тотчас окружили и принялись приплясывать от переполнявшего их радостного волнения. Однако тут же появилась Мойра и прогнала детей наверх. На мгновение Мэтт почувствовал себя чужаком в незнакомом мире, где господствуют бурное веселье и счастье и где для него нет места. Но вот Брэд вручил ему рюмку, а Мойра, успевшая за считанные минуты привести себя в порядок и сразу удивительно похорошевшая, крепко обняла его, и отчужденность пропала. Джордан оказался своим, желанным и дорогим гостем, его сразу обволокла теплая атмосфера, царящая в семье друзей, и Мэтт смог позволить себе расслабиться.

– Мойра, ты великолепно выглядишь, – сказал он, заранее зная, что комплимент заставит ее покраснеть.

Так оно и случилось: молочно-белая кожа Мойры залилась румянцем, и она рассмеялась.

– Ты не меняешься, Мэтт, – весело отозвалась она.

Несмотря на всю невинность этого замечания, Мэтту почудился в нем скрытый намек, и он немедленно помрачнел. Ему показалось, что Мойра прекрасно понимает – он как бы замер во времени, перестал развиваться, в то время как все вокруг живут настоящей жизнью, непрерывно двигаясь вперед.

Когда же в сопровождении девушки, которая помогала Мойре по хозяйству, вновь появились дети, умытые и переодетые, и он увидел, как Брэд возится с ними, в его душе шевельнулось странное завистливое чувство. Допивая свое вино, он подумал, что, должно быть, попросту стареет. В конце концов рано или поздно каждый нормальный человек должен спросить себя: что он собой представляет и что ему нужно в этой жизни?

Почувствовав внимательный взгляд Мойры, он обернулся и улыбнулся ей. Черт возьми, почему он не женился на ней сам, позволил Брэду увести ее прямо из-под носа?

– Что скажешь, Мэтт? – негромко спросила Мойра, присаживаясь на подлокотник его кресла.

Неожиданно для самого себя он ответил так тихо, что Брэд не мог услышать его из-за детских голосов.

– Ведь мы были счастливы с тобой, правда, – ты и я?

Во взгляде Мойры выразилось удивление. Между ними с давних пор существовал невысказанный уговор никогда не вспоминать о том, что связывало их когда-то и что они значили друг для друга в прошлом. Но она сдержалась, улыбнулась и погладила его по руке.

– Да, только очень недолго, – нашла она наконец нужные слова. Однако, уловив перемену в настроении Мэтта, тут же вновь стала серьезной. – Из этого все равно ничего бы не вышло, Мэтт, мы с тобой в жизни стремились к разным ценностям.

Мэтт кивнул, уже жалея, что вызвал ее на этот разговор.

– Да, понимаю. Просто я проверял свою память. Мойра, ты добилась всего, чего хотела? – спросил он.

В этот миг к ним подбежала Ребекка и протиснулась между матерью и гостем, скорчив забавную рожицу, отчего они оба рассмеялись.

Мойра взяла девочку на руки и спокойно взглянула на Мэтта.

– И ты тоже, Мэтт, – ответила она, прежде чем повернуться и уйти.

Оставшись один, Мэтт почувствовал, что никогда в жизни не был так одинок, как сейчас. Нельзя сказать, чтобы это было приятным ощущением.

Утром первого дня репетиций Пиппа так волновалась, что за завтраком не смогла проглотить ни крошки – вместо этого она решила дать мышцам нагрузку и пробежаться. Как Пиппа сообщила родителям, партия Молли Браун была на сегодняшний день самой выигрышной ролью, в которой она могла бы проявить себя. И поскольку ее назначение на эту роль было утверждено, ей прислали для ознакомления полный текст пьесы.

Ее героиня была, как говорят, «живой сладкий пирожок» – сексапильная разбитная девица, и, несмотря на то что места в мюзикле автор отвел ей не много, для развития сюжета эта роль была одной из основных. И Пиппа твердо знала, что хорошо справится с ролью, на которую ее пригласили. Если б только ей удалось взять под контроль свои постыдные чувства по отношению к Мэтту Джордану!

Алекс подобные тревоги и волнения были абсолютно чужды. Когда Пиппа, немного возбужденная утренней пробежкой, вернулась домой, Алекс приветственно подняла бокал со свежим соком и с воодушевлением, так порой утомлявшим Пиппу, воскликнула:

– Пип, собирайся поскорее, нам ведь через час надо быть в театре, а тебе еще предстоит принять душ и переодеться!

– Ну, все это не отнимет много времени, – спокойно допивая свой сок, возразила Пиппа.

– Я смотрю, ты ни капельки не волнуешься!

– Правда? – Пиппа состроила подруге довольно кислую мину.

На Александре сегодня был ярко-оранжевый дорожный костюм, надетый поверх рубашки персикового цвета, а на ногах – терракотовооранжевые ботинки, в тон которым она удачно подобрала шарф, повязанный вокруг головы. Все это, вместе взятое, не могло не навести на мысль о том, что обладательница столь ослепительного наряда хочет произвести неизгладимое впечатление на окружающих. Пиппа подумала, что именно такого эффекта хотела добиться Александра. Ее подруга напоминала экзотическую райскую птичку.

– Ты прекрасно выглядишь, – сказала Пиппа.

К ее изумлению, Алекс слегка покраснела:

– Спасибо. Я опять в поисках.

– Да что ты? А что случилось с Джонатаном?

Алекс пожала плечами:

– Дорогая, просто его время прошло.

– О! Да, я теперь вспомнила – Джонатан вернул ковер в гостиную. Он сказал, что почистил его?..

Пиппа не могла понять, почему Алекс избегает встречаться с ней глазами.

– Он… он разлил вино, когда был здесь в последний раз… Может, тебе лучше поторопиться, а?

Взглянув на настенные часы, висящие в кухне, Пиппа кивнула и направилась в ванную.

Когда Пиппа и Алекс появились в Конно, жизнь в театре уже кипела. Едва переступив порог, Пиппа почувствовала радостное возбуждение. Все здесь дышало той атмосферой, которую она так любила, – неспокойным духом вечно неугомонного актерского братства, нескончаемой театральной суматохи и суеты, казалось бы, абсолютно бесполезной, однако на самом деле целиком направленной на достижение желаемого результата. Каким-то непостижимым образом каждый оказывался на своем месте именно в тот момент, в который это было необходимо.

– Увидимся позже, – прощебетала Алекс, направляясь в танцевальный зал.

Пиппа машинально кивнула в ответ и направилась в комнату, предназначенную для репетиций сольных партий. К ее величайшему удивлению, навстречу ей тотчас поднялся Мэтт Джордан.

– Привет, Пиппа, – произнес он, шагнув к ней, и дружески взял ее за руку. – Прошу любить и жаловать – Молли Браун.

Пиппа улыбнулась всем присутствующим, отметив на себе внимательный взгляд Дайаны Джордж. Этот взгляд известной звезды поверг девушку в благоговейный трепет, и ей стало неловко оттого, что Мэтт держит ее за руку. Пиппа слабо попыталась освободиться, однако он только крепче сжал ее пальцы и начал уверенно представлять ее всем, кто был в комнате.

Стулья были расставлены большим кругом, и Пиппа не видела того, кто сидит у нее за спиной, до тех пор, пока Мэтт не повернул ее.

– А вот и Дэниел Браун, – сказал он, – твой муж.

Внезапно Пиппа почувствовала, как пол покачнулся под ногами и стал куда-то уплывать, – ее глаза встретились с насмешливым взглядом Стива Грейнджера.

– Стив! – едва прошептала она пересохшими и похолодевшими губами.

– Вы знакомы? – слегка удивился Мэтт.

Стив улыбнулся той самой сардонической полуулыбкой, которая так долго снилась Пиппе по ночам.

– Мы с Пип старые друзья, – сказал он, умудрившись так выделить слово «старые», что ни у кого не должно было остаться ни малейших сомнений относительно степени их близости. – Правда, Пип?

Если еще несколько минут назад Пиппе было неловко оттого, что Мэтт Джордан держит ее за руку, то теперь она искренне радовалась тому, что его теплая ладонь уверенно и крепко сжимает ее пальцы. И все же во рту у нее появился неприятный горький привкус желчи, и она судорожно сглотнула, мысленно приняв твердое решение не позволять никаким неожиданностям выбить ее из колеи.

«Я не хочу!» Посмотрев в блеклые глаза Стива, она поняла, о чем он вспоминает. В свое время он предупреждал ее об опасности изнасилования, однако она не прислушалась к нему С одной стороны, Пиппа хотела поступить наперекор ему, а с другой – уже тогда предчувствовала, что уберечься ей не удастся. После случившегося она ни к кому не обращалась за помощью и постаралась похоронить кошмарные воспоминания в глубине своей памяти, так что они возвращались только в страшных снах, да еще иногда днем, в те моменты, когда Пиппа хандрила.

Как же получилось, что она и Стив заняты в одном и том же мюзикле? Стив был комическим актером и успешно работал на телевидении, где снимал собственный сериал. Ей всегда было противно видеть на экране его ненавистное лицо с хищными плотоядными глазами, однако то, что ей предстоит с ним работать, куда большее зло. Это просто ужасно.

– С тобой все в порядке?

Тихий голос Мэтта прозвучал прямо у нее над ухом, в нем слышались участливые нотки. В то же мгновение она, словно очнувшись, поняла, что все смотрят на нее с любопытством. Взглянув на Стива, Пиппа по его лицу увидела, что ее замешательство доставляет ему прямо-таки наслаждение. Конечно, ведь он пришел сюда за некоторое время до нее, узнал, что она здесь будет, и успел внутренне подготовиться к встрече.

Осознав, что ее растерянность и паника чрезвычайно забавляют Стива, Пиппа приложила все силы, чтобы взять себя в руки. Внезапно к ней пришло острое, болезненное понимание того, до какой степени она позволила этому человеку испортить ей жизнь. Его присутствие здесь невероятно, с этим невозможно смириться. То обстоятельство, что Пиппе предстоит с ним работать, казалось девушке страшным недоразумением. Однако, как бы там ни было, она больше не допустит, чтобы он упивался ее потрясением.

– Все замечательно, – ответила она Мэтту, с радостным удивлением отметив про себя, что ее голос звучит абсолютно спокойно и уверенно.

Слегка улыбнувшись, Пиппа мягко освободила свою руку и опустилась на единственное свободное место – справа от Стива. В душе содрогнувшись от его близости, она подумала, что, должно быть, он подстроил даже это – постарался сделать так, чтобы ей больше некуда было сесть. Это похоже на него – он любил играть с ней в жестокие игры, отдаленно напоминавшие игру в кошки-мышки.

Началось первое совместное чтение текста, и Пиппа перестала быть в центре всеобщего внимания. Теперь она немного успокоилась и, чуть расслабившись, поняла, что, несмотря на присутствие Стива, столь шокировавшее ее, у нее даже в момент паники не возникло мысли об отказе от участия в пьесе. Это чрезвычайно порадовало Пиппу – пусть ему удалось подорвать ее уверенность в себе как в женщине, однако он не смог окончательно сломить ее волю.

Однако в следующее мгновение Стив наклонился к ней, и она нахмурилась, ощутив тепло его дыхания на своей шее.

– Мне бы очень хотелось выяснить, не выучилась ли ты чему-нибудь новенькому за последнее время, – прошептал он тихо, так что эти слова расслышала только она.

Пиппа вздрогнула, пытаясь побороть обуревающее ее отвращение. Твердо решив не позволять ему вывести себя из равновесия, она сцепила зубы и полностью сосредоточилась на особом способе дыхания – медленный глубокий вдох через нос и полный медленный выдох через рот.

Но тут она почувствовала на себе чей-то внимательный взгляд – на нее сочувственно смотрел Мэтт Джордан, и его глаза были полны вопросительного сострадания. Он перевел взгляд с ее лица на лицо Стива, потом обратно и едва заметно улыбнулся ей. К удивлению Пиппы, улыбка Мэтта ободрила ее, и девушка испытала к нему благодарное чувство за эту маленькую поддержку.

Несмотря на настороженность, с которой Пиппа относилась к Мэтту, она инстинктивно поняла, что в его характере нет и следа той жестокости, которая присуща Стиву. Мысль об этом принесла ей окончательное успокоение.

Александре нелегко далась ее первая репетиция. Хореограф оказался приверженцем строгой дисциплины, настаивал на неукоснительном тщательном исполнении каждого па, и очень скоро ей стало казаться, что ее ступни и икры охвачены пламенем.

– Господи Иисусе, я уж думала, что этому не будет конца! – задыхаясь, сказала ее соседка. Она говорила с отчетливым йоркширским акцентом, с той притягательной хрипотцой произношения, из-за которой ее голос звучал, как голос заядлой курильщицы.

– Такие, как он, не останавливаются, – чуть цинично заметила Алекс. – Это же показная игра власти: он хочет, чтобы мы поняли, кто здесь главный.

– Лучше бы он хотел этого несколько иначе! – пробормотала еще одна из девушек, и Алекс взглянула на нее с внезапным интересом.

Было что-то необычное в ее манере вести разговор, какая-то показная самоуверенность, и это разбудило любопытство Александры. Почувствовав внимание к себе, девушка подняла на Алекс красивые карие глаза и представилась:

– Меня зовут Франческа, а для друзей я Фрэнки.

Они проболтали о разных пустяках, пока не закончился перерыв, и всю вторую половину репетиции Алекс пристально изучала новую приятельницу. Фрэнки оказалась сильной и грациозной танцовщицей. Несмотря на стройность, ее тело было мускулистым, но при этом она вовсе не теряла женственности, а оливково-смуглая кожа свидетельствовала о крепком здоровье. На Фрэнки были надеты практичные шорты из полотна, подчеркивающие красоту ее длинных стройных ног, и трикотажный топ, плотно облегающий маленькие изящные груди.

По мере разучивания танцевальных номеров обе девушки разгорячились, и их тела покрылись капельками пота. Фрэнки была приблизительно одного роста с Алекс, и хореограф поставил их рядом друг с другом. Вскоре Алекс почувствовала, насколько притягательно для нее тело этой женщины. Она подумала о том, как приятно было бы прикоснуться к упругой и гладкой коже соседки, и испытала при этом чрезвычайное возбуждение.

Фрэнки великолепно танцевала, гораздо лучше, чем Алекс, и было вполне естественно, что ее переставили еще раз, теперь она стояла впереди Александры. Однако против собственного ожидания Алекс не ощутила никакой зависти – она просто получала огромное удовольствие, любуясь движениями Фрэнки. В какой-то миг она представила себе, как ее пальцы пробегут по изящному изгибу этой смуглой спины и скользнут под пояс коротких шорт, как напрягутся обнаженные ягодицы и как потом можно проникнуть в теплую и упругую плоть мягких наружных губ, а дальше…

– Мисс Абботт!

При возгласе хореографа, раздавшемся над самым ее ухом, Алекс едва не подпрыгнула. Она не заметила, как он приблизился к ней, и теперь лихорадочно пыталась понять, почему он уделил ей особое внимание. Все девушки как по команде повернулись в ее сторону, и Алекс это показалось таким забавным, что она еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.

Хореограф Майк Джером потянулся, упершись пальцами в поясницу, затем снова выпрямился и, буравя Александру взглядом, начал наступление:

– Быть может, мисс Абботт, вы не до конца отдаете себе отчет в том, зачем явились сюда, однако смею напомнить, что мы собрались здесь, чтобы работать. Работать, а не строить глазки артистам мужского пола. Вам это понятно?

Танцовщицы дружно расхохотались, и Александра не могла не видеть, что вместе со всеми весело рассмеялась и та, которая неожиданно стала предметом ее вожделений. Однако, когда все заняли свои места, чтобы продолжить прерванную репетицию, Фрэнки весело, по-дружески подмигнула Алекс. После окончания репетиции она отыскала Александру в раздевалке.

– Ты не согласилась бы зайти ко мне пообедать? Деликатесов не обещаю, но макароны точно будут. Ну так как?

Алекс почувствовала, как от охватившего ее желания что-то сжалось в груди, а в животе появилось ощущение волнующей пустоты. Она даже не смогла ничего сказать в ответ, только судорожно кивнула. Фрэнки подалась к ней и, едва коснувшись губами, нежно поцеловала в щеку. Этот поцелуй был так восхитителен, что Алекс переполнило блаженство. Присев на краешек стула, она молниеносно собрала вещи и в одно мгновение была готова идти вместе с новой подругой.

Фрэнки жила в маленькой тесной квартирке, расположенной в большом, когда-то считавшемся респектабельным, но уже давно захудалом квартале, в нескольких минутах езды на метро от театра. В поезде девушки весело болтали, будто давние друзья. Они выяснили, что совсем недавно обе работали едва ли не бок о бок, вспоминали и перечисляли общих знакомых и только удивлялись тому, что до сих пор не знали друг друга.

– Ну вот мы и пришли. Не Бог весть что, но это мой дом! – распахивая входную дверь, сказала Фрэнки.

Алекс оглядела небольшую квадратную гостиную. Обстановка выглядела довольно убого и состояла из длинного узкого дивана и единственного кресла, стоящего на потрепанном цветастом коврике перед электрическим камином. Камин был облицован потускневшими плитками цвета меди, а каминная доска выложена бежевым кафелем. В углу гостиной на маленьком кофейном столике сиротливо приткнулся телевизор.

Однако, несмотря на скудность меблировки, которая, очевидно, осталась от прежних хозяев, в комнате царили безупречная чистота и порядок. В отличие от квартирки Алекс и Пиппы здесь не валялись разбросанные как попало журналы, не висело на батареях нижнее белье, не было видно книг или кассет.

– Немножко пустовато, правда? – Фрэнки словно бы угадала мысли Александры. – Я перебралась сюда только в среду. Тут станет уютнее, когда я привезу кое-какое барахло. Просто все не поместилось в машине.

– Не сомневаюсь, у тебя будет очень мило, – улыбнулась Алекс, повернувшись к ней.

– Я тоже в этом уверена. Может быть, прежде чем мы приступим к чаю, ты примешь душ? Тогда иди сюда.

– Вот спасибо! Я втайне надеялась, что ты это предложишь!

– Старина Джером старался прямо-таки как надсмотрщик где-нибудь на плантации! Я непременно должна сперва сполоснуться, а потом уж заняться едой.

Глаза девушек встретились, и опять Алекс ощутила где-то внизу живота волнующую пустоту, означающую упрямый приступ желания. Не отрывая взгляда от карих глаз Фрэнки, она позволила себе послать ей некий призывный импульс и была вознаграждена ответным взволнованным взглядом. Зрачки Алекс расширились, и ей на миг показалось, что воздух в комнате уплотнился и стало трудно дышать; между девушками словно протянулась незримая нить сексуального притяжения.

Фрэнки шагнула к Алекс, и та пробормотала:

– Может быть, нам обеим хватит воды в твоем душе?

– Ты хочешь сказать, что можно вымыться вместе? – Голос Фрэнки понизился по меньшей мере на октаву и перешел в хриплый шепот, который только распалил взбудораженные чувства Александры.

– А почему бы и нет? – спросила она тоже шепотом.

– Да, да, это будет прекрасно!

Они стояли так близко друг к другу, что Алекс отчетливо видела яркие вспышки страсти в карих глазах Фрэнки. Она ощущала сладкое дыхание подруги и всей кожей чувствовала тепло, исходящее от тела, внезапно ставшего столь желанным. Казалось, каждой клеточкой своего существа Алекс жаждала, чтобы Фрэнки первой сломала некое препятствие, еще остающееся между ними и разделяющее их. Ей безумно хотелось всеми изгибами прижаться к телу этой женщины, однако она крепилась изо всех сил, предоставляя Фрэнки право первого шага.

Но Фрэнки тем не менее не бросилась в объятия Алекс. Она лишь чуть подалась вперед, так что ее лицо расплылось перед глазами Александры, и ее губы легко и нежно коснулись рта Алекс. Их поцелуй был так нежен, словно невесомое перышко погладило губы девушек. Алекс невольно отступила и не сдержала сладострастного стона. Фрэнки едва заметно усмехнулась.

– Пойдем же, – позвала она, переплетая свои пальцы с пальцами Алекс.

В ванной было холодно и пусто, ее стены покрывала белая плитка, а на полу был потрескавшийся от времени голубой линолеум. Впрочем, Алекс ничего этого попросту не видела. Не отводя глаз от глаз Александры, Фрэнки сбросила на пол свободный спортивный свитер, надетый прямо поверх репетиционного костюма, затем скинула трикотажный топ.

Алекс невольно перевела взгляд на упругие груди своей подружки. Соски у Фрэнки были маленькие и коричневые, а кожа на груди гладкая и смуглая, как все тело. Соски жили как бы сами по себе – они были твердыми, острыми и по форме напоминали мелкие желуди. Когда Фрэнки слегка наклонилась, чтобы снять полотняные шорты, по мышцам ее живота словно прошла рябь.

Как и ожидала Алекс, под шортами Фрэнки носила только резиновый поясок, который молниеносно полетел вслед за остальной одеждой на пол. Лобок Фрэнки был чисто выбрит, лишь наверху оставался хохолок коротких черных волос, ничуть не мешающий любоваться нежными складками плоти, прикрывающими вход в храм наслаждения. Алекс заметила даже легкий влажный блеск на коже наружных губок Фрэнки, когда та, слегка расставив ноги, потянулась, чтобы включить душ.

Как только из большого круглого диска полилась вода, Алекс тут же быстро разделась и присоединилась к Фрэнки, уже наслаждающейся бодрящим теплым потоком. Ощутив ласковые нежные струи на плечах, на спине и груди, Алекс вздохнула в предвкушении сладостных минут, которые ей предстояло провести здесь.

Повернувшись к Фрэнки лицом, Алекс придвинулась к ней вплотную, так что кожей почувствовала прикосновение твердых сосков чаровницы, и затаила дыхание, полностью отдавшись восхитительному возбуждению, нарастающему где-то внизу живота. Однако в следующее мгновение она уже взяла инициативу в свои руки. Когда она прижалась к Фрэнки еще теснее, ее соски тоже затвердели, увеличились и сладко заныли. Тогда Алекс обняла Фрэнки за плечи и принялась тереться влажной грудью о смуглую грудь подруги.

– Подожди, – пробормотала Фрэнки, слегка отстраняясь, – подожди чуть-чуть.

Она протянула руку и, взяв с полочки пластиковый флакон с шампунем, выдавила немного жидкости себе на ладонь, провела по груди Александры. Алекс застонала, испытав невероятное наслаждение от этой быстрой ласки, – по ее телу словно прошел электрический ток. Продолжая игру, она тоже набрала на пальцы шампунь и коснулась напряженных сосков Фрэнки. Сперва она потрогала и повертела эти воинственно торчащие коричневые вершинки, потом нежно сжала в ладонях небольшие упругие груди Фрэнки и легко массировала их до тех пор, пока у Фрэнки не вырвался такой же чувственный стон.