Текст книги "Любовь из пробирки (СИ)"

Автор книги: Настя Ильина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 21. Непрошенный гость

– Я хочу поговорить с тобой, Мира! – говорит Клара и вздёргивает подбородок.

Она поймала меня перед выходом на работу в подъезде и теперь сверлит взглядом, а я просто в ступоре. Даже начинаю побаиваться её и хочу купить газовый баллончик, на всякий случай. Что может стукнуть в голову моей сестрицы – только Богу одному известно.

– Чего ты хочешь? – спрашиваю я с натяжкой в голосе.

Вроде бы я уже дала понять, что помогать не собираюсь. Ничем. Совершенно.

– Можем посидеть где-то? – она смотрит на меня с надеждой, но я уже давно не реагирую на её щенячьи глазки.

– Я опаздываю на работу, если тебе известно такое слово, – пожимаю плечами я.

– Боря не смог тебя разлюбить… Ты его больная затея. После того, как вы расстались, он частенько винил меня во всём. Во время скандалов вешал на меня ваш развод и потерю ребёнка, – принимается она вываливать на меня совершенно ненужную информацию.

– Зачем ты мне это говоришь? – спрашиваю я, откровенно не понимая, чего она от меня хочет.

Что я могу сделать? Благословить их брак? Или сказать, что теперь буду жить ради неё и её ребёнка?

– Я люблю его, Мира! Я его так сильно люблю… – надрывно всхлипывает Клара. – Я знаю, Вольский считает, что всё дело в деньгах… Конечно, без них я бы на него и не посмотрела, скорее всего, но я полюбила его. Он думает, что это не его ребёнок, но я не изменяла… Это его реб… – она запинается на последнем слове, так и не договорив его. – Я не знаю, как мне быть.

Я тоже любила его… И ненавидела одновременно. Ненависть появилась, как только я узнала, что потеряла ребёнка. Я ведь тогда всерьёз хотела убить их обоих. Я не видела смысла в этой жизни, даже купила пистолет, но не смогла этого сделать в память о своём ребёнка.

Я мельком смотрю на сестру и вызываю лифт. Не сбираюсь тратить время на её причитания, потому что мне Борис не нужен. Ему со мной ничего не светит, как бы он ни старался. Странно, что он этого до сих пор не понимает.

– Клара, у нас с Вольским всё кончено! Ко мне какие просьбы и претензии? – тяжело выдыхаю воздух, вставший комом где-то в грудной клетке.

Мы заходим в лифт. В тесном пространстве находиться вместе неприятно. У меня складывается такое ощущение, словно я оказалась в одной коробке с коброй. Вот тебе и сестра… А ведь в детстве у нас были тёплые отношения, пока мама не начала откровенно показывать, что все наказания будут доставаться Мире, а подарки – Кларе. Тогда-то маленькая девочка и начала портиться.

– Так дай ему это понять! Пошли его куда подальше! Сделай так, чтобы он не захотел пытаться и вернулся обратно! – пищит она.

– Я беременна. Его это не останавливает? Не знаю, что может помочь в этой ситуации.

– Выйди замуж! Серьёзно, Мира! Ну тебе же не составит труда! Фиктивный брак! У меня даже есть человек, который готов на заключение этого брака. Тебе следует просто подписать нужные документы.

Лифт останавливается, и я выхожу из него, пытаясь побороть шок, который охватывает меня после предложения сестры. Она действительно смеет просить меня о таком серьёзном шаге? Помочь ей и обречь себя непонятно на что? Хотя… Мысль на самом деле кажется мне правильной. Единственный способ избавиться от Вольского – выйти замуж за другого. Вот только за кого?

Я нажимаю на кнопку, чтобы открыть домофон, и оказываюсь на улице. Жара уже начинает печь, и я делаю глубокий вдох. Свежий воздух наполняет лёгкие, и мне становится немного легче.

– Я не знаю, Клара. Я услышала тебя, и я подумаю, что можно сделать, но не ради тебя. Я сама хочу избавиться от Вольского, чтобы он больше никогда не появился в моей жизни.

Я смотрю на сестру. Она широко улыбается и кивает. Такая счастливая, словно я пообещала отдать ей свою куклу барби, когда наиграюсь ей.

– И ты тоже! – улыбка стирается с её губ, опуская их вниз. – Я хочу, чтобы ты исчезла из моей жизни вместе с ним. Твой визит к Орлову был глупейшей идеей… Моё увольнение с работы вряд ли помогло бы тебе, потому что в этом случае Вольский стал бы настойчивее, так что в следующий раз думай головой, когда строишь вот такие коварные планы.

Клара поджимает губы и кивает. Мне жаль её, если честно… Когда она стала причиной гибели моего ребёнка, я ненавидела её, мечтала отомстить, но теперь понимаю: такой её сделали родители. Она всё ещё та избалованная малышка, привыкшая добиваться своего. Возможно, когда-то она поймёт, что жизнь строится иначе. Когда-то. Не сейчас. Ей нужно сильно ожечься, чтобы пришло осознание – мир не вертится вокруг неё.

Я еду на работу, думая обо всём, что свалилось на голову в последнее время: Артур, Атланта, Иван, Вольский… Столько всего в голове перемешалось. А ещё меня подмывает узнать правду о таинственном доноре. Может ли Илья оказаться им? У него ведь синие глаза, и он сдал сперму именно в этот центр… Передёргиваю плечами, потому что эта мысль кажется мне очень неприятной.

Оставляю машину на своём парковочном месте, которое никто кроме Ивана никогда не занимал, и иду в здание. По пути я вспоминаю вчерашний день, и губы трогает тёплая улыбка. Мы хорошо поговорили по душам и погуляли. Я была бы не против повторить этот день. Возможно, мы смогли бы стать с Иваном друзьями.

Захожу в офис и застываю, заметив высокий мужской силуэт в деловом костюме. Мужчина болтает с секретаршей, а я точно знаю кто это. Только не понимаю, зачем он пришёл. Что ему от меня надо?

– Мирослава Евгеньевна? – оборачивается и улыбается он. – Вы не отвечаете на сообщения и звонки, а у меня уже столько всего накопилось, поэтому решил приехать, чтобы пройтись по всем вопросам. Вы ведь не откажите мне?

Во взгляде Ильи мелькает нечто больное, словно маниакальное желание получить своё. Я сглатываю и киваю.

Я отмечаю, как Вика краснеет, провожая Илью взглядом. Ну, может быть, отвлечётся на неё и оставит меня в покое?!

Мы идём в мой кабинет, и я ставлю на заметку, что следует не забыть прямо сегодня купить баллончик. Ну, мало ли когда он пригодится.

* * *

Я так хорошо спал этой ночью, что теперь полностью отдохнувший еду на работу и думаю об очередной встрече с Мирославой. Причина для этого проста – ей пора перебираться в наш офис. И, если честно, мне показалось логичным перевести её работать в нашу фирму. В таком случае Артур, Вольский и все остальные воздыхатели успокоятся. Конечно, она сможет и дальше руководить там, если захочет, а может организовать у нас агентство, забрать своих лучших работников. В голове назревает идеальный план, и я улыбаюсь.

Наверное, девушка с ресепшена думает, что улыбка предназначена ей, потому что принимается накручивать локон на палец – одна из женских уловок, способная привлечь внимание легкомысленного мужчины, – не моё. Я прохожу мимо, подарив ей билет в полёт несбывшихся фантазий.

Телефон начинает вибрировать, радуя меня и одновременно раздражая, когда вижу имя звонящего.

Вероника.

Что непонятного в моих словах? Я сто раз говорил, что звоню сам, когда хочу. Да и я вроде объяснил, что больше не нуждаюсь в её услугах. Вот только звонок повторяется, вынуждая меня ответить.

– Вань, привет! Как поживаешь? – спрашивает она.

– Привет! Ты зачем звонишь? – сразу же в лоб задаю ей встречный вопрос.

– Я соскучилась! Раньше мы встречались куда чаще… Ты себе любовницу завёл другую? Со мной опасно так играть, милый…

Я негромко цокаю языком и закатываю глаза. Она тут пытается качать права и угрожать мне? Как-то не вяжется со свободными отношениями, на которые без проблем согласилась. Я думаю – зарычать и послать к чёрту, или всё-таки мягко сказать, что она пережиток прошлого.

– Ты мне надоела. Этого будет достаточно, чтобы понять, что тебя больше не желают видеть?

Пусть сурово, но зато как есть. Правда. Слышу истерический смешок и тяжёлый вздох. Видимо я немного недооценил эту женщину.

– Я так и знала… Значит, другая всё-таки. Зря ты так со мной… Обиженная женщина может больно ужалить в пятку. Ты ведь догадываешься?

– Ужаленный зверь может стереть в порошок. Ты ведь догадываешься? – повторяю её же фразу и выключаю телефон.

Ненавижу, когда люди начинают угрожать. Сильнее всего ненавижу, когда знают, что им ничего не светит, а всё равно тявкают, как те моськи. Фыркаю и мотаю головой, стараясь вернуть мысли в правильное русло.

Набираю номер телефона Мирославы, точно зная, что её голос способен помочь мне успокоиться сейчас.

– Алло, – отвечает она. – Доброе утро!

Каждый звук растекается в душе целебным бальзамом, обезболивая раны прошлого и залечивая рубцы.

– Доброе утро! Как ты себя чувствуешь?

– Всё хорошо… Сейчас отдыхаю после встречи с двумя не особо приятными мне людьми, хотя… Один очень даже ничего.

Внутри закипает ревность. Она сейчас специально так сказала, или это я такой чувствительный? Я прикусываю щёку изнутри и улыбаюсь.

– Что за люди такие? – не могу сдержать любопытство я.

– Моя сестрица и Илья.

А ему-то что нужно? Болеет идеей создать идеальный проект или очаровать неприступную женщину? Он тот ещё демон-искуситель, вот только Мира не такая. Она ведь и беременна. Ухмыляюсь от того, что мысли о ней быстро изменились и стали абсолютно иными, а ещё удивляюсь, ведь я действительно быстро успокоился за какие-то несколько секунд.

– Что Илье было нужно? – стараюсь не показывать свои эмоции голосом.

– Задавал вопросы по проекту, ответы на которые я просто не могла подобрать. Я ведь не инженер… Ничуть не проектировщица. В общем, вроде бы я всё ему объяснила и дала контакты того человека, который занимался ремонтом по моему рисунку.

Я чувствую по интонации её голоса, что Мира улыбается, и мне становится чуточку теплее на душе.

– А давай пообедаем вместе? – в один голос говорим мы после тишины, которая длилась около минуты.

Я слышу, как Мира смеётся, и улыбаюсь сам.

– Я буду рад. Заеду за тобой к обеду.

– Давай лучше я приеду? Надоела уже та кофейня, да и не хочу сталкиваться сегодня ещё с кем-то назойливым.

– Без проблем… У нас тут вкусно готовят в одном ресторанчике рядом. Я тогда закажу столик на двоих.

– Ресторан для обеда-а, – протягивает Мира.

– Ммм… Это будет моя просьба о прощении за испорченную кружку.

– Её давно пора было выкинуть, – снова смеётся она.

– Всё равно я должен извиниться за хамство.

– Договорились!

Впервые мне не хочется отключать телефон первым. Я готов слушать тишину, размеренное дыхание Миры, главное знать, что на другом конце провода она думает обо мне.

Идиот!

Мысль бьёт по нервным окончаниям, вынуждая взять себя в руки. Это Мира. Она просто коллега и дальняя родственница, если так можно сказать. А у меня ведь Лена есть. Так нельзя.

– Ладно, тогда до встречи! Пока! – быстро тараторю я и отключаю телефон.

Кладу трубку на стол, заваленный бумагами, и ощущаю лёгкую испарину пота на лбу.

Глава 22. Особенное предложение

Мне хорошо и тепло с Иваном. И это ощущение возникло только после прогулки. Разговор по душам помог нам лучше понять друг друга. Порой видишь человека, думаешь, что он плохой, а потом общаешься с ним и понимаешь, какая внутри него боль. В такие моменты возникает мысль – как он справляется с этим? Ивана я понимаю прекрасно, потому что наше горе похоже. Мы получили от судьбы одинаковое испытание, и каждый справляется, как может. Я не осуждаю его поступки и поведение, познакомившие нас. Я рада, что узнала его настоящего. А дерзость легко можно списать на мою ошибку. Сама пыталась создать образ неприступной стервы…

После разговора с ним на душе стало чуточку легче, и я почти забыла о нежеланной встрече с Кларой и о назойливости Ильи.

Вот только едва сажусь за руль машины, как меня обжигает мысль – Илья может оказаться отцом моего ребёнка. И как его вывести на разговор, чтобы не заставить что-то подозревать?! Можно было бы попросить помощи у Ивана, но как-то страшновато признаваться, что жду ребёнка от неизвестного мне мужчины. Не покрутит ли он пальцем у виска? Вообще, это нормальная практика для одинокой женщины, которая больше не хочет связывать свою жизнь с мужчиной.

Я подъезжаю к офису «Норд-Вест» и оставляю машину на парковке. Набираю номер телефона Ивана, но замечаю его на крыльце. Решаю, что лучше уж подойду. Медленно двигаюсь к крыльцу, а мужчина замечает меня, улыбается и идёт навстречу.

– Так это она, да? – пролетает и встаёт между нами женщина в красном платье, едва прикрывающем трусики.

Её грудь почти вываливается из декольте. Как в таком выпускают в свет? Взгляд скользит по её стройным ногам и касается лабутенов. Шпилька такая, что я упала бы, наверное.

– Я тебя спрашиваю, Ваня! Она твоя любовница? – повторяет она свой вопрос.

Мне становится не по себе. Если честно, то я считала, что Орлов до сих пор скорбит по погибшей жене, и у него никого нет, но требовать так женщина может что-то у своего мужчины. У мужчины, с которым, как минимум, спала.

Делаю шаг назад, чтобы разъярённая дама случаем не навредила мне или моему малышу, и внимательно наблюдаю за ними.

– Уймись, Ника! – шипит Иван. – Не позорься! Я тебе уже всё сказал. Хочешь, чтобы до твоего мужа дошла слава о твоей верности?

Женщина в одно мгновение бледнеет, сверкает на меня гневным взглядом и несколько секунд открывает, а затем закрывает рот в попытке что-то сказать. У неё ещё и муж есть? Это весело… Как можно требовать что-то от любовника, если ты сама в клетке собственного обмана?

– Он и тебя бросит потом так же, как котёнка! Запомни мои слова! – она разворачивается и быстро уходит, топая так, что мне кажется, будто она способна пробить асфальт своими шпильками.

Я смотрю на Ивана, не в силах выдавить и слово. Хлопаю глазами, растворяясь в тишине. Мне кажется, что все, кто ходил в округе от нас, остановились и теперь сверлят мне спину. Могу, конечно, ошибаться и накручивать себя из-за этого шока.

– Мира, прости! – говорит Иван мягким голосом и делает шаг ко мне.

Он кладёт руку мне на пояс, притягивает к себе и обнимает, а я стою, как вкопанная, не в силах пошевелиться. Иван зарывается носом в мои волосы. От его объятий махаон в животе начинает распускать свои крылья, пугая меня ещё сильнее. Что это такое, Господи?

– Я так виноват перед тобой… Эта нелепая сцена! – шепчет Иван. – Я должен был предвидеть, что нечто похожее однажды может произойти.

Он отстраняется от меня и смотрит в глаза, а я до сих пор стою, словно кто-то приклеил меня к месту и забетонировал ноги. Не могу ничего с собой поделать. Даже дышу как-то через раз.

– Вероника моя бывшая любовница. Мы встречались с ней около пяти раз… Первый раз год назад, – оправдывается передо мной Иван, словно это имеет какое-то значение. Он смотрит прямо в глаза, отчего пульсация крови увеличивается.

– Это… Ничего не значит, – выдавливаю я из себя единственное, что могла сказать. – Ты имел право, это не измена, ведь Лены… – прикусываю язык, потому что он не поворачивается сказать слово «нет».

– А я всегда считал это изменой, – горько ухмыляется Иван. – Пойдём в мою машину.

Я, наконец, заставляю себя сдвинуться и иду за ним медленно, ощущая, как всё вибрирует. Вздыхаю, когда сажусь в салон. Надо просто успокоиться. Он ведь сделал это на эмоциях? Может, боится, что я отцу расскажу?

– Я думал, что другие женщины помогут заглушить чувство боли, но к нему примешивалось чувство вины. Я считал, словно изменяю Лене… И несколько дней, а то и недель я не мог пойти на кладбище, стыдно было. Потом понимал, что надо двигаться дальше… И снова наступал на те же грабли. Я брал другую женщину и оправдывал себя тем, что взрослый мальчик, и это нужно для здоровья.

Я улыбаюсь и киваю. Ведь так же оправдывала себя, говорила, что лучше завести любовника, чем снова довериться кому-то… Хотя Артур был вторым мужчиной, который был после Вольского в моей постели.

– Я понимаю тебя. Когда я впервые была с мужчиной после развода… Я ощущала себя грязной… Во второй раз появилось чувство вины, хоть я уже была разведена и ненавидела мужа. Вина больше перед собой, что изменила своим принципам… Я ведь никогда не хотела вот так: без любви.

– Как же я тебя понимаю, Мира… – мягким голосом с низкими вибрациями говорит Иван и берёт меня за руку. Он смотрит прямо в глаза, превращая меня в ватную массу. Меня трясёт, и он, наверное, чувствует это. – Я не знаю, что со мной происходит, но не отворачивайся от меня, ладно? Мне ужасно стыдно за этот концерт, который устроила Вероника. Такое больше не повторится. У нас с ней давно ничего нет, и никогда не будет. Пожалуйста, не обращай внимания на неё и все эти глупые речи!

Во взгляде Ивана читается мольба, от которой меня уносит. Я готова сказать «да», пусть и сама не понимаю, что со мной происходит, а от соприкосновения наших рук мне так хорошо и тепло, что я могу в любой момент растаять.

Между нами ничего нет, но мы нуждаемся друг в друге. Это было понятно с первого взгляда, пусть слепая ярость после отнюдь не приятного знакомства и затмила все ощущения.

* * *

Визит Вероники долбанул под дых с такой силой, что у меня голова пошла кругом. Я так сильно разозлился на неё, что готов был на самом деле стереть в порошок. Прямо там, где она стояла и хлопала своими глазёнками, блистая своими оголёнными частями тела. Что за детский сад? Какие-то трусы на лямках! Бред! Откровенный бред! Как можно вот так навязываться? Неужели у неё совсем нет любви к самой себе?

А едва я увидел недоумевающий взгляд Миры, окончательно свихнулся. Вот и теперь сижу в машине, держу её за руку, а самого трясёт. Пытаюсь дышать ровнее. Я только сейчас понимаю, как сильно боюсь потерять её уважение. Почему? Да кто его знает почему! Зубы постукивают друг о дружку, но постепенно меня начинает отпускать. Мы с Мирой смотрим друг на друга – глаза в глаза, и её запах дурманит меня, сносит крышу. Я готов наклониться и поцеловать её. И я бы сделал это прямо сейчас… Но у неё звонит телефон, и Мира вытаскивает свою руку из моей, принимаясь искать его в сумочке.

Она смотрит на экран и поджимает губы. Несколько секунд думает, но всё-таки отвечает.

– Что ты хочешь? – спрашивает она усталым голосом, в котором сквозят нотки раздражения.

Я не слышу, что говорит собеседник, но понимаю – это Вольский. Чего он хочет только Богу одному известно. Так предать жену, довести до выкидыша, а потом пытаться вернуть? Я бы с удовольствием вырвал ему детородный орган, чтобы больше никого не предал.

– Вольский, я замуж выхожу! Не знаю, куда ты там и что сдавал, но я беременна от своего жениха! Понимаешь? И скоро я выйду за него замуж!

Мира отключает телефон, а я смотрю на неё и не понимаю, где сейчас обитаю: рядом или на другой галактике. Каждое её слово отбивается внутри, как печать: чужая женщина, ожидающая ребёнка. Замуж она выходит… Это, наверное, хорошо. Мне следует порадоваться за неё, но почему так паршиво-то тогда на душе?

– Бывший? – выдавливаю каким-то сухим голосом.

– Он! – отвечает Мира. – Долгая история…

– Ты замуж выходишь? – спрашиваю, хоть и пытался убедить себя, что лучше засунуть любопытство куда подальше.

Ну какая мне разница? Она имеет на это право, тем более, если ждёт ребёнка от любимого человека. Ей нужно двигаться дальше!

– Я?! – Мира кажется удивлённой. – А-а-а! Да… То есть. Утром ко мне приходила Клара, сделала нелепое предложение – фиктивный брак для того, чтобы избавиться от назойливости Вольского… Вот я ему и сказала. Он в шоке, но уверена, что проведёт проверку, обзвонит все ЗАГСы. Не знаю, как от него избавиться.

– Всё просто! Выходи за меня замуж! – язык сам говорит за меня, и я сижу удивлённый и одновременно испуганный, ведь она может сказать «нет».

– Замуж? – дрожащим голосом спрашивает Мира.

– Ну ты же про фиктивный брак… Выходи за меня замуж, фиктивно, разумеется… Я не планирую заводить серьёзные отношения, поэтому штамп в паспорте мне не помешает. Заодно и мне поможешь! Скажу родителям, что женился… Познакомлю вас, парочку раз встретитесь… Они всё отстать от меня не могут. Конечно, у нас никаких отношений не будет, а потом… Если согласишься, запишу твоего ребёнка на себя.

Дурак! Каким я местом думаю-то, вообще? Каким? Не понимаю, честно… Говорю, а потом доходит смысл сказанного. Мира смотрит на меня и моргает. Если она согласится, я же её не отпущу от себя. Какой там? Я и без того дурею от неё, а если буду знать, что теперь она моя жена… Законная!

– Нет… В смысле… Я не хочу, чтобы ты записывал моего ребёнка на себя, а твоё предложение… Я могу подумать?

– Ну разумеется! Думай, но чем быстрее дашь ответ, тем быстрее оба зайца отправятся в клетку, а мы с тобой будем спокойны за нашу нервную систему.

Мира улыбается, а я завожу машину и еду к ресторану, потому что если сейчас мы не сдвинемся с места, то я ещё наболтаю что-то такое, отчего потом может стать стыдно в первую очередь перед собой.

– Вань, ты знаешь, я подумала, – говорит Мира уже через минуту.

Я смотрю на неё, страх сковывает тело, как паралитик, и если она прямо сейчас не скажет, что решила, мы можем попасть в аварию, потому что мне реально сложно концентрировать внимание на дороге. Слава Богу, загорается красный.

– И что ты решила?

Вопрос застывает в воздухе и рассыпается над головой на тысячу мелких осколков, когда она чуть покачивает головой и открывает рот.