Текст книги "Журнал Наш Современник 2006 #5"

Автор книги: Наш Современник Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

[…]

2 июня

В Москве я пересматривал старые свои Дневники и с грустью подивился, до какой степени бесплодно для моего духовного развития проходят годы, целый десяток лет. Я уже тогда, десять лет назад, сознал, что не гожусь более для жизни общественной. Тогда уже вполне увидел, что моей России пришел конец, а новой я не умею служить, п. ч. не согласен с ее планами самоуничижения.

Поэтому я уже тогда просил у Бога, чтобы мне кончить жизнь, хоть не оставляя семьи в нищете. Хорошо. Мне это мое прошение удовлетворено. Значит – сиди покойно и жди смерти. И однако у меня нет покоя. Я все хочу что-то делать, не умею жить в бездействии, и – тоскую. Глупо. Конечно, надо сознаться, что все члены моей семьи, все, кого мне дал Бог, не имеют счастья теперь, как и тогда… Но ведь много людей гораздо больше несчастливых, и многие из них остаются покойны и мирятся с судьбой, с Божией волей. Я же не умею мириться, не умею покориться, принять с доверием данную мне долю – ни за себя, ни за других. Отсюда мое неспокойство, уныние, раздражение. И все от того, конечно, что плоха моя вера в Бога. Это тянется годы и годы, без конца. Как не подивиться на себя, на неспособность свою к духовному развитию!

[…]

17 авг[уста]

[…] А уже на фронте – круглый нуль. Как только пришли немцы и забрали в свои руки австрийцев, так все наше наступление сразу прекратилось. Это замечательно. Мы, по-видимому, совершенно неспособны побеждать немцев. Я был лучшего все-таки мнения о нас. Да и англичане с французами в таком же положении. Вообще ясно, что немцы по организации, культурным средствам – и, очевидно, по страстному патриотизму – выше всех народов Европы. Это обидно. И надо же было этим болванам сойти с ума и начать всемирную резню! Теперь – безвыходное положение для всех. Нельзя же не победить их, хотя бы дойдя до полного истощения. Да и им нельзя не сопротивляться. Вот и истощили всю Европу, вроде как 30-летняя война Германию. А по-видимому – если не 30 лет, то еще года 2-3 придется резаться. Хватит ли сил у нас на это? С другой стороны – что делать? Этого проклятого Вильгельма решительно сам сатана свел с ума. Да, впрочем, он не один. Тут какой-то национальный психоз. Но только нам от этого не легче. Каков бы ни был исход войны, а мы – кроме истощения да разведения внутренних Польш, Армений и т. п. – ничего не получим. Замечательно разрушительная эпоха.

[…]

Дневник Л. А. Тихомирова с 14 сентября 1916 г. по 16 октября 1917 г.

4 ноября

[…] Читаю газеты и не могу понять положения правительства и Думы. Ясен резкий конфликт, но в чем упреки Думы или подозрения и каковы требования! Речи депутатов в газетах не пропускают. Печатают пустые фразы, а все существенное воспрещается. Можно предполагать, что в Думе есть подозрения о желании правительства заключить сепаратный мир. Но на чем основаны подозрения? Сидя здесь, ничего не знаешь. Знаю и понимаю тенденциозность Гос[ударственной] Думы. В ней могут фантазировать и преднамеренно лгать. Но беда в том, что я и правительству не верю ни на грош. […]

Но все это было бы не особенно еще страшно, если бы не вопрос о сознательной измене России. Этот вопрос у меня связан с вопросом о силе у нас масонства. Таинственный, никому не известный пункт… Однако же Турмантен²¹ писал Столыпину об опасном значении масонства в России, и то, что он писал, было достаточно убедительно, чтобы Столыпин отвечал ему, хотел завязать с ним сношения и заявил свое намерение серьезно заняться этим вопросом… Вместе с тем через немного месяцев после того Столыпин был убит странным образом, без мотивов, и убит не революционерами. Вместе с тем убийцу, Богрова, повесили с непонятной поспешностью, абсолютно ничего не расследовавши. Этот эпизод глубочайше подозрительный. Витте называл масоном даже Гурлянд, который его видел за границей на масонском съезде. Нет сомнения, что если масоны у нас действуют, то они есть и в самом высшем круге. О мартинистах в армии, и именно в Петербурге, приходилось слышать. Но чего не сделает эта земная сила в среде ничтожества, недальновидности, своекорыстия?

С другой стороны, что могут сделать злополучные “герои”, даже не подозревающие об этой земной силе и если чувствующие “измену”, то подозревающие ее только в “немцах” и людях “продажных”? Да и что вообще можно делать в России, не имея понятия о таком враге, не зная его планов, целей и средств действия?

[…]

16 ноября

[…] Мне кажется, что никогда ни одна война на свете не проявляла еще такого идиотства, как нынешняя наша. Даже разгром Наполеоном Австрии и Пруссии не дает таких позорных картин. Идиотство ли это? Я почти не допускаю возможности такой глупости. Тут прямо преднамеренная измена. Если даже у нас мало снарядов, то хотя и это ненормально и страшно, все же лучше тратить их в наступлении, чем в глупой “перестрелке”, да еще допущении немцев взрывать их, как в Архангельске и на “Императрице Марии”. Наше бездействие, позорное, ужасное, ничем не объяснимо, как какой-то изменой, опутавшей очень высокие сферы управления… Или же это простое идиотство! Гофкригсратство, над которым когда-то потешался Суворов. Несчастная Россия! У австрийцев была тогда хоть умная дипломатия, а у нас – букет всех идиотств.

Я постоянно колеблюсь: идиоты? изменники? Или смесь того и другого? Собственно в публике ведь теперь говорят об измене, о том, что наше собственное правительство хочет истощить страну и измучить, чтобы она запросила мира. Но ведь это уж чудовищно. Перебираешь лиц правительства и все же ни в одном не можешь предположить такой подлости. […] Министры сменяются каждый месяц, так что не могут ни изменять Отечеству, ни служить ему. В результате – только разводишь руками, ничего не понимая. А положение дел неслыханное, невообразимое, ничем не объяснимое.

Шустер в своей книге “Тайные общества, союзы и Ордена” пишет, что Орден иллюминатов (вейсгауптовских) восстановлен в Германии (несколькими франкмасонскими мастерами) еще в 80-х годах XIX века, и окончательно (каким-то Энгельсом) – в 1896 г., и что последователи его имеются и в России. Но иллюминатство – один из высших масонских капитулов. Не действуют ли немцы-масоны у нас через них?

[…]

16 декабря

[…] Газеты принесли известие о прекращении дела Манасевича-Мануйлова²², по какому-то “распоряжению”, о котором министр юстиции был уведомлен поздно ночью накануне заседания суда по этому делу. Ясно, что это высочайшее распоряжение. […]

А впрочем, в конце концов, я допускаю, что, может быть, дело Манасевича не прекращено уже, а что имеются лишь намерения прекратить, ввиду чего суд и принял решение – оттянуть, пока выяснится – примут ли решение прекратить дело или рассудят, что не стоит этого делать. […]

Ну а если “распоряжение” не принято? Что сказать о газетах, которые распространяют неверный слух, относящийся явно к государю? Как это юридически квалифицируется?

Но у нас нынче истинная анархия, океан мути болотной. И это во время войны и “военного положения”.

Полное безлюдье. Эти земцы и городские головы не имеют ни искры государственного чутья и склада ума. Они ничего не понимают, кроме оппозиции, агитации, революции. Организующей мысли нет ни на один грош. И все это ведет нас к гибели, не к либеральному устройству, а к гибели.

[…]

1917 ГОД

5 февр[аля]

Готовятся ввести карточки на хлеб с воспрещением продажи муки. Это будет очень тяжелый удар, так как булочные пекут затхлый хлеб крайне плохой выпечки… Единственное спасение до сих пор был домашний хлеб, и его у нас отнимают. Не говорю уж о ритуальных хлебных кушаньях, как блины, жаворонки, пасхальные куличи. Все это уничтожается. Наконец, мука необходима для множества кушаний. Мы погружаемся в чистый голод при самых страшных расходах.

Говорят, что у нас вывозится масса хлеба союзникам для расплат за военные снаряды. Эта война истинно ужасна. Говорят, поля очень плохо засеяны. К осени может быть форменный острый голод. А война стоит без движения. О победе могут думать только совершенные фантазеры, и участь наша и немцев решится только тем, кто раньше сдохнет с голоду.

Англичане и французы – те живут сравнительно припеваючи. Погибает собственно Россия и Германия. Не знаю, как Германия, а мы уже вошли в стадию хронического недоедания, голодания.

Какой приговор вынесет История нам? В лучшем случае мы, ценой нескольких миллионов убитых и втрое большего числа калек, ценой 20-30 миллиардов денег и общего истощения населения, получим что? Константинополь! Это ирония. Вместе с тем – или потеряем Польшу, или посадим ее себе на шею, поставив насмарку 150 лет прежних усилий. Это истинно жалкое зрелище страны, совершенно лишившейся здравого смысла.

Без сомнения, и немцы тоже разыграли совершенно идиотскую игру. Но нам от этого не легче.

Манчжурская “авантюра” и нынешняя война! Это русская международная, мировая, политика целого 20-летия. Ужасно. Никогда за 1000 лет мы не были в такой степени лишены смысла. Я не говорю о себе. Я – мелкая сошка. Я говорю о государственных людях. Ведь они должны быть умнее меня. Вспоминаю, что умный человек. – П. А. Столыпин – боялся сближения с Англией и старался не отталкивать Германию. Не было ли это проявлением здравого смысла? Но сближения пошли иным путем.

Было два умных человека: Александр III и Бисмарк. Бисмарк завещал – не воевать с Россией. Александр III завещал – не связываться ни с Германией, ни с Англией. И немцы, и мы забыли слова умных людей и вот теперь расплачиваемся за это.

[…]

7 февраля

Вот как мы теперь живем. Нас восемь человек. Хлеба дают: 2 хлебца (как прежде пятикопеечные, а теперь 14 к. штука) и 3 калачика (как прежде было по 3 коп.). Это истинно голод. И чтобы добыть эту жалкую порцию, нужно стоять в хвосте часа 3-4 на морозе в 18-20° […]

27 февраля

Из Петрограда (из двух разных источников) получены удивительные известия. Распущена будто бы Госуд[арственная] Дума, но не разошлась Дума, и в защиту ее вспыхнул военный бунт. Три или четыре гвардейских полка захватили Арсенал и даже будто бы Петропавловскую крепость и охраняют Думу. Голицын будто бы отказался от власти, Протопопов бежал в Царское Село. Образовался будто бы какой-то комитет под председательством Родзянки.

Господами положения будто бы пока являются эти три или четыре возмутившиеся полка.

Страшные вести, если правда, ибо чем кончится? Мне теперь страшно и за нашего Колю. Ведь кто его знает, может быть, и их либо втянут в бунт, либо заставят драться с бунтовщиками. Что хуже? Одно верно, что положение ужасное.

Безумное правительство, но и Госуд[арственная] Дума тоже хороша. В такое время поднимать междуусобную войну! Конечно, я не знаю, кто и что затевает в этом, очевидно, сознательном заговоре. Но из того, что слышу, не вижу, чтобы этим создавалось нам правительство. А ведь нам нужен не многоглаво-партийный парламент, а крепкая и не совсем глупая власть.

И как характеристично: 22 февр[аля] государь уехал на фронт, а 24 уже начинаются “хлебные” демонстрации, и 27 (а м. б., 26) – военный pronunciamento*. Заговор совершенно очевиден. Поэтому-то и хотелось бы знать цель его. Что хотят сделать?

И только ли “три-четыре полка”, да еще гвардейских? Не клочки ли полков? И сколько в Петрограде войска?

[…]

28 февраля

Газеты в Москве не вышли, и в киосках объявление, что не будут выходить два дня.

Но город тем более охвачен частными слухами о петроградской революции.[…]

Здесь на улицах есть прокламации, но в массе непосвященной публики – полный хаос представлений о совершающемся. Общее настроение – за восставших.

[…]

Ночь

В Москве день был шумный. Большие толпы. Небольшие драки. Трамы не ходили. По слухам, градоначальник куда-то скрылся. О Петрограде слухи неясные. […]

Есть ли у нас правительство? Диктатор Алексеев и новое министерство – одно и то же или мы остаемся все-таки при двух властях? Это неизвестно.

В народе слухи, что “Алексеев назначен на место царя, а царь будет у него помощником”…

Есть еще слухи, будто бы государь в Ставке заарестован.

В общей сложности все совершенно неясно. […]

Итак, наша монархия, по крайней мере в самодержавной форме – рухнула. Перевороты у нас бывали, но на место одного царя немедленно являлся другой. Теперь мы – пока – не знаем, кто правит нами, кто у нас верховная власть и есть ли она. А у нас – страшная война. Вопрос в том, успеют ли лица, произведшие переворот, создать моментально бесспорную власть?

Вчерашняя власть была невозможна и нестерпима. Если правда, что назначался диктатором Протопопов, то это акт безумия. Если при этом еще распускалась Дума, то это архибезумие. Но надо же вместо этого иметь другую – прочную власть.

И должен же народ получить оповещение о происшедшем. Такой акт должен явиться моментально. Иначе мы будем в самом страшном положении.

Об этом Протопопове рассказывают, будто бы он занимался в последнее время спиритизмом, вызывал дух Распутина и уверил императрицу, будто дух Распутина вселился в него, Протопопова, вследствие чего императрица и поверила в него безусловно.

[…]

2 марта

Сегодня вышли газеты. Все подробности и официальные сведения. Дело кончено. Временное правительство уже организовало все министерства (в виде комиссаров). Все ему подчинились. государь, увидав, как сказано в газете, что всеми оставлен, уехал из Царского Села, но был задержан в Бологом и будет отправлен в Псков.

Судьба династии и форма правления, сказано, не решена еще. Гучков предлагает отречение.

Масса арестованных, вероятно, из предосторожности. Это, конечно, понятно. Судя по известиям, можно надеяться, что Временное правительство поддержит порядок и защиту страны. Если это будет так, то нужно будет признать, что переворот произведен замечательно ловко и стройно. Впрочем, ясно, что бесконечно громадное большинство народа за переворот. Видно, всем уже надоело быть в страхе за судьбы России. Несчастный царь, может быть – последний. Я думаю, однако, что было бы практичнее ввести монархию ограниченную. Династия, видимо, сгнила до корня. Какое тут самодержавие, если народу внушили отвращение к нему – действиями самого же царя.

Посланники французский и английский признали Временное правительство.

Теперь вопрос идет о существовании страны. Угрожает страшная Германия, а мы по уши сидели в измене, самой несомненной. Этот переворот должна бы была сделать сама династия, если бы в ней сколько-нибудь осталось живой нравственной силы. Но наличность условий привела к иному исходу.

Теперь дай только Бог, чтобы правительство, раз оно возникло, осталось прочным. Известия как будто обещают это.

Перечитываю газеты, целых три. Крушение рисуется головокружительное. Прямо всеобщее присоединение к Временному правительству. […]

Телефонировали в Посад, спросить – не послать ли им газет? Оказывается – есть, и обе, Катя и Надя – в полном восторге. Надя кричит по телефону: “Поздравляю с переворотом!”. Действительно, ужасная была власть. Если только Временное правительство окажется прочным (что, по-видимому, несомненно), то падение Николая II будет встречено радостью по всей России. Я думаю, что основная причина гибели царя – его ужасная жена. Но, конечно, не погибать же стране из-за нее… А он был под башмаком. И то удивительно, что так долго терпели. Я приходил к полному разочарованию в России. С этой стороны, конечно, снимается со всех гнетущее чувство, и дух народа может подняться. Но мне жаль, что теперь ведут слишком отчаянную смену лиц, даже низших, вроде полиции. Новая организация требует страшной траты сил и времени. Да и где народа набрать? В этом чувствуется неопытность. Отчего же во Франции при переворотах меняются почти исключительно верхи, а не масса служащих? Ведь они служат общественной потребности, а не той или иной власти. Во время Парижской Коммуны рабочий Камелина²³, назначенный заведовать почтой, просто пришел на место почтдиректора и начал управлять. Разве не при всех режимах одинаково должны посылаться письма и телеграммы?

[…]

10 марта

Надя приехала в Посад.

В газетах началось мое поругание. Какую страшную гору несправедливости взваливают на меня революционеры. Ведь я действовал искренне и честно и притом всегда думал о благе народа и рабочих. Зачем ругать меня служителем реакции, когда я им никогда не был? Не я ли всегда работал на дело организации рабочих, не я ли первый выдвинул идею созыва Собора, не я ли первый обличил Распутина… Дубровин²⁴ в своем [“]Русском знамени[”] называл меня революционером. Глинка²⁵ в [“]3емщине[”]²⁶ писал, что я как был, так и остался радикалом. Вот как ко мне относились реакционные силы. Да и правительство – сколько я вынес борьбы с ним, и оно же меня придушило. И вот меня же поносят, с прибавкой ругатель[ной], реакционером.

Эта несправедливая ненависть меня давит, как камень.

[…]

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Дурново Петр Николаевич (1845-1915) – директор департамента полиции в 1884-1993 гг., министр внутренних дел Российской империи в 1905-1906 (в 1900-1905 гг. товарищ министра) в кабинете С. Ю. Витте. С 1906 г. член Государственного совета. Один из организаторов подавления революционных выступлений в 1905-1906 гг.

² Плеве Вячеслав Константинович (1846-1904) – государственный деятель. С 1881 г. директор департамента полиции, с 1884 г. сенатор и товарищ министра внутренних дел России, с 1894 г. государственный секретарь, с 1899 г. министр, статс-секретарь Финляндии. С 1902 г. министр внутренних дел и шеф отдельного корпуса жандармов. Проводил жесткую политику в отношении революционного движения. Убит эсером-террористом Е. С. Созоновым.

³ Толстой Дмитрий Андреевич (1823-1889), граф – государственный деятель и историк, почетный член (1866), президент (с 1882) Петербургской АН. В 1864-1980 гг. обер-прокурор Синода, в 1865-1980 гг. министр народного просвещения.

⁴ Желобовский Александр Александрович (1834-1910) – протопресвитер военного и морского духовенства.

⁵ Трепов Александр Федорович (1862-1928) – государственный деятель. С 1907 г. сенатор 1-го департамента Правительствующего Сената. С 1914 г. член государственного совета. С октября 1915 г. по декабрь 1916 г. управляющий МПС, затем министр путей сообщения. Одновременно с ноября по декабрь 1916 г. председатель Совета министров. После Октябрьской революции в эмиграции.

⁶ Мещерский Владимир Петрович (1839-1914), князь – писатель, публицист, издатель консервативного журнала “Гражданин” (1872-1877,1882-1914), автор популярных романов.

⁷ “Гражданин” – “политический и литературный журнал-газета”. Издавался в 1872-1879 и 1882-1914 гг. в Петербурге.

⁸ Грингмут Владимир Андреевич (1851-1907) – писатель, публицист, общественный и политический деятель.

⁹ Самарин Александр Дмитриевич (1868/69-1932) – общественный и церковный деятель, В 1912-1917 гг. – член государственного совета. Был близок к Новоселовскому кружку. С 5 июля по 26 сентября 1915 г. исполнял обязанности обер-прокурора Святейшего Синода. Выступал против усиления влияния Распутина, за что и был смещен с должности. С конца 1916 г. председатель Постоянного совета объединенного дворянства.

¹⁰ Варнава (в миру Никропин Василий) (1859-1924) – архиепископ. Окончил Петрозаводское городское училище (1897), затем поступил послушником в Клименецкий монастырь Олонецкой епархии, где был пострижен в мантию и в 1898-м там же рукоположен во иеродиакона и в иеромонаха, в 1899-м назначен его настоятелем. В 1904 г. возведен в сан игумена. В 1905 г. перемещен на должность настоятеля Палеостровского монастыря Олонецкой епархии в сане архимандрита. Член Русского собрания. В 1908 г. перемещен на должность настоятеля Коломенского Троицкого Новоголутвина монастыря Московской епархии, с 1910 г. – настоятель Коломенского Богоявленского Староголутвина монастыря Московской епархии. В августе 1911 г. хиротонисан во епископа Каргопольского, викария Олонецкой епархии. С ноября 1913 г. епископ Тобольский и Сибирский. В октябре 1916 г. возведен в сан архиепископа. В марте 1917 г. по распоряжению Временного правительства удален с Тобольской кафедры, назначен управляющим на правах настоятеля Высокогорским Воскресенским монастырем в Нижегородской епархии. В 1918 г. арестован. Уволен от управления Воскресенским монастырем. С июня 1919 г. настоятель Калязинского Троицкого монастыря Тверской епархии. Впоследствии был назначен архиепископом Архангельским, но назначения не принял. Скончался в Москве. Отпевание совершил Патриарх Тихон.

¹¹ Владимир (Богоявленский Василий Никифорович) (1848-1918) – церковный деятель. С февраля 1898 г. митрополит Московский и Коломенский. С ноября 1912 г. митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, первенствующий член Святейшего Синода. Доктор богословия (1915). С 23 ноября 1915 г. – митрополит Киевский и Галицкий, с оставлением первенствующим членом Святейшего Синода. Член Предсоборного Совета, член Священного Собора Российской Православной Церкви 1917-1918 гг., почетный председатель Собора до 21 ноября/4 декабря 1917 г. (дня настолования Патриарха Тихона). Канонизирован Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 4 апреля 1992 г.

¹² Макарий (в миру Невский Михаил Андреевич) (1835-1926) – церковный деятель. Архиепископ Томский и Алтайский с 1908 г. Митрополит Московский и Коломенский с 1912 г. В 1917 г. уволен по просьбе Московского духовенства.

¹³ Востоков Владимир Ипатьевич (Игнатьевич) (1868-1957) – церковный писатель и проповедник, протоиерей, профессор Московской духовной академии. Издавал журнал. В 1912 г. был приглашен великой княгиней Елизаветой Федоровной лектором при ее общине милосердия. Был близок к кругу А. Д. Самарина (законоучитель его детей). В 1913 г. выступил против Распутина, за что был фактически сослан в Калугу в 1913-1916 гг. Служил священником в Уфимской епархии, откуда был избран депутатом на Собор русской православной церкви. В период гражданской войны выехал на юг и организовал при армии А. И. Деникина “Братство Животворящего Креста” с целью борьбы с большевиками. Духовник и проповедник в армии П. Н. Врангеля в Крыму. Пропагандировал правомонархические идеи в армии А. И. Деникина, затем в Крыму в Русской армии Врангеля, за что подвергался внушению со стороны духовного и военного начальства. Эмигрировал.

¹⁴ Рачинский Григорий Александрович (1859-1939) – церковный и общественный деятель, писатель и переводчик.

¹⁵ Речь идет о картине “Архангел Михаил” (1914-1915), ныне хранящейся в Доме-музее В. М. Васнецова в Москве.

¹⁶ Тихомиров Александр Андреевич (1850-1917) – доктор зоологии, ректор Московского университета.

¹⁷ Андроников Михаил Михайлович (1875-1919), князь, сын князя М. А. Андроникова – титулярный советник, публицист. Учился в Пажеском корпусе, отчислен по болезни (1895), причислен к Министерству внутренних дел (1897). Уволен от службы “ввиду непосещения” (1914). Чиновник для особых поручений при обер-прокуроре Синода (1914-1917). В 1915-1916 гг. сблизился с Г. Е. Распутиным, преследуя корыстные цели. В 1916 г. выслан в Рязань. Расстрелян большевиками.

¹⁸ Манус Игнатий Порфирьевич (1860-1918), из мещан. Агент по финансовой части в правлении Самаро-Оренбургской железной дороги, мелкий газетный репортер. В начале 1900-х, занимаясь спекуляциями на бирже, приобрел значительное состояние. Действительный статский советник (получил чин при содействии Г. Е. Распутина, которому предоставлял значительные финансовые средства). Директор правления товарищества Санкт-Петербургского вагоностроительного завода, председатель правления транспортного и страхового общества, ведущий акционер ряда петербургских коммерческих банков. Имел влияние на В. П. Мещерского; публиковал в “Гражданине” свои статьи по финансовым вопросам. В годы первой мировой войны обвинен в шпионаже в пользу Германии. 4 июля 1918 г. по приказу Г. Бокия арестован большевиками. Многочисленные ходатайства об освобождении Мануса под залог были отклонены ВЧК. 30 октября 1918 г. приговорен к расстрелу с конфискацией имущества “за предложение взятки комиссару дома предварительного заключения, за содействие по освобождению его из-под ареста и за предложение взяток другим служащим дома заключения за разные услуги”. Отягчающими обстоятельствами признавалось “скверное отношение” Мануса к бывшим подчиненным, “отрицательное отношение к советскому строю, его стремление при помощи денег развратить честных коммунистов”.

¹⁹ Рубинштейн Дмитрий Львович (1875/77-?) – председатель правления Русско-французского банка, директор правления общества Петро-Марьевского и Варвароплесского объединения каменноугольных копей, страхового общества “Волга” и др., крупный биржевой деятель, банкир. Занимался финансовыми махинациями, пытаясь использовать свою близость к Г. Е. Распутину. Знакомство их длилось всего несколько месяцев, после чего Распутин запретил принимать Рубинштейна, который был арестован летом 1916 г. и выслан в Псков. Был освобожден в декабре 1916 г.

²⁰ Волынский Аким Львович (настоящая фамилия Флекслер) (1861 г., по другим данным 1863-1926) – литературный критик, журналист, историк и теоретик искусства.

²¹ Жюль Турмантен – аббат, зарубежный исследователь масонства. Предсказал за несколько месяцев гибель португальского короля Дон Карлоса, а в сентябре 1912 г. – эрцгерцога австрийского Франца-Фердинанда. П. А. Столыпин связался с аббатом через русского иезуита А. Перлинга. Турмантен дважды предупреждал Николая II об опасности: в письмах, опубликованных 10.5.1907 и 25.3.1909. Император перед войной дважды сносился с аббатом через посредство своего ближайшего доверенного человека, флаг-капитана его императорского величества, адмирала К. Д. Нилова (1856-1919), специально ездившего в Париж.

²² Манасевич-Мануйлов Иван Федорович (1869/1871-1918). Из еврейской мещанской семьи. В малолетнем возрасте с семьей, высланной из-за уголовного преступления отца, оказался в Сибири. Был усыновлен купцом Мануйловым. Окончил реальное училище в Петербурге. С 1888 г. агент столичного охранного отделения; в 1889-1890 гг. служил в Главном дворцовом управлении. С 1890 г. – сверхштатный чиновник 10-го класса Императорского Человеколюбивого общества. С 1897 г. состоял на службе в Министерстве внутренних дел, одновременно выполнял поручения столичного охранного отделения. Занимался журналистикой. С 1900 г. исполнял обязанности агента по римско-католическим делам в Риме. С 1902 г. служил в Париже; получил должность чиновника особых поручений 8-го класса при министре внутренних дел. Коллежский асессор (1903). В 1904-1905 гг. занимался контрразведывательной деятельностью против Японии. Во время премьерства С. Ю. Витте состоял в его распоряжении. 1 сентября 1906 г. уволен со службы. Входил в ближайшее окружение Г. Е. Распутина. После назначения Б. В. Штюрмера премьером с 24 января 1916 г. причислен к Министерству внутренних дел и откомандирован в его распоряжение. В августе 1916 г. арестован по обвинению в шантаже, в связи с чем задним числом уволен со службы. В феврале 1917 г. приговорен к полутора годам заключения. После Октябрьской революции был арестован и при попытке бежать в Финляндию расстрелян.

²³ Камелина (Camelinat) Зефирен (1840-1932) – деятель французского рабочего движения. Здесь Тихомиров допускает неточность: Камелина занимал другой пост.

²⁴ Дубровин Александр Иванович (1855 – 29.12.1920 или 14.04.1921, Москва) – врач, политический и общественный деятель, статский советник, организатор и руководитель Союза русского народа (СРН), председатель Всероссийского Дубровинского Союза русского народа. Из дворян. Сын полицейского чиновника в г. Кунгуре. По окончании Петербургской медико-хирургической академии (1879) – военный врач. С 1889 г. работал в детских приютах Петербурга, в 90-е гг. был врачом ремесленного училища цесаревича Николая, которым руководил Н. А. Майков. Занимался частной практикой, благодаря которой составил состояние, приобрел акции и 5-этажный доходный дом. С 1905 г. председатель Главного совета Союза русского народа (СРН), издатель и редактор партийной газеты “Русское знамя”. 12.12.1906, после взрыва террористами дачи П. А. Столыпина на Аптекарском острове, оказавшись случайно поблизости, принял деятельное участие в помощи пострадавшим. К аграрной реформе П. А. Столыпина отнесся крайне отрицательно, что привело к обострению политических отношений между ними. В 1909 г. скрывался от судебного преследования в связи с обвинением в убийстве М. Я. Герценштейна. Смог избежать преследования благодаря поддержке, выраженной Николаем II. С 1912 г. организатор и пожизненный председатель Всероссийского Дубровинского союза русского народа (“старый” СРН стал именоваться “марковским”, “обновленческим”). После Февральской революции арестован и 28.02.1917 помещен в Трубецкой бастион Петропавловской крепости по обвинению в убийстве в Териоках 4.05.1906 М. Я. Герценштейна и указаний на причастность к убийствам чл. государственной Думы Г. Б. Иоллоса (14.03.1907) и А. Л. Караваева (4.03.1908), а также двум покушениям на жизнь С. Ю. Витте. Допрашивался ЧСК Временного правительства (март, апрель, май 1917 г.), признавшей в итоге Дубровина “не совершившим ничего уголовного”. 14.10.1917 освобожден из-под содержания под стражей в связи с состоянием здоровья. Вновь арестован сотрудниками ВЧК в Москве 21.10.1920. Обвинялся в том, что “с 1905-го по 1917 гг. являлся председателем Союза русского народа, который боролся с освободительным движением в России”. Расстрелян. Имеются два постановления по “делу Дубровина” с аналогичным приговором: 1) Коллегии ВЧК от 29 декабря 1920 г. и 2) заседания Президиума ВЧК от 14 апреля 1921 г. Точных сведений о дате приведения приговора в исполнение и месте захоронения не имеется. По заключению Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 7 сентября 1998 г. реабилитирован. Был женат. По имеющимся в архивном следственном деле А. И. Дубровина сведениям, у него было два сына: Александр, 1880 г. р., и Николай, морской офицер, 1882 г. р. (их судьба неизвестна). Подробнее см.: М а к а р о в В. Г., Р е п н и к о в А. В. Александр Дубровин и Лев Тихомиров: судьба после крушения самодержавия. // Историк и время: сборник научных статей. Пенза, 2004.

²⁵ Глинка-Янчевский Станислав (по другим сведениям Святослав) Казимирович (1844-1921) начинал в 1866-1975 гг. с коммерческой деятельности в Туркестане, затем стал публицистом. В конце 90-х перебрался в Петербург. Был приглашен в газету “Россия”, затем сотрудничал в “Новом времени”. Позднее редактор основанной А. С. Сувориным в Москве газеты “Русская земля”. В 1902 г. – действительный член Русского собрания. С 1910 г. состоял членом Союза русского народа (обновленческого, марковского). Принимал участие в деятельности Русского народного союза им. Михаила Архангела. С 1909 г. редактор газеты “Земщина” – неофициального органа Союза русского народа и правой фракции государственной Думы. Специализировался по внешнеполитическим вопросам, был противником сближения с Великобританией. За некоторые выступления привлекался к судебной ответственности. В марте 1917 г. был арестован вместе с сыном. В начале августа освобожден, затем выслан из столицы. Был задержан на территории Финляндии и находился под стражей до конца сентября. После Октябрьской революции вновь арестован, скончался в тюрьме.