Текст книги "Журнал Наш Современник №2 (2002)"

Автор книги: Наш Современник Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

б) Достаточно раз уколоться наркотиком и станешь наркоманом.

в) Все наркоманы конченые люди: ВИЧ-инфицированные и преступники.

г) Наркомания неизлечима.

д) Нельзя выходить замуж за наркомана.

Ну, и на чем вы будете тогда строить свою родительскую профилактику? Ведь детям не просто скажут, что ваше запугивание – ложь, а еще и снабдят их “статистическими данными, развенчивающими мифы” (“Методическое пособие...”). А против науки не попрешь. Осталось только еще дошколятам объяснить, что не каждый дядька, который предлагает на улице конфету, а потом зовет погулять, “плохой”. И что статистика опровергает подобный “миф”. А ведь в этой страшилке действительно есть доля мифологии. Далеко не все дядьки “плохие” (точно так же, как и среди наркоманов есть не ВИЧ-инфицированные, и пока таковых даже больше). Но логика детей и подростков строго двоична, без нюансов. Если говорить им “не все”, “не всегда”, они будут слышать: “Все не...”, “всегда не...” Поэтому, конечно, определенная доля охранительной мифологии в данном случае просто необходима. Тем более что доля эта в случае с наркоманией не так уж велика.

– Можно трактовать пристрастие к наркотикам как вредную привычку? – Можно! Ведь не полезная же она, в конце концов!

–  Бывает, что человек, единожды уколовшись, становится наркоманом? – Бывает.

– Если ВИЧ-инфекция будет распространяться среди наркоманов с той скоростью, с какой она распространяется сейчас, то через несколько лет практически все наркоманы и вправду станут ВИЧ-инфицированными. А утверждение о преступности наркоманов абсолютно правдиво и на сегодняшний день, ибо продажа наркотиков в немедицинских целях у нас запрещена, следовательно, наркоманы добывают их незаконным, то есть преступающим закон путем.

– Что касается неизлечимости наркомании, то даже наиболее эффективные медицинские методики, по признанию самих наркологов, дают устойчивую ремиссию (избавление от наркозависимости на длительный срок) лишь в 4—6% случаев. Ничего себе, “излечимая болезнь”!

– А замуж выходить за наркомана действительно не стоит. Может, это не политкорректно и дискриминационно, а все же дочку жалко. Такого муженька и врагу-то не пожелаешь, не то что родной дочери!

Теперь понятно, в чьих интересах “антинаркотические” программы так упорно разоблачают охранительные “мифы”?

Совершенно в том же духе и игры, предлагаемые программами. Обучающим играм, кстати, отводится особое место, ведь, по мнению авторов, если преподносить материал в игровой форме, он усваивается почти в полном объеме – на 70%. Оставим эту цифру на совести авторов. Думаем, она справедлива разве что для учеников вспомогательных школ. Но сутью получаемых в игровой форме знаний, на наш взгляд, следует заинтересоваться всем и в первую очередь родителям. Например, создатели программы “Я хочу провести тренинг” похваляются, что “проигрывание ситуации “Во время вечеринки с дачи вернулись родители” позволяет усвоить навык уборки территории в течение 30 сек.”

Хороши наставники! Учат детей обманывать родителей и еще имеют наглость этим гордиться. Во все времена воспитание детей не мыслилось вне солидарности взрослых – учителей и родителей. Они были (и должны быть!) заодно в порицании детских пороков. Это основа нормального воспитания. Кому выгодно нарушать солидарность взрослых и, напротив, солидаризироваться с детьми в их желании скрыть от папы с мамой дурное? – Разумеется, преступникам, ведь они таким образом заполучают как жертв, так и подручных. Поэтому педагогам, которые по старинке привыкли доверять методическим материалам, сегодня следует подходить к ним критически и почаще спрашивать себя, кого и для чего они воспитывают.

А вот весьма характерное игровое упражнение “Табу”, кочующее из пособия в пособие: “В круг ставится закрытая шкатулка или кувшин с заклеенным горлышком. Ведущий говорит: “Там лежит то, что нельзя”. (Сохраняем орфографию оригинала. Скорее всего, эти нерусские обороты – следствие непрофессионального перевода с какого-нибудь иностранного языка. – Авт. ) И предлагает каждому как-то проявить себя по отношению к этому предмету. КАЖДЫЙ ПОСТУПАЕТ, КАК СЧИТАЕТ НУЖНЫМ” (выделено нами. – Авт. ).

Прежде чем разобрать, что подспудно сообщает детям эта простенькая игра, напомним читателям смысл слова “табу”. Табу – это особо строгий запрет, который, во-первых, не предполагает рациональных, прагматических объяснений, а во-вторых, не допускает, что по отношению к нему каждый (тем более ребенок!) будет “поступать, как считает нужным”. А уж если кто по слабости душевной или по безрассудству нарушит табу, то обязательно навлечет на себя суровую кару. Этот важнейший стереотип присутствует в культурах всего мира и преподносится ребенку с раннего детства в сюжетах множества сказок, мифов, легенд, притч, реальных жизненных историй. Жена Лота, нарушившая запрет оглядываться на Содом и превращенная за это в соляной столб. Иванушка, попивший запретной водички и ставший козленочком... Да, наверное, добрая половина всего мирового фольклора дает примеры катастрофических последствий нарушенных табу!

А тут? Кто хочет, нарушает запрет (по признанию авторов программ, это делает больше половины группы!), весело поясняет, почему ему так захотелось, и – ничего не происходит, все в порядке! Понятие табу тем самым девальвируется. Ребята усваивают, что запрет – это глупый пустяк. А игра, напоминаем, привязана к теме наркотиков...

Пожалуй, не хуже и игра “Ассоциации”. В ней группе школьников дается задание: “Назовите 1—2 слова, которые приходят вам на ум, когда вы слышите “наркотики”, “наркомания”, “зависимость”. После этого все названные ассоциации обсуждаются... и описывается миф о наркомании в нашей культуре, исходя из возникших ассоциаций”.

С мифами мы уже более или менее разобрались. Как вы догадываетесь, “мифами” будут сочтены охранительные установки, касающиеся наркотиков. А вот насчет ассоциаций кое-что полезно разъяснить. Тут идет работа со сферой бессознательного, которая, понятное дело, начинена отнюдь не только благими помыслами. Кому-то придет в голову ассоциация “смерть”, а кому-то, напротив, “кайф”, “круто”, имя рок-певца или словосочетание “будущее человечества”. Тем более что в каждом классе есть дети, которым нравится шокировать публику. Они еще и не такое отчебучат на потеху одноклассникам. А обнародованная ассоциация из индивидуальной превращается в общую. Кто-то – и даже большинство! – на уровне сознания не согласится с тем, что наркотики – “будущее человечества”. Но ассоциацию эту запомнит. И она вполне может войти в его бессознательное. Туда ведь всякая пакость входит обычно без спроса. Так что пятнадцатиминутная игра в “Ассоциации” – грамотный сеанс нейролингвистического программирования.

Следующий “достойный пример” – игра “Шприц”. Не правда ли, само название уже вдохновляет? “Каждый из участников по кругу предлагает соседу, сидящему слева, уколоться наркотиком... Предлагающий убедительно уговаривает, второй должен аргументированно отказаться. И так по кругу. В конце обсуждаются удачные и неудачные моменты”.

Здорово наркомафия устроилась! Школа юных дистрибьюторов прямо в стенах общеобразовательной.

Переходим к игре “Марионетка”. Тут все более завуалированно. Один ребенок изображает куклу-марионетку, два других – кукловодов. Человек, который играет куклу, не должен сопротивляться тому, что с ним делают “кукловоды” (а их задача – перевести его с одного стула на другой, находящийся на некотором расстоянии.) “Очень важно, – предупреждает будущих тренеров программа “Я хочу провести тренинг”, – чтобы на месте “марионетки” побывал каждый (!) участник”. В конце забавы, естественно, обсуждение: что чувствовали участники в роли куклы? Понравилось ли им это чувство?

Данная игра также нацелена на растормаживание бессознательной сферы и подогревает мазохизм, дремлющий во многих сегодняшних детях. Так он, может быть, никогда и не проснулся бы, а после подробной чувственной проработки, да еще прилюдно, да еще в словесной форме может очень даже пробудиться. На уровне сознания ребенок будет отдавать себе отчет в том, что попадать в зависимость плохо. Но вдруг сладостные воспоминания окажутся сильнее? А мазохизм, тяга к саморазрушению – это одна из определяющих черт в портрете наркомана.

Ну, и на закуску поиграем (целых 45 минут!) в игру “Дискриминация”. Начали! “Участники делятся на пары. Один из пары садится в круг, второй встает за ним. На каждую пару выдается табличка с надписью, которую могут видеть все, кроме этой пары. Участники должны с помощью вопросов, фраз или комментариев дать понять паре, что написано на табличке. Примеры надписей на табличках:

– Не могу сдержать сильного полового влечения.

– Я принципиально не предохраняюсь.

– Я – наркоман.

– Я – алкоголик.

– Я сделала несколько абортов.

– Аборты нужно запретить.

– Я люблю динамить.

– Я – ВИЧ-инфицированный.

– Я колюсь.

– Я во всем слушаюсь маму.

– Я против секса до брака.

– Я – гомосексуалист”.

Потом, как водится, обсуждение и вывод о недопустимости дискриминации. Позвольте на сей раз обойтись без комментариев.

Взопревший от учебно-ролевых игр читатель может задать вполне уместный вопрос: а что на все это скажет Министерство образования? – Мы знаем, что оно скажет. Дескать, да, все это ужасное безобразие, но образование-то у нас нынче вариативное, а потому нередки случаи самодеятельности, встречаются недоработки. Но мы, Министерство, здесь ни при чем. Мы, наоборот, разработали прекрасную концепцию. Вот, посмотрите. Называется “Концепция профилактики злоупотребления психоактивными веществами в образовательной среде”.

Конечно, посмотрим. Она ведь у нас есть, и мы даже упомянули о ней в начале статьи. Как всегда, в таких документах очень много устрашающих цифр, общих слов и обтекаемых фраз. Но если вычленить суть, можно увидеть следующее. За основу министерской концепции взята, как они сами выражаются, “стратегия сдерживания”, поскольку “ставить сегодня вопрос о полном предупреждении злоупотребления наркотиков (сохраняем падежные окончания оригинала. Кто мы такие, чтобы поправлять Министерство образования? Вероятно, оно уже пользуется новыми правилами русской орфографии, с которыми мы просто пока не знакомы. – Авт. ) и избавления от наркомании абсолютно нереально.”

Так и написано: “АБСОЛЮТНО НЕРЕАЛЬНО”! Отличная, четкая, жесткая формулировка! Наркомафия отдыхает.

Впрочем, не будем ерничать, вначале узнаем, в чем заключается эта стратегия сдерживания. Сам термин, честно говоря, скорее из военного лексикона, чем из образовательного. В каких случаях в военных штабах разрабатывают стратегию сдерживания? – Когда силы противника преобладают настолько, что о победе не может быть и речи, и главная задача – не допустить захвата новых территорий. То есть министерство фактически объявило, что нашей страной управляют наркодельцы, ибо их силы настолько превосходят силы государства и общества, что ни правительство, ни армия, ни милиция, ни суды – никто не в состоянии с ними справиться.

Заметьте, что “сдерживание” – это даже не “снижение”. Следовательно, министерство ставит задачу поддержания числа наркоманов хотя бы на сегодняшнем уровне. Теперь посмотрим, что это означает. Как известно, среди наркоманов очень высокая смертность. А коли так, то для сохранения прежнего уровня необходимо довольно существенное пополнение рядов. Которое, естественно, происходит из числа подростков. Получается, что сама постановка вопроса уже предусматривает немалое количество новых жертв. Но это еще не все! Смертность в среде наркоманов растет (прежде всего за счет распространения гепатита В, туберкулеза и СПИДа). Выходит, чтобы обеспечить “сдерживание”, статус-кво, нужно постоянно наращивать и темпы наркотизации?

Но и это еще не полная правда о “сдерживании”. По свидетельству специалистов, в процессе наркотизации общества есть определенные закономерности: сначала кривая роста резко подскакивает кверху, а затем наступает стадия относительной стабилизации, так называемое “плато”. Именно в этой стадии находимся сейчас и мы. А если так, то получается, что “сдерживание” обеспечивается само собой, безо всяких концепций и программ. Зачем же, спрашивается, тратить на них столько усилий и средств? И почему бы, если уж силы и средства затрачивать, не задаться целью снизить число наркоманов? Снизить ощутимо, чтобы все общество это увидело не только по отчетам, на бумаге? Уж, наверное, после революции условия для борьбы с наркоманией были намного хуже сегодняшних, но ее побороли. Захотели – и побороли. Остается только сделать вывод, что сейчас хотят противоположного.

Только не надо песен про “железный занавес”. В Таиланде нет никакого “железного занавеса”. Но и наркоманов нет, потому что есть очень строгие законы. В Турции конопля растет прямо вдоль дорог, страна открытая – дальше некуда, но как только началась наркотизация молодежи в крупных городах, законы резко ужесточили. И теперь там опять вполне нормальная ситуация.

Впрочем, даже если число наркоманов благодаря “стратегии сдерживания” вырастет в 10 раз, Министерство легко отбоярится. Ведь оно предусмотрительно включило в статистику две цифры: официальное число наркоманов и неофициальное, “по данным специалистов”. Так что всегда можно будет сказать, что теперь наркозависимых просто чаще ставят на учет, а в реальности число нисколько не изменилось.

Министерство даже не считает нужным скрывать, что оно берет на вооружение голландскую стратегию “снижения риска” (Помните? “Начал – прекрати, не хочешь прекращать – колись грамотно, гигиенично”.) Оно собирается обеспечить детям “свободу выбора” (между жизнью и смертью!) при “максимальной информированности”. В переводе на русский это значит, что школьникам будут подробно развенчивать “мифы” о наркотиках и рассказывать об их воздействии. Конечно, под предлогом предупреждения о возможных негативных последствиях! Но уже многократно подтверждалось, что информация о наркотиках оказывает парадоксальное воздействие: чем больше знаешь, тем больше хочется. Эта парадоксальная закономерность особенно применима к подросткам и молодежи. Она была прекрасно известна советским наркологам, которые предупреждали, что ЛЮБАЯ информация о наркотических веществах должна быть максимально закрытой для общества.

Но, может, мы все-таки преувеличиваем, сгущаем краски? – Увы, дальнейший текст концепции не оставляет такой надежды. Главная альтернатива наркомании, заявленная Минобразом, это “здоровый образ жизни” и “общечеловеческие ценности”. Для тех, кто еще не полностью овладел министерским новоязом, поясняем: “здоровый образ жизни” – синоним порядком уже дискредитированной валеологии (о валеологах в концепции прямо говорится, что они будут теперь бороться с наркоманией). Что ж, это совершенно в духе рассмотренных нами программ – в них тоже все подается под соусом здорового образа жизни и общечеловеческих ценностей. Запредельное по своей непристойности упражнение “Дискриминация”, превращающее урок в сатанинский шабаш (только представьте себе на минуту похабные реплики, которые, глядя на таблички, будут отпускать подростки, их гогот, их жесты!), это как раз утверждение общечеловеческих ценностей: толерантности, терпимости, плюрализма, политкорректности. Будь ты трижды педераст, болей СПИДом, занимайся проституцией (весьма корректно поименованной в программах “секс-бизнесом”) – ты такой же, как все, мы тебя ни в коем случае не осуждаем. Как, впрочем, и дуреху, которая не хочет секса до брака, а то и вовсе слушается маму. Каждый имеет право сделать свой выбор.

“Общечеловеческие ценности” внушает и история про Володю и Катю. А упражнение “Мифы” “помогает выработать зрелую и обоснованную позицию в отношении наркотиков”. То есть учит ребят “здоровому образу жизни”. Упражнение “Табу” “позволяет участникам понять, как они относятся к запретам”. И упражнение “Шприц” вполне в русле концепции, которая предусматривает “внедрение в образовательной среде инновационных педагогических и психологических технологий, обеспечивающих развитие ценностей здорового образа жизни и мотивов отказа от пробы и приема наркотиков”.

Наркомафия рукоплещет.

Чтобы окончательно понять, какая промывка мозгов предстоит нашим детям, очень полезно ознакомиться с составом представительнейшей международной конференции прямо по нашей тематике – “Актуальные проблемы формирования здорового образа жизни и профилактики наркозависимости подростков и молодежи” (М., 1999). Председательствовала на ней Е. Е. Чепурных, зам. министра образования и национальный координатор международного проекта “Половое воспитание российских школьников”. По этому проекту с 2000 г. во всех школах России с детьми должны были прямо на уроках говорить о том, о чем до сих пор говорят только в подворотнях, и учить “безопасному сексу”. Но после разразившегося в обществе скандала проект шустро переименовали, и теперь он называется... угадайте как? – Правильно! “Основы здорового образа жизни”. Ведь “общечеловеческое” понятие здорового образа жизни нисколько не противоречит подростковому разврату. Хочешь – пожалуйста! Но “цивилизованно”, изучив брошюру “Твой друг – презерватив”, выпущенную Российской Ассоциацией “Планирование семьи”, сотрудница которой                            И. Л. Алесина тоже украсила своим докладом эту конференцию. Приехали туда и работники Ярославской медико-педагогической школы, так “просвещавшие” детей, что родителям пришлось обращаться в прокуратуру. “Засветилась” там и автор множества сексуальных пособий для детей И. И. Соковня-Семенова, и “врачи без границ”, и масса валеологов, тоже с пеной у рта отстаивающих “общечеловеческие” ценности “планирования семьи” (т. е. абортов и контрацепции). В том числе и теоретик здорового образа жизни Н. К. Смирнов, который несколько лет назад в весьма нездоровом исступлении кричал нам в лицо, что секс-просвет (читай: развращение детей) все равно придет в школы, как бы мы этому ни препятствовали. Будто речь шла о луче света, через все преграды пробивающемся в темное царство.

Короче, на конференции по наркотикам все эти “половики” слились в экстазе – творческом, конечно. И вы не должны удивляться, обнаружив в программе по профилактике наркомании пропаганду “безопасного секса”. Это как шампунь и кондиционер в одном флаконе. Это, может быть, самая главная “общечеловеческая ценность”.

Наркомафия, шалея от восторга, вопит “брависсимо”. Еще бы, она ведь лучше нас знает, как быстро “просвещенные” ребятишки прибегут к ней за товаром!

– Ну, хорошо. А что тогда нужно? – спросит тоже ошалевший (правда, не от восторга, а от ужаса) читатель.

А нужно прежде всего подумать, что помешает наркодельцам чувствовать себя в нашей стране вольготно. И делать именно это, а не подыгрывать детоубийцам.

Главное – ужесточить законы и строго следить за их исполнением. Без этого вообще смешно о чем-либо говорить. В самой “общечеловеческой” стране мира, Соединенных Штатах Америки, много лет читали профилактические лекции о вреде курения. Результат был прямо противоположным, особенно в подростковой среде. Потом там законодательно запретили курение в общественных местах (а в некоторых штатах даже дома!), начали штрафовать, увольнять с работы – и проблему решили. Теперь американцы не курят. А курение, между прочим, отнюдь не такая социально опасная вещь, как наркомания.

 Необходимо изменить (а точнее, вернуть) прежнее отношение к наркоманам. Почему-то людей, заболевших чумой или холерой, которые, в отличие от наркоманов, совсем уж не виноваты в своей болезни, изолируют, и никому не приходит в голову кричать о правах человека. А ведь наркоманы, как мы уже говорили, энергично втягивают окружающих в свою орбиту, то есть они в каком-то смысле очень заразны.

Если выполнить эти два условия, да еще не нашпиговывать средства массовой информации наркотической масс-культурой, воздух уже очистился бы настолько, что не потребовалась бы никакая профилактическая педагогика. Именно в эту сторону должны направить свои усилия родители, учителя и все остальные люди, не лишенные элементарного сострадания к детям.

Покуда же власть покровительствует наркопреступникам, конечно же, надо давать ребятам какую-то информацию. Только не ту, которая содержится в халтурных переводах с английского и голландского “на язык родных осин”. К сожалению, в нынешней гнусной ситуации придется говорить, что против молодежи развязана настоящая война. И что война эта особая: коварный враг склоняет людей к самоубийству, неустанно внушая им, что это, наоборот, путь к полноценной жизни, наслаждению, высшему благу. А главное, что это их свободный выбор.

Полезно играть на подростковом самолюбии, объяснять, что их держат за идиотов, что на языке наркомафии подсунуть неапробированное наркотическое вещество доверчивому мальчишке называется “взять обезьяну”. Что информационный яд упаковывается в сладкие гуманистические фантики. И что умные люди должны развивать в себе нюх, интеллектуальное и нравственное чутье, чтобы опознавать этот яд издалека, не пробуя его на вкус. Все равно как опытные саперы чувствуют минную закладку в самых неожиданных местах.

Полезно говорить, что наркомания – удел, как правило, людей недоразвитых, недалеких, не знающих, куда себя деть. А если кто-то скажет про рок-певцов, отвечать, что ум – вообще-то не самая сильная их сторона.

Нa подростков оказывают большое впечатление слова, что наркоманы не знают счастья любви. Что все самое интересное в жизни проходит мимо них, что люди отшатываются от них, как от прокаженных.

Такие аргументы действуют на молодежь, а рассказы про то, как пошатнется здоровье, и даже про угрозу смерти проходят мимо. Это особенность возраста. Болезней и смерти боятся дети и старики-атеисты. Молодые же, входящие в период физического расцвета, чувствуют себя неуязвимыми. Они самой природой запрограммированы на бесстрашие, на риск, без которого невозможно познание мира. Человечество давно выродилось бы и исчезло с лица Земли, если бы молодежь считала высшей ценностью свое здоровье и жизнь. Никто бы не участвовал в сражениях, не открывал бы континенты, не пробовал бы на себе новую вакцину, не тушил пожары, не осушал болота, не строил города и даже не рисковал бы заводить семью.

Поэтому мы не совсем точно выразились, написав, что пугалки про здоровье пройдут мимо. На самом деле они это здоровье будут подрывать. Часть особо мнительных детей невротизируется, зациклится на своем драгоценном здоровье и превратится в мрачных ипохондриков. А повышенная фиксация на здоровье, как известно, здоровье разрушает. У других же подростков сработает дух противоречия, и они могут попробовать наркотики демонстративно, чтобы доказать свое бесстрашие.

И уж если сообщать правду о наркотиках, то нельзя не сказать о самой главной правде. Наркомания – не только преступление и не просто болезнь. Это болезнь в первую очередь духовная, форма одержимости. Человек уже не принадлежит себе, не владеет собой. ИМ ВЛАДЕЮТ, держат душу в кольце. Слово “oдepжимocть” (сама приставка “о” имеет графику кольца, круга!) обычнo yпотpeбляeтcя без дополнения, чтобы лишний раз не выкликать зло. Ибо одержим человек бывает бесами. В православной лексике есть даже такой термин – “бесоодержимость”. Так что если называть вещи своими именами, наркомания есть форма бесоодержимости. Не потому ли так жалки результаты самых разнообразных медицинских, в том числе психотерапевтических, усилий врачей-наркологов?

И, наоборот, поражает количество исцеленных, прошедших через православные центры реабилитации. Например, в Душепопечительском Центре во имя св. праведного Иоанна Кронштадского (Москва, Крутицкое Патриаршье подворье), который возглавляет иеромонах Анатолий (Берестов), процент исцеленных составляет порядка 70%. А сколько случаев, когда наркоманы обходились даже без реабилитационных центров – просто начинали посещать церковь, регулярно исповедоваться и причащаться!

Строго говоря, они тоже меняли свой пагубный образ жизни на здоровый. Но только другой, не “общечеловеческий”. Ведь в “общечеловеческом” представлении о здоровом образе жизни (и, соответственно, в школьных программах) напрочь отсутствуют такие понятия, как “грех”, “разврат”, “целомудрие”, “аскетизм”, “покаяние”, “совесть”. И неслучайно.

Очень точно сказано об этом в книге “От чего нас хотят “спасти”                             (М., “Даниловский благовестник”, 2001 г.): “Благодать Божию можно потерять только из-за греха, и если отнимает ее Господь у согрешившего – человек становится беспомощным, слабым, безвольным и беззащитным как при нападении злых людей, движимых духами зла, так и при непосредственном воздействии самих демонов... Аскеза – сильнейший способ защиты христианина от этого внедрения. Вот почему демоны и их “агенты влияния” всеми силами стараются по возможности вообще исключить из сознания людей само упоминание о каком-либо воздержании (аскезе). Однако в тех случаях, когда “агенты влияния” не могут вести открытую борьбу с Церковью, они даже не прочь лицемерно поговорить о ее нравственной пользе. Но нам следует ясно себе представлять, что они готовы терпеть только такую Церковь, из учения которой были бы полностью исключены понятия борьбы с грехом, борьбы с демонами (о них вообще лучше молчать!) и, конечно, аскетизм как метод борьбы с демоническим воздействием на плоть, разум и эмоциональную сферу человека... В такой Церкви таинства потеряют свою благодатную силу...”

(Кстати, в этой же самой книге мы обнаружили очень любопытную аналогию с “антинаркотической” игрой “Марионетка”. Вот что рассказывает Ксения Игумнова, в свое время сильно увлекавшаяся оккультизмом: “Я с удовольствием выполняла очень странное упражнение “вешалка”, где надо было ощущать себя безвольно висящей на невидимых “плечиках” для одежды, представлять, как некая невидимая рука несет меня по улице, по дому, а я лишь покорно перебираю ногами (ну разве не напоминает упражнение “Марионетка”? – Авт. )... Невероятно быстро исчезали моя воля и способность трезво оценивать ситуацию. И я добровольно тренировалась, как лучше, быстрей и удобней попасть в зависимость от “высших” (бесовских! – Авт. ) сил”).

Положа руку на сердце, мы не можем вас утешить возможностью выбора. То, что мы так конспективно обозначили в качестве необходимых действий, БЕЗАЛЬТЕРНАТИВНО, ибо взрослые не имеют права давать детям выбирать между жизнью и смертью.

Тем же, кому наши взгляды покажутся слишком категоричными и кто на горбачевский манер отмахнется словами “не надо драматизировать”, полезно, во-первых, вспомнить, сколько жертв повлекли за собой эти увещевания, а во-вторых, представить себе весьма недалекую перспективу. Наверное, не все пока еще знают, что в нашей стране есть люди, вполне официально ратующие за легализацию наркотиков. (Это ведь тоже “общечеловеческая ценность”, уже узаконенная в Голландии и Швейцарии.) И что люди эти не просто рассуждают где-то там у себя на кухне, а объединились в российский филиал Радикальной партии. Сейчас они, правда, больше расклеивают листовки против войны в Чечне. Но когда масса наркоманов, не без помощи школьных программ, станет заметной, в том числе и в качестве выборного электората, можете не сомневаться, вся страна будет оклеена листовками с требованием законодательной свободы наркотиков. Уже и термин для этого придумали – “антипрогибиционизм”                   (т. е. противозапретительство, prohibit – по-английски “запрещать”). Апологеты антипрогибиционизма ни слова не говорят о том, что потребление легких наркотиков быстро сменяется потреблением тяжелых, смертельных. Зато вы очень много узнаете от них о преимуществах жизни, в которой на каждом углу свободно, дешево, а то и бесплатно можно приобрести “дозу”. И как это оживляет экономику, поскольку наркоторговцы начинают платить налоги. И как автоматически исчезает преступная наркомафия. Ей просто нечего делать, когда все легально. Рай – да и только!

Пожалуй, познакомим и мы вас на закуску с некоторыми райскими картинками, приведенными именно как эталон счастливого будущего – то есть, нет, счастливого настоящего! – голландским филиалом международной организации “Врачи без границ” в сборнике “Снижение вреда”.

“В Мерсисайде матери потребителей наркотиков организовали группу помощи программе обмена шприцев. Поздно вечером, когда обмен уже не работает, потребители могут прийти домой к этим женщинам и получить у них “аварийный пакет”, в который обычно входят иглы и шприцы, инъекционный инструментарий и презервативы. Сотрудники программы призывают клиентов употреблять наркотики не инъекционным способом (курить, нюхать и т. д.), но их консультации не несут на себе никакого морального оттенка. В сотрудничестве с фармацевтами клиники по излечению наркозависимости в Мерсисайде разработали героиновые, кокаиновые и метадоновые сигареты для того, чтобы попытаться переключить на них инъекционных потребителей”.

А вот идиллический рассказ журналистки о работе другой подобной группы: “В этой группе все работают на равных. Они ходят по парку, в котором гуляют самые разные люди; некоторые из них – потребители наркотиков, а некоторые – обычные люди, которые пришли в парк, чтобы погулять с собакой или поболтать на скамейке с приятелями. Я присоединилась к группе, и мы внимательно прочистили парк в поисках шприцев, выброшенных в кусты. Женщина, с которой я предварительно договорилась о встрече, предупредила меня, чтобы я не одевала босоножек или сандалий... Мне стало понятно, почему она это сказала, когда мы ходили в траве по колено в поисках использованных шприцев. Мы остановились у детской площадки, где шприцы регулярно собирает смотритель парка и хранит их до приезда “Передвижного инструментария”. Потом мы перешли в другую часть парка и увидели молодого человека, лет 20, который попросил у нас презервативы. Он порылся в сумке и выбрал свой любимый вид презерватива”.

И последняя зарисовка: “Прохожу мимо группки молодых людей, что-то разнюхивающих и передающих друг другу небольшой бумажный пакетик. Невдалеке от них стоят торговцы фруктами, мужчина играет со своим ребенком. Я направляюсь в сторону Лексингтон и тут вижу, как на другой стороне улицы припарковывается красный микроавтобус, из которого выходят два мужчины и женщина. Они открывают заднюю дверцу и достают складной стол, контейнер для использованных игл и еще какие-то коробки. Пока они раскладывают все это, вокруг них собираются люди”.